Фридрих Евсеевич Незнанский
      Серия "МАРШ ТУРЕЦКОГО"
      Ночные волки
      (1997)
      Оглавление
      Глава первая. ПОРТНОВ
      Глава вторая. ИЗ ЗАПИСОК ТУРЕЦКОГО
      Глава третья. АЛЕНИЧЕВ
      Глава четвертая. ИЗ ЗАПИСОК ТУРЕЦКОГО
      Глава пятая. РЕМИЗОВ, ГОРОХОВ, КОЗЛОВ...
      Глава шестая. АЛЕНИЧЕВ
      Глава седьмая. ВОЙНА
      Глава восьмая. ИЗ ЗАПИСОК ТУРЕЦКОГО
      Глава девятая. ПОРТНОВ
      Глава десятая. КУЛЬМИНАЦИЯ?
      Глава одиннадцатая. ИЗ ЗАПИСОК ТУРЕЦКОГО
      Глава двенадцатая. ЛИЦО СМЕРТИ
      Глава тринадцатая. ФИРСОВ
      Глава четырнадцатая. ИЗ ЗАПИСОК ТУРЕЦКОГО
      Глава первая. ПОРТНОВ
      Все случилось так стремительно, что никто, если этот "никто" находился поблизости, не понял, что же произошло.
      Операция по вывозу из банка наличных денег была до того засекречена, так подробно разработана, что все неожиданности исключались. Всего два человека были посвящены в детали перевозки наличности, настолько крупной, что даже эти двое цифру без особой нужды не произносили.
      И каждый из них не сомневался: рейс непростой, накладок в пути не будет никаких.
      Им и в голову не могло прийти, что в два тридцать ночи, когда будут закончены последние формальности и машина, которую из-за неприступности называли "сейфом на колесах", выедет за ворота банка, произойдет непредвиденное.
      Как только ворота раскрылись и бронированный "РАФ" выехал на дорогу и проехал по ней метра три, не больше, ему навстречу вылетела легковушка. Несколько секунд - и на огромной скорости она врезалась в напичканный деньгами автомобиль. Никто не заметил, как метров за десять до места столкновения дверца легковушки открылась и из нее кубарем выкатился какой-то отчаянный человек.
      Две машины столкнулись лоб в лоб. Легковушка тут же взорвалась, осветив огненным взрывом ночную темноту. Стекла окон соседних домов задрожали от взрыва.
      Водитель "сейфа на колесах" выскочил из салона вместе со своим напарником, до этого сидевшим с ним рядом.
      В те же секунды грузовой отсек автомобиля покинули автоматчики, которым было поручено охранять ценный груз. Они выскочили, готовые отразить любое нападение, но...
      Но не успели.
      К месту происшествия уже мчались две черные "Волги", из окон которых неслась смерть.
      Невидимые убийцы не искали цель, они выпускали длинные очереди из автоматов, казалось, без всякой наводки. Но вот упали охранники-автоматчики, водитель со своим напарником, и даже тот, кто закрывал ворота за отъезжавшим "сейфом на колесах", упал бездыханный. Все это длилось не более минуты. Легковушка еще полыхала пламенем, когда стрельба уже смолкла.
      Нападавшие выскочили из своих автомобилей, чтобы проверить, не осталось ли свидетелей. Нет, сработано чисто. Пару контрольных выстрелов, правда, сделать пришлось, но это уже так, для перестраховки. Никто из тех, кто отвечал за сохранность груза, в живых не остался. О случайных свидетелях тоже можно было не беспокоиться: их не было.
      Судя по действиям нападающих, они долго и тщательно готовились к этой операции. Действовали четко и слаженно. Двое сели в кабину, двое - в грузовой отсек захваченной машины. "Каскадер", выпавший из легковушки, той, что сейчас горела, с блеском выполнил свою работу - его машина точнехонько врезалась в бронированный "РАФ". Сейчас этот лихой акробат уже сидел в "Волге".
