Сначала через ноги, после неудачи попробовала повернуть их через голову: вроде в этом теле я гибче, чем в прошлом. Ну, еще немного… Резко заныло плечо. Не получается. Нет, надо ведь было этому уроду моральному додуматься замотать веревкой руки чуть ли не до локтя! Теперь их легче из суставов вывернуть, чем вперед перенести. Остановившись, чтобы перевести дух, я заметила, что во время активных попыток освободиться полностью сбила моховую подстилку. Да у него тут по бокам целый склад! Отдыхая от попыток освободиться, я принялась разглядывать имущество Оборотня. Топоры, ведра, пилы, мешки какие-то… Понятно, почему он меня отпускать не хотел – боялся, что прибарахлюсь за его счет. А еще становится ясно, из-за чего внутри так мало места, еще бы, тут у него запас вещей на целую деревню.
      Топоры! Наверняка они достаточно острые, чтобы веревку перерезать. Единственный минус – все в чехлах. Пододвинувшись спиной, я попыталась взять один, но смогла только беспомощно по-елозить по чему-то непослушными, потерявшими чувствительность руками. Перекатившись на живот, медленно встала на колени и, ухватившись зубами за край чехла, потянула на себя один из топоров. Сначала инструмент не хотел двигаться, застряв между других вещей, я потянула посильнее, и, выскользнув из общей массы, он больно ударил меня по подбородку, отчего челюсти разжались и железяка не преминула упасть на колено, к счастью, обухом.
      – Урод моральный! – прошипела я сквозь зубы, сама не понимая, кого имея в виду: то ли топор, то ли Оборотня. Да, я бы может и могла согласиться с последним, что осторожность не повредит и верить кому попало не стоит, но мог бы уж так веревки не затягивать, глядишь и я лежала бы смирно! А он связал так, что я рук могу лишиться. Воистину – моральный урод!
      Стоп, а ноги-то у меня пока шевелятся, их он так перетянуть не подумал. Да и ладони, то есть стопы, свободны. Потянувшись, я осторожно попыталась освободить топор от чехла пальцами ног. Получилось! Теперь режем веревки. Сначала на лодыжках. Освободив ноги, я прислонилась к стенке шалаша и закрыла глаза, пытаясь отдышаться и унять дрожь в напряженных конечностях. Теперь предстоит самое сложное – разрезать путы, стягивающие руки, причем, желательно, не повредив последние. Постаравшись достаточно надежно закрепить топор в вертикальном положении, я повернулась к нему спиной и максимально вывернула голову. Все равно не видно. Ладно, пойдем другим путем. Осторожно нащупав топор локтями, я немного подняла руки. Вверх- вниз. Еще раз. Еще. По спине закапало что-то холодное и противное. Пот или порезалась? Отодвинувшись от топора и повернувшись, я задумчиво разглядывала бездушное лезвие с подтеками крови. Нет, такой вариант освобождения никуда не годится. Не чувствуя рук, я могу не просто пораниться, а практически их ампутировать, так ничего и не поняв. Надо действовать осторожнее. Но как?
      В очередной раз отдыхая, я заметила, что прошло уже много времени, ночь кончилась и рассвело достаточно, чтобы света, попадающего через многочисленные щели, хватило для отключения моего ночного зрения. Хорошо, что я все-таки не человек, а то бы всю ночь провела в полной темноте. Я – нечеловек! Потянувшись, я тихо выругалась, только теперь поняв, что самый очевидный способ освобождения оказался скрыт от меня всего лишь из-за моего классического, земного, представления о себе. Теперь посмотрим, кто кого. Я улеглась на живот, сложилась в "коробок" и попыталась дотянуться пальцами ног до веревок. Так и есть, могу!
      Вот дура-то! Впрочем, к счастью, не одна я "дура", будь Оборотень посообразительнее, он не оставил бы мне ноги почти свободными.
      Работать приходилось на ощупь. Веревка была мокрая и скользкая от крови. Высунув от напряжения язык, я старательно заставляла ноги совершать тонкие, непривычные им движения. Захватить петлю, потянуть… Несколько раз останавливалась отдохнуть, очень уж неудобно оказалось лежать, выгнувшись назад.
