Фридрих Евсеевич Незнанский
      Серия "МАРШ ТУРЕЦКОГО"
      Черные банкиры
      (1998)
      Ноябрьский вечер был холодным и сырым. Окна жилого дома тепло светились в пустоте темного двора. Двое мужчин в черных масках и камуфляже сидели в салоне иномарки и ждали сигнала.
      - Внимание! Объект направляется к дому. Приступайте! - прозвучала команда в трубке сотового телефона.
      Мужчины вышли из машины, направились к тускло освещенному подъезду, поднялись на второй этаж, открыли дверь отмычкой и проникли в квартиру.
      В прихожей было темно и тихо. Они отворили дверь в комнату. Через тюлевую занавеску сюда пробивался свет уличного фонаря, слышалось мерное тиканье будильника. Глаза различили мебель: большой книжный шкаф, два кресла, журнальный столик, в углу, возле окна, - телевизор.
      Мужчины вернулись в прихожую.
      - Хорошо стоим, - сказал один из них юношески-задорным голосом.
      - Не до шуток, соберись, - проворчал другой зрелым баритоном.
      Наконец на лестнице послышались шаги. Один из мужчин посмотрел в глазок и настороженно прошептал:
      - Идет. Готовься!
      - Понял.
      Они замерли, прижавшись к стене. Щелкнул замок, отворилась дверь. Сначала в проем просунулась рука с авоськой, в которой были пакеты с молоком, потом в прихожую шагнул хозяин. Вторая его рука по привычке потянулась к выключателю, и в это время на него навалились, сбили с ног. Дверь захлопнулась.
      В одно мгновение хозяина скрутили, втащили в комнату. Он отчаянно сопротивлялся и выкрикивал:
      - Что вам нужно? Подонки! Покажитесь! Включите свет!
      Тяжело дыша от напряжения, незнакомцы бросили хозяина в кресло, заломив его руки за спину, и в упор выстрелили ему в висок.
      Руки убитого положили на колени, предварительно сунув в правую пистолет Макарова - его собственное табельное оружие. Затем в прихожей включили свет, подняли авоську с пакетами молока и отнесли на кухню. Ничего не тронув в квартире, они вышли, закрыв за собой дверь.
      Пока жена готовила ужин, Нинка забралась к отцу на колени и рассматривала с ним картинки в книжке, водила пальчиком по странице, складывая слоги в слова:
      - Ру-са-ло-чка...
      - Хорошо, молодец! Какая ты у меня грамотная! - похвалил девочку отец.
      - Папа, правда, она очень красивая? - спросила Нинка.
      - Ты лучше.
      - Посмотри, какое у нее платье!
      - Я куплю тебе такое же.
      - Когда?
      - В выходной пойдем на рынок и выберем чудесное платье, ты будешь в нем, как принцесса.
      В комнату заглянула жена, улыбнулась, сказала:
      - Турецкий, марш к телефону, начальство на проводе.
      - Слушаюсь, мой генерал, - ответил он и пошел в прихожую.
      Взяв трубку, услышал глуховатый голос Меркулова:
      - Саша, ты поужинал?
      - Еще нет.
      - Прости, но вынужден оторвать тебя от семьи. Убили следователя Геннадия Арбузова. С оперативной группой туда выехал Грязнов, я попросил его. Возьми это дело на себя. Арбузов был мозговым центром следственной бригады...
      - Чем он занимался?
      - Лопнувшим банком "Ресурс".
      - Куда ехать?
      Меркулов назвал адрес и пообещал прислать служебную машину. Турецкий постоял в раздумье, заглянул на кухню.
      - Опять вызывают? - догадалась жена.
      - Увы, надо ехать.
      - Надеялась, хоть раз поужинаем вместе, - в ее голосе была обида.
      - Не надо, Ира, - попросил Александр.
      - У меня все готово, перехвати на дорожку.
      Жена положила на тарелку картофель, исторгавший ароматный пар, и две котлеты. Александр принялся есть, но вскоре отодвинул еду. Настроение испортилось. А в голове теперь была только одна мысль - об убитом следователе.
