Через девять лет после открытия хеттской столицы чешским ученым Бедржихом Грозным были прочтены найденные во время раскопок клинописные надписи на глиняных табличках. Позднее были расшифрованы хеттские иероглифические тексты, и перед удивленным человечеством предстала неведомая цивилизация во всем богатстве её представлений о самой себе и окружающем мире.
      Сложность хеттского мира богов в нерасторжимом слиянии трех мифологических систем - месопотамской, хурритской, анатолийской. Прийдя на территорию, занятую до них народом высочайшей культуры хаттами, хетты не могли не воспринять их мифологических представлений. Но и сами хатты в их тесном общении с миром Месопотамии вобрали многие из мифологических представлений Двуречья. В хеттских архивах сохранились тексты не только на хеттском языке, но и на неиндоевропейских языках предшественников: и хаттов, и хурритов - народа, близкого по культуре и религии к обитателям Месопотамии и Сирии. Используя в богослужении то хурритские, то месопотамские, то собственно хеттские имена богов, нередко хетты воспринимали их как синонимы, порой же, избегая упоминания имен, обходились определением типа бог Грозы, бог Моря, бог Солнца, бог Луны, хотя все эти боги имели вполне определенные имена, в ряде мифов появляющиеся в том или ином варианте - хаттском, хурритском, месопотамском.
      Так бог Солнца может фигурировать под хаттским именем Эштан, хеттским Иштан или хурритским Шимеги (Шимиге), но может носить также и лувийское имя Тиват, палайское Тият или выступать как шумерский Уту.
      Наряду с мужскими солнечными божествами была у хеттов и богиня с хаттским именем Вуруншему, ставшая главным женским божеством хеттского пантеона в период возникновения хеттской державы (XIV - XIII вв. до н. э.).
      Как и в других теогониях, в хеттском мире богов одни поколения сменяются другими. Сначала на небесах царил Алалу, отец Кумарби, его сменил Ану, затем, свергнув Ану, воцарился Кумарби, проглотивший семя Ану, из которого родился бог Грозы, оттеснивший Кумарби и прочно занявший место на небесном престоле.
      Наряду с богами, олицетворяющими небесные явления и стихии, имелись многочисленные боги, управляющие чувствами (Желание, Страх и Ужас), боги-священные предметы (Престол, Щит), боги-злаки (Зерно), боги-профессии (Пастух, Кузнец).
      Хетто-хурритская мифология оказала значительное влияние на греческую, и нетрудно понять, каковы пути проникновения этого влияния. Греки ещё во II тыс. до н. э. заселили берега Малой Азии и прилегающие к ней острова и общались там и с хеттами, и с народами, находившимися в сфере хеттской государственности и культуры, - лидийцами, ликийцами, фригийцами, карийцами и киликийцами.
      Царствование на небесах [1]
      В давние времена был на небесах царем Алалу [2]. Восседал он на троне, и могучий Ану [3], первый из богов, стоял перед ним, склонялся к его ногам и протягивал ему чашу с питьем. Девять лет [4] царил Алалу на небесах. Но на девятом году его чашник Ану вступил с ним в битву и победил его. И Алалу пришлось спасаться бегством, и бежал он подальше от Ану, вниз, в земные глубины [5]. Скрылся он в подземном мире, а на трон воссел Ану.
      Сидел Ану на троне, и могучий Кумарби стоял перед ним, склонялся к его ногам и протягивал ему чаши с питьем. Девять лет царил Ану на небесах. Но на девятом году чашник его Кумарби начал с ним битву. И не выдержал Ану, и бежал от могущества его рук [6]. Пытался скрыться он на небе, но устремился Кумарби вслед за Ану, догнал его, и сбросил вниз на землю. Оскопил он Ану [7], укусив его острыми своими зубами, и проглотил его семя, силой его мужской овладев. Соединилось семя Ану с внутренностями Кумарби, как медь соединяется с оловом, чтобы образовать бронзу.
      И безумная радость охватила Кумарби, и смеялся он от радости, что воссядет теперь на небесный престол [8].