      Наконец последний узелок поддался, и, размотав ногами веревки, я освободила руки, которые ниже локтей казались чужими – холодные, синевато-серые, бесчувственные.
      Порезы от топора, к счастью, неглубокие. Надо восстановить кровообращение и чем быстрее, тем лучше. Оборотень вернуться вроде только к вечеру собирался, значит, время еще есть. Я потрясла руками, потом подняла их вверх, чтобы облегчить отток прилившей крови, несколько раз несильно постучала ими об стену шалаша. Простое упражнение: вниз, потрясти, отдохнуть, вверх, постучать, подождать, потереть кисти друг о друга, повторить. Руки быстро потеплели, приобретая нормальную расцветку, ранки закровоточили, но даже минимальная чувствительность не возвращалась достаточно долго, даже через пару часов, когда подвижность вроде бы вернулась, осталось неприятное чувство онемения. Кровь остановилась гораздо раньше, хотя специально я ее не сдерживала, подумав, что она сама промоет неприятные, но не опасные, ранки.
      Надо уходить. Конечно, сейчас еще не полдень, хотя до него осталось совсем немного, судя по компьютерным часам, на которых больше четырнадцати (по тридцати двух часовым суткам), но лучше перестраховаться, чем снова попасть в плен. Мало ли что случиться у Сергея и цитадельских, вдруг задержаться решат, а я за них страдай. Стоп, у Оборотня ведь мои вещи. Драгоценные! Может, он не взял их с собой? Включив компьютер, я активировала систему поиска ножа и кольца, порадовавшись, что не забыла в свое время перечислить такой важный пункт в свойствах этих предметов. В принципе, я даже перестраховалось и, имея в наличии любой из трех (кольцо, нож, компьютер), могла воспользоваться поиском для двух остальных. Правда, расстояние программа не указывала, только направление, но и это гораздо лучше, чем ничего. Минут пять сидела и внимательно смотрела на стрелку. Не шевелится. Или Оборотень с моими вещами ушел достаточно далеко, и его движение влияет совсем незначительно, или они где-то спрятаны. Расчистив проход, я вылезла из шалаша и, на всякий случай, оглядевшись, пошла по направлению стрелки. С каждым шагом объемное изображение все сильнее наклонялось вниз, пока наконец не застыло вертикально, прямо над центром небольшого кострища сбоку от шалаша. Покопавшись в мокрой от дождя золе, я чуть не расцеловала две такие небольшие, но необходимые вещицы, испытав даже что-то вроде благодарности – мог бы ведь и не спрятать, а с собой унести. Но тут же одернула себя. Ему просто не хотелось таскать лишнюю тяжесть, так что что-что, а благодарность совершенно не к месту. Несколько минут я колебалась, не взять ли хоть какое-нибудь ведро, а можно еще и ножик с топором, в виде компенсации морального, да и материального ущерба, но быстро передумала. Не хочется усугублять и без того сложную ситуацию. Но вот кое-что сделать стоит. Крепко завязав концы ненавистной веревки и перекрутив, как будто она намотана, разрезала с помощью топора.
      Незачем Оборотню знать, как я освободилась, может это кому-нибудь еще жизнь спасет. Потом вытащила из крыши шалаша достаточно большой кусок коры и задумалась, какое же послание оставить. Фантазия ничего хорошего не подсказывала, поэтому я ограничилась сутью, выцарапав на внутреннем слое изъеденной жуками корки: "Ушла, свои вещи забрала, пока на три дня от цитадели не отплывем, никому про тебя не скажу". Но не выдержав, все-таки дописала: "а ты – моральный урод!".
      Закопав получившуюся табличку в центре кострища, я полезла на дерево.
      Так, а ведь пока меня таскали, я совсем запуталась с направлениями, как теперь к народу выбираться буду? Конечно, через большие реки Оборотень меня не переносил, так что если пойти вниз по течению ближайшего ручья… Я хлопнула себя по лбу: есть способ гораздо проще. Добравшись до верхушки дерева, я активировала флиграв и взлетела на пару десятков метров. Ветер, дождь и ни веточки под ногами. Вроде бы пора уже привыкнуть, но все равно нервничаю, когда не ощущаю под собой опору.
