Владимир Немцов
      РЕКОРД ВЫСОТЫ
      Вадим Багрецов и Тимофей Бабкин были сначала учениками в моей лаборатории. Наматывали катушки и трансформаторы. Помогали в испытаниях. Учились. Потом их перевели в отдел, где конструировались автоматические радиометеорологические станции; сокращенно их называли АРМС.
      Никогда я не думал, выбирая на опытном заводе нашего института учеников для своей лаборатории, что через некоторое время мне придется написать целую книгу об их необыкновенных приключениях. Мои герои были очень скромны. Впрочем, узнав, что я их называю "героями" они, пожалуй бы, смутились. Рассказывая о своих приключениях, эти ребята всё время подчеркивали, что они ничего особенного не сделали, так может случиться со всяким, и каждый на их месте поступил бы так же...
      Но перейдем к нашему повествованию.
      Автор коротко представляет своих героев, и сразу же начинаются их приключения
      Дождь начинал идти несколько раз еще с вечера, но ему не удавалось даже прибить пыль на дороге. Мелкие капли, как дробинки, катались в пыли. Их можно было рассмотреть в свете прожекторов, заливавших своими лучами дорогу, идущую вдоль ограды испытательного полигона.
      В воздухе пахло пылью, свежим сеном и бензином. В будке, приподнятой над стеной, чуть слышно поскрипывали доски. Там стоял часовой.
      По черному южному небу медленно плыли сероватые облака. Казалось, они гасили яркие, пылающие звезды.
      На полигоне было темно. Только в здании института светилось открытое окно, вероятно в комнате дежурного, да в кустах у подземного склада чуть теплился слабый огонек. У светящейся шкалы маленького приемника застыли две фигуры. Это были Багрецов и Бабкин, молодые техники.
      - Дим, а Дим, сколько минут еще осталось? - спросил Бабкин.
      Вадим отер платком мокрые от дождевых капель брови и взглянул на часы.
      - Шесть.
      Он вздохнул и прислушался. Откуда-то издалека донесся звонок телефона.
      - Тим! - после недолгого молчания окликнул Бабкина Багрецов.
      - Ну? - недовольно отозвался тот.
      - А вдруг?..
      - Чего ты меня пугаешь?
      Бабкин сердито отвернулся и надел наушники, словно подчеркивая, что на этом разговор закончен.
      Вадим поднялся, нечаянно задев куст с повисшими на нем каплями дождя. Они, как мокрые муравьи, поползли ему за воротник.
      Невдалеке темнело здание с куполообразной крышей. В тусклом луче света, падавшего из комнаты дежурного, изредка мелькала тень часового, охранявшего вход в здание.
      Бабкин поставил приемник на траву и тоже встал. Он был значительно ниже ростом, чем его товарищ. Широкоплечий, коренастый крепыш, Бабкин слегка вразвалочку прошелся по влажной траве, посмотрел на мокрые, словно лакированные, носки своих новых ботинок, поблескивавшие в свете звезд, и, нарочито зевнув, спросил:
      - Теперь сколько осталось?
      - Четыре минуты... И если не выйдет...
      - Тогда домой поедем,- закончил твердо Тим.- Вот и всё. Мы не виноваты, что машина испортилась и нас привезли сюда только к ночи. За два часа разве что проверишь как следует?
      - А ты слыхал, куда они эту станцию отправляют?
      - Нас это меньше всего должно интересовать. Прибор поставили, проверили, а там хоть на Памир пусть ее тащут. Определенно. Нам-то какое дело?..
      Вадим удивленно взглянул на товарища. Тому, что он говорил, никак нельзя было поверить. Все, хотя бы немного знавшие техника Бабкина из лаборатории АРМС, поражались его любознательностью. Инженеры охотно все показывали и объясняли способному пареньку, а подчас и доверяли ему кое-какие монтажные работы.
      Багрецов ни к кому не приставал с вопросами. После работы его часто можно было встретить в садике института с какими-то тетрадками в руках. Говорили, что он пишет дневник, но точно об этом никто ничего не знал. Вместе с Тимофеем Дим прекрасно смонтировал новый электронный прерыватель к автоматической метеостанции: дневник не помешал.
