Гришин закрыл за генералом дверь и прошел в середину комнаты отдыха – с удобным диваном, холодильником, телевизором, ванной и туалетной комнатой.

– Юрий Семенович, Ахмадов передал кассету этим? – Николай кивнул через плечо.

– Как ты догадался? – съязвил Латынин, подумывая обвинить подчиненного в никудышной оперативности. Однако впору восхититься оперативностью чеченского полевого командира, лихо отреагировавшего на заявление ФСБ, и его «оперативной» же памятью. – Нас поставили перед фактом, – продолжил генерал, – признать его означает дискредитировать себя. Единственный приемлемый вариант – принимать условия грузинской стороны. Мы закрываем дело по диверсионной группе за недостаточностью улик, но передаем обвиняемых в руки спецслужб Грузии. Они там уже начали готовить материалы на их деятельность.

– И развалят дело так, как это делаем мы.

– А ты как хотел?

Николай пропустил замечание начальника мимо ушей, но, как и он, «восторгался» оперативностью чеченского бандита и грузинской госбезопасностью. Последняя, получив от Ахмадова пленку, разработала план, который позволял замять скандальное дело. Собственно, Ахмадов хлопотал за своих бандитов, оказавшихся в Лефортово, но мог получить больше. Это и признание-благодарность от грузинской стороны, давшей убежище террористам, и освобождение своих людей, настоящих диверсантов-подрывников, которых ждали рынки, другие многолюдные места, мирные люди, солдаты, старики, женщины и дети – русские, дагестанцы, грузины, абхазцы – все равно.

Гришин еще раз прокрутил в голове технику по прекращению дела по подрывникам. Российская сторона разваливает его таким образом, что подозреваемые не оказываются на свободе как бы в чистом виде, а попадают под следствие, или уголовное преследование, другой страны. ФСБ заявит, что тянула не пустышку, но соску: следы преступлений террористов ведут в Грузию, где они должны понести заслуженное наказание. Пройдет неделя, две, и развалится сфабрикованное дело. Террористы вновь окажутся на свободе.

Вроде бы простая комбинация, однако требующая четкого расчета, взвешенных действий со стороны обеих сторон, просчета последствий и, как водится, ряда специфических мероприятий, направленных на устранение тех самых последствий. До некоторой степени классика – таким образом разваливаются самые громкие преступления, а виновные оказываются в стороне. Но главными в таких делах всегда являлись и будут являться всего две вещи: компромат и большие деньги.

Гришин образно подумал о своем начальнике. Даже если генерал выйдет из задней комнаты, его отсутствия в кабинете никто не заметит. Подобные дела всегда ведутся средним руководящим звеном. Начальники отделов и направлений, сделав анализ, квалифицированно объяснят начальству перспективы, дадут оценку, рекомендации, действуя в качестве аналитиков. Высшие руководители не несут ответственность, но – все же обговаривают условия с подчиненными: что те получат за риск. Некоторые ничего не получали, поскольку на тот момент провинились в чем-то. Вот как полковник Гришин. Он вроде бы невиноватый, но вполне сгодится на эту роль. И обещать ему ничего не надо. Кроме одного: он может надеяться.

– Ты ищешь третью кассету? – спросил Латынин.

– П-плевать я на нее хотел, товарищ генерал, – вдруг ответил Николай.

– Что?!

– Извините, Юрий Семенович… Розыски идут полным ходом. Банда, где содержались корреспонденты Васнецов и Ржанов, уничтожена в январе 2000 года. Номинально банда входила в отряд Басаева, но действовала самостоятельно. Собственно, из-за этого попала в окружение и была накрыта с воздуха нашей авиацией. Я поднял данные, в тайниках тогда обнаружили т-только оружие, боеприпасы и продовольствие. Боевики мертвы и не слышат нас, так что…

– Можешь не продолжать, – перебил Латынин полковника, все больше удивлявшего его своей резкостью. – Вливайся, как я сказал, в опергруппу, но поиски не прекращай: ройся в бумагах, задействуй агентуру в Чечне, Дагестане, Ингушетии, плати деньги. Той суммы, которой ты располагаешь, хватит?

– Впритык, – снова дерзко ответил полковник. – Денег хватит впритык, если я п-продам свою квартиру, машину, честь и совесть.

