Черный беркут - Профи крупного калибра

Как и в дневную прогулку, они не уходили со двора. «Видимо, у него натура такая», – решил Радзянский, примечая знакомое уже поведение парня: тот озирался на подъезд так же, как не выпускал из виду свою машину, поджидая Араба у ресторана.

Лев вынул из пакета грязную майку, снова открыл входную дверь и протер майкой косяк, чтобы собака загодя почуяла в доме чужого. Потом он провез майку по полу и, открыв дверь в санузел, бросил ее за порог.

На лице Араба не промелькнуло и тени удовлетворения, когда он, скрываясь в кромешной тьме за открытой дверью туалета, услышал злобное рычание пса и скрежет его когтей о входную дверь: бультерьер уже знал, что в квартире находится чужой, чего нельзя было сказать о хозяине, который громким голосом осаживал пса.

Кто-то из жильцов уже давно включил свет в подъезде, и, когда Пугало открыл дверь, в прихожую, разрастаясь на глазах, проник желтоватый лоскут света. Вырывая из рук хозяина поводок, склонив морду к полу, первым ворвался в квартиру бультерьер и – мгновенно ориентируясь по въедливому запаху пота – рванул в ванную. Он был не настолько глупым псом, чтобы долго и бесполезно терзать тряпье, но попался на обман. Араб, стоя за дверью и выжидая удобный момент, не дал собаке прийти в себя и выскочить наружу. Он толкнул дверь и навалился на нее плечом, защемляя поводок, один конец которого держал в руках хозяин квартиры.

Николай не успел испугаться, он оторопело смотрел в черное отверстие направленного на него пистолета.

Свободной рукой Радзянский потянулся к выключателю.

– Закрой дверь! – тихо, но грозно приказал он хозяину. – На счет «три». Раз, два... – Он невольно поморщился от злобного лая бультерьера; тот буквально бился головой в дверь. – Три.

Разом вспыхнул свет в прихожей и закрылась входная дверь, через которую шмыгнул обратно желтушный свет лампы на лестничной клетке.

Николай еще ничего не понял, он выполнил команду автоматически и не узнал человека, с которым в его собственном магазине завел поначалу полушутливый разговор и которого ждал битый час, проклиная и его, и Руслана Хачирова. Он не узнал Араба не потому, что на нем по-прежнему был парик, а верхняя губа насмешливо кривилась тонкой полоской смоляных усов, – ему бы и в голову не пришло, что их встреча может состояться подобным образом. Сейчас он видел перед собой незнакомого вооруженного человека, который своим ледяным взглядом наводил на него ужас.

– Лицом к стене! – приказал Радзянский. – Руки за голову, ноги расставить!

Его голос звучал по-прежнему тихо и зловеще. Коридор был узок, поэтому, чтобы провести свободной рукой по ногам, груди и спине хозяина, Арабу не пришлось отступить от двери туалета.

Обыск носил чисто показательный характер, прозвучали очередные команды, а Николай непроизвольно начал дрожать всем телом.

Араб развернул его к себе за плечо и кивнул назад, на дверь ванной.

– Скажи своему динго, чтобы заткнулся. Иначе я набью морды вам обоим.

Севшим голосом Николай неуверенно подал голос:

– Нельзя, Сэр! – И более нерешительно: – Свои!

Бультерьер успокоился и лег, сопливо потягивая воздух из-под двери.

– Пошли в комнату. – Радзянский прикрыл дверь в прихожую, зафиксировал ее стулом и сел.

В нерешительности Николай остановился посреди комнаты. Араба он еще не узнал, хотя его голос показался знакомым. «Что происходит? – думал он. – Последнее время вроде бы ни во что не вляпался...»

Его гадания прервал голос незнакомца с пистолетом:

– Так зачем ты меня хотел видеть, щенок? Ты думал, что я побегу на «стрелку» на четырех, как твой динго? Видно, кроме собак, ты ни с кем больше не общаешься.