      Собственно говоря, из-за этого-то прибора - оригинального электронного прерывателя - они и приехали в незнакомый им испытательный институт. Техникам поручили установить свой прибор на одной из автоматических станций, через два часа отправляющейся на длительную эксплуатацию в каких-то "особых условиях". Правда, к обиде друзей, их прерыватель включили только в систему, передающую сигналы влажности, но и то хорошо. Значит, в институте ценят прибор, сделанный руками молодых техников. Ведь это их первая самостоятельная работа. От тщательности монтажа прибора зависит передача сигналов влажности. Разве можно допустить, чтобы из-за плохой и небрежной работы техников лаборатории № 9 Багрецова и Бабкина были сорваны важные испытания?.. Страшно даже подумать!
      Но именно об этом думали наши друзья. Они молча стояли под дождливым небом и с тревогой смотрели на слабо освещенный вход, где застыл часовой. Он охранял помещение, где находилась автоматическая радиометеостанция, а в ней электронный прерыватель. Его только что установили, проверили. Прерыватель работал нормально. Инженеры, которые готовили аппаратуру к отправке, остались довольны и ушли отдыхать.
      Но, несмотря на утомительную дорогу и бессонную ночь, полную волнений и тревог, ни Вадим Багрецов, ни Тимофей Бабкин не могли покинуть полигон. Они словно не верили в надежность сделанной ими конструкции и решили проверить ее еще раз - лишний контроль никогда не помешает. Мало ли что может случиться?
      И они стояли с затаенным волнением, ожидая, когда в телефоне приемника послышатся знакомые сигналы.
      - Кто это? - спросил Дим, указывая на одинокую фигуру, тенью проходившую по полигону.
      Бабкин прищурил глаза. Это, кажется, незнакомец, которого он видел час тому назад у входа в помещение, где находилась метеостанция.
      Тимофей еще тогда почувствовал, что от этого человека зависит очень многое в предстоящих испытаниях.
      Кто он, Тимофей не знал, но по отношению к нему молодых инженеров догадывался, что человек этот пользуется здесь глубоким уважением.
      - Кто это? - повторил свой вопрос Дим.
      Бабкин пожал плечами. Откуда он знает?..
      Вадим поднял воротник и взглянул на темное небо. В этот момент сквозь разорванную тучу проскользнул тонкий лучик далекой звезды. Кто знает, может быть, именно в это мгновение впервые домчался луч до Земли, как вестник рождения нового мира в бесконечной глубине вселенной?
      "Кто разгадает тайну рождения и гибели миров? - думал мечтатель Багрецов, всматриваясь в небо.- Кто первым скажет об этом человечеству? Может быть, исследования космических лучей поведают нам о величайшей загадке вселенной".
      Вадим вздохнул и снова наклонился над приемником. По светящейся шкале ползли ленивые струйки дождя. Сквозь них трудно было рассмотреть цифры.
      ...Прошли томительные минуты. Радиостанция автоматически включилась, и в телефоне приемника запищали сигналы.
      Они были такими громкими, что Тим услышал их на расстоянии от приемника. Вадим, прислушиваясь, говорил: "Так... Прекрасно. Это передается температура... Восемнадцать градусов... Направление ветра. Ветра в помещении... нет... Но - неважно... Давление... Сейчас - влажность..."
      Послышались тонкие звенящие звуки. Как будто бы кто-то ударял ложкой по стакану.
      Прерыватель работал прекрасно и четко. Все сомнения оказались напрасными. Ну, еще бы, этот прибор делался в лаборатории № 9.
      - Успокоился? - насмешливо спросил Тим и, зевнув, добавил: - Идем, спать хочется.
      Дим прослушал до конца передачу сигналов и щелкнул выключателем. Шкала погасла.
      - Подожди! - остановил его Бабкин, увидев, что тот, закрыв крышку приемника, направился к проходной.- Дай дух перевести. Спасибо за ботиночки. Удружил!
