- Трогайся! - закричал я Ренделу, который уже и без .того начал движение.
      - С максимальной скоростью! - столь же бессмысленно посоветовал ему Вернье.
      Автокар, двойная броня которого теперь стала предметом нашей радости, удалился по дороге, исчезнув из инфракрасного луча "РМ". Я выключил его сенсорную сеть и прислушался к звукам, долетавшим от Рендела.
      Минутой позже Вернье сказал:
      - Идут.
      В первый момент я его даже не понял. Затем увидел их - миниатюрные черные точечки. Увеличивающиеся с неимоверной быстротой. Были похожи на рой черных насекомых...
      - Какая неповоротливость, а? - презрительно сыро-низировал Вернье. Наверное, для них это первый "несчастный случай" за сто лет. А может быть и за тысячу... Рендел, ты где?
      - Приближаюсь к высоте 120, - ответил он. - Продолжай, Фил! Не беспокойся обо мне. Я выдержу...
      - Может быть, и не придется тебе страдать, дружище. Ты продвигайся там, а я... Готов и к такому варианту!
      Юсианские "самолеты" уже напоминали стаю черных, бесформенных птиц. Я поймал их на экране другой, более близкой камеры. Вернье подождал еще немного, затем опустил отражательные перегородки Аннигилятора, закрыв его до прежнего состояния - зарядив его снова. Подмигнул мне лукаво и руками затанцевал по клавиатуре. Из-под его пальцев на экране одна за другой стали появляться страшные, особенно из-за своей беззвучности, картины. Уцелевшие башни отрывались от земли и неслись вверх, будто выстрелянные из гигантских пушек. Описав короткие параболы, они падали вниз в облаках пыли. Здание Координационного узла было охвачено пламенем, его стекла лопались, разбрызгивая миллионы алых сверкающих частиц. Пришел конец и биостанции, взорвавшейся так, будто внутри нее находились бочки с динамитом. Во все стороны, в воздухе носились куски панелей, бетона, металла; части машин и целые машины...
      Черная стая сделала резкий поворот и начала удаляться, хотя и не с такой скоростью, с какой прилетела. Казалось, и в без того нестройных ее рядах наступила какая-то растерянность. Непонимание: "Что происходит, а?" Я тоже позволил себе усмехнуться.
      - Прошел высоту 130, - проинформировал нас Рен
      дел. - Как дела у вас?
      - Отлично! - в свою очередь сообщил ему Вернье.
      Я подарю тебе видеозапись на день рождения.
      - Как далеко ему надо пройти, чтобы быть в безопасности? - спросил я, понизив голос.
      - По крайней мере до высоты 200. Иначе ему будет...
      еще жарче.
      - Слишком жарко, - уточнила у меня за спиной Элия.
      Я не заметил, когда она вернулась. Смотрела на меня укоризненно, на что, в общем, имела основания.
      - Понимаешь, ведь выше все уже является уликой, кротко объяснил мне Вернье. - Последняя волна запланирована для абсолютной зачистки.
      - А Ларсен?
      - Комплекс находится в долине за вторым холмом, так что там он в надежном месте. Волна не даст почти никаких побочных явлений, так как буферные зоны уже выведены из игры. Но если у тебя есть что-то ценное в "Хижине," забудь о нем.
      - Мы договорились с Ларсеном не оставлять тебя там, - поспешила сказать Элия. - Я тоже связалась бы с тобой. Предупредить тебя! Обязательно, слышишь?!
      Я действительно ей верил. В конце концов ни она, ни Вернье не были убийцами. Хотя им это еще предстояло.
      Тем временем юсианские "самолеты" остановились в небе - они напоминали теперь какие-то расплющенные, ввинченные вверх сверла. Затем, мобилизовавшись, устремились все вместе назад. И надо отметить: они не имели ничего общего с рейдерами, предоставленными нам. С первого взгляда было видно, что они значительно мощнее и изменчивее...