В комнате было темно, Радзянский сидел за аркой, свет падал на него сзади, из прихожей, через рифленое стекло двери. После слов гостя Николаю незачем было всматриваться в его лицо: он узнал Араба, чье прозвище вызывало трепет даже у сослуживцев. А он шел к нему в магазин по заданию Руслана Хачирова, испытывая лишь легкое недомогание. Поначалу вроде бы все было легко: уютный магазинчик с рыбками и попугайчиками, благоговейная тишина, нарушаемая лишь голосами птиц и тихим плеском воды в аквариумах. Просто не верилось, что среди этой красоты, сдобренной неповторимым запахом «малой» природы, притаился, как зверь, как чудище из другого мира, Араб, планировщик, наемный убийца. И он поверил, что отделается легко, согласившись на встречу у «Багратиона». Хотя, покинув мирок живой природы, чей воздух наполнен первозданной святостью, Николай, как свежайшего кислорода, с облегчением хватанул изрядную порцию выхлопных газов от проезжавшей мимо машины.

Радзянский продолжал давить на хозяина:

– Ты не молчи. Я не люблю, когда меня тревожат незнакомые люди. Обычно они остаются неузнанными. Ты о себе говорил? Это тебе жизнь надоела?

– Не мне, – наконец разлепил рот Николай, – одному человеку.

– Говори, кто он. Потом я спрошу, откуда ты, гаденыш, узнал мой адрес.

– Там... Ну, в общем... Там не один человек... Два. Двое. Можно, я сяду?

Радзянский отказал в просьбе хозяину.

– Стой! Если будет нужно, ты будешь не только стоять, но и висеть. Сколько потребуется. Кто тебя послал?

Самое время свалить все на Хачирова, сбросить с плеч груз – хотя бы для того, чтобы легче было стоять на ногах. Но нельзя, Руслан дал определенные инструкции. Правда, спросил: «Справишься?» А он, Николай, только что не козырнул в ответ. Покалякать с Арабом? С одним? Ха! Да хоть со всеми гражданами Арабских Эмиратов. «Докалякался... Этот Араб с меня живого не слезет».

А еще Николай подумал о том, что его могли бы и предупредить, тот же Руслан мог сказать, чем закончится сегодняшний вечер, поскольку в курсе всех деталей этой тонко спланированной операции. Хотя... Хачиров вряд ли мог предугадать действия Араба. А вот старик...

Николай отдал себе неуверенный приказ успокоиться, взять на вооружение тактику наступления. Нет, не так, даже не успокоиться, а раскрепоститься. У него деловое предложение, и разве Радзянский здесь не для того, чтобы выслушать его? Это его право, его личная манера или тактика, черт бы ее побрал, появляться тогда и так, как ему выгодно и безопасно. Это его прерогатива. Бог мой, а это что еще за слово?..

Николай нашел в себе силы и сказал:

– Я все-таки сяду.

На негнущихся ногах он дошел до стула и сел верхом, как Михаил Леонтьев в передаче «Однако».

Только сейчас, словно в сидячем положении думать было легко и непринужденно, Николай понял, что восточный гость стрелять в него не станет. Собственно, он ведь не дурак, чтобы палить из пистолета без глушителя. К тому же у Араба, как известно, другая тактика, другой метод, он редко пользуется обычным оружием, а пистолет в его руке просто для устрашения.

Все эти мысли, молнией пронесшиеся в голове, принесли небольшое успокоение.

– Ты стоял – молчал. Сел – молчишь. Может, ляжешь? – усмехнулся Лев.

– Я вам предлагаю работу. Не я, ну, в общем...

– Это я уже понял, еще в магазине. Ты что-то пролаял о понижении в должности. У тебя так много начальников? Двое, если я правильно разобрал?

– Двое.

– И сколько ты платишь за голову?

Николай выдержал мхатовскую паузу.

– Полмиллиона. – Еще пауза. – Долларов.

– Так-так, – протянул слегка огорошенный Радзянский, покачивая ногой в узком ботинке. Непроизвольно он обвел глазами убранство квартиры, на миг забыв, что перед ним не настоящий заказчик, а обыкновенная пешка. Он увидел стандартную стенку под орех, в углу комнаты пианино, довольно приличную мягкую мебель, обитую зеленоватым атласом, компьютер, аудио– и видеотехника лишь дополняла интерьер...

