Тогда преподобный отец наш Феодосий, исполненный Святого Духа, начал непрестанно обличать князя Святослава за то, что он сделал неправду, занял незаконно престол и, изгнав своего старшего брата, как бы изгнал родного своего отца. Иногда преподобный посылал к нему письма, иногда же пред вельможами, приходящими в монастырь, укорял его за неправильное изгнание брата, прося передать князю эти укоры. Наконец, написал ему длинное письмо, обличая его такими словами: "Голос крови брата твоего вопиет к небу, как кровь Авеля на Каина". Привел он также имена многих других древних братоненавистников, гонителей и убийц, выставил на вид все его дела. Написав так, он отправил письмо князю. Князь, прочтя это послание, разгневался и, бросив его на землю, рыкал как лев над преподобным, и оттого разнесся слух, что преподобный Феодосий будет осужден на заточение; тогда братия, находясь в великой печали, молила преподобного, перестать обличать князя, также многие бояре приходили и рассказывали о гневе княжеском, советовали не противиться ему, ибо, - говорили они, - он пошлет тебя в заточение. Преподобный же, слыша, что ему говорят о заточении, возрадовался духом и сказал: "Много радуюсь я о том, братие, и нет для меня ничего блаженнее в этой жизни, как быть изгнанным ради правды. Разве смутит меня лишение богатства и имений или опечалит меня расставание с детьми или селами моими; ничего из этого не внесли мы с собой в этот мир, но родились нагими, и так же надо нам нагими отойти из этого мира. Поэтому я готов или на заточение, или на смерть". И с тех пор начал он еще более укорять князя за братоненавистничество, желая быть заточенным. Но князь, хотя и сильно был разгневан на преподобного, но не дерзнул сделать ему никакого зла, ибо знал его как мужа праведного и преподобного, так что и прежде завидовал часто брату своему Изяславу, имевшему в своей области такого светильника, как о том поведал слышавший сам от князя инок Павел, игумен одного из монастырей Святославовой области. Наконец, преподобный отец наш Феодосий, по многократным мольбам братии и вельмож, главным же образом, поняв, что не успеет ничего сделать с князем такими укорами, перестал обличать его и с тех пор задумал убедить его мольбами возвратить брату его область.
      Через несколько дней князь Святослав, узнав, что преподобный Феодосий преложил свой гнев или, лучше сказать, обличения свои, был очень тем обрадован, ибо уже давно желал беседовать с ним и насладиться его боговдохновенными словами. Поэтому он послал к преподобному спросить, позволит ли он прийти ему в свой монастырь. Когда же преподобный благословил прийти, он с радостью отправился в путь и пришел с боярами в его монастырь. А преподобный с братией, выйдя из церкви, встретил его по обычаю, причем все, как следует, поклонились князю. Князь же, после привета преподобному, сказал ему: "Я не дерзнул прийти к тебе без позволения, думая, что, гневаясь на меня, ты меня не пустишь в свой монастырь". Преподобный же отвечал ему: "Разве может что-нибудь, благий господин, сделать гнев наш с державой твоей? Но нам подобает обличать и говорить то, что на спасение души, а вам должно повиноваться тому". Войдя в церковь, они сотворили молитву, и после молитвы сели. Тогда преподобный отец наш Феодосий, начав говорить от Божественных писаний, много поучал князя о братской любви. А князь взводил много вины на своего брата, и потому не хотел мириться с ним. И после долгой душеполезной беседы отошел князь в свой дом, славя Бога, что сподобился беседовать с таким мужем, и с тех пор часто приходил к нему, наслаждаясь духовной его пищей больше меда и сота.
      Часто потом и сам преподобный отец наш Феодосий ходил к державному этому князю Святославу, напоминая ему о страхе Божием и о любви к брату.
