– Коров я не видела. И берез тут очень мало, в основном ели да сосны, – сказала Галя. – Но, знаешь, одну вещь я тебе должна рассказать... – Галя понизила голос и оглянулась на дверь. Вава была в гостиной и смотрела телевизор.
– Говори громче, плохо слышно!
– Я не могу громче! Слушай, Сонька, я тут познакомилась с одним человеком...
– С кем, с кем?..
– С одним человеком. В общем, он почти одного с нами возраста и очень несчастный... то есть в его жизни есть какая-то тайна, которую я непременно должна разгадать, – прошептала Галя, опять покосившись на дверь. Вава не имела привычки прислушиваться к чужим разговорам, потому что считала это верхом неприличия, но если орать во весь голос о Даниле – то непременно поняла бы, что в соседнем доме кто-то живет.
– С каким еще человеком?
– Он сын одной известной личности, – продолжила Галя. – Имен пока называть не буду.
– А что за тайна? Она страшная? – с любопытством спросила Соня.
– Я сама еще не знаю! Я хочу во всем разобраться...
– Галка, скажи честно – ты что, влюбилась в него...
– В кого?
– Ну, в сына известной личности, чье имя ты пока не можешь сказать...
Галя вдруг вспомнила Данилу, его бледное серьезное лицо, то, как он проводит машинально рукой по своим непослушным волосам, как говорит, как ожесточенно стучит по клавиатуре, играя в компьютерные игры – единственное его развлечение в этом заброшенном месте, и покраснела.
Соня не могла ее видеть в этот момент, но тем не менее она почувствовала, что что-то не так.
– Галка, я права?
– Не сходи с ума, Сонька! – рассердилась Галя. – Вечно тебе всякая ерунда мерещится... Я просто хочу помочь ему!
– А ты уверена, что этому парню нужна помощь? – вдруг спросила Соня.
– Не знаю... – нахмурилась Галя. – Но я должна – ведь это сын самой Э...
Она спохватилась и прикусила язык.
– Чей сын? – закричала Соня. – Очень плохо слышно... Слушай, Галка, ты не сходи с ума, а то опять попадешь в какую-нибудь историю. Ты и так две недели в больнице провалялась, спасая того мальчишку из воды!
– Соня, теперь все, все будет по-другому!
– Я не верю...
– Ладно... – устало вздохнула Галя, чувствуя, что в словах подруги есть доля правды. В самом деле, зачем помогать человеку, если он сам отказывается от помощи! – Ты права. Не будем больше об этом. Лучше скажи, какие упражнения задали...
Соня принялась диктовать ей домашнее задание.
Потом, закончив этот разговор с подругой, Галя почему-то долго не могла успокоиться. Соня сказала, что, наверное, Галя влюбилась...
«Ерунда какая! Вечно у этой Соньки всякие романтические бредни в голове... Разве можно влюбиться в человека, почти ничего не зная о нем? Нет, нет, тысячу раз нет...»
Галя никогда и никого не любила. То есть иногда ей нравился кто-то – ну, как, например, Воронов из девятого «А». Когда она видела его на перемене, то сердце у нее начинало учащенно биться и предательская краска подступала к щекам. Галя тогда старалась вести себя как можно более независимо, чтобы никто не догадался. Но про Воронова она знала все – что он был отличник, что тянул на золотую медаль и что лучше всех играл в баскетбол. «Необыкновенная прыгучесть! – не раз с восхищением повторял учитель физкультуры. – Его обязательно должны взять в сборную!»
Но потом Воронов переехал в другой район, куда-то на окраину Москвы, и Галя моментально о нем забыла. Потом ей стал нравиться Жданько из параллельного – и нравился до тех пор, пока не стал болтать в школьных коридорах с Люськой Авербух. Вот сколько длится перемена – столько он с ней и болтает. Говорит и говорит что-то, а Люська слушает, открыв рот, и иногда лишь произносит с восхищением: «Ты все это придумал, да, Жданько? Признайся!» Галя сама слышала. Люська эта была довольно невзрачной девчонкой, с тощими светлыми косицами, которые загибались кверху, вроде кренделей. Кроме Люськи, с такими косами ходили только первоклашки...