      Турецкий любил редкую семейную радость осенних вечеров, когда рядом щебетала дочь, хлопотала по дому жена. Если таковые случались. Но стоило ему настроиться на эту самую "тихую радость", как тут же раздавался телефонный звонок и надо было срочно мчаться к черту на кулички, где обнаружен очередной труп. И хоть считается, не дело "важняка" из Генпрокуратуры выезжать на каждый труп, но куда денешься, когда убитые персоны занимали до своей смерти ведущие посты в государстве.
      Ирина волновалась, когда муж уходил вечерами, и лишь молча молилась, чтобы Бог хранил его и посылал удачу.
      - Почему ты ничего не съел? - обиделась жена.
      - Аппетита что-то нет. Поем, когда вернусь. Сейчас не могу.
      - А чайку успеешь?
      Но за окном послышался сигнал клаксона, приехала машина из прокуратуры.
      - Ириша, я побежал, - сказал Турецкий, выходя в прихожую и на ходу напяливая длинный черный плащ.
      В квартире погибшего следователя Геннадия Арбузова было многолюдно. Но разговаривали тихо. Изредка всхлипывала жена убитого, ее горе вырывалось наружу рыданиями еще и потому, что рядом были сотрудники мужа во главе со следователем Московской городской прокуратуры Олегом Величко, живые и здоровые, с сочувствием посматривавшие на согнутую бедой женщину. Старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации Турецкий обменялся рукопожатием с начальником МУРа Грязновым, с Олегом, спросил:
      - Что-нибудь накопали?
      - Все обставлено как самоубийство. Арбузов сидел в кресле с табельным оружием. Убит выстрелом в висок, - полушепотом ответил Грязнов.
      - А что говорят близкие и сотрудники?
      - Вон, Олег и его парни утверждают, что Арбузов был весьма уравновешенным и жизнерадостным человеком. И, несмотря на относительную молодость, следователем уже достаточно опытным и въедливым.
      - В какой морг его увезли?
      - На Большую Пироговскую, к Градусу.
      - Что жена говорит?
      - Сам расспроси, мне трудно разговаривать с ней, - отмахнулся Грязнов.
      Турецкий подошел к жене Арбузова, посмотрел в ее заплаканное лицо, почему-то вспомнил свою Ирину и тихо спросил:
      - Скажите, пожалуйста, как вел ваш муж себя сегодня?
      - Как всегда. Он никогда не говорил со мной о работе. Все шутил...
      - Вы не знаете, ему никто не угрожал?
      - Генка никогда и ни на что не жаловался. Все его устраивало. Уходит на работу - шутит, возвращается домой - улыбается. Не могу представить, что его уже нет, - женщина зарыдала, закрыв лицо руками.
      - Вы его первой обнаружили? - выждав момент, спросил Турецкий.
      В ответ она согласно кивнула.
      - Ничего необычного не заметили? Как это было?
      - После работы забрала из садика сына, вошла в квартиру и увидела... Сын не понял, бросился к нему... Генка сидел в кресле с пистолетом в руке. Я вызвала милицию и "скорую помощь"... Но он был уже мертв...
      - Спасибо, простите, что вынужден задавать вопросы. Мы постараемся найти убийц, - сказал Турецкий, прошел на кухню, увидел мальчика лет четырех, сидевшего на табурете и с испугом и удивлением смотревшего на окружающих.
      Грязнов поджидал Турецкого в прихожей, лицо у него было кислое.
      - Соседи ничего не заметили? - спросил Турецкий.
      - Нет.
      - Ни выстрела, ни шума?
      - Представь себе - никто и ничего.
      - Меркулов говорит, что он вел дело о банке "Ресурс". Теперь, похоже, его взвалят на меня.
      - Этот заколдованный банк тянет за собой жертву за жертвой. Крепкий орешек!
      - Ну что ж, будем ждать заключения судебно-медицинской экспертизы, а потом и сами возьмемся за дело.
      - Меня наглость преступников выводит из себя! Я готов из кожи вылезти, чтоб достать этих тварей!