      Черные машины, сделавшие свое страшное дело, развернулись и помчались по ночным московским улицам. Бронированный "РАФ" следовал между ними. "Волги" охраняли его. И было что охранять - в чреве плененной машины находились миллионы долларов и миллиарды рублей.
      За трюк, который Сергей Козлов исполнил около ворот Бета-банка выпадение из мчавшейся машины - ему заплатили пять тысяч долларов. По сравнению с тем, что он получал, работая на киностудии каскадером, это было состояние. Но он уже давно не работал каскадером.
      Это было раньше, много лет назад, когда он был молодым идиотом-романтиком, рисковавшим жизнью за пятьдесят советских рублей. Столько стоил самый сложный трюк в фильме. Он горел, падал со скал, выпрыгивал из мчащихся машин наподобие сегодняшнего случая, тонул в морях и реках. Постоянно рисковал своей шкурой - и все это за какие-то жалкие рубли.
      Жена Светлана покинула его год назад. Забрала сына и "прощай" не сказала. Видимо, ушла, как и грозилась, куда глаза глядят, лишь бы не видеть мучений мужа и самой не мучиться. Впрочем, кроме своей матери, ей идти было некуда. Но это не интересовало Сергея.
      Тогда он был в черной дыре: работы нет, кино не снимается, а главный каскадер Алексей Инсаров, бывший лучший друг, так перекрыл ему все каналы, что заработать трюками можно было только во сне. Его мастерство уже никого не привлекало: какую бы ни открывал дверь, стоило только назвать свою фамилию, как тут же следовал отказ. Инсаров пообещал ему когда-то перекрыть кислород. Теперь Сергей Козлов убедился, что слово свое его бывший друг держал крепко.
      Оставалось одно - идти на рынок, работать грузчиком. Он так и сделал. Но, проработав два дня, понял: не его стихия. Сам труд его не смущал. Тут по пословице: стерпится - слюбится. Отравляли душу так называемые коллеги, мужики-грузчики, которые и часа не могли прожить, чтобы не отправить в свое нутро полстакана водки. А то и стакан.
      Несмотря на лихость своей профессии, в которой хватало и копоти, и гари, и речного ила, Сергей Козлов был нежен душой, его коробило все грубое. Он и в кино пошел потому, что хотел служить чему-то высокому. Кино казалось ему таким местом, где все, что есть в нем лучшего, проявится и расцветет. Он не переоценивал свою профессию, хотя и понимал, что некоторые фильмы она просто "вытаскивает".
      В конце концов пришлось бежать с рынка. Светлана не выспрашивала, что там у него случилось, переживала молча. Глядела на него с опаской: боялась, что запьет.
      Нет, он не запил. Целыми днями валялся на диване и тупо глядел в экран телевизора, вставая только поесть или поменять кассету в видеомагнитофоне. И - молчал. Постоянно молчал, отвечая на все вопросы односложно: "Да", "Нет", "Не знаю".
      С сыном Алешкой тоже иссякли все отношения. Какому пацану понравится, что его отец, которым он привык гордиться, валяется целыми днями на диване, небритый, хмурый, полусонный. Поначалу он подходил к отцу, спрашивал о чем-нибудь, но какого мальчишку не обидят такие ответы: "Да", или "Нет", или "Не знаю"... И сын перестал его беспокоить.
      Алешке было восемь лет. Назвал его Сергей в честь Алексея Инсарова: не знал тогда, что разойдутся их пути-дорожки, что станут злейшими врагами. Вот ведь как бывает в жизни...
      Через пару недель после того, как Светлана ушла, позвонил Сергею незнакомый мужчина и предложил встретиться. Странный был разговор.
      - Алло! - произнес густой баритон, который Сергею никого не напомнил. - Это господин Козлов?
      Сергея до этого никто еще не называл "господином".
      - Да, - ответил он.
      - Здравствуйте. Моя фамилия вам ничего не скажет, но я представлюсь Кравцов.
      - Действительно, - сказал Сергей, - ваша фамилия ничего мне не говорит.
      - Это не важно, - откликнулся незнакомец. - У меня к вам деловое предложение. Могли бы мы с вами его хорошенечко обсудить?
