Глава 1

Никогда в жизни больше не позволю Джеймсу втянуть себя в его безрассудные затеи, клялась себе Лора, взволнованно прохаживаясь по широкой, усыпанной гравием аллее. В один из этих дней он может зайти слишком далеко и наживет массу неприятностей… Если, конечно, ему удастся живым и здоровым спуститься с этой башни…

Она посмотрела на старое здание университета, такое высокое и массивное на фоне серого неба, и ее охватила дрожь. Она потерла ладонями голые плечи. Вечер был прохладный, и ее знобило. На ней было длинное платье, а под ним нижняя юбка с кружевами и оборочками. Это мешало ей двигаться, и она с раздражением приподняла подол юбки своими изящными пальчиками.

Это была глупая затея, но очень типичная для Джеймса, отличавшегося диким и безрассудным нравом. Лора еще раз с беспокойством взглянула на башню с колоколом. В темноте она едва различала контуры фигуры Джеймса. Он только что начал свой опасный подъем по стене. Это было безумием, слишком опасным безумием. Если бы только ей удалось отговорить его от этой ужасно глупой затеи! Но это было невозможно сделать. Он не уступал, что бы она ему ни говорила.

— Брось беспокоиться, Лора, прошу тебя, — говорил он, и его светло-карие глаза весело блестели. — Ты не студентка университета, и тебе нечего бояться. Тебе ничего не будет.

— Но дело совсем не в этом, — возражала она ему. — Во-первых, это очень опасно…

— Мне это не впервой, я занимался альпинизмом, и у меня есть все необходимые принадлежности. Подумай, сколько денег я смогу собрать для благотворительных целей — мы можем устроить пари, например, сколько времени брюки будут висеть на башне, пока их не увидит декан, или сколько времени понадобится для того, чтобы снять их. Мы даже можем…

— Прекрати, не заводись, — прервала его Лора, глубоко вздохнув. — Лучше подумай о том, как разозлится декан, когда узнает об этом. Не говоря уже о твоей маме и… — Она прикусила губу. Она была так взволнована, что собиралась добавить: и Дэниел, но у нее сжалось горло при мысли о сводном брате Джеймса и чувствах, которые он у нее вызывал; лучше не упоминать о Дэниеле Ворвике, пусть мысли о нем будут запрятаны в самом темном уголке ее мозга — так будет значительно легче.

— Но они же не узнают, кто это сделал, — отверг Джеймс ее возражения. — Вряд ли кто-то будет в это время поблизости, они все будут сидеть в кабаках и праздновать. И ты, кстати, можешь мне помочь. Если кто-то появится, ты будешь отвлекать внимание. — Он улыбнулся ей. — Ты так шикарно одета, что все будут смотреть только на тебя.

Она ответила ему улыбкой. В своем костюме восемнадцатого века она действительно бросалась в глаза и, как бы он ни смеялся тогда, она вовсе не находила создавшееся положение смешным. Если бы она хоть немного соображала, то сейчас была бы уже дома, в своей квартире, и заканчивала картину, которую она реставрировала, не говоря уже о том, что Мэгги должна вернуться из Штатов завтра, и необходимо по крайней мере подмести в квартире и вытереть пыль.

— Послушай, Лора, — увлеченно продолжал Джеймс. — Я хочу закончить свой последний год пребывания в университете сенсацией, ударом.

Лора вздрогнула, вспомнив этот разговор. Лучше бы он как-то по-иному выразил это свое желание.

Она поправила туго облегавшую кофточку и попыталась расправить складки на воланах, которые все время сползали с плеч. До сих пор вокруг никого не было, но было бы слишком опрометчиво надеяться, что ей повезет и дальше.

В последнее время ей не везло. Смерть отца от сердечного приступа была для нее таким сильным ударом, что она долго не могла от него оправиться.

Она покачала своей золотисто-рыжей головкой, и чепец чуть не свалился с нее. Не стоит предаваться унынию. Дела, в общем-то, не так уж плохи. То, что они сняли с Мэгги на двоих квартиру, просто великолепно, и время от времени у нее появлялась работа, она была занята, реставрировала произведения искусства, иногда ей приходилось ездить, что давало возможность посмотреть мир. Она занималась тем, чему училась.

