Александр Борисович Турецкий и Антон Плетнев сидели в офисе агентства «Глория» и негромко переговаривались. Турецкий курил сигарету — должно быть, уже сотую за день, Плетнев пил крепкий, сладкий чай.
      Несмотря на все беды и неприятности, Александр Борисович был безукоризненно выбрит и аккуратно причесан. Говорил он деловито, хотя время от времени голос его становился чрезмерно взволнованным, напоминая о буре, терзавшей душу бывшего «важняка».
      Плетнев отметил это не без удовольствия. Ему не хотелось бы видеть друга и коллегу убитого горем, расслабленного и обессиленно заламывающего руки.
      — Работа с японцами требует особой специфики, — говорил Турецкий, щуря глаза от дыма. — Их менталитет сильно отличается от нашего.
      — Кто бы спорил, — усмехнулся Плетнев.
      Его и самого тяготило, что придется разговаривать с представителями «страны восходящего солнца», о сложном национальном характере которых Антон много раз читал и слышал.
      — У тебя есть знакомые японцы? — поинтересовался Александр Борисович.
      Плетнев вздохнул.
      — Вынужден признаться, что среди моих знакомых нет ни одного японца.
      — Вот и у меня нет, — хмуро сказал Александр Борисович. — А нужны! Нужны связи этого Икэды, нужны ходы, нужны версии!
      Плетнев хотел что-то ответить, но тут на столе зазвонил телефон. Антон приподнял трубку и снова опустил ее на рычаг.
      — Они же ничего не отрабатывают, — угрюмо и желчно проговорил Александр Борисович. — Они в Ирку вцепились и начальству своему рапортуют: поймали убийцу. Другие версии их даже не интересуют.
      Турецкий воткнул окурок в пепельницу, вскочил на ноги и, не в силах сдержать волнение, принялся расхаживать по кабинету. Антон хмуро следил за его передвижениями.
      — Саш, ну чего ты горячишься? — негромко сказал он, — ты же понимаешь, что прямых улик и доказательств у них нет. Они будут вынуждены ее отпустить.
      Турецкий ничего не ответил. Плетнев вздохнул и продолжил:
      — Понять бы, что у этих японцев происходит… Слушай, а если через Минобороны попробовать? Выйти на тех, кто вел переговоры с Икэдой, и…
      — Меркулов уже пробует, — мрачно обронил Турецкий. — Но там, похоже, тоже глухо.
      На столе снова зазвонил телефон. После нескольких звонков сработал автоответчик.
      — Здравствуйте! — забормотал электронный двойник Плетнева. — Вы позвонили в сыскное агентство «Глория». Оставьте свое сообщение и номер телефона, и мы обязательно свяжемся с вами. Спасибо!
      Турецкий прервал свой бег по комнате, остановился и посмотрел на телефон. Из динамика раздавалось чье-то прерывистое дыхание. Затем дыхание оборвалось и запиликали короткие гудки.
      Плетнев тоже посмотрел на телефон и усмехнулся.
      — Н-да, стеснительный пошел клиент. Звонят и — дышат. Думают, наш автоответчик кто-то, кроме нас, слушать будет?
      — Мы его тоже слушать не будем, — сказал, как отрезал, Турецкий. — Сегодня все клиенты идут в…
      Тут он прибавил такое крепкое выражение, что Плетнев удивленно вскинул брови.
      — Не знал, что вы настолько мастерски владеете ненормативной лексикой, — заметил он.
      Антон протянул руку, чтобы вырвать телефонный шнур из розетки, но Александр Борисович остановил его.
      — Не надо. Я погорячился. Тем более Костя Меркулов может на городской позвонить. Или Лимонник. — Он махнул рукой на телефон. — Пусть работает.
      Александр Борисович закурил сигарету и снова принялся мерить шагами комнату.