      Заставив себя оторвать взгляд от зеленого моря внизу, я огляделась, но дождевая завеса сильно сокращала видимость. А меня еще и ветром сносит. Медленно снизив тягу флиграва, я ухватилась за мелькающие мимо ветви, как только смогла до них дотянуться. Отступившая было от радости освобождения, усталость вернулась, начинали сказываться сутки без сна. Ладно, подожду, глядишь, дождь утихнет и смогу увидеть дым, стоящий над цитаделью. Устало зевнув, я устроила себе в ветвях удобное гнездо и быстро отключилась. 99 – 100 День 1 Года. Джунгли – Река Через несколько часов распогодилось. Недовольно морщась от небольшого онемения в руках, я обработала ранки и предприняла новую попытку осмотреть окрестности с высоты птичьего полета. Грязно-серый продукт цивилизации нашелся в юго-восточном направлении, мерзким туманом рассеиваясь над обширной территорией. Решив не рисковать, то есть не спускаться на землю с угрозой встречи троллей или, тем более, Оборотня, я по кронам направилась к цитадели. Вечереет, наш речной караван наверняка уже готовится к отплытию, поэтому опаздывать не стоит.
      Перескакивая с ветки на ветку, я вовсю пользовалась флигравом, чтобы уменьшить нагрузку на еще не отошедшие руки.
      До цитадели добралась как раз когда солнце коснулось горизонта, но, к моему удивлению, плотов на реке не обнаружила. Как так? Сергей ведь говорил, что они собирались стоять не меньше двух дней, сегодня как раз вечер второго! Впрочем, если даже они и отчалили, то далеко уплыть вряд ли успели. С этими мыслями я направилась вниз по течению.
      К полуночи стало ясно, что или я ошиблась в оптимистичных предположениях, или течение гораздо быстрее, чем хотелось бы, поскольку плоты нагнать так и не удалось. Вскоре я поняла, что продолжая движение, только выбьюсь из сил, потеряю осторожность и понижу свои шансы не только вернуться к людям, но и просто выжить.
      Лес не любит спешки. Надо поесть, выспаться как следует, и только потом продолжать погоню. Ну и что, что это займет больше времени, зато не ослабну, и "жор" не проснется. Решив так, заставила себя остановиться, хотя мысленно все еще рвалась за плотами, казалось, вот еще немного, и из-за деревьев покажется конец каравана. На всякий случай я спустилась пониже и, бросив в воду веточку, проследила за скоростью ее путешествия по воде. Нет, течение достаточно медленное, даже с отдыхом у меня есть преимущество. Вернувшись в кроны, поела фруктов и личинок, после чего устроилась на ночлег. Странно, что отдыхать в примитивном гнезде на дереве гораздо удобнее, да и высыпаюсь лучше, чем на моховой подушке плота. Надо бы там что-нибудь поудобнее соорудить.
      На следующее утро, дождливое, как обычно, я первым делом проверила руки. Ранки затянулись, и особенно порадовало исчезновение остаточного онемения. Теперь руки снова как новенькие! Позавтракав сладкими фруктами, продолжила двигаться по вершинам деревьев вдоль реки, по пути не брезгуя перекусывать встречающимися насекомыми и ящерицами. Шло время. К вечеру дождь прекратился, тучи разошлись и влажные кроны заблестели под солнечными лучами. А вскоре впереди показался караван. Воодушевившись, уже через час немного обогнала плот ученых, спрыгнула в воду и бодро поплыла в их сторону. Но не успела добраться, как меня заметили.
      – Я же говорила, что догонит! – раздался радостный вопль одной из амазонок. – Ты проиграл! – довольным тоном добавила она махаону, чье плавсредство, как обычно, находилось рядом.
      – Пантера, наконец-то! – облегченно вздохнул физик, помогая мне выбраться. – А то тут некоторые уже беспокоиться начали, – покосился он на расцветшую в улыбке Юлю.