Послышался тихий звук, что-то зашуршало. Это прервало ее мысли о прошлом и вернуло к настоящему, довольно опасному положению. Она стала вглядываться в темноту. Кто-то вышел из сторожки. Она затаила дыхание. Еще одна фигура появилась в дверях сторожки. И два человека, двое мужчин, стали тихо разговаривать. Она внимательно следила за ними, само напряжение.

Потом дверь закрылась, и человек, который вышел из дома, пошел по дорожке к аллее, по обеим сторонам которой росли густые деревья.

Он прошел по аллее довольно далеко вперед, когда она услышала шум сыпавшихся камушков. Она похолодела. Вероятно, Джеймс сбросил их сверху.

Человек оглянулся, и Лора направилась к нему, стараясь отвлечь его внимание от башни. Он остановился и повернулся к ней, очень быстро, как будто бы она испугала его. И тогда Лора увидела его лицо и замерла. Она не могла поверить своим глазам Лицо ее побледнело. Сводный брат Джеймса, здесь, сейчас? Она чуть не вскрикнула. Это невозможно! Дэниел Ворвик был за границей, как он мог здесь оказаться, и именно сегодня? Может быть, ее темные мысли вызвали его сюда из ниоткуда?

Она отступила в тень, отбрасываемую ветвями конского каштана, растущего вдоль дороги, надеясь, что он спешит и пройдет мимо.

Но этого не случилось. Он смотрел на нее во все глаза. Луна ярко освещала его лицо. Он сощурил свои серые глаза и стал спокойно и внимательно ее разглядывать, а она мысленно попросила Бога, чтобы тот сделал так, чтобы Дэниел не узнал ее в темноте.

— Я не думал, что сейчас так поздно, — сказал он наконец. Голос его был низким и хриплым и, как всегда, действовал ей на нервы. — Вероятно, у меня галлюцинации. Или же университет действительно полон привидений?

Она вдруг почувствовала себя необычайно легко, став вдруг бестелесной, а земля уходила из-под ног. С тех пор как он покинул Англию, чтобы вплотную заняться своими делами за границей, а это случилось четыре года назад, она видела его только раз, и то мельком. И она до сих пор чувствовала боль и разочарование, как будто бы это было только вчера. За это время он несколько раз ненадолго приезжал домой, но она старалась с ним не встречаться. Она не была готова к встрече. Не была готова дать ему отпор. И только на похоронах отца, на которых он неожиданно появился, злость, которая зрела в ней, вдруг обрела полную силу. Она старалась не замечать его, но это, как всегда было нелегко. Нельзя отрицать, что он был заметной фигурой, сила, которой он обладал, выделяла его из толпы.

Он приблизился, и Лора неуверенно отступила назад, запутавшись в своей длинной широкой юбке, шуршавшей при любом ее движении.

Как это могло с ней случиться? Как она могла позволить Джеймсу поставить ее в такое неловкое положение? Она прикрыла глаза, сердце отчаянно колотилось.

— Как вы здесь оказались? Просто удивительно! Что могло заставить такое прелестное привидение прийти сюда? — Его темные брови вопросительно поднялись, и Лора опустила глаза, прикрыв их длинными ресницами, и прикусила маленькими белыми зубками губу. Может быть, он не узнал ее? Конечно, он разговаривал бы с ней иначе, если бы узнал.

Было довольно темно, и она понимала, что выглядит не совсем обычно. Кроме маскарадного костюма, который делал ее неузнаваемой, она еще распустила волосы, обычно собранные у нее на затылке. Это помогло ей немного прийти в себя.

— Я жду объяснений, — сказал он ей, поблескивая глазами.

— Вы решили украсть мое сердце?

Ее зеленые глаза широко раскрылись. Почудилось, или это было действительно так, но слова его звучали довольно цинично. И она ответила:

— А у вас разве есть сердце?

