Прошло какое-то время, а свет не манил её, наоборот, он был каким-то отталкивающим, непривычным и... неродным.
      Лори облизнула пересохшие губы и остановила свой взгляд на руках. Она улыбнулась и шмыгнула носом: её руки, ногти с облезшим маникюром, под которым просвечивали черные лунки.
      "Надо сказать, она не очень-то за мной следила".
      Лори проследила за своим взглядом дальше и пришла к выводу, что лежит в джинсах и кроссовках. Потом снова перевела взгляд на руки. На изгибе увидела свежие следы от уколов. Она несколько раз провела языком по небу и убедилась, что оно совершенно сухое, с металлическим привкусом.
      "Черт возьми... Где я нахожусь? Надеюсь, меня не сделали наркоманкой".
      Она запрокинула голову и, приоткрыв рот, увидела фигуру человека. Он, сильно ссутулясь, неподвижно смотрел на нее. Поймав её взгляд, он отечески улыбнулся:
      - Гит, Лори. Все будет хорошо. С детьми все в порядке.
      Девушка оцепенела и с ужасом посмотрела на свой плоский живот. Неужели она тут... родила?! Да не одного!
      Она снова запрокинула голову, внимательно разглядывая старика. Его голос показался ей знакомым, да и облик его говорил о том, что они раньше встречались. И вдруг её осенило: да это же профессор Харлан!
      Прежде чем обратиться к нему по имени, она оглядела помещение, в котором они находились. Серые стены, две кушетки, низенький столик и... дверь. Больше ничего не было, даже окон. Разве что лампа под потолком.
      Профессор перехватил её взгляд и снова затянул старое:
      - Гит, Лори...
      Она не сдержалась:
      - Послушайте, док, я что - приняла иудаизм? Почему вы разговариваете со мной на еврейском языке?
      Профессор, снова было открывший рот, щелкнул зубами и в ужасе уставился на девушку. А та уже сидела на кушетке.
      - Насчет детей - это была шутка? Дело в том, что я только что сбежала от беременности. Эй, док, с вами все в порядке? - Она помахала открытой ладонью перед его глазами.
      Харлан неожиданно привлек Лори к себе и закрыл её рот ладонью. Приблизив губы к её уху, он быстро зашептал:
      - Бога ради, тише! Они могут услышать. - Он слегка отстранился и вгляделся в глаза девушки. - Лори... Как же это может быть? Я не могу поверить.
      Она тоже всмотрелась в лицо Харлана. Чудак постарел лет на десять, лицо серое, в глазах тревога. Лори ещё раз окинула взглядом комнату, на этот раз включаясь в работу, и тихо спросила:
      - ЦРУ?
      Харлан покачал головой:
      - Террористы. Кирим Сужди, помнишь?
      Лори прикрыла один глаз, вспоминая седоусого ливийца.
      - Помню... Давно они нас взяли, док?
      - Нет, - с задержкой ответил Харлан. Значит, думал он, они вывезли Альму, провели быстрый эксперимент на предмет выявления или подтверждения, что Лори действительно является дочерью далекой эпохи. Может, это не совсем так, но что-то в этом роде. А это означает, что Сужди всерьез заинтересовался его рассказом и собственно Альмой. "Бедный Сильвио..." Харлан представил себе лицо своего друга. Не сладко ему пришлось. Профессор постарался отогнать думы о коллеге из Бразилии и снова сосредоточился на Лори. "Здесь совсем недавно слышались раскаты грома, была гроза". Он снова зашептал ей на ухо:
      - Там была гроза?
      - Да, жуткая, с шаровой молнией. Но черт с ней, с грозой. Судя по всему, док, нас взяли недавно.
      - Почему ты так решила?
      - Потому что мы ещё здесь, а не в компании "амазонок". - Лори встала, и пол качнулся под ней. Прислонившись к стене, она в упор посмотрела на Харлана. - Вот что, док, я задаю вопросы, вы коротко отвечаете. Если что-то будет непонятно, я переспрошу. Поняли?
