Остановился передо мной в как будто пустом, но тем не менее имеющем опору пространстве, между нитями-трубами, и от него ко мне полыхнули неземной восторг, радость и счастье, щедро сдобренные любовью. Ясная, даже нежная и... Конец. Сомнений не было. Она была искренна. Боже мой! Я попытался, используя сложившийся навык, овладеть собой, но на этот раз не удалось. Тренинг, самоконтроль - все утонуло в невероятной нелепости ситуации.
      - Но почему, ПОЧЕМУ ты меня любишь, кретин?!? Я вашего выродка не спас, а взял его в заложники. И вот сейчас я его уничтожу. Я на Земле обезвреживал террористов, протеррористов! Но я и многому научился у них. И я здесь, чтобы применить эти знания. Против вас. Как вы не поняли этого? После всего, что-я сделал, после всего, что я вам сказал...
      - Не нажимай на эти "все". Они уже ничего не значат,
      Чикс...
      - Никакой я тебе не Чикс, идиот! Ты что себе вообразил? Что я остановил разрезание объекта, чтобы его вручить вам среди милых ласк и радости?! Ха! Да ты отдаешь себе отчет в том, как баснословно дорого нам стоил этот объект? Себя превзошли ради него, аннигиляцию, которой и вы еще не владеете, обуздали! И Дефрактор грохнули...
      - Но вы опираетесь на случайность...
      - Вы не держали маленького негуманоида дома, но пустили его шляться туда-сюда и глазеть по сторонам. Только это и было случайностью. А без нее все равно мы бы другого приманили. Тебя, вероятнее всего, я бы лично позаботился об этом. Инсценировка катастрофы с целью получить живой материал для исследований. Такова была миссия людей здесь. Еще на Земле правильно было отмечено, что люди смогут вас обмануть. Однако ваша тупость превзошла наши самые оптимистические ожидания. Превзошла их и превратилась в кошмар!
      ? Оставь дороги прошлого, Чикс... Тер, - сладко проговорил в моем полуобразе психогибрид Чикс. - Давай установим Контакт из самих себя!!! экзальтированно закричал он и, ловко подкравшись ко мне, раскрыл "мои руки" для объятия.
      ? Я оттолкнул его, но он снова устремился ко мне с настойчивостью безумца. У меня потемнело в глазах, последние усилия сдержаться рухнули. Я схватил его за конечности, поднял его и со всей силой бросил вниз. Он повис, лежа на спине, в двух-трех метрах от меня. Не встал, но продолжал то разводить руки в стороны, то собирать их перед собой. Как будто упражнялся в неизбежном, хотя и отложенном ненадолго объятии.
      - Мерзкое извращенное создание! И все эти ваши зоны, складки, складочки и уж не знаю, какие там еще телеса. Они мне отвратительны. Все ваше мне отвратительно! Не хочу ничего этого!
      Я согнулся и с неведомым мне до сих пор остервенением уставился в одну из складок своей "груди". И начал ее оттягивать отрывистыми движениями бульдога, сцепившего челюсти. Почувствовал, а может быть, и услышал, что в ней появилась трещина. Я проник в эту трещину, расширяя ее своими конечностями. Разорвал эту складку и принялся за следующую. Я хватал и рвал плоть, которая была частью меня самого, раздирал ее. Разбрасывал ее куски, и они летели и падали, притягиваемые неведомыми силами, на нити паутины. Там они таяли, а волокнистая поверхность их быстро абсорбировала.
      Уже проступал мой человеческий облик, и вскоре я до конца очистился от юсианских напластований. Однако было странно, что на протяжении всего этого времени я не испытывал никакой боли, а Чикс корчился внизу... Я всмот-релсяв него. Сейчас он был похож на меня гораздо больше, чем раньше. Мой образ наложился на его образ и я видел, в сущности, как корчится мое подобие, невероятно искаженное. Видел и свои собственные глаза. А они, только они, не претерпели изменений и именно потому казались мне еще более... нечеловеческими. Как будто спрятанные в какую-то оболочку с щелью и совершенно обезумевшие от чужого страха. И от этой, неугасшей даже теперь, чужой, навязчиво мягкой, голодной "любви".
