– Вот так мы и живем, – грустно произнесла Велена и начала поднимать с пола разбросанные игрушки.
Ларису эта сцена выбила из колеи по личным соображениям. Покосившись на свой уже заметно выступающий живот, она нахмурилась:
– Знаешь, а вдруг он и нашего ребенка будет так же воспитывать?
– Ты хочешь сказать – не будет любить? – Велена выпрямилась с огромным нелепо-розовым медведем в руках и зябко прижала к себе игрушку. – На самом деле Илья по-своему любит Марочку, просто она его раздражает… иногда… Нет, я думаю, твои страхи напрасны. Тем более, он всегда хотел сына, а у тебя будет мальчик.
– Ну, эти аппараты, которыми нас смотрят, тоже, говорят, иногда ошибаются. Так что не на сто процентов мальчик… А если все-таки девочка?
– Ну и что? – Велена пожала плечами. – Родишь еще, какие твои годы? Тем более, вторая беременность и вторые роды всегда легче первых!
– Мне бы этого родить! – покачала головой Лариса. – В жизни не думала, что ходить с большим животом – это так тяжело.
В отличие от нелюдимой Маринки, с Веленой они в тот период сошлись очень тесно. Этому немало способствовало и то, что любимая подруга Катя, получившая, наконец, повышение по службе, с утра до ночи пропадала в суде. Став судьей по уголовным делам, Катя как-то незаметно, а потом все отчетливее стала меняться. Работа, которая прежде ее не слишком интересовала, теперь не сходила у подружки с языка, а это ужасно раздражало Лару, погруженную в свою беременность и уже начавшую потихонечку мучиться вынужденным бездельем и многочасовым отсутствием в доме Ильи. Велена же всегда была под рукой, к тому же взяла на себя (а точнее, и не отдавала) часть обязанностей хозяйки, совершенно не способной вести хозяйство – тем более сейчас.
Кроме того, недополучившая свою долю заботы и внимания от собственной матери ни в детстве, ни в данный момент, Лариса сама не заметила, как Велена с ее хлопотами и неизменно доброй, ласковой и, что самое главное, искренней улыбкой сделалась ей просто необходимой. Кто еще станет часами слушать Ларисины жалобы на эту ужасную, тяжелую беременность, скуку, дурную погоду, переходящие в жалобы на ее прошлую лишенную каких бы то ни было радостей жизнь?
Она и сама не заметила, как ознакомила Велену со всей своей биографией, можно сказать, в деталях. И уж точно не обращала внимания на то, какие проницательные и задумчивые взгляды та бросала на нее иногда, размышляя о чем-то своем…
Роды, в отличие от беременности, оказались на удивление легкими. Юрочка появился на свет всего лишь через три с половиной часа после первой схватки, и с самого начала все было как положено: и закричал вовремя, и уснул вскоре после родов в маленькой кроватке, поставленной рядом с Лариной в отдельной палате лучшего в городе, по сути дела закрытого для простых рожениц роддома.
Еще толком не успев пережить потрясения только-только грянувшего материнства, Лариса с изумлением и никогда прежде не испытанной нежностью разглядывала своего – их с Илюшей – сына – маленькое существо со страдальчески сморщенным красным личиком и трогательными темными кудряшками на влажном затылочке.
Илюша вырвался к ним ближе к вечеру, хотя родила Лара утром. Раскрасневшись от счастливого возбуждения, он влетел в палату с целой корзиной пунцовых роз, с выкрикнутым прямо от порога: «Где он?!»
И у Ларисы, тревожно и ревниво ожидавшей его визита, почти сразу отлегло от сердца: нет, Стулов будет его любить! Вон с каким восторгом уставился на Юрочку, сладко посапывающего во сне. И что это он там бормочет насчет наследника?.. Ну да, да! Ведь Юрочка – не только его сын, он еще и НАСЛЕДНИК! Фирмы, денег… Лара вдруг с удивлением осознала, что до сих пор не в курсе, каково же на самом деле состояние ее мужа. Она что – совсем дура?! Ведь теперь речь идет не только о ней, но и о Юрочке, ее сыне!..