      - Да. - Харлан внезапно почувствовал облегчение. Он снова видел в Лори бойца диверсионной бригады.
      - В какой стране мы находимся?
      - В Ливии, в Триполи.
      Лори, похоже, даже не удивилась и задала следующий вопрос:
      - Где нас взяли?
      - Тебя - в Эверглейдс.
      - Хорошо, я чувствую, вы что-то не договариваете, док. Потом мы к этому вернемся. Какие требования выдвигают террористы?
      - Насколько я в курсе, они хотят обменять тебя на кого-то из их товарищей.
      - А вас?
      - Вот теперь я этого не знаю. Я сам, добровольно явился к ним, чтобы предложить обмен.
      - На меня?
      - Да.
      - Тогда ваше имя Ричард Самоубийца. - Лори посмотрела на сгорбленную фигуру профессора и мягко поправилась: - Я хотела сказать Ричард Благородное Сердце. Что они кололи мне? - Она вытянула руку.
      - Не знаю. После инъекций ты впадала в прострацию и что-то рассказывала им на языке альмаеков.
      - Понятно, скорее всего, пентатол. Или каноген. Вы имеете представление о здании? Большое оно, маленькое, приблизительная планировка, сколько людей?
      - Только в общих чертах.
      - Рассказывайте, - потребовала Лори и взяла со стола лепешку. Есть не хотелось, но она через силу проглатывала пресные куски. Когда профессор закончил, она спросила: - А где мы справляем естественные надобности? Судя по тому, как от меня воняет, то, пардон, прямо здесь, не снимая штанов.
      - Они выводят нас три раза в сутки, туалет в конце коридора.
      - А душ там есть?
      - Нет, только кран с холодной водой.
      - Мне нужно вымыться, - решила Лори. - Я продолжу быть дурой-неваляшкой, а вы скажите, что хотите вымыть меня. Заодно я осмотрюсь. Да, кстати, док, а вам они не кололи пентатол?
      Харлан горько усмехнулся.
      - Кололи... Поэтому я им практически не нужен. Я выболтал им формулу сплава Альмы и все такое прочее.
      - О черт! - Лори внимательно посмотрела на профессора. - А то, что вы родственник Президенту, вы не сказали?
      - Допрос шел долго, они задали массу вопросов.
      - Так да или нет?
      - Да, - ответил Харлан, часто мигая.
      - Поздравляю, док, вы - заложник номер один. И ой как нужны террористам. - Лори на что-то решилась. - Сейчас я начну делать странные упражнения и буду думать. Но вы не обращайте на меня внимания. Тихо рассказывайте, я услышу.
      Харлан кивнул и стал внимательно наблюдать за девушкой.
      Начала она с ходьбы на внутреннем и наружном крае стопы с резкими выпадами руками...
      Примерно через полчаса интенсивных упражнений Лори, тяжело дыша, опустилась на кушетку.
      - Вот что, док, я чувствую, что нахожусь в нормальной форме. Короче, я поставила перед собой боевую задачу: ликвидировать Сужди, вытащить вас из плена и доставить на родину.
      - Да-а, - Харлан качнул головой и кашлянул в кулак. - Мы в Ливии, девочка моя.
      - Вы не смейтесь, док, - Лори погрозила ему пальцем и устроилась на кушетке поудобнее. - Я хочу вам рассказать одну историю. Один подонок - это мое личное мнение - заминировал шахту, удерживая там десяток заложников. Я взяла его, док, хотя мне пришлось спуститься за ним под землю на восемьсот метров...
      Часть II
      Глава I
      1
      Лэнгли
      День обещал быть скверным... но, несмотря ни на что, интересным, потому что утро носило точно такие же определения. Не было ещё и девяти утра, а секретарь уже докладывал только что вошедшему в кабинет директору ЦРУ:
      - Сэр, из Белого дома звонил помощник Президента Блез Курно.
      Шислер кивнул и связался с помощником по своей линии.
      - Вы ничего не слышали? - раздалось вместо приветствия. Голос чиновника звучал удрученно.
