Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Агентство - Ледяные страсти

ModernLib.Net / Детективы / Незнанский Фридрих Евсеевич / Ледяные страсти - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Автор: Незнанский Фридрих Евсеевич
Жанр: Детективы
Серия: Агентство

 

 


      Демидыч если и скучал, то не подавал виду. Для него вообще нехарактерно было подавать вид. Что в безумной пробке, что на скоростной загородной трассе, он постоянно сохранял ледяное спокойствие. Его джип держался за «опелем» как привязанный невидимой ниточкой. В данный момент они с умеренной городской скоростью ехали по Профсоюзной улице, провожали клиента до дома, как выражался Демидыч. От площади Гагарина между Пановым, дошедшим до перспективной идеи езды в левом ряду, и сыщиками держалась грязно-красная «десятка» с тонированными стеклами, судя по ее внешнему виду, только что проигравшая гонки на выживание на последнем этапе. Номер ее был частично заляпан грязью, виднелись только московское «99» и цифра «0» в середине. Примерно в районе универмага «Москва» Николай подумал, что эта «десятка» довольно подозрительно выглядит. Он открыл рот, чтобы озвучить свою мысль, и именно в этот момент «десятка» без всяких сигналов резко ушла в средний ряд, рванула вперед, обогнав «опель», и аккуратно перестроилась обратно, подрезав Панова. На языке автогонок этот маневр называется «слип-стрим», успел подумать Николай. Время неожиданно остановилось для детективов, словно в замедленном повторе они увидели, как Алексей Панов, удивительно быстро реагируя, притормаживает и выворачивает руль влево, как его белый автомобиль уходит носом на встречную полосу, как фигурист, понимая, что не успеет сдать назад, доворачивает и доворачивает влево, как громадный «линкольн-навигатор», бешено несущийся в сторону центра, пытается затормозить и буквально сносит уже почти развернувшемуся «опелю» правый бок и заднюю часть. Остатки машины раскрутило волчком, и через несколько секунд искореженная иномарка замерла ровно посреди дороги. Сигналя и визжа тормозами, поток машин пытается обогнуть место аварии, но свободного пространства слишком мало, и мгновенно возникает пробка. Тяжеленный «линкольн» с разбитой фарой, но в остальном целехонький уже остановился, из него выскочил плотный мужчина в кожаной куртке и бросился к Панову. Открылась дверь «опеля», Алексей, бледный как смерть, дрожа крупной дрожью, вывалился наружу. Ноги его не держали, хотя он чудом не пострадал, лишь ремень безопасности вдавился так, что перехватило дыхание.
      Всего этого детективы «Глории» уже не видели – разве что Демидыч в зеркале заднего вида мог наблюдать за стремительно уносящейся картиной аварии. Его рефлексы сработали быстрее, чем голова. С ревом джип вылетел на «нейтральную» полосу и помчался за не успевшей уехать далеко «десяткой», догнать которую им, к сожалению, так и не удалось.
      Николай выхватил мобильник и позвонил в офис:
      – Филя? Хватай машину, дуй немедленно к универмагу «Москва»! Там ДТП, увидишь, короче!
      – Панов? – только и успел спросить Агеев.
      – Да, будь с ним, держи связь!
 

Глава четвертая
Генеральская дочь (1995 г.)

      Алеша Панов как обычно пришел задолго до начала занятий. В тренерской бренчал на балалайке Лев Николаевич. Странно, сегодня Костышин выводит на своем любимом инструменте какие-то печальные рулады, а не залихватские мажорные мелодии. Да и сам выглядит как-то понуро.
      – Ну что, Алексей, как всегда раньше всех? – встрепенулся тренер, включив свою обычную улыбку на полную мощность. – Ты давай сейчас прямо на лед, повтори прыжки как следует, а то соревнования на носу.
      – А на сборы когда поедем? – спросил Алеша.
      – Что тебя так тянет подальше от дома? – удивился тренер, и сразу же осекся, увидев, как мучительно покраснел его ученик. – Что-то дома не так?
      – Да, отец вернулся. Пьет уже вторую неделю.