      - Послушай, Фил, - тихо начала Элия, - но если им придет в голову помочь нам? Потушить как-нибудь...
      - О, придет, будь уверена! - Вернье кивнул ей ободряюще. - Но не смогут. Смотри! И слушай!
      Театральным жестом он включил колонки. И, словно вызванный на бис музыкант, опять склонился над клавиатурой. Послышались треск, скрежет, свист, хруст, грохот... Настоящая канонада, будто прямо из ада. Элия нервно протянула руку и убавила звук до конца. Все, что еще не рухнуло: сооружения, постройки и бутафорские, и настоящие - энергоблоки, периферия, генераторы... все это сейчас качалось во все стороны, подобно корабельной флотилии в разбушевавшемся море. Заваренные швы лопались с такой легкостью, как будто кто-то рвал бумагу. В керамических щитах агрегатов зияли трещины. Последовал и новый взрыв: дивертор - и так уже ненужный - тоже не выдержал.
      Юсиане на этот раз, однако, не направились обратно. Наоборот, они ускорили свое движение к Дефрактору.
      - Высота 160,-послышался голос Рендела.
      А они начали снижаться. Вернье встретил их огнем. Пламя вырывалось откуда-тоиз глубины, расползаясь в небе длинными синими языками, которые вверху двоились и троились; они с неудержимой силой множились, приобретая постепенно обычный оранжевый цвет... "Самолеты" приближались к ним. Было в них что-то особенное, но я не понимал, что именно. Отличие, может быть, важное. Или опасное для нас.Стая врезалась в пламя и начала кружить в нем над Деф-рактором. А я вдруг понял, в чем особенность этих "самолетов" - их поверхность не отражала свет. Или точнее: поглощала его. Целиком и без остатка. Да, они были черными, и только черными, несмотря на алые отблески Шидекса. Черными они оставались и сейчас - среди оранжевой стихии. Они были похожи на дыры в ней, через которые проникал космический мрак. Но, к сожалению, это не были дыры. И они уже собирались. Сливались. Образовывали какую-то плоскую, похожую на крышу, конструкцию. Которая неожиданно раздулась до чудовищных размеров, и вновь опала. Выдыхая против огня... не знаю что.
      Но погасила его.
      - Э, не имеет значения, - Вернье нарушил глубокое
      молчание. - Аннигиляция - вот наша царица! С нею они
      не сумеют справиться. Рендел?- Высота 180. Дорога не такая, как была. Продвигаюсь с трудом...
      - Господи! - удивленно прошептала Элия, указывая
      на то, что уже и мы с Вернье видели.
      И что фактически вовсе не было удивительным: после успешного завершения "спасательной" миссии, конструкция наверху раскололась на две части. Одна осталась охранять Дефрактор от новой беды, другая полетела к холму, по дороге распалась и вернулась к прежнему облику стаи.
      - Эрлих! - позвала Элия. - Они направились к месту Контакта и, вероятно, попытаются приземлиться там...
      - Кончайте! - закричал он.
      Вернье аккумулировал заключительный импульс. Но не включил его. Приборы пульта совсемсошли с ума, данные сменялись с искрометной быстротой. А информатор писал сплошную бессмыслицу.- Вернье, - я надавил сзади на его шею, предупреждая. - Другие "несчастные случаи" не разрешаю.
      - Знаю, знаю... - он отбросил мою руку. - Знаю, и до какой высоты безопасно для них. Оставь меня!
      Юсы уже кружились над холмом, по-моему, довольно низко.
      И все-таки Вернье откладывал конец. С его лба опять лился пот. Наклонившись над пультом, почти лежа на нем, он делал все возможное, чтобы обеспечить Ренделу еще немного времени - давал какие-то, совершенно непонятные мне команды, но они уходили в пустоту. Или, по крайней мере, так мне казалось, потому что я не мог представить, что какая-нибудь система уцелела в этом аду, и более того - была в состоянии подчиняться ему сейчас.
