Доктор Куэйн указал арестованному на стул.
      - Что у вас? - Джиму Куэйну было слегка за шестьдесят, невысокого роста, с массивным носом и абсолютно седой шевелюрой, с которой безукоризненно гармонировал белоснежный халат.
      Как и охранник Рик Миллер, Куэйн посмотрел на бирку заключенного и ввел его номер в компьютер. На экране монитора появился титульный лист истории болезни. Пробежав его глазами, доктор открыл последнюю страницу.
      - Вы были у меня позавчера, и я дал вам лекарства от головной боли. Одну секунду.
      Куэйн повернулся в крутящемся кресле, дотянулся рукой до кофеварки и выключил её. Доктор никогда не ходил обедать в кафе, в отличие от охранников он постоянно работал в одну смену и всегда приносил из дома вкусные сандвичи, приготовленные его женой. Время - только начало двенадцатого, по сути - это завтрак, а обедать он будет дома. Врач привык поздно обедать, что выглядело ни много ни мало по-английски.
      - Так помогли вам лекарства? - Куэйн, наконец, справивился с кофейником.
      - Да, спасибо, - глухо отозвался Сужди.
      - Вы пришли, чтобы попросить еще?
      - Дело в том, что боль переместилась.
      - То есть? - Куэйн удивленно приподнял брови.
      - Ушла к затылку. - Сужди провел широкой ладонью по волосам. Кажется, у меня высокое давление.
      Доктор, закашлявшись, быстро закивал головой. Он был заядлым курильщиком. В день у него уходило больше пачки сигарет. Чтобы приглушить кашель, обычно он закуривал; если такой возможности не было - выпивал воды, делая частые мелкие глотки.
      Матт Петрик, продолжая щелкать ногтями, улыбнулся. Кашель доктора невольно стал неким развлечением для охранников изолятора. Если кто-то находился поблизости, а доктор в это время начинал кашлять, ему наперебой предлагали закурить: "Сигарету, доктор!" В этот раз Петрик удовольствовался красноречивым взглядом. Куэйн погрозил ему пальцем. Врач никогда не обижался. Все охранники были в два раза младше его. Дети, пусть развлекаются.
      Он выпил воды, и натужная краснота с шеи начала сходить.
      - Давление, говорите? - Доктор достал тонометр. - Давайте вашу руку.
      Бросив взгляд на монитор, заключенный увидел ошибку: дата его рождения в истории болезни значилась 1955 годом. На самом деле Кирим Сужди родился в 1956 году в Аджадабии, рос в бедной семье, учился в Триполи, университетское образование получил в Манчестере. В начале 80-х годов был удостоен должности в генеральном секретариате Всеобщего народного конгресса Ливийской Джамахирии. Но проработал там недолго: пройдя школу по подготовке террористов, получил свое первое задание - ликвидировать "клятвопреступника", президента торговой палаты Триполи, бежавшего в Каир. После дерзкой и красивой операции Совет по террору предложил Сужди создать свой боевой отряд. Название "Дети Аллаха" предложил старший советник Аян Эль-Гафур, и Кирим с готовностью принял его. Сколько же лет прошло с тех пор?..
      Сужди смотрел то на ртутный столбик анахронического прибора, то на циферблат часов доктора Куэйна. В кабинете он находился уже четыре-пять минут, если приплюсовать переходы по этажам, то в общей сложности получится восемь-девять минут.
      "Пора уже. Пора. Ну!"
      Он невольно оглянулся на Матта Петрика.
      Охранник первого поста, или "привратной", как называли это помещение заключенные, тоже смотрел на часы. Пройдет всего двадцать минут, и комната начнет наполняться посетителями. Но, слава Богу, первый наплыв минует его стороной - ровно в 11.30 его сменят, и он отправится в кафе, расположенное в трех минутах ходьбы от следственного изолятора.