– Значит, полмиллиона? – переспросил Радзянский, опять же непроизвольно опуская прежние грозные интонации, тем самым ослабляя давление на хозяина и отдавая часть инициативы. Николай уловил в голосе Араба нотки заинтересованности. Если не дурак, должен согласиться.

Радзянский свято верил, что невыполнимых заданий не бывает. И дело вовсе не в количестве задействованных людей, а в качестве их работы. Убрать можно любого человека, кем бы он ни был, какой бы высокий пост ни занимал.

Сейчас речь шла о двух клиентах. Верить или нет – вопрос второй, ответ на него даст Руслан Хачиров, с которым Радзянскому, примет он предложение или нет, так и так встречаться. Его потревожили, как спящего медведя в разгар зимы, а взбешенный зверь, как известно, не довольствуется только дрыном, который ему сунули в бок, а пускается за тем, кто держал кол в руках.

«Пора отпускать вожжи», – решил Радзянский. Но не потому, что его заинтересовала сумма и он уже ослабил давление на хозяина квартиры и дал ему прийти в себя. Если бы Радзянский захотел, держал бы его в тисках ровно столько, сколько пожелал сам. Собственно, с этим человеком больше и говорить не о чем, не надо даже предупреждать о том, чтобы держал рот на замке. Пугало воочию убедился, что гость достанет его легко, не напрягаясь, и не помогут собаки, какой бы лютой породы они ни были.

– Теперь я хочу выяснить, – возобновил разговор Лев Платонович, – то малое, о чем ты мне поведал, правда или нет. Итак, на кого ты работаешь? Кто тот человек, который дал тебе мои координаты?

– А вас не устраивает вариант со мной?

– Не старайся выглядеть смелее, чем ты есть на самом деле, – заметил Лев, следя за реакцией хозяина. – Меня устраивает вариант с Русланом. Ну что ты смотришь на меня, как на икону? Я уже доказал, что не полный идиот, за которого вы с Русланом меня держите. Я всегда действую быстро и неожиданно. Так что, Коля, говорить я буду с Русланом Хачировым. Ты можешь предупредить его. Я не знаю, что вы затеяли, но шутки со мной плохи. При необходимости я уберу вас обоих, ясно? А сейчас собственноручно напиши мне адрес Руслана. Только знай: адрес мне известен. Равно как и телефон твоего компаньона: 50-11-62. Правильно? И еще: забудь меня, забудь, где я работаю. То же самое передай Руслану. Если я что-то решу, найду его сам. Меня не волнует, срочное у вас дело или нет.

– Вообще-то через неделю Руслан собирался в Москву.

– Через неделю?! Ну уж нет. – Араб убрал пистолет в пакет и встал со стула. – Пойдем, проводишь меня.

На выходе он притянул хозяина за рукав, приблизив лицо.

– Хорошенько подумай, прежде чем совершить очередную глупость.

Николай кивнул. Не выдержав взгляда, отвел глаза в сторону и чуть слышно произнес:

– Хорошо.

Может, он повел бы себя по-другому, не так испугался, будь перед ним ровесник, но он имел дело с человеком старше его чуть ли не вдвое. Николай вдруг осознал, что Араб невольно изменил его мировоззрение. Пугало словно заглянул в замочную скважину потаенной двери, за которой узрел совсем иных людей, людей другого поколения, «монстров», которые, по его убеждению, давно вымерли. Ан нет – он увидел одного из них, здравствующего, полного сил, плюющего с высоты своего Олимпа на него, Николая, на его внешность под крутого, на Хачирова Руслана, перед которым пресмыкается немало людей.

Нет, они не вымерли, они среди нас, но живут в другом измерении.

Сам того не замечая, Николай улыбнулся.

Радзянский тоже усмехнулся, заметив изменившееся настроение хозяина.

– Прощай, Пугало!