      Однажды пришел к нему преподобный и, вступив в покой, где сидел князь, увидел многих играющих пред ним; одни извлекали звуки из гуслей, другие играли на органах, третьи еще на других инструментах, и все веселились, как это бывает обыкновенно пред князем. Преподобный же смотрел на это, поникнув головой. Потом, немного подняв голову, сказал ему: "Будет ли так в том, будущем веке?" Князь умилился словам преподобного, прослезился и велел играющим замолчать, и с тех пор, если когда, по его приказанию, играла музыка, а он узнавал о приходе преподобного, всегда повелевал музыкантам стоять тихо и молчать.
      Часто, когда князю объявляли о приходе преподобного, то он выходил навстречу ему, встречал его пред дверями храма - и так, радуясь, входили они во храм. Раз, когда этот князь веселился, и пришел преподобный, князь сказал: Воистину говорю тебе, отче, если б мне сказали, что мой родной отец воскрес из мертвых, я бы тому не так радовался, как твоему приходу, и не боялся бы так, и не почитал бы его, как твою преподобную душу. Преподобный же отвечал ему: "Если ты так боишься меня, исполни мою волю и возврати брату твоему престол, который дал ему благоверный твой отец". Князь на то молчал, не зная, что ответить. Ибо враг так распалил его на брата, что он не хотел и слышать о нем.
      А преподобный отец наш Феодосий все дни и ночи молил Бога о христолюбивом князе Изяславе, велел также поминать его на ектениях как стольного князя и старейшего из всех, а этого как не по закону севшего на том престоле не велел поминать в своем монастыре. Потом, едва умоленный братией, повелел и этого князя поминать с тем, но сперва Изяслава, а потом Святослава.
      Видя такие раздоры между русскими князьями, вышеназванный святой Никон (который во всем содействовал постриженному им преподобному Феодосию), ушел с двумя иноками на остров Тмутараканск, где поставил монастырь. Преподобный же Феодосий много молил его не разлучаться с ним, пока они оба живы; но, не умолив его, остался на прочие труды жизни своей без него.
      Так, исполненный добродетелями и наполнив монастырь братией, уже невмещавшейся в первоначальном монастыре, преподобный отец наш Феодосий начал подвизаться, прилежно моля Бога, как и куда бы переселиться на более просторное место, и соорудить большую каменную церковь, тоже во имя Пресвятой Богородицы. Бог же явил, что молитва его о том - благоприятна, а место на переселение и сооружение церкви проявил дивными чудесами. К числу их относится следующее.
      Один благочестивый и богобоязненный человек шел горой мимо первоначального Печерского монастыря; была темная ночь. И вот увидел он чудесный свет только над тем монастырем (как и прежде игумен Софроний, но еще больший того), и посреди того света увидел преподобного Феодосия, стоящим пред церковью, с руками воздетыми к небу, творящим прилежно молитву Богу. Пока он смотрел и изумлялся, явилось другое чудо: громадное пламя вышло из церковного верха и, приняв вид дуги, перешло на другой холм, и там стало тем концом, где впоследствии преподобный отец наш Феодосий начал строить новою каменную церковь. А пламя казалось дугой, стоящей одним концом на верху старой церкви, а другим на месте новой, пока человек тот не зашел за гору. Потом он все это правдиво рассказал в монастыре преподобного. Бог показал также и другое чудо, о том же самом, людям, близ живущим.
      Однажды ночью они слышали бесчисленные поющие голоса. Поднявшись с постелей, они вышли из домов и, став на высоком месте, смотрели, откуда те голоса. Над Печерским (старым) монастырем сиял великий свет, и в этом свете они увидели множество иноков, выходящих из старой церкви и идущих на место новой. Одни из них несли икону Пресвятой Богородицы, а прочие, идя вслед, пели, держа в руках своих горящие свечи; пред ними же шел преподобный отец их и наставник Феодосий. Дойдя до того места, отправив на нем пение и молитву, они возвратились назад и снова с пением вошли в старую церковь. Видение это видели не один, не два, но много людей и рассказывали о нем. Так как ни одного из братии там не было, поняли, что видели ангелов, так входящих и исходящих, и потому прославили Бога, прославляющего то место молитвами преподобного Феодосия, и говорили с патриархом Иаковом: "Господь присутствует на месте сем, и страшно сие место! Это не иное что, как дом Божий, это врата небесные" (Быт. 28, 16, 17).
