В облике Шайбакова было что-то противное, крысиное: длинный прямой нос, срезанный подбородок, тонкая нитка губ и оттопыренные уши. Роста он был ниже среднего. Возможно, этих "бабочек" привлекали деньги, которые тот щедро тратил в ресторане. Или что-то иное, к примеру, наркотики.
      Официант водрузил на стол, за которым сидел Шайбаков с подругами, две бутылки шампанского, фрукты и всякие сладости. А перед муровцами возникли бутылки пива, триста водки в графинчике, легкая закуска. Николай, проголодавшись за целый день слежки, быстро смел всю пищу, и Грязнов, посмеиваясь, был вынужден заказать ему горячее.
      За соседним столом не торопились, провозглашали тосты за любовь. Девицы вели себя жеманно, зыркая глазами по сторонам, одна из них, крашеная блондинка в мини-юбке, откровенно клеила Саватеева. Он же, не зная, как реагировать, поглядывал на начальство.
      - Белобрысая положила на тебя глаз, - сказал Грязнов Николаю, пригласи ее на танец и познакомься.
      - А вы обойдетесь пока без меня?
      - Вполне.
      Николай был достаточно интересным, спортивным молодым человеком, и его невозможно было не выделить среди других, тем более в ресторане. "Опасно таких ребят брать на оперативную работу, слишком заметны, - с иронией подумал Грязнов. - Хотя я ведь тоже меченый - рыжий-рыжий, конопатый..."
      - Ладно, тогда я пошел, - хмыкнул Николай, поднимаясь из-за стола.
      - Дерзай, юноша.
      Саватеев галантно пригласил девицу, и они ушли на площадку, где играл оркестр. Грязнов же старался не отвлекаться от наблюдений за Шайбаковым. Но тот лишь потягивал шампанское да поглаживал обнаженное предплечье своей подружки.
      Ресторан постепенно наполнялся, словно посетители пытались спрятаться от предзимней слякоти в призрачный уют питейного заведения. Водка, коньяк, вино делали людей разговорчивыми и веселыми, общительными и доступными. Грязнов заметил, как оживленно беседуют во время танца Николай с девицей, и порадовался за коллегу, что не комплексует, а выполняет свою роль как подобает.
      Танец скоро кончился, Николай проводил партнершу к ее столику и вернулся к Грязнову.
      - Ну что? - спросил Слава.
      - Говорит, студентка, но по лексикону - путана. С Шайбаковым знакома недавно. Я предложил проводить. Она в принципе готова, но, как я понял, сильно сомневается в моих финансовых возможностях... если судить по нашему столу.
      - Ладно-ладно, - усмехнулся "тонкому намеку" своего опера Вячеслав. Ты про наркотики разговор не заводил?
      - Нет. Не решился пока. Боялся спугнуть птичку.
      - Ладно, еще подождем... Ишь ты, стол ей не нравится. А где я средства возьму?
      Зазвучал быстрый танец. На подиуме возникли ресторанные танцоры виртуозная, уже не юная пара, но великолепно и со вкусом одетая, в отточенных движениях которой так и играла бурная, огненная музыка. Взгляды всех присутствующих невольно устремились на них.
      Только Грязнов устоял перед этим искусом. Зато он увидел то, чего мысленно давно ожидал. Шайбаков, проследив, что его дамы воззрились на танцующую пару, незаметно подсыпал в их бокалы белый порошок из бумажного пакетика.
      Вячеслав мгновенно поднялся, склонился над Шайбаковым и тихо приказал:
      - Следуйте за мной, я - из МУРа.
      - По какому праву? - возмутился Шайбаков.
      - Вы задержаны.
      С другой стороны подошел Саватеев, взглядом спросил: берем? Грязнов утвердительно кивнул и взял оба бокала.
      - Что вы делаете? - возмутилась блондинка.
      - Спасаю тебя от отравы, - спокойно ответил Грязнов.
      Шайбаков хотел было кинуться к выходу, но Николай перехватил его и спросил:
      - Наручники здесь наденем или в машине?
      Шайбаков присмирел.