      Он сел на траву и стал развязывать шнурки. Распутывая шнурки, Тим думал: "Как это он, такой серьезный и рассудительный техник Тимофей Бабкин, поддался легкомысленному влиянию своего друга, за что (и поделом!) достойно наказан?.."
      Тим, не в пример своему другу, привык очень просто одеваться: брюки военного покроя, гимнастерка... Дим же уговорил его надеть штатский костюм. "Неудобно,- говорил он,- тебе ехать в командировку в таком виде... Ты же представитель Центрального института, и вдруг - в сапогах..." Пришлось срочно приобрести новые ботинки. Выбирал их для него Дим - он в этих делах специалист.
      Понравившиеся ему ботинки были лимонно-желтого цвета, но это не такая большая беда - потемнеют, а вот жали они дьявольски!.. Острая ноющая боль постепенно поднималась вверх. Даже чашечки коленные болели. Не хотелось ни о чем думать - только бы скорее сбросить с себя эти орудия пытки...
      - Скоро? - нетерпеливо крикнул Вадим.
      Бабкин не ответил: потирая освобожденные пальцы, он наслаждался сладостным ощущением затихающей боли.
      Багрецов осмотрелся и, заметив около склада скамейку, вытер ее платком и сел, стараясь не запачкать костюма.
      Он снова раскрыл чемоданчик и включил приемник. На все лады пищали телефонные станции. Слышались чужая речь, музыка... Невольно он подвинул стрелку шкалы к сорок четвертому делению. Вадим никак не мог подавить в себе желания снова услышать четкий стеклянный звон прерывателя.
      Ну, конечно, после сигнала барометрического давления должен включиться он. Его звук приятнее любых мелодий. Но что это? Какие-то трески. Метеостанция передает сигналы влажности.
      Всё перепуталось. И главное - в этой путанице виноват прерыватель!
      - Тимка! - глухо крикнул Багрецов. Он никак не мог ожидать подобной неудачи.
      Бабкин почувствовал что-то неладное. Он быстро натянул один ботинок, хотел было надеть второй, но тот не налезал.
      Хромая и подпрыгивая на одной ноге, Тим подбежал к товарищу.
      - Слушай,- сказал тот, передавая ему трубку.
      Тимофей, нахмурившись, дослушал передачу сигналов до конца.
      - Спасибо за открытие! - подчеркнуто спокойно заметил он.
      - Благодарю! - в тон ему ответил Багрецов, но не выдержал и взволнованно заговорил: - Надо сейчас же сказать дежурному. Я пойду... Они отложат отправку...
      - Напрасно. Метеостанцию поставят вовремя. А наш прерыватель выкинут к чертям и поставят прежний. Станут они с нами возиться?
      Тим встал, недовольно ощупал промокшие на коленях брюки и посмотрел в сторону часового. Тот, накинув на голову капюшон прорезиненного плаща, шагал около фонаря.
      К воротам полигона подъехали две машины. Свет их фар пересекался тонкими блестящими нитями дождя.
      - Теперь всё...- упавшим голосом произнес Дим.- Сейчас отправят метеостанцию... А мы...
      Тимофей выключил приемник, захлопнул крышку чемоданчика и размеренно, шепотом проговорил:
      - Узнай я, что мой друг Багрецов, получив такое задание, не сделал всего возможного, чтобы его выполнить, я бы этого друга... на комсомольском собрании пробрал так, что он после этого целый год не посмел бы взглянуть в глаза честным людям. Определенно...- Сжав руку Дима, Бабкин потащил его за собой.
      Послышались приглушенные голоса людей, подошедших к часовому.
      Тим старался рассмотреть среди группы инженеров заинтересовавшего его человека, но, по-видимому, тот прошел уже в здание.
      Никто не заметил, как наши друзья вошли в помещение, где находилась метеостанция. Впрочем, даже если бы их увидели, то вряд ли кого-нибудь удивило присутствие молодых техников. Пожалуй, не был бы удивлен, встретив юношей, даже начальник радиоотдела инженер Дерябин, поздним вечером отметивший им командировочные предписания.