      Не будем здесь пространно вспоминать о том, как преподобный отец наш Феодосий, находясь в своем монастыре, поглощенный богоприятной молитвой о переселении монастыря, в то же время в Константинополе с преподобным Антонием явился мастерам, которых призвал на строение той Богом предзнаменованной церкви; как для начала дела на то поле, где совершились знамения о переселении преподобного и где тогда собралось множество людей, а преподобный избрал удобное место для основания церкви; как сам князь Святослав, приехав случайно, даровал ему по Божию внушению на своем поле такое место. Потом это избрание подтверждено было сухостью, росой и огнем с неба, павшими по молитве преподобного Антония, но и не без участия и этого блаженного строителя преподобного Феодосия, что подробно описано, вместе с другими удивительными делами, в сказании о той святой церкви. Итак, неисповедимой благодатью Божией, преподобный отец наш Феодосий основал во имя Небесной Царицы небеси подобную церковь. Первый копал землю для основания благоверный князь Святослав и дал на то дело сто гривен золота, в руки преподобного Феодосия.
      И сам преподобный всякий день прилежно подвизался с братией, трудясь над сооружением того святого храма и, вместе с тем, созидал в себе храм Святому Духу, все более возрастая изо дня в день в добродетелях, являясь отцом сиротам, заступником вдовицам, помощником обижаемым; а внешним благообразием храма тела своего совершенно пренебрегал, так что те, кто видел его подходящим к рабочим, не думали, что это сам игумен, но один из кухонных послушников. Однажды преподобный отец наш Феодосий шел к рабочим, трудившимся над стройкой церкви, и его встретила убогая вдова, которую обидел судья, и сказала ему: "Черноризец, скажи мне, в монастыре ли ваш игумен". Преподобный ответил ей:; "Зачем он нужен тебе, он человек грешный". Женщина сказала ему: "Не знаю, грешен ли он; знаю только то, что многих избавляет он от печали и напасти. Потому и я пришла к нему, чтоб он помог мне в обиде, нанесенной мне против справедливости судьей". Узнав причину ее обиды, преподобный сжалился и сказал, ей: "Женщина, иди теперь в дом свой. Когда же придет наш игумен, я расскажу ему о тебе, и он избавит тебя от печали". После этого ответа женщина вернулась домой. Преподобный же пошел к судье и, рассказав ему о женщине, избавил ее от насилия, и судья велел возвратить ей все, что у нее с обидой было отнято.
      Вот какими достойными неба делами занимался преподобный Феодосий во время построения небеси подобной церкви, и если он при жизни своей не соорудил ее до конца, то по смерти своей молитвами своими, близкими к Богу, помогал блаженному Стефану, который после него принял игуменство и довершил его дело.
      Когда преподобный отец наш Феодосий, после богоугодной жизни, приблизился к концу, тогда, предузнав отшествие свое к Богу и день покоя своего, повелел собрать всю братию, находившуюся не только в монастыре, но и на хуторах, или при иных послушаниях, и всех служителей. И стал наставлять всех, чтоб всякий проходил со всевозможным прилежанием и страхом Божиим порученную ему службу; со слезами поучал всех о спасении души и богоугодной жизни, о посте и усердии к церкви, и стоянии в ней со страхом, и любви и покорности не только старшим, но и сверстникам. После этих слов он благословил и отпустил их.