      - Ты имеешь в виду свое кожаное пальто? - мрачно пошутил Турецкий.
      - Ах, пальто! - вдруг вспомнил Грязнов, снял с вешалки свою тяжелую, заляпанную понизу грязью хламиду, набросил на плечи. - Ты куда сейчас?
      - Поеду домой. Я - на служебной. Могу и тебя подбросить, если хочешь. Олег тут и без нас справится.
      Они вышли из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь, и стали спускаться по лестнице, которая хранила тайну жизни и смерти старшего следователя по особо важным делам Московской городской прокуратуры Геннадия Арбузова.
      С утра Турецкому доставили многотомное дело обанкротившегося банка "Ресурс". Оказалось, что Арбузов успел достаточно узнать, возможно, поэтому его и убрали.
      Картина вырисовывалась довольно интересная. Банк "Ресурс" в период расцвета в 1995-1996 годах по количеству частных вкладов уступал разве что Сбербанку. В этот же период он широкомасштабно, во всех авторитетнейших средствах массовой информации извещал публику о своем участии в крупнейших государственных акциях, включая такие, как пуск нефтепровода через Чечню, и подтверждая тем самым доверие к себе и правительства, и вкладчиков. Однако заявления и заверения, видимо, так ими и остались, потому что после громкого, подобно атомному взрыву, краха "Ресурса", в который долго никто не хотел верить, его долг вкладчикам составил около полутора триллионов рублей. Арбузов и пытался найти эти деньги, чтобы вернуть людям. Но сделать это было чрезвычайно трудно, так как при попустительстве государства и после банкротства банк еще полтора года продолжал функционировать и раздавать кредиты подставным, а впоследствии также лопнувшим структурам. Этот последний период деятельности был полон криминальных тайн. Начать с того, что президент банка Вадим Акчурин был либо отравлен, либо сам не рассчитал с дозами наркотика. После него банк возглавила Алла Бережкова. Общение с ней и сделало Арбузова основным хранителем тайн лопнувшего банка. Вместе с ликвидационной комиссией ему удалось отыскать часть "законспирированной" недвижимости "Ресурса". В конце августа был проведен аукцион по продаже квартир в элитных домах, принадлежавших банку, которые располагались на Пречистенке и Большой Серпуховской улице. Вырученные миллиарды рублей должны были вернуться вкладчикам "Ресурса".
      Именно Геннадий Арбузов вынес постановление о наложении ареста на недвижимость "Ресурса", и именно он отправил в следственный изолятор Аллу Бережкову, которая в последнее время стала ему наконец кое-что рассказывать...
      В дверь постучали. Вошел Грязнов.
      - Ну что, смотрю, уже взвалил воз? Изучаешь?
      - Куда денешься! А ты, часом, Градусу не догадался позвонить?
      - Никаких следов алкоголя и наркоты. Человек был в полном и здравом рассудке. Нет, это не самоубийство. Да и потом, я неплохо знал Арбузова, заключил Грязнов.
      - Значит, нам теперь остается выяснить самую малость: почему погибли старший следователь Арбузов и президент банка Акчурин? Как обнаружить скрытую недвижимость банка "Ресурс" в России и за рубежом, чтобы вернуть деньги вкладчикам? Куда девались кредиты, розданные банком в последние месяцы его существования?
      Грязнов вздохнул:
      -Тут тебе и за месяц не управиться. Эвон сколько томов.
      - А что у нас, Слава, легко делается?
      - Отчего же, случаются ведь и пустячные дела.
      - Случаются... Но они ни тебе, ни мне не интересны! Да и кто их нам даст?
      - Саня, я работы не боюсь, но когда гибнут хорошие парни, меня одолевает тоска. Погляди, может, у тебя чего в сейфе найдется? Что-то тошно мне...
      - Это пагубное увлечение, Славка. По утрам пьют только забулдыги, строго сказал Турецкий, но поднялся из-за стола.
      В сейфе нашлись полбутылки коньяку и две рюмки из сувенирного набора. Рюмки были наполнены, и Грязнов произнес:
      - Помянем Генку Арбузова, хорошего парня, земля ему пухом...