      – М-да, дела… Не горюй, придумаем что-нибудь. Иди переодевайся, я попозже подойду посмотрю, как у тебя получается. Сейчас позвонить надо в администрацию.
      Леша любил эти ранние утренние часы, когда он мог сосредоточенно, в полном одиночестве отрабатывать сложные элементы. Привыкнув с раннего детства проводить большую часть своего времени в ледовом дворце, он давно свыкся с мыслью, что его настоящая жизнь – здесь, где светло, нарядно и красиво. Где он, как настоящий сказочный принц, танцует на балах с прекрасной принцессой. Инга, в паре с которой он продолжал тренироваться, казалась ему настоящей принцессой. И не столько из-за того, что была симпатичной, голубоглазой девочкой с длинными белокурыми локонами, сколько потому, что обладала в его глазах недосягаемым социальным статусом. Папа-генерал вполне мог сойти за могущественного короля, а изящная, рафинированная, интеллигентная мама, преподаватель-филолог в университете, – за настоящую королеву. И только на льду он мог забыть о мрачной однокомнатной квартирке, где ютились они с матерью и отцом-алкоголиком, недавно вышедшим из заключения.
      Покатавшись для разминки по кругу, он перешел к отработке прыжков. Делал он это сосредоточенно и яростно. Ему казалось, что в глазах Инги только его технические успехи могут быть достойными внимания. Алеша и помыслить не мог, что он может быть привлекателен сам по себе. Девочка нравилась ему с раннего детства, но с недавних пор его чувство приобрело какие-то новые оттенки. В отличие от других девчонок из группы, Инга тренировалась не в классических спортивных костюмах из мешковатых тренировочных штанов и свитера, а в облегающем, плотном трико.
      В свои неполные двенадцать лет она была уже вполне сформировавшейся барышней с аппетитными формами, этакая маленькая Барби. Алексей вдруг стал ошибаться, выполняя самые простые элементы, когда рядом была Инга. То он не мог оторвать от нее глаз, то ему казалось, что она к нему относится пренебрежительно.
      – Ага, опять ты меня обогнал! – раздался с трибуны ее звонкий голосок. – Ну погоди, я сейчас переоденусь – и будем отрабатывать прыжки вместе.
      Борис Борисович, теперь уже в генеральском чине, стал еще важнее и могущественнее. Проводив взглядом свою красавицу дочь, он направился в тренерскую.
      – Здравия желаю, Лев Николаевич! Как тут успехи у наших фигуристов? – пророкотал он своим генеральским басом.
      – Да у детей-то все в порядке. Дети – молодцы, если бы не все эти заморочки организационные, быть им чемпионами, – невесело усмехнулся тренер.
      Генерал нахмурился и сурово поинтересовался:
      – Какие такие организационные проблемы могут помешать моей дочери стать чемпионкой?
      – А вы, Борис Борисович, разве не знаете, что в стране творится? Юношеский спорт государство теперь не поддерживает. Вот мне администрация дворца выставила счет за аренду льда – никаких родительских средств не хватит, чтобы эти расходы погасить. И так все разоряются на костюмах, да поездки на сборы в какие деньги теперь обходятся.
      – Хорошо, эти проблемы мы прорешаем. А как спортивные успехи у Инги с Алешей?
      – Боюсь даже сказать, чтобы не сглазить. Пожалуй, на моем тренерском веку еще не было такой одаренной пары. У Инги настоящий чемпионский характер, и данные очень хорошие. И Алексей вон как выкладывается на льду, такого партнера еще поискать. Если бы все шло как раньше, когда не надо было деньги наскребать на тренировки, быть им чемпионами России через год-другой. А там и на европейское первенство выходить можно.
      – Не волнуйтесь, Лев Николаевич, дайте-ка мне телефончик администрации. Я подумаю, что можно сделать.
      …Через неделю Инга и Алеша сидели за круглым старинным столом в гостиной генеральской квартиры и пили чай с пирожными, которые испекла Ингина мама.
      – Алешенька, мы вот для тебя костюм подготовили новый, чтобы с Ингиным платьем сочетался, – проворковала Елена Сергеевна. – Ты примерь, подходит ли.