      - Я не пью, - ответил ему Сергей.
      Мужчина добродушно рассмеялся.
      - Это прелестно, - сказал он, закончив смеяться. - У вас неплохое чувство юмора. Думаю, что мы с вами сработаемся. Даже уверен.
      - Что конкретно вы хотите мне предложить? - спросил Сергей. - Я каскадер, но на киностудиях меня не любят. Говорят, что непрофессионален. Вы в курсе?
      - О да! Мы в курсе. Вы и не представляете, насколько мы в курсе всех ваших дел.
      Сергей насторожился:
      - В каком смысле?
      - В прямом, - ответил ему Кравцов. - Например, мы знаем, что вот уже несколько месяцев вы находитесь без твердого источника доходов.
      - Не я один.
      - Еще мы знаем, что от вас ушла супруга, - добавил Кравцов.
      - Это и соседи мои знают.
      - И что Инсаров перекрыл вам все дороги.
      - Вы действительно много обо мне знаете.
      - И как? Мы договорились?
      - О чем? - удивился Сергей. - Разве мы с вами что-то обсуждали?
      - Пока - только о встрече, - сказал Кравцов. - Остальное - с глазу на глаз.
      Сергей замялся и протянул с сомнением:
      - Н-ну, не знаю.
      - Кстати, - вдруг как бы вспомнил Кравцов. - Забыл вам сказать: согласившись только на встречу с нами, вы заработаете пятьсот долларов. Независимо от результата нашего разговора.
      - Как это?! - не понял Сергей.
      - Очень просто, Сергей Вениаминович. Вы приходите на встречу, и я вручаю вам пятьсот долларов только за то, что вы пришли. А потом мы начинаем беседовать.
      - А если я возьму деньги и тут же уйду?
      Сергей почувствовал, что его собеседник на другом конце провода улыбается.
      - Вы, конечно, человек любопытный, - сказал ему Кравцов. - Но поверьте, вам стоит нас выслушать. В конце концов, мы предлагаем вам работу по профессии. Так сказать, по вашему профилю. Выслушать-то просто вы можете?
      - Ну что ж, - решился Сергей. - Где и когда?
      - Запишите адрес, Сергей Вениаминович.
      Так он стал членом преступной группировки.
      Работа была посильной - приходилось делать то, что он привык делать: падать, прыгать и так далее. Его никогда не посвящали в детали предстоящей операции, да его и не интересовало это. Он приходил, делал то, что от него требовалось, и получал свой гонорар - "постановочные", как он их называл. Работу свою он делал один-два раза в месяц. И каждый раз получал за это пять тысяч в твердой валюте.
      О Светлане с Алешкой все это время он старался не думать. Придет срок - и он вернет их. Если, конечно, с ним ничего не случится.
      Молодой человек в светлом кашемировом пальто вошел в холл гостиницы "Балчуг" и без препятствий миновал кордон из охранников отеля. Подозрений он вызвать не мог. На глаз определявшие, кто есть кто, охранники ничего не учуяли. Тем более что у прошедшего был разовый пропуск в отель и выглядел он, несмотря на возраст, таким завсегдатаем подобных мест, таким преуспевающим субчиком, что, кроме зависти, у стоявших в дверях молодцов ничего иного к себе вызвать не мог.
      Молодой человек вошел в холл и направился к лестнице, но по дороге словно бы передумал. Вернулся назад и подошел к игральным автоматам, которые стояли недалеко от входа в ресторан отеля.
      Возле автоматов игроков было немного. Какое-то время молодой человек со скучающим видом наблюдал за играющими. Зеркала в простенках между автоматами позволяли ему наблюдать и то, что творилось за его спиной.
      Через пару минут в холле появился средних лет господин с небольшим чемоданчиком. Он был без особых примет, потому что дорогой костюм - какая же это примета в таком отеле? Потоптавшись возле кресла, он опустился в него и развернул газету. Чемоданчик поставил рядом.
