– Полундра! – взревел близнецовым голосом Топтыгин-второй и бухнулся с полки так, что вагончик зашатался.
– Полундра! Полундра! Полундра! – откликнулись еще трое морячков. В смысле: «Держись, Топтыгин! Сейчас разберемся, что к чему!».
Шестая «полундра» прозвучала громче и совсем по-другому. Это была определенная «полундра», резкая и задиристая, как боевой клич. Вот такая:
– ПОЛУНДР-Р-Р-А-А-А!!! – В проеме выбитого окна, куда тыкал автоматом человек в бронежилете, мелькнули подошвы тяжелых матросских башмаков.
– Р-Р-А-А-А!! – Подошвы ударили автоматчику снизу под ствол. Если бы тот и успел выстрелить, то очередь ушла бы в небо. Но автоматчик не стрелял, он только отшатнулся.
– Р-А-А! Р-Р-А-А-А!!! – Подошвы махом вылетели из окна, разумеется, вместе с ногами и всем прочим. Видимо, морячок там, в вагончике, подтянулся на полках – не с пола же сиганул в окошко.
– Р-Р-А-А-А!! – Он выскочил и сцепился с Бронежилетом, вырывая у него оружие. По лычке на погоне Блинков-младший узнал Сережу.
– Р-Р-А-А-А!! – «Полундра» тянулась, рычала, громыхала, давила на уши! От нее хотелось спрятаться. И тут Бронежилет, похоже, провел какой-то незаметный со стороны, но очень болезненный прием. Главный старшина закончил «полундру» кошачьим взвывом и завопил: – Ах, ты ниндзя?! Сейчас я из тебя черепашку сделаю!
Шлеп!
– Уй-юй-юй! – Это со ступенек вагончика непонятным образом улетел Топтыгин и приасфальтился где-то в темноте.
В вагончик одна за другой врывались тени. Оттуда слышалось:
Хряп!
– Полундра! – (в смысле: «Ребята, сомнений не осталось: нас со всей определенностью бьют!»).
Громых!
Бумс!
– Ах, ты ремнем драться?!
Шмяк-шмяк-шмяк!
– Макароны по-флотски, – довольным голосом пробасил Топтыгин-второй. Похоже, он комментировал «шмяк-шмяк-шмяк».
А под окном у Блинкова-младшего Сережа мертвой хваткой вцепился в Бронежилета. Главному старшине приходилось туго. Он трепыхался, как флажок на веревке, но противника не выпускал, норовя боднуть его лбом. Казалось, он бодает пустоту: головы Бронежилета почти совсем не было видно – он до шеи натянул черную шапочку-маску.
Блинкову-младшему очень даже хорошо были знакомы эти шапочки, которые вообще-то правильно называть подшлемниками, потому что придуманы они для того, чтобы носить под каску. А когда освещенное место перебежали еще двое бойцов в точно таком же камуфляже, бронежилетах и шапочках, сомнений не осталось.
Это были контрразведчики! Ясно: морячков приняли за террористов и церемониться с ними не станут!… Блинков-младший не мог ничего поделать. Разве полтора десятка разгоряченных схваткой взрослых людей послушаются его окрика? Разве они остановятся и начнут разбираться, что к чему?
Сережа с Бронежилетом катались по асфальту. Морячку не хватало выучки, чтобы одолеть противника, но храбрости у него было хоть отбавляй. Пронзительно визжа, главный старшина пытался зубами тяпнуть торчащий из-под черной маски нос. Подбежал другой Бронежилет и, широко расставив ноги, встал над дерущимися. Спины и прочие части тела мелькали у его ног так часто, что Второй Бронежилет боялся вмешаться и навредить товарищу.
– Я сам, – пыхтя, выдавил Первый Бронежилет.
Наконец, он в прямом смысле взял верх: оседлал Сережу и, воткнув его лицом в асфальт, стал заламывать руки за спину. Щелкнули наручники. Главный старшина сразу же успокоился и спросил:
– Ребят, вы кто?
– Дамы в норковом манто, – ответил Второй Бронежилет.
По его веселому голосу Сережа понял, что бить не будут, и сказал:
– Ну, тогда нормально, если дамы.
Блинков-младший сообразил, за кого расплачиваются суворовские женихи. Он уже не первый день наблюдал из вагончика за своими окнами и за черным «Мерседесом». А из «Мерседеса», надо полагать, наблюдали за всеми местами, где могли бы скрываться террористы. И вот контрразведчики заметили, что ставня на окне вагончика то задвинута наглухо, то приоткрыта. Или контрразведчики засекли подозрительное движение вокруг вагончика… Короче говоря, если бы Валька не привела женихов, сейчас не Сережа, а Блинков-младший стоял бы в наручниках. Группа захвата сначала обезвреживает всех подряд, а потом разбирается, стоило ли это делать.