      Они выпили, закусили твердой, словно фанера, шоколадкой.
      - Что поделаешь, Слава, у каждого своя судьба. Один пройдет огонь, воду и медные трубы - жив и невредим. А другой натыкается на первую же слепую пулю и отдает Богу душу. Вот что обидно. Знаешь, о чем я подумал, изучая это дело? Образ разбойника с фиксой и ножом за голенищем, так же как и "общак" в виде большого мешка денег, окончательно отошли в прошлое. Преступники сегодня - это, как правило, респектабельные бизнесмены, имеющие банковские счета по всему миру и регулярно впрыскивающие "грязные" финансы в легальный оборот. Именно с ними нам и придется сразиться на этот раз.
      За окном раздался стук капель о металлический подоконник. Был обычный тоскливый осенний день с затяжным, проливающимся из низкого неба дождем.
      - Погода, конечно, шепчет, - ободренно сказал Грязнов. - Но ты вполне можешь рассчитывать на мою посильную помощь. Будет туго - ребятишками помогу. Сам подключусь. Понял меня?
      - Низко кланяюсь и благодарю, господин полковник! - шутливо ответил Турецкий.
      Зазвонил телефон. Меркулов уже интересовался планами расследования убийства Арбузова.
      - Свидетелей никаких. Соседи ничего не видели и не слышали. Поэтому придется нам продолжать дело Арбузова, выявлять из материалов, кому он наступал на ноги. Вот так, со временем, возможно, что-то и выяснится, сдержанно сказал Турецкий.
      - Саша, ты намекаешь, что это дело может стать очередным "висяком"?
      - Арбузов мертв, а его убийцы живы, значит, будем их искать.
      - Ну а конкретно, что собираешься предпринять? С чего начать?
      - Хочу побеседовать с госпожой Бережковой. Разыскать руководителей подставных фирм. Понимаю, что сведения липовые, но ведь были же за ними и реальные люди.
      - Хорошо. У меня для тебя есть приятная новость. Ликвидационная комиссия обнаружила новую недвижимость банка "Ресурс" в Митино и на Ломоносовском проспекте, это достаточно богатые офисные помещения, оформленные на подставных лиц.
      - Спасибо, Костя.
      - Но это не все. На Серпуховской и Пречистенке в квартирах "Ресурса" проживают весьма влиятельные персоны. Зайди при случае и забери список. Думаю, он тебе скоро понадобится.
      - Обязательно забегу. Вот только с Грязновым обсудим план расследования и следственно-оперативных мероприятий по этому делу.
      - Дерзайте, юноши! - хохотнул в трубку Меркулов.
      Турецкий отодвинул телефон на угол стола, машинально перелистнул несколько страниц дела и уставился в напечатанный на машинке список. Быстро пробежал его глазами и удовлетворенно произнес:
      - На-ка вот, на ловца и зверь бежит!
      - Что такое? - Грязнов тоже склонился над листком.
      - Список фирм, сотрудничавших с "Ресурсом". Слушай, Слава, вот тебе отдельное требование, передай в РУОП и попроси там своих коллег проследить по этому списочку, не было ли каких-нибудь криминальных дел, связанных с этими фирмами? Только все желательно по-быстрому!
      - В чем вопрос? Давай сюда.
      - Но тут есть одна тонкость. Большинство этих фирм просуществовали считанные дни. Возникли, провернули денежную аферу и пропали. Поэтому хорошо бы иметь сведения о руководителях, главных бухгалтерах и, к примеру, об охране, разрешениях на оружие...
      - Понял. Саня, а насчет твоих липовых документов неплохо бы, между прочим, к Моисееву наведаться. Он - ты же знаешь - фальшивки вычисляет без промаха...
      - Попробуем. Но сначала мне необходимо найти тех, кто сотрудничал с банком. И еще хотелось бы как можно больше узнать об Алле Бережковой. О ее друзьях и подругах, а не только о сотрудниках банка.
