«РАСПЕЧАТАТЬ, КОГДА БУДУ БОГАТОЙ»

Я не могу отличить «МЕХХ» от «PRADA». Представьте себе, я совершенно не разбираюсь в модных марках и не способна обсудить преимущества одного дизайнера перед другим. Такая же беда с автомобилями: что «Жигули», что «Мерседес» – мне все едино. Увы, у меня абсолютно негламурная сущность. Это большой минус для осуществления моей мечты. Однако я поставила цель, а это плюс.

Но давайте все по порядку. Ведь прежде чем оказаться в Москве и собраться замуж за богатенького Буратино…

Родилась я аккурат 20 лет назад, в маленьком приморском поселке Краснодарского края. Ничем особенным от других детей не отличалась. Разве что немного раскосыми глазами – папино наследство. Кто-то у него в роду с калмыками согрешил. До десяти лет жизнь моя была простой и незамысловатой, как у стандартного советского ребенка, пока мама не родила мне сестренок. Много сестренок. За один раз. На этом мое детство и кончилось.

Потому как родители справиться с тройняшками самостоятельно просто не могли.

Надо признаться, предки мои несколько инфантильные. Уже в тринадцать я поняла, что учиться у них нечему. В самом деле, какой жизненной мудростью обогатят повариха в пионерском лагере и вечный безработный? Хотя нет. Одну истину мне папа все-таки открыл: настоящая женщина должна уметь пользоваться мужчиной. Каким образом – оставалось для меня загадкой. Вскоре на день рождения папочка подарил мне книгу. Очень интеллектуальный подарок. Особенно если учесть, что главной героиней в книге была Эммануэль. Произведение поразило. Читала запоем. Даже по дороге в школу, предварительно обернув обложку газетой. Прохожие одобрительно кивали. Мол, какой умный ребенок. У ребенка меж тем торчком вставали соски и намокали хлопчатобумажные трусики. Вселенское Знание медленно, но верно проникало в мое тело.

С последней страницей просветительского трактата пришло желание срочно проверить новую науку на практике. И партнер у меня должен быть самый лучший. Кто же еще, как не киномеханик Саша? Самый крутой парень в нашем поселке. Подружилась я с ним довольно быстро. Стоило только надеть короткую юбку и не надеть нижнего белья. Саша лишил меня невинности прямо во время киносеанса, в своей кабинке. Было больно, но потряс меня совсем не физический дискомфорт. Дело в том, что я оказалась гораздо искушеннее, чем он. Не проделала я и сотой доли того, что вытворяла Эммануэль, а Саша уже был готов. Похоже, малолетка доставила ему самые яркие впечатления его жизни. Немудрено, что с того вечера парнишку от меня было не оторвать.

Поздними вечерами он тащил меня в местный кинотеатр (он же – клуб), где я продолжала отрабатывать приемы покорения мужчин. Потом сидела одна в пустом зале и смотрела новые фильмы. Саша крутил их специально для меня. Это было приятно. Заметно приятнее, чем секс. Одноклассницы мне завидовали, что тоже приносило некое удовлетворение.

Надо отметить, в начале своей карьеры я слегка тормозила. Целый год понадобился, чтоб понять: партнер морально устарел и экономически невыгоден. На пятнадцатилетие, получив в подарок от Саши свое первое колечко (увы, лишь серебряное), я объявила, что любовь прошла. Все, кончилась. Наверняка киномеханик страдал. Но мне нужно было заняться своим будущим. На носу выпускной класс, а куда поступать? И главное – как? Честно сказать, глубокими знаниями школьной программы я не обладала. Миллионами на коммерческое обучение – тоже. Тем не менее необходимость высшего образования плотно засела в голове. Однажды вечером, забирая сестренок из детского сада, меня осенило.

Уже на следующее утро я посетила единственный в округе магазин женских товаров.