      Алеша послушно взял сверток и удалился в другую комнату переодеться. Он надел костюм для их новой программы и обомлел, взглянув в зеркало. Перед ним был юный Дориан Грей. Благородное лицо, выразительные глаза, красивая осанка. Костюм наверняка был импортным, заказанным по специальным каналам. Конечно, никакие водолазки, расшитые блестками, не шли в сравнение с этой роскошью. Алеша робко вошел в гостиную.
      – Ух ты, прямо настоящий жених, – грубовато пошутил вернувшийся со службы генерал. – Я сегодня обо всем договорился. Аренду катка проплатили спонсоры. На год вперед. И денег дали на подготовку к общероссийским соревнованиям. Так что, ребятки мои, катайтесь на своих конечках сколько влезет.
      – Папка, какой ты молодец! – завизжала Инга и бросилась к отцу с поцелуями.
      Алеша сидел в генеральской машине, отвозившей его домой от Артемовых, бережно прижимал к груди сверток с новым костюмом для выступлений, смотрел в окно и не замечал унылых улиц, а видел, как часто во сне, сверкающий лед, усыпанный букетами, пьедестал, они с Ингой поднимаются на самую высокую ступеньку, и… Грезы Алеши заводили его все дальше и дальше. Раньше пределом мечтаний была победа на соревнованиях в Москве. Большой и шумный Семен Иванович Фадеичев вручает им медали и говорит: я знал, что вы лучше всех в стране. Теперь Леша видел себя и Ингу не просто на пьедестале. Вокруг еще бесновалась толпа говорящих не по-русски поклонников, а над головой звучал наш гимн…
      Придя домой, он увидел мать за швейной машинкой. Она шила фартуки и прихватки на продажу. Каждое утро Зинаида Федоровна мыла полы в ледовом дворце, днем работала посудомойкой в заводской столовой, а вечером, вместо того чтобы отдохнуть, строчила на машинке, водрузив на нос старые, сломанные на переносице и схваченные изолентой очки.
      – Мам, смотри, что мне Артемовы подарили, – сказал Алеша, развернув сверток.
      – Ой, красотища какая! – воскликнула мать. Осторожно коснулась тонкой блестящей ткани и тут же отдернула руку: как бы шершавыми, потрескавшимися от бесконечной возни с водой пальцами не порвать, не испортить. – Принц ты мой маленький. Бо ж сколько деньжищ на такую красоту потрачено?!
      Заметив, что Алеша мучительно краснеет, Зинаида Федоровна затараторила:
      – Что ты, миленький мой, стесняешься? Где они еще такого партнера найдут, как ты? Вон все мальчишки… чуть трудность какая – и бросили давно уже занятия. А ты ведь у меня талантливый.
      – Что ты из сына пидора делаешь?! – Входная дверь с шумом распахнулась, ввалился Панов-старший, вдрызг пьяный. – Что это за манишки-рюшечки такие? Удумала чего! Мужик на автослесаря должен учиться, а не жопой на льду вилять, – заорал он, шатаясь. – И деньги нечего расшвыривать на всякую фигню. Конечки, платочки, шнурочки. В доме выпить нечего, а они…
      – Алкаш несчастный, – запричитала Зинаида, – всю жизнь мою загубил, теперь жизнь сына загубить хочешь? У него же талант! Он чемпионом станет. На него весь мир смотреть будет. А ты сдохнешь от своей горькой. Под забором сдохнешь!
      – Заткнись, дура. Если бы не этот спиногрыз, да я бы… Я бы начальником автостанции давно был. Меня ведь в партию приглашали вступить!
      – Ха! Его! В партию! Где был ты и где партия. Всю жизнь на диване лежал да водку хлестал. Даже воровать по-настоящему не умел.
      – Дура, тварь, курица мокрая! Что ты делать-то умеешь! Я кормил вас с этим спиногрызом несчастным всю свою молодость, всю жизнь на вас угробил – и где благодарность?! Душа у меня болит, выпить надо. Я за вас на нарах сколько лет парился, думаешь, там курорт? Ты хоть раз ко мне на свидание приехала? Небось трахалась тут со всеми подряд!