Он усмехнулся, а потом испугал ее, схватив вдруг за тоненькую руку своими крепкими пальцами и потянув к себе.

— На этот вопрос вы должны ответить сами, — сказал он мягко, проведя пальцем по пряди ее золотисто-рыжих волос, выбившихся из-под чепца и закрывавших ее лицо. — Дотроньтесь до меня и послушайте, как бьется мое сердце, а потом скажите, есть оно у меня или нет.

Она пыталась вырваться, но его железные пальцы не выпускали ее запястья. Она ощутила тепло его тела сквозь тонкую рубашку, ее как бы ударило током, сердце застучало. Она резко вырвала руку, горевшую, как от ожога. На этот раз он позволил ей это сделать, насмешливо сверкая темными глазами. Ей хотелось бежать, вырваться из магнитного поля, возникшего между ними. Он был ее врагом, она не должна была забывать этого!

Но как? Она украдкой взглянула на башню. На ней отчетливо вырисовывалась фигура Джеймса. Он еще не достиг своей цели. Если Дэниел его увидит… Ей не хотелось об этом думать, думать о последствиях, о неприятностях, которые возникнут, если Дэниел узнает об этой последней выходке своего брата.

— Вас что-то беспокоит? — спросил он ее с иронией. — Вы очень напряжены.

Лора вздрогнула, встретившись с его проницательным взглядом, но ничего не ответила. А он продолжал:

— Вы так и не сказали мне, почему вы здесь. — Он немного качнул головой, и Лора с испугом подумала, что он может повернуться и посмотреть на башню.

Она поспешно сказала:

— Я шла домой. Я участвовала в карнавале, вы видели? Мы собирали деньги для бедных… — Она вдруг замолчала, нахмурилась и серьезно на него взглянула.

— Кое-что я видел. Я проходил мимо, у меня здесь была встреча. — Он замолчал и стал внимательно осматривать ее лицо, ее худенькую фигурку в пышном карнавальном платье. Щеки ее зарделись, когда он остановил взгляд на ее декольте. Она поежилась, а он сказал несколько небрежно:

— Вы, должно быть, собрали кучу денег? Я видел, как некоторые девушки изощрялись, чтобы получить побольше. К сожалению, у меня не было времени рассматривать товар, который они предлагали.

Лора вначале не поняла, и тогда он посмотрел на ее пухлые мягкие губы. Когда же до нее дошло, что он имеет в виду, щеки ее опять вспыхнули. Он считает, что она продавала свои поцелуи? Но этим занимались студентки. Она просто ходила и позвякивала своей коробочкой.

— За поцелуй установлена определенная плата, или же она растет в зависимости от страстности и продолжительности?

Она холодно на него взглянула:

— Я не знаю. Я этим не…

Снова посыпались камни, и она замолчала, беспокойно взглянув на башню. Слава Богу, Джеймс почти уже добрался до верха. На какое-то мгновение она успокоилась, собралась с духом и вновь сконцентрировала все свое внимание на Дэниеле Ворвике. Он пристально смотрел на нее, но его мужественное лицо при этом ничего не выражало. Он повернулся и посмотрел на серое в темноте здание университета. Она сказала напряженно:

— Как жаль, что вы смогли посмотреть только часть праздника.

Он опять повернулся к ней:

— Вы правы, очень жаль. Но, может быть, я сейчас могу наверстать упущенное?

Она вся сжалась от этой его фразы и почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки страха. Ей стало не по себе. Как близко он стоял от нее, высокий, худощавый, но широкоплечий, что особенно подчеркивалось его расстегнутой курткой. Он опять взял ее за руку, и она со страхом подняла на него глаза. Он сказал очень мягко:

— Один поцелуй в благотворительных целях, договорились?

Она отрицательно покачала головой, дыхание перехватило. Она убежала бы, если бы не мысль о Джеймсе, сидящем верхом на шпиле. Она не могла двинуться с места. Хотя, возможно, причиной этому был не Джеймс, а сам Дэниел Ворвик.

Он смотрел на нее, прищурившись, густые черные ресницы почти скрывали его глаза. Потом приблизился, нагнул голову, и она вдруг услышала отдаленные, но отчетливые звуки металла, ударяющегося о камень.

