Елена Нестерина

Мафия собирается в полночь

Приходи ко мне вчера:

Будем радио смотреть,

Будем песни танцевать,

Будем ёжиков пасти

И фонтаны подстригать.

Детская народная песня

Пролог

Это было самое мёртвое, самое глухое время ночи. Светила почти полная луна. Спал сторож, спали дети, не шумел лес, не пели птицы. Умолкли даже лягушки. Воздух замер, опуская на траву спокойную влажную тишину, росу. По опустевшим дорожкам летнего оздоровительного лагеря «Зорька» бегали разнокалиберные ежи, оставляя следы пухлых лапок на песке и вокруг урн.

Молодая воспитательница пятого отряда Галя мирным сном спала в своей кровати.

– Тук-тук-тук-тук, – оборвало вдруг сладкий Галин сон.

И снова тишина.

Галя открыла глаза.

– Тук-тук-тук-тук, – мерно раздалось по стеклу её окна.

– Кто там? – Галя вскочила.

Тихо.

– Боря! Это ты? – Галя задрожала мелкой дрожью, прижала лицо и ладони лодочками к стеклу. – Это ты, Боря?

Но было тихо.

Галя открыла дверь своей комнатёнки и прислушалась. В белой ночной рубашке двинулась по коридору.

– Тук-тук-тук, – мягко, но призывно постучали в окно.

Галя белым привидением метнулась поднимать тюлевые занавески, но всё стихло.

Может, это начальник лагеря устроил проверку? Галя заглянула во все палаты, пересчитала спящих детей. Весь отряд на месте. Если проверка, то у Гали всё в порядке. Галя больше всего боялась, как бы не случилось чего-нибудь такого, что подорвало бы её репутацию и негативно повлияло на прохождение ею педагогической практики в лагере. Галя была отличницей в своём институте и очень этим дорожила. А потому детей (чтобы с ними ничего опасного не случилось) она заставляла передвигаться по лагерю только строем, контролировала все их поступки, постоянно пересчитывала. И была от этого спокойна. Поэтому и спалось ей от сознания того, что всё идёт по плану, хорошо и сладостно. Но сегодня…

Выходя из последней палаты, она вновь услышала стук. Галин напарник, студент Боря, мог, конечно, стучаться – он ушёл на сентиментальное свидание с воспитательницей восьмого отряда Аллой, но обещал вернуться тихо, без всякого стука. Да к тому же взял ключ от корпуса. Нет, конечно, это не он. Боря – человек серьёзный и пунктуальный.

«Всё понятно. Тогда это физкультурник», – подумала Галя и поморщилась. Он говорил ей весь день комплименты и, видимо, опять пришёл надоедать.

«Ну-ка, я его прогоню! – Физкультурник ей не нравился. – Ишь, ходит тут».

– Валерка, иди отсюда! Спать иди! – приглушённо крикнула она, включив свет и появляясь в окне.

«Спрятался, гад…» – решила Галя, услышав в ответ тишину. Помедлив, она кинулась к выходу из корпуса, чтобы уж наверняка отогнать физкультурника.

Галя вышла на крыльцо, крадучись сошла со ступенек. Пробежала несколько шагов, заглянула за угол корпуса. Под её окном никого не было. Галя огляделась. Внезапный порыв ветра зашуршал кустами – и она в ужасе бросилась в корпус, захлопнула дверь, лихорадочно закрывая замок. Это же маньяк, который бродит в окрестностях!! Галя слышала, как сегодня перед отбоем шептались дети и рассказывали про него, нагоняя себе страха на ночь. Галя ещё ругала их за это. Так вот оно что…

Холодея, Галя бросилась к выключателю, погасила свет, оставив гореть только слабую ночную лампочку, и села у двери на пол. Затем поползла под окнами, чтобы не мелькать в синем свете ночника.

– Тук-тук-тук-тук, – тихо, но настойчиво пронеслось по коридору.

До своей комнаты доползти Гале было не суждено. Вылупив глаза, она бросилась в чемоданную, открыла дверь каморки, где хранились тряпки и вёдра для уборки корпуса, выхватила несколько чемоданов, забаррикадировалась ими, да ещё и ведро на голову надела.