5

Гемлик, Краснодарский край

Начальник Гемликского ГОВД по своей натуре больше походил на главу хозяйственного отдела этого ведомства. Приезжая на работу, Вадим Поляков в первую очередь придирчиво глядел себе под ноги, определяя степень чистоты пола, покрытого линолеумом, – именно степень, поскольку взыскания, которые он накладывал на подчиненных, находились в прямой зависимости от их добросовестности. Обычно полы мыли задержанные, а зарплату и взыскания получали уборщицы и начальник хозотдела.

Сегодня степень чистоты была близка к загрязнению среднего уровня: на ступеньках, ведущих в здание управы, – песок; линолеум спокойных коричневых тонов покрыт разводами от половой тряпки; застекленная перегородка дежурки залапана.

Вадим Поляков – небольшого роста, худой лысеющий блондин сорока лет с вечно недовольным и желчным лицом – выслушал доклад дежурного и указал на перегородку:

– Ты хоть что-нибудь видишь через нее?

– Конечно, товарищ подполковник. – Дежурному капитану Кислицину в ситуации, когда начальник был одет в фирменную тенниску с широким рукавом и свободные светлые брюки, уместно было бы назвать его по имени-отчеству. Что он и сделал, добавив: – Недавно кто-то из ребят наследил, Вадим Николаевич.

– У нас в отделе столько ребят не наберется. Во всей картотеке не найдется столько отпечатков. Протри, – велел он, бросив взгляд на решетку временного изолятора, где томились две торговки спиртным, задержанные вчера вечером. Видимо, это они мыли пол.

Сразу же за «обезьянником» была лестница, ведущая в подвал, где располагались четыре камеры предварительного заключения. В одной из них, судя по докладу дежурного, сидели два молодых кавказца из соседней республики. Номер с мошенничеством в курортном городке, имеющем глаза и уши, у них не прошел – их взяли вчера вечером на автобусной станции и спустили в подвал управы. Как обычно в таких случаях, Поляков решил взглянуть на них, демонстрируя свою безграничную власть. Заезжих Вадим Николаевич особенно не любил.

Он спустился в подвал, слыша за собой шаги двух оперативников, которые в последнее время стали постоянными спутниками начальника милиции.

Олег Скачков – выше среднего роста, светловолосый, со следами похмелья на лице – с начальником был на «ты». Неделю назад ему исполнилось двадцать семь. На то, чтобы получить ко дню рождения третью звездочку на погоны, он особо не рассчитывал. И правильно делал: никто, кроме бывшей жены, работающей в управе следователем, и напарника Димы Валеева, его не поздравил. Хотя того же Диму отметили в честь его тридцатилетия коллективной поздравительной открыткой и сунули в руку погоны старшего лейтенанта.

Задержанные грузины стояли в дальнем углу камеры, когда открылась дверь, пропуская невзрачного человечка и двух дюжих парней.

Олег встал так, чтобы одной только позой подавить заезжих. Он остановился в центре камеры, расставил ноги, руки со сжатыми кулаками приподнял к поясу и набычился. Он смотрел только на одного, зная, что второй гастролер испытывает куда больший страх.

Поляков долго смотрел на грузин, как на живой товар, и был похож на рабовладельца. Подойдя ближе, попросил одного повернуть голову, заприметив на его щеке темное пятно.

– Что? – Заезжий даже приоткрыл рот от напряжения, поскольку действительно не понял, о чем его попросил этот человек.

Не оборачиваясь, Поляков кивнул Скачкову. Олег приблизился и нанес парню сокрушительный удар в печень. Тот резко опустился на пол, хватая ртом воздух.

Вопросы тут задавал только Поляков, поэтому Олег молча поставил грузина на ноги и уже не отходил от него, готовый продолжить работу.

– Я велел тебе повернуть голову. – Поляков покивал, разглядев на щеке парня родинку размером с виноградину. Родинка – лишь зацепка, повод к психологическому давлению. Трудно предположить, будто эти мошенники попались впервые, и Вадим дал знать, что знает их заочно. – Поедешь далеко и надолго, – пообещал он, – твое описание в разработке по десятку дел.