      Грязнов подозвал официанта и приказал проводить его вместе с задержанным гражданином в кабинет директора, где будет составлен протокол задержания гражданина Шайбакова. Тут Мирек и вовсе раскис.
      Посетители ресторана, те, кто успели заметить что-то необычное, только недоуменно посмотрели вслед уходящим мужчинам, большинство же просто не обратило никакого внимания. Слишком тихо прошло это задержание.
      Турецкий ужинал, когда позвонил Грязнов. Ирина подняла трубку, услышала знакомый голос, стала приглашать Славу в гости, но, разочарованная отказом, сказала мужу:
      - Грязнов совсем одичал, не желает со мной разговаривать, требует только тебя.
      - Славка, что случилось? Приезжай, рюмочкой угощу, здесь все и обсудим.
      - Спасибо, но у меня для тебя подарочек поинтересней.
      - Не томи!
      - Угадай с трех раз! - захохотал Грязнов.
      - Неужели Мирека подстерег?
      - Да! С поличным!
      - Ну, молоток! Вот это порадовал!
      - Ладно, не подлизывайся, - строго сказал Грязнов. - Но теперь и с тебя причитается.
      - Где ты его держишь?
      - В доме предварительного заключения. Подъезжай сюда, допросим вместе.
      - Жди!
      - Господи, с этой дурацкой работой даже поесть человеку не дадут. Турецкий, я не доживу до пенсии! Ты меня доконаешь, - жалобно сказала жена.
      - Ну что ты выдумываешь?
      - А сейчас куда?
      - Слава задержал наркоторговца, очень ловкого и хитрого, надо срочно допросить. Только и всего. Не волнуйся, никакого риска, побеседуем с молодым человеком пару часиков - и по домам.
      Турецкий наклонился и поцеловал жену в щеку.
      - А меня? - попросила дочка.
      - А тебя - просто обязательно, - отец подхватил девочку на руки, стал тискать и целовать в щеки, она смеялась, боясь щекотки.
      Турецкий вышел на лестничную площадку, услышал голоса подростков, собиравшихся на лестнице этажом выше, и пошел вниз, где у подъезда стояла его собственная машина. Холодный ветер на улице рванул полы его плаща, но после домашнего тепла Александр не почувствовал холода.
      Допрос Мирослава Шайбакова шел трудно. Поначалу уже пришедший в себя задержанный отвергал все обвинения и категорически отказывался отвечать на вопросы. Но когда из лаборатории Экспертно-криминалистического управления доставили подтверждение, что в шампанском, которое Грязнов слил из бокалов в две пустые бутылки, оказался растворен первитин и это же самое вещество при обыске было обнаружено в кармане арестованного, разговор пошел более предметный.
      - Мирослав Демидович, где вы берете именно этот наркотик? - спросил Турецкий.
      - Ну, где я могу его взять? Сам делаю, - тихо признался наконец Шайбаков.
      - Ты, брат, ври да не завирайся! - резко вмешался Грязнов. - Мы знаем, что первитин изготавливался в секретных лабораториях Англии и Соединенных Штатов. Там тобой и не пахло. Какое у тебя образование?
      - Среднее.
      - Рассказывайте, не тяните, откуда к вам поступает наркотик? настаивал Турецкий.
      - Говорю: сам делаю. Прямо на кухне приспособился, наладил производство. Не верите, поедем ко мне домой, покажу.
      - Обязательно поедем, поскольку ордер на обыск вашей квартиры вот он, у меня в кармане. Но поедем чуть позже.
      - А почему ты выбрал именно этот наркотик? - спросил Грязнов.
      - Первитин мощно повышает половую возбудимость. Сами видите, внешность у меня заурядная. Комплексовал по этому поводу. А мне всегда нравились красивые, стройные девушки. Так - взаимности никакой, а с первитином все легко и просто...
      - Значит, ты подсыпал им в шампанское, как сегодня? - возмутился Грязнов.
      - А что такого? Первитин не имеет вкуса и запаха. Повышает настроение и жизненный тонус. И никакой усталости в течение нескольких суток! Полный кайф. Трахаешься и еще хочется.