      Нащупав в темноте тонкую алюминиевую лесенку, ведущую к люку кабины, наши герои вошли внутрь станции. Здесь, пользуясь лампочкой, освещавшей шкалу портативного приемника, они отыскали серый лакированный кубик прерывателя, доставившего им столько хлопот.
      Затаив дыхание и прислушиваясь к голосам, раздававшимся за стенками кабины, Бабкин торопливо пытался освободить крышку прибора.
      Отвертка скользила по лакированной поверхности металлического ящичка, руки дрожали... Было отчего волноваться. Оставались считанные минуты до того момента, как, герметически закрыв кабину, ее погрузят на платформу и отправят неизвестно куда... "Только бы успеть... Только бы успеть!.." повторял Тим про себя. Ему казалось, что кто-то ходит по крыше: осторожные, медленные шаги. Тим прислушался. Шаги затихли. Вероятно, кто-то проверял наружные приборы.
      Бабкин отвернул последний винт, снял крышку и сразу же заметил и устранил причину неисправности прерывателя. Как это он раньше не разглядел этот слегка отогнувшийся контакт? Сам виноват. Ну, теперь после исправления этот контакт уже никогда не откажет.
      Тим торопливо начал завинчивать мелкие винтики. Затем поставил прерыватель на панель, затянул его снизу двумя надежными винтами и тут только заметил, что винтов не хватает. Должно быть, неосторожно задел рукавом и смахнул их вниз.
      - Димка, помоги скорее! - крикнул он, опускаясь на пол.
      В темноте было очень трудно искать. Свет от шкалы приемника направлен вверх, внизу ничего не видно. Дим и Тим ползали по металлическим гофрированным листам, шарили по ним руками, но винтов не находили. Надо думать, закатились под каркас с аккумуляторами.
      Между полом и каркасом - узкое пространство. Можно ли в него протиснуться?
      Первым полез туда Дим, а за ним и Бабкин, предупредительно взяв чемоданчик. Жаль, что шкала и здесь не освещает пола.
      Тим методично проводил пальцами по желобкам гофрировки, стараясь нащупать в них потерянные винты. Они никуда не могли укатиться.
      - Нашел! - обрадованно сказал Дим, нащупав застрявший в желобке винт.
      Бабкин приподнял голову и больно ударился ею о ребро каркаса. "Как здесь тесно, еще, пожалуй, и не вылезешь обратно. А неудобно получится, если в этом положении нас тут застанут. Техники из Центрального института,и вдруг такая неприятность! Дерябин - человек суровый,- думал Тим.Штатский человек, а перед ним вон как все вытягиваются..."
      Бабкин не знал, что именно в эту самую минуту "штатский человек" стоял от него совсем близко, в последний раз осматривая приборы перед отправкой метеостанции. Видимо, ему и в голову не могло придти, что под панелью, на которой был закреплен прерыватель, сейчас не хватает трех винтов. Два часа назад он сам придирчиво осматривал эти винты и даже пробовал их затяжку отверткой, не очень доверяя мальчикам из Москвы. А уж представить себе, что эти ребята находятся сейчас в узком пространстве под аккумуляторами, Дерябин и подавно не мог...
      Осмотрев кабину, инженер осторожно спустился вниз.
      - Закрыть люки! - вдруг совсем неожиданно услышал Дим громкую команду. Он схватил Бабкина за плечо. Тот, поняв, в чем дело, сделал попытку вылезти из-под каркаса, но уже было поздно.
      С мягким стуком захлопнулся внутренний люк. Заскрипели завинчиваемые болты. Через минуту чуть слышно звякнула крышка наружного люка. Настала тишина. Ни один звук не проникал сквозь толстые стенки кабины. Казалось, что из нее выкачали воздух...
      Послышался легкий толчок, как в вагоне, когда трогается поезд. Герметически закрытая кабина метеостанции сдвинулась с места и поехала...