      Повернул к нему голову Ану и проговорил:
      - Вот веселишься ты, радуясь, что проглотил силу мою мужскую. Ликуют внутренности твои. Рано веселишься ты, Кумарби. Отяжелеет твое чрево, в которые вошло семя мое. Забеременеешь ты могучим богом Грозы Тархунтом [9], и неотразимым Аранцахом [10] забеременеешь ты, и могучий Ташмишу [11] рожден будет тобой из моего семени, проникшего тебе в чрево, и ещё двух страшных богов, словно гири, поставил я в твоем чреве. И разобьешь ты голову себе о скалы горы Ташша [12]
      И устрашили Кумарби слова Ану, и захотел он избавиться от семени Ану. Попытался выплюнуть он его. Но глубоко в чрево проникло семя Ану и не удалось Кумарби избавиться от него [13].
      Вскоре почувствовал Кумарби, что зарождается жизнь в чреве его и направился в Ниппур [14], чтобы провести там месяцы своей необычной беременности.
      И вот наступило время родов. Нелегко пришлось Кумарби. Не хотели сыновья покидать чрево его. И пришли ему на помощь четыре великих бога, среди них Ану, забывший свою обиду, Мардук и владыка мудрости Эа [15]. Владели искусством магии боги и стали они взывать к чреву, прося выпустить находящихся внутри сыновей, торопить и самих их выйти наружу:
      - Выйди наружу из его тела через череп его, или же выйди наружу через рот [16], или же через положенное место! - обратился один из них [17] к тому, кого хотели увидеть первым.
      Не внял словам этим ни один из богов, находившихся в чреве Кумарби, не поторопился выйти наружу.
      И тогда начал говорить Мардук. Говорил он, обращаясь к Кумарби, но на самом деле речь была к чреву его, и говорил он словами бога Грозы, что был внутри, словно сам бог Грозы пророчествовал о своем будущем:
      - Привет тебе, владыка источника мудрости! Земля мне даст свою силу, небо мне даст свою доблесть, Ану мне даст свое мужество, Кумарби мне даст свою мудрость, Энлиль мне даст свою мощь [18].
      Но и магические слова Мардука не ускорили рождения ни одного из богов.
      И стали повторять поочередно Ану и Эа, соблюдая положенный магическим словам ритм:
      - Выйди наружу! Выйди наружу!
      Заколебался было владыка мудрости Эа, дал выход мыслям своим и сомнениям, но все же не переставал повторять:
      - Выйди наружу! Выйди наружу!
      Ану же стал искать другие слова убеждения:
      - О выйди, выйди! Он подобен женщине. О выйди же наружу! О, бог Грозы великого города, выйди через рот, а если не хочешь - через положенное место.
      И добавил Эа, как это сделал до него Мардука, слова от имени ещё не родившегося бога.
      - Если я выйду через ухо, это осквернит меня. А если я выйду через положенное место, будут ли у него боли, как у женщины?
      Пока раздумывал бог Грозы внутри Кумарби, ища выход, другой бог отыскал место для выхода - он пробил череп Кумарби, расколол его, как раскалывают камень и через него выбрался наружу [19]. Это был Кацал, царь и герой [20]. И едва поднявшись на ноги, предстал он перед Эа. Кумарби же согнулся и упал на землю, потеряв сознание. А прийдя в себя, стал призывать богиню Намше, свою союзницу, и требовать, обращаясь к Эа:
      - Дай мне ребенка, чтобы я мог его сожрать [21].
      Не стал спорить Эа, но вместо ребенка вручил камень Кумарби [22]. И стал вгрызаться Кумарби в то, что считал своим сыном. Но крепок был диорит [23], и он обломил об него зубы. И с воплем от боли выплюнул Кумарби камень.
      Священным стал этот камень, побывавший во рту великого бога [24]. Эа установил его культ, определив жертвоприношения, которые должны совершать люди в соответствии со своими возможностями: люди богатые - приводить быков и овец, бедные - приносить ту пищу, которую едят сами.