И она почти не среагировала из-за этой мысли, когда муж, налюбовавшись мальчиком, кинулся к ней, встав на колени, уткнулся лицом в ее одеяло, бормоча какие-то слова, обнимая ее ноги все сильнее и сильнее.
Лариса уперлась взглядом в его затылок, вдруг обнаружив на нем отчетливо наметившуюся лысину, и поморщилась: муж сжал ее слишком сильно, причинив боль. И с абсолютной холодностью, тоже до сих пор не посещавшей ее, подумала о том, что у Стулова наверняка, как и у большинства богатых людей, имеется завещание. И наверняка в пользу Марины – как бы он ни относился к ней. И что ее обязанность – не просто выяснить это, но и позаботиться о том, чтобы завещание было как можно быстрее переписано.
В соответствии с брачным контрактом, который они тоже заключили, самой Ларисе в случае развода – не важно, по чьей вине – полагались сущие гроши плюс квартира, в которой они сейчас жили. Между тем был ведь еще и загородный особняк, куда она ездила пару раз и который показался ей столь же не приспособленным для нормальной жизни, как не приспособлен к ней набитый роскошными экспонатами музей. Но теперь она, обвыкнувшись в тоже огромной московской квартире, во-первых, думала иначе, во-вторых, с появлением Юрочки жить лучше для его здоровья было бы за городом…
Муж между тем поднял, наконец, голову от ее коленей и слегка вздрогнул:
– Что с тобой, Ларусик?..
Лара закусила от досады губу: ну и дура же она! Все, о чем ни подумает, тут же рисуется на физиономии.
– Я еще плохо себя чувствую, дорогой… – пробормотала она и на мгновение прикрыла глаза.
– Господи… А эти идиоты доктора сказали мне, что все в порядке! – по-бабьи охнул Илья и рванулся было к дверям палаты. – Я им сейчас…
– Не надо! – всполошилась Лариса, успевшая взять себя в руки. – Дурачок, это естественно, я же совсем недавно родила. Я же не из тех крестьянок, которые в поле рожали и тут же начинали прерванное родами размахивание серпом!..
Она с усилием рассмеялась, и он, поколебавшись, тоже засмеялся вслед за ней. Так и не заметив проскользнувшей между ними черной кошки. Точнее – котенка, которому только еще предстояло стать той самой кошкой, которая в соответствии с народным поверьем приносит людям беду…
– …Я, дурак, долго ничего не замечал. – Илья Рудольфович посмотрел на Дениса и снова отвел глаза, уставившись на свои крепко сжатые в замок руки, лежавшие на раздвинутых коленях. Головы он не поднял ни разу за все время их разговора. И повторил: – Ничего не замечал, пока Велена однажды вечером, почти ночью, дождавшись меня с работы, не сказала, что ей нужно срочно со мной поговорить. Ну и поговорили…
Свое невеселое повествование Стулов завершил еще через полчаса. Денис с невольным уважением отметил, что Илья Рудольфович, безусловно, в отличие от большинства его клиентов, умеет рассказывать одновременно и по сути, без лишних деталей, и – почти литературным языком… Нет, под новорусский образ из расхожих анекдотов он не только не подходил, но и вовсе никаким боком в него не вписывался.
– Вы удивительно четко все изложили, – не удержался он, с искренним сочувствием глядя на клиента: удивительно приятный мужик, а вот поди ж ты…
– Старая привычка, еще со студенческих времен, – рассеянно отозвался тот. – Я ведь физмат заканчивал, наукой заниматься собирался. А тут-то все и грянуло… Пришлось «перестраиваться» вместе со всей страной, иначе… У меня мать тогда тяжело болела, нужны были деньги на лекарства, причем не на наши – на немецкие… Ну и…
– А почему именно торговля? – не сдержал любопытства Денис.