По-индейски неслышно из травы поднялись Арина Балованцева и Костя Шибай. Сматывая чёрную ниточку, они подошли к Галиному окну. Полчаса назад они воткнули в горизонтальную оконную раму иголку с продетой в неё ниткой, к которой была привязана головка чеснока. За другой конец этой нитки они и дёргали из своей засады. Чеснок бился в окно и пугал Галю.

– Ну, дело сделано. Можно и по койкам? – уже на углу корпуса спросил Костя, подкидывая на ладони чеснок.

Чесноком запасся один из мальчиков – Антон Мыльченко. Он не сомневался, что возле лагерей всегда живут вампиры, поэтому набрал полчемодана чеснока, чтобы этих вампиров от себя отпугивать. Костя знал об этом, а потому тут же изъял у Антоши несколько головок его замечательного средства. Уже для своих целей.

– Думаешь, сильно она испугалась? – направляясь к окну палаты, спросила Арина.

– Судя по беготне, прилично, – ответил Костя. – Где она теперь? В чемоданной?

– Наверное.

– Завтра повторим?

– Как вести себя будет, – ответила Арина.

– Может, наша Галя теперь присмиреет и не будет такой борзой и активной. Тоже мне – мы только приехали, и сразу аллеи подметать.

– А если не угомонится, мы ей как-нибудь ночью в окно ежа кинем. Вот она с репой забинтованной и пойдёт на планёрку, – проговорила Арина. – Ну давай, спокойной ночи.

– Кинем, а чего нам, – с этими словами Костя подсадил Арину, и она влезла в форточку.

Очутившись в палате, Арина тихонько прокралась к своей кровати, разобрала скрученную из одежды куклу, разделась и с чувством исполненного долга улеглась спать.

Не повезло их пятому отряду с руководителями. Педантичный Боря подвергал все действия своих воспитанников строгому логическому анализу. А Галя была такой исполнительной и активной, что просто хоть хватай чемодан и беги вон из лагеря. А Арина и её друзья мечтали без помех самостоятельно порезвиться на природе. Хотелось приключений. А тут на тебе – режим, общественный труд, да ещё и Галя, желающая отличиться.

Глава I

Передел мира

Всего год Арина Балованцева отучилась в новом классе. Она так привыкла ко всем, кто окружал её на уроках, что расставание на целое лето казалось ей ненужным и тягостным. Сколько весёлых историй произошло за этот год! Арина, красивая спортивная девочка с короткой стрижкой-каре, словно притягивала к себе самые разные приключения, события вокруг неё почему-то всегда сгущались и приобретали романтическую окраску. Арина была неистощима на выдумки, поэтому она всегда оказывалась в центре внимания и имела много друзей. И вот теперь на лето все разъезжались кто куда. Но некоторые, как узнала Арина, собираются в оздоровительный лагерь «Зорька», находящийся совсем недалеко от её родного города.

Седьмой класс Арина закончила успешно. Родители планировали отправить её в детский лагерь на Кипр или в Хорватию, а потом в какой-нибудь полезный санаторий. Но Арина упёрлась: хочу с друзьями в «Зорьку», и всё. И вдобавок заявила, что в средней полосе России ей больше всего на свете нравится. Так родителям пришлось изловчиться и купить ей путёвку в «Зорьку» на первую смену.

Вместе с ней в первой смене оказались одноклассники – неугомонный и непоседливый Костя Шибай, наивная, застенчивая, но очень добрая Зоя Редькина, которую Арина всё время опекала и не давала в обиду, и вдохновенный искатель приключений Антоша Мыльченко по кличке Гуманоид. Арина предвкушала развлечения и непрерывное веселье. Правда, бедняжку Зою Редькину пришлось вызволять из третьего отряда, который укомплектовали одними девочками. Зато в четвёртом оказались одни мальчики – потому что большинство из них были из команды по гандболу и им нужно было тренироваться и жить всем вместе.