      Пришел и благочестивый князь Святослав посетить преподобного, и он, открыв уста свои, изливающие благодать, начал поучать его о благочестии, как надо держаться православия и иметь попечение о святых церквах. Между прочим сказал: "Молюсь Господу Богу и Всенепорочной Матери Его о твоем благочестии, да подаст Он тебе тихую и безмятежную державу. И вот, поручаю твоему благочестию этот святой Печерский монастырь, Дом Пресвятой Богородицы, который Сама Она изволила создать. Пусть не властвует над ним ни архиепископ Киевский, никто другой из софийских клиров, но пусть заведует им твоя держава, а после тебя дети твои, и так до последних из рода твоего".
      Потом, ознобляемый холодом и распаляемый огнем, изнемог преподобный и лег на одре, на который никогда прежде не ложился, говоря: "Да будет воля Божия. Как благоволил Он обо мне, так и да сотворит. Но молюсь тебе, Владыко мой Иисусе Христе, милостив будь к душе моей, да не устрашит ее лукавство врагов, но да примут ее ангелы Твои, проводящие через темные мытарства и приводящие к свету милосердия Твоего". Сказав это, он умолк. Братия же была в великой скорби и печали, что он не мог три дня ни с кем говорить, ни поднять глаза, так что многие могли бы думать, что он умер, если б не видели еще в нем легкого дыхания.
      После трех дней болезни своей, преподобный отец наш Феодосий встал с одра и говорил всей собравшейся братии:
      "Братие мои и отцы, вот уже кончается время жития моего, как открыл мне Бог в дни поста моего в пещере. Вы же обдумайте между собой, кого хотите, чтоб я вам поставил вместо себя игуменом". Услыхав это, братия опечаленная стала плакать, но все-таки, выйдя от старца и посоветовавшись, решили назвать себе игуменом Стефана, церковного уставщика. На другой день, призвав опять всю братию, преподобный Феодосий сказал им: "Что же решили между собой, чада; кто из вас достоин быть игуменом?" Они же все сказали, что достоин Стефан. Подозвав Стефана, преподобный благословил его вместо себя на игуменство и сказал: "Передаю тебе, чадо, монастырь, блюди его с усердием, и как я установил службы, так и держи предания монастырские; не изменяй устава, но твори все по закону и по чину монастырскому. Братию же учи покоряться ему". Затем преподобный отпустил их, обозначив день преставления своего - что (сказал он) в субботу, когда взойдет солнце, душа моя отойдет от тела. И, снова призвав одного Стефана, поучал его, как пасти святое стадо; и Стефан не отлучался уже от преподобного, служа ему со смирением, потому что преподобный уже сильно изнемог от болезни.
      Когда пришла суббота, и стало уже светать, преподобный велел созвать всю братию и облобызал всех их по очереди; а они плакали и рыдали, что разлучаются с таким пастырем. И стал говорить он им так: "Любимые мои чада и братия, с любовью простился с вами, так как я отхожу ко Владыке моему Иисусу Христу. Вот вам игумен, избранный по вашей воле; считайте его за духовного отца, почитайте, бойтесь его и делайте все по его повелению; Бог же, сотворивший все словом и повелением Своим, Он да благословит вас и сохранит без беды от лукавого врага, и да соблюдет твердой и непоколебимой веру вашу в единомыслии и любви, чтоб вам до последнего издыхания быть вместе, да подаст вам благодать трудиться для Него без порока, и быть каждому из вас в таком со всеми единении, чтоб было одно тело и одна душа в смирении и послушании, да будете вы совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный. Господь же да будет с вами! Молю вас и заклинаю о том, чтоб вы в той одежде, в которой я теперь, положили меня в той пещере, в которой проводил я дни поста. Не омывайте моего убогого тела; пусть никто из любви не видит меня, но вы одни погребите в указанном месте тело мое". Слыша эти распоряжения из уст святого, братия горько плакали.
      Преподобный, утешая их, говорил: "Обещаю вам, братия и отцы, что если телом отхожу от вас, то духом всегда буду с вами".