      Техники бросились к люку, стучали по нему ногами, кричали, били кулаками в стены... Но никто их не слышал, кабина продолжала двигаться.
      Куда? В каком направлении? Неизвестно.
      Так начались необыкновенные приключения Вадима Багрецова и Тимофея Бабкина.
      Неожиданное открытие Тимофея Бабкина
      Кабина метеостанции продолжала двигаться.
      Убедившись, что ее толстые стенки с термоизолирующими прокладками совсем не пропускают звуков, что стучать и кричать бесцельно, Багрецов неожиданно для самого себя почувствовал радостное облегчение.
      Больше всего его смущала перспектива оказаться в смешном положении, если бы, услышав их стук, инженеры открыли люк кабины и они с Тимом вылезли для всеобщего обозрения. Он даже покраснел при этой мысли.
      Вадим представил себе сцену объяснения с Дерябиным и поморщился. Глупейшее положение! Теперь он доволен, что неприятный разговор оттягивается.
      Багрецов вспомнил, что когда он и Тим приехали на полигон, то прежде всего встретились с дежурной радисткой. "Аня,- назвала она себя, протягивая руку Вадиму, и сказала хмуро: - Вы бы еще завтра приехали. Мне придется сейчас ваши новые сигналы учить. С такой спешкой всё перепутаешь! А ну, показывайте".
      Пока Тим распаковывал приборы, Вадим знакомил Аню с сигналами, которые она должна была принимать. Эти сигналы, передаваемые с помощью прерывателя, привезенного техниками из института, несколько отличались от обычных. Девушка оказалась понятливой, но на восторженного юношу, который, увлекшись объяснениями, размахивал руками, словно мельница, она посматривала довольно иронически.
      Вадим это чувствовал, но уже не мог остановиться, и вскоре, забыв о прерывателе и сигналах, заговорил о космических лучах и тайнах атомного ядра. Он говорил бы на эту тему без конца, если бы Тим, знавший все слабости своего друга, вовремя не прервал его.
      Когда Вадим попробовал узнать у Ани, куда должна отправиться экспериментальная установка, девушка только загадочно улыбнулась.
      Бабкин трезво оценивал создавшееся положение. Неприятно, если об этом происшествии узнают в институте. Засмеют!
      ...Кабина метеостанции словно плыла по воздуху, поддерживаемая руками несших ее людей. Вдруг она остановилась. Вероятно, сейчас ее погрузят на платформу многотонного грузовика.
      В кабине было темно. Абсолютная тишина. Ни один звук не проникал сквозь ее глухие стенки.
      Бабкин ползал около люка, пытаясь найти внутренние запоры. Вадима это удивляло. "Напрасно ищет, какие тут замки? Установка рассчитана на автоматическое управление. Людей здесь быть не должно".
      - Ты вот что,- мрачно проговорил Тим, стараясь придать своему голосу солидность.- Особенно не беспокойся... В пути установку будут проверять. Тогда мы и вылезем...
      Дим не ответил. Он, собственно говоря, и не беспокоился. Для него это было началом необыкновенного путешествия. Будет о чем записать в свой дневник. Может быть, об этом путешествии он мечтал еще с детства, когда в поездке по железной дороге каждой маленький полустанок казался вновь открытым, никому не известным городом. В этом городе люди были иными, незнакомыми, а потому и загадочными. В те годы крохотная рощица у полотна железной дороги представлялась Диму уссурийской тайгой. Там даже крик коростеля казался странным и непонятным.
      Друзья неожиданно почувствовали, что кабину приподнимают куда-то вверх, словно подъемным краном. Диму пришлось уцепиться за щит с приборами, чтобы не упасть.
      - На платформу грузят? - спросил он.
      Тимофей заметил, что его друг не на шутку взволнован.
      - Ну и что же из того? - с подчеркнутым равнодушием заметил он.- Не беспокойся, далеко не уедем.
      - Ну, а вдруг? - с неожиданным, так мало подходившим к обстановке оживлением воскликнул Вадим.- Представь себе, что эту метеостанцию установят на каком-нибудь пике... Ну, скажем, в горах Алатау?