      Оттягивая время - размышляя, что кроется за этим вопросом, - директор ответил:
      - Почему же? Я слышу ваш голос, Блез. - Они не часто контактировали с первым помощником и даже после истории с Ричардом Харланом не сблизились. Дел у обоих было по горло. Внешне собранный, но внутренне всегда раздраженный Блез Курно из кожи вон лез, по десять часов в сутки снося довольно капризный характер своего патрона. В отличие от первого помощника Артур Шислер был всегда собран и внутренне, и внешне и опять же в отличие не собирался угождать начальству. Он работал и все, но не каждую работу считал таковой, пусть даже она такая неблагодарная, как у Блеза. Про себя директор называл первого помощника минным тральщиком.
      Выговаривая чуть ли не каждую букву, Шислер думал; и если помощник за это время пережил целую вечность, то у Шислера этот отрезок времени пролетел в одно мгновение. Он вспомнил все, что могло быть достойно внимания Курно, дошедшее до него за последние сутки.
      Самым тесным контактом между чиновником из Белого дома и директором ЦРУ был, естественно, период общения, когда они вместе решали непростую задачу, напрямую связанную с родственником Президента Ричардом Харланом. Они вполне искренне играли в благородство, но пальцы под столом все же держали скрещенными, и тот и другой думали, как из сложившейся ситуации можно извлечь выгоду. В первую очередь они были людьми и понимали, что выгода может представлять из себя обычное общение; ведь даже помощь иногда сулила выгоду. Когда рядом со словом "выгода" не присутствовало незримо слово "изощрение", выгода не несла в себе отпечатка циничного характера. Так происходило и во время разговора в Овальном кабинете.
      Шислер выговорил наконец предложение, не найдя для себя и первого помощника ответа. У директора родилось в голове одно предположение, но высказать его вслух он не решился: оно могло оказаться ошибочным, так как было довольно смелым, а директор ЦРУ не хотел попасть впросак. Но от ощущения того, что оно было смелым, Шислер отделаться не мог. Начиная новую фразу, он понял, как можно выйти из положения.
      - Блез, разрешите узнать, как дела у нашего друга. Я имею в виду Ричарда Харлана. Давно не видел его.
      И - неподдающееся критике ощущение, когда он услышал голос чиновника:
      - О нем я и хотел поговорить с вами. Вы можете приехать, Артур?
      - Ради этого - да. - Шислер попал в точку, когда спросил о Харлане; вроде бы ничего не изменилось, но он лишний раз доказал себе, что в короткие мгновения способен проанализировать и вникнуть в любую безнадежную ситуацию. Пусть даже поверхностно, но это вселяло надежду, придавало силу, уверенность - что уже немаловажно. Это первые шаги, а не топтание на месте. "Дорогу осилит идущий". - Мне приехать немедленно?
      - Да. Сейчас у Президента шеф безопасности, я не хочу, чтобы вы столкнулись с ним где-нибудь в коридоре, дело, как вы понимаете, носит довольно личный характер... Но как вы узнали, Артур? Меня уверяли, что...
      - Это при встрече. - Вторая составляющая заключений Шислера представляла из себя пока нечто неосязаемое. Во всяком случае, для Курно. Сейчас он, наверное, видел нимб над головой директора ЦРУ - кто бы и чем ни заверял первого помощника. Недосказанная туманная фраза Блеза Курно была понятна Шислеру, теперь он вправе окутать себя облаком таинственности и до поры до времени не показываться из него. Это его приоритет, руководителя разведки. - Я слушаю вас.
      - Подъезжайте к Казначейству, Артур, я буду ждать вас там.
      - Хорошо. - Шислер положил трубку. До Белого дома около часа езды, за это время директору предстояло основательно подготовиться к разговору.
      Вашингтон, округ Колумбия
      С Пенсильвания-авеню водитель повернул в боковой проезд и выехал на улицу, противоположную Служебному проезду, которая, несмотря на субботний день, была набита машинами чиновников. У здания Казначейства Шислера поджидал Блез Курно. Они поздоровались, и чиновник провел директора подземным переходом, соединяющим Белый дом и здание Казначейства. Они уединились в кабинете, и первый помощник сказал секретарю, что его нет даже для Президента.