      Он встал со своего места, обогнул детектор металла, прошелся по комнате. Остановившись у двери, верхняя часть которой была сделана из пуленепробиваемого стекла, выглянул на улицу. Улица не имела названия, на ней находилось только одно здание - следственный изолятор, она представляла из себя проулок, или тупик, выходящий на Кольцевую дорогу вокруг Вашингтона. Примерно в двухстах метрах от МСС стояли низкие производственные корпуса и здание конструкторского бюро. Здесь никогда не было многолюдно, оживление создавали только машины, проносящиеся мимо на приличной скорости.
      Сейчас чуть в стороне от входа в изолятор стояли три человека, пришли явно не вместе, но по одному и тому же делу, поэтому невольно объединились, образовав кружок. О чем-то разговаривают. Охранник отметил, что они стараются не смотреть друг другу в глаза. Это понятно, не в магазин пришли, к родственникам или знакомым, которые совершили преступление и находятся сейчас под стражей.
      Похоже, народу сегодня будет не так много, подумал охранник, переводя взгляд на полуоткрытые дверцы личных сейфов для посетителей; их было двадцать восемь, узких и глубоких, в блоке они напоминали коллективный почтовый ящик в подъезде жилого дома.
      Он прошелся до бронированной двери, ведущей на этажи изолятора. За дверью находился ещё один надзиратель, Сэл Риккарди, в обязанности которого входил контроль за длинным коридором.
      В дверь со стороны улицы кто-то постучал.
      Охранник поднял глаза: молодой смуглолицый парень. Он улыбался, показывая внутрь помещения пальцем.
      Охранник покачал головой и показал на свои часы: рано еще, потерпи двадцать минут.
      Парень улыбнулся ещё шире и поднял руку выше, продолжая указывать пальцем.
      Надзиратель понял этот жест.
      - Туда ты всегда успеешь. - Но к двери подошел. "Наверняка к кому-нибудь из штата изолятора". Оставляя без внимания переговорное устройство, вмонтированное в дверь, он провел пластиковой карточкой в прорези электронного замка. Сканирующее устройство прочитало код, и замок открылся.
      Охранник приоткрыл дверь и шевельнул тяжелым подбородком в сторону посетителя: "Чего тебе?"
      - Я к доктору Джиму Куэйну. Всего на минуту. Извините, офицер, но у меня мало времени, через час двадцать самолет.
      - Доктор сейчас на обеде, - попробовал возразить охранник. Но посетитель довольно убежденно изрек:
      - Джим никогда не ходит в кафе. Уверен, сейчас он запивает сандвичи горячим кофе, которые ему приготовила Лу.
      Дверь открылась шире, пропуская парня.
      - Так вы знаете жену доктора?
      - Конечно.
      Троица на улице пришла в движение, но охранник пресек их попытку войти следом:
      - Рано еще.
      Щелкнул замок, служащий изоллятора по рации вызвал Сэла Риккарди.
      - Сэл, к доктору пришли. Пусть он выйдет.
      - Сейчас у него на приеме заключенный из шестого блока.
      Парень слышал сообщение Риккарди, он поднял вверх палец: только одну минуту - и повторил неданий жест контролера, показывая наручные часы.
      Охранник перевел:
      - Пусть выйдет на минуту, Сэл. А кто сопровождает заключенного?
      - Матт Петрик.
      - Вот пусть и побудет в кабинете, пока доктор отсутствует.
      - Ладно. Матт, ты слышал?
      - Да, - ответил Петрик, на некоторое время отрываясь от своих ногтей.
      Сердце Кирима Сужди дернулось и заработало быстрее. Видимо, в стетоскопе что-то отразилось. Доктор Куэйн покачал головой.
      - Одну минуту, ко мне пришли. Я сейчас вернусь.
      Он вышел из-за стола.
      Сужди, провожая его взглядом, обернулся.
      Матт Петрик сидел в вольной позе, притороченная к ремню петля держала дубинку, с другой стороны - "кольт-38" в наглухо застегнутой кобуре.
      Сужди не торопился, вернее, не суетился, когда вынимал из-за спины, прикрытый рубашкой, австрийский "глок"; детектор металла не реагирует ни на одну деталь этого пистолета седьмой серии, которые в основном сделаны из полимера и сверхжароупорной керамики. Даже внутренняя сетка глушителя вместо стальных волокон была из того же материала.