      - Не хочу и твоих чувств! Они мне отвратительнее всего! Да и кто дал тебе право украшать себя моим образом?
      Я прыгнул на него, утонул до щиколоток в плазме, которая, оказывается, скопировала и мое сердце. Я почувствовал его там, внутри, под своими ногами. Оно билось там без всякого смысла. Сделал шаг в сторону и вступил в пространство. Я приготовился к собственной боли и вбил свои пальцы сразу в глаза. Это была не боль, но ад, огонь, пожар. И тем не менее это меня опьяняло. Я начал отрывать все новые и новые полосы "кожи", вырывать "органы" и крупные куски "мяса". Разбрасывал их во все стороны и непрерывно рычал. Как дикое животное, перегрызающее себе лапу, чтобы освободиться из капкана.
      Негуманоид не оказывал никакого сопротивления. Он лежал, поглядывая будто из последних остатков моего лица. От него исходила мука, терзающее, страшное разочарование, потоки умирающей мечты... Несчастный. Меня охватил дьявольский порыв уничтожить его - его самого. Убить его и здесь, и там, где он настоящий, физический. Где бы ни был, убить его!
      Я прижал коленом оголенный, дразняще открытый торс, и, сомкнув руки, ударил прямо в центральную зону. Она моментально обагрилась. Я замахнулся снова...
      И только в этот момент паутина среагировала - с заметным опозданием. Пространство вокруг негуманоида сгустилось и приняло мой удар всего в нескольких сантиметрах от цели. Оно продолжало сгущаться, теперь и вокруг меня. Разделило нас на две удаляющиеся друг от друга сферы. "Моя" издала какой-то всасывающий звук и сразу приобрела мрачную темно-фиолетовую окраску. Сжалась, плотно облегая мое тело, потом как-то скользнула взвихрилась вверх. Я поднял голову, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как она исчезает в явно только что образовавшееся среди нитей отверстие. Услышал опять всасывающий звук, довольно громкий, и отверстие исчезло.
      Я опустил руки. Я был разгружен от негативной энергии.
      Обратил свое внимание на Чикса. Он все еще находился в своей сфере, которая, очевидно, выполняла функции, противоположные тем, которые уже выполнила моя. Он был окружен туманно-синей субстанцией - это была хорошо известная мне юсианская "кровь", но насколько я мог видеть, она никак не помогала ему прийти в себя. Его туло- . вище дрожало как в агонии, а все его зоны были обесцвечены до такой степени, что спереди были похожи на большие дыры. Субстанция периодически устремлялась к ним в виде вращающихся струй, но каждый раз это оканчивалось неудачей. По какой-то причине "переливание крови" не происходило.
      Я приблизился к нему. Наклонился и протянул руку. Почувствовал, что утопаю в наэлектризованном желе. На обесцвеченные зоны положил руку ладонью вниз. Они показались мне ледяными, может быть, оттого, что моя рука была слишком горячей. Так или иначе, но между нами произошел теплообмен. Его туловище постепенно перестало-дрожать как в агонии. Зоны понемногу окрасились, хотя и всего лишь болезненно желтыми пятнами.
      - Эй, ты! - потряс я его. - Вставай!
      Юс поднялся - вместе с субстанцией вокруг себя, которая теперь мало-помалу начала проникать в него. Я терпеливо ждал конца процедуры - той самой, которой еще поту сторону, в нормальном измерении, был подвергнут сам. И только теперь сообразил, что когда я отрывал свои юсианс-кие напластования, не вытекло ни капли "крови", значит я продолжаю быть заряженным ею. Факт.
      - Я хотел тебя убить, - деловито сообщил я Чиксу, на случай если он не понял даже этого.