      Я почувствовал, что и мое лицо в поту, нервы начали сдавать. Но теперь я все равно не вмешивался. Ждал вместе с Элией, которая мертвенно побледнела, будто перед обмороком. Я инстинктивно поддержал ее за талию. Стая понеслась вниз...
      Вернье молниеносно включил импульс. Волна рванулась вперед. И прошла точно под юсианскими "самолетами". Не коснулась, но разбросала их своим невероятным сверхдыханием и вздула обратно вверх, высоко, высоко в небо - как какие-то неуклюжие черные игрушки. Самолетики.
      Пространство внизу сжалось, сложилось в белую пригоршню Аннигиляции. Большинство камер ослепло, а те, что находились вне ее охвата, были повреждены. Но продолжали передавать, хотя и в резко контрастном черно-белом режиме. Мы видели как все, словно воск, тает. Испаряется вся сложная конструкция Дефрактора, этого самого дорогостоящего в человеческой истории капкана. Холм, названный по злой иронии "местом Контакта", окруженный тем, что когда-то было полем, а сейчас кипело и клокотало, пенилось белыми гребешками и проваливалось в глубокие чернйе ямы. И конусы - недавние пятиствольные "деревья" - на пути широкой волны. И "Хижина", этот нелепый и по-дурацки украшенный "дом", построенный негуманоидами. Для людей. Испарился и он.
      - Рендел, ты как?- уверенным голосом спросил Вернье.
      - Сносно. Слава богу! Иду... Добыча тоже в порядке.
      Невредим.
      Тогда Филипп Вернье опустил рукава рубашки. Сложил
      руки на затылке, откинулся назад. Он провел свое творение через прекрасно реализованный ряд "непредвиденных" аварий, наилучшим способом положил и конец его существованию. Конец, нет больше Аннигиляционого Дефрак-тора. Там, на его месте, теперь зиял кратер, как грандиозная пасть, раскрытая в крике, - звериный рев в небо. Я разблокировал зал.
      Глава тридцать шестая
      Одетые в одинаковые хирургические комбинезоны, мы с Ренделом стояли друг против друга по обе стороны операционного стола. На нем лежал связанный Странный юс. Он занимал весь стол, а под его нижние конечности был подставлен дополнительный столик на колесиках. Хотя и гораздо слабее обычных своих собратьев, он все же значительно превосходил своими размерами любого человека. Но, разумеется, не это в нем было странным. К тому же и не его внешний вид интересовал меня.
      До сего момента он не оказал абсолютно никакого сопротивления. Его глаза, насколько он пользовался ими, не оказывали известного нам воздействия - не вызвали ни у кого из нас так называемого "психосенсорного" шока. Коммуникативные зоны его "груди" оставались все также плотно закрытыми, а я уже знал, что материал юсианских скафандров не является препятствием для проявления их функций. Всего несколько дней назад, например, во время нашей сумасшедшей гонки к биостанции, он очень энергично использовал эти свои зоны. И даже "электрично". Хотя тогдашняя ситуация совсем не предполагала столь сильных эмоций, в отличие от нынешней...
      Выше, на полуэтаже, была видна фигура Элии за стеклянной перегородкой. Она выпрямилась. Ее голос нервно
      зазвучал по интеркоммуникации:
      - Я связалась с Вернье. Он закончил подготовку базы данных. Монтаж катастрофы произведен по опорным точкам в реальном времени и введен в Сервер и в черные ящики системы. Юсам послано официальное сообщение. Ответа от них нет.
      - А Ларсен? - спросил я.
      - Он спокоен. И даже предложил свое сотрудничество. Вернье включил его в сценарий в качестве второго оператора пульта управления.
      - Добро. Начинаем!
      Энергетические консуматоры почти незаметно подключились к источнику автономного питания. Только освещение в зале дрогнуло, а термоабсорбенты на мгновение прекратили свое монотонное жужжание и снова заработали на максимальных оборотах. Мы были как бы замурованы здесь - в полной изоляции, загерметизированные на глубине более двухсот метров.
