4

Несколько секунд ничего не было, кроме темноты и звона в ушах. Затем вспыхнул свет, и я почувствовал, что падаю. Мгновение спустя я повалился в густую зеленую траву. Некоторое время я приходил в себя, глядя в безоблачное летнее небо. Затем на фоне неба возник Лаус и склонился надо мной.

— Вот и вы, Риллен. Вы в порядке?

— Вполне.

— Как там Ри?

— Ри убит.

— Печально… Итак, нас пятеро.

Я поднялся и оглядел товарищей. Все были в порядке, кроме Саннэта, которого перевязывал Зи. Заметив мой взгляд, Саннэт улыбнулся.

— Спасибо, Риллен. Если бы не вы, я бы остался там… где Ри…

Мы осмотрели наше вооружение. Пять автоматов, три пистолета и примерно две сотни патронов.

— Надеюсь, нам это не понадобится, — сказал Зи.

— Как знать, — возразил я. — Надежда — штука хорошая, но пока нам незачем торчать на открытом месте. Предлагаю перебазироваться в тот лесок. Саннэт, вы сможете идти?

Тот кивнул утвердительно.

Собственно, «лесок» — это было мягко сказано. Мы направились к настоящему вековому лесу, тянувшемуся в обе стороны до горизонта. Остальное пространство представляло собой холмистую равнину, заросшую буйной травой. Нигде не было следов цивилизации.

Довольно скоро мы набрели на дорогу — точнее, это была скорее тропа с неглубокими колеями по бокам. По ней мы и вошли в лес. Внезапно Лоут замер.

— Кажется, я слышал голоса, — произнес он шепотом.

Я не слышал ничего, кроме пения птиц, но тем не менее встал на колени и приложил ухо к земле. Я явственно различил какие-то звуки, какие-то удары в землю, слишком сильные для обычных шагов. Я вскочил и, сделав своим спутникам знак молчать, соскочил с дороги. Мы спрятались в кустах и затаились. Через несколько минут нашему взору предстал удивительный отряд.

Я сразу понял, что за звуки я слышал. Это был топот копыт; перед нами были всадники.

Первым выехал коренастый чернобородый человек лет тридцати, в железной кольчуге, кожаных штанах и тяжелых сапогах. На седле у него висел свернутый аркан, за спиной — лук и колчан со стрелами, а правой рукой он сжимал длинное копье. Он не спеша миновал наше убежище, поглядывая по сторонам. За ним проехали еще шестеро, так же одетые и вооруженные. Затем показались трое еще более необычного вида. Первый из них, как видно, был лицом совсем незначительным: он ехал на низенькой тощей лошаденке и вовсе не имел оружия, а одет был в какую-то мешковину. За ним, друг рядом с другом, ехали двое важных персон на лошадях, покрытых богатыми попонами. Первый из них с ног до головы был закован в латы и держал вытянутый щит. На поясе его висел длинный меч в богато отделанных ножнах, над шлемом горделиво развевались черные перья. Второй, ниже ростом и довольно полный, был облачен в черный балахон, перепоясанный веревкой. Лицо его скрывал низко надвинутый капюшон. Оружия не было видно, но под слишком уж твердыми складками сутаны угадывалась кольчуга.

— Ну что, где твои Посланцы? — спросил латник.

— Тут где-нибудь, ваша милость, — ответил поспешно человек на тощей лошаденке. — Сам видел, как они в поле попадали.

Говорили они на языке, весьма похожем на наш, только каком-то упрощенном. Эта троица проехала мимо, за ней следовало еще около десятка воинов в кольчугах. Оцепенев, мы ждали, пока они скроются.

Первым пришел в себя Лоут.

— Что все это значит? — воскликнул он.

— Может быть, фильм снимают, — неуверенно предположил Зи.

— Фильм? — усмехнулся я. — А где камеры? Где режиссер?

— Техника будущего…

— Зи, вы же сами в это не верите! Вы слышали, что они говорили? Они же нас ищут!

— Тогда что же?… — пробормотал Лоут.

— Что? Я думаю, Лаус нам объяснит. Куда вы нас загнали, Лаус?

Лаус выглядел растерянным не меньше остальных.

— На семьсот лет…

— В прошлое, Лаус! В прошлое!!!