На часть денег, которые давно копила, приобрела краску для волос, вполне приличный набор косметики (ибо прежний мой был совсем плохонький), еще всякой мелочи типа лака для ногтей и модный журнал. Решила слегка подкорректировать свой облик. Я не уродина. Особыми изъянами природа меня не наказала, но и явными прелестями тоже не наградила. Волосы невыразительного серого цвета. Нос несколько курнос, губы тонковаты. Грудь тоже, прямо скажем, невелика. Зато стоит. Короче, потенциал имелся.

Начала я с того, что выкрасила волосы в белый цвет. Ведь мужчины предпочитают блондинок? Так получите. Мне не жалко. Брови выщипала точь-в-точь как у одной дикторши. Подвела глаза, густо намазала ресницы. Карандашом слегка увеличила контур губ. Ох уж и нелегко это, если на чистоту. Правильно красить губы – целая история. Несколько раз я выходила печальным клоуном. Знаете, бывают такие женщины: губы обводят в сантиметре от края. Брр… Но терпением и трудом всего добьешься, и после получасового мучения рот приобрел достойные очертания. Чертовка! Ведь можешь же, когда захочешь. Я с удовлетворением рассматривала себя в зеркале. Почему я раньше не додумалась? До всего надо доходить самой. Мама не помощник.

Вот возьмем, например, брови. Я всегда почтительно смотрела на девиц с идеально ровными бровями. Это ж надо, как им повезло родиться с таким сокровищем. Только недавно подруга открыла тайну. Оказывается, брови можно выщипать самостоятельно. Так или иначе, а отражением я теперь была довольна. Осталось донести свой новый облик до нужного человечка. Человечка я приметила неделю назад. Он приехал к нам в школу и вместе с директором ходил по классам, рассказывал про новую учебную программу. Мол, у старшеклассников будет возможность поступить в вуз быстро и безболезненно, ежели они окончат подготовительные курсы и получат направление от района… Что да как, я, признаться, не совсем уловила. Зато точно выяснила, как его зовут. Валерий Геннадьевич. Глава нашего района.

От собственной дерзости даже затошнило. Лихо я намерилась скакнуть – от киномеханика до главы администрации. Но, как написано в одной умной книжке Наполеона Хилла, кою я взяла в библиотеке: надо дерзать. Да и когда еще наглеть, как не в шестнадцать лет?

Нужно было найти предлог, чтоб попасть к нему на прием. Хотя «искать» тут было особенно нечего? Пособия для многодетной малообеспеченной семьи не выплачивались уже три месяца. Кое-как наваяла жалобу и записалась на встречу главы с населением.

От этого населения, которое толкалось в коридоре, ожидая своей очереди, я отличалась с выгодой для себя. Валерий Геннадьевич очень удивился, когда в кабинет вместо старой бабки зашла юная воздушная блондинка. Предложил сесть. Спросил, по какому вопросу. Пока мужчина читал бумагу, я его внимательно разглядывала. Дядечка так себе, не Бред Питт, разумеется. Да и лет ему поболее, чем казалось издалека. Однако держит себя в форме, молодец. Правда, чересчур солидный, боязно… Мои сомнения прервал его вопрос:

– Чаю не хотите?

Мгновенное ликование. Какая ж я раскрасавица! Не каждому посетителю чаю предлагают. В последующие десять минут мы обсуждали мое дело. Я изо всех сил хлопала ресницами и теребила подол юбки. Глава района сделал пару звонков и встал.

– Завтра же вам все выдадут, можете обрадовать маму.

Я одарила дядю долгим проникновенным взглядом. Надеюсь, что в нем читалась не столько благодарность, сколько призыв. Спорим, что, когда я шла к двери, дяденька рассматривал мою задницу? На улице перевела дух. Чтоб еще раз убедиться в своей неотразимости, глянула в зеркальце. Ооо, какая оказия. Не надо было так энергично моргать. Тушь осыпалась, черные пылинки осели под глазами, превратив меня в трогательную коалу. Ничего страшного. Зато он меня точно запомнил.

Родители были рады выплаченному пособию. Единственный дополнительный доход семье приносила летняя веранда, которую мы сдавали на лето приезжим. Но богатства на двенадцати квадратных метрах не сделаешь. Даже если они находятся в десяти минутах от Черного моря.