– Потому что мы с покойным Сашкой тогда все правильно вычислили. Я имею в виду мужа Велены, моего друга, с которым начинали вместе. Мы поняли, что промышленность, производство еще долго будут только разваливаться. Ну, если не считать нефти и газа, но в эту сферу и думать было нечего соваться, коли жизнь дорога. А продукты – они при любом раскладе людям нужны. Есть деньги – нет денег, а без еды не проживешь.
Начали, как все, с кредита, палатки и немецкого пива: я из-за лекарств для матери в Германию мотался довольно часто, знакомыми там успел обзавестись. Прогореть мы не имели права – вот и не прогорели… В общем, остальное не интересно, все, как у всех.
– Что ж, вернемся к делу, – кивнул вполне удовлетворенный Денис. – Итак, завершили мы с вами на том, что во вторник, то есть завтра в полдень, ваши «заказчик» и киллер должны встретиться в кафе «Злата» неподалеку от Пушкинской…
Денис резко поднялся на ноги и, приоткрыв двери в свою крохотную, но уютную приемную, окликнул Леночку:
– Агеев здесь?
– Только что появился. Позвать?
– Угадала, – кивнул Денис и, вернувшись за столик, доброжелательно посмотрел на Стулова. – Сейчас я изложу вам наш план, и если он вас устроит, будем оформлять контракт…
4
Ясное солнечное июльское утро текущего 2005 года медленно катилось к полудню за окнами кабинета старшего помощника Генерального прокурора Российской Федерации Александра Борисовича Турецкого. Это вовсе не означало, что упомянутое утро сулит столь же классически летний день: погода, по самым приблизительным подсчетам самого Сан Борисыча, менялась в среднем раза два-три за сутки. Обстоятельство, несколько примирявшее его с пролетевшим в очередной раз мимо носа очередным отпуском, который по графику должен был состояться как раз в июле. Но не состоялся.
Два последних дела, по которым Турецкий самолично возглавлял оперативно-следственные бригады, оказались столь громоздкими, а количество свидетелей по ним день ото дня увеличивалось со столь небывалой скоростью, что ничего другого, как продлить сроки следствий по обоим, не оставалось. И не потому, что кто-то из следователей или оперов что-то недорабатывал, а исключительно, как выразился в этой связи друг Сан Борисыча, возглавлявший Департамент МВД РФ Слава Грязнов, «по астрономическим причинам»: в сутках, как известно, всего 24 часа, из коих хотя бы пяток необходимо поспать даже представителям правоохранительных органов. Тоже люди все-таки, как-никак…
Вспоминая разговор со своей супругой Ириной Генриховной по поводу перенесенного на сентябрь отпуска, Александр Борисович поморщился и, дабы отвлечься, попытался сосредоточиться на свежих милицейских сводках, которые в данный момент просматривал. В этот момент и ожила внутренняя связь, в очередной раз отвлекая Турецкого от рутинного занятия.
– Александр Борисович, к вам пришли без записи, говорят, срочно, – прозвенел раздраженный голосок его секретарши Наташи.
– Кто именно? – буркнул Турецкий.
«Кто бы ни был, пошлю куда подальше», – заранее решил он.
– Денис Андреевич Грязнов, – доложила секретарь. – Говорит…
– Впусти! – намерение Сан Борисыча отыграться на незапланированном нахальном посетителе за свое подпорченное настроение испарилось без следа: племянник Славки Денис принадлежал, во-первых, к тем людям, которых сам Турецкий считал близкими. Во-вторых, он наверняка не стал бы беспокоить по пустякам… Что-то стряслось.
– Привет, дядь Сань… Вижу, у вас тоже новая секретарша! Часом, не мой дядюшка одарил вас таким Цербером? А по виду не скажешь!
Как всегда, Денис выглядел прекрасно – эдакий лондонский денди, элегантный, как белый рояль, тем более что и надетый, несмотря на жару, пиджак на нем тоже был белый.
– Наташа у меня уже год работает… – усмехнулся Турецкий. – Именно столько ты здесь и не был. Кстати, как это ты ухитрился просочиться к нам без пропуска?