      - А вас не смущает то обстоятельство, что девушки по вашей воле становятся наркоманками? В психоневрологической клинике в настоящее время находятся уже три ваших жертвы. Возможно, за последние сутки их количество увеличилось, - заявил Турецкий.
      - Это не мои проблемы, - парировал Шайбаков.
      - Ваши, ваши, господин Шайбаков, по статье двести двадцать восьмой Уголовного кодекса - ответственность от трех до семи лет, - объяснил Турецкий и добавил: - Владимир Козлов вам знаком?
      - Да. А что?
      - Откуда вы его знаете?
      - Работал с ним одно время в банке, потом я ушел оттуда.
      - Брал ли у вас Козлов первитин?
      - Брал... один раз... недавно.
      - Он сам употребляет наркотики или, как и вы, пользуется им для привлечения девиц?
      - Не знаю. Это его проблемы.
      - Понятно. А Марина Суркова тоже ваша клиентка?
      - Да. Меня с ней, кстати, познакомил Козлов. Она дважды брала у меня первитин. От головной боли, - усмехнулся он.
      - Скажите, Шайбаков, никак в толк не возьму, почему у вашего первитина такой необычный, шокирующий эффект? Ваши клиентки прошлой ночью бегали по Москве голыми и с безумными глазами. Их пробег закончился с нашей помощью в психоневрологической клинике. Объясните, что вы туда добавляете?
      По лицу Шайбакова пробежала тень самодовольства, которое он поспешил погасить, и с унылой миной стал рассказывать:
      - В первитин я добавляю препарат для анестезии, то есть с совершенно противоположным действием. Ну а пропорцию выбрал опытным путем. Вон, у вас есть образец, можете сами попробовать на девицах. Для них - такой кайф! На все способны! Еще и благодарить будут, - победно заключил Шайбаков, уже не скрывая гордости.
      - Это мы уже видели, - процедил сквозь зубы Грязнов.
      Турецкий поднял трубку телефона, набрал номер дежурного врача клиники, в которой размещалась Суркова и две девушки, взятые на Красной площади. Когда там отозвались, он представился, спросил о состоянии пациенток.
      - Суркова отпущена на похороны сестры, она чувствует себя удовлетворительно, - ответила дежурная. - А вот девушкам плохо. Мы в затруднении, не знаем, чем их лечить, как найти противоядие.
      - Все понятно. Спасибо за информацию.
      - Что они сказали? - спросил Грязнов.
      - Плохи дела, врачи не знают, как вытаскивать пострадавших из их кайфа. А этот алхимик научился только убивать, спасать не умеет. Верно, Шайбаков? В общем, если случится беда с ними - понимаете? - вы будете привлечены как убийца.
      Арестованный опустил голову и рассматривал мыски своих блестящих ботинок. До него, похоже, не доходило, что ему угрожает.
      - А сам-то пробовал свое зелье? - спросил Грязнов.
      - В очень ограниченном количестве, - пожал тот плечами.
      - Накормить бы тебя до одурения, чтоб вывернуло наизнанку!
      - Не кипятись, Слава. Шайбакова отправляем в следственный изолятор. Разыщем Козлова, проведем очную ставку, допросим отравленных им девиц и отправим дело в суд.
      Турецкий вызвал конвой, Шайбакова увели.
      Грязнов вздохнул с облегчением:
      - Меня едва не стошнило от этого клопа вонючего! Скотина! Вот такого я мог бы и застрелить, рука б не дрогнула! Он же запросто всю Москву может превратить в психушку! Представляешь?!
      Утром Турецкий пригласил к себе следователя Мосгорпрокуратуры Олега Величко, который занимался убийством Арбузова, а теперь вел еще и дело о наркотиках.
      - Здравствуйте, Александр Борисович, вот и я. Меня, как я понял, снова в вашу группу включили?
      - Здравствуй. Именно так. Поэтому присаживайся, рассказывай, как дела?
      - Пока никак. Долгалев где-то скрывается, Козлов в Англии, словом, оба подозреваемых пока вне досягаемости.