Небольшая сумма грела сердце. Теперь можно было купить новую кофточку. Знаете ли, кофточки – отдельный разговор. Когда ты выходишь из пубертатного периода, тебя очень, ну очень начинают интересовать одежды. И горе, если их не хватает. В моем случае, само собой, их не то что бы не хватало, а было до отвращения мало, поэтому я не регулярно ходила на танцы в клуб. Разве можно два вечера подряд надевать одну и ту же юбку? Зато много и безутешно плакала. В целях психотерапии придумала написать себе письмо, письмо положила в конверт, конверт заклеила, пообещав вскрыть, когда у меня будет много красивых кофточек. Конвертик положила в пластмассовую шкатулку. (Такая имеется у любой уважающей себя девочки.) Мне заметно полегчало.

Последующие два месяца я несколько раз как бы случайно пересекалась на улице с Валерием Геннадьевичем. Или возле администрации, когда он садился в машину, или в школе, куда он частенько захаживал. Каждый раз он меня замечал. Однажды набралась смелости и улыбнулась. Его губы неуверенно дрогнули. Наверно, его терзали сомнения в ответной реакции. Оно и понятно. Все-таки серьезный мэн, женатый, с детьми. Рисковать, выражая симпатию Лолите, глупо. Но ведь «вода и камень точит», вспомнила я пословицу. И тут же добавила: только если течет. Нужно остаться с жертвой наедине. Чтоб никто не мешал. Чтоб он расслабился, распустил галстук и освободил мужчину внутри себя.

Должно быть, кто-то на небе был явно за меня. Когда в обычный вторник во время перемены я проходила мимо кабинета директора… Ясен пень, не случайно. Я же знала, что сейчас там заседает моя добыча. Так вот, представьте себе. Открывается дверь и оттуда высовывается голова директора. Она (голова) молвит:

– Лидочка, зайди.

Я была удивлена. Но, поскольку в коридоре больше никакой Лидочки, кроме меня, не было, зашла.

Оказалось, что секретарша (!) приболела. А срочно заполнить какие-то таблички в компьютере взрослые дяди не могут. А надо. Ой как надо. А тут раз – и школьница мимо. Ты ведь разбираешься в компьютерах? Конечно же, разбираешься, не зря вам класс для информатики оборудовали. Садись, заполняй.

Картина маслом. Малолетка в нумере с двумя мужчинами. Я послушно клацала по клавиатуре, внося в Иксель то, что диктовали. Изредка бросая робкий взгляд на Валеру. Решила, что если буду про себя называть его фамильярно, то это нас сблизит. И ведь сблизило же! Да так, что директор почувствовал себя третьим лишним и удалился. На самом деле у него просто начинался урок истории. Закончить с циферками нам с Валерой предстояло самостоятельно. Сейчас, о прошествии времени, я иногда задумываюсь: что за дела такие были у директора школы и районного главы?

Так или иначе, но мы остались вдвоем. Первые десять минут продолжали свое немудреное занятие. Пока я не услышала отчетливый голос в моей голове: «Эй, сельпо, какого черта ты бездействуешь? Перед тобой цель. Фас, детка».

– Ой, я немножко устала, вы не против пятиминутного перерыва?

– Не против. Попьем кофе?

Кофе я умею делать отменный. Это несложно, если сорт кофе – элитный. Мужчину явно тяготило молчание, и он заговорил. Аллилуйя, он заговорил!

Часто тебя вижу. Да чем ты увлекаешься? Да в каком классе учишься? 11-й? Уже решила, куда будешь поступать? И кем же ты хочешь быть?

– А кем бы вы хотели, чтоб я была? Мужчина в замешательстве вскинул брови. Неужели я поторопилась?

– Я имею в виду… Вы не посоветуете? У меня особых склонностей нет. Как вы считаете, какая профессия подходит современной девушке?

– Хм. Экономика, право, менеджмент…

– Это так сложно. Туда же невозможно поступить. – Я потупила печальный взор.

– Почему лее невозможно?