– Почему без пропуска? – Денис прошел к столу Сан Борисыча и вальяжно опустился на стул для посетителей. – У вас был занят телефон, я Левину позвонил.
Олег Левин – помощник Турецкого – был одним из тех, кто вместе с ним оказался в числе пострадавших по части очередного отпуска из-за непомерной нагрузки. Александр Борисович своего помощника чрезвычайно ценил и как следователя, весьма грамотного и аккуратного, и как человека – очень выдержанного, педантичного и честного.
– Понятно, – кивнул он Денису. – И если ты не против, давай сразу перейдем к делу: думаю, ты не на чашечку кофе ко мне завернул, верно?
– К сожалению, да… – Денис стрельнул глазами на бумаги, лежавшие перед Турецким, моментально определив их суть.
– Вы, дядь Сань, сводки уже просмотрели?
– Не успел, – поморщился тот. – То звонки, то посетители, в том числе без предварительной записи. А что?
– Сегодня ночью милицейские арестовали моего клиента, бизнесмена Илью Рудольфовича Стулова, – вздохнул Денис. – По подозрению в убийстве его же одиннадцатилетней дочери. Труп девочки и сам Стулов в бессознательном состоянии были обнаружены в его машине на парковке принадлежащего ему универсама «Радуга». Одного из таких универсамов, которых на самом деле в Москве целая сеть…
– Что значит – в бессознательном состоянии? Был пьян?
– Поначалу так и решили, – кивнул Денис, – но потом эксперт заподозрил неладное и порекомендовал отправить Стулова в тюремный госпиталь. В себя тот пришел только утром и сразу позвонил мне. Анализы на алкоголь к тому моменту были уже готовы.
– И что?
– Имеется, но в количестве, от которого никакой потери сознания даже у младенца быть просто не может…
– Значит, позвонил он не своему адвокату, а тебе… Давай-ка излагай суть дела, только коротко, время дорого, Денис! У меня через сорок минут очередной опрос очередного свидетеля.
Грязнов-младший уложился ровно в половину отпущенного ему времени и удовлетворенно откинулся на спинку стула, обнаружив знакомый ему огонек, вспыхнувший в глазах Турецкого к концу рассказа.
– Та-а-ак… Ну и что же ты хочешь от меня?.. – поинтересовался Сан Борисыч.
– Дядь Сань… – Денис с видимым огорчением глянул на Турецкого. – Ну, неужели не понятно?.. Да знаю я, что у вас и без того дел невпроворот! Но когда вы увидите наши материалы, то и сами поймете, что мужика просто-напросто круто подставили! Очень, между прочим, симпатичный мужик, но на удивление невезучий. А горпрокуратура меру пресечения ему сдохнет – не изменит, и резину будет тянуть хорошо если полгода, а то и год… Там, кстати, половина сотрудников сейчас в отпуске. Остальные только рады будут сбагрить Стулова в чужие руки.
И потом – сами знаете, как прокурорские относятся нынче к таким, как он: ах, ты бизнесмен? Значит, точно виноват! В чем – не важно, главное, точно в чем-нибудь виноват, а уж коли попался, должен получить по полной программе!..
– Но-но-но!.. – Турецкий сердито насупился. – Ты всех-то одним гребнем не чеши, Дениска! Да и бизнесмены наши – те еще персонажи, только копни!..
– Дядь Сань, так ведь и я против того, чтобы всех одним гребнем! А тут именно так все и будет, если…
– Ладно! – Турецкий хлопнул ладонью по столу. – Уж больно необычную историю ты мне про своего Стулова рассказал. Кто, говоришь, тебе пропуск выписывал? Левин?..
Турецкий нажал кнопку селекторной связи:
– Наташенька, пригласи-ка ко мне Олега Борисовича!.. – Он снова повернулся к Денису: – А дядюшка твой как – в курсе?
– Собственно говоря, он мне и посоветовал к вам обратиться.