      Отряхнувшись, я обратила внимание, что народу прибыло. Кроме ученых, на плоту присутствовали одиннадцать незнакомых мне девушек, трое из которых смотрели на меня с любопытством, а остальные – с откровенным страхом, стараясь держаться подальше. А из-за стены дома, ловко орудуя деревянными костылями, неспешно вышел Дет. Когда только успел присоединиться?
      – Ты в порядке? – поинтересовалась астроном.
      – Я-то да, а вот вы чего раньше времени уплыли? – возмущенно спросила я. – Собирались же не раньше вчерашнего вечера! Я знаете сколько за вами бежала?
      Хорошо, хоть течение медленное, а то бы вообще вовек догнать не удалось.
      – Местные напали, вот и пришлось отчалить раньше времени, – на редкость миролюбиво улыбаясь, пояснил Росс.
      – Зато к нам присоединилось почти две сотни! – радостно сообщил математик.
      – Не к нам, а к царю, – резко перебил его Сева.
      – Не важно, – махнул рукой математик. – Кстати… – подскочив ко мне, он хлопнул меня по плечу. – Поздравляю с первой сотней! Сегодня сотый день нашей жизни здесь!
      – Я вас тоже поздравляю, – улыбнулась я.
      – Пантера, я понимаю, ты устала и все такое, но позволь все-таки поинтересоваться, о чем ты тогда разговаривала с Сергеем? – спросил инженер, агрессивно сверкнув фиолетовыми глазами. Они с Россом что, ролями поменяться решили?
      – Он уже всех своими подозрениями достал, – с усмешкой пихнув Севу в бок, поведала мне Юля. – Лучше расскажи, было ли в лесу что-нибудь интересное?
      – Все расскажу в свое время. Только отдохну сначала, – махнула я рукой. – Почти полтора дня за вами гналась.
      Зеленокожий смущенно откашлялся.
      – У нас для тебя одна плохая новость…
      В это время подошел Дет и Росс замолчал.
      – Рад, что ты смогла нас догнать, – приветливо кивнул он мне.
      – Ну ладно, я спать, – решив перенести серьезные разговоры на потом, я направилась сквозь дом, надеясь спокойно отдохнуть на своем плотике, но последнего там не оказалось. Недоумевая, как могла его просмотреть, пошла вдоль края плота в обратную сторону Хм, и тут не видно. Дважды обойдя по периметру большой плот (поскольку прямой обзор закрывало строение) я окончательно убедилась, что моего плавсредства рядом нет.
      – Люди, а где?.. – неопределенно махнула рукой я, но народ понял, о чем идет речь.
      – Собственно это и есть плохая новость, – сказал Росс.
      – Но посовещавшись, мы решили, что неплохой заменой может послужить часть второго этажа, все равно им, считай, кроме Игоря и Дета с женами никто не пользуется, – предложил Илья.
      – А куда мой плот делся? – стало до слез обидно. Да, моя поделка конечно не шедевр, и шалаш на нем все время грозил рухнуть, но я вкладывала в него свои силы, и он мне дорог.
      – Ну понимаешь… – виновато начал Сева.
      – Из-за нападения отчаливать пришлось в спешке и твой плот случайно зажало между двух больших, вот он и не выдержал давления, – сочувственно пояснил Дет. – Все что удалось выловить, лежит у стены, думаю, этого хватит, чтобы соорудить сверху стенку и получить отдельную закрытую комнату.
      – Нам правда жаль, что так случилось, но мы не виноваты, – добавила Юля.
      Я кивнула и уселась с краю плота, опустив ноги в воду. Правильно оценив ситуацию, остальные оставили меня в одиночестве. С одной стороны, скорее всего, это действительно случайность, тем более, что, если уж честно, я-то прекрасно знаю, насколько расшатался мой плот за последние дни, естественно, такой нагрузки он не выдержал. С другой – обида все равно есть. Даже не на ученых – хотя, в принципе, могли бы и проследить. На судьбу. Почему, если что-то может развалиться, оно обязательно развалится? Хотя это не худший вариант, вот если бы плот зажало, когда на нем была я… Представив возможное развитие событий, я даже порадовалась, что опоздала. Жизнь, она дороже.