      - Я уехал, заболел, умер - но чтобы ни одна живая душа не вошла в мой кабинет. Виски? - спросил он у Шислера.
      Тот не счел нужным отказываться.
      - Побольше льда.
      Курно сам приготовил напиток и поставил стакан перед директором. В свой он плеснул немного воды.
      - Знаете, Артур, чего я боюсь больше всего?
      - Нет, скажите.
      - Больше всего я боюсь, что шефа переизберут на второй срок. Ей-богу, я ко всем чертям провалю предвыборную кампанию - так же, как однажды выиграл её.
      - Но лично Президент тут ни при чем.
      - Согласен с вами. Но его родственники... - Курно сделал гримасу, будто у него разболелся зуб. - Они обладают специфическим свойством внезапно исчезать. Знаете, Артур, если брать по-крупному, то это третье исчезновение за мою жизнь. Два из них принесли мне душевные переживания и добавили несколько седых волос к моей шевелюре. Третье, имеющее порядковый номер один, только порадовало меня и принесло облегчение. Это личное, но я говорю о своей жене. Когда она исчезла с моего горизонта, я ожил. И вот теперь я думаю, почему родственники Президента не обладают теми качествами, которыми в полной мере была наделена моя бывшая супруга? Как все, черт возьми, несправедливо... До недавнего времени слово "исчезновение" было для меня талисманом, что ли. С этим словом я многое обрел, но ничего не потерял. Улавливаете парадокс в моих словах, Артур? У меня что-то исчезло, а я, напротив, что-то прибрел.
      - Но вы, как я вижу, до сих пор приобретаете.
      - Вы правы, дважды правы, одни неприятности... Как вы узнали об этом?
      - Давайте, Блез, вначале я выслушаю вас.
      - Хорошо. Вы по-прежнему курите?
      - Да, но я готов потерпеть.
      - Спасибо. Итак... - первый помощник наморщил лоб, обдумывая, с чего бы ему начать. - После возвращения Ричарда Харлана я как в воду глядел, побеседовав с его сестрой - я говорю о теще Президента. Хотя в тот момент мои слова звучали как шутка. Она и знать не знала ни о каких записках и водопадах, для меня самого это прозвучало неожиданно. Одним словом, я сказал ей, что если вдруг Ричард куда-нибудь исчезнет, то она никому не должна говорить об этом, а напрямую и немедленно связаться со мной. Знаете, в первые дни во мне все ещё сидело беспокойство - что Ричарда вновь похитят. Это усугублялось вашими недомолвками относительно акта его освобождения.
      - Вы сами на этом настаивали.
      - Разрешите не согласиться с вами, Артур. Вы повели дело так, что я сам предложил не вникать в его суть. Ваши слова о невольном союзе, при котором мы зависели друг от друга и боялись одного человека - Президента, принудили меня не задавать лишних вопросов. Что я и делаю до сих пор. Я не в курсе того, кто похитил профессора и что стало дальше. Единственное, что меня интересовало в тот момент, - это собственно живой и невредимый Ричард Харлан. Я понимаю, то была ваша работа, специфика, секреты, практически нелегально проведенная операция. Но вот это больше всего тревожило меня. Я не хотел ущемлять ваш профессионализм, Артур, но все же боялся, что вы что-то недоглядите - ведь присутствовал же элемент спешки в этом деле. И вот, чтобы перестраховаться на всякий случай, я сказал сестре Ричарда, чтобы она действовала подобным образом.
      - Я могу дополнить. Вы так же рассказали ей некую историю, в которой фигурировал профессор по имени Игрек, и сам сюжет был чем-то схож с настоящим. И ещё в этой истории вы упомянули о записке. Но по профессии мистер Игрек в вашем рассказе не был археологом, иначе она бы что-то заподозрила.
      - Как вы могли об этом узнать? Это она вам сказала?
      - Я бы опустил этот вопрос.
      - Вы не ответите мне?