      - Но Контакт все еще предстоит, - ответил он. Я прикрыл глаза и представил себе, как делаю глубокий и медленный вдох. Отправляясь к городу переселенцев, я хорошо знал, что рискую жизнью. Но об опасности, уцелев, получить расстроенные нервы - я как-то не подумал.
      - Контакт? Духовное слияние, "единение"? Да опомнитесь же, наконец, ради бога! Если вы примените этот ваш штамп и в отношении нас, вы тем самым сделаете первый шаг к могиле, которая поглотит всю вашу цивилизацию. Всего лишь первый шаг, а остальные сделаем мы.
      Я замолчал. Не было сомнений, что теперь почти все, если не абсолютно все, негуманоиды наблюдали за развитием событий здесь. Наблюдали из всех точек полипланетарной системы, причем в реальном времени - по внепро-странственным каналам, без единого мгновения задержки. Пожалуй, нужно было выражаться попроще.
      - Слушайте! Вот уже десять лет мы ищем ваше уязвимое место, стремимся найти оружие против вас. И вот я его нашел - даже не одно, а два. Два! Первое вы знаете: изоляция. Уничтожение ваших хрональных центров на Земле. Категорический, окончательный отказ от Контакта! Да, это неразрешимая для вас проблема, которая приведет к стагнации и упадку всю вашу цивилизацию еще до того, как вы вновь достигнете Земли обычным космическим путем. Второе внимание! - второе наше оружие гораздо страшнее:
      это контакт. Контакт по вашим правилам, в результате чего мы завладеем всей вашей Системой. А вас уничтожим... Именно так! Сотрем вас раз и навсегда с лица Вселенной! Так о каком слиянии вы говорите, каких человеко-юсов фабрикуете?! Что вы сольете с нашим индивидуализмом, с нашим эгоцентризмом, с нашим Я! Вы, которые происходите из мира, где нет никакой другой жизни, кроме вашей, что вы вообще понимаете в борьбе между видами?! И ваши инстинкты - это скорее инстинкты РАСТЕНИЙ. Тогда как мы ХИЩНИКИ!
      Я надеялся все же, что мой монолог вызовет какую-нибудь реакцию. Но нет, этого не произошло. Было ясно, что их чудовищная самоуверенность, в парадоксальной комбинации с их безличием, действовала как надежный щит против всяких оскорблений. Как и против всяких доводов, говорящих об отсутствии оснований для такой самоуверенности.
      Я продолжил:
      - Нам предстоит не контакт, а столкновение. Вот в этом измерении. Действительно, эта паутина - ваше Коллективное сознание - сразу же начнет перерабатывать и канализировать наши негативные энергии. Однако с нашими инстинктами она не справится. Они, в отличие от мыслей и чувств, переработке не подлежат. Просто потому, что из чего-то первичного нельзя создать ничего другого, кроме того же самого. А коль расползутся инстинкты по сетям, само "Сознание" перестанет перерабатывать наши негативные энергии: для него они уже не будут негативными. И если принять во внимание, что в сущности речь не идет ни'о каком сознании, а лишь о роботизированной психоконструкции, управляющей всей вашей Системой, да и вами самими, через ваши собственные инстинкты... Так вот знайте,что после контакта Система будет управлять через наши инстинкты. Так вот!
      Но, к сожалению, речь была не только об этом. Потому что переселение, планируемое ими как первая фаза контакта, неизбежно будет первым и последним. А кроме того и фатальным, в том числе и для нас, из-за сущности своего единственно возможного "продукта": людей - преступников и сумасшедших - в юсианских телах. Располагающих гигантской мощью их цивилизации и обозленных на человечество, предавшее их во имя своего "спасения".
      Негуманоид стоял передо мной как истукан - неподвижный и молчаливый. Однако казалось, что его поведение никак не связано с потрясением от только что услышанного или, по крайней мере, с вниманием к нему. Просто он опять настраивался на свою миссию "контактера".