      И люди сразу же стали нести жертвы, и это помогло выйти наружу богу Грозы. Не пошел он вслед за своим братом, а вышел великий герой положенным путем. И не почувствовал боли Кумарби.
      Дав жизнь богу Грозы, двинулся Кумарби к горе Ганцура [25] и там в присутствии Ану вышел из тела Кумарби бог Шувалиаши [26], вышел он положенным путем, как и бог Грозы.
      А затем породил Кумарби ещё двух богов, двух ужасных богов породил он, как предрекал ему Ану после его победы [27].
      Первым из рожденных Кумарби богов возвысил голос бог Грозы. Он возвестил богам, что убьет Кумарби, его породившего, и займет его место на небесном троне [28].
      Но Ану призывает его к умеренности. Опасается он, что после убийства Кумарби на очищенное богом Грозы место воссядет кто-то иной, а не победитель Кумарби [29].
      Ярость вызывает у бога Грозы совет Ану. Проклинает он богов, препятствующих ему осуществить свой замысел и обращается к Шерри, одному из двух быков, влекущих его колесницу
      Но и Шерри начинает призывать бога Грозы к умеренности, просит он не проклинать богов, не поддерживающих его замысла, ведь среди этих богов и мудрый Эа.
      Услышал Эа слова проклятия, направленные на него, и гнев против бога Грозы охватил его сердце и возвысил он голос, обратившись к богу Грозы:
      - Как смеешь ты произносить слова проклятия против меня?! Я ведь слышал, как проклинал ты меня и продолжаешь проклинать! Если возжечь огонь под котлом с пивом, закипит его содержимое.
      А тем временем пополнялась семья богов. Породила земля двух сыновей от небесной Колесницы. Ждал появления сынов Земли Эа и считал месяцы, потому что союз Колесницы и Земли совершился в его городе Абцуве [30] и возрадовался, когда получил он известие о появлении на свет новых богов [31].
      1. Миф о небесной царственности, дошедший в копиях середины XIV конца XIII в. до н. э., составляет часть цикла, состоящего по крайней мере из пяти песен, в которых излагаются разные эпизоды борьбы богов за верховенство в пантеоне. Большинство этих текстов дошло в слишком фрагментарном виде, чтобы иметь полную уверенность правильности их восстановления. Неясен и порядок их расположения.
      Единственно, в чем у исследователей полное согласие, - это то, что миф о небесной царственности начинает этот цикл. Переход власти от Алалу к Ану и от него к Кумарби, несомненно, должен был начинать рассказ о богах, и начальная часть этого повествования ясна, но место, касающееся захвата власти Кумарби его сыном богом Грозы, не сохранилось. Оно может быть реконструировано на основании других мифов, и уверенность в правильности реконструкции дает то, что в хеттской мифологии бог Грозы мыслится как глава пантеона.
      Победа над отцом была одержана далеко не сразу. В одном из фрагментарно дошедших текстов бог Грозы, названный царем Куммии, обращаясь к Ану, говорит ему: "Кумарби, отец богов, не будучи женщиной, породил и взрастил меня, семь раз посылал он меня против Темной земли и побеждал я её, семь раз посылал он меня против неба и побеждал я его, и передала мне земля героизм, Нара же мудрость мне передал, и обладаю я теперь и героизмом и мудростью, врученными мне". Напоминанием о своих героических деяниях, бог как бы подчеркивает, что достоин благодаря этим заслугам высшей власти.
      Хеттский мифологический текст открывает путь к пониманию цикла греческих мифов о смене поколений богов, о борьбе богов и титанов. Куммии хурритского мифа соответствует греческий Олимп, на котором также сменяются поколения богов, оскопляя и изгоняя своих отцов. Сходство борьбы поколений хеттских богов за власть над небом с ссответствующими строками "Теогонии" Гесиода давно обратило на себя внимание. Но спорным остается вопрос о путях проникновения этого мифологического мотива в Грецию - непосредственно из Анатолии, откуда родом был отец Гесиода, или через торговые эмпории северносириийского побережья. Влияние хеттской теогонии на греческую проступает не только в смене божественных поколений, но и в отдельных отмеченных ниже деталях.
