- Э, блин, вам чего надо от моей тачки?!
      - Ключи! - крикнул ему через открытое окно Яковлев.
      - Ну, блин! - взвизгнул мужик и скрылся в помещении.
      Двигатель завелся, когда трое охранников уже бежали к машине. Коробка переключения передач оказалась незаблокированной, и Яковлев резко тронулся с места, на большой скорости вписываясь в поток мчащихся по улице автомобилей.
      - Только не просите меня, Александр Борисович, чтобы я ни при каких обстоятельствах не передавал опыт, которым иногда приходится пользоваться нашему брату в экстремальных обстоятельствах, - улыбнулся подполковник Турецкому.
      - Успеем, Володя? - вместо ответа коротко спросил следователь.
      - Смотря к чему... Взрыв посмотреть успеем обязательно...
      Яковлев выруливал такими закоулками, что оставалось лишь два варианта: либо безнадежно заблудиться, либо опередить самого черта.
      - Дедушка бабушку опередил! - заметил Яковлев, подруливая к "мерседесу" Ангелины. Предъявив удостоверения, они быстро договорились на центральном входе с охранниками, прихватив с собой одного из них, чтобы показал дорогу в огромном шоу-лабиринте.
      Коридор, по которому вел их охранник, вскоре уперся в широкую дверь с табличкой "ТК "Спектр". Посторонним вход воспрещен!"
      Между коридором и входом в студию оказался небольшой холл. В нем расположились пара кресел и журнальный столик с пепельницами. В одном из кресел сидела женщина и сосредоточенно смотрела на закрытую дверь.
      Если бы Турецкий и Яковлев остались в холле, встреча, возможно, не состоялась бы. А войди они в недра офиса - неизвестно какой еще сюрприз бы их ожидал. Яковлев нашел выход. Кроме офисной в холле имелось еще две двери, ведущих в закуток уборщицы и на лоджию. Дверь на длинную лоджию, к счастью, была не заперта. Туда и повлек Яковлев следователя. Ждать пришлось недолго. В холле появилась энергично шагающая Иванова. Сидящая в кресле женщина резко встала ей навстречу.
      Яковлев приоткрыл дверь, чтобы лучше было слышно разговор.
      - Ты кого похоронила, сука?! - взвизгнула незнакомка. Не дожидаясь ответа, она вцепилась растерявшейся Ангелине в волосы. Иванова безуспешно пыталась вырваться. - Ты кого похоронила?! - пуще прежнего завопила незнакомка.
      Яковлев с Турецким выскочили в холл.
      - Нехилый очняк получился! - громко сказал Яковлев, пытаясь влезть между женщинами. Турецкий, в свою очередь, схватил незнакомку за плечи и попытался оттащить ее от Ангелины. На шум из офиса выбежали двое парней и тоже стали разнимать женщин. Вчетвером кое-как удалось растащить дерущихся.
      - Гражданочки! - сказал, отдуваясь, Яковлев. - Пройдемте в какой-нибудь кабинетик и там спокойно доспорим.
      - Давайте лучше на завтра перенесем разбирательство,- тяжело дыша и поправляя волосы, попросила Ангелина. - Видите, она не в себе!..
      - Я тебе сейчас покажу, кто не в себе! - незнакомка вновь приняла угрожающую позу.
      Иванова была крайне раздосадована - и не только тем, что эта незнакомка задала ей трепку. Более огорчило ее появление здесь настырных ищеек.
      Однако ей пришлось впустить незваных гостей в офис. Все четверо расположились в кабинете, который занимал в свое время Юрий Иванов. Женщин рассадили по разным углам. Яковлев сел между ними, а Турецкий занял директорское место, представился и строго спросил у незнакомки:
      - Фамилия? Имя? Отчество?
      - Иванова Валентина Сергеевна, - с готовностью ответила та.
      - Так вы родственники?
      - Чем таких родственников иметь, лучше на необитаемом острове жить! Я первая Юркина жена.
      - Ясно, - кивнул Турецкий, многозначительно взглянув на Яковлева. Наверное, вы до сих пор за что-то обижены на своего бывшего супруга. Вот даже траур не носите...