Она почувствовала, как его страстные губы, обжигая, коснулись ее рта. Она вырвалась от него.

Дэниел внимательно ее рассматривал, подняв одну бровь.

— В чем дело, Лора? — спросил он холодно. — Раньше ты так себя не вела. Но, может, это объясняется тем, что тогда, дома, ты чувствовала себя уверенней?

Лора чуть не задохнулась от удивления:

— Ты узнал… Ты узнал…. Я думала… Он усмехнулся и спросил насмешливо:

— Неужели ты действительно думала, что твое платье может сбить меня с толку? — Он покачал головой. — Как я могу забыть тебя, Лора? Разве ты сама не знаешь, что прожгла мое сердце, как луч лазера? — Он притянул ее к себе, и она почувствовала его тело, твердое и горячее, его руки, нежно гладившие ее по спине.

Она задрожала, охваченная страхом и смятением, сердце билось, как птица в клетке.

— Убери руки, — сказала она сквозь зубы, безуспешно пытаясь оттолкнуть его от себя дрожащими пальцами.

Не обращая внимания на ее возражения, он снял с ее головы чепец и провел пальцами по рыжим кудрям. — Мне нравится твоя прическа, — заметил он, блестя глазами.

Она попыталась вырвать у него чепец.

— Что ты делаешь? Отпусти меня, черт возьми! — Голос ее дрожал от волнения, охватившего ее.

Он запустил пальцы в ее шелковистые волосы.

— Конечно, отпущу, если ты вежливо со мной поздороваешься.

Он нагнул к ней голову, и она выпалила задыхающимся и злым голосом:

— Я скорее пожму лапу волку, чем тебе. — Она попыталась вырваться, но не могла с ним справиться. Он был слишком сильным, слишком уверенным в себе. Бороться было бесполезно.

— Лучше бы я никогда не видела тебя! — сказала она с горечью — Поздно говорить об этом, — заметил он, растягивая слова. — Ты опоздала на четыре года.

Тепло, исходившее от его руки, державшей ее запястье, постепенно разлилось по всему ее телу, заставляя забыться. Сама не желая того, она потянулась к его губам.

— Нет, — вдруг зашептала она хрипло, отвернув голову и безнадежно пытаясь вырваться из его объятий. Но он не отпускал ее-. Напротив, она почувствовала, как его теплые ладони медленно, но неуклонно, все ближе и ближе притягивают ее к нему. Она как бы начала сливаться с его твердым мускулистым телом, груди ее уперлись в его крепкую грудь, и она услышала, как ровно бьется его сердце рядом с ее собственным беспокойным и дрожащим от страха сердцем.

Он притянул ее голову к себе, и рот его коснулся ее рта, заглушая чуть слышный, захлебнувшийся звук протеста.

Она пыталась не думать о том, что с ней происходит, старалась не отвечать на его поцелуй. Ведь это он виноват в том, что она так мучилась эти последние несколько лет, с тех пор как умер ее отец. Она не может ему доверять. Не может позволить, чтобы этот его страстный поцелуй заставил ее забыть о здравом смысле.

Это опасный человек, смертельно опасный. Но почему же тогда кровь так быстро начинает течь по жилам, заполняя самые мельчайшие сосудики тела и вызывая в ней этот жар. Почему же она просто тает от его объятий и его поцелуя?

Наконец он оторвался от ее губ, и она взглянула на него. Голова кружилась, ноги ослабли.

Если бы он не поддерживал ее, она бы упала на землю-.

Он внимательно смотрел на нее, и она знала, что глаза ее выражают недоумение, потому что, как она ни старалась, она не могла освободиться от чувства томления, охватившего ее.

Он снова коснулся шелковистых завитков ее волос, выбившихся из-под чепца, а потом тихонечко провел пальцами по щеке и дотронулся до ее пухлых губ.