      - Олег, как только их разыщем - задержим и допросим.
      - Это понятно, Александр Борисович. А как быть с депутатским иммунитетом?
      - Надеюсь, решим.
      В кабинет заглянул старшина-конвоир:
      - Арестованный доставлен.
      - Хорошо. Пусть ждет в машине. Я сейчас иду. Олег, мы с тобой сейчас поедем делать обыск в квартире Шайбакова, с нами поедет эксперт-криминалист, там будет что посмотреть.
      - Ясно. - Олег быстро вышел из кабинета.
      Турецкий старался не суетиться, но всякий раз, когда он отправлялся производить обыск или на какую-либо другую операцию, его охватывало странное волнение, сродни тому, которое переживают охотники перед началом гона.
      Сейчас ему вспомнился недавний обыск у торговца оружием. Человек психологически не был готов к встрече с милицией, а дома хранил целый арсенал. Сначала он растерялся, а потом бросился внутрь квартиры и стал палить из пистолетов, автоматов, револьверов, из всего, что попадалось ему в руки.
      Оперативникам пришлось попрятаться и выжидать. За это время подтянули к зданию пожарную машину, "скорую помощь" и отделение спецназа. Но все эти меры сами по себе ничего не решали.
      Прибыл даже Меркулов и вступил в переговоры с преступником, но тот ни в какую не соглашался выходить. Тогда с другого конца города привезли его мать, которая стала на колени перед окном и умоляла сына не губить себя, так как за торговлю оружием он отсидит в тюрьме и выйдет, а если по его вине погибнут люди, то ему не миновать высшей меры. А может, и еще раньше убьют.
      Нервы у всех были на пределе. Преступник грязно матерился, захлопнул окно, чтобы ничего не слышать и не видеть, с полчаса раздумывал над тем, как ему жить дальше. Потом выставил требование: вертолет и сто тысяч долларов.
      Опять потянулись часы ожидания, переговоров, обещаний. Пришлось даже вызвать вертолет и броневичок из банка, чтобы создать видимость того, что все условия выполняются. Работники органов, конечно, больше всего беспокоились о жильцах жилого дома. Не ровен час, преступник взорвет квартиру! Неизвестно же, что у него там в арсенале имеется. В такой ситуации требовалась предельная осторожность.
      Спустя некоторое время преступник потребовал, чтобы к нему пропустили его мать. Кто мог подумать, что именно ее злодей решил взять в заложницы.
      Когда все было готово к вылету, преступник наконец вышел, прикрываясь женщиной и держа пистолет у ее виска. Она была бледна, но держалась уверенно и спокойно. Вместе они подошли к вертолету через коридор, созданный спецназовцами.
      Уже поднимаясь по ступенькам в вертолет, преступник на миг потерял бдительность, и на него тут же навалились спецназовцы, в одно мгновение уткнули мордой в землю и надели наручники.
      Все в тот раз закончилось благополучно, но скольких нервов стоила эта победа!..
      Турецкий выглянул в окно. Там властвовала осень, без остановки лил дождь, тучи мокрыми тряпками провисли едва не до крыш. Мокрые голуби на карнизе уныло смотрели вниз, словно пережидали ненастье.
      В машине его уже поджидали два оперативника, эксперт-криминалист и Олег Величко.
      - Начальство малость подзадержалось,- шутливо отреагировал Олег.
      - Поехали! Там нас ожидает целый химзавод. Готовьтесь, господа, предупредил коллег Турецкий.
      Хлопнули дверцы "рафика", машина легко тронулась с места, следом за ней ехал "воронок", в котором везли Мирослава Шайбакова.
      Всякий дом хранит специфические запахи своих обитателей: случаются затхлые, непроветриваемые помещения, где все до времени превращается в тлен; случаются полупустые необжитые квартиры, где гуляют сквозняки; есть жилища, где прочно поселяется дух гниения. Дома живут жизнью своих хозяев, подчиняясь воле судьбы, но в отличие от людей они могут возрождаться вновь и вновь.