Волна горького бешенства захлестнула меня. Все, все пропало! Вместо технократического рая будущего — дикость Средневековья, за семь столетий до первой машины времени! Нам не выбраться отсюда! И все из-за… Я схватил Лауса за ворот.

— Ну, признайся! Это же ты виноват! Где-нибудь перепутал полярность, а?

— Пустите меня, Риллен, ничего я не перепутал! — отбивался он.

— Ааа, не перепутал?! — новая мысль осенила меня. — Значит, ты нарочно? Ты же был против далекого будущего! «Здесь я инженер, там я буду дикарем!» А теперь ты среди дикарей будешь величайшим техническим гением! Но я тебе не доставлю этого удовольствия! — я вытащил пистолет. Но тут Лоут схватил меня за руку и вырвал оружие.

— Не сходи с ума, Риллен! Нам теперь не счеты надо сводить, а думать, как выжить.

— Вы идиот, Риллен, — сказал Лаус спокойно. — В том, что происходит, я понимаю не больше вашего. Я настроил машину на будущее. Вероятно, какой-то дефект… но не в конструкции, а в деталях… может, даже в ваших микросхемах…

Минутная вспышка прошла.

— Все может быть, — сказал я. — Извините меня, Лаус.

— Нам нужно решить, что делать дальше, — сказал Зи.

— Очевидно, оставаться здесь нет смысла, идти напролом в чащу — тоже,

— сказал я. — Да и Саннэту необходима медицинская помощь. С другой стороны, встречаться с этими всадниками не хочется…

— А почему вы уверены, что их намерения враждебны? — спросил Зи. — Этот рыцарь назвал нас Посланцами. По-моему, это не означает ничего плохого.

— Нет, идти к ним не стоит, — поддержал меня Лоут. — Лучше уж пойдем по этой дороге в другую сторону. За лесом должен быть город, откуда они приехали. Там разберемся на месте.

— Они не из города, — возразил я, — а если из города, то непохоже, что он тут близко. Этот тип на своей тощей кляче не мог успеть доехать до города, вызвать эту экспедицию и вернуться; скорее всего, он случайно встретил отряд в лесу. Но я не думаю, что такие отряды здесь попадаются часто, поэтому согласен с Лоутом. Пойдем через лес.

Остальные не возражали. Мы выбрались на дорогу и двинулись вглубь леса.

Но не успели мы пройти и полумили, как вдруг в кустах затрубил рог, и слева и справа засвистели стрелы. Я мгновенно оценил всю тяжесть положения: на открытом месте мы представляли собой превосходную мишень для стрел, а наши автоматы были малоэффективны против засевших за деревьями и кустами врагов.

— Назад! — крикнул я, и мы бросились бежать, стреляя по кустам. Тут я вспомнил о Саннэте и остановился. Саннэт и Зи лежали на дороге и отстреливались.

— Ползите к нам! — крикнул я им. — Лоут, Лаус, прикройте их!

Мы обстреливали чащу слева и справа от дороги. Очевидно, автоматный огонь произвел впечатление на жителей средневековья: поток стрел почти иссяк. Саннэт и Зи были уже близко, как вдруг что-то чиркнуло мне по уху. Я резко обернулся и понял все коварство наших врагов. Увлеченные боем, мы забыли про первый отряд, который, очевидно, и оставил свой арьергард в засаде, а теперь мчался прямо на нас, стреляя из луков. Я расстрелял в упор первого воина, раскручивавшего над головой аркан, и отскочил на обочину.

— В лес, в лес! — крикнул Лоут.

В течение нескольких минут творился кромешный ад. Стрелы свистели со всех сторон. Я метался между деревьями, падал на землю, стрелял, слышал выстрелы своих товарищей и только по этому догадывался, что они еще живы. Наша стрельба, хотя и сразила немало врагов, все же не внушила им суеверного ужаса, на который я надеялся, а в лесу стала почти бесполезной. Поэтому я бежал, не разбирая дороги, и наконец, убедившись, что меня не преследуют, повалился на землю, ловя ртом воздух.

Едва отдышавшись, я услышал, как треснула ветка. Я приподнялся на локте, сжимая автомат.

— Риллен! — услышал я приглушенный голос Лоута. — Где ты?

Я окликнул его, и некоторое время мы сидели в ожидании Лауса. Наконец он показался между деревьями.

— Вы не торопитесь, Лаус, — сказал Лоут. — Мы уже собрались вас искать.