— Ты прекрасна, — тихо, как бы для самого себя, произнес он. — Сирена, завлекающая мужчин в омут. — Она улыбнулась, но улыбка его была холодной, его пальцы продолжали скользить вниз, дотронулись до ее голого плеча, а потом направились в сторону ее округлой груди. Она чуть не задохнулась от возмущения.

— Не делай этого! — Щеки ее зарделись от стыда и возмущения. — Убери руки.

Он насмешливо посмотрел на нее, расправил шелковые оборки на ее плечах, заставляя ее вздрагивать при каждом его прикосновении. Она вырвалась, злясь одновременно на него и на себя за те чувства, которые он в ней вызывал.

— Было время, когда ты была добрее ко мне, значительно добрее, — усмехнулся он. — Но тогда ты просто притворялась, ведь так, Лора? Я знал, чего ты хотела, и ты шла на все.

— Это не правда, — возразила она. Голос ее был хриплым.

— Что ты говоришь? — одна бровь его поднялась вверх. — Тебе придется постараться, чтобы доказать мне это. Может быть, начнем? — спросил он вкрадчиво. — Ты почти убедила меня однажды, но мне удалось не поддаться соблазну. Может быть, сейчас ты большего добьешься?

Его насмешливые слова звучали как удары хлыста, и она ненавидела его за это.

— Ты льстишь себе, — ответила она ему с горечью. — Если бы мы сейчас не встретились, я бы не вспомнила о тебе. Мы так редко виделись в эти последние годы, что я уж и забыли о твоем существовании.

Он посмотрел на нее, сощурившись.

— Да? А я решил, что ты специально избегаешь меня.

Она удивилась:

— Я что-то не пойму, о чем ты?

— Да что ты? Разве моя покупка вашего имущества не вызвала у тебя желания увидеть меня, хотя бы для того, чтобы выразить радость по поводу больших денег, которые вам удалось с меня содрать?

Лора не ответила на эту его колкость. Она только пожала плечами. — Ты же был за границей. И если у меня и были какие-то вопросы, то мы с твоим агентом смогли их урегулировать.

— Возможно. Но время от времени я возвращался. Иногда мне хотелось повидаться с тобой, поговорить. — Он внимательно посмотрел на нее. — Но ты всегда была занята, ведь так, Лора? Всегда происходило что-то непредвиденное, что мешало тебе встретиться со мной, хотя я заранее обговаривал время. — Он помолчал. — Интересно, почему ты избегала меня, если ты уже так безразлична ко мне, как утверждаешь?

Она нахмурилась.

— Это ни о чем не говорит, — сказала она холодно. — Я действительно была занята. Впрочем, так же, как и ты всегда был занят, расширяя свою империю, приобретая картины для своей коллекции то там, то здесь. — Она скривила губы. — Но тебе всего мало, ведь правда? Тебе всегда хочется иметь что-то еще.

— Возможно, ты и права, — ответил он ей, растягивая слова. — Давай поговорим об этом? — Он окинул ее взглядом с ног до головы, как обжег.

— У меня нет времени для подобных разговоров, — сказала Лора холодно. — Думаю, у тебя тоже. Конечно, ты вернулся в Дорсет не случайно?

Глаза его стали жесткими, и он сухо ответил:

— Я приехал сюда, чтобы повидаться с Джеймсом, если хочешь знать. И, конечно, есть пара-тройка вопросов, которые я должен решить лично — например, ваш магазин по продаже сыров.

— О, да, — Лора вся напряглась. — Магазин был одним из первых в списке твоих приобретений. Ты, должно быть, переживал, что приходится так долго ждать, чтобы заполучить его. — Она вдохнула воздух, чтобы несколько успокоиться, потому что голос ее начал дрожать. — Но теперь все в порядке, не так ли? Ты, наконец, получил, что хотел. По крайней мере папы нет теперь, и он не узнает, что стало с его делом.

Она немного успокоилась, вспомнив, что Дэниелу пришлось дорого заплатить за собственность, которую она унаследовала после смерти Кэлама. — А что теперь? Теперь ты все это снесешь и построишь на этом месте магазин из стекла и бетона?

Он ничего ей не ответил.