Гришин говорил искренне. Желваки, которые он гонял, можно было заряжать в пистолет. Один выстрел в голову начальника, другой – в свою.

Глава IV

«РОГА И КОПЫТА»

«В Совете Безопасности Организации Объединенных Наций в соответствии с его резолюцией № 1373 по борьбе с международным терроризмом 5 октября учрежден и начал работу специальный Контртеррористический комитет. Одним из его руководителей является постоянный представитель России при ООН. Комитет будет обобщать предоставленную ему государствами информацию о предпринимаемых ими антитеррористических мерах и представлять соответствующие рекомендации СБ. Он станет также оказывать необходимое консультативное содействие странам в целях эффективного выполнения ими обязательств по резолюции №1373».

10

Москва, 6 ноября, вторник

Их получасовая беседа подходила к концу. Мимо полковника Гришина не прошла незамеченной примечательная особенность консультанта. Алексей Сергеевич говорил монотонно, зато с лихвой компенсировал свой серый, едва ли не безжизненный голос выразительным движением бровей, нависших над неподвижными, слегка навыкате серыми глазами, положением чуть склоненной к плечу головы и обычной паузой, которая, однако, почти всегда заполнялась каким-нибудь пассом руки; даже очки на носу консультанта виделись обязательным атрибутом, наделенным способностью помогать их обладателю в передаче эмоций, – сидящие на кончике носа, они заставляли Алексея Щедрина глядеть рассеянными, чуточку беспомощными глазами поверх оправы; а сдвинутые к переносице, провоцировали глаза на избирательность.

Одетый в серый деловой костюм и однотонный галстук с ослабленным узлом, небритый вербовщик внимательно слушал Николая Гришина и давал собеседнику право на пояснения, напрямую касающиеся темы беседы.

Консультант представил себе, как устанет он через три-четыре дня, что Гришин – восьмой клиент, на исходе восьмой час работы, причем без обеденного перерыва. В который уже раз он повторяет одно и то же. Четыре дня без обеда, вот как сегодня – лишь плотный завтрак.

Беседу Щедрин начал с пояснения, демонстрируя отличное английское произношение: «Департамент «С» – от начальной буквы в слове «Center». После стал заглядывать в бумаги, собранные в пачку. На титульном листе красовалось название: «Указ Организации Объединенных Наций о создании специального транснационального ведомства с возложением на него функций антитеррора». В левом верхнем углу стояло предостережение, выделенное жирным курсивом: «Не для публикации».

В самом начале беседы с полковником консультант после обязательных вопросов-ответов пошелестел страницами указа и обратил внимание собеседника на некоторые пункты.

Николай кивнул, еще раз углубившись в чтение. По документам выходило, что Департаменту «С» дали полномочия «объединить персонал, материальные и финансовые ресурсы всех крупнейших иностранных спецслужб, включая авиаобеспечение и использование средств космической связи». Ведущим подразделением Центра стала «группа из лучших и наиболее авторитетных представителей интеллектуальной элиты разведки, внешней и внутренней контрразведки».

– Главная задача Центра, – пояснил Алексей Щедрин, – «уничтожение всех террористических баз, на какой бы территории они ни находились, установление дислокации руководящих структур террористов и перекрытие возможных путей их отхода». Руководить Департаментом «С» поручено координатору по вопросам безопасности в ООН Ричарду Трампу и возложить на это ведомство, в частности… Читайте сами, – предложил он.

Снова кивок и короткий взгляд на собеседника. Снова перед глазами Гришина строгие, «колюще-режущие» официальные слова и фразы:

«В целях повышения активности антитеррора создать головную группу экспертов по координации усилий в данной области с установлением прямой линии телексной связи всех субъектов борьбы с терроризмом…

Централизованный сбор информации о террористах и поддерживающих их лицах…

Выявление финансовых источников террористов, а также поставщиков оружия и взрывчатки («важной сферой деятельности Центра должно являться выявление источников любых форм поддержки террористов и их ликвидация; как правило, это крупные этнические общины, в которых ведется активная лоббистская деятельность в поддержку террористов и других организаций антиправительственной ориентации»)…