      Но теперь, лишившись плота, я вынуждена решить еще одну проблему. Честно говоря, раньше я все время оценивала ситуацию с независимой точки зрения, не ассоциируя себя с посвященными (в чем-то Лиля была права), считала, что могу отсоединиться в любой момент, а теперь… теперь предстоит сделать выбор. Не для ученых, а для себя решить, с ними я или отдельно. Да, я ничего не имею против их общества (за редким исключением), но одно дело общество, другое – своя группа. Конечно, как вариант, можно временно пожить здесь, а как только предоставится возможность, то есть остановимся рядом с зарослями бамбука, связать новый плот, используя как свежие стебли, так и обломки. Но такое решение для меня самой равнозначно уходу, даже если по-прежнему продолжу общаться с посвященными. Хочу ли я стать одной из них? И вообще, какова моя цель? Когда-то Дет задал мне этот вопрос. Теперь настало время дать на него ответ.
      Хочу ли я жить в цивилизованном мире? Если его построят по образу и подобию Земного, то однозначно нет. Может, из-за избытка человеческих ресурсов, как говорил Сергей, может из-за чего-то другого, но на Земле разучились ценить каждого отдельного человека. И природу разучились ценить. Люди на Земле, в основном, до сих пор живут как те, из цитадели – действуют, не оглядываясь по сторонам, не задумываясь о будущем, лишь о сиюминутной наживе. А тем, кто так жить не хочет, даже сбежать некуда. Да, я понимаю Дета, мне тоже ближе решение Сергея уйти, хотя бы для того, чтобы выиграть время. Время, чтобы понять и найти другой путь. Ученые… Судя по разговорам, лучше всего мои взгляды соотносятся с Ильей, Игорем и Вероникой. Не так плохо для начала. Если даже нас всего четверо, все равно есть шанс направить цивилизацию по другому пути. Не по пути потребления, а по пути понимания. Эта мысль помогла мне принять решение. Я остаюсь.
      – Думаешь агрессия не проявится, если на твой кусочек плота другие заходить не станут? – поинтересовался незаметно подошедший Росс.
      – Надеюсь, – подумав, кивнула я. – Ведь последние дни наши плоты были все время сцеплены и ничего.
      – Я тоже надеюсь, – тихо потянул он. – Но не пробуй рисковать, как только что-то почувствуешь, предупреждай. Второй инцидент может стать для тебя последним.
      – Угрожаешь?
      – Предупреждаю, – покачал головой зеленокожий. – В принципе, наблюдать за тобой интересно. И в случае инцидента, если не случится чего-либо действительно серьезного, я просто проголосую за твой уход.
      – Что будет, то будет, – пожала плечами я, и, не обращая внимания на задумчивый взгляд Росса, отправилась отдыхать на второй этаж. Переночевать и так можно, а отгораживаться завтра начну.
      На закате меня разбудили азартные крики с соседних плотов. По мелководью вдоль берега бежал на четвереньках, как обезьяна, мужчина моего вида, похожий на Оборотня, только с серебристо-бурой шерстью. За плечами он нес большой рюкзак на котором восседала знакомая негритянка, в свою очередь тоже с рюкзаком, правда, поменьше. Я протерла глаза. Картина не изменилась, даже шерсть мужчины так и осталась серебристо-бурой. Обогнав нас он свернул в воду и мощными гребками поплыл к передним плотам.
      – Смотри, он тоже пираний не боится, как и ты, – тронула меня за плечо Вероника.
      Я пожала плечами. Как раз это-то логично, вряд ли кто-то наделен уникальными свойствами, в том числе выработка "репеллента" скорее свойственна всей моей расе, чем мне одной. Меня волновало другое. С какой целью они плывут к людям? Мирная ли она? В это время необычная пара, заметив призывы с одного из Сергеевских плотов, немного отклонилась от первоначального курса и скрылась из виду за впереди идущими плавсредствами.