      - По живому человеку траур носить - грех, - отрезала бывшая жена и вновь злобно взглянула на свою соперницу.
      - Что значит - по живому человеку? - спросил Турецкий. - Прошу объяснить, что вы имеете в виду?
      - А чего здесь непонятного. Я эту стерву по-хорошему просила похоронить Юрку у нас. Ведь мать его в Москву не наездится. И свекровь сама ее об этом же просила. Стара она уже. Куда ей до столицы ехать... Но эта дрянь не согласилась! А я ее предупреждала!..
      - То есть вы хотите сказать, что покойного из могилы вырыли вы или кто-то другой, но по вашей просьбе?
      - Да, а что? - насторожилась Валентина Иванова.
      - А то, что есть статья 244 Уголовного кодекса: надругательство над телами умерших и местами их захоронения преследуются законом, - сухо уточнил Турецкий.
      - Да не занимались мы никаким осквернением. Просто аккуратно выкопали и увезли, - несколько растерянно пробормотала Валентина Иванова.
      - Как вам это удалось осуществить? - продолжал Турецкий.
      - Коммерческая тайна! Однако в копеечку это нам влетело, - вновь задиристо выпалила похитительница.
      - Значит, вы признаете, что похищение гроба с покойным Юрием Ивановым - это ваших рук дело? - строго перебил ее следователь, сурово взглянув на нее при этом.
      - А что же, признаю! Она, сучка, на похороны не позвала.
      - Неправда! Я посылала телеграмму! - вспыхнула Ангелина.
      - Ага! Послала, когда уже Юрку закопали! Я поначалу не поняла, думала, что ты с горя очумела... А вообще-то я собиралась заявление в милицию подать, - продолжала Валентина Иванова. - Не знаю, кого ты, дрянь эдакая, похоронила, но в гробу-то не Юрка! Его мать чуть с ума от горя не сошла, а сегодня и не знает, отчего с ума сходить! В гробу-то не Юрка! Чужой человек в гробу оказался!
      - Да что вы там увидеть могли?! - с визгом, по-деревенски, выкрикнула Ангелина. - Он же обгорелый весь!
      - Не надо! Я, может, и дура по сравнению с тобой, только материнское сердце не обманешь! - не унималась Валентина.
      - Где сейчас гроб с покойным? - спросил Турецкий.
      - Так в нашем морге, под охраной. Дело темное, - всхлипнула Валентина.
      Турецкий вышел из-за стола, минуты три молча походил по кабинету и сказал, обращаясь к Яковлеву:
      - Я попрошу вас, товарищ подполковник, сообщить на кладбище, что угнанная автомашина обнаружена брошенной и в исправном состоянии недалеко от Останкинского телецентра и далее помочь мне и этим двум женщинам добраться до моего кабинета.
      - Как! На сегодня этот кошмар еще не кончился?! - взмолилась Ангелина.
      - Это называется следствие, гражданка Иванова, - сухо проинформировал ее Турецкий.
      Глава третья.
      В кабинете Турецкого Валентина подробно повторила свои показания. Ангелина, сделав оскорбленное лицо, упорно молчала. Она только мельком заметила, что телекомпания "Спектр" не оставит без внимания столь наглое самоуправство со стороны милиции и прокуратуры. Валентина Иванова была готова помочь следствию, но, к сожалению, знала она мало. Только повторяла: в гробу не Юрка, а Ангелина - сука.
      Турецкий принял решение продолжить допрос Ангелины после того, как побывает в Наро-Фоминске и выяснит, кому же принадлежит тело покойного, извлеченное из сгоревшей машины.
      По его просьбе Яковлев связался с нарофоминской милицией и получил оттуда подтверждение слов Валентины. Коллеги из провинции были весьма озадачены свалившимся на них, словно с неба, гробом с неизвестно чьими останками. Яковлев пообещал, что они вскоре подъедут со следователем Турецким. За что нарофоминцы его искренне поблагодарили.