      - Я отвечу так: об этом нетрудно догадаться. Я, например, на вашем месте, Блез, поступил бы точно так же. Только - извините - несколько тоньше. Итак, когда произошел ваш разговор с сестрой Ричарда?
      - К чему рассказывать, если вы и так все знаете?
      - Тем не менее прошу вас.
      - Сегодня утром. Она позвонила мне домой. Мне ничего не оставалось, как подняться с постели и встретиться с ней. Выходит, я был прав, и вы, Артур, чего-то недоглядели. Вы предвидели нечто подобное?
      - Как вам сказать... - Шислер, конечно, второго исчезновения профессора Харлана не предвидел; а ещё он одобрял поступки Блеза. Все его действия были более-менее взвешены и осторожны. На одну половину действий первого помощника он полагался - иначе и быть не должно, а о другой и не подозревал вовсе. Он и предположить не мог, что история с профессором может иметь продолжение: все вроде бы было сделано, все точки расставлены, о промахах и "недоглядках" и речи быть не могло. Но Блез Курно... Что ж, он имел и имеет теперь право усомниться.
      Положение Шислера было нелегким. С одной стороны Харлан мог заболеть, попасть в больницу, уехать куда-нибудь, не предупредив, - и можно было бы успокоиться, начиная поиск. С другой - холодный душ из слов "недоглядел" и "продолжение". Здесь был тупик, и именно здесь директор ЦРУ чувствовал слабину, которая давала о себе знать его же необыкновенным чутьем. Невероятно, но ему казалось, что первый помощник прав, и усиливало эту тревогу неожиданное дело с Глорией Кертис...
      Имя Ричард Харлан тесно переплетено с другими именами - Ричарда Кертиса, Джулией Мичиган, Сары Кантарник... Можно ли считать совпадением работу "Нью-Эй", которая была заброшена в Анголу, и исчезновение профессора? Ведь история с захватом заложников на пассажирском авиалайнере ДС-11 в Ки-Уэсте повторилась, почему бы не повториться и другой истории? Если покопаться в собственной голове, то можно найти связь и здесь. Нет, это не совпадение. Но как вставить Ричарда Харлана между Киримом Сужди и, допустим, полковником Кертисом? Никак - если профессор один. Но в паре с кем-то из амазонок - можно. Что-то должно было произойти на этапе подготовки операции по освобождению Сеифа Аль-Харби. Или чуть раньше. Волей или неволей - об этом говорить пока рано - профессор все-таки каким-то образом вклинился между Сужди и Кертисом, он что-то узнал. Тогда какие могут быть его дальнейшие действия? Что затеял этот старик?
      С удивлением Шислер увидел в руках первого помощника кий для игры на бильярде. Курно долго целился, подняв кий над головой, но все же сумел открыть шпингалет фрамуги, который оказался в нерабочем состоянии. От движения бодрящего ветерка бумаги на столе чиновника пришли в движение. Извиняясь, он пояснил:
      - Никак не выберу время, чтобы вызвать столяра. Тут была такая круглая палочка, - он показал руками, - приделанная к замку. Вверх - вниз, замок открывался - закрывался. - Он поставил кий в угол.
      - Где последний раз видели Харлана? - В действиях помощника шеф разведки увидел для себя разрешение курить, чем и воспользовался незамедлительно. Кубики льда в стакане почти растаяли. Затушив спичку, Шислер сделал глоток.
      - Харлан, как вы знаете, не обзавелся семьей, - ответил Курно, поддерживает тесную связь со своей сестрой и племянницей. В этом году он успел десять дней полежать в кардиологическом центре. Ничего серьезного, и тем не менее. Последний телефонный звонок профессора был из университета в Южной Каролине, оттуда Харлан отправился в Эверглейдс...
      "Вот оно", - подумал Шислер.
      - ... сказал, что задержится там на день, на два. Номер телефона, который он передал сестре, не отвечает. Профессора ждали неотложные дела в своем университете, но в силу каких-то обстоятельств он о них забыл. Уже четвертый день как его не могут отыскать, обзвонили буквально всех знакомых и родственников, но, слава Богу, последний звонок был именно мне. Я успокоил сестру Харлана и сказал ей, что приму меры.