      Рендел наблюдал за мной с нескрываемой враждебностью. Его лицо, густо смазанное мазью от ожога, было болезненного кирпично-красного цвета, брови и ресницы неэстетично опалены, глаза - все еще красные, распухшие от жары там, в галерее. Не хотелось думать, как бы он выглядел, и вообще выглядел бы хоть как-нибудь, не обеспечь Вернье ему те несколько жизненно важных минут. Я без труда выдержал его долгий взгляд. Как только он прибыл сюда со своим драгоценным грузом, я отнял у него флексор, а что касается его дурных чувств ко мне, удивлять тут было нечему.
      Вскоре Элия спустилась к нам и встала около Рендела. Наступал особый момент, когда нельзя было допустить, чтобы эти двое хоть на миг вышли из-под полного моего контроля, так что мне не следовало стоять точно напротив них. Я обошел операционный стол, остановился у его изголовья с их стороны. Странный юс и на этот раз не собрал свою переднюю складку, но туловище его сильно задрожало. Как будто именно мое движение, отнюдь не угрожающее, испугало его... Впрочем, весьма странным казался мне и сам Рендел - организатор всего этого сложного похищения. Его, по всей видимости, не беспокоило, что исследование не совсем нормального, а может быть, и физически больного негуманоида может привести к ошибочным или, по крайней мере, недостаточно точным выводам.
      Элия надела перчатки. Затем подвинула поближе к себе одну из хирургических тележек, на которой помимо разных инструментов находилось множество пробирок, мензурок, ванночек и пузырьков с тщательно написанными и прилеп* ленными к ним этикетками. Эта, в сущности неизбежная рутина подготовки к действию, далеко выходящему за пределы всего, что сделал человек до сих пор, наверное, произвела на нее и Рендела и полезный психологический эффект - погрузив, так сказать, в обычную, земную атмосферу. Они надели на лица маски, тщательнее настроили камеры и микрофоны записывающих устройств, усилили люминесцентное освещение и включили некоторые из расположенных полукругом около стола мониторов, аппаратов, измерительных приборов...
      Осуществлялась давняя мечта - когда не разные внеземные чудовища собирались подвергнуть людей зловещим экспериментам, а совсем наоборот.
      Негуманоид-объект продолжал неподвижно лежать. Живой кусок материи, распростертый на столе, чтобы быть изученным и "понятым". С одной-единственной целью: выяснить, как могут быть умерщвлены подобные ему. Сразу помногу, с безопасного расстояния и без вреда для человека.
      Я также хотел достичь этой цели. Потому что не был уверен, сумею ли обойтись без этого... "Юсы научились читать "воспоминания" материи". То есть извлекать из объектов "информацию об энергетических процессах прошлого". Что ж, хорошо. Только то, чем хотел их атаковать я, было неизмеримо более сложным и высоким - уникальным симбиозом восприятия, мысли и чувства - ВОСПОМИНАНИЕМ СОЗНАНИЯ. А их не только юсы, но никто и никогда не мог бы просто так "прочесть". Но мог бы сопереживать им-в случае, если есть душа...
      Элия опустила над юсом специально приспособленную к его размерам панель с встроенными терморецепторами. Согласно термограмме, появившейся на экране, температура его туловища скакала с колоссальной амплитудой - то приближалась к нулю, то поднималась до шестидесяти и более градусов. Для теплообмена между его органами явно существовали препятствия, это означало, что они изолированы друг от друга, разделенные, как в термосе, безвоздушными пустотами. И при этом не "падали" вниз под собственной тяжестью...
      - Способность к антигравитации. Но только рефлекторная и только для отдельных компонентов равновесной системы, - объявил для записи Рендел.