– Молодец! – кивнул Александр Борисович. – Раз такое дело – придется и ему поучаствовать, как минимум поделиться имеющимися в наличии операми, да и самим собой не мешало бы… Я имею в виду Славкину головушку… Привет, Олег! Проходи, садись…
Олег Левин, как всегда подтянутый и аккуратный, появился на пороге кабинета шефа и, поздоровавшись с ним, улыбнулся Денису, после чего занял второй из стульев у стола Турецкого.
– Ну-с, сорганизовал посетителя? – ухмыльнулся Сан Борисович. – Теперь сам и будешь расхлебывать забавную историю, которую он принес нам в клювике…
– Забавную? – Левин удивленно посмотрел на шефа.
– Если честно – нет: убит ребенок, девочка одиннадцати лет.
– Да, я видел сегодняшние сводки, – кивнул Олег и нахмурился.
– Тем лучше, что видел. Подготовишь постановление о передаче дела нам. Но вначале забирай Дениса к себе и пообщайся с ним – услышишь много интересного.
– Есть! – Олег поднялся и вопросительно посмотрел на Грязнова-младшего. – Пошли?..
Своего помощника Александр Борисович любил в том числе и за то, что он никогда не задавал лишних вопросов начальству – при любой возможности получая ответы в другом месте. И до сих пор ни разу не жаловался, по крайней мере, вслух, на нагрузки по делам, превышающие все допустимые нормы.
Дождавшись, когда Олег с Денисом покинут его кабинет, Турецкий вновь нажал клавишу селектора:
– Наталья, соедини-ка меня по прямому городскому с Вячеславом Ивановичем Грязновым, Первый департамент МВД…
Прибавление в семействе Стуловых не вызвало надлежащего восторга только у Марины, которой со дня на день должно было исполниться шесть лет. Более того: обнаружив, что ее любимая няня хлопочет вокруг маленького братика, девочка очень скоро начала закатывать по этому поводу истерики. А Велена и впрямь взяла на себя часть забот о Юрочке с первого дня появления мальчика в доме.
Не то чтобы Лариса не желала заниматься ребенком сама. Однако послеродовая депрессия ее, как ни печально, не миновала: Лару вдруг начало раздражать все подряд, включая не только мужа, сюсюкающего, с ее точки зрения, как наседка, над кроваткой сына, но порой и самого младенца, оказавшегося весьма беспокойным. Кроме того, у нее не было молока, с первых дней пришлось заботиться об искусственном вскармливании.
– Все утрясется, – успокаивала Ларису все та же Велена. – Бессонные ночи сразу после родов противопоказаны всем! Пусть тебя это не волнует, я все равно по ночам раза три-четыре просыпаюсь. А то, что Юрочка будет спать в детской, пойдет только на пользу той же Марочке: привыкнет к братику, полюбит его и перестанет ревновать, вот увидишь! И вообще, зачем тебе сейчас лишняя нагрузка? Займись лучше собой, успокойся… Все утрясется!
Пока Лариса с мальчиком находились в роддоме, оказывается, к детской была присоединена еще одна комната. Похоже, еще до их возвращения Илья решил, что малышом будет заниматься Велена. Какие-то дополнительные работы с той же целью, как выяснилось, велись и в только что отстроенном загородном особняке: туда Ларисе с Веленой и детьми предстояло перебраться после того, как Юрочке исполнится три месяца и в регулярных посещениях детской медсестры отпадет надобность.
Вообще-то, если подумать, Илья рассудил правильно. И все эти перестройки были продиктованы заботой о жене: поздние роды (а у медиков они считались поздними) – дело непростое, без серьезных осложнений обходятся редко, как бы легко они ни прошли… Ну, хотя бы этот огорчительный лишний вес, из-за которого у Лары впервые в жизни разыгралась тахикардия. А из-за того, что в свои вещи, столь тщательно подобранные ею после свадьбы и купленные в самых дорогих бутиках, она влезала теперь с превеликим трудом, у новоиспеченной мамочки и вовсе началась черная меланхолия. Да, Велена права: нужно срочно заняться собой! В конце концов, уж теперь-то она точно может себе позволить и самый дорогой фитнес-клуб в Москве, и экологически чистые, а заодно и проверенные на радиацию продукты. Все правильно! А смутная тревога, беспричинно присосавшаяся к сердцу, так же как постоянное недовольство всем и всеми – неизбежная составляющая этой самой послеродовой депрессии. И пройдет вместе с ней.