А схватка в вагончике еще не закончилась. Оттуда слышались удары – то гулкие, деревянные, то мягкие и хлесткие, как будто били по кожаному дивану. Судя по звукам, морячки отступили к задней стене и прикрывались отломанными полками.
– Посмотри у меня в кармане документы, – сказал Сережа Второму Бронежилету.
Подсвечивая себе фонариком, Бронежилет запустил руку ему за пазуху и достал красный военный билет. Луч фонарика уперся в страницу с фотокарточкой, потом в изрядно набитое лицо главного старшины.
– Ребята! Не стреляйте! – весело крикнул Второй Бронежилет. – Это дембеля!
– Да, – с гордостью подтвердил Сережа, – мы самые что ни на есть дембеля Краснознаменного Тихоокеанского флота. А вы кто?
– Тебе же сказали: дамы, – влез Первый Бронежилет.
– Дамы?
Блинков-младший понял, почему контрразведчики не хотят раскрываться. Где-то поблизости мог оказаться шпион террористов.
– Мы, ребята, такие дамы, – продолжал Первый Бронежилет, – что сейчас погрузим вас в автобус и отправим из Москвы по месту жительства.
– Да вы что?! – возмутился Сережа. – Мы ведь жениться приехали! Или на худой конец по Москве погулять.
– Ничего не поделаешь, – вздохнул Первый Бронежилет. – Вы, ребята, оказались не в то время не в том месте. Если не хотите уезжать, можем посадить вас на гарнизонную гауптвахту.
Бронежилет не угрожал, а предлагал Сереже выбор. Гауптвахта у военных – вроде тюрьмы для мелких хулиганов. Морячков там накормят и спать уложат. Понятно, за решеткой, чтобы не болтались около дома, где поставлена засада контрразведчиков, и не рассказывали кому попало о ночном происшествии.
– А если на «губу», то надолго? – спросил Сережа.
– Я думаю, на недельку, – благожелательно сказал Первый Бронежилет. – Может, и раньше выпустим, если получится. Помашете метелкой, походите строем и не заметите, как время пролетит.
В вагончике между тем стало тихо. Морячки и контрразведчики вперемешку выходили на улицу. Руки у женихов не были скованы. Первый Бронежилет спохватился и снял наручники с Сережи.
– А нельзя и не уезжать из Москвы, и не на «губу»? – спросил главный старшина.
– Можно! – легко согласился Первый Бронежилет. – Но тогда придется вас пристрелить… Кроме шуток, ребята, вы узнали то, что вам знать не положено.
– А что мы узнали? – подошел близнец Топтыгин в турецком халате. Его скрутили первым, и Топтыгин от этого выиграл: он выглядел не таким помятым, как Сережа.
– Это вам тоже не положено знать, – отрезал Первый Бронежилет.
Во двор въехал автобус. Об охранниках все это время не было ни слуху ни духу. Блинков-младший подумал, что, наверное, у них на проходной сидит какой-нибудь Восьмой Бронежилет и для профилактики читает лекцию на тему «Охрана объекта и как ее нести, чтобы у тебя под носом в вагончике не поселилась группа военнослужащих».
Женихи без разговоров погрузились в автобус и отбыли. А бронежилеты растворились в ночи.
Итак, Блинков-младший снова остался один без права спускать воду, когда могут услышать. Как домовой. Как призрак.
Расследование по Делу Князя зашло в тупик. Он сделал все, что мог! Версию с рэкетирами отработал, версию с «индейцем» тоже отработал. Крупных ошибок не было. И результатов не было тоже…
Выждав минут пятнадцать, Блинков-младший без обычных мер предосторожности вошел в разгромленный вагончик. Всюду мусор, осколки стекла, сорванные полки… В глаза бросилась матросская форменка. Топтыгинская, наверное. Близнец так и уселся в автобус в турецком халате.
Не скрываясь, Блинков-младший отодвинул ставню на выходящем к его дому окне.
Черный «Мерседес» был на месте.
Он достал из ящика под полкой припрятанный пакет со своими мужскими вещами. Переодеться сейчас или идти так, по-девчачьи? Куда идти, Митек еще не решил. Может быть, к полковнику, а может быть, к Суворовой. С ее сестрой-фотомоделью у него были почти приятельские отношения, а мама так вообще с ней дружила. Маме не хватало в жизни женских нарядов, а Нине Су – чего-то из того, что было у мамы, и они всегда находили, о чем поговорить. В общем, фотомодель его не выдаст. Но что толку скрываться у нее, когда не знаешь, что делать?
И тут в женской сумочке Суворовой запищал мобильник. Блинков-младший раскрыл трубку.
– Валь, Суворова!… Ты че молчишь, Валь?! – загундосил в ухо самоуверенный басок.
Блинков-младший замер с трубкой в руке. За последнюю неделю он думал об этом человеке даже больше, чем о маме.
– Это не Валька. Это я, Князь! – сказал Блинков-младший.