      Квартира Шайбакова была захламлена ненужными вещами, которые он приобретал по случаю, особенно в последнее время, когда появились деньги.
      - Ну, демонстрируйте, Мирослав, свой завод, - сказал Турецкий Шайбакову.
      Хозяин квартиры прошел на кухню, указал на кастрюльки из жаростойкого стекла, сказал тихо:
      - Вот здесь все, чем я пользовался.
      - Скажите, а откуда вы раздобыли секрет производства первитина? Не сами же его изобрели?
      Шайбаков замялся, как бы раздумывая, стоит ли говорить, но потом все-таки сказал:
      - Козлов мне привез рецепт из Англии, вычитал в одном военном журнале. Я заинтересовался, стал искать ингредиенты, как ни странно - раздобыл.
      - Хорошо. Изложите все это письменно, причем подробно, что и где покупали и как готовили снадобье. Кстати, здесь у вас первитин хранится?
      - Процесс производства очень длительный, мне удавалось приготовлять не более пяти граммов за сутки, поэтому я и стал подмешивать препарат для анестезии, чтобы получить нужный эффект. Да и больший объем.
      - Вы нам сказки не рассказывайте, а говорите конкретно, есть наркотик дома или нет?
      - Нет.
      - А ингредиенты?
      - Тоже на исходе. Вот две бутылочки осталось, - указал пальцем Шайбаков.
      Эксперт-криминалист в перчатках взял бутылочки, спрятал их в свой чемоданчик, стал осматривать посуду, соскребая налет со стенок.
      - Оружие в доме имеется? - спросил Турецкий.
      - Нет. Ничего нет, - поспешно ответил Мирослав.
      Однако Величко и оперативники, несмотря на заверения хозяина, принялись обыскивать квартиру, предварительно пригласив понятых - пожилую пару, жившую по соседству. Старики удивленно и со страхом наблюдали за тем, как в квартире все переворачивалось вверх дном.
      Олег Величко не любил рыться в чужих вещах, брезговал, обычно он просматривал книги, изображая занятость. У Шайбакова было сотни три книг, преобладали детективы, имелось также несколько учебников и пособий по химии. Следователь улыбнулся, подумав, что охота пуще неволи, вот и этот алхимик поневоле занимался наукой, чтобы добиться своей цели в жизни.
      Среди груды несерьезного чтива вдруг обнаружился толстый том "Истории Отечества". Олег взял его в руки и подивился тяжести. Однако, открыв книгу, увидел, что середина у нее вырезана, а внутри лежит пистолет.
      Олег подошел к Турецкому, протянул том, сказал:
      - Почитайте, Александр Борисович, увлекательная вещь!
      Шайбаков понурился, не желая смотреть на находку.
      Турецкий раскрыл книгу, улыбнулся и похвалил Олега:
      - Молодец, нюх тебя не подвел. А Мирославу - это очередная статья. Давайте, ребята, старайтесь, может, еще чего найдем.
      - Шайбаков, тебя мама не учила, что лгать нехорошо? - спросил Величко.
      Шайбаков не ответил. Находку предъявили понятым, включили в протокол обыска.
      - Что ж, ребята, продолжайте, - сказал Турецкий коллегам. Арестованного можно отправлять обратно в СИЗО, а у меня других дел по горло.
      В прокуратуре Турецкого ждала очередная новость, которую притащил Грязнов. На Волхонке в жилом доме, на лестничной клетке, расстреляны два человека в униформе "секьюрити". Дежурная бригада уже выехала туда, но к шапочному разбору еще можно успеть.
      - Поехали? - предложил Грязнов. - В Москве нынче стреляют постоянно, однако эта перестрелка, как мне доложили, напрямую касается твоего дела.
      Они сели в грязновский "форд" и помчались на Волхонку. Территория у подъезда дома, где случилась перестрелка, была оцеплена. Узнав Грязнова, милиционер пропустил их внутрь.