Первые дни после открытия смены не переставая лил дождь. Стадион утонул в лужах, за территорию не пускали, и заняться было нечем. Всех заставили записаться в кружки, куда ребята бросились сначала с интересом, а потом стали лениться ходить туда и почти не покидали своих корпусов. Так и сидели на кроватях, несмотря на запреты воспитателей. И дальше крыльца носа никто не высовывал.

Над лагерем нависли туманы. Расплодились комары. Они тучами набрасывались на детей и взрослых. Многие уже пожалели, что приехали, и даже захотели домой. В столовой у самых маленьких едоков вид был грустный и зарёванный.

Но самых главных проблем дети не знали. Тётя Маша – массовик-затейник, которая больше десяти лет работала в лагере, ушла в этом году в свой первый декретный отпуск. И «Зорька» осталась ни с чем – без обычных увеселений и шоу. Руководство не умело само развлекать воспитанников. Стараясь не показывать своей растерянности детям, оно лишь усилило режим. С чем Арина и её друзья были категорически не согласны и отыгрывались на своей бедной исполнительной Гале.

Даже когда дожди закончились, веселья не прибавилось. Началась уборка территории, скучные викторины и конкурсы в сыром здании клуба. Несколько раз водили отряды по очереди купаться на речку, но и это развлечение не доставило удовольствия. В целях безопасности на реке отгородили «лягушатник», где в самом глубоком месте по шейку было как раз только малышу.

– Вот и плескайтесь сами в своём «лягушатнике», – заявили старшие, посчитавшие для себя унизительным купаться в таком месте.

Как-то устроили День комара. По радио оздоровительного лагеря объявили, что за сдачу комаров назначается премия – аудиоплейер. И дадут её тому, кто принесёт первым полную пол-литровую пластиковую бутылку, набитую мёртвыми комарами. Две вторые премии, из-за шипения радио непонятно какие именно, собирались дать за бутылки по 0,33.

За комарами гонялись только наивные малыши. Старшие дети понимали, что набрать такое количество гнуса – нереально.

День комара был отвлекающим манёвром руководства лагеря. Никто из воспитанников не знал, что скоро им будет предложено нечто очень интересное. Для этого начальник лагеря Анатолий Евгеньевич заслал в соседний лагерь «Строитель» своего шпиона. Точнее – разведчика в лице резервного воспитателя Натальи Семёновны.

Несколько лет подряд в «Строителе» играли в одну большую лагерную игру. Называлась она «Передел мира», и считалось, что детям, которые отдыхали в «Строителе» и играли в эту распрекрасную игру, она очень нравилась. И брошенной массовиком-затейником на произвол судьбы «Зорьке» ничего не оставалось, как передрать себе правила этой игры и таким образом занять мающихся от безделья ребят.

К вечеру шпионка Наталья Семёновна вернулась в «Зорьку». Вместе с ней прибыла исписанная вдоль и поперёк толстая тетрадь. Там было всё: правила, исключения, обычаи, картинки с символикой и многое другое, что Наталья Семёновна успела разузнать во время своего разведывательного задания.

Выслушав её донесение, начальник лагеря собрал в своём домике от каждого отряда по одному воспитателю, велел завхозу принести в его кабинет запас кофе, сигарет, канцтоваров, географических карт и атласов – и закрылся вместе с этим добром и воспитателями на ключ. Всю ночь взрослые старались максимально активизировать воображение и создать из агентурных сведений Натальи Семёновны что-то реально выполнимое.

Соображала команда Анатолия Евгеньевича туго. Идея того, что теперь в лагере будет большая общая игра, понравилась всем, но дальше этого дело долго не двигалось. Анатолий Евгеньевич встал перед собравшимися, упер руки в бока и начал пристально всматриваться в лица персонала лагеря. Повисла тишина.

– И что надо делать? – спросила откомандированная от пятого отряда Галя, дисциплинированно разложив на коленях толстую тетрадь и приготовившись записывать.

– Очень просто! – взмахнув руками, словно дирижёр, произнёс Анатолий Евгеньевич. – Весь лагерь надо разбить на «страны», то есть каждый отряд – это какая-то страна. И теперь жизнь в отрядах будет идти по законам соответствующего государства. Понятно?