      Молодой человек расстегнул свое кашемировое пальто. И все с тем же непроницаемым выражением лица стал прогуливаться по холлу. Со стороны могло бы показаться, что он кого-то ждет. Но за ним никто не наблюдал. И жаль. Потому что очень скоро молодой человек оказался позади читающего газету мужчины. Поравнявшись с ним, он вдруг четким и уверенным движением вытащил из кармана пистолет с глушителем и приставил его к затылку мужчины.
      Раздался короткий хлопок, и голова читавшего газету господина дернулась вперед, стрелявший подхватил ее и вернул на место. И тут же раздался второй хлопок.
      Ни охранники, ни игроки у автоматов ничего не услышали.
      Через минуту молодой человек уже покидал отель. Поймав на себе взгляд стоявшего у выхода охранника, обычный взгляд, которым он провожал всех входящих и выходящих, молодой человек обеспокоился. И принял меры.
      - У вас там людей убивают, - сказал он, - а вы здесь всякой ерундой занимаетесь, бумажки проверяете.
      Охранники вздрогнули и бросились в холл. Там уже началась суматоха. Кто-то заметил убитого в кресле господина, и, как это бывает, сразу откуда ни возьмись набежал народ.
      Молодой человек был доволен собой. И дело сделал, и, кажется, ловко отделался от охранника. Вот что значит сохранять хладнокровие. Даже если этот охранник просто посмотрел на него, без всякого подозрения, все равно он вовремя переключил его внимание.
      Все хорошо, что хорошо кончается, думал Михаил Володин.
      В подобных случаях многим убийцам кажется, что смерть - это конец, последняя точка в их преступлении.
      Феликс Портнов жил в гостинице "Россия" вторую неделю.
      Он мог бы жить и в более престижном отеле, но здесь он уже привык, здесь ему нравилось.
      Он не впервые приезжал в Москву за последние годы и всякий раз останавливался в "России". Отсюда, с последнего этажа, как на ладони открывался Кремль. А с ним, с Кремлем, у Феликса Портнова были свои, особые отношения.
      Разве мог он десять лет назад, покидая страну, как ему казалось, навсегда, предположить, что пройдет не так уж много лет, и он вернется - и как вернется!
      Теперь Кремль у его ног - в самом прямом смысле.
      Он почувствовал легкое прикосновение к ноге. Глаза его были закрыты, и открывать их не хотелось. Он знал, что происходит, и предвкушал то, что сейчас должно было произойти. За такие минуты, считал он, можно отдать все на свете.
      - Юля... - выдохнул он, не открывая глаз.
      Молодая гибкая девушка с копной черных густых волос устроилась возле него и своим влажным языком проводила по его ноге. Мурашки побежали по телу Феликса, он знал, как Юля поведет себя дальше. Ни у кого из его многочисленных любовниц не было такого фантастического умения. Только она, Юля, могла раз за разом заставлять его угасшую мужскую силу восставать практически из небытия.
      Язык молодой жрицы любви скользил уже по внутренней стороне бедра. Портнов весь сжался от наслаждения, пронзительный стон вырвался из него. И наконец настал миг освобождения! Феликс выгнулся дугой, закричал в голос, задрожал... И в изнеможении откинулся на подушки.
      Все...
      - Ф-фу... - выдохнул он, так и не открывая глаз. - Ну ты даешь, девочка. Это фантастика!
      Юля уставилась на него своими зелеными глазами и хрипловатым голосом сказала:
      - Это ты меня вдохновляешь. Ты такой сексуальный, Портнов...
      - И главное - богатый. - Он открыл наконец глаза и посмотрел на нее. Что тебе больше нравится: спать со мной или получать от меня подарки?
      Юля осторожно провела по его животу пальчиком.
      - Подарки, - тихо проговорила она. И, загадочно улыбаясь, добавила: А потом - трахаться, трахаться, трахаться! Это кайф.
      Портнов облокотился на подушку, подмяв ее под себя.
      - Да, - сказал он, внимательно глядя на девушку, - ты та еще штучка.
      - Ты тоже, - не отрывая от него взгляда, хрипло ответила она. - Пойдем в душ?