      Он взял один из скальпелей и медленно, с видимым удовольствием нацелил его острие на бесформенную "грудь" юса. Я знал, что сейчас он намеревается разрезать только скафандр и проследить за процессом его регенерации, но для меня было гораздо важнее, знаетли об этом сам юс. До-- статочно ли разумен, чтобы сообразить, что не будет убит прямо сразу. Или же... Возможно ли, что он вообще не думает, что будет убит?! В таком случае пропадет все, на что я надеялся... Я посмотрел на Рендела, и хищный блеск его кровянистых глаз заставил меня поправиться: почти все.
      Когда он сделал первый разрез, юс никак не среагировал. Реакция скафандра, однако, была почти мгновенной участки с двух сторон разреза влились друг в друга подобно ртутным ручейкам. Термограф отразил этот процесс как общее охлаждение туловища, а место исчезающего разреза превратилось в "горячее пятно". Через несколько секунд целостность скафандра была полностью восстановлена и на экран вернулась прежняя температурная картина.
      Рендел сделал новый, более длинный разрез - эффект был тот же. Затем они с Элией вырезали кусочек скафандра и положили его в заранее приготовленную стеклянную ванночку. Там он сначала истончился, приобрел вид продырявленной оболочки и затем просто испарился. Я посмотрел на табло, указывающее на параметры в зале. Индикаторы контроля воздуха не зарегистрировали никаких отклонений. А скафандр юса вновь был целехонек, без . единого напоминания о только что произведенном вмешательстве.
      - Я был прав! - сказал Рендел. - Эта материя каким-то образом связана с защитными механизмами его организма. Они управляют и ее структурными изменениями.
      - Да, - согласно кивнула Элия. - Нужно искать средства, чтобы парализовать сами эти механизмы.
      - Или чтобы подвести их через имитированные импульсы, - Рендел ловко прикрепил к туловищу юса электроды, выдвинутые из какого-то неизвестного мне прибора.
      Потом включил его и в очередной раз взрезал скафандр. В этом случае реакция не была столь быстрой. Разрез оставался незакрытым примерно на десять секунд дольше. Однако в конце концов, как и прежде, исчез.
      - Значит, и сознательно могут это делать, гады! - констатировал Рендел, выключая прибор. - Связи гораздо более сложные, чем мы предполагали.
      - Ну, и что дальше? - спросила его Элия.
      - Я программировал еще несколько наборов импульсов. Попробуем их массированно, когда... - Рендел стрельнул в меня взглядом из-под опаленных бровей: - Когда придет время.
      - Не тяните больше! - сказал я ему намеренно властным тоном. - Твоя идея "раздеть" гостей Земли посредством дистанционных подведений кажется мне почти столь же привлекательной, сколь и примитивной. Поверхностной, в том числе, в прямом смысле.
      - Ну предложи что-нибудь более существенное,
      съязвил он.
      - Да, предложу, конечно. Для этого я тут и нахожусь.
      Но сначала вы должны закончить свою работу.
      Как я и ожидал, Рендел не сделал глупости вступить со мною в спор. Но так как его гнев все еще требовал выхода, он сфокусировал его на крепко связанном объекте. Схватил шприц для пункций и попытался вколоть иглу в одну из конечностей юса через скафандр. Но не сумел. Выругавшись, Рендел вновь включил тот свой прибор, и опять взрезав скафандр, вколол иглу в отверстие. Однако она ничего не втянула внутрь.
      - Смотри! - Элия показала на термограмму. Участок вокруг иглы охладился до полного отвердения вещества в этом месте. Между тем "рана" на скафандре опять затянулась. А затем игла стрелой вылетела вон, наверное, в результате какого-то мускульного спазма, вызванного уколом ее острия. Рендел проследил за ее полетом, посмотрел на свои теперь пустые руки и сконфуженно развел
      ими.- Эти простоватые игры с температурой, кажется, спутают нам все расчеты, а? - бросил он с наигранной шутливостью.