Невропатолог-психоаналитик, найденный Веленой (и когда только успела?!), прописал Ларисе какие-то легкие транквилизаторы и успокаивающую микстуру – разумеется, все очень дорогое, а следовательно, просто обязанное быть хорошим. И твердо пообещал, что после завершения курса все неприятные симптомы исчезнут бесследно.
Конечно, первой поздравить ее приехала Катька – оторвалась-таки от своих судейских дел! Они к тому моменту не виделись, наверное, месяца два – дело в их дружбе невиданное. И Ларису поразило, насколько за это время изменилась подруга. Во-первых, в отличие от нее самой, Екатерина похудела, и заметно. Во-вторых, в кои-то веки на безвкусной Звягинцевой появилась элегантная, со вкусом подобранная и явно недешевая одежда: и пальто, и сапожки, и костюмчик. Все сидело на ней как влитое и безумно Катьке шло!..
– Вот это да!.. – с нескрываемой завистью поприветствовала подругу Лариса, ошарашенно оглядев ее с головы до пят. – Выглядишь, в отличие от меня, на все сто… Влюбилась ты, что ли?..
– Скажешь тоже! – Катя радостно улыбнулась и крепко обняла Лару, замотанную в махровый купальный халат и совершенно не накрашенную: приезд подруги застал ее под душем. – Ну, показывай скорее свое сокровище!..
После демонстрации Юрочки, вызвавшего, разумеется, у гостьи искренний восторг, женщины отправились в Ларисины комнаты и расположились в будуаре, изрядно поднадоевшем хозяйке за месяцы беременности.
– Ну… рассказывай! – потребовала Катька с какой-то новой, уверенной раскованностью располагаясь на любимом Ларином месте – полукруглой белой кушетке возле окна-эркера.
– О чем? – вздохнула та, пристраиваясь рядом. – Будто не знаешь, что молодым мамашам кроме пеленок-распашонок и рассказывать-то не о чем!
– Глупости! Например, о том, что именно подарил тебе супруг за подвиг рождения сына? Лично я в свое время получила золотое кольцо с рубином – страшнущее, советского производства…
– Помнится, тогда оно тебе страшнущим не казалось, – напомнила Лариса и только тут обнаружила на Катькином пальце изящный перстенек белого золота с крошечной искоркой зеленого цвета… – Сколько лет носила, не снимая!
– Ну, тогда ведь мы ничего другого и не знали, времена-то какие были? – махнула Катя рукой. – Так что он тебе подарил?
– Машину, – усмехнулась Лариса. – Я еще на ней не ездила, но собираюсь… Вообрази себе – «феррари», ярко-красный…
Екатерина присвистнула и посмотрела на подругу с уважением.
– Здорово! А мой меня за руль по-прежнему не пускает, боится, что расшибусь… Слушай, а Юрочка и по ночам спит в комнате с Веленой?..
В ее голосе явственно послышались при имени няни нотки ревности. Лариса рассмеялась:
– Ты видишь в этом что-то плохое?
– Не то чтобы плохое… Но почему не с тобой? Или с папашей?
– Потому что я себя все еще неважно чувствую, а что касается Ильи – так ему с его работой только бессонных ночей не хватало! Кроме того, там спит и Марина, а ее необходимо приучить к Юрочке, она страшно ревнует… Но сейчас уже немного меньше! Велена – неглупая баба, она стала привлекать девчонку к купанию малыша, ну, та постепенно сейчас сдается, ей ведь это интересно! Как с живой куклой играет…
Екатерина слушала ее очень внимательно и как-то задумчиво. И когда Лариса умолкла, тоже некоторое время молчала. Потом слегка качнула головой:
– Ты знаешь, я бы на твоем месте вот так уж, на все сто, этой Велене не доверяла…
– Да почему?.. Она на самом деле оказалась неплохой, к тому же абсолютно несчастная баба…
– А на мой взгляд, – перебила ее Катька, – она не просто неплохая, а что-то уж слишком хорошая! Можно сказать, хоронит себя заживо ради абсолютно чужих ей людей. С ее-то внешними данными и образованием… Ну, хоть убей, а что-то тут нечисто!