      Зинаида неожиданно умолкла. Злобно посмотрела на своего супруга и зашипела свирепо и отрывисто:
      – Слушай меня, сволочь, если ты попробуешь помешать мне Алешеньку в люди вывести, я тебе крысиного яду в водку подмешаю. Никто даже проверять не будет – помер по пьянке, и все. Пустили тебя в дом обратно, прописки не лишили – и сиди тихо. Мне от жизни уже ничего не надо, а ради Алексея я… ради сына!..
      В голосе Зинаиды звучала суровая решимость, и семейный тиран Пал Иваныч Панов притих. Он вспомнил, что когда-то Зинаида была пышногрудой красавицей, хохотушкой и дурочкой, приехала из какой-то глухой деревни в Свердловск и устроилась дворником ради жилплощади, в медучилище поступать собиралась, каждый вечер бегала с подружками на танцы в Клуб железнодорожников. Вспомнил, как на спор с друганами решил поухаживать за ней и соблазнить. Как врал ей про свою престижную работу на автостанции, про перспективы вступить в партию, про свои серьезные намерения. Потом привязался и даже на какое-то время поверил, что сможет рядом с ней вырваться в ту жизнь, про которую ей наврал. И Зинаида сдалась под напором его шикарных ухаживаний. Надо сказать, что он тогда сильно тратился. Цветы покупал, водил девчонку в шикарные кабаки, вел себя как настоящий фраер. А когда Зинаида сказала, что беременна, женился, дурак. Зачем женился?
      Конечно, она в конце концов разобралась, что ее муж совсем не тот, за кого себя выдает. Только деваться ей было некуда, кому она нужна была теперь, брюхатая? Уговаривала, стерва: брось воровать, заживем как люди… Из-за нее первый раз и загремел по этапу, думал: возьму за один раз так, чтоб на всю жизнь хватило, – взял, называется. Замели мусора на кассе. Пока по форточкам шарился, был фарт. А потом как отрезало. Ох, и возненавидел Зинку за это! Люто возненавидел. И сынок, как назло, получился весь в мать – такой же голубоглазый, блондинистый, дурак и мечтатель. Порой Панову казалось, что это вообще не его пацан, прижила, стерва, с дешевым фраером. От этих мыслей он зверел еще больше, бил жену смертным боем. И она терпела, тварь, пока пацана не цеплял. А отодрал однажды за уши, чтоб уважал старших, – накинулась, чисто тигрица. С табуреткой. Глаза бешеные, слюна брызжет: не тронь кровинушку! С тех пор Павел Иванович поостерегся – убьет же, дура, ночью топором по башке жахнет. Вон вытянулась вся, помятая, пожеванная, чисто тряпка половая, все ради сыночка своего, педика, старается…
      Пока родители ругались на кухне, Алеша, закрывшись с головой тоненьким шерстяным одеялом на топчане в углу, долго терзался невеселыми мыслями. Родители Инги столько для него сделали. Когда и как он сможет их отблагодарить? А красавица Инга, от одного взгляда на которую он начинает робеть, краснеть и чувствовать душевный трепет… Она, конечно, делает вид, что все нормально, что все так и должно быть. Но так быть не должно.
      Алеша помимо тренировок много времени проводил в районной детской библиотеке, просиживал часами в читальном зале, чтобы не идти домой, где валялся пьяный отец. Он прочитал всю романтическую литературу, которую смог найти на полках, и узнал страшное слово «альфонс». Он ужасно комплексовал, когда Борис Борисович в очередной раз платил за него на сборах.
      Перед тем как уснуть, Леша раздумывал, можно его назвать альфонсом или нет.
      А в это время в большой и уютной квартире, где никто не ругался и не устраивал пьяные драки, Инга уговаривала маму:
      – Мама, а мы Лешку пригласим к нам на дачу? Занятий ведь не будет на праздники, мы вместе погуляем по лесу.
      – Да, Ингуся, конечно, приглашай кого хочешь. Только Дуняшу надо предупредить, чтобы гостевые комнаты протопила как следует. И белье постельное приготовила.