      Грязнов улыбнулся и, махнув рукой на прощание, вышел. Турецкий же снова углубился в чтение.
      Сколько дел пришлось ему раскрутить за полтора десятка лет следовательской работы! И ни одно из них не повторялось, каждое имело свои особенности. Новое время принесло новые преступления: теперь в криминальный узел завязывались десятки предприятий, становившихся вольными или невольными соучастниками, ворочались огромные массы денег, переплетались и сращивались госпредприятия с преступными группировками. Огромный преступный океан вздыбился и захлестывал Россию, как палубу утлого корабля, готового потонуть в хаосе экономического кризиса.
      Перебирая банковские документы, Турецкий нашел старое авизо с печатью какой-то грозненской фирмы. Он удивленно поднял брови и отложил документ в сторону. На документе значился 1994 год - в это время в Грозном полным ходом шли боевые действия.
      "Странно, - подумал Турецкий. - Какие там могли быть фирмы, какие деньги? Абсурд! Придется теперь и судебно-бухгалтерскую экспертизу проводить. Вот же тоска зеленая! Господи, сколько же придется еще мусора перелопатить?"
      Он зевнул, прикрывая ладонью рот, и опять уставился в бумаги, особо обращая внимание на подписи под документами и записывая фамилии материально ответственных лиц.
      В середине дня позвонил Грязнов.
      - А мы для тебя кое-что выловили в нашем управлении по борьбе с экономическими преступлениями и в РУОПе, - радостно сообщил он. Записывай.
      - Внимательно слушаю, - приготовился Саша.
      Грязнов продиктовал список лиц, имевших контакты с банком "Ресурс".
      Турецкий пробежал глазами записанные фамилии, некоторые ему были знакомы. Среди них значились бывший пресс-секретарь президента, несколько депутатов Государственной Думы, крупные бизнесмены.
      - Так, и что дальше? - спросил Турецкий.
      - Эти лица сейчас активно занимаются предпринимательской деятельностью, часто организуют собственные фирмы.
      - Ну, и кто же здесь рекордсмен?
      - Депутат Госдумы Дмитрий Долгалев, за ним за три года числится восемь открытых фирм. Он занимается самыми разными делами: нефтью, трубами, спиртом, производством кирпича, словом - всем, что плохо лежит.
      Турецкий взглянул в свой собственный список и вскоре среди фамилий, выписанных им из банковских документов, с удовлетворением обнаружил одним из первых Долгалева.
      - Молодец! - похвалил он Грязнова. - Что еще можешь сказать об этом депутате?
      - Сейчас возглавляет фирму "Спектр". Возраст - тридцать два года, образование среднее. Служил в пограничных войсках. Избран депутатом Госдумы по Коломенскому округу. Член думской фракции ЛДПР. Уроженец Краснодарского края...
      - Какая-то мистика, Слава. Именно этого человека я выделил для себя из множества фамилий. Может, с него и начнем?
      - У него депутатский иммунитет, - возразил Грязнов.
      - Ты прав. Тогда вот что сделаем. Мы выпишем повестку главному бухгалтеру его фирмы. У меня найдется, о чем с ним побеседовать.
      - Для этого ты сначала узнай, как зовут главного бухгалтера и что он собой представляет.
      - Конечно, узнаю. Есть же телефоны. Слушай, а как тебе удалось так быстро раскопать эти сведения?
      - У каждого свои каналы, - лаконично ответил Грязнов.
      И Турецкий понял, что большего пока он из Славки не выжмет.
      - Ладно, полковник! Трудись дальше - и Родина тебя не забудет. А я благодарю.
      Турецкий взял отложенное ранее авизо, посмотрел на цифру в четыре миллиарда рублей, которые переводились со счета грозненской фирмы "Саид" в Грозсоцбанке на счет московской фирмы "Ада". Это же название значилось напротив фамилии "Долгалев".
      Александр поднял трубку, набрал номер телефона бывшего своего сослуживца, прокурора-криминалиста, а ныне одинокого пенсионера Семена Моисеева. После нескольких длинных гудков наконец послышался знакомый хрипловатый голос.