      Вниз по лестнице стекали струйки крови. Трупы находились в пролете между вторым и третьим этажом. Здесь уже распоряжался дежурный следователь Стрижов. Увидев Турецкого и Грязнова, он подобострастно заулыбался, стал докладывать обстановку:
      - Убитых обнаружили соседи. Конечно, сначала услышали стрельбу, только никто высунуться не посмел. Но потом, когда все стихло, вышли, обнаружили трупы и сообщили нам и в "скорую помощь". Люди были убиты сразу, медицинская помощь не понадобилась.
      - Кто стрелял? - спросил Турецкий.
      - Соседи говорят, что в шестьдесят седьмой квартире в последнее время проживал человек кавказской национальности. Похоже, что эти двое ломились к нему в дом, вот он с ними и разобрался.
      - Вы проверили шестьдесят седьмую квартиру, есть ли там кто?
      - Еще не вскрывали. На звонки никто не отвечает.
      - Пойдем посмотрим.
      Квартира оказалась запертой на один английский замок, хотя имелись и другие запоры. Очевидно, хозяин оставлял ее в спешке и просто захлопнул дверь. Турецкий прошелся по комнатам, заглянул на кухню. Жилище неуютное, необжитое, очевидно, оно уже несколько лет предоставлялось разным квартирантам. Прокуренные стены отдавали казенным духом, как это обычно бывает в провинциальных гостиницах, нищих, с обшарпанной мебелью, потертыми коврами.
      - Мы обыскали трупы, - сказал вошедший Стрижов. - Вот документы убитых. Они оба - охранники фирмы "Спектр", директор Долгалев. - Стрижов подал Турецкому удостоверения погибших.
      - Ну вот, Александр Борисович, я же говорил, что этот Долгалев нам еще не раз встретится на пути. Чем же его охранники могли заниматься здесь? Рэкетом? - спросил Грязнов.
      - Но кавказец, как видишь, оказался не промах. Уложил обоих и дал деру.
      - Странная история, - сказал Стрижов. - Работал явно профессионал. Представьте: все свои гильзы собрал. На дверной ручке никаких отпечатков.
      - Ну, уж в квартире-то, я думаю, отпечатки найдутся, - сказал Турецкий. - Соседей не успели опросить? Хорошо бы заиметь фоторобот этого кавказца. А мне, Слава, придется сейчас съездить в фирму Долгалева и узнать, зачем они посылали сюда своих охранников.
      - Поезжай, да только вряд ли они что-нибудь тебе скажут.
      - Но ничего иного мне не остается. Я возьму ненадолго твоего водителя?
      - Давай, а потом пришли его сюда.
      Турецкий без промедления отправился в фирму "Спектр", где его появлению, как и предсказывал Грязнов, никто не обрадовался. Однако секретарша Светлана опять предложила кофе. Следователь не стал отказываться.
      - Ну, как поживает ваша фирма? - спросил Турецкий.
      - Все хорошо, - ответила девушка.
      - Вы так уверены? - удивился Турецкий.
      - А что, разве у вас есть другие сведения? - парировала секретарша.
      - Мне бы повидать господина Долгалева, - высказал пожелание Турецкий. - Он еще не вернулся?
      - Нет, был в Питере, а вчера звонил уже из Киева. Коммерческие дела, знаете ли.
      - У меня к вам просьба, Светлана. Как только Долгалев появится, дайте мне знать. Вот моя визитка, - попросил Турецкий. - И попросите, чтобы он тотчас позвонил мне.
      - Я могу сообщить о его возвращении только с разрешения шефа.
      - Хорошо, как вам будет угодно. Ничего нового не слышали насчет убийства Евгения Крохина?
      - Нет, у нас об этом не говорят.
      - Уже забыли?
      - Не знаю. Но как-то все заняты делами, не до того.
      - А ведь я вам еще одну скорбную весть принес.
      - Какую? - Девушка настороженно взглянула на Турецкого.
      - Скажите, где сегодня ваши охранники Сергей Одинцов и Андрей Рыбкин?
      - У них выходной.
      - А где это можно проверить?
      - Существует специальный график.
      - Так вот, Светлана, вышеназванные парни сегодня убиты. Они пытались проникнуть в квартиру некоего господина, который расстрелял их без всякой, понимаете, жалости.