— Мне жаль, что так случилось с твоим отцом, — произнес он тихо.

— Жаль? — Она холодно на него взглянула. — Все это от переживаний. От пытался не утонуть, держался за то, что у него было. Но в конце концов борьба оказалась для него слишком жестокой. И сердце его перестало биться, — констатировала она с горечью.

— Он мог бы пойти более легким путем. Но он решил поступить иначе. — Дэниел сжал губы, а потом добавил:

— У меня был билет на самолет, сразу же после похорон я должен быть лететь. Если бы не это обстоятельство, мы могли бы поговорить еще тогда. Но я не мог остаться. — Он задумчиво глядел на нее. — Как у тебя дела? Как ты справляешься?

Лора вся сжалась.

— Пожалуйста, не оскорбляй меня, делая вид, что тебе это интересно. — В голосе ее слышался лед. Она отвернулась от него и пошла по дороге. Ей не хотелось больше быть с ним, разговаривать, ворошить прошлое. Это было слишком тяжело. Нервы ее были напряжены до предела.

Джеймс, конечно, уже сделал все, что задумал. Она не хотела, чтобы он встречался с Дэниелом. У Джеймса уже и так достаточно неприятностей за прошлые проделки. И она думала, что его властный брат вряд ли одобрит его последнюю затею.

— Твой друг уже закончил свое дело? — спросил ее Дэниел как ни в чем не бывало.

Она остановилась и обернулась, широко раскрыв от удивления глаза. Она все еще продолжала смотреть на него, когда он сказал:

— Конечно, я все видел. Ты думаешь, что меня легко обмануть? Хотя признаюсь, мне странно видеть, что ты кому-то помогаешь. — Говорил он холодно, и тон его был насмешливым. — Интересно, что ты за это будешь иметь? Лора процедила сквозь зубы:

— Не понимаю, почему я выслушиваю все это? У тебя какие-то извращенные понятия о жизни. Мне почти жаль тебя.

— Думаю, он богат? Ведь дело в этом, Лора? Ты нашла кого-то, кто сможет решить все твои проблемы?

Ее охватил гнев. Кто он такой, чтобы судить ее? Она вспомнила о Джеймсе и о том, что когда-нибудь он действительно получит солидное наследство. Губы ее скривились в холодную улыбку.

— Дело в том, — она старалась говорить спокойно, — что он действительно будет очень богатым. Ты удовлетворен? — И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, добавила:

— А теперь извини меня, я действительно должна идти.

На этот раз он не пытался остановить ее. Луна ярко освещала его строгие черты, крепкий подбородок, упрямый рот. Лора проскользнула мимо, чувствуя, что окоченела от холода. Ей хотелось как можно дальше уйти от Дэниела Ворвика. Она не могла выносить его.

Как хорошо, что он так много времени проводит за границей. Ей не нужно с ним больше встречаться, никогда.

Сводные братья не очень похожи друг на друга, подумала Лора, когда Джеймс подошел к ней несколькими минутами позже. Хотя у них общий отец.

У Джеймса были длинные, до воротника, темно-каштановые волосы. Черты лица приятные и не такие резкие, глаза светло-карие, часто задумчивые, губы мягкие, пухлые. Иногда он сжимал их, когда злился, но чаще всего они были растянуты в широкую улыбку. Нет, он совсем не был похож на своего брата!

— Все в порядке, Лора, — сказал он весело, сажая ее в свою машину. — Я же говорил тебе, что это очень просто.

— Говорил, — ответила она.

Машина у Джеймса была яркая, спортивного типа. Он любил скоростную езду, даже слишком любил, считала иногда Лора.

— Может быть, тебе стоит поблагодарить Бога за то, что ты остался цел и невредим, — заметила она строго.

Он покосился на нее:

— Что с тобой, Лора? Ты чем-то раздражена. Какие проблемы?

— Только одна, — вздохнула она. — Я встретила сейчас твоего сводного брата.

— Дэниела! — воскликнул он, крепко схватившись за руль. — Но он должен сейчас быть во Франции. Что он здесь делает?

— Это тебе лучше знать, что он здесь делает. Он приехал с тобой повидаться.