Формирование на основе соглашения о сотрудничестве национальных служб безопасности специальных подразделений по борьбе с терроризмом на национальном и региональном уровнях для выполнения специфических задач в кризисных ситуациях. Включение в такие команды контрразведчиков, специалистов по технической разведке и аналитиков-прогнозистов. Осуществление прикрытия для подобного рода подразделений посредством частных консалтинговых фирм, оказывающих торговым и промышленным компаниям помощь в обеспечении безопасности деловых операций за рубежом. Введение в их состав специалистов по оружию массового поражения, а также по компьютерным и телекоммуникационным системам…

Заброска специальных подразделений на территорию пребывания международных террористов для ликвидации их опорных баз и лидеров террористических организаций…

Образование специализированной базы данных для решения проблем информационного обеспечения оперативно-служебной деятельности и для быстрого обмена информацией, направленного на предотвращение готовящегося преступления. Обеспечение задержания, ареста (в отдельных случаях – физическая ликвидация) и привлечение к судебной ответственности конкретных лиц, совершивших теракты…»

Полковник Гришин находился в одном из офисов так называемых консалтинговых фирм, вербующих наемников по всем странам. Благодаря восемнадцатому пункту Указа ООН в конторы по найму потекут реки отщепенцев, гонящихся за длинным рублем, и настоящих профессионалов, находящихся в розыске за различные преступления и получающих «иммунитет от уголовного преследования». Главное для таких людей – возможность начать жить в ладу с законом. За нарушение некоторых пунктов Указа ООН предусматривались жесткие меры к правоохранительным органам стран – участниц ООН.

Восемнадцатый пункт гласил:

«Использование (привлечение), а в случае необходимости – освобождение из мест лишения свободы специалистов по борьбе с терроризмом, исходя из соображений их искреннего и доказательного участия, с наделением их иммунитетом от уголовного преследования, когда они по оперативной необходимости внедряются в террористические группировки и вынуждены участвовать в их деятельности; или участвовать в проведении подобных острых оперативных мероприятий за рубежом«.

И все это перекликалось с предложениями народного депутата Гурова, главы думского комитета по безопасности: «Лицо, отказавшееся от теракта и всячески помогающее следствию в раскрытии преступления, освобождается от уголовной ответственности». И дальше схожая «перекличка»: «Ужесточить меры… За угон самолета назначать высшую меру наказания…»

– Вы щуритесь, – заметил Щедрин, пристально глядя на собеседника. – У вас плохое зрение?

– У меня плохое настроение, – коротко пояснил Гришин, думая, что этот вопрос консультанта лишний. О здоровье легионеры будут отвечать не в этом кабинете и не этому человеку, который походил на адвоката средней руки или на не совсем удачливого психолога. А больше на журналиста.

– Похоже, вы не первый день ищете подобную работу. – Хозяин конторы развел руками. – Что ж, война в Афганистане – пора сенокоса.

– Почему вы так решили? – спросил полковник, понимая, однако, куда клонит его собеседник: своим вопросом и ссылкой на бум вокруг Афгана консультант попытался выяснить неважное настроение клиента. А может, понял оплошность, задав вопрос о плохом зрении?

– Обычно в наш офис обращаются уже после посещения фирм-однодневок, – пояснил Алексей. – Там, прикрываясь американским военным атташатом, сидят обычные мошенники. Козыряют визитками атташе и его помощника, приводят несуществующие цифры: они якобы получили запрос на десяток-другой тысяч бывших военных, желающих подзаработать в Афганистане. Я, например, не люблю это определение.

– Какое именно?

– Наемник.

– Предпочитаете «солдат удачи»?

– Нет. Просто профессиональный военный, который хочет получить за свою работу достойное вознаграждение.

– Так почему вы решили, что я не п-первый день ищу работу? – настаивал Гришин.

– По вашему нервозному лицу, – попытался объяснить Алексей, видя больше: лицо изможденного неизлечимым недугом человека. – Вчера к нам обратился молодой человек, имеющий неосторожность поверить мошенникам. Их десятки по стране, а доверчивых людей – тысячи. Тысячи тех, кто хочет заработать, а кто – просто убивать. Так вот, тот парень заключил с авантюристами контракт и отдал деньги на проезд до места назначения – порядка пятисот долларов. Нужно ли говорить о том, что эта фирма прекратила свое существование? Вчера он срывал злость на мне и пытался уличить в обмане.

– Сел Иван-дурак на коня-дебила.

– Что? – удивился консультант.

– Это я про молодого человека, которого кинули.