      Начинается миф введением с торжественной формулой призыва к "древним богам" послушать. Исследователями обращено внимание на то, что это торжественная формула, сходная с той, какую употребляли в международных договорах перед списком свидетелей, и истинность предстоящего рассказа, поскольку перворожденные боги присутствовали при описываемых событиях и могут их удостоверить (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 116 - 117).
      2. Алалу - древнее месопотамское божество. Наряду с ним в разворачивающемся действии участвуют и другие боги с месопотамскими (Ану, Эа-Энки, Мардук) и хурритскими (Кумарби, Аранцах, Ташмишу) именами, среди "слушателей" и "гарантов" достоверности из наиболее значимых месопотамских богов присутствуют, кроме Ану, также Энлиль и Нинлиль.
      3. В месопотамском мире Ану относился к числу наиболее почитаемых богов, занимавших небесный трон до Энлиля.
      4. Девять лет, срок смены богов в хурритском мифе, имеет точную параллель в гомеровском рассказе о царе Миносе, в девятилетие раз поднимающемся на гору для встречи с Зевсом, верховным богом, вручающим ему власть на следующее десятилетие.
      5. Подземный мир мыслился хеттами как место пребывания богов первого поколения, так что Алалу мог укрыться среди "древних богов", вместе с которыми он упоминается в хеттских текстах.
      6. Победа Кумарби, отождествлявшегося с Даганом, Илу и Энлилем, над богом старшего поколения, сопоставима в аккадской мифологией со сменой Ану Энлилем.
      7. Сравн. с греческим мифом об оскоплении Кроном Урана. Хеттское влияние здесь не только в появлении мотива оскопления, но и в образах самих богов, поскольку и Ану, и Уран в переводе означают "Небо". Таким образом, речь идет практически об одном и том же мифологическом образе.
      8. Особая радость, охватившая Кумарби после оскопления Ану, а не только одержанный победы, связана с представлениями древних народов о значимости мужской силы для правителя, поскольку в ней - залог процветания подданных, и тот, кто лишился своей силы, не может больше оставаться царем. Следовательно, Кумарби получает уверенность, что боги не вступятся за свергнутого владыку, чтобы вернуть ему трон.
      9. Как считают хеттологи, употребление хеттским переписчиком имени Тархунта противоречит хурритскому контексту мифа, где должно было стоять имя Тешуба, поскольку в пределах Малой Азии вся географическая среда, сколь она ни расплывчата, - хурритская (горы Ташша и Ганцура, город Куммия), а за её пределами - месопотамская - Ниппур (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 129).
      10. Аранцах - хурритское название Тигра, обожествленного, как и все реки.
      11. Ташмишу (хеттский Шуволия) - хурритское имя брата и помощника бога Грозы Тешуба. В хурритской мифологии мыслился божеством подземного мира.
      12 Ташша - обожествленная гора, находившаяся на территории хурритов.
      13. По мнению П. Мериджи (Meriggi, 1953, 114) испорченный конец первой колонки содержит рассказ о попытке Кумарби перенести свою беременность на кого-либо другого, это, например, могла быть гора, мать Улликумме.
      14. Возможно, выбор Ниппура не случаен, поскольку это главный город шумерского Энлиля, в древнейший период, как и Кумарби, сменившего, на небесном престоле Ану. Также и Нанше, которую в последующем изложении Кумарби призывает на помощь, в шумерской мифологии - дочь Энлиля. Поэтому можно думать о переработке в мифе о Кумарби мифологических мотивов, связанных с Энлилем, который в более раннем мифологическом пласте мыслился прежде всего как бог ветра, грозы, урагана.
      15. Присутствие Мардука рядом с Ану и Эа порождает проблемы с теологической точки зрения. Бог второго поколения поставлен в один ряд с первоначальными богами Ану и Эа. Ряд исследователей полагает, что, переписывая древний поврежденный текст, писец ставил имена по своему усмотрению.