Жданько Галя знала много лет, он даже успел ей надоесть с этой его вечной болтливостью. В конце концов она даже стала сочувствовать Люське, которой приходилось выслушивать его бесконечные монологи.
А Данила? Чем он мог понравиться Гале? Она ничего о нем не знала!
«Нет, я знаю самое главное! – вдруг возразила она самой себе. – Данила – сын Элизе. Самой необыкновенной певицы на свете! Значит, он тоже необыкновенный...»
И с этой мыслью Галя засела за уроки.
Потом они с Вавой играли в шашки. Вава, как всегда, проигрывала своей воспитаннице партию за партией.
– Что же мне так не везет? – вздыхала она. – Эх, надо было идти не так, а вот так...
За окном плыли серые осенние тучи, а ветер нес последнюю желтую листву, сорванную с деревьев.
Галя накинула на плечи жакет, но не потому, что было холодно, а потому, что жакет был новым и очень ей нравился.
– Какие яркие цвета... – заморгала глазами Вава. – В наше время таких кофточек не было!
Галя знала, что в те времена, когда Вава была молодой, с одеждой были проблемы. Ее приходилось искать в разных магазинах и стоять в долгих очередях. Это называлось – «дефицит», вспомнила Галя. Сейчас магазинные полки ломились от товаров, но проблема заключалась уже в другом – где достать денег на все это...
– Кстати, ты в курсе, что надевать красное с розовым, красное с зеленым, розовое с желтым – это считается безвкусицей? – сказала Вава, склонившись над шашками. – Опять я неправильно пошла...
– Что ты, Вава! – засмеялась Галя. – Сейчас можно сочетать любые цвета! Помнишь, летом? Настоящее буйство красок...
– Вот именно, что буйство, – недовольно проворчала Вава. – Опять ты выиграла! Ладно, давай посмотрим телевизор.
По каналу «Культура» шли новости культуры.
– Папа! – обрадовалась Галя, увидев на экране отца.
Павел Платонович подробно рассказывал, каким образом можно повысить рентабельность музейного дела и что общего между Российской государственной библиотекой и библиотекой Конгресса США...
– Великий человек! – восхищенно вздохнула Вава. – Смотри, Галочка, не подведи его!
Потом, после выступления заместителя министра культуры Вава переключила канал, где показывали криминальные новости. Галя с Вавой никогда их не смотрели, чтобы не расстраиваться, но внезапно на экране мелькнуло знакомое лицо.
– ...сын певицы Елизаветы Громовой, известной под псевдонимом Элизе, подозревается в совершении кражи. Продюсер певицы, Мариан Самсонович Фикусов, утверждает, что Данила Громов обокрал его брата, тоже продюсера, Лаврентия Самсоновича Фикусова...
Вава хотела переключить канал, но Галя выхватила у нее пульт.
– Погоди, погоди, Вавочка, тут про Элизе! – закричала она.
– Ах, ну да, это же твоя любимая певица, – понимающе кивнула Вава. – Печально, что у нее вырос такой сын!
Ведущий криминальных новостей продолжил свой рассказ:
– Как утверждает Мариан Самсонович, Данила поселился в их доме, когда певица отправилась в гастрольный тур по Австралии, который, кстати, проходит там с оглушительным успехом. Через некоторое время пропало пятьсот тысяч рублей, принадлежавших Лаврентию Фикусову, и подозрение пало на Данилу. Вот что утверждает свидетель – Борис Фикусов, сын Лаврентия...