      Два выстрела прозвучали не громче плевка. Расстояние было невелико три-четыре метра, и Матт Патрик уронил на грудь прострелянную голову.
      Доктор Куэйн застыл на месте. Сужди с расстояния двух шагов попал ему точно в висок. И тут же оказался рядом, подхватывая доктора и опуская его на пол. Стараясь не запачкать халат в крови, он быстро снял его и накинул на себя... Пожалуй, он долго возился с брюками и ботинками, которые были ему слегка малы. Наконец он справился и с этим. Потом заученными движениями провел расческой по волосам, отклеил усы. Вроде бы все.
      Сужди смело открыл дверь и, держа за спиной руку с пистолетом, пошел по коридору.
      Оператор на пульте слежения поочередно смотрел в четыре одиннадцатидюймовых монитора, на которые с интервалом в двадцать секунд подавалась панорама с двадцати четырех видеокамер, установленных на этажах следственного изолятора. Он не знал, что в опциях просмотра видеокамеры №4 и №6 были настроены несколько иначе. Время подачи "картинки" с этих двух камер на монитор и следовавшая за этим пауза составляли двойное значение: панорама двадцать секунд, и ровно пятнадцать минут паузы вместо минуты сорока секунд положеных. Но это не означало, что во время нестандартной, более длительной паузы один из мониторов должен бездействовать: пауза автоматически заполнялась "картинками" с других камер. И оператор не заметил этого, периодически он видел и "привратную" с дежурным, и коридор с Сэлом Рикарди на посту. Практически результат внесенных изменений в опции просмотра заметить было нельзя. К тому же, чтобы снизить утомляемость операторов, передача видеоизображения на мониторы производилась компьютером в произвольным порядке, а не каскадом. То есть каждый из четырех мониторов периодически был задействован на все двадцать четыре камеры, а не на шесть, как это выглядело бы в режиме просмотра каскадом.
      Используя несколько функциональных клавиш, оператор по своему усмотрению мог остановить или выбрать заинтересовавшую его панораму, если что-то вдруг показалось ему подозрительным.
      Опции видеопросмотра Том Копала изменил ещё месяц назад, и никто из операторов не заметил асинхронности в работе двух камер.
      Цифровое видеооборудование фирмы "Apple Computer" работало в автономном режиме, сбои были исключены, и ровно в одиннадцать часов пять минут на двух мониторах появилась панорама "привратной" и "картинка" с дежурным Сэлом Риккарди. Двадцать секунд прошли, компьютер передавал на дисплеи работу только двадцати двух объективов. "Картинки" с камер №4 и №6 пойдут на экран только через пятнадцать минут.
      Сэл Риккарди видел, как открылась дверь санчасти и показался знакомый халат и над ним - седая шевелюра. Доктор, ещё не выходя из кабинета, кашлял. Он буквально исходил от очередного приступа, низко склонив голову и прижимая ко рту кулак. Пройти врачу предстояло около двадцати шагов, и Риккарди, боясь, что не успеет, суетливо полез в карман. Когда белый халат оказался в полутора метрах от него, он уже держал в руке пачку сигарет.
      - Сигарету, доктор!
      - Я не курю. - Сужди дважды нажал на сдвоенный спусковой крючок. И, не теряя ни одной секунды, извлек из нагрудного кармана Риккарди пластиковую карточку и открыл замок.
      - А вот и доктор. - Охранник резко переменился в лице, когда увидел перед собой незнакомого человека.
      Опомниться ему не дали.
      У дверей тюрьмы ждала машина. Кирим буквально упал на заднее сиденье. Взревел мотор, и "Даймлер" стремительно влился в поток машин на Кольцевой дороге.
      С переднего сиденья улыбался Салех Азиз, тем не менее глаза его были настороженными.
      - Поздравляю, - тихо сказал он.
      - Не торопись, Салех, - Кирим почти задыхался. Вот только сейчас его захлестнуло, но он знал, что нет, не рано прозвучало поздравление из уст его товарища по оружию. Теперь он свободен. Надолго. Нет, навсегда.