Лариса нахмурилась и пожала плечами:
– Мы ей не совсем чужие, она Илье дальняя родственница.
– Все равно… Ларка, я ведь о тебе забочусь. И вообще ни к чему кардинальному тебя не призываю: просто постарайся не быть слишком доверчивой. А там – время покажет, права я или нет…
После Катькиного ухода настроение у Ларисы окончательно испортилось. Не то чтобы ее слова насчет Велены выбили из колеи. Лара ни секунды не сомневалась ни в искренности няни, ни в том, что Екатерина ее просто ревнует. Но внешний вид подруги, та радостная деловитость, с которой она умчалась обратно на работу, – все это подействовало на нее плохо. Впервые со дня своей свадьбы Лариса затосковала по какому-нибудь реальному делу. Надо же! Раньше она полагала, что если бы вдруг образовалась возможность не работать, уж она-то бы ее точно использовала в собственных целях по полной программе… Ну все, хватит киснуть!
В этот вечер она, против обыкновения, которым обзавелась еще в последние месяцы перед родами, дождалась мужа, приехавшего, как всегда, поздно, – вместо того чтобы забраться в постель с книжкой и уснуть примерно на пятой странице.
Ужин, разумеется, готовила Велена, но подала его мужу, обрадованному несколько оживившимся видом жены, сама Лара. И дождавшись, когда Илья приступит к десерту, начала разговор с фразы, придуманной заранее:
– Илюшенька, помнишь, ты обещал меня познакомить с одной дамой, чьей-то женой? Я согласна!
– С дамой? – он непонимающе уставился на Ларису. – Нет, не помню…
– Ну как же! – поморщилась она. – Еще говорил, что она энергичная, что ей времени в сутках не хватает…
– А-а-а!.. Так это о Серегиной жене шла речь, о Ритке! – Он с облегчением улыбнулся. – А что это ты вдруг?
– И расскажи о Сергее…
– Сергей Красных – один из моих давних поставщиков.
– Значит, его жену зовут Рита? Я это к тому, что эта дама должна все знать о фитнесе. – Лариса вдруг почувствовала, что краснеет неизвестно почему. – Мне врач рекомендовал…
Илья рассмеялся и привлек к себе жену:
– До чего ж я рад, что тебя это заинтересовало! Похоже, с депрессией пришла пора расставаться?
– Ну… – пробормотала Лариса, которая считала излишним информировать мужа о проблеме излишнего веса, словно у него самого не было глаз. Хотя можно и так сказать: после рождения Юрочки супруги все еще спали отдельно, а из-за занятости Ильи виделись и вообще мало. К тому же Стулов, как все мужчины, был не слишком наблюдательным и, все еще находясь во власти влюбленности в жену, никаких изменений в худшую сторону в ее внешности не замечал. Пока не замечал! Дожидаться, когда, несмотря на свою зашоренность и вечную усталость, заметит, она не собиралась.
– Завтра же Ритка будет у тебя! По части всяких клубов и салонов знатока, равного ей, и на свете нет, – усмехнулся муж. – Лично я в ее обществе дольше получаса не выдерживаю, поскольку все эти дамские штучки – любимая тема Риткиной болтовни. Но вы, женщины, на это реагируете иначе!
– Угу… Слушай, а кто из вас с Красных главнее как партнер?
– То есть?
– Ну, насколько я знаю, равного партнерства не бывает, – снисходительно пояснила Лариса. – Кто-то от кого-то всегда зависит…
– Вообще-то мы давно работаем вместе, я как-то об этом не думал.
– А ты подумай! – посоветовала она.