– Развивать политические отношения с другими странами, искусства, промышленность – то есть работать на пользу лагеря и получать за это «денежные знаки». Как в «Строителе»! – влезла в монолог начальника лагеря шустрая и очень деятельная Наталья Семёновна.

– За деньги? Да они ж тогда весь лагерь разворуют! – ахнул завхоз Николай Петрович – кругленький дяденька с лысой головой, но с широкой, как лопата, бородой, и тут же хозяйственно пересчитал все атласы, кружки, карандаши и ручки, которые принёс. – Этим детям никак доверять нельзя!

– Их нужно просто строем водить и не отпускать! – заявила Галя. – А то они представят, что здесь Дикий Запад, будут тут носиться, потеряются, передерутся, а нам за них перед родителями отвечай потом…

– А как это – работать на пользу лагеря? – удивилась заведующая столовой, толстая румяная Валентина Спиридоновна.

– На кухне у вас!

– Антисанитария, Анатолий Евгеньевич, вы что! А если руки у них грязные?

Анатолий Евгеньевич фыркнул:

– Что вы глупости говорите, прямо стыдно за вас! То одна, то другая! У нас все дети с прививками, здоровые. А что руки грязные – помоют. И не в компоте, а под краном. С мылом. Понятно?

– Ага, – кивнула Валентина Спиридоновна, достала из кармана яблоко и хотела уже вонзить в него зубы, но под взглядом начальника лагеря убрала яблоко обратно, тяжело вздохнув. Не могла женщина-повар так долго быть без пищи. А тут ещё собрание какое-то ночное…

– Продукты нужно будет от них на ключ запирать, очень строгий контроль необходим… – пробормотал хозяйственный Николай Петрович. – И возможные убытки списывать.

– Ну вы уж скажете, Николай Петрович, – развёл руками начальник лагеря, – какие убытки? Что у нас дети – вандалы?

– Ну… это… – крякнул завхоз. – Мало ли. Детишки-то, они шкодить любят. Озоруют, сами знаете, вот уронят на кухне что-нибудь, чан с пловом, например, перевернут, лоток с рыбой. А куда ж это тогда девать? Только списывать… Убыток хозяйству.

– Верно, – согласился начальник. – Молодец, Николай Петрович, хозяйственная жилка. А насчёт денег, которые будут ходить в нашей лагерной игре… Вот. Мы с Натальей Семёновной нарисовали…

Анатолий Евгеньевич гордо показал народу нарисованную на компьютере «купюру». «Одна зорька» – чёткими буквами было на ней написано, и напечатана задорная картинка.

– И что с ней делать-то? – спросила Галя, потому что до неё доходило всё очень медленно и неправильно.

– Объясняю, – начальник лагеря поднял палец вверх. – Резервный воспитатель Наталья Семёновна возглавит у нас «Всемирную биржу труда». Каждый отряд должен будет теперь посылать своих представителей работать на этой бирже – то есть дети будут убирать территорию, помогать на кухне, делать поделки в кружках, сдавать их на биржу и получать за это условные дензнаки.

– Вот эти «зорьки»? – спросил завхоз.

– Именно. Слепил поделку – получи на бирже «зорьку». Подмёл аллею, начистил картошки в столовой – отчитайся в этом перед Натальей Семёновной или поваром – и тоже получи за работу.

– А нам можно «зорьки» зарабатывать? – спросила воспитательница Ниночка, которую многие принимали за девочку отряда так из второго-первого – такая она была маленькая, худенькая и доверчивая, хоть и руководила седьмым отрядом.

На неё цыкнули, мгновенно пристыдив.

– А в конце смены должна будет состояться Всемирная ярмарка, – продолжал вдохновенный начальник лагеря, – где заработанные деньги каждая страна сможет спустить – то есть ребята на свои, кровно заработанные «зорьки» накупят сладостей, сувениров и игрушек. Вам что, Ниночка, детские игрушки нужны? Зачем вам-то «зорьки» зарабатывать?