      Феликс кивнул:
      - Пойдем. Только не вместе.
      В номере было два душа, две ванные с джакузи, четыре комнаты и два телефона. Такой комфорт для Портнова готовили специально, загодя. Сам отель был, конечно, не ахти какой, но Феликса всегда ждал такой номер, какого ему не видать ни в одном другом московском отеле. Ну и вид из окна был, разумеется, не в пример другим.
      После секса Феликс какое-то время не мог дотронуться до женщины, переживал нечто похожее на отвращение. Юля не была исключением. Поэтому принимать душ в одиночку сейчас ему было предпочтительнее.
      За то время, что он был в душе, ничего не изменилось: Юля лежала в той же позе, в какой он ее оставил.
      Вытирая мокрую голову махровым полотенцем, он спросил:
      - Ты не пошла в душ?
      Она смотрела на него все так же загадочно. И тем же хрипловатым голосом отвечала:
      - Нет. Я хочу сохранить твой запах.
      Портнов почувствовал, как желание вновь охватывает его. Пальцем он поманил ее к себе. Юля поняла сразу, чего от нее хотят.
      Она сползла с постели, на коленях приблизилась к стоявшему посреди комнаты Портнову и уже распахнула полы его халата, как в это время в дверь постучали.
      Не без досады Портнов отстранил Юлю.
      - Марш в душ! - приказал он ей, и та, нехотя встав с колен, скрылась в душевой комнате.
      - Кто? - крикнул Портнов.
      - Это я, босс, - услышал он за дверью знакомый голос.
      Портнов впустил гостя в номер.
      - Ну? - спросил он пришедшего худощавого мужчину в светлом костюме.
      - Все в порядке, - ответил тот. - Малыш сделал свое дело чисто.
      Портнов удовлетворенно кивнул.
      - Очень хорошо, - сказал он. - Передай ему, что я горжусь им.
      - Будет сделано, Феликс Михайлович.
      Портнов слегка возбудился и потер руки.
      - Алекс! - сказал он своему гостю. - До сегодняшнего дня у меня не было оснований быть тобой недовольным.
      - А что случилось сегодня? - спокойно спросил его Алекс.
      - Кое-что случилось. Юля рассказала мне о предложении, которое ты ей сделал.
      - Вот шлюха! - вырвалось у Алекса.
      Портнов приподнял брови.
      - Вот как? - усмехнувшись, проговорил он. - Ты уже не считаешься со мной, да?
      Алекс покраснел.
      - Я уверен, - ответил он Портнову, - что эта тварь рассказала вам все совсем не так, как было.
      - Интересно, - заметил Портнов. - А как же все было?
      Алекс загорячился:
      - Феликс Михайлович, вы прекрасно знаете, как я вас уважаю! Вы знаете, что я готов жизнь за вас отдать! Не стоит доверять этой девке больше, чем вашему проверенному помощнику и товарищу.
      - Так что было-то? - спокойно повторил свой вопрос Портнов.
      Алекс шумно вздохнул.
      - Я попросил ее беречь вас, - не глядя на своего босса, ответил он. Я сказал ей, что она должна думать о вашем здоровье.
      Портнов рассмеялся.
      - Ты что - мой личный врач? - Глаза его оставались серьезными, колючими. - Откуда ты можешь знать, что вредит моему здоровью и что нет?
      - Феликс Михайлович...
      - Молчи, Алекс, - все так же спокойно перебил его Портнов. - Лучше послушай меня. Юля сообщила мне, что ты имеешь на нее виды. Должен тебя предупредить, что со мной шутки обычно кончаются плохо. Да ты, впрочем, и сам об этом осведомлен. Разве не так?
      - Так, Феликс Михайлович.
      Алекс счел за лучшее не перечить. Глаза Портнова медленно наливались яростью, и он видел это и прекрасно знал, чем это может кончиться.
      Для него - ничем хорошим.
      - Очень хорошо, что ты это понимаешь, - продолжал Портнов. - А теперь, будь добр, пригласи ко мне Макса и сам зайди. Будем считать инцидент исчерпанным, - добавил он.