Полковник вернул указ, заметив:

– Обычно ООН действует на уровне с-советов и деклараций.

– Не совсем верно, – отозвался Алексей. – Собственно предыстория создания Центра берет начало с конгресса стран – членов ООН в Гаване в 1991 году. Затем последовало продолжение на международном семинаре в Суздале в том же году и на Всемирной конференции ООН по вопросам борьбы с международной преступностью в Неаполе в 1994 году. Последняя попытка противостоять террору произошла вскоре после терактов в Соединенных Штатах Америки в узком составе Совета Безопасности ООН, где было принято решение о создании этого специального ведомства.

– Сколько вы платите?

– Хочу заметить следующее, – приосанился неопрятный консультант. – Мы не рассчитываем на месяц или два. Опять же говоря словами из постановления, мы задействуем в работе профессионалов разного уровня, включая силовые. Если хотите, наращиваем темпы по организации временных диверсионно-разведывательных подразделений для проведения конкретных силовых операций.

Гришин кивнул. Подобная практика широко применялась еще в Советском Союзе, когда резервисты и штатные бойцы диверсионно-разведывательных отрядов отбирались для проведения именно конкретных силовых операций. После чего отряды распускались.

– Силовая операция включает в себя комплекс определенных мероприятий, – пояснил консультант, – включая так называемую карантинную подготовку легионеров. Она включает в себя несколько дисциплин.

Он извлек из ящика стола очередной лист бумаги и зачитал:

– Специальная: учебно-тренировочные и боевые упражнения, бои холодным оружием, теория, снаряжение, медицина. Огневая: практические стрельбы из стрелкового и специального оружия. Минно-подрывная: практические подрывные работы. Разведывательная: сведения о противнике, его вооружении, тактике, местах базирования; ориентирование на местности, топография, маскировка. Радиотехническая: правила и способы ведения связи, кодирование и расшифровка передач по спецтаблицам. Общая: рукопашный бой; выживание в различных условиях. Парашютно-десантная подготовка.

– Вы военный? – поинтересовался Николай.

– Военный журналист, – последовал кивок собеседника.

– Как вы заполучили эту работу, если не секрет?

– Тайны никакой нет. Наша фирма – посредническая, мы снимаем определенный процент с головной фирмы, которая находится в Германии. Но контракты и страховку оформляем мы. За теми, кто прошел отбор, приезжает покупатель. Вы военный и знаете этот термин.

Полковник кивнул: да, знаю. И переспросил:

– Так сколько вы п-платите?

– Тридцать тысяч американских долларов. Страховка – сто тысяч. При условии полной открытости клиента. Вот пример, если хотите.

Щедрин извлек из ящика папку и раскрыл ее.

– К нам обратился человек – его фамилию опущу. Находится в федеральном и международном розыске. Одним словом, он военный преступник…

– Думаете, после операции, если он останется жив, его как военного преступника не передадут в руки гаагскому трибуналу? – спросил Гришин. – Могу вас просветить. Прокуроры военного трибунала в Гааге считают: для выдачи преступников вообще не требуется никаких доказательств. Существует Конституционный суд России, который аннулирует любой указ ООН, включая и тот, где речь пойдет о выдаче военных преступников у себя в стране. Такое уже случалось не раз.

– Откуда вы знаете?

– Потому что сам разыскиваюсь Интерполом. Пришлось засесть за изучение юридических бумаг.

– Мир меняется на глазах, – повторил Алексей набившую оскомину фразу. – Иммунитет, о котором идет речь в указе, позволяет устранять возможные препятствия юридического характера. Полагаю, этот документ вам незнаком. Точнее, вы познакомились с ним только что. А наши гарантии – это деньги, адресная страховка. Вы называете имя человека и его адрес. Вот и все. Мы не берем ни копейки, все учтено вплоть до расходных материалов. – Консультант указал на ксерокс, принтер, возле которого лежала пачка чистых листов бумаги.

Наверное, этим жестом он предлагал клиенту определиться: дать согласие или отказаться. Что также нашло подтверждение в повороте головы к монитору и касании пальцами клавиатуры.

– Я согласен.

– Отлично, – без воодушевления произнес Щедрин. – Сейчас составим контракт.

– Вы подписываете соглашение со всеми без исключения или?..