      - Опять ты за свое,- недовольно заметил Тимофей, поняв причину волнения восторженного охотника до приключений.
      Он встал и, еле переступая обутыми в остроносые ботинки ногами, подошел к своему чемоданчику.
      Вынув из него аккумулятор и присоединив к нему запасную лампочку от шкалы, Тимофей осветил внутренность кабины.
      Она была цилиндрической формы. В металлических каркасах, расположенных по ее стенкам, разместились блестящие кубики приборов, отмечающих погоду. Радиостанция находилась в другом отсеке. Большинство приборов было вынесено за пределы кабины, и только надписи на щитках говорили о том, что сюда подходят провода от автоматического анемометра, показывающего скорость ветра, от барометра, отмечающего давление, от актинометра, следящего за интенсивностью солнечных лучей, от облакомера, от термометра, от дождемера... от множества других приборов, показания которых дают полную картину состояния погоды в местности, где установлена автоматическая радиометеостанция. Сеть таких метеостанций, сильно развивающаяся за последние годы, дает возможность достаточно точно предсказывать погоду, что имеет такое огромное значение для нашего хозяйства и особенно для воздушного транспорта. Однако большинство приборов Бабкину было незнакомо. Они казались ему слишком сложными для метеостанции.
      В герметически закрытых ящичках щелкали многочисленные реле, вспыхивали зеленым светом какие-то колбочки, изредка гудели, как пчелы, крошечные моторчики.
      Стены кабины были гофрированными, видимо из дюралюминия. Внимание Бабкина привлекла дверь, ведущая в соседний отсек кабины. Может быть, там он найдет второй выход? Он оглянулся на товарища. Вытащив свою "мемуарную тетрадку", как Бабкин в шутку называл дневник товарища, он даже в этом необычайном положении что-то записывал в нее. Еще бы, такое приключение!..
      Бабкин приподнялся на носках (черт возьми, как больно!), отвернул один запор наверху, другой внизу и открыл дверь.
      Тимофей считал необходимым никогда и ничему не удивляться. Но к тому, что он сейчас увидел за дверью, он не мог остаться безучастным.
      В тусклом свете лампочки, падавшем из-за спины, можно было различить множество блестящих рычагов, стоявших вертикально. Они образовывали узкий коридор, идущий вправо и влево от двери. Коридор казался маленькой аллеей, обсаженной молодыми деревцами. Их стволы блестели, словно в лунном свете. "Нет, это что-то не то,- подумал Тимофей, переступая порог кабины.- На метеостанцию совсем непохоже".
      Он не мог себе представить назначения этого сооружения. Непонятные рычаги терялись где-то далеко в темноте. Коридор казался бесконечным.
      Перешагнув через низкие перегородки, Тим попытался пройти вперед. Это было трудно, так как пол часто уходил из-под ног. Кабина покачивалась, словно машина, на которой ее везли, ехала по холмам. Нет, этого, конечно, не может быть. Никакая машина не свезет такое громоздкое сооружение. Может быть, оно установлено на специальной платформе?..
      Кабина сильно наклонилась. Невольно, чтобы не терять равновесия, Тимофей уцепился за рычаг. В ту же минуту он почувствовал, что рычаг поднимается вверх...
      Ощупью, цепляясь за рычаги, оживавшие при малейшем прикосновении к ним, Бабкин долго шел по узкому коридору. Казалось очень странным, что коридор такой длинный, что ему всё нет конца...
      Вдруг прямо перед собой Бабкин увидел узкую полоску света. Подойдя ближе, он с удивлением заметил полуоткрытую дверь. Осторожно заглянув в нее, Тимофей увидел человека, сидящего на полу. Это был Дим. "Что за чепуха такая? - подумал Бабкин.- Неужели я шел вокруг кабины? Надо проверить еще раз".
      Тим снова пошел по аллее из металлических стволов. Сомнений не было он шел по кругу. Дальше проверять уже не стоило.
      Решив вернуться, Тимофей сделал несколько шагов назад и вдруг почувствовал под ногами слегка выпуклую крышку люка.