      Алекс кивнул и вышел из номера.
      В комнате тут же появилась Юля.
      - Ты что, - недовольно произнес Портнов, - так и не помылась?
      Юля смотрела на него преданными, широко раскрытыми глазами.
      - Феликс! - воскликнула она. - Ты даже не представляешь себе, что ты за мужчина! Я умереть за тебя готова!
      - Все вы готовы умереть за меня, - пробурчал Портнов. - А вытащи пушку, приставь ее к вашему лбу - заверещите, как свиньи. Свиньи вы и есть.
      - Феликс!
      - Ты помоешься сегодня или нет?! - заорал он на нее. - Свинья!
      Она моментально скрылась в душе, и через несколько мгновений оттуда послышался шум льющейся воды.
      Портнов хмыкнул: то-то же.
      Через минуту вернулся Алекс и привел с собой Макса.
      Два года назад Юля была самой выдающейся валютной проституткой города Североморска. Тогда семнадцатилетняя путана свела с ума главного городского "авторитета", Степана, у которого была смешная фамилия - Ломиворота и лаконичная кличка - Смерть.
      У него это слово, ставшее затем кличкой, было на все случаи жизни: "Смерть как красиво", "Смерть как пожалеешь", "Смерть как я устал". Так он говорил. И хотя подобные клички в его кругу не приветствовались, эта к нему прилипла намертво. Тем более что Степан Ломиворота очень скоро делом подтвердил справедливость своей страшной клички.
      С Юлей он познакомился на одном из "субботников" для проституток. Раз в месяц, а то и чаще, путанам приходилось обслуживать местную и заезжую братву. Женщин Ломиворота презирал всей своей воровской душой, а проституток вообще за людей не считал. Но после ночи, проведенной с Юлей, словно ума лишился. С того дня он не отпускал ее от себя ни на минуту, разумеется, кроме тех случаев, когда нужно было делать дела. Не брать же с собой девку.
      Когда через месяц знакомства со Смертью Юля узнала, что братва куда-то отсылает ее хозяина, то облегченно вздохнула: ей казалось, что судьба наконец-то смилостивилась над ней и вновь к ней возвращается свобода. Смерть заявил ей, что она едет с ним. Как ему удалось убедить братву - это, сказал Смерть, не ее дело.
      - Хорошо, - согласилась Юля, стараясь казаться спокойной. - А куда мы едем? Это я могу узнать?
      - В Америку, - ответил он. - В самые что ни на есть Соединенные Штаты Америки. В Нью-Йорк.
      - Мне еще нет восемнадцати, - сообщила ему Юля.
      - Фигня! - презрительно отозвался Смерть. - Загранпаспорт я тебе сделаю.
      Хорошо еще, что в Америку, подумала тогда Юля. Ладно, там посмотрим. Америка, говорят, не Россия. Может, это и к лучшему. Подцеплю какого-нибудь миллионера-толстопузика, и пусть Смерть катится тогда ко всем чертям собачьим.
      - Смертушка! - ласково сказала она ему. - Неужели ты сделаешь меня счастливой?
      Он понял ее по-своему.
      - Иди сюда! - приказал он ей.
      Она сникла, но бросилась к нему - привыкла повиноваться.
      Это было идиотством с самого начала. Деловой не должен брать с собой телку - пусть она хоть сто раз центровая. А Юля не была центровой. Просто шлюха. Но Смерть будто с цепи сорвался и грозился пришить каждого, кто будет ему перечить.
      Связываться с ним не стали. В последнее время воровские законы стали терять свою крепость и суровость. Черт с ним, махнула рукой братва. Хочет на жопу приключений - поимеет. Сам пожалеет, да поздно будет. Жизнь научит, а не научит - так тем более чего горячку пороть? Лишь бы дело сделал. А остальное - да пусть он в доску затрахается со своей прошмандовкой.
      Оказавшись в Америке, Смерть первым делом поехал на переговоры к Портнову. А через неделю после этого труп Степана нашли где-то в Верхнем Манхэттене на границе с Бронксом. Юле сообщили об этом свои, русские. В тот же день ее привезли к Портнову.
