Он все еще не знал о моей заложнице, так что моя угроза прозвучала для него, наверное, вполне реально, мобилизовала его, хотя и всего лишь на то, чтобы оставаться на месте - между решетками. Было видно, что он находится в со-' стоянии сложной внутренней борьбы. И что он ее не выиграет.
      Я поспешил воспользоваться полученной отсрочкой:
      - Юсиане! Все вы, смотрящие этот "спектакль"! Разве вы не понимаете, что теперь и вы являетесь участниками в нем? Конец безличному поведению. Наконец я поставил вас перед выбором! Мой доступ к вашему Центру управления может быть прекращен либо из-за моей смерти, либо благодаря смене самого способа управления. В первом случае вместе со мной вы пожертвуете и ребенком. А во втором разорвете Паутину, которая захватила в свои сети и ваши души. Таково положение. Хватит "коллективизма", хватит стадных чувств! Теперь каждый в отдельности должен принять свое решение.
      - Контакт... еще... предстоит, - пробормотал негума-ноид, как на поврежденной пленке. - Ты... необычный элемент. Но другие переселенцы... будут в рамках.
      Я был поражен. Контакт?! У них не было воли отказаться от него, а я призывал их отказаться от их тысячелетнего "сознания". Абсурд!
      Однако этот негуманоид не был совсем потерян для дела. Действительно, он по-мужски сопротивлялся принятию своей новой миссии. Не хотел стать первым в юсианс-кой истории убийцей. Я решил дать ему как можно больше времени, да и оказать моральную поддержку. К тому же окончательно перестал колебаться в отношении своего флексора.
      - Чикс. Вы - негуманоиды. Вы - ЧУЖИЕ. И именно поэтому не могли бы удержать в ваших рамках ни одного из нас. Человек всегда будет стремиться к превосходству, будь он сумасшедшим, нормальным или же гением. Просто такова наша природа, особенно когда мы стиснуты обстоятельствами. И в частности, негуманоидами!Ты понимаешь это?
      - Нет, - ответил мне он. - Мы не в понимании. Он перестал "удерживаться" на одном месте и вошел во двор. За ним стала видна огромная дыра в ограде с остатками решетки снизу и по бокам. Юс медленно приближался ко мне, а я так же медленно отступал назад.
      - Что тебе не ясно, Чикс?
      Я нарочно повторял его имя. Некоторым людям, испытывающим шоковое или другое неадекватное состояние, это помогает вновь идентифицировать себя. Но ему, кажется, это не помогло. Наоборот, темп его движения мало-помалу ускорялся.
      - Скажи мне, Чикс! - повторил я настойчиво и властно. - Что тебе не ясно?
      - Твой ультра... ульти...
      - Ультиматум?
      - Да!!! - его крик сопровождался резким поворотом влево и внезапной остановкой.
      Хорошо, хорошо... Сразу же остановился и я.
      - Если ты посредине истин,- продолжил он, - почему выступаешь против ЭССИКО? Ведь как ты мне описываешь, он дает большой интерес против нас.
      - Да, я описываю тебе, Чикс... - я повысил голос, хотя это наверное было лишним: - Рассказываю вам, говорю и показываю вам все время одно и то же с тех пор, как прибыл в этот псевдогород. А именно то, что контакт, такой, каким вы его задумали, неизбежно приведет вашу цивилизацию к гибели. Потому что то, в чем вы нас превосходите, будет обращено против вас. Еще в начальной фазе, нашими первыми "контактерами", независимо оттого, кто это будет. Чикс бросился спиной на умерщвленную мною садовую траву Отодвинул свою переднюю складку, и я невольно воззрился в его нечеловеческие глаза - потемневшие и блестящие, обращенные вверх и отражающие блеск искусственного "земного" солнца...
      - Ты, Тер, - едва слышно начал он,.- исходишь из убеждения, что спасаешь нас.