      И тогда юс... Юс начал подниматься. Элия закричала,
      Рендел машинально потянулся к своему флексору и, вспомнив, что он у меня, сделал мне какой-то идиотский знак, на который я даже не обратил внимания. Потом я схватил Элию за локоть и заставил ее отойти вместе с Ренделом. А сам приблизился к юсу - он сгруппировался на столе, а тросы, крепкие силиконовые тросы, болтались около его туловища, словно разъеденные кислотой.
      - Будь осторожен! - запричитала Элия.
      - Придите в себя, вы оба! -- ответил я, не отрывая взгляда от юса.
      Его глаза были все также закрыты передней складкой, но коммуникативные зоны уже замерцали из-под скафандра; они трепетали как-то вяло - просительно? и постепенно насыщались одним и тем же бледно-зеленым цветом. Юс задвигался. Очень медленно откинулся назад и принял ту же позу, в которой лежал связанным.
      - Он хочет сотрудничать с вами, - сказал я.
      - Глупости! - прошипел Рендел.
      - А почему нет? - прервала его Элия. - Почему нет? Ведь это разумное существо! Мы забыли об этом, считаем его животным, просто потому, что он не похож на нас... и потому, что до сих пор был связан, беспомощен... как животное.
      - Элия, ты... - Рендел задохнулся от возмущения. - Но раз так, обними его!
      - Может быть, это мне даже легче, чем...
      - Продолжайте работать, - сухо распорядился я.
      - Хорошо, хорошо, - пробормотал Рендел. - Но по крайней мере держи его под прицелом!
      - Не беспокойся. У меня достаточно быстрая реакция.
      - И смотри не попади в эти его зоны спереди - самые необходимые для нас. Целься, скажем, в его глаза. Да, Си-мов! Если это исчадие сделает какое-нибудь опасное движение, направь ему удар в глаза. Сломай их!
      Я промолчал. В сущности, все мы замолчали. Трое в одном месте, в одной ситуации. Но воспринимали, думали и чувствовали, как обычно, совсем по-разному. Отдельные индивиды. Непроницаемые друг для друга. Закрытые в себе - как обычно. Субъекты, населяющие свой кусочек материи-объекта... который участвует в энергетических процессах и с другими двумя... другими тремя. Получает от них тепло и им отдает свое. Вдыхает воздух, выдыхаемый ими, и выдыхает воздух, вдыхаемый ими. Излучает свои электрические, магнитные, биологические и еще черт знает какие поля и облучается их полями... Непрерывно обменивается с ними и временем-"памятью", то есть информацией... О, эти кусочки материи помнят и всегда будут помнить все друг о друге. Они знают все до деталей, до атома, от самого отдаленного прошлого до каждого мгновения, называемого "сейчас". Знают все в совершенстве. И связывают его хрональными связями, которые не могло бы разорвать никакое расстояние. Будут связывать и после того, как субъекты оставят их - умрут, не обменявшись между собой
      ни одним настоящим воспоминанием.
      Увы, я мог двинуться против юсов только со своими воспоминаниями. О Ренделе. "Целься ему в глаза! Сломай их!". Об Элии. Ее сокровенный шепот в нашей первой любовной ночи: "Ненавижу юсов! Пойми меня... ненавижу их!" Но и недавние ее слова: "Это ведь разумное существо!" О себе самом. "Продолжайте свою работу". Режьте, протыкайте, причиняйте боль. этому существу. Покажите ему, что его ожидает в конце концов - смерть. Да, продолжайте, так как его ужас должен стать и моим. Чтобы я вооружился и памятью о нем.
      О Странном юсе.