– Клянусь, командир!..

Скачков не дал ему договорить и, припечатав лицом к стене, пару раз приложился по почкам.

Полякову нравилось смотреть на работу Олега – удары короткие, сильные. Ему доставляло удовольствие видеть наполненные болью глаза жертвы, слышать хриплые стоны. Но терпеть не мог, когда либо его, либо оперативника умоляли больше не бить. Тогда Вадим молча, одним кивком головы отдавал приказ, и опера обрабатывали жертву до бессознательного состояния.

В лицо никогда не били – привычка, плюс ко всему, несмотря на жестокость, Поляков не выносил вида крови. Как и все жестокие люди, он был сентиментальным и только что не плакал, как крокодил, над своей жертвой.

Промокая лицо платком, начальник ГОВД вышел из подвала, негромко бросив через плечо:

– Олег, я велел тебе подобрать пару криминальных «обезьян» к приезду Араба. Сделал?

Скачков задания не выполнил. К тому же Поляков «велел» не только ему, но и Диме Валееву. Не мешало бы напомнить Вадиму его же слова. Дима не чешется, а ему больше всех надо, что ли? Что он, крайний, отдуваться и за себя, и за того парня?

У Олега была привычка: перечить, особенно начальству, по любому поводу. Не успокоится, пока последнее слово не окажется за ним. Наверное, именно по этой причине, а не от постоянных разгулов ушла от него жена. Хотя причина скорее всего именно в пьянке.

Стоя спиной к Полякову, Олег лениво спросил:

– А эти не подойдут?

– Ты, что ли, их задерживал?

По-прежнему не оборачиваясь, Олег представил себе узкую, уже начавшую багроветь мордочку шефа.

– Какая разница, Вадим, я или не я?

«Ну все, понеслось». – Диме Валееву в очередной раз выпало присутствовать при словесной перепалке между напарником и шефом. Валеев и Скачков были одного роста, но Дима выглядел худее партнера. Всегда опрятный, с волнистыми волосами рыжеватого оттенка и мягкими чертами лица, с короткой бородкой-эспаньолкой, Валеев больше походил на бизнесмена средней руки, нежели на оперуполномоченного милиции. В отличие от Олега Дима был выдержан и всегда спокоен. Даже Скачков с его строптивым, неуживчивым характером едва ли мог вывести партнера из себя. И опять же в отличие – на сей раз от Вадима Полякова – Дмитрию, по большому счету, было все равно, в чью пользу окончится очередной спор, поскольку едва ли не все препирательства носили бессодержательный характер.

Однако сегодня Олег вполне справедливо мог перевалить часть вины на партнера. Дима уже привык исполнять обязанности личного водителя и охранника Полякова и заниматься поисками «криминальных обезьян» посчитал не своим делом. Скорее эта работа для Скачкова; особо не утруждаясь, тот мог забить до отказа и «обезьянник», и подвал целиком.

Перепалка между шефом и подчиненным закончилась на удивление быстро. С перекошенным лицом Поляков зашел к себе в кабинет и развалился за столом. Со дня на день в Гемлике ждали Араба. И большинство людей, задействованных в операции, кроме материальных благ, получат моральное, эстетическое удовольствие от участия в ней. Но не все. Факт, что не все. Именно Олег вряд ли получит эстетическое удовольствие, последнее время вся его эстетика заключалась в пустом созерцании окружающего мира через стекло винной бутылки.

«Пора завязывать с ним», – решил Поляков. Решил в очередной раз, поскольку еще на прошлой неделе терпение его едва не лопнуло от очередной выходки Олега. «Завязывать» означало не просто уволить Скачкова – дело гораздо сложнее: Олег – не только охранник и оперативник, а еще и доверенное лицо. Как только закончится эта операция, с Олегом нужно кончать.

А пока он нужен. План планом, но все могло повернуться не так, как расписал словно по нотам человек, руководивший операцией. Она могла лопнуть в самом начале, тогда помощь Олега будет кстати: он неплохо соображает, прилично работает кулаками, хорошо стреляет и владеет ножом. Трудно будет найти ему замену.