      – Скажу одно, – серьезным тоном заявил мне инженер. – Если этот хм… мужчина надумает присоединиться к нам, например, в качестве твоего мужа, то о совместном проживании на втором этаже и не думай! Пол, конечно, крепкий, но такую махину, особенно если вам попрыгать вздумается, может и не выдержать. 101 День 1 Года. Река Утром меня разбудил веселый смех. Перевернувшись на другой бок, я попыталась заснуть опять, но снизу говорили настолько громко, что голоса, лишь ненадолго заглушаемые раскатами грома, пробивались даже сквозь шум ливня. Еще немного повалявшись и окончательно проснувшись, я на четвереньках добралась до спуска и, свесившись вниз, спросила:
      – Чему так громко радуетесь?
      – И тебе привет. Что-то ты сегодня заспалась, обычно раньше встаешь, – засмеялась Юля.
      – Вчера-позавчера устала, – спускаясь, я демонстративно зевнула. Присоединившись к остальным, поняла, что приготовление завтрака в самом разгаре. Маркус разбивал топориком толстую пробковую кожуру папортошки, две незнакомые девушки крошили капустные стебли, Вероника помешивала в ведре над костром что-то аппетитно побулькивающее, Сева, Дет и Лиля оживленно спорили в углу, остальные тоже занимались своими делами. Я сладко потянулась. Странно, что, кроме двух поварих и еще одной девушки, я никого из новеньких не вижу. Стоп!
      – Так, народ, что я пропустила? – присоединяясь к чистке рыбы, спросила я. – Откуда топор, еще два ножа и ведро? И где остальные новенькие? И еще, вообще-то по-совести, надо было бы хотя бы предупредить, что группа разрастается.
      – Мы уже давно решили Дета присоединить, разве нет? Ты ведь в курсе была, – удивилась Юля.
      – Дета – да. А кучу девушек?
      Света радостно сверкнула ярко-синими глазами.
      – Они не присоединялись, а так, хотели временно, пока свои плоты не сделают, попользоваться нашим домом. Но когда ты вернулась, все беженки почему-то сразу же выразили глубокое желание покинуть наш гостеприимный плот, даже не дожидаясь остановки.
      – Все? – я вопросительно кивнула в сторону незнакомых девушек.
      – Это жены Дета, они из стареньких, – пояснила экономист. – Новенькие – все.
      – Решили, что лучше в тесноте, чем рядом с монстром, – ехидно добавил Росс. – Так что спасибо, что расчистила наш плот от лишнего народу.
      Мне стало обидно. Прямо вот так сразу и монстр. Что я им сделала? Если уж честно, я даже ростом ниже всех, чего меня бояться. Впрочем, если вспомнить инцендент с зеленокожим, есть чего. И оттого, хоть это и глупо, вдвойне обидней.
      – Что приятнее всего в данной ситуации, так это то, что мы не просто избавились от людей, не входящих в группу, но при этом остались чистенькими, – протянула Света. – Их никто не гнал и не создавал нарочито плохих условий. Так что придраться не к чему. А без лишнего народу действительно гораздо удобнее.
      – Ну-ну, – пробурчала я.
      – Нет, серьезно, одно твое присутствие охраняет плот от непрошенных гостей и при этом повышает нашу репутацию, – заявила Света. – Царские не смогут обвинить нас в эгоизме. Да и никто не сможет.
      – Пантера, воспринимай ситуацию легче. С улыбкой можно преодолеть все трудности, – заметив, что я расстроилась, посоветовал Маркус. – Мы-то к тебе хорошо относимся.
      – Да и другие неплохо, – присоединился к физику Игорь. – Вспомни хотя бы Сергея.
      Амазонки с махаонами ничего против тебя не имеют, Ясон симпатизирует, да и еще куча народа. А что до новичков, так им тоже нелегко. У себя они привыкли всех отличающихся считать врагами, теперь придется перестраиваться.
      – Видела бы ты, как Росс вчера пытался убедить их, что ты не опасна и пересаживаться на другие плоты не обязательно… – подмигнула мне Юля.