— Я, кажется, ранен, — сообщил он. — Посмотрите, что там с моим плечом.

Я взглянул и почувствовал, как тошнота подступает к горлу. Из спины Лауса торчала стрела. Все вокруг было в крови.

Лоут хотел вытащить стрелу, но я возразил: — Сначала нужно добраться до места, где можно его уложить и перевязать.

Действительно, нам нужно было поискать убежище. В то же время тревожило отсутствие Зи и Саннэта. В конце концов мы разделились: Лоут пошел искать пристанище, а я — осмотреть место боя. Лауса мы оставили на том же месте, договорившись встретиться там же.

Соблюдая все меры предосторожности, я подкрался к месту недавнего сражения. Там уже не было ни одной живой души. В кустах и на дороге я насчитал семнадцать трупов. Ни Зи, ни Саннэта среди них не было. Не было и странной троицы из первого отряда: все убитые были простые воины. Я подумал, что нам пригодится их одежда, и снял кольчуги и одежду троих, а также взял три длинных ножа. Кольчуги оказались весьма тяжелой ношей, но следовало подумать и о пропитании — наши рюкзаки, брошенные во время боя, исчезли. Поэтому я подошел к одной из убитых лошадей и, преодолевая отвращение, вырезал большой кусок мяса. Тяжело нагруженный, я отправился в обратный путь.

Вскоре вернулся Лоут с хорошей вестью: он нашел в лесу вполне пригодную землянку — вероятно, убежище дровосеков, а может, и монаха-отшельника. Мы перенесли туда Лауса и мою добычу.

У Лоута нашлись спички, и мы развели костер. После этого, накалив на огне один из ножей, решили вытаскивать стрелу. Несмотря на полное отсутствие у нас медицинских навыков, рискованная операция прошла довольно успешно: нам удалось остановить кровь и перевязать рану. На бинты пустили рубашку Лоута, как самую чистую имевшуюся под рукой ткань. Увы, это было все, что мы могли сделать для Лауса. Тот мужественно перенес всю процедуру, лежа на деревянных нарах.

Мы с Лоутом сидели, обдумывая незавидное положение, и подбрасывали ветки в костер. Я поднял и хотел уже бросить туда злополучную стрелу.

— Риллен! — окликнул вдруг меня Лаус. — Дайте ее сюда. Нет, сначала ототрите наконечник от крови.

Я исполнил его просьбу. Он долго рассматривал стрелу.

— Что вы там увидели? — спросил я.

— Вы напрасно обвиняли меня, Риллен, — сказал он.

— Забудьте об этом, Лаус, я вел себя как последний…

— Не в этом дело. Взгляните. Вы ничего не видите?

— Деревянная стрела с железным наконечником…

— Это не железо, Риллен! Это легированная сталь очень высокого качества. Получить такую в средневековой печи абсолютно невозможно. Самый ранний срок изготовления — начало Проклятого Века. Но это не все. Подобный сплав почти не поддается коррозии. Здесь же следы коррозии хорошо видны. Вывод: прежде, чем из этой стали сделали наконечник стрелы, она где-то валялась не одно столетие.

— Вы хотите сказать… — воскликнул пораженный Лоут.

— Мы в будущем, господа. Через семьсот лет после Проклятого Века, как того и хотели.

5

Садилось солнце. Лоут принялся жать кнопку на своих часах.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Перевожу часы. Ориентировочно. Завтра в полдень поставлю точно.

— Зачем тебе это? Выброси их. Они же электронные, что ты будешь делать, когда сядут батарейки?

Он не ответил. Мы снова замолчали.

— В конце концов, все не так плохо, — подал вдруг голос Лаус. — Если бы это было прошлое — тогда да. Как вы знаете, историю нельзя изменить. Если в ней нет сведений о технической революции за семь столетий до Проклятого Века, значит, этого не было и не могло быть. Но будущее — другое дело. Цивилизация погибла — это ясно. Война, экологический кризис, СИДА — пока мы не знаем, в чем причина, но причин было достаточно. Наше счастье, что мы этого избежали. Теперь мы можем расшевелить это болото и возродить цивилизацию хотя бы в локальном масштабе.

— Что вы понимаете под локальным масштабом? — спросил я.

— То, что необходимо для постройки машины времени.