На экране сменилась картинка. Щекастый крепыш лет пятнадцати, с коротко стриженными волосами, торчащими вверх, точно щетина на швабре, завертел круглой головой:
– ...слышь, ты, меня уже снимают, да? – он обращался, видимо, к оператору. – Кру-уто... Ну, ваще, дело было так... Этот Данила – гусь тот еще, все не по его было. И папка мой ему не нравился, и дядя Марик – ну, Мариан Самсонович то есть... Дядя Марик ему говорит – чего ты выпендриваешься, мы ж к тебе как к родному! А он нос воротит, точно принц какой! Вы меня еще снимаете, да? Ну так вот, этот Данила упер у папаши пятьсот тысяч – вот какая ботва, прикиньте! Папаша, как узнал, что его обокрали, чуть коньки не отбросил...
– Почему вы утверждаете, что похищение совершил именно Данила Громов? – спросил ведущий.
– А кто ж еще?.. Я в это время в школе, между прочим, был. Возвращаюсь – сейф вскрыт, денег нет, Данилы тоже нет. Смотался он, прямо с половиной миллиона... Нехило, да?..
– Полмиллиона – это значительная сумма, – согласился ведущий. – И ваша семья сразу обратилась в соответствующие органы?
– Куда? Ну, типа, да, сразу... – вздохнул Борис Фикусов. – Папаша говорит, этот Данила лишил его всего, что было нажито непосильным трудом... Он, может, меня в Англию хотел отправить, в колледж... У нас, честно говоря, паршивые школы и учителя паршивые – не хотят они развивать эту, понимаешь... а, вспомнил – индивидуальность!
Галя, забыв обо всем на свете, напряженно вглядывалась в экран. Этот Борис Фикусов, надо сказать, довольно противный парень, но это не важно... Неужели Данила украл полмиллиона? Данила – вор?! Кажется, теперь понятно, почему он от всех прячется... Бедная, бедная Элизе, что с ней будет, когда она вернется из Австралии и узнает о том, что совершил ее сын!
– Какой ужас! – вздохнула Вава, сидя рядом с Галей. – И зачем этому мальчику понадобилось столько денег?..
– А теперь, уважаемые телезрители, – сказал ведущий, – внимательно посмотрите на эту фотографию. Если кто-то знает о местонахождении Данилы Громова, просьба сообщить в милицию по месту жительства или звоните по телефону «ноль два»...
Дальше пошел сюжет про подпольный цех, в котором делали фальшивую минералку из обычной водопроводной воды, и Галя с Вавой выключили телевизор.
– Ничего себе... – дрожа, пробормотала Галя.
– Да уж! – согласилась Вава. – Говорила я тебе: никогда не следует смотреть новости, особенно криминальные – от них только хуже становится. Кстати, у меня такое ощущение, будто я уже где-то видела этого мальчишку...
– Какого?..
– Да этого – Данилу. Сына певицы. Недавно – на мотоцикле, который ехал с девочкой, похожей на тебя...
Галя задрожала еще сильнее.
Вава вдруг встревожилась:
– Галочка, не пугайся! Мне показалось... Я понимаю, тебе неприятно, что этот преступник может быть где-нибудь поблизости... Мне точно показалось! Этого Данилы нет рядом, да и откуда ему взяться! Его уже давно поймали... Да, наверняка поймали – ведь новости шли в повторе.
«Она даже не представляет, как близко от нас находится Данила Громов! – мелькнула у Гали мысль. – Наверное, надо во всем признаться Ваве и вместе позвонить в милицию...»
Но тут Галя вспомнила его слова. «Я не преступник, – сказал Данила, глядя ей прямо в глаза. – Просто обстоятельства так сложились. Я вынужден скрываться...» И еще он сказал, что, наверное, останется тут на всю жизнь и будет жить в этом лесу, как Робинзон Крузо.
Зачем человеку с такой суммой денег прятаться в лесу? Скорее он пойдет в казино, в зал игровых автоматов или начнет скупать все подряд – одежду, новые игры, всякие безделушки...
У Данилы есть ноутбук – но довольно старый, потрепанный. При таких средствах он бы мог купить себе новый. У Данилы есть мотоцикл – но тоже старый, и не самой лучшей модели. Данила ест чипсы и шоколадные батончики, а не черную икру тазиками.
И вообще Данила не похож на преступника!
«Он – сын Элизе, и я сначала должна во всем разобраться», – твердо решила Галя.