Ниночка покраснела и спряталась за свою соседку. Начальник лагеря перешёл к вопросу внутреннего устройства каждой страны-отряда.

В это же время компьютер и принтер в кабинете начальника лагеря без устали печатали «зорьки». Этих «зорек», как тут же подсчитал справедливый завхоз, рьяно радеющий за лагерное добро, должно быть ровно столько, чтобы окупить то количество сувениров и подарков, которые будут за эти самые «зорьки» продаваться на ярмарке. Государственное устройство всяких там Аргентин, Финляндий и Испаний мало его интересовало. Из принтера вылетала наштампованная лагерная валюта, Николай Петрович выхватывал её, складывал аккуратно в стопочки и подсчитывал купюры.

– Умная машина, ух, умная! – точно домашних животных, похлопывал он то принтер, то монитор, то процессор.

За окном забрезжил рассвет. Команда по переделу мира в изнеможении сползала со стульев. Но план великой игры был готов.

До подъёма оставался всего лишь час. Начальник лагеря Анатолий Евгеньевич вышел из прокуренного кабинета на крыльцо, хлопая сонными опухшими глазами. Творцы-воспитатели измученными привидениями колыхались позади него.

– Готово! О-го-го-го! – прокричал начальник лагеря в утреннее небо.

На планёрке весь руководящий состав лагеря был ознакомлен с планом действий.

После завтрака весь лагерь согнали в актовый зал клуба. Когда затихли возня и шум, на сцену вышли Анатолий Евгеньевич и несколько активистов и изложили суть игры. Дети слушали внимательно.

– Ну что, нравится? – после долгого рассказа спросил начальник лагеря у притихших детей.

Когда одобрение переросло в мощный гул, Анатолий Евгеньевич решил, что пора переходить непосредственно к переделу мира. На сцену вызвали командиров отрядов, и они вытянули из шапки, которую держала торжественная Наталья Семёновна, бумажку с названием страны, по законам которой будет теперь жить их отряд.

Первый отряд тут же единогласно крикнул, что желает стать Соединёнными Штатами Америки, однако их командир вытащил бумажку со словом «Индия». Пришлось их успокаивать и доказывать, что в Индии тоже хорошо. К тому же силой своей активности старший отряд может превратить свою Индию в самую мощную страну их местного «мира».

Италия и США оказались у двух младших отрядов – девятого и восьмого, седьмому досталась Испания, шестому Польша. Россию из чувства патриотизма в игру не включили.

Отряду, в котором были одни девочки, воспитатели подыграли – незаметно сунули командирше, будущей мадемуазель Натали, бумажку с надписью «Франция». Так что теперь все девочки стали там не просто девочками, а прекрасными француженками. Четвёртому отряду, состоящему из мальчиков, выпал Китай. Они сначала недовольно загнусили, но быстро сообразили и заявили, что будут жить по законам Шаолиня. Никто на это не возражал.

Вскоре все отряды распустили решать внутренние проблемы своих государств, а переутомившийся начальник и его помощники отправились отдыхать.

Арина вместе со своим пятым отрядом сидела возле корпуса. Только что воспитатели Боря и Галя прочитали им с бумажки принцип государственного устройства доставшейся им страны – Финляндии. И теперь они стояли и молчали, переминаясь с ноги на ногу и рассматривая свои записи. Что делать дальше – они не знали. Но и воспитателям, и, конечно же, отряду хотелось к Всемирной ярмарке стать самой богатой и развитой страной в лагере. Призы, как сообщил в клубе начальник лагеря, обещали очень весомые.

– Ну, горячие финские парни, – сказала Арина, окинув взглядом своих товарищей по отряду, – что будем делать?

Предложений не было.

– Как – «что делать»? Давайте скорее работать, деньги, «зорьки», зарабатывать, – активизировалась командир отряда Анжела, с первых же дней заслуженно получившая кличку «Анжела-надоела». Она просто ни на шаг не отходила от воспитателей и этим уже порядком утомила и Борю, и Галю. Анжеле очень хотелось быть везде самой главной, а поскольку всем остальным было всё равно, её и выбрали командиром.