      Представив речь зеленокожего, я невольно улыбнулась. С таким "успокоителем" неудивительно, что никто не захотел остаться. Да что там, я верю в талант Росса запугивать людей, при желании он и без меня бы прекрасно справился, а повод всегда найдется. На самом деле не столь я страшна, как зеленокожий черт малюет.
      Настроение резко исправилось.
      – Ладно, неважно, – кивнула я. – Монстр так монстр, жизнь на этом не кончается.
      Кстати, что-то я Таля не вижу.
      – Его обнаружили, пришлось вернуть махаонам, – недовольно поморщился Росс.
      – Но мы с Россом каждый вечер его проведываем, – добавила Надя. Зеленокожий раздраженно махнул рукой и удалился на другую сторону плота, откуда и не возвращался, пока еда готовилась.
      Вскоре подоспел завтрак.
      – Кстати, откуда такие запасы, когда я уходила, их было гораздо меньше, – спросила я, уплетая печеную рыбу, фаршированную папортошкой.
      – Когда начался поток беженцев, и я присоединился к вам, то поменял свой плот на некоторое количество продуктов, – с готовностью посвятил меня Дет. – В чем-чем, а в предусмотрительности Сергею не откажешь, думаю ему и его людям пищи с лихвой хватит еще на неделю.
      – Тем более, что в чем-чем, а в постройке плотов Дет, к сожалению, совсем не ас, – ехидно заметил физик.
      – И не претендую, – ничуть не обидевшись, пожал плечами блондин. – Невозможно уметь все.
      – Два ножа, топор и ведро твои? – прихлебнув компота из кожуры папортошки, поинтересовалась я.
      Дет сменил позу, осторожно вытянув поврежденную ногу.
      – Нет, мой из этого только один нож, остальное принадлежит Илье.
      – В смысле? – недоуменно воззрилась я на химика. – Откуда?
      – Да он пари с местными заключил, что пойдет в лес безоружный и вернется оттуда с мешком дозревшей папортошки и, ко всеобщему удивлению, выиграл, – объяснил мне Маркус.
      – Но там же тролли?! – вскочила я. – Ты что, как Дет, что-ли? То есть тоже троллей не боишься?
      – Не боюсь. Совершенно не боюсь, – кивнул Илья. – Я знаю маленькую тайну, благодаря которой они меня никогда не трогают.
      – Никогда – понятие растяжимое, я вон тоже думал, что в безопасности, но стоило немного недоглядеть и уже на костылях, – заметил блондин.
      – Не знаю, каким методом ты пользуешься, не видел, но меня они не обижают, – упрямо покачал головой химик. – Проверено не раз и не два. Между прочим, когда мы с Юлей, еще перед отплытием и всеобщем объединением, двигались в сторону Сергеевского лагеря, то проходили мимо крупной стоянки троллей. Там их около сотни было. И ничего, вполне мирно разошлись, хотя и не таились.
      Я посмотрела на низкорослого химика, потом на его высокую жену. Удивительная у нас все-таки группа, как только мне начинает казаться, что все, я знаю этих людей, так они преподносят мне очередной сюрприз. И какой сюрприз!
      – Между прочим, другие тоже хотели бы знать, как обезопасить себя, – недовольно заявил Сева. – Мы одна группа в конце концов или нет?
      – Понимаешь ли, Сева, – вздохнул Илья. – Любое знание можно использовать по-разному.
      И, как мне кажется, мой способ в плохих руках может принести гораздо больше вреда, чем пользы.
      – Ага, значит у всех нас такие плохие руки, – язвительно потянул Росс. – Что же ты тогда вообще рядом с нами делаешь? И если твой способ так хорош, почему бежишь от троллей вместе с другими?
      – Я не говорил, что у вас плохие руки, просто мы с Юлей еще не всем вам можем доверять, – покачал головой Илья. – Мы не бежим от троллей. И к вам присоединились совсем по другим причинам, – химик зачерпнул еще компоту и искоса поглядел на зеленокожего. – Если уж по-правде, Росс, Сева, неужели у вас нет какой-то тайны, которую вы скрываете от других?
      – У меня – нет, – категорично заявил Сева.