      После этого наставления преподобный отпустил всех, не оставив у себя никого.
      Один из братии, который всегда служил ему, сделал маленькую скважинку и смотрел в нее, и вот преподобный встал, пал ниц на колени и молился со слезами милостивому Богу о спасении души своей, призывая на помощь всех святых, особенно же Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, Которой он, поручал свое стадо и то место. После молитвы он лег опять, на ложе свое и, по коротком сне, посмотрев на небо и сказал громогласно, с веселым лицом: "Благословен Бог! Если это так, то я уже не боюсь, но в радости отхожу от этого мира". Так сказал он, видев, как кажется, некоторое явление. Потом он правильно лег, вытянув ноги и крестообразно положив руки на грудь, и предал святую душу свою в руки Божий, и соединился со святыми отцами, в год от сотворения мира 6582, от Рождества же Христова в 1074, месяца мая в 3-й день, в субботу, как предсказал сам, после солнечного восхода.
      Тогда братия подняла по нем великий плачь, и потом, взяв, его, понесли в церковь и по обычаю отправили священное пение. Как будто по какому-то божественному явлению стеклось множество верных, которые с усердием собрались сами и сидели пред монастырскими воротами, ожидая, пока вынесут преподобного. Братия же, затворив ворота, не пускали никого и ожидали, пока разойдутся все, чтоб тогда погрести его, как он сам заповедал.
      Пришло также много бояр, но и они стояли пред воротами; и вот, по Божию смотрению, небо внезапно помрачилось, и пошел сильный дождь, и те все разошлись. Потом дождь перестал и засияло снова солнце, и тогда братия понесли преподобного в преждеуказанную пещеру, положили его в ней с почетом и, закрыв ее, удалились. Этот день они провели без пищи.
      Благоверный же князь Святослав был тогда недалеко от Печерского монастыря, и он видел огненный столп от земли до неба над монастырем, и через то он понял, что преподобный преставился, и сказал тем, кто был с ним: "Мне кажется, что сегодня преподобный Феодосий преставился от земли на небо". Князь раньше этого дня был у него и видел, что болезнь его очень тяжкая. Послав туда и узнав наверное о преставлении, он сильно оплакивал преподобного.
      В тот год, молитвами преподобного отца нашего Феодосия, умножились всякие блага в монастыре его, и на землях его было обилие, и приплод скота в небывалых размеpax. Видя это и поминая обет святого отца, братия прославила Бога, что их учитель и наставник сподобился такой благодати. Но не только тогда, но и доныне Бог молитвами преподобного отца нашего Феодосия не оставляет его обители. Ибо истинно то, что говорит Божественное писание: "Праведники живут во веки, и мзда их от Господа, и Вышний печется о них" (Прем. 5, 15). И по истине, если этот преподобный отлучился от нас телом, то, как сказал он сам, духом он всегда с нами, что можно видеть из многих чудес его по смерти. Один боярин подпал под великий гнев князя. Многие приходили и говорили ему: князь хочет послать тебя в заточение. Он же молился прилежно Богу и призывал на помощь преподобного отца нашего Феодосия, говоря: знаю я, отче, что ты свят, вот, настало время напасти, умоли небесного Владыку избавить меня от нее. И вот, когда однажды он в полдень спал, явился к нему преподобный отец наш Феодосий и сказал: "Что так печалишься? Или думаешь, что я отошел от вас? Если телом моим я отлучился от вас, духом всегда с вами. На следующий день князь призовет тебя, уже вовсе не держа на тебя гнева, и снова поставит тебя на прежнее твое место". Боярин же, хотя он и не был во сне, очнувшись, увидел преподобного, выходящим из дверей; и слово его исполнилось на самом деле, и боярин с тех пор имел еще большую любовь к монастырю преподобного.