      - Вот что, девочка, - сказал он ей тогда. - От тебя зависит, как ты будешь жить дальше. Зачем приезжал сюда господин Ломиворота и почему он так скоропостижно скончался, тебе знать необязательно. Поверь мне, большие знания рождают большие печали. Девочка ты видная и при желании можешь кое-чего добиться. Здесь таких любят. И русская ты к тому же. Так что посмотрим, что можно для тебя сделать. - Движением ладони он отпустил своих помощников-телохранителей, и те тут же исчезли. - Подойди ко мне, - жестким голосом приказал он Юле.
      Она подошла, не поднимая головы. Она знала, что самое правильное сейчас - это быть воплощением покорности.
      И не ошиблась.
      - Встань на колени, - приказал Портнов. - Ты знаешь, что делать?
      Она опустилась на колени. Дальше последовало такое, что определило ее судьбу в этой стране. Когда Портнов закричал от сладострастия, в комнату ворвались телохранители с оружием. И застыли, вытаращив глаза. У Портнова не было сил, чтобы что-то сказать им, он только слабо мотнул головой. Они поняли и вышли.
      - Да ты просто чудо! - отдышавшись, сказал Портнов Юле.
      Она изобразила нечто такое сразу - и смущение, и радость, и удивление.
      - Сама не знаю, что на меня нашло. От тебя идет такая сила, что... хочется подчиняться ей, этой силе.
      Портнов внимательно на нее смотрел.
      - Далеко пойдешь, - сказал он ей. - Но смотри... Если я когда-нибудь узнаю, что ты мне говоришь не то, что думаешь, я тебя не просто уничтожу, я тебя заставлю пожалеть, что ты на свет родилась. Поняла меня?
      - Да. - Только теперь она подняла на него свои зеленые глаза. Поняла. Я не буду тебе врать. Мне это не нужно.
      Портнов кивнул:
      - Вот и молодец. Пока будешь жить со мной. А там посмотрим.
      "Там посмотрим", как правильно поняла Юля, таило в себе перспективу попасть в публичный дом или стать просто шлюхой на панели. Это ее никак не устраивало. И она решила привязать к себе Портнова. Стать для него незаменимой. И оставаться при этом загадкой.
      С того дня каждый ее шаг был обдуманным. Цель была одна - ни в чем не отказывать Портнову и в то же время держать его на чуть голодном пайке. Это было не просто поведением, а почти искусством, и она отдала себя этому целиком.
      А Феликс Портнов видел все эти усилия и признавал их успешность. Его забавляли старания Юлии, но он не заблуждался - понимал, что это всего лишь старания. К любви это имело отдаленное отношение.
      - Я все жду, - говорил он частенько Юлии, - когда же ты начнешь меня ненавидеть?
      В ответ она дарила ему изумленный протестующий взгляд.
      Такой умницы у него еще не было. И такой нежной, умелой - тоже. Ее надо беречь. Может, она вообще одна-единственная на земле такая.
      Беречь и держать в повиновении.
      А для этого в одной руке должен быть пряник, а в другой - кнут.
      Феликс Портнов внимательно смотрел на своих помощников.
      Высокий худощавый Алекс Шер, он же Алексей Шерман, и Макс Кей, он же Максим Киссерман, мужчина с внушительным брюшком, вместе с ним сейчас решали самую важную для них проблему: как "заработать" для его, Портнова, компании очередные миллионы долларов.
      На этот раз этих миллионов должно было быть пять с половиной. Точнее, пять миллионов шестьсот тысяч американских долларов.
      Сумма заслуживала того, чтобы им всем здорово постараться.
      Феликс Михайлович Портнов был гражданином Соединенных Штатов Америки. И сегодня мало кого интересовало, что двадцать лет назад этот человек по кличке Адвокат тянул срок в зоне недалеко от Воркуты.