      Но он все-таки владел ситуацией, ничего не упуская из вида. Кирим все время держал в голове человека, инструкциям котрого точно следовал, благодаря чему и оказался на свободе.
      - Нужно рассчитаться с Томом Копалой.
      Салех провел пальцем по горлу и вопросительно округлил глаза.
      Сужди покачал головой:
      - Нет, расплатись с ним.
      Азиз послушно кивнул.
      Конечно, помощь надзирателя трудно было переоценить, но Сужди сам проложил дорогу к свободе, оставляя за собой четыре трупа.
      И снова он включился в работу.
      - Салех, что ты выяснил о репортаже с выставки? Помнишь, я говорил, что это важно, крайне важно?
      - Да, Кирим, мы проделали большую работу. Репортаж был из музея Эмилио Гоэльди. Это Бразилия, город Белен. Директор музея очень разговорчивый человек.
      - Так вы узнали об инциденте?
      - Да, только сегодня утром оттуда звонил Ахмед Юнес. Высокого человека зовут Ричард Кертис. Судя по номеру телефона, который вручил Ахмету директор музея, Кертис живет в Эверглейдс, Флорида. Думаю, очень скоро мы узнаем его адрес.
      - А девушка? Кто та женщина?
      - Его дочь, Лори.
      "Да, да... - Сужди сжал голову руками. - Дочь. Она и называла его папашей. Все сходится".
      - А что вы узнали о Сеифе?
      - Ничего нового, Кирим. Он в тюрьме спеццентра "Мерак". И мы по-прежнему не знаем, где она находится.
      - Ничего, Салех, скоро мы узнаем это.
      Глава II
      1
      Эверглейдс, штат Флорида
      Полковник Кертис в этот день встал, как обычно, в 5.15 утра. Он прошел в ванную и включил не слишком сильный напор воды. Сквозь легкий шум он слышал, как на кухне Лори готовит ему завтрак. Ричард улыбнулся, открыл кран побольше и начал бриться. Через десять минут он уже хрустел гренками и пил кофе с молоком. Глаза у Лори были заспанными, но полковник знал, что после его отъезда она начнет уборку комнат, вынесет мусор во двор, приготовит обед и будет ждать его. Кертису не часто удавалось вырваться домой на обед, в случае неудачи он предупреждал Лори телефонным звонком. Она говорила "да" и вешала трубку. Ричарду неуютно было в те мгновения, и он приказывал кому-нибудь из "амазонок" пообедать с Лори. Но иногда и этого не получалось.
      После посещения музея в Белене Лори стала ещё более замкнутой, она подолгу сидела у порога дома, устремив неподвижный взгляд в никуда. Она думала о своих сестрах, о Литуане, о круглолицем индейце, которого старшая жрица велела называть вождем; она думала об Альме. Ее мысли были незаконченными, как разорванный круг. Недавно она видела Альму в большом красивом зале, похожем на храм, было много людей, но никто не молился всесильному божеству, все разговаривали, не отдавая ему должного почтения. Они не верили в него. Но тогда зачем они забрали его, отняли у людей, поклоняющихся ему? Помыслы Альмы были слишком великими, чтобы задумываться над ними, он дал одной из своих дочерей другую жизнь - значит, так угодно Богу, но почему он позволил к себе такого пренебрежительного отношения? Конори даже не вправе была задумываться над этим, но Альма был её Богом, и равнодушное отношение людей к нему угнетало девушку.