      "Значит, отсюда, из этого кольцеобразного коридора, есть выход? подумал Тимофей, опускаясь на колени и ощупывая люк.- Не открывается ли эта крышка?.."
      Найдя солидные запоры, Бабкин по очереди начал поворачивать их, и люк действительно открылся. Бабкин наклонился над ним, нащупал лесенку, идущую вниз, и осторожно опустился в узкий колодец.
      "Вероятно, и внизу есть люк, который можно открыть изнутри,- думал Тим, держась за трубчатые перекладины лестницы.- Тогда мы вылезем отсюда, и никто никогда не узнает, в какое положение попали техники из института".
      Внизу, и на самом деле, оказался второй люк. Его крышка долго не поддавалась,- по-видимому, удерживали резиновые прокладки. Наконец она уступила усилиям Бабкина.
      В открывшееся отверстие хлынул свежий ночной воздух. Было темно. Утро еще не наступило. Или кабина закрыта чехлом?.. Тимофей хотел было вылезти из люка, но в этот момент его внимание привлекли какие-то блестящие точки, расположенные по квадрату. Может быть, это дырочки в брезенте? Но что это? Они плывут?..
      Приглядевшись, Бабкин понял, что под ногами огни земли. Они быстро уходили вниз...
      Лаборатория без людей
      Есть такая наука - аэрология. Тимофей кое-что в ней понимал. Знал о воздушных течениях, знал, что они исследуются шарами-пилотами. Он часто монтировал маленькие передатчики радиозондов, которые, достигая стратосферы, автоматически посылают оттуда сигналы. Сигналы записывают опытные радисты, дежурящие внизу у приемников, или специальные пишущие приборы. По этим сигналам с высоты метеорологи определяют направление воздушных течений, температуру, влажность и ряд других показаний, характеризующих состояние атмосферы.
      Воздушный океан исследуется не только радиозондами; нередко сюда посылаются на воздушном шаре или самолете и летающие лаборатории. В одной из таких лабораторий, по-видимому, и находились сейчас Багрецов и Бабкин.
      В летающей лаборатории стоят автоматические приборы. Значит, людей здесь быть не должно. Но как же сообщить на полигон, что произошла ошибка, что в лаборатории люди? Радиостанция находится наверху, в изолированном отсеке. К ней не доберешься. Что же можно еще придумать?
      Бабкин наклонился над люком. Внизу было темно. Огни земли давно уже померкли, превратившись в тускло светящееся пятно.
      Тимофей смотрел в черную глубину. Как ни странно, но он вдруг почувствовал себя абсолютно спокойным. Может быть, потому, что пока еще не до конца осознал всю безвыходность своего положения. Впрочем, что мог он еще сделать при данных обстоятельствах? Кричать? Бесцельно. Кто может его услышать с такой высоты? И самое главное - Бабкин не мог себе представить, чтобы из-за него с Димкой пришлось прекратить первые, самые важные испытания летающей лаборатории.
      "Ничего,- подумал он,- мы здесь не помешаем, да и - почем знать? может быть, даже будем полезны!"
      Тимофей поднялся наверх и сел около люка.
      Какое счастье, что, наконец, можно снять ботинки! Он нагнулся и стал развязывать шнурки. Ноги горели и ныли от нестерпимой боли, словно их опустили в кипяток. Тимофей изо всех сил дернул за шнурок. Ботинок скользнул с ноги, упал в люк и исчез в темноте.
      Тимофей почувствовал двойное облегчение. Теперь он уже никогда не сможет надеть эти шикарные лимонно-желтые ботинки, предназначенные для испытания крепости нервов. Он снял и второй, послав его вдогонку за первым. На память его оставлять не хотелось...
      Несмотря ни на что, Тимофей испытывал в эту минуту настоящее счастье. Он с наслаждением пошевелил отекшими пальцами и тихо рассмеялся. Если бы не счастливая случайность, то он, пожалуй, никогда бы не расстался с ненавистными ботинками.