– Зачем? Тебе-то это надо?
Он искренне недоумевал, и Лара едва сдержала раздражение.
– Чтобы знать, как себя с Ритой вести!
Илья посмотрел на жену странным взглядом и пожал плечами:
– Ну, если подумать, в данный момент поставщиков гораздо больше, чем фирм-закупщиков. Только при чем тут твое поведение и Рита, я все равно не понимаю…
– И не надо! Хватит того, что понимаю я! – не выдержала Лариса, но тут же сменила тон, спохватившись, что главное из того, что собиралась сказать мужу, все еще не сказано.
Но он на ее раздражение не обратил никакого внимания и сам помог перейти к волновавшему Лару вопросу.
– Как там мой наследничек? – Илья сменил тему разговора, и голос у него вмиг потеплел. – Как думаешь, удобно пойти взглянуть прямо сейчас?..
– Что ты! Уже поздно, даже Велена спит. А Юрочка, насколько я знаю, пока что еще не наследничек…
На этот раз он понял Ларису сразу. Но ничуть не обиделся:
– Ты и права, дорогая, и не права одновременно! Я, конечно, закрутился в последнее время, тем не менее уж о ком о ком, а о сыне не забыл! На завтра у меня назначена встреча с нотариусом, и много времени это не займет: я попросил еще неделю назад своего юриста набросать проект нового завещания… Ты теперь довольна?
Лариса хотела ответить, что до этого пока далеко, ведь он даже несоизволил ознакомить с этим самым проектом ее – свою жену и мать наследника.
И все-таки она сдержалась. И чтобы муж не уловил в ее глазах недовольства, сделав над собой некоторое усилие, ласково уткнулась лбом в его плечо.
Кто знает, а вдруг Стулов по новому завещанию отпишет все не Юрочке даже, а ей, любимой супруге, родившей ему наследника, продолжателя рода и дела? Вдруг он просто хочет сделать ей великолепный сюрприз? Вот было бы здорово!
5
Еще в первые месяцы своей работы в качестве судьи Лариса раз и навсегда усвоила истину: чужому мнению о ком бы то ни было или о чем бы то ни было доверять нельзя! Во-первых, практически все люди – прирожденные лгуны. Во-вторых, каждый видит то, что хочет видеть. Оттого и показания свидетелей по одному и тому же делу так разнятся!
Для своего супруга она в этом отношении никакого исключения не делала, но, как ни странно, в случае с женой своего партнера Илья оказался прав и охарактеризовал ее абсолютно верно.
Рита Красных, заявившаяся к ней в гости буквально на следующее утро после разговора с мужем, оказалась именно такой, как он ее описал. То есть шумной, болтливой и крайне утомительной дамочкой. Рыжая, сухощавая, с быстрым и острым взглядом небольших карих глаз, который ни на ком и ни на чем подолгу не задерживался, она не понравилась Ларе сразу. Да и присутствующая при визите Велена, как заметила Лариса, поглядывала на нее неодобрительно.
Надо, однако, отдать этой дамочке должное: ей, впервые за несколько месяцев, удалось вытащить Лару из дома: сопротивляться напору бурной Ритиной энергии было просто невозможно. Тот самый случай, когда говорят «да» исключительно для того, чтобы прекратить прения.
– Для начала – в «Камиллу»! – решительно заявила она, поудобнее устраиваясь за рулем роскошного «субару», на котором она и прибыла за Ларисой.
– В «Камиллу»? – вяло переспросила Лариса, не зная, о чем идет речь.
– Только туда! – энергично тряхнула Рита рыжей гривой. – Ничего лучшего ты в нашей благословенной столице не найдешь! Не поверишь, но два года назад я весила семьдесят килограммов, теперь никто в это не верит, представляешь?!
Лариса покосилась на худые, напоминающие птичьи лапки руки Риты, лежавшие на руле, и тоже засомневалась.
– Ха! – фыркнула та. – Не пройдет и полгода – сама себя не узнаешь. «Камилла» – это что-то!..