      Один человек, собираясь в дорогу и имея у себя ковчежец, полный серебра, принес его в монастырь преподобного отца нашего Феодосия и дал его на сохранение одному черноризцу, именем Конон, как своему знакомцу и другу. Это видел один из братии, именем Николай, и, соблазненный бесом, украл и скрыл серебро. Войдя в келию свою и осмотрев ее, Конон не нашел того серебра. Поверженный в великое беспокойство, со слезами молился он Богу, призывая часто преподобного Феодосия, чтобы помощью его не быть посрамленным пред тем, некто дал ему серебро на сохранение. После молитвы, он немного уснул и видел во сне преподобного Феодосия, говорящего ему: то, о чем ты беспокоишься, по дьявольскому наущению взял черноризец Николай и скрыл в пещере. Преподобный показал ему и место, говоря: "Иди и, никому не говоря о том, возьми свое". Проснувшись, он был в великой радости и, поспешно встав и зажегши огонь, пошел на указанное место, где нашел по слову святого отца. Взяв серебро, он принес его в свою келию, хваля и славя Бога и прославляя угодника Его преподобного Феодосия.
      Было и такое событие. Один из клириков святой великой Софийской церкви тяжко болел, сжигаемый огненным недугом; придя немного в себя, он молил Бога и преподобного отца нашего Феодосия об ослаблении болезни; и, едва он уснул, увидел преподобного Феодосия, дающего ему свой жезл, со словами "возьми и ходи с ним". Проснувшись, он почувствовал, что горячка покинула его, и болезненность его прекратилась, и поведал бывшим с ним о явлении преподобного. Таким образом, придя в силу, он пошел в Печерский монастырь и рассказал братии, как исцелился от болезни молитвами преподобного Феодосия. Они, слыша это, прославили Бога, давшего такую благодать своему рабу, их отцу.
      Вот еще что произошло силой преподобного спустя немалое время от кончины его, о чем и вспомним при конце этого повествования.
      Когда блаженный игумен Стефан, по дьявольскому наваждению, был изгнан из монастыря преподобного отца нашего Феодосия и преподобный Никон, который, по преставлении преподобного, пришел снова с вышеназванного острова Тмутараканска, принял игуменство, в это время приспели дни великого поста. В первую седмицу столь строгого воздержания, по уставу преподобного отца нашего Феодосия, в пятницу для братии, как для подвижников, столь много потрудившихся, должны были предлагаться на трапезе хлебы из чистой муки, и к ним мед и мак. Также и блаженный Никон приказал келарю сделать по обычаю. Он же, в преслушание игумену, солгал, говоря, что не имеет муки, чтоб сделать эти хлебы. Но Бог не презрел труда и молитв рабов своих и не попустил, чтоб было нарушено уставленное преподобным Феодосием. Когда после святой Литургии иноки шли к трапезе на постный обед, привезли, откуда совсем нельзя было ожидать, воз таких хлебов. Видя это, братия прославила Бога и святого Феодосия, изумляясь, как Бог всегда печется о них и подает все нужное, молитвами преподобного отца и наставника Феодосия. Через два дня келарь приказал пекарям печь обычные для братии хлебы из той муки, о которой он прежде сказал, что ее нет. Когда они стали работать и уже месить тесто, там оказалась жаба, как бы сваренная во влитой ими воде, и так их работа была осквернена ради преслушания. Так благоизволил Бог, в сохранение святого стада молитвами преподобного Феодосия, чтоб те, которые ту святую седмицу провели в столь великих подвигах, не могли вкусить от хлебов, сделанных со грехом, носящих печать врага; и чтобы все целомудренно следили за собой во всем.
      Уже довольно повествовав, прервем на этом вместе с блаженным летописцем свой рассказ. Летописец, радуясь и благодаря Бога за такую добродетельную жизнь преподобного и богоносного отца нашего Феодосия, что он подвизался так в последнее время, а также плача и скорбя, что житие его не было никем описано (как сам изъясняет здесь) своей любовью к преподобному отцу своему, потрудился от избытка сердца своего: и хотя бы малую часть из того многого, что видел и слышал, запечатлел на письме - во славу и честь великому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу, с которым Отцу слава вместе с Пресвятым Духом, ныне и присно, и в бесконечные веки веков. Аминь.