      16. "Через рот" - так предлагают переводчики мифа понимать стоящее в тексте "из души", поскольку местопребыванием души у хеттов считался рот.
      17. Имя первого бога из этой четверки утрачено.
      18. Отнесение этих слов к богу Грозы предложено на том основании, что они сопоставимы с другим текстом, явно к нему относящимся, в котором бог Грозы говорит о себе, обращаясь к Ану (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 119).
      19. Сравн. с греческим мифом о рождении Афины из головы Зевса, расколотой молотом Гефеста.
      20. Идентификация бога, обозначенного идеограммой Кацал, вызывает споры в науке. В частности Р. Верне и вслед за ним С. Пеккиоли Дадди и А. Польвани полагают, что речь идет об апеллятиве реки Аранцах, что подчеркивает необычность, как бы "перевернутость" происходящего - в противовес обычному восприятию богов, воплощенных в реках и горах, река оказывается мужского рода, а гора женского, поскольку и роженицей оказывается бог, а не богиня (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 120).
      21. Желание сожрать появившегося бога связано с угрозой, которую, прежде чем отправиться на небо, обрушил на Кумарби Ану. И это делает тем более явным влияние на греческий мифа о Кроне, пожиравшем рождавшихся детей, чтобы не быть ими свергнутым с небесного трона.
      22. Камень, врученный вместо ребенка, ещё более сближает хеттский миф с мифом о Кроне, которому Рея передает вместо Зевса завернутый в пеленки камень. Согласно предположению В.В. Иванова, назначение камня - лишить Кумарби зубов, обезопасив таким образом жизнь родившегося бога (Иванов, 1977, 284).
      23. Камень диорит - это также апеллятив Уллукумме, что подчеркивает связь рассказа о попытке Кумарби предотвратить потерю высшей власти с песней об Уллукумме.
      24. Скорее всего, сам миф возник как объяснение древнего культа камня.
      25. Ганцура - гора на хурритской территории.
      26. Шувалиаши - теоним неизвестного нам происхождения.
      27. Что это за боги, неизвестно, поскольку непосредственно за сообщением об их появлении идет большая лакуна.
      28. Текст сильно испорчен, и с приведенным его восстановлением, предложенным П. Мериджи, согласны не все хеттологи. Однако в изложении итальянского исследователя содержание речи бога Грозы представляется тем более убедительным, так как в свое время Ану, угрожая Кумарби рождением великих богов из его семени, особо выделял бога Грозы, что свидетельствует о наибольшей угрозе власти Кумарби прежде всего от этого бога.
      29. Переводчики текста полагают, что слова Ану о том, что победой над Кумарби может воспользоваться кто-то другой, можно связать с такого рода попытками, изложенными в мифах об Улликумме, Хедамму и в других сходных сюжетах, показывающих, что такие претенденты были.
      30. Было обращено внимание на близость названия города с местом пребывания Эа в аккадских мифах. Апсу - воды подземного Океана (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 124).
      31. Эти новые персонажи появляются после лакуны, другая лакуна начинается сразу же после рассказ о них. Поэтому место этих богов в общей композиции не совсем ясно. Появление колесницы (обычно атрибута бога Грозы) союз её с Землей, которому способствовал Эа, и последующее рождение двух новых богов может означать конец противоречий между богом Грозы и Эа, в пользу чего говорит радость Эа при рождении сыновей Земли и Колесницы, но можно предположить также и то, что Эа способствовал появлению сыновей Колесницы бога Грозы, чтобы использовать этих сыновей в борьбе с богом Грозы подобно тому, как Ану воспользовался сыновьями повергнутого им Кумарби для лишения его власти (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 126).
      Песнь об Улликумме [1]
      Таблица I.
      Лишившись власти, стал думать Кумарби, как покарать бога Грозы, стал он замышлять против него зло. Когда же вся душа его, как драгоценный камень, была обрамлена мудростью, он покинул свой трон, взял в руку жезл, обул ноги в буйные ветры, как в сапоги, и отправился из города Уркисы [2], в котором жил, к Холодному озеру. Кружась над ним, он увидел большую скалу, и сердце его возликовало. Спустился он на эту скалу и оставил на ней свое семя.