– Ну да… И невозможное возможно, дорога дальняя легка, когда… – Я многозначительно умолкла. Ремарка: пусть у меня нет никаких гениальных способностей, зато есть полезная черта – быстро запоминаю разные цитаты. При удобном случае обязательно их вверну. Это позволяет мне казаться умнее.

– Когда что?

– Дальше я дословно не помню, – слукавила я. – Но смысл примерно в том, что все легко и просто, если тебя кто-то ждет, холит и лелеет и курирует.

– Ха-ха-ха, курирует? Сомневаюсь, что классик говорил именно об этом.

– Ну, кто теперь проверит…

Через месяц я получила направление от районной администрации в университет. Нужно было символически сдать два экзамена. Получила две тройки и благополучно поступила на факультет связей с общественностью. До сих пор не понимаю, как у меня все получилось. Я отправилась за знаниями в кубанскую столицу, так и не отблагодарив своего благодетеля.

После маленького поселка Краснодар показался огромным муравейником. Три курса пролетели в ускоренном ритме. Поднабравшись знаний, я устроилась на лето пиарщиком в один детский лагерь. Благо находился он в получасе езды от дома моих родителей. Первые заработанные деньги я с наслаждением отдавала маме, которая с не меньшим наслаждением тратила их на тройняшек.

Когда после работы я прогуливалась по набережной, на меня все чаще наваливалась вселенская тоска. Я начинала ненавидеть счастливых туристов, которые тратили целое состояние на рестораны, гостиницы и развлечения. Больше всего раздражали москвички. На обычный вечерний променад они наряжались, как шлюхи в варьете. Разумеется, я тоже хотела так наряжаться. Даже в своем неярком платье я выглядела гораздо симпатичнее многих, и кавалеры из мегаполиса бросали в мою сторону заинтересованные взгляды. Но обнимали-то они своих неказистых подруг, увешанных золотом.

Благородный гнев закипал не по-детски. Одна мысль сверлила мозг. Все чаще и чаще. Иногда я пыталась ухватить ее, чтобы наконец осознать в полной мере. Но каждый раз мысль ускользала. Что ж, видимо, еще не созрела. Надо подождать.

В последнюю неделю августа в лагере намечалось важное празднество. Детский фестиваль искусств. Я рассылала по факсу приглашения в прессу, заказывала информационные буклеты и изображала бурную деятельность. Такое нужное умение – выглядеть трудоголиком – у меня тоже не отнимешь. Фактически, self-пиар. Мол, смотрите, какой я незаменимый ценный работник. Пока большой прибыли сия способность не приносила. Но лиха беда начало. Я точно знала, что нахожусь на пути то ли катарсиса, то ли генезиса. Все время путаю эти два понятия.

Вести фестиваль должен был один известный тележурналист. Фамилию слышала неоднократно, но, признаться, в лицо не знала. Директор пионерлагеря попросил съездить с водителем в аэропорт – встретить звезду.

Я стояла как дура с табличкой у зала прилетов и гадала, как же выглядит журналист. Почему-то думалось, что он будет толстый и в очках. Ко мне подошел подтянутый мужчина лет сорока без очков, со спортивной сумкой на плече.

– Боже, какая прелесть! Если бы я знал, что меня здесь ждет такое чудо, я бы прилетел еще вчера!

– Простите? – не поняла я и сглотнула.

А мужчина сейчас же уставился на мою шею, наблюдая, как слюна проходит через пищевод. Его явно заводил этот процесс. Я чуть не подавилась.

– Зовут вас как, чудесное созданье?

– Лида. (А что, я, и правда, чудесная. Новая розовая помада мне очень идет.)

– Либе, Лида, аморе аморе!

– Простите? (По-моемуяреальнотупила.).

– Лида, меня зовут Николай. И ждали вы именно меня.

– Где ж ты так долго плавал, Одиссей? У меня уже руки устали табличку держать, – наконец пришла в себя.

– Давайте я вам помогу, дитя, – мужчина забрал у меня картонку, взял под локоток. – Ведите же меня.

– Что ж, пройдемте, товарищ.