— О, черт! — Он взъерошил пальцами волосы. — Это все мать! Могу поспорить, это ее рук дело! — Он со злостью переключил машину на другую скорость, так как они выезжали на главную дорогу. — Я думал, что отдохну немного, когда она поехала летом во Францию. Но она, вероятно, склонила Дэниела на свою сторону. Проклятье! — Он прибавил скорость. — Она, наверно, никогда не успокоится. Без конца ругает за отметки, которые я получил на экзаменах. Почему ты так плохо работаешь, разве ты не знаешь, что придет день, и тебе придется запять свое место на предприятии Ворвиков? Она все время давит на меня.

Почувствовав горечь в его словах, Лора мягко заметила:

— Может быть, Джеймс, ты действительно не осознаешь своих способностей? Ведь ты сдал экзамены, совершенно не готовясь к ним. Если бы ты хоть немного поработал, результат был бы иным.

— А зачем? — спросил он ее, нахмурясь. — Не понимаю, почему Дэниел так настаивал, чтобы я поступил в университет? Меня интересует искусство. Вот в чем я силен. Я хочу творить. Может быть, заняться дизайном, а не играть вторую скрипку в оркестре моего брата. Как будто бы в нашей компании останется место еще для кого-нибудь, если вожжи будут в руках у Дэниела. — Лицо его выражало недовольство. — Я бы мог поехать в Европу или в Соединенные Штаты, сделать что-то интересное, вместо того чтобы терять четыре года на учебу. Ведь мой диплом не поможет занять мне сразу хорошее место на фирме. Он хочет, чтобы я начал работу с самой низкой должности.

Машина летела с бешеной скоростью.

— Притормози, пожалуйста, — попросила Лора, схватившись за сиденье.

— Извини. — Он притормозил. — Я вовсе не хочу срывать свое зло на тебе. Просто в последнее время мне ужасно не везет. Все плохо. Мать продолжает меня пилить за то, что я разбил машину. Но я не виноват. Поворот был очень крутым, а дорога слишком скользкая. Послушать только, что она говорит мне по телефону. Можно подумать, что мне четырнадцать лет, а не двадцать три.

— Но она беспокоится, — возразила Лора сухо. Джеймс скривил физиономию. — Возможно, ты права, — согласился он со вздохом. — Я должен был поехать домой в Окли на Пасху. Она бы была довольна. Но я не сделал этого, а теперь она хочет узнать, почему я не приехал, что меня здесь держит, с кем я общаюсь и все такое прочее, как будто бы вся наша династия распадается на части.

— На Пасху? — удивилась Лора. — Но ты же был здесь, мы ездили на пикник. Почему ты не сказал мне, что тебя ждали дома?

— Да ладно, Лора. Ты была расстроена. И я тебя понимаю. Смерть отца, а потом эти заботы… Должен же был кто-нибудь развеселить тебя немного.

— Ты сделал это из-за меня? О, Джеймс! Я не знала. Ты сказал, что планы твои сорвались…

Она очень расстроилась, что из-за нее у него испортились отношения с семьей. Она могла делать все, чтобы не встречаться с Дэниелом Ворвиком, но Джеймс был ее другом, даже братом, которого у нее никогда не было. Теперь ее мучила совесть. — И, все равно ты должен был поехать домой. Для тебя же было бы лучше, — сказала она спокойно.

— Это не помогло бы. Они стали бы меня пилить из-за моего образа жизни. Я правильно сделал, что остался с тобой. Было гораздо веселее, чем дома. Я и так-то в тисках. Дэниел полностью контролирует все мои деньги, пока мне не исполнится двадцать пять лет. Скорей бы уж, чтобы я мог тратить на своих друзей, сколько хочу. Не понимаю, почему мы не можем как следует напиться, если нам так хочется.

Лора вся напряглась. У нее стало стучать в ушах так сильно, что она даже не слышала шума машины.

— Ты действительно думаешь, что он приехал сюда, чтобы все о нас разузнать?