      - Не перестарайся, - сказал я ему. - Едва ли у меня будет время заниматься тобой. Очень скоро ваше "Сознание" попытается меня уничтожить.
      - Это твоя основная ошибка, - спокойно возразил он, - Это для него несовместимо.
      - Это было для него несовместимо минуту назад. Но не после того, как оно поглотило мой порыв убить тебя. Теперь этот мой порыв, эта инстинктивная агрессия находится внутри его структур. Так что к единственному до сих пор для него варианту действий - осваивать все, что встречается на его пути, теперь прибавился и другой - уничтожать то, что не поддается усвоению.
      - Твоя податливость несомненна, Тер. А затем ты вернешься в себя предохранительно угаснувший.
      - Посмотрим. Я ли угасну, вы ли воспламенитесь. И вообще самое время спросить - зачем я здесь? Зачем заставил вас форсировать контакт, если я против него?
      - Для нас это детали твоей хаотичности, - негумано-ид вновь взял "любящий" тон. - Мы тебе поможем...
      - Хватит! Действуйте дальше по программе. Я готов и к вашей помощи.
      Этими словами я как будто выпустил "джинна из бутылки". Появилось - я так и не понял откуда - что-то вроде облака. Какое-то особенное, составленное как будто из множества разноцветных заплаток. Негуманоид поспешил уйти с его пути. Я остался на своем месте. Облако остановилось против меня и начало приобретать очертания. Наконец стало похоже на обрезанное сверху и снизу юсианское туловище, только раза в три, по крайней мере, больше обыкновенного и с неестественно яркими коммуникативными зонами. Они продолжали активизироваться и вскоре из его нутра вырвался ревущий грохот. Я знал, что не буду уничтожен сейчас, но, на всякий случай, решил отступить.. И не смог. Пространство за мной отвердело. Меня прижали к стенке, подумал я, и увидел, что с боков тоже прижат. Был закрыт в невидимой клетке. Меня охватила паника, даже промелькнула мысль разыграть свой последний козырь. Но, конечно, я не сделал этого. После моего прорыва в Паутину нужно было дать ей возможность воздействовать на меня почти до самого конца. Хотя я и не имел представления, как определить это "почти".
      Со стороны облака наступила тишина, не менее угнетающая, чем ранее грохот. Я ждал. Ничего другого мне не оставалось. И пока облако медлило со своей атакой или тем, что предстояло, моя паника усиливалась, но в обратном направлении. Вопреки разуму, вопреки воле я боялся уже не его приближения, а того, что оно может отступить! Оставить меня! И в этот момент "кровь" полилась в мое абсурдное психоплазменное тело. Хлынула в мозг, вызвав непонятные - но что еще более непонятно - приятные - видения. Я закрыл глаза, чтобы удержать их под веками: быстрое, как у бабочек, порхание в глубине влажной полости;
      поток режущих чешуек, которые глубоко входят в меня и я их поглощаю; скользкие бугры, гладкие, как тающие сугробы, и мое предчувствие о приклеивании к одному из них; я утопаю в миллиардах черных зерен, покрывающих меня целиком; открываю глаза и они тоже чернеют...
      Я широко открыл глаза. Облако пульсировало, и мое сердце следовало его ритму. Пульсация ускорялась, биение сердца - вслед за ним. Кровь зашумела в моей груди, начала закипать и вырываться наружу, покрывая пеной кожу. Я сгребал ее горстями, протягивал руки и, описывая резкие дуги, пытался... задержать. Не мог остановиться, не знал даже, что это за "задержание", но ощущал его как что-то важное. И мой "запрет" теперь как бы вертикально рассекался, и я чувствовал, что вот уже наступает время, время... для чего? Как будто для голода, неописуемого, потрясающего чувственного голода. Зоны ярких цветов приближались ко мне, заполнили все поле моего зрения. Но нет, никакой коммуникации не будет. Органы взаимопомощи выполняли сейчас только свою собственную функцию. Я понял это всего за мгновение до того, как меня охватили облачные ткани, а когда они меня стиснули в неожиданно отвердевших объятиях, я понял и другое, а именно: юсианс-кая помощь тоже является страшной агрессией и в ней нет ничего "растительного".