Мы пошли к белой «Волге». По дороге в пионерский лагерь без умолку болтали о всякой чепухе. Надо отдать Николаю должное, собеседник он был великолепный. За сорок минут успели обсудить погоду, концепцию ожидаемого мероприятия, знаки зодиака, современную попсу и много чего еще. Мне давно не было столь приятно общаться с мужчиной. Кроме того, меня подкупало то, что со мной говорили на равных. Если подумать, кто он и кто я? Но сия неконструктивная мысль мелькнула быстро и тут же исчезла. Да кем бы он ни был, хоть президентом, я не могу быть ниже или хуже его. Потому что я – женщина! Из-за меня сходят с ума, начинают войны, завоевывают космос и делают научные открытия. Так-то.

Во время разговора я незаметно кидала изучающие взгляды. Ладно, ладно… Не совсем незаметно. Все исполнялось по правилам: я как раз только что изучала книгу о языке телодвижений и науке невербального покорения. Если мужчина смотрит в сторону, нужно бросить долгий взгляд на его профиль. Когда он внезапно повернется, надо не успеть отвести глаза, а испуганно и смущенно опустить голову. Будто бы вы подглядывали. То есть намек на то, что мужчина вам интересен. Но вы же робкая и стеснительная…

Я копировала его жесты. Поднимала плечо. То и дело невзначай демонстрировала свои запястья. Собеседник проявлял признаки увлеченности. По приезде на территорию помог выйти из авто. Такая галантность повергла меня в восторг. Ах, мне подали руку! Как королеве. Да. В девятнадцать лет я была совсем не избалованной девушкой.

Николая, как и остальных важных гостей, на все пять дней фестиваля поселили в ближайшей гостинице. Вечером намечался банкет в честь открытия. Без меня там не обошлось.

В двадцать один ноль-ноль в летнем саду уже стояли накрытые столы. Южные ночи – пугающе темные. Тусклые фонарики создавали интимное настроение. Вдалеке громыхала музыка детской дискотеки. Я сидела за столом между директором и Николаем. Пер вый постоянно требовал от меня речей.

– Семен Семеныч, вы путаете пиарщика с массовиком-затейником. Не путайте.

Второй поддерживал меня громким смехом. Создавалось впечатление, что я его смешу. И как прикажете понимать? Я надеялась, что это все-таки хороший признак. Журналист мне сразу понравился. По какой именно причине – из-за его известности или потому, что он неплохой перец, – не знаю. Рефлектировать не стала. Возникшая симпатия приятно грела душу. Николая тоже грела, но, скорее, водка, которую он поглощал немерено. После очередной рюмки его рука оказалась на моей коленке. Хм. Не рано ли? Парень, ты мне, несомненно, нравишься, но не гонишь ли коней? Что скрывать, сердце забилось учащенно. Мысль, что я покорю известную личность, поглотила меня. А что, если… Он меня полюбит и…

– Ик… Лидочка, проводишь меня до гостиницы?

– Считается, что мужчина должен провожать девушку, а не наоборот.

– Долой правила, пойдем!

Когда он успел перейти на «ты»? Развитие ситуации меня не вполне устраивало. Мало удовольствия в общении с пьяным.

– Ты думаешь, я пьян и ничего не соображаю? Напрасно. Я, может, и выпил, но норму свою знаю. И очень прекрасно соображаю, ласточка.

Ну, раз ласточка, тогда полетели. Мы поднялись из-за стола и отправились в гостиницу. Идти было всего минут пять. Но я успела получить свое удовольствие: ночь, аллея и крепкая ладонь на талии.

Открыв дверь в номер, Николай пропустил меня вперед. Куда деваться от такой вежливости. В ином случае я бы просто не вошла.

– Выпьешь? У меня есть чудесный коньяк.

– Ой, нет, спасибо. Я лучше пойду. Лицо мужчины изобразило беспокойство:

– Куда же? Уже поздно. Оставайся у меня.

– Что вы такое неприличное говорите! – На самом деле резко захотелось, чтоб он залез мне под юбку. А я бы игриво ударила его по руке и погрозила пальчиком.