      Прошло время, и разродилась скала Холодного озера крепеньким малышом. Богини Судьбы и богини Защитницы взяли его и отнесли к Кумарби, положив на колени. Возрадовался Кумарби, начал убаюкивать младенца и выбирать ему имя поласковее. Не было у него лучшей советчицы, чем душа, и вступил он с нею в беседу:
      - Как мне сына назвать, которого мне принесли? Назову я его Улликумме [3]. Пусть он тянется к небу и станет там царем! Славный город Куммию пусть он растопчет! Пусть бога Грозы поразит, развеет его, как мякину, раздавит, как муравья! Пусть позвоночник Ташмишу надломит, как тростник! Пусть всех богов, что на небе, распугает, как птиц, пусть расколотит их, как пустые горшки! Но кому мне сына моего отдать? Кто примет его от меня как дар? Кто на Темную землю доставит так, чтобы не увидел его ни бог Солнца, ни бог Луны, чтобы не узрел его бог Грозы, Куммии царь могучий, чтобы Иштар не увидела его, Ниневии владычица?"
      И призвал к себе Кумарби слугу Импалури и молвил:
      - Слушай, Импалури, что я тебе скажу! В слух превратись! Жезл в свою руку возьми. А ноги обуй в буйные ветры, как в сапоги! К богам Ирсиррам, вестникам моим, шагай! Скажи им: "Приходите! Вас Кумарби к себе призывает!"
      Услышав призыв, заспешили, заторопились Ирсирры, поднялись они с тронов своих, путь неблизкий прошли за мгновенья. И сказал им Кумарби:
      - Сына возьмите! Примите его как дар, отнесите на Темную землю! Торопитесь! Летите быстрей! Пусть на правом плече Упеллури [4], на ком боги построили небо и землю, стоит он, как меч! Каждый день пусть растет он на сажень, а за месяц растет на четверть версты.
      Взяли Ирсирры сына с колен Кумарби, подняли они его, как дар драгоценный, прижали к груди, понесли, на колени к Энлилю положили.
      Поднял очи Энлиль, на малыша посмотрел. Тело его из камня кункунуцци [5]. И начал Энлиль со своей душой говорить: "Кто этот малыш? Не суждено ли ему вступить в тяжкие битвы с великими богами? Лишь Кумарби мог замыслить такое зло! Он, породивший бога Грозы, породил ему и врага".
      Только это промолвил Энлиль, как ирсирры взяли малыша и поставили его на плечо Упеллури, как меч. И начал ребенок расти. Каждый день он вырастал на сажень, каждый месяц - на четверть версты. Уже за пятнадцать дней поднялся Улликумме высоко. Словно меч, он в море стоял, и было оно по пояс ему. Как молот, вздымался тот камень, уже достигая храмов небесных.
      Бог Солнца взглянул с небес, и увидел он Улликумме, с ним он встретился взглядом. И начал тогда бог Солнца беседу с душою своею: "Кто там в море растет не по дням - по часам, на богов непохожий?"
      И направился бог Солнца к морю, когда же до моря дошел, руку свою опустил на лицо того, кто к небу вздымался. Камень нащупав, он задрожал от гнева и направился к богу Грозы.
      Увидев его приближенье, прислужник бога Грозы Ташмишу стал так рассуждать перед владыкой своим:
      - Почему является к нам бог Солнца, властитель великой страны? Наверное, забота его не проста. Нам этим нельзя пренебречь. Ведь если на небе сраженье или мятеж, в нашей стране голод и смерть.
      - Поставь трон, Ташмишу, чтобы гость наш мог сесть. Стол прикажи накрыть, чтобы насытиться мог.
      Бог Солнца, явившись, не сел на престол, не притронулся к пище. Дали чашу ему с питьем, не пригубил он её. Тогда спросил его бог Грозы:
      Уж не тот ли прислужник плох,
      Что поставил трон,
      Раз ты не хочешь сесть?