      Я принимал излучение этой помощи ненасытно, отчаянно, вопреки своему сознанию человека... все еще бунтовавшего против нее. Настолько она быладобронамеренной, пронизанной чужим убеждением в ее спасительной необходимости для меня. Это было как вступление, вовлечение в какой-то нездешний мир, как приятное, безболезненное умерщвление...
      Они заставили меня посмотреть через призму их ощущений, а может быть, и их чувств. И мир мне показался действительно потусторонним. С бесчисленными духами в нем - сияющими светлыми фигурами живых и "неживых" существ. Но без столпотворения. Наоборот, для всех было много места, простор ширился бесконечно, неограниченно. И несмотря на это, я видел одинаково ясно и как будто близко от себя все, на что бы я ни посмотрел. Расстояния не были препятствием. Пространство подчинялось моим глазам так, как раньше подчинялось моим шагам, моему движению. От паутины не осталось и следа. Не было и негума-ноида.
      Фигуры, хотя и не двигались, не были статичными. Движение заключалось в них самих - я ощущал его, эта была жизнь, духовная... до совершенства. По инерции я сделал попытку двинуться вперед. И опять не сумел, но не из-за внешних обстоятельств. Просто я не хотел двигаться, потому что это было совершенно излишним. Здесь все становилось доступным, даже без приближения, и только через созерцание.
      Созерцанием я охватывал овальные фигуры целых планет, удивительно много! И застывшие волнистые очертания океанов, морей; протяженные цепи древних гор; жерла вулканов; эфемерные излучины полноводных и маленьких рек... Узнал даже ту странную юсйанскую реку, несмотря на то, что ее "дух" не был чернозернистым. Здесь она не текла, и казалась почти белой от света в ней.
      А где наши земные вещи? Спросил и сразу увидел - их так мало в этом лучезарном просторе. Бесплотные деревья, кустарники, цветы, трава - это, вероятно, отражение тех, что имеются в городах для переселенцев. А вот и огромные, как дубы, грибы - они красиво выглядели здесь. Обнаружил и мидии, мхи, лишайники, огромные глаза насекомых... Их сияние вызывало как бы чувство удовлетворения, нет никакого одиночества, никакой опасности. Частицы великой гармонии. И ни одного духа человека. Мой первый!
      Но и ни одного духа юсианина.
      Их место, похоже, выше. Я вяло испытал чувство унижения. Мне не нравилось находиться на одном уровне, в одном положении с мхами и лишайниками, опять же с океанами, горами, а в конечном счете даже и с планетами. Это противоестественно. Кроме того, мне не нравилась уже и вся эта внутренняя жизнь, скованная рамками привнесенной извне статичности. Мне казалось, что "духи" реки должны течь, а океаны и здесь должны бушевать, вулканы извергаться... Увы, пора возвращаться, сказал я себе. Я помнил, что только там, в Паутине, мог до конца отстаивать все человеческое.
      И уже в следующее мгновение осознал свое заблуждение, будто кто-то прокричал мне: Паутина, хотя и незримая, остается здесь. Это ее настоящее владение. Она та самая привнесенная извне сила, сковывающая все. Она сковала и меня. Я попал - на этот раз действительно - в ее сети. Вот что означает "уловить дух вещей". Переносный смысл человеческого выражения здесь получал буквальное наполнение...
      Я находился в сущности в юсианском центре управления - целый бесплотный космический мир! Совершенное отражение их полипланетарной системы, которая отсюда наблюдалась и контролировалась. Отсюда в случае необходимости смирялись природные стихии: землетрясения, ураганы, наводнения, извержения вулканов... а возможно, и люди.