      Сказание о перенесении честных мощей
      Преподобного и Богоносного Отца нашего Феодосия Печерского
      и о прочих, по перенесении их, событиях
      В восемнадцатый год по переселении преподобного отца нашего Феодосия от земли на небо душой, Бог благоволил ему быть перенесенным телом из пещеры во святую небеси подобную церковь. Это произошло так.
      Вся братия святой великой чудотворной лавры Печерской с наставником своим, игуменом Иоанном, собравшись, единодушно положили совет, перенести из пещеры во святую великую каменную церковь честные мощи блаженного и доблестного мужа высокого житием, чудного в добродетелях, дивного в чудесах преподобного Феодосия. Они рассуждали так: "Напрасно лишены мы отца и учителя своего. Не хорошо нам быть лишенными пастыря, и не подобает пастырю оставлять своих Богом порученных овец, чтоб не пришли дикие звери расхитить словесное стадо Христово. Следует нам, братие, всегда иметь пред глазами нашими честную раку нашего отца, и всегда приносить ему достойное поклонение. Неудобно ему пребывать в другом месте, кроме монастыря и своей церкви, потому что он основал ее и собрал иночествующих". Поэтому все, как одними устами, сказали: "Возьмем честные мощи любимого отца нашего и перенесем их из пещеры сюда, ибо, как говорит Господь, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем" (Мф. 5,15). Сказав так, они приготовили место для положения честных мощей святого, и поставили каменную раку.
      Подошел праздник Успения Пресвятой Богородицы, и за три дня до праздника игумен велел идти в пещеру и раскопать место, где были положены честные мощи преподобного отца нашего Феодосия.
      Первый помощник в этом деле и первый видевший честные мощи святого, был блаженный Нестор, составитель этого сказания, который сам о себе свидетельствует так.
      "Расскажу вам истинно и достоверно, не услышал я это от других, но сам был в деле распорядителем. Пришел я к игумену, и он сказал мне: "Идем, чадо, к преподобному отцу нашему Феодосию". И мы, неведомо для всех, пришли в пещеру; осмотревшись, сделали знак, где копать, и ушли. Тогда игумен сказал мне: "Возьми, кого хочешь, и, кроме него, не рассказывай никому, чтоб никто из братии не узнал, пока не вынесем из пещеры честные мощи святого". Я в тот день приготовил орудия для копания. Был вторник. Глубоким вечером я взял с собой двоих братьев, мужей чудных в добродетелях, и никто другой об этом не знал. Когда мы пришли в пещеру, сотворив молитву с поклонами и воспев псалмы, приступили к делу. Я начал копать и, потрудившись много, передал орудие другому брату. Мы копали до полуночи и не могли обрести честных мощей святого и начали сильно скорбеть и проливать, слезы. Мы думали, что святой не хочет явить нам себя, и нам пришла мысль, не копать ли на другой стороне. Тогда снова взял я орудие и начал копать прилежнее. Другой же из бывших со мной братии находился пред пещерой. Услыхав церковное било, ударяющее к утрени, он закричал мне, что уже ударили в церковное било. Я же прокопал тогда землю над честными мощами святого, и отвечал ему: "И я уже, брат, прокопал". Когда же я докопался до гроба, объял меня великий страх, и я начал звать: "Господи, помилуй меня ради преподобного Феодосия". Потом послал я к игумену сказать: "Приди, отче, чтоб изнести честные мощи преподобного". И пришел игумен с двумя братьями, а я прокопал еще больше, и, преклонившись к земле, мы увидали его мощи, святолепно лежащие. Все составы были целы и нетронуты тлением, лицо светло, очи сомкнуты, уста соединены, головные волосы прилипли ко главе. Возложив на одр те честные и святые мощи, мы вынесли их из пещеры".