– Территорию подметать, что ли? – недовольным голосом поинтересовался у неё Костя Шибай. – А ты будешь?

– Я? – удивилась Анжела. – У меня, как у президента страны, и без того будет много дел.

– Будешь, как миленькая, – заявила Арина и добавила, что у неё есть предложение.

Все тут же обернулись к ней. Ребятам казалось, что Арина обязательно что-нибудь интересное придумает. Многие учились с ней в одной школе и хорошо знали, на что она способна, ведь у неё были особенные – приключенческие – мозги.

Видя, что больше ни у кого предложений нет, воспитательница засуетилась.

– Ой, Ариночка, раз у тебя предложение, может, ты теперь президентом у нас будешь? Вот всё нам и организуешь… – забормотала Галя, хватая Арину за руку и вытаскивая её на середину площадки.

– Как? А я? – чуть не плача крикнула Анжела и с негодованием уставилась на Арину.

– Нет. Не буду, – твёрдо заявила Арина, выдёргивая у воспитательницы свою руку. – Я сюда отдыхать приехала.

Но сейчас планов по поводу того, как превратить Финляндию в самую процветающую страну лагеря, у неё появилось уже множество.

– Давайте для начала создадим кабинет министров, – предложила она.

Боря и Галя обрадовались. Галя схватилась за свою тетрадь и стала объяснять министры чего вообще бывают.

– Я выбрала, – сразу сказала Арина. – Я буду министром иностранных дел. Мне это нравится.

– Да, да, главное – министры! – поддержал её Костя Шибай, которого тут же избрали министром финансов.

– Давайте полезные ископаемые добывать! – с восторгом крикнул вдруг Антон Мыльченко.

Все засмеялись.

– Гуманоид, дурак ты, что ли? – воскликнул кто-то из ребят. – Здесь нет полезных ископаемых и быть не может.

Антон никак не отреагировал на это заявление и на свою обидную кличку. С детских лет она прилипла к нему и не отставала ни в школе, ни во дворе, ни в оздоровительном лагере. А дело было так. Однажды ещё дошкольником гулял Антоша на стройке, и случайно на него упал мешок с сухим цементом. Тщедушного ребёнка прибило к земле, обсыпало с ног до головы строительной смесью. Когда рабочие услышали писк из-под мешка и подбежали к бедному Антоше, он долго не мог прийти в себя. Из его рта вылетали совершенно неземные звуки, потому что от испуга Антон, прибитый мешком, забыл все буквы и цифры. Двигался до своего дома он тоже медленно, как-то рывками, будто Майкл Джексон по Луне.

– Батюшки, гуманоид! – сложив руки у сердца, ахнула бабулька, сидящая около подъезда. Она только что прочитала статью про пришельцев из космоса в своей любимой газете «Новости родных просторов», а вид маленького серо-белого существа не оставил у бабушки никакого сомнения в том, что гуманоиды прилетели. И один из них идёт с ней на контакт.

Строители, которые сопровождали Антошу до его дома, засмеялись, но бабушка пригрозила им пальцем:

– Цыть вы! Это пришелец-гуманоид! Что, милый, на контакт идёшь?

– Мама! – крикнул наконец перепуганный Антоша, к которому бабулька протянула руки для братания.

Выбежала Антошина мама, увидела своего серебристого сына и утащила мыться. Но когда Антон вновь вышел во двор гулять, то сразу услышал:

– Гуманоид, гуманоид!

Так оно и повелось.

– Где полезные ископаемые будем добывать? На территории лагеря или за? – поинтересовалась у Антона Арина.

– Сначала на, потом за, – не унимался Антоша. – Выгодное дело. А как начнём добывать, так нам обязательно какой-нибудь старинный клад попадётся!

– Хорошо, – согласилась Арина, подождала, пока стихнут шутки и смех, и торжественно произнесла: – Правительство назначает тебя, Мыльченко, министром добывающей промышленности. Копай, ищи что хочешь.

Антон обрадовался, но тут же снова всполошился:

– Нет, нет, я хотел бы быть министром культуры! Я без поэзии никуда!