      Я расслабился. Наверное, более нормальным было бы содрогнуться из-за безвыходности моего положения и принять это как роковой провал. Но на самом деле безысходность освободила меня от необходимости делать усилия, которые нужны были бы, имей я хоть какой-нибудь шанс на успех. Но шанса не было, и следовательно, мне не нужно было стараться делать какие-то усилия. Я почувствовал приятное облегчение. Или угасание? Все равно. Мне были подарены невероятные ощущения - чувства! - которые преодолевали расстояния, изнурительную необходимость ползания и карабканья по дорогам материальности. Которые приобщали меня к чему-то вечному, гармоничному, стабильному... Глубоко внутри самого себя я не хотел расстаться с ними, не мог просто так, под диктовку разума, вернуться куда-то и отстаивать - что? Хаос? Сумасшедшие, пагубные страсти? Уничтожительные - хищнические преступления - агрессию, убийства, терроризм, войны, массовые захоронения, массовые самоубийства... И вообще страшную, вечную НЕНАДЕЖНОСТЬ человеческого бытия. Ее ли, отстаивать?
      Это ли диктует мне мой разум? И не здесь ли действительно наше место, среди природных стихий, которые нужно непрестанно обуздывать. Именно такая помощь нужна нам - насильственная, против нашей воли, против наших инстинктов, против нашей сущности, пока в конце концов не будут навсегда уничтожены в нас все демоны. Чтобы уцелели мы сами... хотя "нас" уже нет, а есть какие-то другие существа... Нет.
      НЕТ! Я пошевелился своим человеческим телом. "Кровать" тяжело прошелестела. Я встал. Расстегнул рубашку и нащупал детонатор. Снял последовательно все степени защиты. Высоко поднял его левой рукой и включил программу.
      Сейчас жизнь Элии зависела от меня. И тем самым мой дух человека, мужчины становился непоколебимым. А все дальнейшие попытки "помощи", угасания и усвоения- напрасными.
      Я был готов для официальной декларации:
      "Задействован нейтринный дистанционный детонатор взрывного устройства "Адлер", расположенного в районе подземного клинико-исследовательского модуля базы Эйрена.
      Сняты все степени защиты. Детонатор и взрывное устройство работают в закрытом параллельном режиме. Возможность обезвреживания или экранирования несущего командного импульса исключена. Выполняется активирующая программа номер девять - "Автоконтроль", в которой момент взрыва определяется в реальном времени по поступлении данных о состоянии зарегистрированного оператора. Детонатор немедленно выдаст исполнительную команду в случае утраты прямого соприкосновения с рукой оператора, а также при любом анормальном замедлении мозговой деятельности и неврологических реакциях последнего в случае его смерти, потери сознания, впадения в гипнотическую или медикаментозную зависимость, обыкновенного сна и других подобных состояний.
      Мощность взрывного устройства составляет восемь килотонн. В случае приведения его в действие, в зоне подземного исследовательского модуля возникнут условия, абсолютно несовместимые с жизнью пребывающего там индивида юеианской формы жизни.
      Исходя из этих обстоятельств, объявляю ультиматум: передача заложника компенсируется принятием неотменяемого решения о прекращении проекта ЭССИКО по установлению контакта и освоении человеческой цивилизации. Это решение требует следующих незамедлительных действий:
      Первое: дезактивации городов для переселенцев, включая псевдоземные материи, гибридные растения, земные организмы под юсианским управлением;
      Второе: уничтожения роботов ЭССИКО на Земле, а также всех других вспомогательные атрибутов проекта ЭССИКО;
      Третье: обеспечения прямых внепространственных каналов для связи между базой "Эйрена" и Землей для проверки выполнения всех этих условий до освобождения заложника.
      Сроки выполнения каждого из условий я определю в рабочем порядке, по обстоятельствам.