      Уж не тот ли стольник плох,
      Что поставил стол,
      Раз ты не хочешь есть?
      Уж не тот ли кравчий плох,
      Что чашу с вином поднес,
      Раз ты не хочешь пить?
      Таблица II.
      И услышал бог Грозы бога Солнца речь, узнал он, что в море камень растет. И от гнева его исказился лик. И снова он богу Солнца сказал:
      На столе да будет сладок твой хлеб,
      Вкуси ты его!
      В чаше твоей да будет сладким вино,
      Выпей его!
      Пей, угощайся теперь,
      Утробу насыть,
      Делом займешься потом.
      Услышав эти слова, бог Солнца стал светел душой. Стал хлеб на столе сладок ему, сделалось сладким вино. Насытив утробу свою, в небо он поднялся. Бог Грозы стал в душу мудрость вбирать. Он и Ташмишу за руки взялись и вместе покинули храм. Сестра их Иштар спустилась с небес. И стала она с душой своей рассуждать: "Куда мои братья летят? Надо мне посмотреть".
      Полетела быстро Иштар, братьев своих догнала, за руки их взяла. Полетели все вместе к горе, которую Хаззи [6] зовут. Царь Куммии к морю лицо обратил. Он камень страшный узрел. И в гневе его исказился лик. На землю он сел, и слезы его потекли, как ручьи. Весь в слезах он такие слова произнес:
      - Кто выстоять может в сражении с чудищем этим? Кого же оно не повергнет в ужас?
      И сказала тогда Иштар богу Грозы такие слова:
      - Дано тебе, брат, мужества на десятерых, но надобно хитрость здесь применить. Это дело мое.
      Бубен взяла Иштар и лютню и песню запела пред Улликумме. Пела долго она, на острых камнях плясала она перед ним, а камень был глух и нем. Тогда из моря вышла большая волна, и, коснувшись богини, проговорила она:
      - Перед кем ты поешь, Иштар? Зачем уста свои наполняешь медом? Глух истукан! Ничего он не слышит, ничего он не зрит! Милосердье ему недоступно! Уходи, о Иштар! Брата своего отыщи поскорей, пока камень не сделался могучим бойцом. Пока не разросся череп его.
      Услышав эти слова, богиня Иштар отбросила бубен и лютню, украшения с себя сорвала и, в голос ревя, удалилась.
      Между тем готовился к битве владыка Грозы, отдавая приказы Ташмишу:
      - Пусть приготовят корм для быков! Благовонное масло пусть принесут! Пусть натрут благовоньями Шерри рога! Да будет золотом хвост у Теллы покрыт! Дышла в упряжи бычьей пусть повернут! Пусть сверху на упряжь камни положат! Пусть с неба грозы сведут, какие могут скалы за верст девяносто разбить, обломками поле покроют верст на восемьсот! Пусть вызовут буйные ветры и ливни, вместе с ними и молнии, чье сверканье ужасно!
      Услышав эти слова, Ташмишу, бога Грозы верный помощник, поспешил, заторопился. Он с пастбища Шерри привел. Он Теллу спустил с Имгарру-горы, ввел их во внутренний двор, благовонное масло принес, натер он Шерри рога, хвост у Теллы золотом стал покрывать, дышло в упряжи бычьей он повернул, на упряжь камней наложил, с неба грозы он свел, взял боевое оружье, колесницы взял боевые.
      И только тогда бог Грозы к Улликумме лицо свое вновь обратил и увидел, что тот стал выше в две сотни раз.
      Таблица III.
      Донесся призыв бога Грозы и до других богов. Колесницы они запрягли и вступили на них. Грянул громом тогда Аштаби [7], могучий воитель. Громыхая, понесся он к морю. Воинство он повел из семи десятков богов. Но Улликумме потряс небеса, отряхнул их, как одеянье. Он продолжал расти, возвышаясь над морем на две тысячи верст. Он был поднят, как меч, едва не касаясь покоев и храмов богов. Высотою он был в девять тысяч верст и настолько же был широк. Он у Куммии врат стоял, он стоял над Хебат [8] и храмом её.