      Перед тем как ехать в Нару, Турецкий решил поговорить с Грязновым. Он приехал к нему в МУР, и они уединились в кабинете.
      - Ну что, "важняк", опять влип в дело? - хмуро спросил начальник МУРа.
      - Похоже на то, - согласился Турецкий. - А ты что про все это думаешь, Слава?
      - Да ничего хорошего! Ко всему еще и псы Ангелины будут по пятам с видеокамерами шастать и через эфир лажать нас на всю столицу.
      - А тебя это все еще задевает? - улыбнулся Турецкий.
      - Да о чем ты говоришь, Саня! - отмахнулся Грязнов.
      - Собственно, Слава, я приехал попросить тебя об одной важной детали: дело действительно сложное, и я прошу тебя и Володю - никаких экспромтов! Каждый ваш шаг мы должны обсуждать вместе!
      - Понял, Саня.
      - И еще. Хочу, чтобы в Нару ты поехал со мной.
      - Нет проблем, - с готовностью отозвался полковник.
      В это время зазвонил телефон. Грязнов поднял трубку и молча выслушал сообщение. Положил трубку и поднял глаза на Турецкого.
      - Ну началось. Федоров вызывает, - сообщил он.
      - Юрка? - спросил Турецкий, хитро улыбнувшись.
      - В данном конкретном случае не Юрка, а начальник Главного управления уголовного розыска МВД, - подчеркнул Грязнов.
      - Я поеду с тобой, - вставил следователь.
      - Саня, я не мальчик, - отмахнулся Грязнов. - А потом, это не твое ведомство, а мое.
      - Дело не в тебе. В моем присутствии он не будет тебя отчитывать.
      - Ну что ж, понятно. А то я, Саня, наивный, думал ты о другом заботишься.
      - О тебе, Слава, позаботится Совет ветеранов МУРа!
      Федоров был явно раздосадован, увидев, что вслед за Грязновым в кабинет входит Турецкий.
      - Александр Борисович, я всегда рад вас видеть, но только не сейчас! сухо заметил генерал-лейтенант милиции.
      - В ваших словах, Юра, заложено логическое противоречие, - парировал Турецкий.
      - Это лишь потому, что в жизни вообще немного логики и здравого смысла! - буркнул Федоров.
      - А закон обязан все это упорядочить, - продолжал Турецкий как ни в чем не бывало.
      Федоров поморщился.
      - Впрочем, какая разница! Судя по всему, вам, Турецкий, тоже не миновать ковра у генерального. Уже трезвонят сверху, снизу и с боков, спрашивают, за что МУР арестовал известную тележурналистку Иванову!
      - Она не арестована и даже не задержана, - уточнил Грязнов.
      - Как? - удивился Федоров.
      - Она уже давно дома. Я допросил ее как свидетельницу по делу Юрия Иванова и отпустил, как говорится, с миром, - поддержал друга Турецкий.
      - А в чем вообще дело? - потерев лысеющую голову, спросил Федоров. Чего они всполошились?
      Турецкий спокойно и обстоятельно рассказал Федорову все, что стало известно следствию на сегодняшний день, а также заметил: если окажется, что похоронен был не знаменитый продюсер, а кто-нибудь другой, то это промашка нарофоминского следователя, который или по неопытности, или из соображений перестраховки наделал массу ошибок в самом начале.
      На этом разговор закончился.
      В коридоре Грязнов с ироничной улыбкой заметил:
      - Знаешь, Саня, мне показалось, что Федоров несколько расстроился, узнав, что под крестиком-то вырисовывается отнюдь не знаменитый покойник.
      - Возможно, - неопределенно ответил Турецкий. - Однако завтра все прояснится.
      На пороге прозекторской Турецкий и Грязнов невольно задержали дыхание, предполагая, что в нос сейчас ударит неприятный запах разлагающегося тела. Запах был, но не такой сильный, как они ожидали.
      В сопровождении врача они подошли к массивному, богато отделанному гробу и заглянули в его чрево.
      - Ну и какие выводы? - обратился Турецкий к врачу.