Время постепенно клонилось к вечеру.
Галя мечтала улизнуть из дома, чтобы сбегать к Даниле и серьезно поговорить с ним, но Вава, как назло, не отходила от своей воспитанницы ни на шаг.
Они вместе бродили по аллеям сада, засыпанным осенними листьями, и Вава рассказывала о том, кому надо посылать поздравительные открытки:
– ...Во-первых, всем тем, кто поздравил нас. Во-вторых, всем родственникам, друзьям, близким и коллегам по работе. И в-третьих – тем, кому мы хотим выразить свою привязанность и о ком храним добрые воспоминания... Тут все просто...
«Я вполне могу сбегать к нему ночью, когда Вава ляжет спать! – вдруг озарило Галю. – Конечно, Вава сочла бы это верхом неприличия, но иного выхода нет! Я должна предупредить сына своей любимой Элизе, что за ним идет охота...»
Глава 6
Правдивая история
Галя заявила Ваве, что устала и хочет сегодня лечь пораньше. Обычно каждый вечер гувернантке приходилось едва ли не силой отрывать Галю от книг, телевизора, телефонных разговоров с друзьями и от прочих интересных дел, которые не хочется менять на скучный сон.
– Хорошо, – с удивлением сказала Варвара Аркадьевна. – Я тогда, пожалуй, тоже лягу.
Галя знала, что Ваву потом уже из пушки не разбудишь.
– Вава, – спросила Галя, когда та пришла пожелать ей спокойной ночи. – Что это за профессия такая – продюсер?
– О чем это ты? – удивилась Вава.
– Ну, вот есть, например, певец или артист какой-нибудь, а при нем еще обязательно существует продюсер. Для чего он нужен?
– Ах, это ты про Элизе свою забыть не можешь... – вздохнула Вава. – Ну, в общем, я точно не знаю, но мне кажется, что продюсер – это что-то вроде администратора или художественного руководителя. Певец, он что – он только песни свои поет и не думает о всяких мелочах. Но должен быть кто-то, кто договаривается с руководителями концертных залов, кто планирует гастроли, кто заказывает гостиницы – словом, занимается всем тем, чем исполнителю заниматься некогда. Продюсер еще следит за рейтингами, советует певцу, какие ему песни петь, работает над имиджем, и прочее...
– Ага, теперь поняла...
Скоро в доме все затихло.
Галя полежала еще полчаса, чтобы дать возможность Ваве заснуть покрепче, а потом выбралась из постели. Быстро оделась, натянула на голову черную вязаную шапочку. Хотела еще для пущей конспирации нацепить на нос черные очки, но потом решила, что это лишнее. Ходить по лесу в черных очках – глупо, так недолго и шею себе свернуть...
На цыпочках подкралась к двери, за которой была комната Варвары Аркадьевны. Прислушалась – Вава слегка посвистывала носом. Отлично, теперь можно отправляться в путь...
Взяв с собой фонарик, Галя выскользнула из дома.
Ночь была сырой и холодной. Над лесом сквозь тучи мелькала луна, и где-то далеко ухал филин...
Галя темноты не боялась. Она не боялась ни бандитов, ни чудовищ, ни злых собак. Она боялась только одного – подвести своих родителей, сделав какой-нибудь нехороший поступок, отчего бы те огорчились.
А они бы точно огорчились, узнав, что их дочь ночью, без разрешения, вышла из дома и отправилась на встречу с человеком, которого ищет милиция. Вот поэтому она кралась по саду, оглядываясь на каждый куст, словно за ними пряталась целая стая журналистов. «Дочь заместителя министра культуры встречается с подозрительной личностью!» – представила она заголовок в газете. Или еще, такой: «Переводчицу Анну Андреевну Аверченко отстранили от работы, поскольку ее близкое окружение не вызывает доверия у высокопоставленных чиновников!» Бр-р, кошмар...