– Вы проницательный человек, – похвалил собеседника консультант, однако его глаза остались чуть напряженными, что не понравилось Гришину. – Нет, конечно, – продолжал Алексей. – Большинству мы даем неделю, чтобы определиться самим и дать время на размышление клиенту. Процент отсеивания велик, порядка восьмидесяти.

– Я исключение? – спросил полковник.

– Да, – покивал собеседник. – Пятый, если мне не изменяет память, с кем мы сразу составили договор. Вы бывший офицер старшего состава, командовали отрядом особого назначения и прочее.

– А если я обманул вас?

– Вы не получите деньги, – натянуто улыбнулся консультант, – и потеряете время.

– Есть другие варианты работы?

– Могу дать еще один адрес. Однако там вам предложат самостоятельно добираться до Афганистана, в одиночку или же небольшой группой искать террориста номер один. За живого Усаму вы получите пятьдесят миллионов долларов, за мертвого – тридцать. За лидеров его движения «Аль-Кайда» – от трех до пяти. Один шанс из миллиона. Но все без обмана, обещанные деньги вам выплатят безоговорочно. Группа арабских миллионеров – десять человек, если мне не изменяет память, – чтобы противопоставить себя арабским террористам, создала фонд с направлением на поимку бен Ладена и лидеров террористических организаций. Подобно нашему агентству, там есть контора во главе со специалистом по найму бойцов армейского спецназа, спецназа госбезопасности. Он набирает наемников в «частную армию». Фонд – свыше пятидесяти миллионов долларов. А у нас вы, не ломая голову, под чутким руководством и меньше рискуя, выполняете конкретное задание и не гоняясь за птицей удачи.

Пробежавшись по заоблачным тарифам, Щедрин закруглился:

– И последнее, чем я почти всегда заканчиваю разговор и, как мне кажется, рассеиваю последние сомнения относительно исполнения указа ООН в нашей стране. Совсем недавно президент сказал: «Главное сейчас – исполнение воли Организации Объединенных Наций». Неоспоримо конституционное преобладание президента и над Думой, и над Советом Федерации, и над Конституционным судом. Сможет ли суд огласить решение, отрицающее правоту президентских указов или его личного мнения?.. Никогда. Точнее – вряд ли. Такие вопросы суд предлагает решать в иных законозащищающих инстанциях. В каких именно – вопрос остается открытым. Но они решаются. Так что у нас вы получаете значительно больше, чем деньги, – свободу ^[4].

– Ну что же, неплохо, неплохо, – похвалил собеседника полковник. – Кажется, мы ничего не упустили: я задал все возможные вопросы, а вы ответили на них полно и грамотно. Единственно, что мне не понравилось, – это ваш взгляд. Порой он не соответствовал вашему настроению.

– Со стороны видней, – отозвался Щедрин, не глядя на экзаменатора.

– Поэтому я и сделал вам замечание, Алексей Сергеевич, – пояснил полковник. – Мы собираем информацию действительно на п-профи, и все должно пройти гладко.

Гришин прошел в соседнюю комнату. Используя все свободное от работы время, он будет наблюдать через зеркало, позволяющее остаться не замеченным для посетителей, за их реакцией, поведением, слушать и отмечать те особенности, которые останутся без внимания со стороны консультанта, репортера московской телекомпании МТВ-5 Алексея Щедрина. Богатый опыт позволит полковнику ФСБ определить нужных ему людей, настоящих профи, как верно заметил он журналисту. Даже больше – профи-негодяев, не уважающих законы. Иначе к чему этот указ, который не без помощи Гришина журналист состряпал за один вечер?

У Гришина на примете была пара-тройка журналистов, работающих на «контору», однако они не подходили для предстоящей работы. Ему нужен был не примелькавшийся в «ящике» репортер, а личность не очень известная, но в определенных кругах узнаваемая. Такая, которая бы вызвала шум, а не шепоток, если бы журналист оказался рядовым писакой.

Выбор пал на Алексея Щедрина, толстого, неопрятного, летом в шортах, зимой – в стеганых штанах. Гришин искренне удивлялся: почему журналист не делает все наоборот? Мог бы летом, облачившись в свои гнидники на синтепоне, сбросить жирок; а зимой он с такой моржовой прослойкой не замерзнет.

Щедрин одно время работал репортером на ТВ-6, но перешел на московский канал, не желая быть окончательно втянутым в скандал вокруг этой компании.