      - Семен Семеныч, здравствуй! Турецкий беспокоит.
      - Рад слышать тебя, Сашок! Совсем ты забыл старика. Не заходишь.
      - Закрутился... Не жизнь, а сущее колесо! Не успеет понедельник начаться, глядишь, а уже пятница пожаловала.
      - Понимаю, но тем не менее...
      - Я как раз, Семен Семеныч, хочу в гости к тебе напроситься, посоветоваться надо.
      - Приезжай, буду рад.
      - А прямо сейчас можно?
      - Конечно.
      - Тогда лечу.
      Моисеев, встретив Турецкого с распростертыми объятиями, улыбался, поблескивая желтым металлом зубов, радушно приглашал пройти в горницу, по-холостяцки прокуренную комнату, по-своему обжитую. На журнальном столике, на книжном шкафу лежали железки, ключи, замки, инструменты, которые в любой момент могли понадобиться хозяину.
      Турецкий разделся и прошел в комнату, поставил на стол бутылку водки, прихваченную по пути.
      - Зачем же, Саша, надо было тратиться? У меня и своя нашлась бы.
      - Ладно, Семен Семеныч, все тут наше, давай не будем делиться имуществом, а потихоньку раздавим то, что стоит на столе, да поговорим о деле.
      - Присаживайся, я сейчас соберу чего-нибудь закусить.
      Через минуту Моисеев водрузил на стол баночку маринованных грибов, порезанную колбасу и сыр, хлеб и огурцы.
      - Не хлопочи, Семеныч, хватит.
      Турецкий налил водку в рюмки, спросил:
      - Грибочки сам собирал?
      - А то как же! Я человек свободный. Странная вещь - жизнь. Вытекает по минуточке, не заметишь, как иссякнет, спохватишься, а уже поздно. Вот и думаешь, на то ли потратил этот чудесный божий дар?
      - Это уже философия.
      - Нет, Саша, это тайна великая. Почему одному сто лет отмеряно, а другой и до пенсии не дотягивает? Живет ли не так, ест-пьет не то? Издать бы книгу о правилах долгой жизни!
      - Ну, Семен Семеныч, за твою долгую жизнь!
      - И за тебя!
      Выпили, поморщились, с аппетитом начали закусывать, но Моисееву не терпелось, хотелось побольше узнать о делах в прокуратуре.
      - Как там у вас, Саша?
      - Кипит, как смола в аду.
      - Говорят, какой-то следователь покончил с собой?
      - Быстро же по Москве слухи распространяются! - удивился Турецкий.
      - Журналисты не дремлют.
      - Это из молодых, Арбузов. Он из городской. Все обставлено как самоубийство, а что было на самом деле, предстоит разбираться мне.
      - Я его не знал. Может, опыта пареньку не хватало?
      - Толковый был следователь, но, видно, забыл об осторожности.
      - Чем он занимался в последнее время?
      - Искал имущество лопнувшего банка "Ресурс". Как раз у меня и вопрос по деятельности этого банка.
      Турецкий подал Моисееву банковский документ и стал наблюдать за реакцией старого криминалиста, имевшего лисий нюх на всякие фальшивки.
      Семен Семеныч внимательно изучил текст, повертел бумажку, похихикал, сказал:
      - Ай да ухари! Ничего не скажешь. Липа, а сработала! Ведь кто-то получил эти денежки и уже давно ими воспользовался.
      - Не томи, объясни!
      - Схема проста, как и все гениальное. По подложным извещениям вот такого типа и в девяносто пятом, да и позже, что говорить, вытягивались государственные деньги из Центробанка, переводились в другой банк на счет подставной фирмы. Потом деньги делились, обналичивались или перечислялись в зарубежные банки.
      - Как же мог Центробанк пропустить эту фальшивку? - недоуменно спросил Турецкий.
      - Перестройка коснулась и банков, и им было разрешено пересылать авизо не только спецпочтой, но и просто вручать с курьером. Представь себе, что ты раздобыл такую бумажку в каком-то разбитом грозненском банке, заполнил на нужную тебе сумму и отнес в московский банк. А через несколько дней твоя фирма-однодневка уже получает эту сумму.