Но было нечто, что толкало Галю вперед, – она должна была во всем разобраться. Ну не мог Данила Громов оказаться нечестным человеком! Галя вообще терпеть не могла всякой несправедливости, не могла пройти мимо человека, который нуждался в помощи. Как тогда, в случае с тем мальчишкой, упавшим в реку... Если она может помочь – то она должна это сделать.
Она перелезла через кирпичный забор и спрыгнула вниз, на мягкую землю. Интересно, Данила уже спит или нет? А что, если он уехал куда-нибудь – еще дальше, туда, где вообще нет людей?..
Галя обогнула старый дом и стукнула в окно.
Никакого ответа. Неужели он и вправду уехал!
– Данила, это я, Галя! Надо поговорить...
Но неожиданно старые рамы звякнули, и она увидела в тусклом лунном свете Данилу.
– Ты чего? – сердито, встревоженно спросил он. – Случилось что-то?..
– Случилось, – тихо сказала она. – Я теперь все о тебе знаю.
Данила зажег в комнате свет.
– Заходи, – пригласил он, открывая рамы пошире. – Только быстрее, а то все тепло из комнаты уйдет...
Она залезла внутрь.
– Ну, рассказывай, что ты там обо мне знаешь, – хмуро произнес Данила, садясь перед ней на стул.
– Ты украл полмиллиона. Это правда?
– Нет.
Галя внимательно посмотрела на него – кажется, Данила Громов оправдываться не собирался. Он сидел на своем стуле и мрачно таращился в окно, в которое только что влезла Галя.
– Послушай, Громов... Ты, кажется, не понимаешь, что дело очень серьезное... Тебя ищет милиция! Мы с Вавой смотрели сегодня криминальную хронику, и там рассказали про семью Фикусовых...
– А, теперь понятно, откуда у тебя сведения обо мне! – презрительно перебил ее Данила.
– Так они врут?
– Да. Можешь мне верить, а можешь – нет. Мариан Самсонович Фикусов – подлец и негодяй. Я узнал, что он забирает себе большую часть прибыли концертов моей мамы, а ей представляет липовые отчеты. И вообще навязал ей кучу невыгодных контрактов... А Лаврик... ну, брат этого Фикусова, тоже продюсер, других артистов обманывает. Ободрал их всех! Марик и Лаврик – те еще жулики!
Он говорил это с такой горечью и отчаянием, что Галя не могла ему не верить.
– Послушай, Данила... – нахмурившись, начала она. – Я только одного не понимаю... Зачем они тогда тебя обвиняют в краже этих денег?
– Да не крал я ничего! А обвиняют они меня потому, что я раскрыл все их махинации. Зашел к ним как-то в офис – а Лаврик бумаги на столе оставил. Ну, я в них и заглянул. Там бухгалтерские отчеты и прочая документация... и я понял – обманывают они артистов!
– Ну и что?
– Что-что... я, дурак, им и сказал, что выведу их на чистую воду. Всем расскажу, какие они на самом деле жулики... Короче, Марик и Лаврик струсили страшно и поняли, что им надо от меня как-то избавиться. Ну, чтобы мне уже никто не поверил. И придумали эту историю про украденные деньги! Мне пришлось в бега удариться...
Галя прошлась из угла в угол.
– Ты что, мне не веришь? – вдруг грустно спросил Данила.
– Если бы не верила, то давно бы заявила в милицию, – сердито ответила она. – Надо что-то придумать...
– Что?
– Я пока не знаю, но выход должен быть... Не можешь же ты тут всю жизнь сидеть! Слушай, Громов, как ты вообще у этих Фикусовых оказался, а?
Данила невесело усмехнулся:
– Очень просто... Мать уезжала на гастроли в конце лета. Одного она меня оставить не могла и спихнула на Фикусовых. То есть не спихнула, а предложила временно у них пожить, потому что тогда еще никто не знал, какие они негодяи. Фикусовы были не против – там, у Марика этого, есть племянник, Борька – типа, ему будет компания. У Борьки друзей почти нет, и он от скуки мается...
– Видела я этого Борьку по телевизору! – несмотря на серьезный разговор, Галя вдруг не выдержала и засмеялась. – Теперь понятно, почему у него друзей нет!