      Строго говоря, Феликс Портнов никогда особо не нуждался в деньгах. Ни в детстве - мама работала в системе советской торговли, а папа - в госбезопасности (его и назвали Феликсом в честь Дзержинского), ни в юности, когда в старших классах ему удавалось удачно фарцевать, промышляя валютой, ни в более зрелом возрасте, когда он, окончив юрфак МГУ, стал работать в УБХСС.
      "Если незнание законов не освобождает от ответственности, то знание их может существенно облегчить жизнь" - это шутливое изречение одного доцента уголовного права стало жизненным кредо Портнова еще в студенческие годы.
      Управление по борьбе с хищениями социалистической собственности (УБХСС) было серьезным заведением. Именно работа здесь стала отправной точкой маршрута, который избрал для себя Портнов.
      Начинал он как непримиримый борец с расхитителями народного добра и очень быстро продвинулся по служебной лестнице. В двадцать пять лет он уже был старшим оперуполномоченным милиции, капитаном. У начальства числился на хорошем счету и подавал большие надежды.
      Не один раз его пытались подкупить, но он твердо держал марку неподкупного. Впрочем, был и здесь свой расчет. Как никто другой, Портнов отчетливо представлял, что может с ним случиться, если, не дай Бог, кто-нибудь из своих или чужих - из какого-нибудь братского ведомства поймает его за руку. Слишком много недоброжелателей мечтали, когда этот паршивец Портнов споткнется. И уж недостатка в желающих попинать его не будет. Слишком много коллег ему завидовали и слишком много разных торгашей и цеховиков жаждали его краха.
      К тому же что такое взятка? Если какой-нибудь теневой цеховик сделал миллион - сколько он может предложить ему, Портнову, в качестве денежной компенсации за то, что тот оставит его в покое? Ну пять, ну десять тысяч. Конечно, это огромные деньги для опера, который получает от силы двести триста рублей. Но только не для Портнова. Десять тысяч деньги большие, но для него это малость.
      И самое главное. Если ты берешь деньги, то тут же становишься обязанным дающему, начинаешь зависеть от него. А самым главным для Портнова было ощущение своей независимости. Независимости от всех!
      Он терпеливо ждал своего часа. Умение ждать никогда его не подводило.
      Исправно выполняя свои обязанности, он не забывал внимательно приглядываться к людям, с которыми работал. Из всего своего окружения выделил двоих: старшего лейтенанта Андрея Сивунова из своего же отдела УБХСС и водителя Ваню Матюхина. Несколько месяцев он наблюдал на ними, постепенно приблизил к себе и стал осторожно готовить к той работе, которую он для них выбрал. И когда подошел срок, Портнов не сомневался, что эти двое предложение с готовностью примут.
      И не ошибся. И Андрей и Ваня были достаточно подготовлены, чтобы без колебаний принять то предложение, которое им сделал их вышестоящий товарищ. Более того, оба с восторгом ухватились за идею Портнова.
      К тому времени Феликс Михайлович заработал себе большой авторитет и среди коллег, и среди хищников, с которыми вел беспощадную войну.
      Все было готово. И Портнов, организовав преступную группу, начал свою темную деятельность практически без ошибок.
      Первым от его банды пострадал некто Ян Абрамович Левинзон. Это был старый, известный московской элите предприниматель, который жил скромно, но скромность эта была, как выяснил Портнов, вынужденной. Предприниматель Левинзон просто не мог себе позволить жить с комфортом и размахом - его моментально упекли бы в тюрьму. Он, конечно, скрывал, что денег у него много, но это было секретом Полишинеля.
      Воры его не трогали. Ограбление Левинзона было для них самоубийством, и все блатные хорошо это знали. Но Портнов имел собственное на этот счет мнение.
      Коммерческие дела Левинзона не раз проверяли коллеги Феликса Михайловича, и каждый раз опытному дельцу удавалось выходить сухим из воды. Портнов, конечно, догадывался, почему это так лихо у него выходило. Феликс Михайлович, если бы захотел, сам мог бы поймать за нечистую руку своих коллег, ему даже были известны суммы, которыми Левинзон откупался, но ему это было не нужно.
      Ему самому нужен был этот сказочно богатый предприниматель.