      – Да не нужен мне никто, кроме Лешки. Мне с ним прикольно. Он меня слушается. Мам, ты видела, как он аксель стал здорово прыгать? Мы так правда все соревнования выиграем. Представляешь, он каждый день на час раньше на тренировки приходит и вкалывает. Другие мальчишки давно уже покуривать стали. Вон у Лариски партнер ни одной поддержки сделать не может, даже самой легонькой.
      – Хороший мальчик, правда…
      – Мам, я знаю, ты хочешь сказать, что его родители нам неровня.
      – Нет, Ингусенька, что ты, что ты, – запротестовала Елена Сергеевна, на самом деле абсолютно согласная с утверждением, которое только что озвучила ее дочка. Когда она попросила мужа навести справки о семье мальчика, то просто ужаснулась. Уборщица и уголовник, есть от чего схватиться за голову. Но мальчик был такой воспитанный, такой старательный на катке, так трепетно относился к их дочери, что она научилась закрывать глаза на его происхождение и даже стала слегка опекать. К тому же в этом был и прямой резон. Негоже было выпускать парня на соревнования в обносках, когда он катался вместе с их ненаглядной девочкой.
      – И я же не с родителями его дружу, – добавила Инга, – а с ним самим. Ты, мам, меня не дослушала. Лешка уже вовсю тройные прыжки прыгает. Никто из нашей группы так не может. И хореограф его хвалит, потому что пластичный очень.
      – Да, очень хорошо, что Леша старательно тренируется.
      – Мама, ты не понимаешь. Он не просто старательный мальчик. Он делает очень серьезные успехи. Если он еще немного так постарается, то его вообще переведут в одиночники, а мне подсунут какого-нибудь убогого. – Инга уже почти кричала. Она с детства привыкла получать желаемое, и недавно подслушанный разговор заезжих столичных тренеров о возможном переходе Лешки в одиночники ей очень не понравился.
      Инга оказалась в буфете ледового дворца рядом со столичными знаменитостями совершенно случайно. Она, конечно, знала, кто такие Татьяна Весталова и Вячеслав Карпов. Известные тренеры олимпийской сборной страны, а еще совсем недавно – знаменитые фигуристы, чемпионы мира и Олимпийских игр. Но она даже не догадывалась, что в Свердловск они приехали искать юные таланты, поэтому удивилась, когда услышала Лешкину фамилию.
      – Ну что, опять впустую съездили, Танюша? – Карпов пил молочный коктейль и капризно кривил губы.
      – Боюсь сглазить, – Весталова очень красиво улыбалась, – но видела утром мальчика изумительного. Хорошо сложен. Высокий, гибкий, очень пластичный, при этом достаточно сильный. Прыжок роскошный, скольжение великолепное – очень хорошо поставили в раннем возрасте, наверное, хореографичен – хоть в Большой театр отдавай. Думаю, может сто очков вперед дать сегодняшним лидерам в мужском катании.
      – Подожди, это такой блондинчик? Он же в паре катается.
      – Слушай, при чем тут пара? Парень с такими прыжками станет прекрасным одиночником.
      С этого момента Инга ловила каждое слово, мысленно благодаря Льва Николаевича, который попросил ее сбегать за минералкой. Благо народу в буфете было полно и девочке удалось подобраться вплотную к москвичам.
      – Э, милая, тут нашим классическим способом ничего не выйдет. Я сегодня с Костышиным разговаривал, у этой девочки папаша – генерал, большая шишка с большими связями, он всю их секцию содержит, через него спонсоров на оплату катка нашли.
      Татьяна Весталова задумалась, забарабанив холеными пальцами по краю стола.
      – Генерал, говоришь? С генералами лучше поосторожнее. Думаешь, у него могут быть связи в Москве?
      – Вполне могут быть. К тому же говорят, он перспективный и сейчас в фаворе у властей. Давай не рисковать.
      – Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Может, заманить их вместе в Москву, а потом от девицы избавиться…
      Инга, конечно, не знала, что Весталова и Карпов оказались в Свердловске не случайно. Что они совершали свое обычное турне по детским спортивным школам страны, чтобы не пропустить какого-нибудь самородка из провинции.