      - И вас, - смутился я. - Но и нас... нами. Вряд ли нужно было объяснять ему, что очень трудно найти человека, амбиции которого остались бы в границах нормального, если бы сочетались с такой технической мощью, как их. Что никоим образом нам не нужен новый Наполеон, Гитлер или Сталин, к тому же такого колоссального калибра.
      - До сих пор, Чикс, вы тысячи раз могли завладеть нами или уничтожить физически. Но вы не сделали этого - потому что тогда вы погубили бы и себя. Это же будет и с нами. Контакт является жизненно необходимым теперь и для нас. Однако на равных основаниях! Ведь и мы мечтали о "братьях по разуму", Чикс...
      Я чувствовал, как пласт за пластом разбиваются окаменелости в его душе.
      - Беги! - бессильно произнес он.
      После чего он внезапно оказался в положении стоя, будто подброшенный невидимой пружиной вверх. Я всей силой ударил его по плечу прежде, чем он восстановил равновесие. Он вновь упал на спину. Я перепрыгнул через него. Подбежал к дереву около ограды, ухватил нижний сук и попытался его отломить. Двумя руками я сумел бы это сделать, но так ничего не получалось. А юс уже встал. Надвигался.
      Я оставил сук и перепрыгнул через ограду. Пошел по улице, не быстро и не медленно. Время от времени оглядывался назад. Юс шел за мной на расстоянии около двадцати метров, стараясь не сокращать дистанции. Было видно, да и слышно, что это ему стоило больших усилий. Его контурная бахрома то удлинялась, то укорачивалась, двигалась, словно зеленоватые черви. На его туловище все чаще появлялись и тут же закрывались глубокие асимметричные трешины и эта, наверное, невротическая реакция каждый раз сопровождалась громким свистом. Так что вскоре мне уже не нужно было оборачиваться. Теперь уже непрерывный свист служил мне ориентиром для определения его местонахождения.
      Так я дошел до площади. Хотел ее пересечь и войти в парк. И как раз тогда то, что направляло юса, возобладало над его сопротивлением. Овладело им полностью и форсированно бросило его ко мне. Он понесся по улице со скоростью, размывавшей его очертания. Я подождал две-три секунды - больше ему и не требовалось, чтобы приблизиться ко мне почти вплотную - и метнулся в сторону. Он промчался дальше.
      Затем, сумев преодолеть инерцию, он остановился как раз посередине площади. Если бы эта сколь зрелищная, столь и глупая атака удалась, она была бы очень опасна. Но слава богу, эти твари, ни коллективно, ни в отдельности, действительно не имели никакого представления о "борьбе видов".
      Я направился к кафе со столиками снаружи. Юс возвращался - со значительно меньшей скоростью, чем раньше. Я схватил один из "пластмассовых" стульев и бросил в него. Попал ему в "грудь". Он обмяк и как тесто плюхнулся вниз. Затем юс с силой разметал столы и стулья, но инерция помешала ему смести и меня. Он оказался в нескольких сантиметрах от меня, но я толкнул его спиной в ближайшую Витрину, придав ему дополнительное ускорение. Стекло оказалось более услужливым, чем требовалось, чтобы быть и полезным юсу. Его тело буквально влетело внутрь, не встретив никакого сопротивления. "Стекло" сначала расплавилось, пропустив юса, но затем быстро вернуло свою целостность. Я посмотрел на тот стул, он тоже был в совершенном порядке.
      А за витриной поднимался юс. Я подвинул один из столов поближе к дереву. Вскочил на него и правой рукой вцепился в подходящую, не особенно толстую ветвь. Повис на ней всей своей тяжестью. Ветвь отломилась. И как раз вовремя, чтобы встретить с ней юса, пролезавшего через "стекло". Эта ветвь не должна была расплавиться при соприкосновении с юсом, и это заставило его заколебаться. Мне был нужен именно этот эффект - колебаться, значит и задуматься, опомниться.Высоко поднял руку с детонатором.
      - Назначаю срок в десять минут! - закричал я юсу. Обернулся. Закричал в сторону пустой "площади": - Десять минут. Решайте!