А может, ограничиться одним только Валеевым? Нет, этот слишком вальяжный. На прошлой неделе приятели спускали труп в море, и, как выяснилось позже из подслушанного случайно разговора, Дима даже не помог Олегу перевалить тело через борт катера. Между ними вспыхнула ссора, едва не закончившаяся печально. Чей бы тогда труп составил компанию директору местной табачной фабрики – Олега или Димы? Трудно сказать.

А директора Ильяса Кирсанова ищут до сих пор. Только трое могли указать место, где, покачиваясь в горизонтальном положении, с камнем в ногах покоится его тело: Скачков, Валеев и сам Вадим Поляков. Последний – только приблизительно, в радиусе полутора миль.

А мог бы жить человек, продолжая воровать. Поляков не наехал бы на Кирсанова, если бы не узнал случайно, что табачная фабрика с недавнего времени стала получать из-за границы сырье по льготным ценам, стоящее копейки, затем – уже в виде готовой продукции – буквально вагонами толкать обратно. Прибыль получалась колоссальная, едва ли не под тысячу процентов. И вот из этих сумасшедших процентов Кирсанов пожалел какие-то пять-семь. Да еще пригрозил пожаловаться на Полякова человеку, выбившему льготные поставки, занимающему высокий пост аж в самом ГРУ!

Его можно понять, приехал из Калмыкии три года назад, кое-что понял сразу, но основной момент – кто, кроме мэра, хозяин в городе – упустил. А в результате сам вот опустился на дно. И пожаловаться не успел – ни в «Военторг», ни в ГРУ.

Поляков только недавно позавтракал, во рту еще ощущался пряный вкус имбиря, небо слегка пощипывало от жгучего перца, которыми были приправлены куски жареной свинины. Вадим никогда не обедал, жил по четкому расписанию: обильный завтрак и легкий ужин. Он остудил горло холодной минеральной водой, созвонился с Русланом Хачировым и нехотя окунулся в повседневную рутину.

6

Москва

Лев Радзянский был почему-то уверен, что, несмотря на запрет, Николай снова захочет встретиться с ним. Наверняка он еще вчера, в крайнем случае сегодня утром, связался с Русланом Хачировым и получил от него соответствующие распоряжения. Сам Лев Платонович до сей поры ломал голову: каким образом, точнее через кого, вышел на него Хачиров? Единственный человек, который мог подкинуть Руслану его адресок, Борис Левин, как в воду канул. Так и не сумев связаться с ним по телефону, Лев поехал к Борису домой и долго звонил, пока не открылась дверь напротив. Соседка Левина сообщила, что Борис Михайлович сейчас находится в зарубежной поездке. Когда уехал? Вчера, в одиннадцатом часу. Куда – не докладывал.

Итак, от Левина в ближайшие дни он ничего не узнает. Однако заставлял задуматься тот факт, что Борис, в обнимку спящий с сотовым телефоном, не прихватил его с собой. Или отключил его?

Впрочем, не только Борис Левин мог поставить все точки над «i» в этом вопросе – он мог только подтвердить или опровергнуть, давал ли Хачирову координаты Араба. Гораздо большей информацией обладал сам Хачиров. Но ждать его неделю Араб не мог. Неделя – слишком большой срок.

Пугало действительно появился в магазине.

– Я же сказал, чтобы ты забыл сюда дорогу, – тихо проговорил Лев, отводя Николая в конец торгового зала.

Нынешний день был распланирован по минутам, к вечеру Радзянский собирался вылететь в Сочи на встречу с Русланом. Но сейчас, вглядевшись в лицо Николая, понял, что поездка может не состояться. И чем больше глядел на парня, тем больше убеждался, что против воли дает втянуть себя в какую-то авантюру, которая не сулит ничего хорошего. Такое с ним было впервые.

– Тебя Руслан прислал? – спросил Араб, как о хорошо знакомом человеке, невольно пытаясь представить себе образ Хачирова. В его представлении тот был высоким, крепким, лет тридцати, с неподвижным взглядом черных глаз. – Или ты пришел по собственной инициативе?