      Но первое ощущение радости быстро прошло. Как быть с Багрецовым? Ведь он еще ничего не знает. Может быть, и не говорить ему ничего до утра, а там видно будет?
      Но Дим уже стоял рядом.
      - Тим, а Тим, ты что-нибудь понимаешь? - спрашивал он, наклонившись над Бабкиным.
      - А ты?
      - У меня такое впечатление, что мы движемся, словно по воздуху.
      - Да... хорошая дорога...
      В открытый люк ворвалась ночная прохлада. Вадим зябко передернул плечами.
      - Мне почему-то кажется, что где-то здесь открытое окно,- сказал он, всё еще ничего не понимая.- Ты не чувствуешь?
      - Да, здесь холодно. Идем обратно.- Тимофей зевнул, потянулся и добавил: - Спать хочется... Утром всё узнаем.
      - Ладно, только останемся здесь. Там душно. Хочешь мой пиджак подстелить? - заботливо предложил Вадим.
      Бабкин отказался. Вадим растянулся на полу, подложив руки под голову. Лежать было неудобно, пол и в этом кольцеобразном коридоре оказался гофрированным. Его ребра больно упирались в тело.
      - Тим, а Тим! - послышался сонный голос из темноты.- Мне Аня говорила, что ей поручено следить за сигналами этой метеостанции.
      - Ну и что из того?
      - Поставят кабину на гору,- мечтательно продолжал Багрецов.- Полетят сигналы ее радиостанции в эфир... Аня их будет каждый день слушать... Записывать цифры влажности и давления... Может быть, даже радоваться ясной погоде на пике в горах Алатау, но кто ей скажет, что там погибают запертые в железную коробку техники из Центрального института? Один из них был обыкновенный, а другой... в красивых желтых ботинках.
      Бабкин промолчал. Он вспомнил, что девушка, действительно, насмешливо поглядывала на его дурацкие туфли, причем, как ему казалось, это было не совсем вежливо с ее стороны. А Димка тоже хорош! Сам же втравил его в это дело, а теперь издевается. Ну, ничего, посмотрим, что он скажет утром, когда посмотрит в люк. Увидит, какое это Алатау!..
      Но Тимофей не злорадствовал. Он с тайной тревогой ждал рассвета.
      "Что-то будет утром?" - думал он, искоса посматривая на узенький эллипс люка, видневшийся в глубине кабины.
      Люк становился всё более и более заметным. Начинало светать. Воздушная лаборатория медленно плыла над землей, но находившиеся в ней случайные пассажиры совсем не чувствовали движения. Никакого покачивания, словно всё замерло на месте.
      - Тим,- снова заговорил Багрецов,- шутки в сторону. Что, если наше путешествие действительно затянется, ну, скажем, на неделю, на две?..
      - Помрем,- равнодушно заметил Тимофей.- Определенно,- добавил он, но тут же пожалел о сказанном: - "Зачем зря пугать парня? Ему и так скоро будет невесело".
      - Ты хочешь сказать, что нам придется рассчитывать на помощь случая или добрых фей?.. Вот если бы Аня догадалась, куда мы исчезли. Она же знает, что нам неудобно было уехать, не простившись с ней.
      Бросив случайно взгляд в глубину кабины, Дим сразу умолк. Тускло светилось овальное отверстие.
      - Тимка, смотри, выход!..
      Цепляясь за вертикальные рычаги, Вадим побежал к люку.
      В предутреннем тумане всё на земле казалось серым, похожим на асфальт. Хотелось скорее спрыгнуть вниз, на дорогу, чтобы покончить с неизвестностью. Надоело сидеть в этой железной коробке. Кстати, сейчас самое подходящее время для того, чтобы незаметно выбраться из нее. Темно, никто не увидит. Но Бабкин схватил товарища за плечи и с ожесточением потащил вверх.
      - Не сметь! - закричал он в запальчивости.- Понимаешь, не сметь!
      Вадим в недоумении вылез из люка. Что это с Тимкой?..
      Тимофей приподнял крышку и со стуком закрыл люк. В кабине стало темно.