      - Выводы есть, - оживился врач. Он развернул папку с бумагами и продолжал: - Вот медицинская карта Юрия Иванова. Мы сравнили все, что можно сопоставить.
      - Да-да, давайте, - придвинулся к нему Турецкий.
      - В медицинской карте Иванова имеется запись, что в возрасте двенадцати лет у него был перелом голени. Закрытый. Наличие характерных следов еще не установили, но есть другое: в верхней челюсти у Иванова должны быть золотые коронки. Он ставил их еще здесь, в стоматологической поликлинике. Так вот, у того, который лежит в гробу, на месте коронок обычные здоровые зубы...
      Ожидая результатов вскрытия, Турецкий с Грязновым вышли в приемный покой. Там сидела Валентина Иванова.
      - Это мы со свекровью во всем виноваты, - медленно и негромко произнесла она.
      - В чем? - спросил Турецкий.
      - Юрка всегда хотел прославиться, стать звездой, кумиром телезрителей. А мать его да я, мы бабы простые, живем по принципу: лучше синица в руках, чем журавль в небе. Он человек порядочный. Когда дочь родилась, терпел, здесь работал, хотя у него тогда уже были выгодные предложения. Потом, конечно, не выдержал. А когда у него все хорошо пошло, эта стерва, Ангелина, его подцепила. Дрянь дрянью, хотя баба эффектная. Словом, присосалась к нему. Славы с ним хлебнула, потом бабки давай!
      - Вы что-нибудь конкретно знаете о делах Ангелины? - спросил Турецкий.
      - Нет. Он со мной и раньше не делился, знал, что не оценю, а последнее время и подавно.
      - После развода приезжал к вам?
      - Конечно! Мать ведь рядом живет, и к дочери наведывался.
      - Давно был последний раз?
      - Недели три прошло, - немного подумав, вспомнила Иванова. - Привез Ленке куклу, продуктов мне и матери, но все созванивался с кем-то, все чего-то выяснял. Я еще спросила: что суетишься, должников вылавливаешь? А он так непонятно говорит: а неизвестно еще, кто кому должен. С тем и уехал.
      - Скажите честно, зачем вы его выкопали? Ведь оштрафуют вас в лучшем случае! - вставил Грязнов.
      - Мне денег не жалко! - заявила Иванова. - Согласна и заплатить, если узнаю, что в гробу не Юрка и что сучку эту засадите!
      - Скажите, его вторая жена объяснила вам, почему сообщила о смерти так поздно, после похорон? - поинтересовался Турецкий.
      - Она объяснит! Провякала что-то типа того, что он долго пролежал в морге, пока, мол, труп идентифицировали, пока по номеру машины узнавали, кто хозяин...
      - Не очень убедительно...
      - Да! - подхватила вслед за следователем Валентина.
      Турецкий продолжал:
      - ...особенно если учесть, что авария произошла на территории Наро-Фоминского района, и здесь, в этом здании, труп должен был лежать сразу после аварии...
      Пришел судмедэксперт, уже без фартука и с вымытыми руками.
      - Повреждений, зафиксированных в медкарте Иванова, на трупе не обнаружено, - начал он. - Да и возраст не тот. Иванову, как известно, было сорок с небольшим. У нас же - тело молодого мужчины - не старше тридцати лет. Все повреждения, как-то: ушиб грудной клетки, травмы головы и ожоги верхней части тела - нанесены после наступления смерти этого пока не установленного мужчины. И, наконец, мы установили причину его смерти: молодой человек умер от механической асфиксии, то есть был задушен, подытожил судмедэксперт.
      Турецкий и Грязнов переглянулись, и начальник МУРа, подойдя к напряженной до предела Валентине Ивановой, сказал:
      - Видите, я ошибся - не будет вам даже штрафа.
      - Значит, так, - задумчиво произнес Турецкий. - Такая медицинская экспертиза должна была быть проведена сразу после катастрофы, она проведена не была, но медицинское заключение о смерти-то должно быть! Я хочу видеть это медицинское заключение! Как можно так халатно относиться к своим обязанностям, капитан, - с укоризной взглянул следователь на нарофоминского коллегу, с мрачным видом сидевшего все это время в приемном покое и не подававшего голос.