      - Неужели так примитивно просто?
      - Дело в том, что Центробанк из благих побуждений настоял на том, чтобы функции проверки авизо были монопольно закреплены за ним. Понятно, что доверять коммерческим банкам в таком прибыльном деле не стоило. Но в итоге недоверчивость Центробанка обернулась полной индульгенцией коммерческим банкам, с которых снималась всякая ответственность за подлинность документов, представляемых ими к оплате в Центробанк. А раздобыть пустые бланки авизо, конечно, проще всего было, к примеру, в той же Чечне, уже неподконтрольной федеральным органам власти. Но не исключено, что такие документы могли приходить и из других городов. Я вообще считаю, что с конвертацией и переводом денег за рубеж по липовым контрактам в России нет проблем и сейчас.
      - Озадачил ты меня, Семен Семеныч, сказать по правде!
      - Привыкай, Александр Борисович. То, что ты показал мне, это уже давно вчерашний день. Нынче авизо не в моде. Сейчас основной поток хищений можно наблюдать в сфере вексельного обращения. А уж как введутся электронные расчеты между банками, тут при нашей неразберихе у любого крыша поедет. И тебе, дорогой, работы хватит до самой пенсии. Гарантирую.
      - Утешил. Я, Семеныч, не против работы, но ты сам знаешь мое отношение к бумажкам.
      - За ними живые люди стоят.
      - Думаешь, можно что-нибудь из этого вернуть?
      - Попробуй. Ну, за твою удачу! - Моисеев наполнил рюмки. - А у меня сегодня праздник.
      - Какой? - поинтересовался Турецкий.
      - Встреча с тобой. Знаешь, я все один. Звонят редко. Нет, я не обижаюсь. Понимаю, как редко у вас бывают выходные. Однако в последнее время стал тяготиться одиночеством. Вот, кажется, однажды помру и буду лежать здесь один, пока в мумию не превращусь.
      - Господи, страсти-то какие! Живи, будь здоров!
      В прокуратуру Турецкий вернулся в конце рабочего дня. Едва успел зайти в кабинет, как зазвонил телефон. Подняв трубку, услышал голос начальника Управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Казанского, пригласившего его к себе.
      Не хотелось Александру лишний раз встречаться с этим прилизанным и слащавым типом, но куда денешься - начальник. Уже давно в их отношениях чувствовался холодок, похоже было, что Казанский боится, как бы Александр не потеснил его. Однако он ошибался: Турецкому по натуре больше подходила следственная работа, чем чиновничье кресло.
      Александр повесил плащ в шкаф, причесался перед небольшим квадратным зеркальцем, укрепленным на обратной стороне дверцы шкафа, и остался доволен своей внешностью. Обычное лицо - ничто лишнее не выпирает и не торчит, едва ли не эталон правильности. Иронически хмыкнув и подмигнув себе, отправился к начальнику.
      Кабинет Казанского выглядел внушительно: тяжелые бордовые шторы, массивная мебель - все говорило о важности персоны, занимающей его. Сам начальник в отношениях с Турецким был подчеркнуто вежлив и мягок.
      - Я вас хотел попросить, Александр Борисович, об одном одолжении. Знаете ли, все мы, как говорится, под Богом ходим, у нас с вами впереди еще немощная старость и все прочие неприятности.
      - Простите, не понимаю, о чем вы? - признался Турецкий.
      - Вы, Александр Борисович, нетерпеливы по-молодому, - улыбнулся Казанский. - Сейчас объясню. Вам поручено дело, связанное с банком "Ресурс". Как известно, на недвижимость этого банка наложен арест. А дело тут очень деликатное, так как в некоторых квартирах, проданных банком, уже проживают уважаемые и весьма известные в стране люди, внесшие большой вклад, так сказать, в созидание нашего Отечества. Мне звонил генерал-полковник милиции в отставке Иосиф Степанович Васильев и убедительно просил оставить его квартиру в покое. Он это жилье купил за собственные сбережения, сами понимаете, что это честнейший человек, сколько ему осталось? Он доживает...