      Элия первая приблизилась к нему. Ее лицо, наполовину
      закрытое прозрачной полумаской, было белым, как мел, но мне казалось, что это не от страха, а от ужасного отвращения, и что оно могло относиться не только к негуманоиду, но и к нам, гуманоидам, в том числе и к ней самой. Она протянула руки - они почти не дрожали - и начала вытягивать тросы из-под туловища юса. Он слегка приподнялся, чтобы помочь ей, затем снова опустился на стол, сверху предусмотрительно облицованный толстой резиновой пластиной для электроизоляции. Элия собрала тросы в большой полиэтиленовый пакет и запечатала его несколькими полосками скотча - словно вещественное доказательство совершенного преступления.
      Рендел также приблизился к столу. Собрал упавшие
      электроды и положил их рядом с тем, явно неудачным, прибором.
      - Э, давай посмотрим, насколько ты разумен и послушен теперь, - произнес он тихо, взяв другую иглу для пункции.
      Медленным движением он направил ее к юсу - давал ему возможность овладеть инстинктами самосохранения. И тот действительно сумел! Термограмма, которая теперь была нашим единственным информатором о том, что происходило в его организме, не зафиксировала никаких изменений, и когда игла вошла в скафандр, и когда проникла глубже. Вскоре по трубочке поползла вверх какая-то синеватая жидкость, влилась в резервуарчик, и тогда стало ясно, что это не жидкость, а что-то вроде тумана.
      - Похоже на ту субстанцию, которой они питают свои материалы в складах, мрачно произнесла Элия.
      - Тем хуже! - просопел Рендел.
      - Почему? - спросил я.
      - - Потому что ее мы уже исследовали, Симов. Очень долго, очень упорно и всеми средствами.
      - И что же?
      - Ее структура не... не совсем материальная, - обер--нулась ко мне Элия. Но не энергетическая. Как будто смесь между чем-то и...
      - ... и ничем, - завершил Рендел. - Да, да, точно так:
      между чем-то и ничем. Вот к какому выводу мы пришли! - он снова уставился на синеватую субстанцию. Но все-таки какой бы ни была ее структура, это... кровь. Юсианская... К чертям! Но если действительно такая же, как та? И окажется, что они питают свои материалы кровью...
      Я прервал его:
      - Выяснится и другое, значительно более интересное для нас. А именно: что упомянутые материалы и сами юсы имеют общую, если не идентичную, плоть. И что их машины, которые, насколько мне известно, являются самоподпитывающимися, имеют телесную организацию, сходную с их организацией.
      - Недавно и Ларсен высказывал подобное предположение, - Элия взяла резервуарчик с "кровью", подошла к одному из холодильников и положила его туда. Вернувшись к нам, продолжила:
      - Не вижу ничего особенного в этом совпадении. Мы также делаем машины, заимствуя идеи у природы вокруг нас - у животных, растений. Ставим и бесконечное множество опытов для создания материалов с биологическими свойствами. Что же удивляться, что и юсы тоже? Но они на своей родной планете были единственными живыми существами и, естественно, идеи могли брать, только изучая самих себя. А позже, когда начали путешествовать на другие планеты, не встретились ни с какими высшими организмами, которые могли бы стать для них принципиально отличными, новыми моделями.
      - Но к, большой их радости, вот уже десять лет, как положение совсем иное, - напомнил нам Рендел, злобно прищуриваясь на лежащего на столе юса. - И уже много земных организмов служат им... не только в качестве модели. Служим им и мы сами!
      Существуют истины, с которыми никогда не примиришься, а только что изреченная была именно такой. Хотя и хорошо известная, она произвела на меня и Элию угнетающее впечатление и заставила нас также недоброжелательно взглянуть на юса. Впрочем, мы уже давно неотрывно смотрели на него, но он отозвался именно в этот момент - как будто уловил смысл наших взглядов или даже наши чувства, спонтанно вложенные в них. Его грудная складка начала растягиваться, как будто он решил наконец нарушить свое молчание. Рендел быстро сфокусировал на нем виброскоп и включил его вместе с многопоточным ультразвуковым сканером. На мониторах появилось множество сложных и совершенно непонятных мне цветных графиков, еще более усложнившихся, когда юс издал свое протяжное гудение.