      Впервые её мысли просочились так далеко, она ждала какого-то возмездия, гнева Альмы... Но он был далеко и не с теми. А ей теперь уже хотелось не просто сидеть рядом с ним, а разговаривать, спрашивать и получать ответы. У неё накопилось множество вопросов, на некоторые из них она уже нашла ответы, но были и неразрешенные. Вот если бы сейчас, со своими мыслями, оказаться на родине, она бы, не задумываясь, взяла в руки копье и лук, раздувая от возбуждения ноздри, она бы наносила разящие удары вражеским воинам, она бы показала им пропасть за своей спиной, бросилась туда и увлекла за собой в бездну. Может, Альма намеренно отпустил её от себя, чтобы она вдруг поняла это, осталась один на один со своими мыслями, чтобы осознать что-то, оправдать свои мысли. Скорее бы понять, торопила она Альму, пусть это пройдет через мучения, через боль, она вытерпит все. Если она увидит под ногами пропасть, значит, это Альма разверз её перед ней, и, прежде чем шагнуть туда, она увидит на дне пучины свою судьбу, свое предназначение. Но она не разобьется, чьи-то сильные руки подхватят её и снова поставят на ноги, и вот тогда она будет знать это и... вернется. Она непременно должна вернуться, только ещё не время, ещё не все осмыслено и понято, круг ещё разорван, мысли не закончены.
      Конори часто бывала у своих новых подруг, которые жили на базе, она наблюдала, как ловко и красиво они наносят удары, видела в их руках небольшие предметы, изрыгающие гром и молнию; её новые подруги были великими воинами. Сара объясняла ей - правда, не совсем понятно, - что Конори будет править своей страной, она будет вождем. Но ты не Конори, говорила Сара, теперь у тебя другое имя, и не ты будешь королевой амазонок. Поняла? Да, отвечала девушка, хотя ничего не понимала. Абсолютно ничего. И чем больше говорила с ней Сара, тем больше она запутывалась. Наконец Джулия - старшая амазонка - запретила Саре подобные разговоры.
      Амазонка. Слово было красивое, Конори даже примерила его на себя и нисколько не смутилась, оно ей подходило. Не так давно Альма управлял ей, когда она гнала машину. О, это было ни с чем не сравнимое чувство! Амазонка! А ещё ей хотелось быть похожей на Паолу. Паола не боялась даже громадных мужчин. В храме воинов с деревянными полами она надевала черный костюм, подпоясывалась черным поясом и вызывала на битву мужчин. Резкими и сильными ударами она валила их на пол, они стонали и отступали. Паола была сильная, мужчины смотрели на неё с уважением, а после поединка кланялись ей. Амазонка!
      Конори проводила отца до двери. Кертис, как всегда, испытал неловкость перед дочерью.
      - Извини, но мне нужно ехать.
      - Да, - ответила она.
      Ричард кивнул ей, сел в машину и помахал рукой из окна. Она ответила ему и вошла в дом. Сегодня стирка, подумала она, с сожалением глядя на ярко-красные ногти. Вчера вечером приходила Фей и накрасила ей ногти. Конори и сама могла накрасить их, но у Фей это получалось лучше. Она сама была сказочно красивой в глазах Конори, но... ленивой. Не совсем, конечно, но её походка была медленной, слегка покачивающейся, глаза, казалось, всегда спрашивали: "Да?", и лицо её носило отпечаток наивности.
      Вместе с Фей вчера приходила Бесси. Она была очень высокой и стройной, её любимым выражением было "Я не могу поверить!". Иногда она заводила разговор о каком-то подиуме. Фей снисходительно улыбалась и говорила о её молотилках, показывая на руки. Бесси отвечала, что наденет перчатки. Потом она сказала о каком-то Джоне, который додумался подарить ей нижнее белье. Бесси тут же продемонстрировала его, расстегивая на груди кофту. Фей сказала, что бюстгальтер ей мал, и от этого у неё вытечет молоко.
      Отец долго слушал их, потом оторвался от газеты и велел Бесси застегнуться. "Но я ещё не все показала, сэр", - сказала она. Тот угрюмо осмотрел девушку и снова уткнулся в газету. Бесси что-то шепнула на ухо Фей, и они громко рассмеялись. Отец выгнал их, шлепнув Бесси по заду. Она томно сказала: "Еще", и они с Фей ушли.
      Конори снова оглядела свои красивые ногти и принялась за уборку. Вывалив мусор из корзин в черный пластиковый мешок, она вынесла его на улицу и положила возле контейнера.