И последнее. Щедрин подходил полковнику еще и по характеру: в какой-то степени безвольный, податливый, кусок глины, в умелых руках принимающий нужную форму.

Видеокамера на штативе загодя нацелилась через зеркало на пустующий сейчас стул. В видоискатель можно увидеть и Щедрина, сидящего к зеркалу боком. Полковника ожидала трудная работа. В отличие от журналиста, ему предстояло просматривать заинтересовавшую его кандидатуру в записи.

Такие вот комбинации – профиль Николая Гришина. На его счету не одна удачно проведенная операция. И эта также закончится успехом – в это полковник ФСБ очень хотел верить.

Глава V

БЕГЛЕЦЫ

«Прокуратура Германии подтвердила, что ведется проверка информации о наличии в стране хорошо законспирированной сети агентов российской военной разведки ГРУ. Сейчас изучаются материалы, в которых имеются факты, что в конце 1980 – 1990 гг. российская военная разведка расширяла свою сеть и проводила вербовку радистов армии ГДР. По данным журнала «Фокус», госбезопасность ГДР знала об этих действиях, что зафиксировано в соответствующих документах. Досье содержит имена большого числа бывших военных радистов, к которым с целью вербовки обращались агенты ГРУ».

«Президент Украины Леонид Кучма 12 ноября внес на рассмотрение в парламент проект Закона «О внесении изменений в Закон Украины «Об общей военной обязанности и военной службе». (…) Основным тактическим соединением в Вооруженных силах будет бригада, которая дает основание для присвоения командирам этих подразделений званий «бригадный генерал, «капитан-командор». (…)

11

Греция, 28 ноября, среда

Марина – симпатичная девочка лет четырнадцати-пятнадцати, с рыжеватой челкой и желтоватыми глазами – смешалась с толпой туристов и, затравленно озираясь, стала прислушиваться. Ее тезка – пухленькая, невысокого роста гид, скорее всего эмигрантка из Армении, но выдающая себя за гречанку, – расположила на картонке с номером туристической группы лист бумаги и что-то записывала. Часто поднимая томные, темно-карие глаза на старшую из агентства «Интурист», она кивала. Ее взгляд казался лениво-утомленным и, что импонировало, не искусственным; и вообще весь облик смуглянки изначально встраивался в исходную позицию кратковременного экскурса по столице древнего государства.

Год назад Марина стояла в похожей толпе туристов, а чуть раньше, когда авиалайнер красиво и плавно развернулся над морем и пошел на посадку, она с замиранием сердца наблюдала раскинувшуюся под крылом самолета столицу Греции. С высоты Афины выглядели так, как по телевизору показывают палестинские поселки: все однообразно, квадратично, низко, ни одного высотного здания.

Самое высокое – шесть этажей, а Марина соскучилась по родным девятиэтажкам, которые, наверное, сейчас показались бы ей небоскребами.

Из разговоров среди русских туристов выяснилось: группа, в которой, как рыба в стае, затерялась беглянка, в течение недели будет отдыхать на берегу Эгейского моря, неподалеку от городка с красивым названием Всех Святых. Отель «Каламос-Бич» – это шестьдесят километров от Афин. А в ее положении – лишь бы подальше отсюда. Что потом – не знала ни она, ни духи святых, незримо живущих в маленьком греческом городке.

Девочке повезло: в двухъярусный туристический автобус марки «Мерседес» набилось сразу две группы, Марина заняла место наверху. И опять все знакомо до боли: год назад она с иным настроением взирала на античные красоты с такой же высоты. Когда слева по маршруту показался Акрополь, русские дикари в один голос повторили за гидом: «Акрополь?.. Это вон тот недостроенный?» Затем щелкнули затвором несколько фотоаппаратов, даже сверкнула вспышка, и в салоне прозвучало имя Господа.

Одетая легко – в Афинах установилась довольно теплая размеренная погода, – Марина смотрела в окно. Сейчас автобус на приличной скорости катил по Национальной дороге. Двадцать минут по ней, обрамленной рекламными щитами и красной, похожей на глину землей, и «Мерседес», непрерывно сигналя встречным машинам, начнет ввинчиваться в горный серпантин, пока не достигнет высшей точки трассы, откуда откроется красивая панорама с синевой Эгейского моря. Потом – вниз.