      - Так ведь вдова сразу опознала труп, и медицинское заключение у нее, - развел руками незадачливый капитан Жуков. - Потом, и погибший и она - такие знаменитые люди...
      - Ладно, мы постараемся разобраться, что это за люди, - оборвал его Турецкий. - А вам, капитан, советую сменить профессию. У нас и без вас неразберихи хватает.
      После того как Турецкий убедился, что в гробу оказался не продюсер Юрий Иванов, а некто неизвестный, он возбудил по этому факту еще одно уголовное дело. Он понимал, что Ангелина, если она замешана в этом деле, не представит ему никакого свидетельства о смерти своего мужа. В лучшем случае она скажет, что где-то потеряла его в траурные дни. Посему он попросил Грязнова посетить учреждение, занятое фиксацией рождений, браков и смертей.
      Полная дама, выдавшая недавно свидетельство о смерти Юрия Иванова, встретила Грязнова любезно, но вспомнила немного. Ничего не оставалось, как потрясти местную ГАИ.
      Гаишники Наро-Фоминска ничем, пожалуй, не отличаются от своих собратьев в иных городах и губерниях. Так же стоят на дорогах, в большей или меньшей степени скоррумпировавшись с дорожным рэкетом и прочей криминальной швалью, и исповедуют принцип: докопаться можно до телеграфного столба. Они с удовольствием выслушивают униженную лесть незадачливых автолюбителей и автопрофессионалов. Вот и теперь в дежурной части какой-то потный мужик в спортивном костюме пытался что-то доказать, в чем-то убедить, а скорее всего, упросить стража дорог. Работающий с ним лейтенант смотрел на него строго и требовательно.
      Специально для гостя из Москвы вызвали из дома бывшего в отгуле капитана Митрохина, который в тот злополучный день выезжал на место происшествия. Капитан волновался: вдруг муровский полковник посчитает его действия неправильными и настучит местному начальству. Тогда Митрохину долго еще не быть майором.
      Грязнов почувствовал настроение офицера ГАИ, но не стал его успокаивать. Пусть мужик поволнуется. Судя по его фигуре и лицу, служба для этого служаки не была богата стрессами.
      - Такое дело, капитан, в машине, которую ты осматривал двадцать дней назад, был совсем не тот человек, что проходит по бумагам.
      - А кто? - испуганно спросил Митрохин.
      - Если бы я это знал, ты бы со мной не познакомился. А уж коли встретились, будь добр, вспомни все, что сможешь.
      Капитан прерывисто вздохнул.
      - Можно закурить?
      - Бог с тобой, капитан! Ты же не на допросе!
      Он благодарно кивнул, достал "LM", закурил и пустил струю голубоватого дыма.
      - Понимаете, дело вечером было, уже смеркалось. Нам позвонил в дежурную часть какой-то человек, не представился, сказал только, что автолюбитель и что на участке дороги недалеко от Макеевки горит легковушка. Я у него спросил: пострадавшие есть? Он говорит: не видно ни снаружи, ни внутри. Выехали мы с недоверием - на этом месте сроду крупных аварий не бывало. Однако увидели, что действительно горит, да еще как! Бак уже рванул. Сначала была версия, что машину угнали, а потом подожгли какие-то бездельники. Ну мы огонь потушили, все посмотрели: как будто версия подтверждается - в салоне пусто, никаких людей. Да, когда приехали, на месте пожара парня встретили, стоял, смотрел, огнем любовался. Когда потушили, он не ушел. Я тогда за него взялся. Спрашиваю: видел что-нибудь? Он говорит: не все, прибежал, когда уже огонь поднялся. Короче, по его словам, когда он прибежал, то увидел, что возле горящей машины, не рядом, конечно, неподалеку, стоит легковушка с красными крестами, "медпомощь", значит. И двое мужиков затаскивают в нее обгоревшего человека, одежда которого еще местами дымилась. Они будто бы крикнули парню, чтобы тот не подходил к машине, пока не прогорит бензин, и умчались.