      - Какой кошмар! - прошептала секретарша. - И что же теперь будет?
      - Вашей фирме придется раскошеливаться на похороны. Когда Долгалев позвонит, передайте ему эту печальную новость и скажите, что его давно ждет старший следователь Генпрокуратуры Турецкий, чтобы побеседовать обо всех этих несчастьях и выразить свои соболезнования.
      - Хорошо. Я все передам.
      - А заместитель у Долгалева есть?
      - Да. Павел Иванович Заметалин. Пожалуйста, если он вам нужен, пройдите в эту дверь, он сейчас у себя.
      Турецкий вошел в кабинет Заметалина, оборудованный и отделанный по последнему слову европейского дизайна. Заместитель Долгалева был худощав и мелок ростом, прядь волос падала ему на лоб, он смахнул ее тонкой нервной рукой.
      - Господин Заметалин? - спросил Турецкий.
      - Да. Слушаю вас.
      Турецкий представился, сел, всматриваясь в лицо хозяина кабинета.
      - Я хотел бы задать вам несколько вопросов, - сказал Турецкий, - они касаются бывших работников вашей фирмы.
      - Я готов вас выслушать, но прошу иметь в виду, что работаю я здесь всего второй месяц, - предупредил Заметалин.
      - Ничего. То, что меня интересует, касается событий, произошедших недавно. Скажите, пожалуйста, где документы, которые хранил дома покойный Евгений Крохин?
      - Я ничего не слышал о таких документах!
      - Да? Тогда другой вопрос. У нас есть подтверждения, что Крохина убили работники именно вашей фирмы, - сказал Турецкий, пристально глядя в глаза Заметалина. - Что вы думаете по этому поводу?
      - Я уверен, что вы ошибаетесь. Зачем нашим работникам было бы убивать квалифицированного бухгалтера? - даже глазом не моргнул тот.
      - Ну, хотя бы за то, что он слишком много знал.
      - Нет. Этого не могло быть, - уверенно сказал Заметалин.
      То ли заместитель Долгалева был хорошим артистом, то ли он действительно ничего не знал. Теперь Турецкому оставалось только сообщить о смерти охранников и назвать морг, из которого работники фирмы могли забрать тела убитых после судебно-медицинского исследования.
      Эта весть встревожила Заметалина, он спросил взволнованно:
      - Как это произошло?
      - Они напали на квартиру, и их, естественно, перестреляли.
      - Невероятно! Вы обвиняете их в грабеже? - изумился Заметалин.
      - Может, вы нам подскажете, в чем их обвинить? Вы считаете, что они приходили туда из каких-то иных гуманных соображений? Это вы их туда послали?
      - Нет! Я и не знаю, зачем они туда пошли. Но все это очень и очень неприятно. Три покойника на одну фирму - это слишком!
      - Значит, лично вы к этому не причастны? - уточнил Турецкий.
      - Ни в коем случае. Людей мы, конечно, заберем и похороним. А что там произошло, это уж вы расследуйте сами. Тут я профан.
      Турецкий откланялся, оставив Заметалина в расстроенных чувствах. Хотел проститься и с секретаршей, но та оживленно разговаривала по телефону. Фирма жила своей жизнью и не желала ни с кем делиться секретами.
      Турецкий медленно ходил по кабинету из угла в угол, обдумывая очередное следственное мероприятие. Грязнов хмуро посматривал на него, маялся, и наконец, терпение его лопнуло:
      - Чего ты мечешься как загнанный волк?
      - Мне неспокойно, Слава. У меня все уходит из рук, словно я новичок. Вон, посмотри, на столе лежит интересный документ "О результатах проверки указов и распоряжений по вопросам формирования Госфонда драгоценных металлов и камней...". Прочти его и обрати внимание на фамилии.
      Грязнов стал читать и вдруг воскликнул:
      - Смотри-ка, сколько знакомых! А этот Геранин, по-моему, тоже упоминается в деле "Ресурса"?
      - Есть такой банкир.