      - Странно вы со мной говорите! - возмутился Турецкий. - А не из-за таких ли честнейших людей, как генерал Васильев, лопнувший банк полтора года работал, раздавая кредиты направо и налево подставным фирмам? И в результате триллионы рублей вкладчиков пропали бесследно! Между прочим, следователь Арбузов...
      - Александр Борисович, - перебил Казанский, - дело этого Арбузова, возможно, пойдет на прекращение. Это же все-таки самоубийство. Кто знает, что происходило в душе молодого следователя, решившего свести счеты с жизнью?
      - И откуда же у вас такая уверенность? Нормальный, здоровый человек, отлично работал, имел семью. Слишком много обязанностей, чтобы вдруг уйти навсегда. А если это всего лишь имитация самоубийства? Мы только приступаем к следствию, еще не проведены экспертизы, еще не допрошены свидетели. Впереди уйма работы, а вы толкуете о, так сказать, возможном прекращении еще нерасследованного дела? Почему?
      - Не надо горячиться, - мягко заметил Казанский.- Вы - опытный следователь, это ваша работа, я никогда ее не ставил под сомнение, ибо знаю, что вы обладаете большим профессионализмом и с любой задачей справитесь. Я просто хотел напомнить, что, помимо поиска истины, было бы совсем неплохо думать и о стариках-ветеранах, отдавших нашему общему делу практически всю свою жизнь.
      - Я вас понял. Забота заботой, но дело, о котором мы сейчас с вами говорим, должно быть передано в суд. И уж это его прерогатива - выносить окончательное решение. А я постараюсь, чтобы судебное рассмотрение состоялось. А Комитет муниципального жилья Москвы выполнил свои прямые обязанности, - спокойно ответил Турецкий и вышел из кабинета.
      В кабинете надрывался телефон.
      - Господи, где тебя носит? - кричал Грязнов.
      - А что случилось? Пожар? Горим?
      - Откуда знаешь? - опешил Вячеслав.
      - Я ничего еще не знаю.
      - Выходи, я заеду.
      - Одеться успею? - усмехнулся Турецкий.
      - Давай, только быстрее, ладно? Жду внизу!
      Турецкий вскочил в машину Грязнова и нетерпеливо спросил:
      - Теперь ты мне можешь что-нибудь объяснить?
      - Горит офис банка "Ресурс" в Армянском переулке.
      - Давно?
      - Минут сорок. Доложил ответдежурный.
      - Заметают следы? - задумчиво спросил Турецкий.
      - Ты так спокоен?
      - А что мне еще остается делать? Я же не могу залить огонь. Там, пожалуй, уже все выгорело. Безрадостная перспектива - теперь придется искать поджигателей. Хотя пожарным ничего не стоит списать все на неисправность электропроводки.
      Армянский переулок был запружен зеваками, случайными прохожими, привлеченными необычным зрелищем. Здесь же работали три пожарные команды.
      Турецкий и Грязнов подошли к офицеру-пожарному, распоряжавшемуся здесь, представились, спросили о причине пожара.
      - Трудно сказать, - ответил офицер. - Для нас главное сейчас - сбить огонь, а с причинами пожара будем разбираться потом. Могу только сказать, что возгорание возникло внутри помещения. Здание было опечатано, доступа туда никому не было, но очаг возгорания довольно обширный, видите: пылает весь второй этаж и левое крыло первого.
      - Ну, вот видишь, а что я тебе говорил? - развел руками Турецкий. После того как по зданию погуляет огонь, а потом и пожарные, нам с тобой здесь делать нечего. Пусть этим займутся пожарные и ребята из следственного комитета МВД.
      - Хорошо горит! - воскликнул Слава.
      Пламя вырывалось из окон, лизало наружные стены, воздух вокруг здания ощутимо прогрелся. Пожарные пытались сбить огонь из нескольких шлангов.
      - Пойду пообщаюсь с обывателями, может, узнаю что-нибудь интересное, сказал Александр.