      Рядом с ней неожиданно остановилась машина, из окна показалась голова незнакомого мужчины. Он показывал какой-то листок бумаги и спрашивал, как нужно ему ехать. Конори ничего не поняла и только улыбнулась в ответ. Тот разочарованно покачал головой и убрал листок. Теперь в руке у него был пистолет. Конори почувствовала боль в животе, и свет неожиданно стал меркнуть перед глазами. Из машины быстро вылезли два человека и затащили девушку в салон.
      2
      Полковник Кертис запарковал машину возле дома и шагнул к калитке. Со стороны его окликнул незнакомый мужской голос:
      - Полковник Кертис?
      Ричард обернулся, профессиональным взглядом окидывая незнакомца: лет около тридцати, смуглый, лицо восточного типа, раньше не встречались.
      - Да.
      - Полковник, - незнакомец медленно приближался, - у нас есть к вам предложение, но перед этим я хочу вас предупредить, чтобы вы не делали глупостей. Ваша дочь у нас.
      Пожалуй, впервые в жизни Кертис почувствовал себя старым и беспомощным. И сердце подтвердило это незамедлительно, гулко стукнув в груди и тут же останавливаясь. Внутри с левой стороны что-то зажгло, но тут же отпустило, и сердце понеслось вскачь. Горячая волна, отхлынувшая от сердца, завладела теперь всем телом. Ричард был на грани инфаркта. Он опустился на капот машины, не сводя глаз с незнакомца. Еще несколько секунд, и он, наконец, немного овладел собой.
      - Чего вы хотите? - голос полковника прозвучал хрипло. Он полез в карман за сигарой, но на полпути раздумал.
      - Для начала пустяк. - Смуглый подошел почти вплотную. - Нам нужна небольшая информация.
      Кертис кивнул.
      - Вопрос "Кто вы?", как я понял, задавать бесполезно.
      - Ну почему? - на смуглом лице появилась дружеская улыбка. - Вы можете задать такой вопрос и получить на него ответ. Мы с вами старые знакомые, полковник. Вспомните аэропорт в Ки-Уэсте, организацию "Дети Аллаха" и имя Кирим Сужди.
      "Это судьба", - пронеслось в голове Ричарда. Он все-таки достал сигару и медленно раскурил её.
      - Понятно. Разговор серьезный. В дом не пройдете?
      - Пройду, - прозвучал ответ.
      Дома Ричард первым делом выпил холодной минеральной воды. Продолжать разговор с вопросов "где Лори?", "что с ней?" и так далее было бессмысленно. Ответов на них он все равно не получит. "Дети Аллаха" очень серьезная организация, действующая по принципу диверсионных бригад. Они не остановятся ни перед чем. Тем более что Ричард вместе с Лори однажды крепко прищемили им хвост. Именно с Лори. Наверняка они знают об этом, иначе не было бы этого разговора.
      - Чего вы хотите? - повторил он вопрос, предлагая гостю сесть.
      Тот покачал головой и остался стоять. И тоже повторился:
      - Небольшая информация.
      - Это я уже слышал. Как и другое - она нужна для начала. Следовательно, последует продолжение. Вот на втором давайте и остановимся, чтобы определить границы продолжений. Я не дурак и все понимаю. Продолжениям не будет конца, дойдет до того, что вы попытаетесь завербовать меня. Но для этого вам потребуется похитить не менее ста моих дочерей.
      Смуглый, поколебавшись, опустился на стул.
      - У вас всего одна дочь, полковник, и я хотел бы спросить вас: вы любите ее?
      - Дурацкий вопрос. Вы знаете на него ответ, иначе вас бы здесь не было.
      - Правильно. А как вы посмотрите на то, что вашу дочь будут любить и другие люди? Много людей. Они будут любить её долго, много и часто. Вы не будете ревновать?