– Поэзией ты можешь и так заниматься. В свободное от работы время. Знаменитый поэт Тютчев, между прочим, был важным государственным деятелем, – резонно заметил Костя Шибай. – А стихи писал получше некоторых.

Антоша вздохнул и согласился быть министром полезных ископаемых. Он уселся на своё место, и мысли его унеслись к костям мамонтов, древним сундукам и месторождениям нефти прямо за пищеблоком.

До самого обеда пятый отряд делил государственный пирог. На тихом часе прения продолжались.

После полдника часть ребят отправилась в прикладные кружки и попыталась что-нибудь заработать. К вечеру бюджет страны составил семь «зорек». Последующие два дня уборка территории и мытьё полов в клубе принесли Финляндии ещё одиннадцать. Как министр иностранных дел Арина пошныряла по другим отрядам и выяснила, что дела в мире обстоят значительно лучше, чем у них в стране. Там капиталы росли. Не то чтобы в пятом отряде собрались одни лентяи, но доходов Финляндия не имела почти никаких.

Вечером на стенде возле столовой вывешивались рейтинги – какая из стран самая богатая. Финляндия и Италия с США плелись в хвосте со значительным отрывом от всех остальных.

– Позор, ребята, позор! Ладно восьмой и девятый отряды отстают. Они ещё маленькие. А вы-то! Лбы здоровые! – возмущалась воспитательница Галя, которой на планёрке уже сделали замечание. – Давайте работайте! Ходите в кружки. Ведь можно на спицах вязать, из глины лепить. А вы?

В кружок вязания ходили только Зоя Редькина и скромная девочка Любочка. Арина посещала кружок юного любителя природы, Костя Шибай с ребятами занимались настольным теннисом, где они подолгу и пропадали. А какой от этого государству может быть доход? Никакая страна не захотела бы купить себе ни одного из этих спортсменов. Потому что и своих таких же везде достаточно.

Антону Мыльченко не удалось пока добыть ни золота, ни нефти, ни самого завалящего клада, хотя он успел перерыть уже значительное количество клумб и теперь подбирался к стадиону.

План развития страны, который Арина предложила воспитателям и президенту страны, им не понравился.

– Какой ещё игорный бизнес? – Галя чуть со стула не упала.

– Обыкновенный, – Арина посмотрела на неё, как на глупую, и обратилась уже к Боре: – Как у нас организована ночная жизнь лагеря? Да никак. Но всё в наших руках. Этим весь мир зарабатывает. Для начала устроим тотализатор. После отбоя. Но можно и значительно раньше. Официально.

– Нет, Арина, ты что?! – возмутился Боря. Он был человеком очень трезвым, рассудительным, с ним можно было разговаривать. Но, видимо, не сейчас…

– Или можно в «очко» на деньги резаться…

– Во что?!

– В «очко».

– Как?

– А очень просто. Всё равно ведь все в лагере в карты играют. А мы будем играть узаконенно и на местную валюту. Очень интересно. Этим мы поднимем экономику нашей страны. Я замечательно в «очко» играю. Верняк не прогадаем.

Воспитатели зашипели на Арину, запретили ей даже предлагать такие вещи ребятам и побежали смотреть, как обстоят дела у других отрядов. А Арине Галя пригрозила, что нажалуется её маме в родительский день.

Арина, понятное дело, не испугалась. Но играть в такую вялую игру у неё совсем пропало желание. Однако приехала её мама, и Арина радостно побежала к воротам.

…– Арина, ты же знаешь, сколько у меня дел, – мама нагрузила свою дочку большим бумажным пакетом из «Макдоналдса», – ты вот это обязательно съешь. Не переохлаждайся, веди себя прилично, а я поехала. Завтра-послезавтра к тебе кто-нибудь из братьев приедет, фруктов, конфет каких-нибудь привезёт. Так что жди. Выше нос!

Не прошло и пяти минут, как мама завела машину, помахала из окошка на прощание и унеслась. Обхватив кулёк, набитый пирожками, биг-маками и чизбургерами, Арина побрела к своему корпусу. Да, такого она уж точно не ожидала. Что за жизнь? И в лагере оказалось совсем не так интересно, как Арина себе представляла, и маме некогда с ней пообщаться, а она так по маме соскучилась… Арина шмыгнула носом, вздохнула, подхватила свой мешок поудобнее и опустила голову.