      Они сравнительно недавно закончили свою блестящую спортивную карьеру и перешли на тренерскую работу. Люди очень амбициозные и нетерпеливые, они совершенно не желали тратить годы на то, чтобы выращивать из сопливых дошкольников настоящих спортсменов. Для этого есть всякие Костышины, обожающие возиться с малышней, тренькающие на балалайке и думающие, что добротой и лаской можно многого добиться. В работе с детьми было много риска – талантливая девочка может набрать вес в переходном возрасте, способный мальчик может не нарастить силы и мощи, чтобы работать с партнершей, наконец, только в единицах живет настоящий дух победителя, без которого стать чемпионом невозможно. Весталова и Карпов стали практиковать другой метод, который на иностранный манер называли кастингом. Суть этого метода заключалась в элементарном переманивании способных подростков у провинциальных тренеров. После того как государство перестало поддерживать детский спорт и юношеские секции держались только на энтузиазме тренеров и их родителей, работать стервятниками от фигурного катания было очень выгодно. Пользуясь своими обширными связями в Госкомспорте, ловкие тренеры легко переманивали юных спортсменов, подающих большие надежды, от наставников, которые пестовали их с раннего детства. Разумеется, все лавры воспитателей чемпионов доставались москвичам. За последние пару лет им уже удалось слепить несколько ярких пар, выигравших российские и европейские соревнования, теперь перед ними стояла задача найти будущих олимпийских чемпионов.
      Конечно, ничего этого Инга не знала. Она поняла только, что Лешка понравился гостям, а она– красавица, умница, гордость родителей – почему-то не понравилась.
      Когда тебе одиннадцать лет и когда все тебя любят и все тобой восхищаются, очень обидно такое услышать. Она покраснела и была готова заорать. Каким-то чудом сдержавшись, она подошла к москвичам вплотную и что-то пролепетала про автограф. Татьяна Весталова повернулась к ней со своей звездной улыбкой и широко расписалась на протянутом клочке бумаги.
      – Девочка, это ты с Лешей Пановым в одной паре катаешься?
      – Да, мы катаемся вместе. Уже областные соревнования выиграли, готовимся в Москве выступать.
      – Ой, молодцы какие. А когда у вас ближайшая тренировка? – ласково спросил Карпов.
      – Через полчаса.
      – Мы подойдем посмотрим обязательно.
      Инга поблагодарила за автограф и ушла, так и не узнав, что звездная пара решила пока Алешу с ней не разлучать. Выждать сложный момент переходного возраста. Если парень за это время не сломается, не бросит кататься, рост его не замедлится, то за него можно браться всерьез. Не узнала она и того, что острая на язык Татьяна сравнила Ингино выступление на льду с выступлением эрдельтерьера на выставке:
      – Астерьер хороший, держится бодро, но особых талантов, честно говоря, не наблюдается.
      Приглашение на дачу Артемовых на зимние каникулы для Алексея Панова было огромным событием. Он надеялся, что именно в эти волшебные январские дни он сможет признаться Инге в своих нежных чувствах. Он страшно нервничал и боялся показаться смешным.
      – Мам, мне нужен приличный свитер. Инга сказала, мы будем кататься на лыжах.
      – Детка, но у тебя есть очень хороший серый свитер в ромбики.
      – Мам, ну кто сейчас такое носит. Нужен пушистый, лучше одноцветный, красный например. Что я, серая крыса какая-нибудь?
      Леша требовательно настаивал на своем. Его уже раздражал вкус матери, который остановился на образцах советской роскоши конца семидесятых годов. Сейчас, когда все его сверстники из секции щеголяли в модных обновках с коммерческих лотков, одежда стиля «из бабушкиного сундука» его просто бесила. Но мама преспокойненько могла ему навязать синий свитер с жутким коричневым кантом, мотивируя это тем, что он из хорошей шерсти. Ему было стыдно за то, как Зинаида Федоровна одевается, уродуя себя и старясь лет на двадцать в сравнении с ее реальным возрастом. А мама Инги выглядела как дикторша с телевидения – холеная, красивая и совсем не старая.