      Я демонстративно отбросил ветвь. Направился к центру площади. Встал там. Скрестил на груди руки так, чтобы видеть свои часы, и стал ждать. Каким-то своим, бездушным образом, ждал и детонатор.
      Юс все еще стоял перед кафе, между столами и стульями. Надпись "Добро пожаловать!" находилась точно над ним. В стороне ярко сверкали рекламные плакаты "Кока-колы" и каких-то вафель с фруктовой начинкой. Полное сумасшествие. А время текло.
      До назначенного срока оставалось еще четыре минуты, когда юс начал медленно двигаться. Потащился через площадь. На фоне белых "мраморных" плит он выглядел безнадежно больным - был обесцвечен. Обречен.
      Он подошел ко мне и остановился, нависая надо мною. От него, как от печи, исходил жар. А он дрожал, бился в ознобе, как тот их ребенок перед вивисекцией. Даже выражение его глаз было таким же - молящим о милости, страдающим от ужаса близкого дыхания смерти. Его собственного дыхания. .
      - Беги... Тер!
      Я покачал головой:
      - Нет.
      - Нет, - эхом повторил он.
      Его верхние конечности то удлинялись, то укорачивались и округлялись настолько, что начали походить на прикрепленные к его туловищу бомбы. Я стоял перед ним, не шевелясь. Его лобная часть располовинилась, и через щель в скафандре было видно, как в обеих половинах что-то двигалось туда-сюда. Двигалось, сталкивалось, будто в неистовой попытке выйти наружу. Впервые я не испытал никакого отвращения. Только жалость, сострадание. Это существо боролось за свой дух. И отчаянно нуждалось в помощи, но не получало ее, вопреки специализированным органам взаимопомощи и тысячелетним традициям обеспечения безопасности и неколебимой - растительной доброты. Не было никого, кто бы его поддержал. Он был страшно, бесконечно одинок.
      Его конечность метнулась к моей груди, повалила меня. Прижала меня к земле. Затем его туловище начало медленно опускаться на меня. Он ложился на меня, чтобы придушить своей тяжестью. Огромная масса плоти. Уже без "костей": они ему теперь были не нужны. Мягкое орудие, направляемое какой-то психоконструкцией из какого-то другого измерения. Несчастные. Да все вы в сущности такие. Безликие. Одинаковые узелки в сетях серой, серой Паутины. О, да, я ошибался: ваше место не выше этого. Выше достиг Я.
      Он полностью опустился на меня. Накрыл душной, непроглядной тьмой. Детонатор обжигал мне пальцы. Словно я сжимал горячий уголек - сердце Элии. Как хорошо было бы, если бы можно было вот так, через созерцание, прийти к ней и сказать... Что сказать?
      Люблю тебя. Мой дух одолел весь космический мир, когда твоя жизнь находилась в моей руке...
      И вот теперь я теряю силы под этими чудовищно, расплывшимися телесами. Я не могу тебя сохранить. Никогда, никогда я не отпустил бы детонатор по собственной воле. Только смерть разожмет мои пальцы. И именно это будет нашим возмездием. Потому что взрыв, который для тебя будет одним мгновением, станет безостановочно звучать и звучать в памяти каждого юсианина и ни один из них уже не будет прежним.
      - Нет, - почти по-человечески вырвалось из груди не-гуманоида. - НЕТ!
      Мы долго лежали рядом, и Чикс сжимал своими конечностями мою руку с детонатором. Вокруг нас простиралось нечто ровное и бесплодное - огромные, несметные количества дезактивированных псевдоземных материалов, до некоторой степени напоминавших засохшую грязь. Знакомой площади не было. Не было и самого города для переселенцев.
      Мы посмотрели друг на друга и начали подниматься.
      - Иди к черту! Ты подлый террорист космический! - выругал меня Чикс.
      О да, теперь мы могли общаться нормально.
      - Не перенапрягайся слишком!- ответил я. восторженно. - Вот результат идет навстречу.