– Что, и Борьку в новостях показали? – удивился Данила. – Эх, жалко, я просмотрел... Теперь он совсем зазнается!
– Слушай, а отец? У тебя есть отец? – спохватилась Галя. – Ты, конечно, извини, что я лезу не в свое дело...
– У меня есть отец, – сказал Данила, и улыбка исчезла с его лица. Оно стало надменным и холодным. – Вернее, был.
– Он жив? – испугалась Галя.
– Жив, жив, что с ним сделается... только я его никогда не прощу. Год назад он от нас с мамой ушел.
– У него... у него другая семья? – спросила Галя. Ей такие случаи были известны.
– Нет. Не знаю... Не в этом дело. Просто он никогда не понимал маминой профессии. Все время ругался с ней – брось эту работу, будем жить вместе, надоели эти дурацкие гастроли, и все такое прочее... Ну и пусть идет к черту!
– М-да... – сказала Галя и почесала себе бровь. Такие случаи ей тоже были известны – когда семьи распадались из-за того, что родители не понимали друг друга. – А твоя мама?
– Она на него тоже обиделась.
Бедная Элизе! Вот отчего она поет эти печальные песни, от которых рвется сердце! Никто ее не понимает, кроме родного сына...
– Данила...
– Что?
– Данила, мы обязательно что-нибудь придумаем, – твердо произнесла Галя. – Выведем этих Фикусовых на чистую воду. Ненавижу, когда в мире царит несправедливость!
– Эх, Галка... Когда-нибудь, если я выберусь из этой передряги, я познакомлю тебя со своей мамой. Ты ведь говорила, что она твоя любимая певица, да?..
– Так оно и есть, – горячо кивнула Галя.
Они замолчали.
Но это было совершенно особенное молчание – когда люди думают об одном и том же, и оно связывает крепче всяких разговоров. У Гали теперь не оставалось и тени сомнения в том, что Данила ни в чем не виноват, а Данила понял, что Галя по-настоящему сочувствует ему.
«Хотела бы я с ним подружиться... Он бы катал меня на своем мотоцикле. Мы болтали бы о всякой ерунде и молчали – вот так, как сейчас, – о серьезном... – промелькнуло у Гали в голове. – Наверное, Сонька права, хоть и находится сейчас за сотню километров отсюда, – Данила мне нравится...»
Галя стала придумывать, как они распутают эту историю с братьями Фикусовыми, нечестными продюсерами, как вернутся в Москву... Она, Галя, познакомит Данилу со своими родителями, а он, Данила, в свою очередь, представит ее несравненной Элизе... Все будет хорошо!
Но тут Галя вспомнила одну мелочь, которую совершенно упустила из виду. Разве захочет Данила общаться с ней потом, когда у него есть эта, как ее там... ах да – Лилия!
Холод пробежал у нее вдоль позвоночника. Лилия! Какое странное имя... Впрочем, ничего странного – это название цветка, который сильно и приятно пахнет. Маме однажды дарили лилии – они стояли в комнате, пока у Вавы не разболелась голова. Вава сказала – или эти лилии, или она, и цветы пришлось отдать соседке. Лилия... какое красивое имя! Наверное, девушка, которая его носит, похожа на прекрасный цветок. И почему только Галю назвали Галей, а не каким-нибудь другим именем. Есть же всякие Инессы, Глории, Виолетты, Ариадны...
Галя вдруг вспомнила свою тренершу по плаванию, которая занималась с ней в раннем детстве. Тренершу звали Эсмеральдой Ивановной, но, несмотря на столь звучное имя, она была похожа на старого пирата в косынке и все время свистела в свисток, когда ее подопечные забывали о спорте и начинали просто брызгаться в синеватой воде бассейна... Галя тихонько засмеялась.
– Ты чего? – спросил Данила.
– Так, вспомнила кое-что... Слушай, а твоя Лилия – она в курсе событий?
– Лилия... – вздрогнул Данила. – Лилия, она...