      Когда они приехали к Инге на дачу, та сразу стала хвастаться своими хоромами. Дом был на славу. Не один взвод солдат отрабатывал здесь свою службу.
      – Вот гостиная, здесь мама играет на пианино. Вот столовая, тут мы всегда обедаем. Второй этаж весь мамин с папой, а наверху моя комната и комнаты для гостей. Посмотри, тебе какая больше нравится. Вот эта с синими обоями или та, с большими окнами.
      Леша оробел от такого великолепия и даже не знал, что сказать. Особенно его потрясли ванные и туалеты на каждом этаже. Его представление о загородном доме заключалось в воспоминании о жалкой избушке на покосившемся фундаменте маминой знакомой, гардеробщицы Евдокии, к которой Алешу в детстве отправляли на лето. Удобства во дворе, маленький участочек на шесть соток, колодец в конце улицы, пожарный водоем, в котором всегда пересыхала вода к середине июля.
      После обеда, они все вместе – он сам, Инга и Елена Сергеевна – сидели в гостиной у камина. Генералу Артемову пришлось задержаться на службе, и Елена Сергеевна развлекала детей самостоятельно. Она неожиданно обнаружила, что Алеша очень начитанный мальчик.
      – Ты прочел «Страдания юного Вертера»? – искренне восхищалась она. – Не рановато ли для Гете?
      – Совсем нет, мне очень понравилось. Только конец грустный.
      – А еще что ты читал?
      – Много читал, – серьезно ответил мальчик. – Пока маму жду с работы, всегда в библиотеке остаюсь. В читальном зале. Мне разрешают брать книги и со старшего абонемента.
      Елена Сергеевна не стала спрашивать Лешу, почему он не идет домой и не читает книги дома. Она догадалась, что, возможно, обстановка дома вовсе не благоприятствует чтению романтической литературы.
      – Дети, давайте я вам поиграю Шопена.
      Инга скорчила гримаску. Рафинированная интеллигентность ее мамы не встречала понимания у дочери. Она была папиной дочкой – цепкой, хваткой, достаточно простой и очень упорной в достижении желаемого.
      Леша смотрел на языки пламени в камине, Ингу, которая разлеглась на большой медвежьей шкуре и болтала ногами, корча забавные рожицы под мамин аккомпанемент. Ему казалось, что это чудесный сон и очень важно постараться сидеть тихо-тихо в уголке дивана, чтобы он не оборвался неожиданно. Отблески каминного огня переливались на белокурых локонах Инги, и Леша в тысячный раз спрашивал себя, сможет ли он объяснить девочке, как она ему нравится.
      Потом, ночью, в своей гостевой спальне, он пытался написать ей письмо с признанием. Писал, перечитывал, рвал в клочки, брал новый лист, писал заново. Уснул прямо в кресле у стола. А утром понял, что так ничего путного и не написал. Тогда и решил немного подождать с признанием. «Когда мы станем настоящими чемпионами, уже будем почти ровней. Никто не вспомнит, что у меня папаша – уголовник, а мама – уборщица».
 

Глава пятая
Нападение

      Алексей старался не смотреть в окно. Мелькающие за стеклом дома вызвали головокружение, а в машине было слишком жарко и неприятно пахло бензином. Он возвращался домой на такси. Завтра же нужно будет озаботиться новыми колесами, «опель» вряд ли починят меньше чем через неделю, да и непонятно, стоит ли его вообще чинить? Может, продать на запчасти и купить что-то новое? Главное, чтобы побыстрее – на такси не наездишься.
      Неприятно заныло колено и при попытке согнуть ногу сухо щелкнуло что-то под чашечкой. Алексей подтянул колено к подбородку еще раз, потом еще раз. Нет, вроде ничего, не больно. Не хватало сейчас только слечь с травмой. После аварии он первым делом помчался в больницу. Не стал дожидаться, пока погрузят на эвакуатор машину, и гаишники оказались на удивление понятливые, не обязали торчать на месте до окончания составления протокола. Бог с ней, с машиной. Машин новых можно еще десяток купить, хоть завтра. А травмы – это морока долгая. Но в больнице сказали, что ничего страшного не случилось. Кости целы. Алексей настоял, чтобы сделали рентген всех ушибленных мест, – ничего. Синяки, конечно, будут, и голова, наверное, дня два поболит, но сотрясение если и есть, то самое незначительное.