      Рассказав о своем участии в деле, - святой Нестор свидетельствует о дивных делах Божиих, которые были при обретении честных мощей.
      В ту ночь в святом Печерском монастыре бодрствовали два брата, ожидая, когда игумен с некоторыми иноками тайно перенесет честные мощи преподобного, и глядели пристально на пещеру. И, когда раздались звуки церковного била к утрене, они увидели три столпа, как дуги светозарные, которые стояли над пещерой преподобного Феодосия и перешли на вершину святой великой церкви, куда должны были перенести преподобного. Это видели и другие иноки, шедшие в церковь к утрене, и много благочестивых в городе лиц.
      Досточудный же Стефан, который после преподобного Феодосия был игуменом Печерским, потом устроил на Клове свой монастырь, затем же, изволением Божиим, был епископом града Владимира, находился тогда в Клове, в своем монастыре. Он в ту ночь видел через поле, над пещерой великую зарю. Думая, что переносят честные мощи преподобного Феодосия, - он был об этом накануне извещен - сильно жалел, что это происходит без него. Севши на коня, он поехал к пещере, взяв с собой Климента, которого поставил вместо себя на Клове. Едучи, они увидали издали яркую зарницу и, когда приблизились, увидали над пещерой много свечей; когда же подошли к пещере, уже не видели ничего. Тогда поняли они, что это было божественное сияние от честных мощей преподобного Феодосия. Придя к дверям пещеры, они застали святого Нестора с братией, окруживших честные мощи. Преподобный Нестор о прочих тех событиях свидетельствует так.
      На другой день по обретении честных мощей, по изволению Божию, собрались боголюбивые епископы Ефрем Переяславский, Стефан Владимирский, Иоанн Черниговский, Марин Юрьевский, Антоний Порозский и игумены всех монастырей, множество черноризцев и благоверных людей из города, со свечами и фимиамом. Честные мощи святого Феодосия перенесли в Богом созданную и пречестную церковь, и возрадовалась пречестная церковь, приняв своего светильника, и можно было видеть в церкви дневной свет, покрываемый светом свечей; и святители окружали, иереи припадали, иноки с народом стекаясь лобызали с усердием мощи святого, воссылая Богу духовные песни и принося преподобному благодарственные хваления. И так положили мощи преподобного в близкой ему церкви Успения Пресвятой Богородицы, на правой стороне, месяца августа в четырнадцатый день, в четверг, в первый час дня, и радостно праздновали тот день.
      Нельзя здесь умолчать и о том, что в третий день по перенесении мощей преподобного отца нашего Феодосия сбылось одно его пророчество; совершилось же это так.
      Когда преподобный отец наш Феодосий был еще жив и содержал игуменство, его единственной заботой было, как бы лучше пасти врученное ему Богом стадо, и он заботился не только о черноризцах, но и о мирских душах, как бы им спастись, особенно же о своих духовных детях, наставляя и утешая приходящих к нему, иногда же заходя и в их дома и подавая им благословение. Был один вельможа, духовный сын святого, именем Иоанн и супруга его, Мария, оба благочестивые, живущие в целомудрии. Пришел к ним однажды блаженный в дом (он любил их, потому что они жили в заповедях Господних и в любви между собой) и поучал их о милостыне убогим, о царствии небесном уготованном праведным и о муках грешным, и многом другом от Божественных писаний говорил он им, пока речь не дошла и до положения тела во гробе. Благочестивая жена Иоанна, прервав преподобного, спросила: "Отче честный, кто знает, где мое тело будет положено?" Боговдохновенный же Феодосий, исполненный пророческого дара, отвечал ей: "Поистине говорю тебе: где будет положено мое тело, там и ты по прошествии годов упокоишься".