      - Куда, не сказал?
      - Нет. Но вскоре нам позвонил из дома отдыха начальник медчасти и сказал, что они подобрали на месте аварии обгоревшего мужчину и привезли к себе, но тот по дороге скончался. И спросил, не знаем ли мы, кто хозяин автомобиля, чтоб можно было написать заключение о смерти. Когда он позвонил, мы были еще на месте аварии. Пока приехали, пока пропустили машину через компьютер на предмет угона... Это все потребовало времени. Потом выяснили, что по угнанным автомобиль не числится, а принадлежит Иванову Юрию Степановичу. Позвонили ему домой. Жена ответила, что должен вот-вот приехать, днем звонил. Я не стал говорить ей про аварию, мало ли что, вдруг не он за рулем был, не муж. Посоветовал ей позвонить в санаторий, в дом отдыха этот, начмеду. А после, утром, я сам начмеду позвонил. Тот мне рассказал, что приезжала женщина из Москвы, опознала тело. За рулем, дескать, хозяин был, Иванов Юрий, вот начмед и составил заключение о смерти, так как вдова очень просила не разводить волокиту. Признаться, товарищ полковник, я не стал перепроверять эти данные, знаете, начнешь копать, выроешь еще что-то непотребное. А еще когда узнал, кем этот Иванов был, ведь и передачи смотрел!.. В общем, сошло гладко, и славу Богу.
      - Ну хорошо. А какое же заключение как специалист ты нарисовал о причине аварии?
      - А все сошлось одно к одному!
      - Что - все?
      - Значит, так. Автомобиль сошел с трассы на повороте. Такое редко, но случается. Видно, скорость была приличная, потому что летел через чистое место метров двадцать до дерева и неплохо так в него долбанулся. Предположение такое: водитель за рулем курил. В передней части салона, рядом с коробкой передач, обнаружена обгоревшая и местами подплавленная металлическая канистра, предположительно из-под бензина. От удара сигарета выпала изо рта, попала на канистру - и вот...
      - Не очень убедительно, - покачал головой Грязнов.
      - Теперь-то уж конечно! - понуро согласился капитан.
      - Ты очень поможешь себе, если вспомнишь имя, фамилию и желательно адрес парня-свидетеля и начальника медчасти.
      Митрохин оживился:
      - Так че вспоминать! У меня все записано.
      Через минуту в записной книжке полковника появились свежие записи: дом отдыха такой-то, Виктор Григорьевич Чиж, Алексей Александрович Шатохин и его московский адрес.
      - А что этот Шатохин на месте аварии делал, ежели москвич? - спросил напоследок Грязнов.
      - Сказал, что дача у его родителей в том районе находится.
      Восемнадцатилетний Алексей Шатохин работал продавцом в частном магазине "Вавилон". Туда по поручению Грязнова и направился подполковник Яковлев после обеда. На входе в яркий, пестрый и даже многолюдный торговый зал его встретил рослый охранник.
      - Мне бы с Алешей Шатохиным погово-рить, - обратился к нему Яковлев.
      - А вы ему кто будете? - поинтересовался охранник.
      - Пока никто, - простодушно ответил сыскарь.
      - Не понял? - напрягся парень.
      - По делу я, мне с ним поговорить надо, - повысил голос Яковлев.
      - Что за дело?
      - Уголовное, - исчерпав весь запас своего терпения, рявкнул Яковлев и сунул под нос охраннику муровское удостоверение.
      У парня моментально поубавилось спеси. Он попросил гостя подождать и скрылся за дверью с надписью "Служебный вход".
      "Ишь, засуетился, - беззлобно подумал Яковлев, - как в старые добрые времена".
      Шатохин вышел к нему минут через пять. Судя по его озабоченному виду, руководство торговой точки устроило парню экспресс-допрос на предмет того, где и каким образом младший продавец мог попасть в сферу внимания уголовного розыска.
      - Здравствуйте. Что случилось?