* * *

      В то же самое время, на другом конце Москвы, в одном из кабинетов большого серого здания, шел не менее важный разговор. Это был кабинет генерала ФСБ Спивакова. Генерал, худощавый, широкоплечий, с мускулистой загорелой шеей, сухо вещал следователю Павлову, сидевшему напротив него, по другую сторону широкого письменного стола. (Если бы Ирина Турецкая увидела сейчас своего следователя, она бы наверняка его не узнала: от его самоуверенности не осталось и следа, напористый и нагловатый человек превратился в испуганного подчиненного.)
      — Ну, Косте Меркулову я нашел что ответить, — говорил Спиваков, хмуря на следователя седоватые брови. — Но ведь прав он, стервец, прав! Как эта психологиня — неспортивная, боевыми искусствами не владеющая, — как она одна это сделала?
      — Иногда, в экстремальных ситуациях, люди способны на экстраординарные поступки, — вяло заметил Павлов.
      Генерал грозно взглянул на него из-под нахмуренных бровей.
      — Ты сам-то себя слышишь?
      Павлов понял, что сморозил глупость, и стушевался.
      — Подумай, рассуди, — продолжал Спиваков. — Как эта хрупкая женщина мужика здорового убила? На чем она его увезла за тридцать кэмэ от МКАД? Ее машина в гараже, следов крови не обнаружено, сам же говоришь.
      Следователь удрученно кивнул.
      — И как она его в этом лесу жгла семь часов подряд? — продолжил генерал Спиваков. — Быстрее, как ты знаешь, труп так не обгорает.
      — Не обгорает, — признал Павлов.
      — А потом за полчаса и домой примчалась, и в халате дверь открыла? — грозно и в то же время насмешливо спросил генерал Спиваков.
      Следователь кашлянул в кулак и уныло произнес:
      — Я прорабатываю версии… Разные…
      — А ты проработай одну, — сурово сказал ему генерал Спиваков. — Но нормальную версию. Вот, например, муж ее, важняк бывший.
      Следователь вскинул на генерала удивленный взгляд.
      — Псих этот? Он ко мне на беседу пришел, показания давать — так через пять минут матом орал и по столу стучал.
      Генерал криво усмехнулся.
      — Вот и хорошо. Нервы, значит, сдают. А почему? Только из-за жены, такая любовь-морковь? Мотив-то для убийства у него есть!
      Следователь Павлов задумчиво поскреб ногтем нос и предположил:
      — Ревность?
      — Начинаешь мыслить, — кивнул Спиваков. — Ревность — это один из вариантов. Но это может быть обычный заказ. Сговорился с заказчиком, проработал схему… Понимаешь, о чем я?
      Следователь поспешно кивнул.
      — Ну, вот, — удовлетворенно проговорил Спиваков. — Турецкий — исполнитель, его жена — приманка для японца. Как тебе такая версия?
      — Вполне пригодная для разработки, — отозвался следователь Павлов.
      — Конечно, пригодная. Все ведь складывается! Не могла она одна убить, правильно? А раз так, муж — сообщник. Откуда он такой потрепанный под утро притащился? Где этот Турецкий ночью был, а?
      Павлов усмехнулся.
      — Он говорит, был на оперативном мероприятии в рамках частного детективного расследования.
      Генерал взял из стаканчика карандаш и принялся вертеть его в пальцах, задумчиво глядя на Павлова.
      — На оперативном мероприятии, говоришь? А кто это подтвердил? Кто?
      — Я… не выяснял, — промямлил Павлов.
      — То-то и оно, что не выяснял. А ну, быстро проверять его алиби! — рявкнул Спиваков.
      Следователь вскочил со стула и вытянулся перед генералом «во фрунт».
      — Как только проверишь — тут же доложи мне, — мрачно изрек Спиваков. — Все, свободен.

      Вечером того же дня в офис агентства «Глория» вошли два относительно молодых человека в штатском. На вопрос вышедшего к ним навстречу Антона Плетнева, кто они такие и что им нужно, мужчины достали из карманов удостоверения и показали их Плетневу.
      — Ясно, — сухо сказал Плетнев. — И какова же цель вашего прихода?
      — Здесь находится Александр Борисович Турецкий? — осведомился один из мужчин.
      — Да, — ответил Плетнев. — Он в соседнем кабинете. Вы хотите с ним поговорить?
      Мужчины переглянулись.
      — Безусловно, — ответил один из них. — Вы нас проводите?
      — Конечно. Айда за мной.
      Когда мужчины в сопровождении Плетнева вошли в кабинет, Турецкий сидел в кресле, держа в одной руке телефон, а в другой чашку с кофе. Завидев вошедших, он поставил чашку на стол и встал.
      — Александр Борисович Турецкий? — осведомился один из незнакомцев.
      — Он самый, — ответил ему Турецкий. — С кем имею честь?
      Мужчина показал удостоверение, затем спрятал его в карман и достал листок бумаги. Листок он протянул Турецкому.
      — Читайте постановление, тут все написано. Вы задержаны по подозрению…
      — …В умышленном убийстве господина Томоаки Икэды? — закончил за него Турецкий.
      Мужчины переглянулись.
      — Именно так, — сказал тот, что протягивал ордер. — Как вы догадались?
      — А чего тут догадываться? Я буйную фантазию ваших следователей и без бумажки знаю.
      Александр Борисович протянул руки, и железные кольца наручников, отвратительно лязгнув, защелкнулись у него на запястьях.
      — Буйная фантазия — это у вас, гражданин Турецкий, — сухо сказал один из оперативников. — Считаете, что можно следователю сказать «был на оперативной работе как частный детектив» — и алиби обеспечено?
      — А разве нет? — насмешливо спросил Александр Борисович.
      Оперативник покачал головой.
      — Нет. И никакого алиби у вас нет, сами ведь знаете.
      Плетнев, который до сих пор в недоумении стоял у двери, шагнул к Турецкому.
      — Саша…
      — Созвонись с Лимонником, — сказал ему Александр Борисович и подмигнул. — Прорвемся, Антоша.
      Один из оперативников легонько толкнул Турецкого к выходу.
      — Не разговариваем. Проходим.
      Он хотел было еще раз подтолкнуть Турецкого в спину, но Александр обернулся и процедил сквозь зубы:
      — Я бы на твоем месте этого не делал. Оперативник стушевался и отдернул руку, но наткнулся на холодный взгляд своего товарища и снова сурово сдвинул брови.
      — Разговорчики! — прикрикнул он на Турецкого.
      Александр Борисович усмехнулся и зашагал к двери. Вскоре оперативники и Турецкий покинули офис. Плетнев остался в кабинете один. Вид у него был потерянный.
      — Ну, дела, — тихо проговорил Плетнев и достал из кармана телефон.

      Менеджеры компании «Ти Лжей Электронике» разошлись по домам. Большое помещение опустело, из-за перегородок не доносились голоса. Лишь одно рабочее место не опустело. Это было место Рю Такахаси.
      Он сидел у мерцающего экрана монитора — как всегда, суровый и неулыбчивый. В кресле рядом с ним расположился белобрысый парень в очках. Парня звали Андрей, но он сам предпочитал называть себя Дрюля. Дрюля работал в компании «Ти Джей Электронике» программистом и считался чрезвычайно талантливым профессионалом.