      - Давай-ка культурненько пригласим его в прокуратуру и потолкуем о Долгалеве и Козлове.
      - Я тоже так думаю. Пока то да се, я успею детальнее ознакомиться с материалами, чтобы разговор у нас с ним получился более предметным.
      - Ты, Саня, действительно давай садись и спокойно читай. А я дам задание своим операм держать руку на пульсе. Как только появятся Долгалев или Козлов, сразу зафиксируем. Ты, кстати, обещал через Меркулова оказать помощь с прослушкой их телефонов. Что слышно по этому поводу?
      - С Козловым все попроще. Костя определенно обещал. А вот Долгалев все-таки депутат, будь он проклят. Боюсь, что придется только на собственную агентуру рассчитывать. Ну и... сам знаешь, есть другие способы. Та же секретарша Светлана... А ты у нас все еще неотразимый мужчина. Попробуй!
      Они посмеялись, понимая, что закон в данном случае им не помощник. А дело распухало на глазах, обрастая все новыми жертвами. И не за что было ухватиться, и оттого на душе было мерзостно и слякотно - под стать погоде.
      - Не переживай, Саня, никуда они от тебя не денутся, - попытался утешить Турецкого Грязнов.
      - Ты прав, давай работать, а время покажет, - сказал он, сел к столу и набрал номер Меркулова.
      - Костя, ты обещал разрешение на прослушивание телефонов Долгалева и Козлова. Депутат, кстати, подозревается в соучастии в убийстве. Нам бы хоть знать, когда они в Москве объявятся... Да, понимаю, конечно... как не понять!
      Турецкий еще долго слушал внушения Меркулова. Суть их была предельно ясна Грязнову, и комментариев не требовалось.
      - Иди к секретарше Меркулова, получишь разрешение по Козлову, - сказал наконец Турецкий, кладя трубку. - А я займусь все-таки изучением дела. Когда мой стол очистится от бумаг, возможно, тогда и в голове наступит некоторое просветление. По Долгалеву же, как ты сам понял, придется предпринимать собственные меры. Костя больше ничем помочь не может.
      - Держись, Турецкий, эти мошенники - мужики головастые, но я думаю, что на всякого мудреца достанет и простоты.
      Грязнов ушел. Турецкий углубился в чтение материалов и, к своему удивлению, обнаружил несколько десятков чеченских банковских документов, с помощью которых обналичивались огромные суммы денег, курсировавших между Москвой и Грозным.
      "Это же какой-то пылесос! Деньги из Центробанка через "Ресурс" и Северобанк направлялись в несколько фирм. Постоянно проходили в банковских документах фамилии Акчурина, Бережковой, Геранина, Козлова, Долгалева... Значит, все эти люди тесно связаны между собой и не просто работали, а вместе и мошенничали..."
      Это маленькое открытие, конечно, обнадеживало Турецкого, но одновременно и беспокоило. Банковские документы приходили из Чечни, видимо, там придется искать людей, причастных к этому делу. Не исключено, что кавказец, на которого так неудачно для себя покушались охранники Долгалева, тоже может оказаться участником в этих операциях.
      В этом тупике, из которого, казалось, не было никакого выхода, виделось пока одно: работать и ждать, со временем все должно было решиться. Хотя случаются дела, которые остаются не раскрытыми никогда. Но кто в этом виноват? Неквалифицированный следователь или гениальный преступник?
      Турецкий тщательно готовился к допросу Геранина, изучал банковскую документацию, формулировал вопросы, записывал их в специальной тетради под названием "План следственного дела", в общем, старался представить себе будущий следственный диалог. Хотел выяснить, какие отношения были у Геранина с Долгалевым, Козловым, Бережковой. На этот допрос он возлагал большие надежды, хотя и грызло душу какое-то непонятное сомнение. Но это он списал на давнюю собственную усталость и ряд неудач, которые сопровождали его в последнее время.
      Утром он встал раньше обычного, хотел еще немного поработать с документами перед встречей с Гераниным, назначенной на десять часов утра, чтобы освежить в памяти отдельные цифры и факты.