Николай кивнул:

– По собственной.

– Ты с ним вчера связывался? – Радзянский задал очередной вопрос и тут же досадливо поморщился: «Какая-то бессмыслица получается».

– Да.

– Мне постоянно задавать вопросы? – уже зло спросил хозяин магазина. Как и бывший шеф, Василий Ефимович Шерстнев, Лев предпочитал слышать обстоятельные ответы.

– Связывался, – поспешно отозвался гость, – он ничего не сказал.

– Так какого же черта ты приперся?! – Радзянский быстро взял себя в руки и после непродолжительной паузы, сменив тон, спросил: – Что он тебе сказал, когда ты звонил ему с телеграфа? Вчера, в начале шестого.

Николай просветлел лицом.

– Ах... так вот откуда... А я и не заметил.

– Ты вообще ничего не замечаешь вокруг себя.

– Лев Платонович, я вас хотел предупредить, что в ближайшие дни Руслан останется в Гемлике. Вам не стоит рассчитывать на встречу в Москве.

– Та-ак, – сощурился Радзянский, – интересно получается... Значит, у него свербит в одном месте, он засылает гонца, словно за бутылкой водки, и в то же время... – Лев, едва сдерживаясь, умолк.

«Чертовщина какая-то, – в очередной раз подумал он. – Сволочи, ведь наверняка знают, что я землю под ними вырою. Словно не я им, а они мне нужны как воздух».

Они – мне...

Лев нахмурился: такой оборот он в расчет не брал по той простой причине, что его просто не может быть.

«Интересная ситуация», – не без доли злости подумал Радзянский. И продолжил: «Тотчас позвонить Руслану и спросить: «Что ж ты, сукин сын, не торопишься? А давай-ка, друг, завтра же мы с тобой и встретимся. В Москве. Или там, где я укажу».

– Значит, он останется в Гемлике...

– Да, – кивнул Николай, – будет отдыхать в отеле.

– В каком именно?

– «Голубая лагуна».

Николай пришел вовремя: промедли он час-полтора – не застал бы Радзянского в магазине. В связи с этим снова кольнуло неприятное чувство, словно Хачиров предугадал заранее: что Радзянский будет следить за Николаем, «срисует» с экрана автомата его номер телефона, затем посетит несуразного посланника на дому...

А почему бы и не предугадать? Еще неизвестно, что за птица этот Руслан Хачиров.

– Пошли-ка ко мне в кабинет, – распорядился Радзянский, увлекая за собой гостя, – расскажешь мне все о Руслане: что он говорил обо мне, какие впечатления ты вынес из его рассказа при встрече со мной, вообще как я тебе показался...

В последних словах хозяина Николай уловил злую иронию.

– Вообще-то, – начал он с конца, следуя за Радзянским, – я представлял вас выше ростом.

– Я с детства боюсь высоты, поэтому воздержался расти. – Араб неожиданно остановился, и Пугало налетел на него. Разделяя слова, Лев произнес: – И больше не говори, что сегодняшний визит – твоя личная инициатива. Это Хачиров велел передать, что остается в Гемлике?

Не глядя на хозяина, Николай ответил утвердительно.

– Ну смотрите у меня!.. – угрожающе прошептал Араб. – Я вас обоих порву! И твой бультерьер позавидует моей хватке.

Глава 2

Место встречи – отель «Голубая лагуна»

7

Гемлик, отель «Голубая лагуна»

Вот уже вторые сутки Хачиров отдыхает на солнечном побережье, остановившись в 318-м номере люкс с видом на море. Конечно, лучше всего отдыхать на Черном море, когда в Москве, к примеру, осень – холодно, сыро, а здесь – 25 – 30 градусов, море – как парное молоко. Самый, пожалуй, волнующий момент – это контраст температур. Еще не забыт холод за время перелета, и вот на тебя обрушивается благотворное тепло; остро ощущается внутренняя стесненность перед смуглыми автохтонами, одетыми более чем легко. И долго еще не проходит это чувство, приходят мысли, что только море способно смыть эти несерьезные моменты смены климата.