      Кертис нашел в себе силы не запустить в гостя стулом. Он взял себя в руки и спокойно произнес:
      - Вы мелкая сошка в вашей организации, поэтому приняли приглашение пройти в дом. Вот сейчас за эти слова я могу разрядить в вас всю обойму своего пистолета и с моей дочерью ничего не сделают. Они пришлют другого. Кертис подошел к парламентеру вплотную и двумя пальцами сильно сжал его подбородок. - Так что не разоряйся понапрасну, сопляк, и открывай рот только в положенном месте. Если я услышу ещё что-то подобное, то тебя долго и упорно будут любить широкоплечие "котики" на военно-морской базе "Атолл". Подумай пять секунд, и сообщи мне результат своих усилий. - Ричард резко отпустил его подбородок, отчего голова смуглолицего дернулась.
      Насмешливый, но в то же время грозный тон полковника заставил незнакомца посереть лицом. Он сощурился и гонял желваки.
      Кертис посмотрел на часы.
      - Твое время прошло. Говори, что тебе приказано передать, и - вон отсюда.
      Смуглый ухмыльнулся.
      - Хорошо, я не буду искушать твоего Бога... Во-первых, нам нужно знать точное расположение спеццентра "Мерак" военной разведки Анголы. Нужна полная информация о нем - здания, подъездные пути, охрана, личный состав, распорядок дня. Во-вторых, адреса нескольких руководителей центра.
      - Все?
      - Вам кажется этого мало?
      - Напротив, для меня достаточно, а вот для вас, пожалуй, будет многовато. Прежде чем я дам вам эту информацию, я бы хотел услышать голос своей дочери. Потом - голос вашего руководителя или того, кто способен вести такие переговоры. Но не по телефону. Пусть притащит свою задницу сюда! Понял? Завтра в двенадцать часов дня.
      Смуглый развел руки в стороны и поднялся со стула. Недобро сощурившись, он покачал головой и быстро вышел из дома.
      Кертис снял трубку телефона.
      - Сэм, а где Джулия?.. В ванной? Пусть доставит ко мне свою задницу. Ричард тряхнул головой и с шумом выдохнул. - Извини, Сэм, я немного выпил, несу всякую чушь. В общем, скажи ей, чтобы срочно ехала ко мне домой. Пусть захватит с собой... Нет, я не это имел в виду, Сэм. Я имел в виду Сару Кантарник. Будь здоров.
      Джулия и Сара приехали через полчаса. Кертис дословно передал им свой разговор с парламентером и сосредоточенно разглядывал маленькие бугорки на сарафане капитана "Нью-Эй".
      - Джу, - вяло сказал он, - мне кажется, что ты без лифчика.
      - Пошел к черту! - вскипела Джулия и зашагала по комнате. - Как ты только можешь думать об этом! - Она остановилась и прикурила сигарету. Что будем делать, Рич?
      - Думать. И в первую очередь о том, как они вышли на нас.
      - Ты будешь докладывать начальству?
      - Не знаю, - честно признался полковник. - Тяжело положение. Честно говоря, я почти никогда не старался понять людей, на месте которых сейчас нахожусь сам. Они и их проблемы были для меня чужими, равно как и их близкие, попавшие в аналогичные ситуации - будь то заложники или ещё что-то. И это было правильно, я был хладнокровным и работал спокойно. А теперь вот это свалилось на меня. Я если не в панике, то соображаю с трудом.
      - Не верю, - Джулия выпустила изо рта мощную струю дыма. - Сообразил же, что на мне нет лифчика. Ты звонил Лори днем?
      - Нет, - виновато ответил Кертис.
      - Скорее всего её взяли утром, и сейчас она уже далеко, наверное, за пределами штата. Подобный акт тщательно планируют, особенно отход. Я не допускаю осечки со стороны ливийцев. Они наверняка подкупили какого-нибудь летчика на одном из частных аэродромов. Их тут пруд пруди. Но это один из наших путей, нужно организовать поиски в этом направлении и прищемить хвост негодям. - Она помолчала. - Хотя это долго, очень долго.
      - Да, долго, и мы обязательно упремся в Кубу, где потеряются все следы. Нам необходимо найти отправную точку, - произнес Кертис. - И искать её нужно в постановке их вопроса. Почему террористы интересуются ангольским спеццентром военной разведки? Зачем им нужны адреса руководителей центра?