— Разве это возможно? — недоверчиво пожал плечами я.

— Это чертовски трудно, но в принципе возможно. Главное — заручиться поддержкой местного правителя, которому можно наобещать с три короба. Конечно, моих знаний недостаточно, чтобы построить машину времени в мире, где не знают электричества. Но если вооружить моими знаниями весь местный народ, найдутся таланты, которые сделают необходимые открытия, ведь открывать надо сравнительно простые вещи, самое сложное я как раз знаю. Потом — от нашей цивилизации осталась какая-то техника, надо только поискать…

— Нет, — покачал головой Лоут, — ничего не выйдет. А если и выйдет, я в эти игры больше не играю. Опять в будущее?! А нас там встретят уже каменными топорами? И их цивилизовывать? Пока не доберемся до динозавров, которых уже нельзя обучить хронотехнике?

— Необязательно в будущее, — возразил я. — В конце концов, в прошлом не так уж мало спокойных периодов, претендовавших на звание «золотого века».

— Все это пустые фантазии, — огрызнулся Лоут. — О какой поддержке правителей может идти речь? Вы убедились, как нас встретили. Нас прикончат прежде, чем мы успеем распропагандировать прогресс.

— Прикончат, если полезем напролом. Действовать надо осторожно, — сказал я. — Завтра утром я пойду на разведку. Нужно выяснить судьбу Зи и Саннэта, кроме того, может быть, найду доктора для Лауса.

— Заложит нас твой доктор, — пробурчал Лоут.

— А чем ему платить? — осведомился Лаус.

— У одного из убитых нами воинов был кошель, — ответил я. — Там всего несколько монет, но, может, хватит.

Наутро, вскоре после восхода, я отправился на разведку, облачившись в одежду одного из воинов. С собой я взял пистолет, который засунул за пояс и прикрыл сверху кольчугой, две обоймы патронов и пару монет.

На месте вчерашнего боя уже не было трупов. Путь через лес обошелся без приключений. Через три часа, изрядно уставший — главным образом из-за непривычки ходить в кольчуге — я добрался до города.

По нашим меркам, городок был крохотный, километра три в диаметре. Был он обнесен крепостной стеной с башнями по углам, над которыми развевались треугольные клетчатые флаги. К стенам города жались крестьянские лачуги; вокруг зеленели поля. Дорога привела меня к воротам одной из башен. Двое стражей дремали по обе стороны входа, опершись на алебарды. При моем приближении один из них поднял голову, но тут же снова закрыл глаза. Я беспрепятственно вошел в город.

Город произвел на меня отвратительное впечатление. Узкие кривые улочки имели на редкость грязный и обшарпанный вид. Жители здесь лили помои из окон прямо на улицу; сточные канавы и валявшиеся на мостовой гниющие отбросы источали омерзительное зловоние. То тут, то там попадались дохлые крысы; их живые собратья без страха шныряли под ногами прохожих. Здесь же, в ужасающей грязи, возились оборванные дети. Фонарей на улицах не было; стало быть, ночью город погружался в непроглядный мрак. На мгновение меня охватил ужас при мысли о несчастных, всю жизнь живущих в этой грязи и зловонии. Но затем я подумал, что сами они вовсе не считают себя несчастными, и, напротив, задирают нос перед приезжающими в город крестьянами.

В городе царило какое-то оживление. Почти никто не шел мне навстречу: все спешили к центру города. Двигаясь в том же направлении, я попал в конце концов на площадь, запруженную сторону. Площадь, по нашим меркам, была небольшая, но после удушливого лабиринта кривых улиц казалась необыкновенно просторной. Вдобавок здания, выходившие на площадь, не только не отличались безобразием и убожеством, характерными для остальных построек, но, напротив, неплохо смотрелись. По-видимому, это были главные здания города, средоточие духовной и светской власти.

Мое военное обмундирование сыграло свою роль: горожане почтительно расступались, давая мне дорогу. Таким образом, я пробрался в первые ряды и увидел, наконец, что готовилось на площади.

В центре ее возвышались два грубо отесанных столба, со всех сторон обложенных большим количеством хвороста. В каждый столб были вбиты четыре железных кольца; с них свешивались тяжелые цепи. Тут же прохаживался рослый человек, голый по пояс, в черном колпаке, закрывавшем голову и лицо и оставлявшем лишь прорези для глаз.