      - Президент не в курсе?
      - Это вы просто так спросили?.. До решающего звонка Президенту дело не дошло. Как и в прошлый раз. Почти как в прошлый раз, - поправился Курно. И спросил: - Знаете чего я боюсь больше всего?
      - Знаю, переизбрание вашего босса на второй срок.
      - Не только. Хотя я уже получил предложение стать координатором избирательной кампании. Вы в курсе, что писали обо мне газеты, когда шеф занял свой пост? Что я сверходаренный, аполитичный, воплощение хладнокровия, стойкости, специалист по общественным связям, режиссер... Я не хвастаюсь, это я к тому, что сумею завалить шефа на предвыборной кампании. Хочу я этого или нет, но так, по-моему, и случится.
      - Объясните, пожалуйста.
      - Во-первых, я уже не аполитичный. И где мои вопиющие хладнокровие вместе со стойкостью?
      - Вы устали, Блез, и я вас понимаю... А почему бы вам самому не попробовать?
      - Вы о президентском кресле? У меня много чего нет - денег, собственной газеты... Если б вы только знали, какая армия агентов работала на меня в период предвыборной гонки! Сколько контор и агентств они завербовали, купили, заинтересовали, чтобы в том или ином избирательном округе не оказывали услуг другим кандидатам на пост президента. И опять же это реклама. Шеф становился их клиентом, и они кричали об этом. Пожалуй, если учитывать масштаб и оперативность проведенной мною работы, я могу претендовать только на место директора ЦРУ. Но ведь вы просто так не отдадите свое кресло.
      Шислер улыбнулся.
      - Я помню. Это была отличная работа. Но нужно отдать должное вашему боссу, он сделал мудрое решение, выбирая между вами и этим ковбоем из палаты представителей. Кажется, он раньше снимал кинофильмы.
      - Да, Джим Вудворт, бывший голливудский кинорежиссер. Шеф как деловой человек хотел иметь выбор, я в его списке значился под номером первым, Вудворт - под вторым. Джим очень самоуверенный человек, при встрече с шефом у него был такой вид, будто он толкал впереди себя президентское кресло. "Это легкая прогулка", - заявил он. И добавил решающую фразу, которая оказалась последней в его несостоявшейся карьере: "Мы будем сымать кино". Вот так, ни много ни мало. Шеф отпустил его, а я остался, погружаясь в бездну секретных денег... Если честно, Артур, то я за время работы в Белом доме начал забывать слово "совесть". Только долг - и то неизвестно кому и перед кем. А как у вас насчет этого?
      - Я понял вас, вы говорите о морали.
      - Да... наверное... просто я был неточен.
      - Так вот, Блез, исполняя долг, я чувствую себя морально защищенным, но нередко иду против совести. Если бы я руководствовался совестью, исполняя долг, последнее потеряло бы смысл.
      - Вы открытый человек, Артур.
      - Отнюдь. Вы один из немногих, с кем я могу говорить более-менее откровенно. На то есть причина.
      - Ричард Харлан.
      - Да, наш с вами друг.
      Курно уже в третий раз задал один и тот же вопрос:
      - Знаете чего я боюсь больше всего?
      - Помниться, я уже отвечал. Переизбрания.
      - Я боюсь, что когда профессор снова отыщется, он пропадет в третий раз. И он будет исчезать до тех пор, пока босс сидит в своем кресле. Ей-богу, Артур, я улавливаю тут какую-то мистическую связь.
      - Вы просто переутомились, вы неважно себя чувствуете.
      - Да, как задушенный мавр. Знаете, Артур, что мне пришло в голову? Если в прошлый раз мы, кривя душой, спасали Харлана по причине его научного открытия, сделанного на территории Бразилии, то сейчас наоборот - чтобы Ричард не выболтал того же самого открытия. Что вы думаете по этому поводу?