– Что? Ну, что?
– Господи, да чего ты ко мне пристала! – вдруг возмутился Данила. – Это тебя не касается – ну, все, что связано с Лилией.
«Втрескался в эту Лилию по уши, – печально констатировала Галя. – А ей, судя по всему, наплевать на него...»
– Громов... а она красивая?
Данила недовольно покосился на Галю, но потом все-таки ответил:
– Да. Очень. У нее чудесные длинные волосы...
«А я свои отстригла! – в первый раз пожалела Галя об этом. – Хм, интересно, что бы он сказал о моих волосах, если бы увидел меня до болезни! Впрочем, наплевать. Пусть сохнет по своей Лилии, если ему так хочется».
У Гали был девиз – делай, что надо, и будь что будет...
Он всегда выручал ее в трудных ситуациях. В самом деле, чего голову ломать – она просто поможет этому Даниле, а захочет он потом с ней общаться или нет – без разницы.
– Громов, а отца твоего как зовут?
– Зачем тебе?
– Ну, просто интересно... Он что, тоже артист?
– Нет, что ты! Если бы он был артистом, то он, наверное, не бросил бы маму, он бы понимал ее проблемы... – пожал плечами Данила. – Он на заводе «Спортмаш» работает, испытателем.
– Кем-кем? – с любопытством спросила Галя.
– Испытателем спортивных машин, которые там конструируют. Он раньше гонщиком был... Но это не важно.
«Еще как важно!» – чуть не воскликнула Галя, но вовремя сдержалась.
– Ладно, утро вечера мудренее... – сказала она, вставая. – Соображать надо на свежую голову. Пойду-ка я к себе...
– Погоди... – вскочил Данила. – Я провожу тебя.
Они побрели по мокрому темному лесу к дому, в котором жили Галя с Вавой.
– Никогда не гуляла по ночам... – мечтательно произнесла Галя и чуть не споткнулась. – Черт, тут коряги всякие торчат...
– Держись за меня... Это тебе не город, где на каждом углу фонари горят!
Рука у Данилы была теплой и крепкой. Надежной.
– Слушай, а эта твоя Вава не станет тебя искать? – спросил он, уверенно проводя Галю между темных деревьев.
– Что ты! Она спит как убитая... Я, пожалуй, сейчас не через забор полезу, а через ворота войду. Специально с собой ключ захватила...
Они остановились перед воротами.
– Ладно, Громов, до завтра...
– Погоди! – сказал он. – Еще минуту...
– Что еще?
– Галя, я хотел сказать тебе... В общем, спасибо за все.
– Так я же еще ничего не сделала! – засмеялась она.
– Все равно, спасибо! – упрямо произнес он. – Ты очень хорошая девчонка. Я и не надеялся, что в этой глухомани встречу настоящего друга.
Галя покраснела. Повезло, что в темноте не было видно румянца на ее щеках! Громыхая ключом, она принялась отпирать ворота.
– До завтра... – повторила она. Тяжелые двери со скрипом отворились.
– Ой! – сказал Данила.
– Мамочки... – неловко пробормотала Галя.
Там, за воротами стояла Вава с фонарем, в пальто, накинутом поверх ночной рубашки. Обычно аккуратно уложенные в затейливый крендель волосы на ее голове торчали в разные стороны.
– Галочка! – произнесла она трагическим голосом. – Ты куда пропала? Я чуть с ума не сошла...
И она всхлипнула, вытирая лицо рукавом пальто. Это было совсем не похоже на чинную Ваву, которая даже в самых сложных ситуациях не забывала про этикет!
Глава 7
Союзники
Вава! – испугалась Галя и бросилась ее обнимать. – Все в порядке, я здесь...
Данила сделал шаг назад.
– Нет-нет, молодой человек, останьтесь! – воскликнула гувернантка, постепенно обретая былую уверенность. – Вы куда? Извольте пройти в дом и объяснить все!
Данила как будто заколебался. В самом деле, зачем убегать, если его присутствие обнаружено!
Он шагнул за ворота.
