Марш Турецкого - Смертельный лабиринт

Слишком много высокопоставленных чиновников вляпывалось в такие грязные лужи, попадало в такие навозные ямы, что уже сам факт их вольного или невольного участия в очередной передаче считался для некоторых даже концом карьеры. Так говорят. Но имей в виду, лично я не помню, чтобы после «Честного репортажа» крупно сгорел кто-то из небожителей. Как правило — и Леня это отлично умел — весь пафос его выступлений спускался в конечном счете на головы стрелочников. Вот они действительно страдали. А почему же не пожертвовать пешками, не претендующими на роли ферзей?
      — Мне он показался честнее. Впрочем, я же не знаю еще всей вашей кухни. А тебе не могу не верить.
      — Это почему же? — удивилась Марина, хитро уставившись на Климова. — Разве у меня особое мнение? Ну скажи!
      — Может, и рад бы, да не могу. Что-то не позволяет.
      — А что именно?
      Климов помолчал, посмотрел на Марину, приподнялся и, склонившись над ее ушком, шепнул:
      — Дома скажу.
      — С ума сойти… — так же тихо произнесла она. — Тогда, может, я тебе еще дам небольшую наводку? — продолжила она. — Так это у вас называется?
      — Ну, скажем, информацию к размышлению, для отработки очередной версии.
      — Понятно. Я слышала, что в последнее время у Леонида появились затруднения финансового плана. Ведь собственной агентуре надо платить, и платить хорошо, иначе фиг чего получишь. Вот он вроде и влез в долги, предполагая, что сумеет быстро рассчитаться. А расчеты у журналистов не только денежные бывают, ты, возможно, догадываешься.
      — Он что, богатого наследства ожидал? — усмехнулся Климов. — Откуда деньги-то взял бы? Вы ж не миллионеры.
      — Естественно, нет. Но есть, чтоб ты знал, разные способы заработать хорошие денежки, причем совершенно открытые, легальные, безопасные. Такие, например, как скрытая реклама. Или скрытая помощь в конкурентной борьбе. Разоблачить конкурента, привлечь к нему внимание прокуратуры, милиции, словом, красиво убрать его вполне дозволенными средствами — это ведь тоже искусство.
      — Ты подозреваешь, что Морозов был способен на подобные вещи?
      — А это ты выяснишь сам, когда разберешься, против кого было направлено жало Леонида, ну хотя бы в том же ресторанном бизнесе. Морозова нет, но есть те, с кем он собирался встречаться. И у каждого из них наверняка имеется свой антипод. Как у вас принято говорить? Ищи, кому выгодно?
      — А ты образованная девочка.
      — То ли еще будет, — засмеялась Марина и тряхнула рассыпанными по плечам густыми русыми волосами.
      Климов смотрел на нее с восхищением и корил себя: «Эх ты, следак! Даже не заметил, что девушка исключительно ради тебя сменила прическу! Убрала свою дурацкую, чиновничью дулю с затылка и решила всем продемонстрировать, что у нее прекрасные, душистые волосы, в которые ты же сам, кстати, зарывался вчера ночью лицом и вдыхал их аромат…» И, не находя слов, он просто показал ей большой палец — во! А она, конечно, поняла, по какому поводу был им продемонстрирован этот босяцкий жест…
      3
      Подсказка Марины оказалась более чем уместной и своевременной. Это что касалось списка «действующих лиц» из ресторанного бизнеса. Ввиду того что ни в карманах убитого, ни дома у Морозова никаких материалов, затрагивающих, хотя бы косвенно, тему этого бизнеса, как, впрочем, и других тем тоже, обнаружено не было, Климову пришлось воспользоваться только той далеко не полной информацией, которой владел оператор Виктор Пашкин. А здесь имелось, на все про все, не более десятка фамилий и трех названий ресторанов. И, кстати, все они странным образом носили имена выдающихся российских полководцев прошлого — Суворова, Кутузова и Багратиона. Правда, последний звучал с грузинским акцентом — «Багратиони».
      Ну начинать, так с самого известного. И Климов отправился в ресторан «Суворов», расположенный неподалеку от въезда в Москву со стороны Новорижского шоссе. Но каково же было его разочарование, когда он выяснил у сопровождавшего его охранника — молодого, статного и довольно симпатичного парня в строгой форме с золотыми нашивками, — что названо это элитное заведение вовсе не в честь полководца, а по фамилии хозяина — Петра Егоровича Суворова, который находится на месте, и ему сейчас доложат о прибытии старшего следователя из прокуратуры. А уж как он решит — принять или отказать, — это он один знает. Вот как здесь поставлено дело! Еще «соизволят ли» господин хозяин!
      Но хозяин, видно, решил зря не обострять отношений с представителями Закона и сам вышел навстречу. Был он невысок, неприметен внешне, держал себя абсолютно спокойно, как будто никаких грехов за душой не чувствовал. Может, оно так и было, кто ж сомневался? Но Морозов почему-то первым в своем списке обозначил именно Суворова. Вот об этом и стоило поговорить.
      Для начала Петр Егорович пригласил господина следователя в свой кабинет, расположенный на втором этаже дома, занимаемого рестораном и еще какими-то непонятными службами. Ибо длинные коридоры и первого, и второго этажа были устланы красивыми ковровыми дорожками, ответвлявшимися в стороны, к закрытым дверям, за которыми, по всей вероятности, располагались либо ресторанные кабинеты, либо же кабинеты, но совсем иного свойства. Пока об этом говорить было преждевременно.
      Суворов пригласил «присесть» — это отметил про себя Климов, формула известная, уголовники терпеть не могут, когда им говорят «садитесь». Присядьте — другой базар…
      «Суворов, Суворов…», — напрягал память Климов, но ничего не мог вспомнить такого, что хоть каким-то боком высветило бы в его памяти эту фигуру. Ну то, что он из «бывших», — и двух мнений нет, достаточно взглянуть на его пальцы с вытравленными следами татуировок. Новое время — новые песни.
      Климов предъявил хозяину свое служебное удостоверение, и Петр Егорович немедленно, едва они сели, выразил глубокое сочувствие и личное соболезнование по поводу безвременного ухода из жизни известного журналиста. Об убийстве Морозова он узнал из телевизионных новостей, сразу, как включил телевизор первого января.
      — И за что ж они, суки, толкового парня угрохали? — задал риторический, но вполне искренний вопрос Суворов.
      — А вы уже успели познакомиться с ним? — уцепился за кончик ниточки Климов. — Когда и как это было?
      — Ну а как же! Он ведь прямо, можно считать, накануне обедал у меня.
      — Я, собственно, и приехал к вам именно по этому поводу, — сообщил Климов, не сильно веря в удачу. Но все же… — Для того чтобы расследовать это подлое убийство, мне необходимо буквально по минутам расписать весь последний день Леонида, понимаете? То есть что я говорю? Конечно, понимаете! — поправил себя следователь, призывая свидетеля в свои соратники. — И если уж вы не станете возражать, я бы, с вашего разрешения, хотел бы запротоколировать нашу беседу. Нет? Ну спасибо, — поблагодарил, не дожидаясь, пока Суворов обдумает его предложение. — Итак, когда вы с ним встретились? Встреча была назначена заранее или произошла случайно? Звонил он вам предварительно? И чем объяснял свою нужду? Вот для начала, пожалуй. А потом пойдем дальше. Я вас внимательно слушаю. Только не торопитесь, я буду записывать…
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.