      - Это одно и тоже. Что лишний раз доказывает, что вы все-таки переутомились. Но я все же отвечу, что о кривлянии сейчас не может быть речи. И кое-что добавлю, что касается лично вас, Блез, и ваших откровений. Я ни на йоту не поверил во все эти статьи расходов, о которых вы говорили, о собственной газете и так далее. Вы просто привыкли, Блез, у вас очень много работы, без неё вы не мыслите своего существования. Я тоже принадлежу к категории трудоголиков. Президентское кресло - не для вас, вы и месяца не проживете бездельничая.
      Помощник Президента невольно оглянулся.
      - Не забывайте, Артур, что с Президентом меня связывает двенадцатилетняя дружба.
      Директор ЦРУ кивнул.
      - Дайте мне, пожалуйста, телефон в Эверглейдс, где должен был остановиться профессор, и мы с вами попрощаемся.
      - Вот, возьмите. - Курно извлек из кармана записную книжку и вырвал листок. - Артур, Бога ради, постоянно держите меня в курсе и приступайте к поискам немедленно.
      Первый помощник проводил Шислера до машины и долго глядел вслед. Что он должен сейчас сделать? Курно вспомнил свою неловкость перед директором ЦРУ, когда с помощью кия открывал форточку. Зайдя в приемную, он вызвал столяра.
      2
      Лэнгли, ЦРУ.
      Охранник у поста поднял шлагбаум и кивком головы приветствовал человека, сидящего на заднем сиденье машины. После этого он снова вернулся к документам Сильвио Мелу. Он изучал их ещё несколько секунд, после чего вернул владельцу.
      - Извините, сэр, в списках нет вашего имени.
      - Но офицер Челси Филд - он обязательно примет меня.
      - Сэр, вы можете позвонить ему, и если я получу соответствующее указание, вас незамедлительно проводят к нему. - Охранник указал рукой направление, чуть сгибая её в локте. - Пройдите немного, и вы увидите телефон-автомат.
      Профессор пробормотал извинения и засеменил от главного въезда в ЦРУ к шоссе Джорджа Вашингтона.
      Как и в первый раз, почти год назад, он не был обременен какими-либо вещами: никакого багажа и сумок, в столицу Соединенных Штатов он прибыл налегке. В кармане пиджака - довольно приличная сумма денег, что-то около четырех тысяч долларов, в руках - единственная вещь, к которой его принудила Луиза: зонт. Не зная как избавиться от обременительного зонта, старый профессор испробовал все, вплоть до того, что один раз умудрился втиснуть его во внутренний карман пиджака ручкой вперед, но другой конец зонта торчал из-под воротника и при ходьбе касался уха. Таксист, который вез профессора из аэропорта в Лэнгли, подозрительно поглядывал в зеркало. Его седовласый пассажир постоянно курил, что-то не заладилось в его кармане, он дернул раз, другой, карман вывернулся наизнанку, освобождая ручку зонта, но зато выпали деньги, что-то бормоча себе под нос, пассажир, то и дело нагибаясь, начал собирать разлетевшиеся по салону купюры, потом пересчитал их и беспокойно заелозил на сиденье, приподнимаясь и проводя руками под своим задом, потом успокоился - видимо, нашел затерявшуюся купюру.
      Решение обратиться непосредственно в ЦРУ пришло к Сильвио задолго до того, как его дом покинули ближневосточные гости. Боже, как все это время страдала Луиза... Она угасала на глазах. Без служанки, которой дали два выходных, Луиза обходилась собственными силами, с трудом передвигаясь по дому. Слава Богу, негодяи разрешили ей пользоваться лекарствами. Когда наконец дом Мелу очистился от непрошеных гостей, профессор собрал в дорогу самые необходимые вещи и отвез Луизу в Фортазезу к сыну Филиппе. Сыну и снохе он ничего не объяснил, на вопросы отмахивался рукой и скороговоркой повторял одно и тоже: потом, потом.