      - Подполковник Яковлев, - представился муровец. - Да вы не волнуйтесь, разговор пойдет о той аварии в Наро-Фоминском районе, где вы зафиксированы в качестве свидетеля...
      - А-а! - с нескрываемым облегчением протянул Шатохин. - Вы разрешите, я скажу директору, в чем дело?
      Яковлев кивнул.
      Шатохин вернулся в приподнятом настроении.
      - Наверное, вы хотели бы побеседовать в более подходящей обстановке? спросил он.
      - Да, пожалуй, - пробормотал подполковник, невольно подстраиваясь под изысканный стиль разговора начитанного молодого человека.
      Алексей привел его в небольшую уютную кофейню, как оказалось, принадлежащую фирме "Вавилон". Усадил в укромном уголке, быстро заказал кофе и, слегка наклонив голову, произнес:
      - Слушаю вас.
      - У меня такое впечатление, Алексей Александрович, что вы учились где-то... отнюдь не на продавца, - начал Яковлев.
      - Да? Так заметно? - Шатохин улыбнулся. - Конечно, я учился и сейчас учусь, правда, заочно. А работаю продавцом потому, что стипендия маленькая.
      - Что ж, все понятно. Так вот, хотелось бы, Алексей, чтобы вы вспомнили в мельчайших подробностях тот вечер, когда обнаружили возле Макеевки горящую автомашину.
      Алексей наморщил лоб и начал рассказывать. Речь его текла неторопливо, гладко и даже, казалось, заученно. Рассказ Шатохина практически не отличался от того, что вчера поведал Грязнову капитан Митрохин. Оно, может, и неплохо, если бы не одно "но": Яковлев не верил Шатохину.
      - Хорошо, Алексей. В принципе ничего нового я не услышал. Но давайте кое-что уточним, - перебил он рассказчика.
      Шатохин молча кивнул и пожал плечами.
      - Когда вы узнали о пожаре на дороге? Где это было? Что именно вы увидели на месте происшествия?
      - Понял. Значит, так. Был я на даче отца, профессора Александра Шатохина, приводил дом в порядок перед наступлением морозов. От дачи до дороги расстояние с полкилометра. Я услышал отдаленный взрыв и вспышку, зарево такое... Ну и побежал. Через несколько минут был на месте. Времени было... около шести вечера. Там уже стояла эта "медпомощь" и двое мужчин волокли к ней человека.
      - По дороге не проезжали машины в это время?
      - Нет. Ни одной.
      - Вы уверены?
      Шатохин подумал, покачал головой:
      - Не знаю. Я во всяком случае не заметил.
      - Вы невнимательны, Алексей. По данным поста ГАИ, на этом участке трассы за период с семнадцати тридцати до восемнадцати тридцати по дороге проехало в обе стороны более двухсот легковых автомобилей. Вы полагаете, что они все старательно объезжали место аварии? - улыбнулся Яковлев.
      - Ничего я не предполагаю! Рассказываю, что видел.
      - Далее. Я располагаю сведениями, что дача, о которой вы говорите, не принадлежит профессору Шатохину. Ее владелец работник телевидения Ангелина Иванова.
      Алексей чуть заметно улыбнулся.
      - Здесь нет противоречия. Эта женщина - моя мать.
      Тут уже удивился Яковлев.
      - Вот как! Что ж, извините за нескромный вопрос, вы живете с матерью или с отцом?
      - Естественно, с папой.
      - Почему - естественно?
      - Потому что и ему и мне претит наличие в доме постоянной похабной телевизионной тусовки. К тому же мать бросила отца ради этого кривляки.
      - Вам не нравился Иванов?
      - Он не понравился бы мне в любом случае!
      - Да, я вас понял. Вы не узнали машину нового мужа вашей мамы? допытывался Яковлев.
      - Нет, конечно. Она была вся в огне.
      - Как вы полагаете, почему ваша мама так легко переносит утрату мужа?
      Шатохин несколько растерянно посмотрел на подполковника.
      - С чего вы взяли?
      - Общался с ней...