      Весть о боге Грозы не доходила к Хебат, и она, волнуясь о муже своем, служанке Такити такие сказала слова:
      - Где мой супруг? Я слов не слышу его, и от других богов давно не слышно вестей. Может быть, Улликумме, о коем вещали они, их одолел? Жезл в руку возьми, ноги обуй в буйные ветры, как в сапоги, на поле сраженья лети. От бога Грозы мне весть принеси.
      Услышав эти слова, заспешила, заторопилась Такити, но, вылетев, увидала, что нет к полю боя путей и дорог. Закрыл их своим гигантским телом Улликумме. Заметалась Такити, не зная, что делать, как быть.
      К госпоже она вернулась назад. Ташмишу же взял в руки жезл, ноги в буйные ветры обул, как в сапоги, на высокую башню взлетел, место занял напротив Хебат и слово такое ей молвил:
      - Бог Грозы покинул Куммию, и я вместе с ним. Мы на месте, что поскромнее. Мы ждем, пока придет наш срок.
      Увидала тогда Хебат Ташмишу и навстречу ему сделала шаг. И упала бы с крыши она, если бы жены дворца не подхватили её.
      После того вернулся Ташмишу к богу Грозы и господину сказал:
      - Где же нам быть? Какую вершину избрать? Улликумме силен. Не останется вскоре на небе царя. Послушай меня! Давай в Апсу пойдем и там предстанем пред Эа, чтоб попросить у него таблички древних речений. Когда мы к воротам дворца подойдем, пять поклонимся раз. Перед дверями его столько же поклонов отдадим, когда же появится он, пятнадцать поклонимся раз. И, видя, как мы покорны ему, Эа к мольбам снизойдет, вернет могущество наше былое.
      Принял бог Грозы к сердцу этот совет, заспешил, заторопился он, с трона слетел своего. Взявшись за руки, боги совершили свой путь и Эа отдали поклоны.
      Эа мудрость в душу свою вобрал и вышел во внутренний двор.
      Объяснил Эа богам, что истукана из камня Кумарби сотворил, чтобы соперничал он с богом Грозы.
      Окончив речь, Эа отправился к Упеллури, исполину, на чьем теле боги поставили небо и землю. Увидев Эа,
      Упеллури поднял глаза. И начал Эа речь:
      - Упеллури, не знаешь ты разве, кто на тебе растет? Что камень на тебе стоит, сотворенный Кумарби против бога Грозы. Поднят он, как молот, небеса он и храмы богов и Хебат собою затмил. Огромен ты, потому и не знаешь того, кто быстро растет.
      Ответил Упеллури Эа так:
      - Когда боги воздвигли на мне небо с землей, неведомо было мне. И когда отсекли от меня небо с землей, я тоже не знал. Теперь же что-то мешает мне на плече, но я не ведаю, что.
      Тогда Эа схватил Упеллури и правым плечом его повернул. И увидел Упеллури бога, что на плече его стоял.
      И обратился Эа к богам:
      - Услышьте, о боги, слово мое. Неведомы вам дела далеких времен, отцов и дедов ваших дела, ибо записаны они на складнях, а складни те за семью печатями. Неведомо вам, что в давние времена небо с землей были к Упеллури прикреплены и что их от подножья отпилили пилой. Так и теперь мы отпилим того, кто на плече Упеллури стоит, кого сотворил Кумарби как соперника всем богам.
      Услышав эти слова, укрепили боги свой дух и, заревев, как быки, ринулись в бой, в последний бой с Кумарби и порожденьем его. Был впереди бог Грозы, а в руках его пламенела пила... [9].
      1. Изображение в "Песне об Улликумме" битвы двух поколений хурритских богов имеет сходные черты с рассказами греческих мифов о битве богов и титанов. В то же время в греческих мифах отсутствует мотив роста каменного чудовища, угрожающего горе богов.
      2. Уркиса - хурритский город Северной Месопотамии, в хурритской мифологии - местопребывания Кумарби.