Втроем они молча пошли к дому. «Все пропало... – горестно думала Галя. – Вава все расскажет родителям! Да еще и милицию вызовет для Данилы...»
– Прошу в гостиную... – сухо сказала Вава, когда они зашли в дом. Галя и Данила молча последовали за ней.
Втроем они сели вокруг стола и только тогда как следует разглядели друг друга.
– Так, Данила Громов... – нахмурилась Вава. – Впрочем, этого следовало ожидать... Юноша из криминальной хроники. Это ведь вы, молодой человек, украли у своих опекунов полмиллиона?
– Вавочка, это все неправда! – вскинулась Галя. – Ты даже не представляешь, в какой переплет попал Данила!
– Не надо меня защищать, – вдруг насупился тот. – Я сам могу все объяснить. Уважаемая Ва...
– Варвара Аркадьевна, – шепотом подсказала Галя.
– Да, так вот, уважаемая Варвара Аркадьевна, – продолжил Данила Громов. – Я ни в чем не виноват, хотя доказательств у меня пока нет.
– Очаровательно! – скептически фыркнула Вава и постучала пальцами по столу. – Выходит, я не обозналась тогда, когда увидела тебя у станции, Галя? Ты каталась с этим молодым человеком на мотоцикле, да?
– Да, – сказала Галя и опустила голову. – Но это... это моя ошибка. Понимаешь, Вава, я еще никогда не каталась на мотоцикле и упросила Данилу прокатить меня.
– Я должна была сразу догадаться! – мрачно произнесла Вава. – Но я так верила тебе, Галочка...
– И правильно! И верь мне дальше! – закричала Галя. – Только выслушай эту историю от начала до конца... Данила, давай!
И Данила принялся рассказывать свою историю. Иногда Галя прерывала его и делала кое-какие уточнения. Вава сначала слушала с сердитым, скептическим выражением, но постепенно морщины на ее лице стали разглаживаться.
– Это ужасно... – сказала она. – Ужасно, что ты, Галя, не призналась мне во всем сразу!
– Вава, прости, но я дала слово Даниле, что никто из взрослых не узнает его тайны!
Варвара Аркадьевна задумалась. Только что она пережила приступ отчаяния и паники, когда проснулась среди ночи и обнаружила, что ее воспитанницы нет дома. Не так-то просто было прийти в себя и понять, что же руководило поступками детей...
– Почему мы должны ему верить? – неожиданно произнесла она, кивнув в сторону Данилы Громова. – Может быть, он ловкий обманщик, который умеет... как это сейчас принято говорить среди молодежи... вешать лапшу на уши! Знаешь, Галя, я уже пожилой человек и успела убедиться в том, что иногда очень сложно отличить правду от обмана.
– Я тебя понимаю... – вздохнула Галя. – Только я верю Даниле.
– Может быть, потому, что он – сын твоей любимой певицы? – спросила Вава.
Данила переводил взгляд с одной на другую и ждал, какое решение примет Вава. Теперь все зависело только от нее... Возможно, Варвара Аркадьевна Трубецкая решит, что не следует им связываться с мальчишкой с сомнительной репутацией.
– Нет, – сказала Галя. – То есть да... Вава, но что же делать? Мы не можем сдать Данилу в милицию!
– Данила, когда приезжает твоя мать? – вдруг серьезно спросила гувернантка.
– Через две недели, может быть, еще раньше... – сказал Данила. – Дольше она за границей не останется, потому что у нее уже заканчивается контракт.
– Значит, так... – проговорила Вава. – Две недели ты можешь жить здесь. Но потом ты должен вернуться к матери. Если ты этого не сделаешь, то я точно сообщу в милицию о твоем местопребывании!
Данила машинально пригладил встрепанные волосы. Он ответил не сразу.
– Ладно... В общем, я тоже так думал... – пробормотал он. – Мама будет волноваться, если не найдет меня.
– А отец? – напомнила Вава. – Галя упомянула, что у тебя еще есть отец... Наверное, он тоже волнуется из-за твоего отсутствия?