      - Послушайте, что же все-таки случилось? Мы разговариваем уже черт знает сколько времени, мне давно пора на работу, а вы так и не объяснили, в чем дело. Почему уголовный розыск занимается обычной, рядовой аварией?
      - Потому и занимается, что авария не обычная.
      - Да? - ухмыльнулся Шатохин.
      - Так вот, Алексей Александрович, - спокойно продолжал Яковлев, - под видом ненавистного вам Юрия Иванова ваша мама похоронила другого человека.
      Молодой человек, подчиняясь эмоциям, мгновенно изменился в лице. Из вызывающе наглого оно превратилось в испуганно-недоверчивое.
      - В машине был другой человек? - удивился Шатохин.
      - Да. Сегодня это окончательно установили.
      - А кто он?
      - Пока неизвестно. Но мы знаем другое: человек, сгоревший в машине мужа вашей мамы, сначала был задушен.
      - Что с мамой? - встревожился Шатохин.
      - Ваша мама, как вы можете догадаться, находится у нас, но она не задержана, не волнуйтесь. Согласитесь, что кое-что надо прояснить. Я, например, очень надеюсь, что вы стали жертвой обмана так же, как и ваша мать.
      Алексей, покусывая губы, молчал. Потом, придя в себя, заговорил:
      - Понимаете, она ничего мне не объяснила. Только позвонила домой. Она была на грани истерики и сказала, что я должен ей помочь, иначе все пойдет прахом... или что-то в этом роде. Ее речь была достаточно бессвязной. Но главное я понял: мне срочно надо было выехать на дачу и там ждать ее дальнейших указаний.
      - От кого должны были исходить эти указания? - поинтересовался Яковлев.
      - От нее, конечно. Там есть телефон.
      - Хорошо. А во сколько был телефонный звонок? - спросил Яковлев.
      - Часов около двух. У меня был выходной. Отец в это время находился на службе, так что нашего разговора никто не слышал.
      - Хорошо. Дальше! - кивнул муровец.
      - Я приехал на пустую дачу в пятом часу. Примерно через полчаса приехала мама. Она была на своей машине, - продолжал Алексей.
      - Марка?
      - Красный "пежо" - спортивная модель.
      - Не опускайте подробностей, - попросил Яковлев.
      - Она сказала, что только я могу ее спасти. Для этого мне надо лишь выбежать на дорогу, на которой будет гореть автомобиль. Дождаться возле него гаишников и сказать то, что я и сказал.
      - У вас ничего не вызвало удивления или сомнения?
      Алексей посмотрел на Яковлева затравленным взглядом.
      - Ничего! Я... я подумал, что мама убила его и хочет замести следы...
      - У нее были причины для этого?
      - У нее, может, и не было, а у меня были.
      - Вы бы, Алексей, не ошиблись в объекте, случись такая оказия. Ваша мама, впрочем, тоже. А начмед Чиж Виктор Григорьевич вам известен?
      - Только заочно. Мама его иногда вспоминала в разговоре. Вроде как приятель ее. Скажите, что теперь будет? - сорвавшимся голосом спросил парень.
      - С кем?
      - Со мной и мамой?
      - С вами, Алексей, скорее всего, ничего. Полчаса уйдет на запись ваших показаний, а потом пойдете работать. И постарайтесь никуда не уезжать, вдруг понадобитесь, - поставил Яковлев точку в разговоре и стал заполнять протокол допроса свидетеля.
      До поры до времени Яковлев решил не пугать Виктора Григорьевича Чижа своим муровским удостоверением. Поэтому, подкатив на своем "мерседесе" к запрятанному в сосновом бору дому отдыха, он вошел в кабинет начмеда походкой не то "нового русского", не то опытного зека.
      - Вы будете Чиж? - спросил он, надвигаясь на удивленного хозяина кабинета.
      Пока Чиж соображал, что произошло, Яковлев его разглядел. Доктор был тучноват и вальяжен, как все пристроившиеся на непыльные, хорошо оплачиваемые работы.
      По реакции начмеда подполковник также заметил, что не впечатлил его.