      В голове он постоянно держал Челси Филда, человека, который инструктировал всех членов таинственной экспансии вокруг профессора Харлана - его самого, Сьюзи, рабочих; Мелу давно пришел к этому выводу. Но все же кто-то из них проболтался. Кто - времени гадать у Сильвио не было, он и так достаточно потерял его, находясь под присмотров бандитов и провожая семью.
      Решение обратиться в ЦРУ исключало другое - наведаться в местную полицию. Только в ЦРУ знали истинное положение дел, в конце концов он помог им однажды. "Теперь их очередь оказать мне помощь, - думал Сильвио Мелу. Ведь я их клиент. Все беды, свалившиеся мне на голову, - это побочный продукт моего первого посещения ЦРУ, а разнарядкой послужила записка Ричарда о похищении".
      - Алло, могу я поговорить с Челси Филдом?
      - Кто его спрашивает?
      О, Господи! Сильвио по голосу узнал Саймона Освальда, помощника капитана. На профессора вдруг нахлынули чувства, в которых преобладало облегчение. Огромное облегчение. Комок подступил к горлу, глаза, смотрящие на мир почти семьдесят лет, затуманились, и Мелу захотелось высморкаться в телефонную трубку, чтобы Освальд понял, как ему плохо и хорошо одновременно. Голос помощника капитана внушил ему уверенность, будто Саймон Освальд пропел в трубку гимн победы.
      - Это Сильвио Мелу.
      - Мелу? Док? Как поживаете, старина?
      - Плохо, - ответил профессор. - Я рядом с вами, но меня не пускают.
      - Одну секунду, док... Вы что, в Лэнгли?!
      - Я в сотне метрах от поста.
      - Подойдите к охраннику, я тотчас свяжусь с ним.
      Пока профессор шел вдоль стоянки машин от поста к центральному входу, Челси Филд тер массивный подбородок. Он опасался, что бразильский профессор, войдя в его кабинет, вынет записку и скажет, что Ричарда Харлана похитили. Когда раздался телефонный звонок, капитан даже вздрогнул. Он снял трубку и услышал голос директора ЦРУ:
      - Челси, зайдите ко мне. Похоже, история повторяется.
      Коротким смешком капитан выдал свое настроение.
      - Да, шеф, понимаю. Он снова пропал.
      Да, история повторялась - но не та, а другая, которая имело место быть три часа назад. И в шкуру Блеза Курно влез сейчас сам Шислер, а его место, директора ЦРУ, по праву занял капитан Челси Филд. Он мгновенно поверг в шок Артура Шислера одной единственной фразой: "Он снова пропал". Но откуда, черт возьми, Филд мог узнать об этом?! А может, он говорит совсем о другом человеке?
      - Простите, Челси, вы о ком?
      - О Ричарде Харлане, конечно. Похоже, старик взялся за старое.
      Шислер долго молчал, гоняя мысли из одного полушария в другое.
      - Филд, как, черт возьми, вы догадались?!
      - Не трудно догадаться, шеф, когда по нашему коридору идет Сильвио Мелу.
      - Кто идет? - Голова у директора загудела. Все это нагромождение походило на здание, последний этаж которого оказался лишним. Дом рухнул. Именно Сильвио Мелу разрушил все, что выстроилось до этого в голове Шислера. Профессор сыграл роль последнего этажа. Все рухнуло. Теперь с мучительной скоростью Шислер хоть куда-нибудь пытался приткнуть профессора из Бразили, но все места были заняты. Директор шумно выдохнул. - Ничего не понимаю, Челси... Вы говорите, что к вам идет Сильвио Мелу? Из Бразилии?
      - Ну да, профессор археологии, директор музея имени Эмилио Гоэльди, друг нашего друга. И у меня такое чувство, что в этот раз карманы его прямо-таки набиты записками о похищениях.
      - Он идет к вам...
      - К нам, к нам. Я только пять минут назад выписал ему пропуск. А разве у вас другой источник информации?
      - Да нет, все тот же. Об исчезновении Ричарда Харлана мне сообщил мой давний и тоже друг. Блез Курно. Три минуты назад я возвратился из Белого дома, где имел с помощником Президента беседу. Что вы думаете об этом, Челси?