– Лапулечка, не бойся, я не буду приставать. (Какое разочарование!)

– Тем более, зачем тогда мне оставаться? – парировала я и тут же прикусила язык.

– Ха-ха-ха, с тобой не соскучишься! Если ты так категорична, то пойдем, я посажу тебя на такси. Обещай, что завтра обязательно увидимся.

Ответом был картинный вздох.

На следующий день предусмотрительно положила в сумочку косметику. Если вдруг мне снова предложат остаться, то после совместной ночи надо обновить макияж. Еще не хватало, чтоб по утру у мэна был шок. Ненакрашенная, я совсем не выдающаяся дева, надо признаться. Весь день не удавалось пересечься с журналистом. Тот активно работал и, похоже, забыл о моем существовании. Бот скотина… Я тоже хороша. Раскатала губы. Для подстраховки (мало ли?) задержалась после работы. Увы, никто ко мне не подошел и не попросил «остановиться на мгновение, чтоб запечатлеть в памяти волнующий облик». Меня поставили на место. Дома много плакала от злости. И немного – от влюбленности.

Я сидела за компьютером и писала пресс-релиз. Настроение ни к черту. Зазвонил телефон.

– Добрый день, пресс-центр.

– Лидочка, хватит работать! Лучше пообедаем, – голос Николая, сладкая музыка.

– Мне нужно закончить дела.

– Пяти минут хватит?

– Да.

За три минуты я дописала корявый текст и разослала по емейлу в редакции. За две минуты накрасила губы и побрызгалась духами. На улице ждал журналист.

Мы заказали морских деликатесов. Пили вино и разговаривали. Точнее, разговаривал Николай, а я слушала. Он рассказывал о своей работе. О том, как давно не испытывал столь трепетного чувства к женщине. Что очень рад знакомству со мной. Что давно уже живет со своей женой лишь из-за детей.

Так он женат! Какая жалость! А я-то планировала… Но чем нежнее смотрел собеседник, тем настойчивее во мне билась вечная женская мысль: а что, если ради меня он разведется? Наивно, наивно… А вдруг?

После обеда я собиралась вернуться на рабочее место, но журналист позвонил директору и сообщил, что изымает меня для делового осмотра достопримечательностей. Вместо этого мы отправились на пляж. Плавали и загорали. Купальник всегда при мне. Смотрюсь я в нем отпадно. Спутник оценил.

Было уже шесть вечера. Мы решили зайти в номер, принять душ и поужинать. Я наполнила ванну теплой водой, вылила полфлакона ароматного масла. Села. Какое блаженство. Казалось, только сейчас ударило в голову вино, выпитое за обедом. Я могла предсказать, что произойдет. Очень разные люди действуют, как известно, по одинаковому сценарию… Николай вошел в ванную комнату. Через полчаса – в меня. Этому предшествовали поцелуи, объятия, мы перебрались в спальню… Уж я показала, на что способны скромные провинциалки. Через некоторое время показала еще раз. После третьего оргазма Николай сдался.

– Боже, в мои-то годы… Девочка, что же ты со мной делаешь?

– Ничего особенно не делаю, просто использую твой потенциал. – Я положила голову на его плечо и мечтательно глядела в потолок.

– Ты ооочень опытный пользователь.

– Поэтому предпочитаю работать на хорошем оборудовании. (Мужчинам надо льстить.)

Николай засмеялся и погладил мои волосы.

– Какие они мягкие.

Угу, слава современным краскам.

– Тебе нравятся?

– Мне все в тебе нравится, ты – лапулечка.

Последующие три ночи мы провели вместе. Я работала на износ. Это приносило мне моральное удовлетворение. Судя по всему, я действительно увлеклась журналистом. Его внимание льстило.

– Лида, нужно с тобой поговорить серьезно.

Мы сидели в уютном кафе на берегу моря. Волны шумели в метре от нас. Грустно. Завтра утром он уезжает.