      – Ну, если честно, есть кое-что, – неохотно признал Росс. – Но твои сведенья, в данном случае, актуальнее. Нехорошо утаивать их от остальных!
      Вскоре выяснилось, что все мы, за исключением инженера, что-то скрываем друг от друга. Впрочем, при таком всеобщем сокрытии сведений, мне не очень-то верилось в искренность Севы. Скорее всего, у него тоже есть свои тайны. Разговор постепенно переходил на повышенные тона и грозил превратиться в ссору.
      – Прекратить! – не выдержав, Дет стукнул кулаком по столу. – Так мы ничего не построим, а только все развалим! Для того, чтобы научиться доверять друг другу, требуется время. Оно у нас есть. Так что спешить не стоит. А пока… Илья, кому ты не доверяешь?
      – Легче перечислить, кому доверяю, – хмыкнул химик. – Юле, Наде, Пантере и, пожалуй, Игорю.
      Я удивленно заморгала, не ожидая услышать свое имя.
      – Теперь давай спросим каждого из них, кому они готовы сообщить свои тайны, – предложил лидер.
      – Все? – с опаской спросила я. Дет пожал плечами.
      – Этот вопрос обсудишь с теми, кому доверяешь.
      – Тогда Илье и всем, кого он назвал, за исключением, пожалуй… – я задумалась.
      Юля не совсем соответствовала моему представлению о человеке, с которым хотелось бы говорить откровенно. С другой стороны, она никоим образом не показывала, что у них с Ильей общая тайна, так что секреты хранить точно умеет. Но не уверена, что ее мировоззрение схоже с моим. Хотя, если Илья ей доверяет, а он показался мне очень умным человеком… – Впрочем нет, всем. И еще Веронике.
      Вскоре выяснилось, что все, перечисленные Ильей, доверяют друг другу, а Юля с Надей, подобно мне, выразили доверие еще и агроному. Параллельно сформировалась другая группа, в которую вошли физик и инженер с женами. Игоря посчитали достойным почти все, за исключением Росса, который, наоборот, выразил ему большое недоверие, скорее от обиды, чем искренне, ведь самого Росса не назвал никто. Впрочем, зеленокожий в свою очередь тоже никого не выбрал.
      – Вот и прекрасно, значит у нас сформировались две группы, – подвел итог блондин.
      – В первую входят Илья, Юля, Надя и Пантера, а во-вторую Маркус с Вероникой и Светой, и Сева с Верой. Игорь, ты к какой группе присоединишься? – поинтересовался Дет.
      – Пожалуй, к Илье, – подумав, сообщил математик.
      – А я, если можно, пока вне групп останусь, – попросила Вероника.
      – Хорошо, – с готовностью согласился наш новый лидер. – Росс, Лиля и я остаемся не у дел. Ладно, положим, я в посвященных недавно, но вам двоим, дорогие мои, стоит задуматься. Вероника тоже пока с нами. А теперь, прежде чем мы разойдемся на три стороны, стоит обсудить наши ближайшие планы.
      – В первую очередь нам надо двигать прогресс, – уверенно заявил Сева. – Для начала я предлагаю вооружиться как следует, хотя бы арбалетами. Еще не помешало бы освоить выплавку металла, сделать хотя бы простейший паровой двигатель, изобрести колесо, перегонный куб, наладить производство необходимых инструментов, разработать и опробовать технологию выпуска бумаги…
      Мы сидели и слушали, потеряв дар речи, поскольку каждое новое предложение вгоняло нас во все больший ступор. Инженер говорил вдохновенно, постепенно поднимаясь все выше по технологической лестнице, мысленно уже производя самолеты и супер-компьютеры, но когда он дошел до искусственных спутников и освоил полеты в космос, Маркус, наконец, не выдержал. Его заразительный смех подействовал на остальных, и несколько минут мы едва не катались по плоту. Оратор замолк и обиженно воззрился на такую неуважительную аудиторию.
      – Сев, может, спустишься с неба на землю? – отсмеявшись, предложил физик. – А то ты скоро до межзвездных перелетов дойдешь, в планах на ближайший месяц.