      И в конце прибавил, выходя за рамки официальной части:
      "Ребята, эта машинка действует безотказно. Вы ничего не сможете сделать с ней, поверьте мне. Я действительно знаю, как она работает..."
      Глава сороковая
      "Ночь" кончилась.
      Сквозь опущенные шторы пробивался солнечный свет. Дом временами вздрагивал, но стекла не звенели. Псевдоземные материи все еще уплотнялись в прежние имитации обычных предметов человеческого быта. "Кровать" подчав-кивала как-то пусто, как ненакормленная скотина. Наконец, издала звук, похожий на длинный вздох, и стихла, застланная бледно-синими шелковыми, без единой складки простынями. Потом и шелковое покрывало парусом опустилось сверху. Очевидно, мой ультиматум не был принят. Это не было неожиданностью для меня. Я знал, что развязка будет трудной и крайне неопределенной - и не только для меня.
      Я посмотрел на свою руку. Поднятая все также высоко над головой она крепко сжимала детонатор. Медленно опустил ее. Элия действительно поддержала меня, хотя и смертельным для себя образом. Дала мне силы вернуться. И все же контакт осуществился. Но как никогда до сих пор, за тысячелетия функционирования безошибочного механизма, юсианское Коллективное сознание оказалось перед страшной угрозой. Потому что вместо того, чтобы быть поставлен" ным под контроль там, в сверхмасштабном Центре управления, я, в сущности, добился свободного доступа к нему. Я прикрыл глаза. Да, достаточно было погрузиться в "созерцание", и весь этот бесплотный космический мир снимал передо мной свои барьеры. Становился открытым, уязвимым.
      "Единственной формой для любой цивилизации, желающей уцелеть, является форма, давно достигнутая юсами", - утверждал когда-то в своих "записках Штейн. Но если бы он теперь оказался на моем месте, непременно уточнил бы "Пока не встретит другую цивилизацию, в частности, нашу". Да, обезличивание индивидов всегда ведет к лелеемой даже нами общественной стабильности, а канализирование их духовной энергии позволяет направлять ее только на полезные цели, гарантирующие спокойное, созидательное развитие. И вот я снова видел беспредельную мощь этой фактически неисчерпаемой энергии. Покоренная стихия, которая владела всем, живым и неживым, в их полипланетарной системе.
      И впервые перед ней встала другая, такого же высокого ранга стихия: человеческая духовная энергия. Но с разрушительной - и может быть именно поэтому гораздо большей мощью, чем та, которая пыталась овладеть ею. Я усмехнулся. Я выполнил свое обещание: показал им настоящий лик ЧЕЛОВЕКА. Но неплохо было бы и закрепить их впечатление. Я направил по хрональным связям свою энергию прямо к "духам" наших растений. Они мгновенно исчезли, освободившись от чуждого управления. Так же я освободил мхи и лишайники, мидии, взорвал выродившиеся грибы и огромные глаза насекомых. Ничто земное не должно было оставаться в подчинении!
      Я произвел очистку опьяняюще легко, но слишком быстро. Мое желание испробовать свои невероятные возможности не было удовлетворено. Я завоевал эти возможности с таким риском, с таким трудом и отвратительными переживаниями, что заслуживал насладиться ими по крайней мере еще немного. Мой взгляд приковал к себе один из вулканов - его извержение было бы замечательным явлением, кто знает, с каких пор его утихомиривают... Едва нашел в себе силы остановиться. Ведь наверное поблизости от этого вулкана материальном мире имелись юсианские жилища или что-то еще, иначе они просто не держали бы его под контролем.
      ,
      Я открыл глаза и встряхнул головой, чтобы опомниться. Раньше меня посещала мысль, что нужно осуществить переселение, но не преступников, больных и сумасшедших, а самой высшей нашей элиты. Теперь, по собственному поведению, понял, что и этот вариант будет роковым. "Твоя податливость обеспечена, Тер" эти слова Чикса оказались чертовски верными, но в совершенно противоположном смысле. Да, я поддавался, но искушениям, предложенные мне моей победой. А это было еще одним доказательством, что подавление демонов в нас может быть только временным и кажущимся.