– Да, я тебя слушаю, Коль…

– То, что я сейчас скажу, совсем на меня не похоже. И я не хочу, чтобы ты думала: для него это обычное дело.

– Ну говори же, не мучай.

– Хочу, чтобы ты поехала со мной в Москву.

Я замерла.

– А…

– Понимаю, для тебя это серьезный шаг, У тебя здесь работа, родные, друзья, а там – чужой город.

Ну и дурак же.

– Ну…

– Я постараюсь сделать твою жизнь комфортной. У меня есть свободная квартира, ты поселишься там.

– Э…

– Если ты захочешь работать, то я подыщу тебе место… Что касается моей семьи… Пока я не могу бросить детей, они еще малы.

– Хм…

– Но через пару лет возможно.

– Я согласна.

В тот же вечер мы поехали к родителям. Николай ждал в машине, пока я складывала в сумку свой небогатый гардероб. Ничего, детка, скоро у тебя будет много разных тряпок. Ты едешь в Москву, детка. Это пуп Земли, детка.

Маме и папе я пообещала, что обязательно постараюсь помогать им. Ведь в столице много перспектив. Тем более у меня теперь есть опора. Сестренки, не грустите. Хотя отчего бы вам грустить? Вам троим никто не нужен. Присели на дорожку. Не плачь, мам. Ты же знаешь, я не пропаду. Пока, пап. Я помню, пап. Настоящая женщина и все такое. Бай.

СНАЧАЛА НАЙТИ МУЖЧИНУ

Декабрьский ветер трепал полы моего белоснежного пальто. Я спускалась по трапу самолета, только что прилетевшего из Италии. Провела чудесные пять дней в самом романтическом городе мира. Для полного эдема в Риме не хватало только Николая. Его очередной телепроект был в самом разгаре, и он не мог покинуть Москву. Поскольку я отчаянно скулила, что хочу отдыха, он купил мне путевку, вручил карточку Visa и велел ни в чем себе не отказывать. Так я и поступила. Надеюсь, в багажном отделении с моей сумкой обращались бережно. Ведь там куча дорогих побрякушек.

Коля встречал меня с огромным букетом маленьких желтых розочек. Как мило. Я кинулась в его объятия:

– Как же я по тебе скучала!

– Точно ли, лапулечка? Небось познакомилась там с горячими итальянскими мачо и вспоминать забыла обо мне.

– Да что ты такое говоришь, как можно забыть о любимом?

Я не лукавила. По дороге домой смотрела на него и не могла наглядеться. Плотно сжатые губы. Морщинки возле глаз. Уставший взгляд. Совсем себя не бережет. Разве можно так много работать?

Уже четыре месяца, как я в столице. За это время произошло столько событий, сколько не случалось за всю мою предыдущую жизнь. Коля поселил меня в уютной двухкомнатной квартире на Арбате. Перевел на заочное отделение в один из столичных вузов. Сделал загранпаспорт. Устроил на телевидение. Признаться, на работе я почти ничего не делала. Только зарплату получала и отвечала на звонки. А больше занималась любовью с Колей в его кабинете. Если у него было время. К сожалению, его было не много. Но, в конце концов, мой мужчина очень деловой человек.

Иногда после работы он отвозил меня домой, но чаще я уезжала одна. Он задерживался в студии допоздна. Нередко одинокими вечерами я сидела на кровати, обнимая желтого пушистого медведя, подаренного Колей. Думала о том, что незаметно привязалась. Что хочу его все время видеть. Что не хочу делить с его женой и детьми… Постепенно та самая мысль, еще недавно абстрактная и неуловимая, становилась все более конкретной. Я хочу замуж. Но не просто замуж. А за богатого и любящего мужика, Банкира с большой буквы. Дабы он заботился обо мне и делал мою жизнь сказкой. Хорошее желание? Вот и я тоже так решила – отличное желание. И оно должно быть реализовано. Пока все шло гладко. Я была влюблена в Николая, а он (судя по всему) – в меня.

Сперва мне было неловко, когда он задаривал меня или давал деньги на карманные Расходы. Непривычно. Но, слава богу, я не совсем даун и быстро просекла, что к чему.