У Марины даже слегка заложило уши. Еще с десяток километров вдоль акватории – и автобус остановился возле отеля «Каламос-Бич».

Оглядывая комплекс из трех пятиэтажных зданий, девушка про себя отметила, что пятью звездами тут не пахнет. Максимум на троечку с плюсом. Она работала именно в таких, недорогих отелях; до роскоши люксовых номеров, дорогих баров и ресторанов она пока не доросла. Можно сказать, она еще куколка, но уже познавшая жизнь ночной бабочки.

В свои неполные пятнадцать она не умела уходить от слежки, определять ее. Последнее знать ни к чему – ее ищут. Первое утверждало – скоро найдут. Однако на интуитивном уровне приняла правильное решение: убраться, теперь уже отсюда, хотя бы в городок ко всем святым, к чертям собачьим, хоть куда. Найти любое убежище хотя бы на ночь, если повезет – на пару дней остаться в постели грека.

Можно и здесь укрыться. Она шла вдоль побережья, оставляя позади низкорослые, какие-то сказочные домики; казалось, вот-вот появится в ухоженном дворике гном в волшебном колпачке, за ним другой… Всего семь. И все они ждут свою Белоснежку. Каждый дожидается своей очереди.

Сказочные дома остались позади. По правую руку, удивляя своей серостью, вставали, словно из руин, гостиничные комплексы. В просветах между ними золотилось под лучами вечернего солнца море, покачивающее на волнах шаланды, яхты, моторные боты, нагруженные фруктами, рыбой. И снова сравнение, или мечта, выбившая из глаз девочки слезы: не мелькнут ли на горизонте алые паруса?..

Секрет…

«Секрет».

Местный Зурбаган продолжал удивлять черствой деловитостью, жизнь теплилась где-то внутри домов, вокруг воображаемого очага, а во дворах, на улице, на берегу – сухое, неотзывчивое бытие; крикни – и не услышишь эха…

Не как в России, дома, на родине. Там отзвуки, отклики, пусть даже не соответствующие оригиналу. Там резкий фон из бедных и богатых, а здесь необъятное поле середняков, кулаков, если проще. Нет, надо жить там, где ты родился, думала повзрослевшая за год на добрый десяток лет Марина.

* * *

Они приехали в аэропорт на серебристом роскошном джипе «БМВ-Х5», стоимостью восемьдесят тысяч американских долларов. В хвосте номера – двойка. По четным дням въезд в Афины разрешался машинам, чьи номера оканчивались на четную цифру. Вторая машина, не менее роскошный «Лексус-470», уже стояла на парковочной площадке.

Их было четверо, все одной национальности, они предпочитали есть хлеб, а сало двигать носом. И вот с аппетитного куска оторвалась маленькая толика, эта сволочь, проститутка, собравшаяся удрать на родину. Ее видели в столичном аэропорту, но она или ловко ушла от преследования, или преследователи лопухнулись. За это время от аэровокзала отошло несколько туристических автобусов – с немцами, итальянцами, один повез русских туристов.

– Захочет затеряться среди своих, – заметил сидевший за рулем «БМВ» Корней Приходько, здоровенный малый, мастер спорта по дзюдо, нагулявший за пару лет комфортной жизни полтора пуда лишнего веса.

Корней работал на одноклубника, Михася Соловчука, который урвал в свое время часть доходного бизнеса: работа по найму в Греции. И все девчата, пожелавшие заработать на сборе апельсинов, обогащали Соловья, занимаясь древним, как само это государство, ремеслом. Однако детская проституция приносила куда более высокие дивиденды. Вывезенные в Грецию дети пользовались успехом и у местных нуворишей, и у своих же соотечественников. Вывозили кого в контейнерах с двойными стенками, кого под видом детских туристических групп.

Одна рванула – не беда, но дурной пример заразителен. Сказал другу – пошло по кругу. Главное, конечно, вернуть беглянку, но еще главнее задача – примерно и, что самое интересное и к слову подходящее, – публично наказать. Будет работать, пока не обветшает, пока не станет похожа на Акрополь.

У въезда на платный участок Национальной дороги, как всегда, столпотворение. Греки – народ горячий, сигналят по любому поводу. Автомобильная пробка – сигналят, своего увидят – жмут на клаксон, чужого – давят с удвоенной злостью.