      А вообще, эти «наезды» уже утомили. Ладно еще пока просто зубы или ребра пересчитывали, но сегодняшнее ДТП вполне могло обернуться и более серьезными последствиями. Конечно, все это закончится. Когда-нибудь и чем-нибудь. А пока нужно потерпеть или научиться не обращать внимания, или… Одно время у Алексея была мысль носить с собой пистолет, в прошлом году после победы на чемпионате Европы их с Ингой чествовали на приеме в МВД, они ведь формально относились к спортобществу «Динамо», а «Динамо» – вотчина МВД, и на этом приеме им подарили по именному пистолету. Алексею – ТТ, Инге – маленький дамский браунинг. Так вот, ТТ можно было бы носить в кармане. Но, поразмыслив как следует, Алексей передумал: как оружие нападения пистолет еще ничего, но когда прижимают в подъезде к стене и молотят по печени, пистолет не достать, а даже достав, стрелять придется прямо в живот нападающему, и будет труп, следствие, вой в прессе и прочая…
      Когда подъехали к дому, уже совсем стемнело, у подъезда не было ни души, и лампочка над крыльцом снова не горела, на светлом фоне стены черным провалом зияла настежь распахнутая подъездная дверь. Алексея кольнуло неприятное предчувствие, и он нарочито медленно расплачивался с таксистом, неспешно, кряхтя, вылезал, держась за колено, так что таксист даже поинтересовался сердобольно, не помочь ли ему добраться до лифта. Алексей отказался. Что такое таксист? Ему бы сейчас пару телохранителей, злую собаку или, на худой конец, бейсбольную биту. Как назло, и тяжеленная сумка с коньками осталась в смятом багажнике – хоть ею можно было бы размахивать…
      И когда из темноты вынырнули две тени – одна горячо задышала в затылок, а вторая сверкнула фонариком прямо в лицо, – Алексей не удивился, но испугался. «Когда-нибудь и чем-нибудь», – может быть, бесславной гибелью, и прямо сейчас. Машину сегодня уже угробили, неужели мало, зачем еще один «урок»? Но вместо привычных зуботычин Алексей ощутил в карманах, под курткой, за ремнем на спине ловкие, цепкие руки. Его обыскивали быстро и профессионально. Вырвали из рук полиэтиленовый пакет с рентгеновскими снимками, вытряхнули их на пол, и лучик фонарика прошелся по черным пленкам, потом вернулся и обшарил с головы до ног Алексея.
      Не было произнесено ни слова, но по изменившемуся тембру и темпу дыхания нападавших Алексей понял, что они в недоумении. Больше минуты ничего не происходило. Стоявший сзади просто держал Алексея за локти, а тот, что спереди, казалось, мучительно думает.
      Потом он погасил фонарик и, глухо ухнув, саданул Алексею под дых. И подъездная темнота расцветилась сразу радужными сполохами. Рефлекторно согнувшись, Алексей ловил губами воздух. Добавив коленом по подбородку, но легонько, без куража, передний прошипел: «Мы еще вернемся», а задний отпустил локти, и Алексей рухнул на грязный от растоптанного снега цементный пол.
      Когда сыщики вернулись на место аварии, «опель» фигуриста грузили на ядовито-лимонного цвета эвакуатор с надписью на дверцах кабины «СТО „Люкс“. Владелец „линкольна“ беседовал с гаишниками, Панова нигде видно не было. Николай выскочил на тротуар и вклинился в толпу любопытных прохожих. Из возгласов в толпе следовало, что водитель „опеля“ был в стельку пьян или обкурился, что его забрала „скорая“, что у него была вся голова в крови и сломана то ли рука, то ли нога, что молодежь совсем обнаглела: покупает права, а ездить не умеет, что раньше бы за такое посадили лет на пять, и правильно бы сделали…

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4