— Вероятно, в основном из-за этого. — Джеймс внимательно смотрел на дорогу, потом свернул налево, на улицу, где жила Лора.

— Так скажи ему, что он ошибается. Что между нами ничего нет.

Он остановил машину у кирпичного здания, где она снимала квартиру, и выключил зажигание.

— А разве это правда? — спросил он ее хрипло. — Ты мне очень нравишься, Лора, мне с тобой хорошо. Ты всегда со мной в трудную минуту, помогаешь мне выпутаться из всех передряг, ты всегда со мной, когда мне нужен друг. Ты для меня много значишь.

— Джеймс, я твой друг. Ты это знаешь. Но я не хочу, чтобы ты думал… Понимаешь? Чтобы ты…

Он заставил ее замолчать, дотронувшись пальцем до ее рта.

— Прекрасно, Лора. Я знаю, что ты чувствуешь. Ты не должна мне ничего говорить. Давай пока не будем об этом.

Она не стала продолжать разговор, но это не решало проблемы. Все равно она беспокоилась. Джеймс был ее другом. Они подружились в тот день, когда он пришел в магазин, чтобы купить картину и подарить ее на день рождения своей матери. Она поболтала с ним, показала ему, что интересного есть в магазине, не зная, что он брат Дэниела. И она не хотела, чтобы он думал, что между ними существует что-то большее. У нее не было к нему таких чувств.

— Джеймс…

Он твердо сказал:

— Пусть тебя это не волнует. И выбрось Дэниела из головы. Я беру его на себя. — Он положил руку на спинку сиденья. — Не думаю, что он пробудет здесь больше двух дней. Ему неудобно находиться в Окли. Лондонская квартира гораздо удобнее, чтобы заниматься делами.

Лора старалась выглядеть спокойной. Джеймс прав. Конечно, прав. Вряд ли она еще раз встретится с Дэниелом. Поэтому не стоит так волноваться. Просто она слишком возбуждена, вот и все.

— Не забудь о пикнике завтра на пляже, — напомнил ей Джеймс, когда она выходила из машины. — Я приеду за тобой около семи, хорошо?

— Хорошо, — ответила она, но хорошо она себя не чувствовала. День был ужасным, во всех отношениях ужасным.

Глава 2

Вечеринка проходила в самом укромном уголке пляжа, где не было ветра и песок был твердым и ровным, а бухточки, окруженные скалами, и заливчики создавали атмосферу, напоминающую сборище контрабандистов. В кругу, выложенном из серых камней, горел костер, а шум волн смешивался с музыкой радиоприемников, поставленных в удобных местах. Кто-то приготовил пунш, который шел очень хорошо.

Лора поискала глазами в толпе Мэгги, но ее нигде не было. Видно, что-то ее задержало. Она все еще не вернулась, когда Джеймс приехал за Лорой, и Лора оставила Мэгги записку, чтобы она шла сюда.

Лора не могла сидеть спокойно. Она все время вертелась. Пальцы ее босых ног ворошили песок, проделывая в нем маленькие канавки. Посасывая свой пунш, она подошла к воде, нашла удобное место, где могла сидеть и смотреть, как волны с шумом разбиваются о берег, превращаясь в пену.

Вынув из сумки небольшой этюдник, она стала набрасывать быстрыми уверенными штрихами контуры просторного изгибающегося побережья бухты.

Появление в ее жизни Дэниела сделало ее не уверенной в себе. Впрочем, он всегда вызывал у нее такое чувство, с самой первой встречи…

У нее были каникулы, и она помогала в магазине, когда он впервые вошел туда. Его высокая внушительная фигура, казалось, заполнила собой весь магазин. Волосы у него были темные, почти черные, и коротко подстрижены; лицо властное, худощавое. Такое лицо вызывает волнение, подумала Лора. Подбородок его был решительным, бескопромиссным, рот твердый, с оттенком жестокости. Она подумала, что он будет решительным противником тому, кто окажется настолько глуп, что вступит с ним в борьбу. Одет он был неброско, но чувствовалось, что его костюм стоит дорого. Одежда не скрывала его ладной мускулистой фигуры.