Разве плохо? Уже несколько раз посылала родителям деньги и даже кое-что положила в банке на свой собственный счет. Хм, я становлюсь крутой вумэн, ага? Смущало, что на работе на меня пялились не вполне доброжелательно. Как бы объяснить… Ну… Как на любовницу шефа. Но ведь я не какая-то там любовница, я – любимая женщина! Этого им было не понять! Жалкие ничтожества!

Единственный человек в офисе, с которым получалось общение, была Маша. Не смотря на свой возраст – 25 лет, она уже занимала ответственную должность редактора. На обед мы ходили вместе. Поглощая салаты, перемывали косточки коллегам. О наших отношениях с Николаем она знала. (Да кто не знал?) И полностью их одобряла.

– Правильно, Лида, так и надо. А как еще пробиться в жизни? Все друг друга используют. Мужчина – женщину. Женщина – мужчину. Каждому – свое.

– А разве не симпатия и тепло нужны любому, вне зависимости от пола? – Я всегда вызывала Машу на споры, чтобы послушать ее ответы. Она казалась мне образцом для подражания: нужно многому у нее научиться. Она всего на пять лет старше меня и уже живет в своей собственной квартире и ездит на собственной машине.

– Разумеется, как же без тепла? Только для мужчины это означает хороший секс, а для нас с тобой – уверенность в завтрашнем дне. – Чтобы подчеркнуть важность сказанного, Маруся обычно цокала языком, вот так: тцок.

– Согласна?

– Наверно…

Лишь в одном я не соглашалась с Машей. Для нее брак не был желанным. Мол, когда нет штампа, мужик относится к тебе гораздо трепетнее. Не знаю. У меня еще никогда не было штампа.

Я полюбила смотреть телевизор. Исключительно тот канал, где демонстрировались передачи Николая. В кадре он выглядел серьезным и недоступным. Я даже на мгновение забывала, что мы с ним хорошо знакомы. Он вел интервью с политиками, задавал каверзные вопросы, заставляя народных избранников смущаться или негодовать. О, как же я им гордилась. Представляла, как ему присуждают «Тэффи», и он выходит на сцену. Получает статуэтку и говорит в микрофон: «Прежде всего, я хотел бы поблагодарить свою любимую жену». Камера делает наезд на стильную девушку в первом ряду. Крупный план. Ба, да это же я. Улыбаюсь. Киваю. «Да, милый, ты и должен быть мне благодарным». И потом отдельно на диктофон репортерам: «Знаете ли, это так сложно – быть женой такого значительного человека. Стараюсь давать ему советы по мере необходимости. Иногда он бывает так беспомощен, мнда… Спрашивает, как лучше раскрыть ту или иную тему. Обдумываем вместе. Ах!»

А если нам удавалось провести вместе несколько часов, я ликовала. Вела себя как ребенок – бегала, прыгала и повизгивала. Коля лежал на кровати, закинув руки за голову, и хохотал. Я бросалась на него, стягивала брюки. Впивалась ртом в его живот, опускалась ниже. Но когда он был готов кончить, нарочно останавливалась. Повторяла так снова и снова, пока он не взмолится:

– О боже, Лидочка, пожалуйста…

– Пожалуйста – что?

– Не издевайся, у меня уже пар из ушей…

– Ладно, ладно…

Я милостиво позволяла ему испытать оргазм. В такие моменты забывала обо всем на свете. Даже о том, что вскоре он поцелует меня в щеку и отправится к себе домой. Все признаки налицо: я была влюблена по самое некуда. Он уходил, а я шла в ванную, ложилась, подставляя раздвинутые ноги под струю воды. Через пять минут тряслась от оргазма. Занимаясь сексом с любимым, я тоже тряслась. Но это была имитация. Ведь Коле было приятно, что он так искусен. Язык не поворачивался намекнуть ему, что порой женщине нужно не только «всунуть», но и поелозить по клитору. Ничего, однажды я тебе все популярно объясню, – я засыпала с твердой уверенностью в солнечном будущем.