– Арина, а можно с тобой познакомиться? – вдруг услышала она.

Ей в лицо заглядывал незнакомый мальчишка в скаутских шортах и майке «ВОSS». Только этого сейчас не хватало.

– Давай позже, а? – устало сказала она, увидела, как от корпуса ей приветливо машет Зоя Редькина, и прибавила шагу.

Парень, что хотел непременно познакомиться, пошёл было нерешительно вслед за ней, но Арина нахмурилась и сурово посмотрела на него. И тот остался стоять на аллее.

Пока Арина ходила встречаться с мамой, её отряд под руководством Гали успел ещё раз убрать территорию, и потому все Аринины друзья – и Костя, и Зоя, и Антоша вид имели удручённый.

– Смотрите, сколько мне хавчика подвезли! – Арина раскрыла свой пакет перед друзьями. – Налетайте!

В лагере кушать хочется всегда, это каждый знает. А гостинцы почему-то съедаются моментально. Зоя, Антон и Костя с удовольствием вытащили из мешка кто биг-мак, кто чизбургер, кто пирожок.

– Эх, долго маманя ехала, остыли… – сокрушённо покачала головой Арина, откусив от своего фишбургера. – Подогреть бы!

– Слушайте, а ведь можно попросить, чтоб на кухне подогрели! – крикнул Антоша, и глазки его загорелись. – Я тут недавно раскоп делал возле столовой, видел, печки у них СВЧ стоят! Они в момент подогревают!

– Отлично соображаешь, Мыльченко! – Арина хлопнула его по плечу. – Погнали, подогреем! Попросим, что им, жалко, что ли?

– Нет, там тётеньки добрые, – сказала Зоя, и вся компания направилась к столовой.

В столовой был как раз перекур, и только помощник повара, ученик кулинарного техникума в белом колпачке, возил тряпкой по большой жирной кастрюле. К нему и обратились. Конечно, он не отказал, запихнул в печку все булки, что ему дали. Тем более что за работу ему подарили многоэтажный биг-мак.

– Вот теперь самое оно! – с удовольствием откусывая от своего, теперь уже подогретого фишбургера, проговорила Арина.

– Здорово мы придумали! – щурясь на солнце и облизывая со щёк сладкую вишнёвую начинку, добавила Зоя.

Ребята расположились на травке возле служебного входа в столовую. Здесь было безопасно – вряд ли в ближайшее время они смогут попасться на глаза Боре или Гале.

– Хорошо сидим, – протягивая руку за очередным биг-маком, заметил Костя Шибай. – Тут даже лучше. А то «зорьки» эти зарабатывать припашут.

Антон, не выпуская надкушенного чизбургера из рук, склонился над своим раскопом и внимательно изучал внутренности ямы. Он верил, что археологическая удача улыбнётся ему.

– Да что же это делается! Среди бела дня! Ой, батюшки! Ой, матушки! – заведующая столовой и старший повар в одном лице Валентина Спиридоновна влетела в кабинет начальника лагеря.

– Украли! Из-под носа утащили! Безобразие! – вслед за ней, громко топая тяжёлыми ботинками и поддерживая руками своё трогательное брюшко, вбежал завхоз Петрович. – Вот оно, начинается! Эти ваши игры в страны! Что они, дети-то? Разве можно положиться? Сплошное разорение!

– Что случилось? Что украли? – всполошился начальник лагеря.

Почти два дня радовался Анатолий Евгеньевич трудовой активности ребят. Но сейчас, переведя крики заведующей столовой и завхоза в русло нормальной речи, он узнал, что от служебного входа в столовую исчезли четыре больших упаковки «крабовых палочек», которые повара собирались пустить на салат для ужина. Машина привезла их, завхоз посчитал, водитель помог помощнику повара выгрузить да и уехал. «Палочки» какое-то время лежали возле дверей, а потом исчезли.