      Я сделал несколько движений, чтобы размять тело. После длительного оцепенения оно еще не было в форме. Здесь незачем было дольше оставаться. Было бы хорошо, если бы я оказался под открытым небом, когда начнется... неизвестно что. Я подошел к одному из окон и с отвращением взялся за занавеску. Отдернул ее и осторожно выглянул наружу. Не заметил ничего опасного или вызывающего беспокойство. Но сам пейзаж изменился. Трава полегла и пожелтела,а с роз опадали лепестки, устилая аллею вдоль бассейна. Листья с деревьев тоже опадали, хотя и оставались ярко-зелеными. Я не сомневался, что то же происходит со всеми земными растениями и в четырех переселенческих городах. Такова была для них цена "освобождения".
      Я вернулся к посгели и протянул руку к флексору на ночном столике. Но не взял его. Вышел из комнаты.
      Вскоре я уже шел по улице к площади, и мои шаги становились все увереннее. Никогда прежде я не чувствовал себя так хорошо в своем теле. А ведь оно в любой момент могло превратиться в труп. Меня залихорадило, едва я представил, что стало бы тогда с Элией... Едва уловимый шум сзади заставил меня резко обернуться. Юсианский рейдер приземлился перед садовой калиткой дома, который я минуту назад покинул. В середине рейдера, как обычно, появилось отверстие и из него выскочил Чикс. Идет для переговоров! - подумал я с надеждой.
      Я пошел ему навстречу. Шел и он, но как-то странно, будто спотыкаясь, зигзагами. Если бы это был человек, я бы подумал, что он сильно пьян. Его передняя складка была опущена, скафандр - совершенно непроницаем. Ни по его глазам, ни по цвету его зон я не мог определить, в каком он состоянии, в каком настроении. Все это мне показалось подозрительным, и я остановился. Потом, всего лишь для проверки, стал отступать назад. Негуманоид вдруг издал пронзительный вой и, уже не спотыкаясь, устремился ко мне. Я не попятился, думая, что, как и в других случаях, он замрет на месте и столкновения не будет. Но на сей раз этого не произошло. Хорошо, что я был начеку и успел отскочить. Иначе он налетел бы на меня всей своей массой почти в полтонны. Мое изумление было великим, но недолгим. Почти сразу же я понял: недавний "контакте?" имел теперь другую миссию. Миссию убийцы - он, единственный, имевшийся в наличии у юсиан. Заряженный еще там, в другом измерении, моим собственным импульсом убить его, который теперь бумерангом возвращался ко мне.
      - Опомнись! - закричал я ему. - Сейчас ты только орудие, направляемое жалким "коллективным" механизмом, инстинкт самосохранения которого превыше всего. Его не останавливает даже то, что вместе со мной ты убьешь и вашего ребенка. Ты этого хочешь?
      Он опять начал пошатываться.
      - Ничего... ничего не хочу, - сказал он. Но вновь устремился мне навстречу. Его намерение использовать весь свой вес, чтобы уничтожить меня, было очевидно. Я ускользнул. Сжав еще крепче детонатор, я правой рукой схватился за ограду неподалеку, перепрыгнул через нее и оказался во дворе соседнего дома. Я мог вернуться за флексором и... И тогда провалить все, чего достиг до сих пор.
      Негуманоид прижался к решетке ограды и она стала плавиться, как сахарная. Проклятие! Нужно иметь терпение вола, чтобы вынести все повороты и неэстетические картинки в этой слишком долгой истории.
      - Слу-шай вни-ма-тель-но! - предупредил я его, старательно артикулируя, как будто обращался к слабо слышащему. - Как только ты приблизишься ко мне, я брошу детонатор! И тогда этот злополучный "юсик" разлетится под землей на столько кусочков, что вы и с микроскопом их не соберете!