Раньше в Москве Руслан бывал редко, но, когда открыли на Покровском бульваре постпредство Северной Осетии, стал посещать столицу чаще, а в лице постпредовского работника Николая Корзухина приобрел надежного помощника.

На море, в пяти километрах от Гемлика, Хачиров намеревался купить роскошный дом с единственным, пожалуй, неудобством – отсутствием пляжа под окнами. Купчая была готова, не хватало только подписи владельца, Михаила Левкоева, заместителя директора Югбизнесбанка. Дом еще не перешел в собственность Руслана, но с разрешения Левкоева осетин уже обосновался там на правах хозяина.

Подпись на договоре купли-продажи для обоих – пустая формальность, юридическую сторону в расчет также не брали. Собственность на Черноморском побережье по бросовой цене – это лишь небольшой презент, знак уважения, главное – это общее дело, которое связывало Левкоева и Хачирова.

Руслан расположился за столиком в открытом кафе. Запах йода с моря и благоухание, исходящее от розария, расположенного в непосредственной близи к кафе, вкус хорошего коньяка соответственно влияли на кавказца. Хачиров вытянул больные ноги и, слегка прикрыв глаза, томно смотрел на уходящее за гору красноватое солнце.

К этому времени поредевшие было купальщики вновь заполнили пляж; широкие мостки, с которых удобно было нырять, уже не пустовали.

Руслану Хачирову было сорок два года. Среднего роста, полный, с тяжелыми ногами, кудрявой, наполовину поседевшей головой и большими грустными глазами на круглом лице, он совсем не походил на образ, нарисованный воображением Араба. На нем были надеты свободные шорты, достигающие колен, и просторная светлая майка, темнеющая мокрыми пятнами в районе груди и подмышек.

Лев Радзянский несколько минут изучал лицо кавказца из холла, где, посидев немного за стойкой бара с рюмкой коньяка, перешел за столик. Холл выглядел роскошно. Пол покрывали разные по размерам, но тщательно подогнанные плиты зеленоватого мрамора, две винтовые лестницы по бокам зала вели на этажи, огромная люстра тяжело нависала над одним из трех фонтанов, от которых исходила бодрящая прохлада.

Стеклянные двери холла то и дело распахивались, пропуская отдыхающих, официантов, снующих с напитками. Через большие окна Радзянский хорошо видел Хачирова и его спутницу, красивую смуглолицую девушку лет восемнадцати, в откровенном, даже вызывающем бикини. Потягивая красное вино, она изящным жестом подносила к чувственным губам сигарету и с видимым наслаждением затягивалась.

Она была очаровательна: среднего роста, прекрасно сложена, с идеальным изгибом бедер. Она сняла солнцезащитные очки, и Радзянский разглядел ее красивые миндалевидные глаза. Невольно он рассматривал ее гораздо дольше, нежели того, ради которого проделал далекий путь.

На Черном море Радзянский бывал десятки раз, однажды – в Гемлике, в отеле «Кровн-бич». Поэтому он был удивлен сообщению Пугала – Николая Корзухина, что Хачиров облюбовал именно этот город. «Положительно, они знают обо мне довольно много». И этот факт Лев связал с той чередой нелогичных, казалось бы, событий, происшедших с ним за последние двое суток. Что это, совпадение? Но в работе оперативного работника Первого главка, равно как и думающего, настоящего профи, случайные совпадения могут означать только одно: опасность. Однако Лев чувствовал, что впереди опасность еще большая, предотвратить которую можно только активными действиями. Он который уже раз ловил себя на мысли, что им умело руководят.

По большому счету, не было почвы, реальных причин для беспокойства, но это-то и волновало больше всего. Хотя нет, реальная причина была: практически его раскрыли, как с улитки сняли раковину-домик. Достоянием третьих лиц стало его местопребывание, его имя. Только он мог знать, насколько это серьезно. Да еще вот этот толстяк с глазами недоеной коровы, потягивающий коньяк.