      - Так я и думал, - отрывисто сказал Рендел. - Голосовых связок и вообще разговорного аппарата, наподобие нашего, у них нет. "Разработали" его у некоторых своих представителей специально, чтобы разговаривать с нами!
      - Подожди, подожди... - Элия протянула руку и профильтровала графики. Стала вглядываться в них. Удивление ее нарастало. - Да! - воскликнула она. - У них нет и костной системы!! Имеются только пустые пространства и недифференцированные ткани, в одинаковой степени отражающие волны...
      Юс снова что-то прогудел, на этот раз - я уверен
      "произнес" это старательно. Затем принял на столе особую полупрямую позу, более или менее соответствующую нашему представлению о сидении. Графики моментально сменились другими, и я сумел понять, что в сущности произошло - его тело среагировало на необходимость иметь внутреннюю опору и тут же ее создало! Образовало внутри себя "кости", необходимые именно для такой позы. А когда он снова опустился, они также "спустились", то есть уменьшили свою плотность и расширили свой объем за счет окружающих их пустых пространств... которые все же вряд ли были действительно пустыми. Как и ничто в субстанции "кровь" едва ли действительно было ничем...
      Последующие движения юса окончательно убедили меня в том, что он сознательно делает усилия, чтобы показать нам свои телесные возможности. Да, он понимал, что они нас интересуют, и пытался доказать свою готовность добровольно продемонстрировать их нам. Послушный... Эта мысль мелькнула на мгновение и исчезла, оставив в моей душе смутное беспокойство. Но скоро исчезло и оно, и я целиком занялся ультразвуковыми отражениями, которые сопровождали каждую позу, которые одну за другой стал принимать Странный юс. Уже не было никаких сомнений: его "ткани" регулировали свою плотность избирательно, в зависимости от непрестанно меняющихся двигательных потребностей организма. Но логика подсказывала мне, что они могут откликаться соответствующим образом и на потребности иного рода. Так как они универсальный Выполняют самые разные функции - костей, мускулатуры, органов... жидкости. А может быть, обладают и способностью переходить в газообразное состояние. Или даже в плазменное?
      - Вот. в этом отношении Штейн был очень далек от истины, - реплика Редела относилась именно ко мне и в ней промелькнула совершенно неуместная в данном случае нотка торжества. - Эти твари не имеют ничего общего с растениями. Фактически, у них нет ничего общего ни с одним земным созданием. И даже ни с одним известным нам веществом!
      - Нет у этого юса и именно в данный конкретный момент, - уточнил я. - В другие моменты, может быть, и имелось. Когда это было ему необходимо. К тому же и Штейн никогда не упоминал о вещественном сходстве, а говорил -только об определенных аналогиях в способе существования.
      Элия со вздохом отвернулась от юса. Посмотрела на меня измученным и одновременно зовущим взглядом, смысл которого я не смог понять.
      - Он совсем не сумасшедший! - в ее голосе прозвучала мука. - Наоборот, у него есть ум.- В месте, которое мы все еще не обнаружили. - Рендел огорченно махнул рукой. - Но надеемся, что рентген покажет нам, чем они рассуждают... По крайней мере, их мозг должен быть чем-то дифференцированным, так ведь? Если исключить вариант, что у них вообще нет мозга.
      - Или если все в них является мозгом, - вклинился я. Рендел засмеялся, как будто сказанное мной принял за шутку. А может, я действительно пошутил? Не знаю.
      - Э, что там происходит? - вновь включился он, но обращался уже только к Элии. - Не вижу причин для твоего уныния. Наши шансы добраться до того, что ищем, все же гораздо больше, чем у Ларсена. Да, негуманоиды действительно вложили в свои машины чрезвычайно много самих себя. Но, к нашему счастью, не сумели усовершенствовать самих себя так, как свои машины. Иначе у них не было. бы необходимости ни в скафандрах, ни в разных "органах для взаимопомощи".