      - Ну, это не такие уж и сложные вопросы. Адреса им нужны для захвата руководителей или членов их семей. Кстати, ты знаешь где находится центр?
      - Конечно. Я воевал в Анголе. Центр находится в Амбрише.
      - Постойте, полковник, - Сара нахмурила лоб. - Когда вы воевали в Анголе?
      - 75-й - 76-й годы.
      - Совсем недавно, - усмехнулась Джулия. - Всего-то прошло двадцать восемь лет. Ты уверен, что они не сменили место базирования?
      - Почти уверен. Во всяком случае, в девяностых годах он был на прежнем месте.
      - Может, Сужди хочет захватить или взорвать его? Как казарму с нашими морпехами в Бейруте? Большой штат в том центре?
      - Достаточно большой, чтобы отказаться от безумной идеи провести там подобный диверсионный акт.
      - Но "Дети Аллаха" об этом не знают, правильно? Иначе они бы не спрашивали об этом. Но они узнают, когда ты сообщишь им, и выкинут эту затею из головы. Давай сосредоточимся вот на чем. Почему их интересует центр, что там может быть такого интересного для них? Какие-то особенности спеццентра ты знаешь? Может быть, какая-то специфика?
      Кертис пожал плечами.
      - Обычный центр военной разведки, задачи, схожие с нашими, и так далее.
      - Но что вообще ливийцам нужно от Анголы? Я ещё могу принять их акты в Израиле, Америке. Причем тут Ангола?
      - У ливийских террористов вообще туго с определениями своих террористических актов. Полковник Каддафи не раз предпринимал попытки похитить президента США лишь для того, чтобы потом судить его по законам шариата как террориста.
      - В чем-то его понять можно, ведь мы, американцы, убили его дочь.
      - В какой-то мере это произошло случайно, она погибла при покушении на Каддафи. Но, Джу, ты забыла, что это было ответом на его террористические акты.
      - Ну, да, понятно. Он ответил, мы ответили, и этому не видно конца.
      - Ты говоришь не как профессионал, а как дилетант с Аляски. И сейчас начнешь выяснять, кто первый начал.
      - Не собираюсь этого делать, потому что о случайности шел разговор, понимаешь?
      - Нет, Джу, не понимаю, потому что ты нашла оправдание терроризму.
      - Да не то ты говоришь, Ричард! - Джулия разозлись на себя, чувствуя, что вылезет из этого разговора по уши в дерьме. Она бросила взгляд на Сару, но та только пожала плечами. Ну-ну, сверкнула глазами Джулия и перевела взгляд на полковника.
      Если бы не похищение Лори, Джулия непременно продолжила бы спор, в частности, она не совсем была согласна с высказыванием Ричарда о том, что у ливийских террористов туго с определением свих террористических актов. Поэтому она подавила в себе растущее недовольство на саму же себя:
      - Ты был прав, я была не права, - сказала она, заканчивая спор. - Но мы остановились на особенностях спеццента. Ты что-нибудь знаешь об этом?
      - Может, это не особенность, но при спеццентре есть тюрьма с жестким режимом. Она схожа с израильскими застенками в Наблусе, Рамаллахе и на Западном берегу Иордана и Газы. Очень жесткий режим с хорошо поставленной программой пыток. - Полковник вопросительно посмотрел на Джулию. - Может, именно с этой стороны проявляется интерес ливийцев к спеццентру?
      - Черт его знает. - Джулия подошла к окну и посмотрела на чистый двор с маленьким цветником. Когда у Лори была возможность, она вырывалась сюда и подолгу возилась с цветами. Особенно ей нравились гиацинты, она даже как-то рассказала трогательную историю. Гиацинт был любимцем Аполлона, который во время соревнований нечаянно убил юношу, попав диском в висок. Из пролитой на землю крови выросли цветы, гиацинты.
      Джулия села на подоконник и сжала кулак.
      - Эх, жалко меня здесь не было, когда тот смуглый приходил! Я бы его раскрутила. А лучше бы здесь оказаться Паоле, она бы убила его.