Глава XXVI
Князь в плену
– Блин! Это ты, что ли? Ни себе чего! – надрывался Князь. – А откуда у тебя Валькин мобильник?
Вопросик был не из тех, которые задают измученные голодом и пытками пленники террористов. «Все-таки он редкостный придурок», – счастливо улыбаясь, подумал Блинков-младший. Если бы неделю назад кто-нибудь сказал ему, что он будет рад слышать голос Князя, Митек поднял бы этого человека на смех.
– Ты где, Князь? – спросил он.
– А фиг его знает! Вроде в каком-то офисе. Блин, а ты в курсе, что меня вместо тебя украли?
– В курсе, – ответил Блинков-младший. – Твои в милицию заявили. Тебя ищут.
– А вот стукну, что ты у Вальки прячешься, и меня отпустят! – пригрозил Князь. Он был неисправим. А еще говорят, что испытания делают людей лучше.
– Стучи и дуй к своему папе в киоск, пряники под прилавком кушать, – зло ответил Блинков-младший.
– Ты че, Блин? – обиделся Князь. – Уже и пошутить нельзя? Чтобы князь Голенищев-Пупырко сдавал своих дворовых пацанов… Ты меня за кого держишь, за волка позорного?
– Извини, – сказал Блинков-младший, хотя держал Князя именно за волка позорного и был, в общем, прав. – Ладно, давай по делу. Ты как сумел позвонить?
– Снял трубку, набрал номер. Звоню своим – не подходят. Ага, думаю, бабка телефон отключила на ночь. Стал твоим звонить, думаю, контрразведка меня отсюда вытащит. А у тебя тоже никто не подходит. Ну, тогда я набрал Валькин номер. Он у меня на руке записан. Мы с Валькой знаешь, как Тонюшку доводили?!
– «Ноль два» надо было звонить! – простонал Блинков-младший.
– Звонил, – вздохнул Князь. – Говорю: тетка, шухер! Меня киднэпнули. А она: «Хулиган!».
– Так и сказал?
– А че? «Киднэпнули» – то есть типа умыкнули, непонятно, что ли? Тетка, говорю, хорош орать! Ты конкретно прими жалобу населения! А она трубку бросает. «Еще раз позвонишь, – говорит, – засеку твой телефон и наряд с автоматами пришлю!».
– Дубина ты, Князь! Тебе же и надо, чтобы она засекла твой телефон и прислала наряд с автоматами.
Князь озадаченно замолчал.
– Да, – сказал он после паузы, – привычка – вторая натура. А я и не подумал! Наоборот, испугался – с ментовкой шутки плохи.
Блинкову-младшему стало казаться, что это бредовый розыгрыш. Что Князь прячется где-нибудь на родительской даче и хихикает себе: «Ищете? Ищите, ищите!». Не может же он быть такой законченной дубиной, чтобы не понимать, какая опасность ему грозит?!
И тут, как будто нарочно подтверждая, что да, дубина он и ничего не понимает, Князь сказал довольным голосом:
– Вообще, везуха, Блин! В школу не хожу, кормят на убой. Наверно, во дворе только про меня и говорят. Типа: «Князь пропал, какой резвый был мальчуган, отрада родителей и всеобщий любимец!».
– Именно так и говорят, – со вздохом подтвердил Блинков-младший. – А в школе все просто рыдают. Где, говорят, Князь?! Что-то давно никто не писал краской в туалете «Спартак – чемпион» и не подкладывал учителям кнопки.
– Серьезно?! – Князь так обожал себя, что принял все за чистую монету. – Да, память о себе я оставил!
– Хорош трепаться, Князь, давай по делу, – перебил его Блинков-младший. – Как ты смог добраться до телефона?
– А он тут стоит, в офисе.
– И тебя оставили без присмотра?
– Так я же за ногу прикованный к цепи, а цепь – к койке, а койку не сдвинешь, она в стену убирается. Нормально, Блин, цепь длинная – гуляю в своем углу. Только до телефона не доставал, а сегодня допер: развинтил койку, – похвастался Князь.
Он болтал уже вторую минуту и ухитрился не сказать ничего, что помогло бы его найти. Блинков-младший набрался терпения и продолжал допрос:
– Что за офис, в котором ты сидишь, что оттуда видно?
– Обычный офис, размером как моя комната. Евроремонт, стол письменный, шкаф… – добросовестно перечислил Князь. – В окно фанера вставлена, не видно ни шиша.
– Попробуй открыть, – подсказал Блинков-младший.
– Тут не откроешь: ручки сняты… А рамы, Блин, как в новом доме – пластик.
– Посмотри в шкафу, там нет документов?
– Нет, Блин, тут все новенькое, как из магазина. Мебель еще лаком пахнет.
Блинков-младший не знал, за что еще зацепиться.
– А на мебели есть ярлыки?
– Нет, – слишком быстро ответил Князь.
– Отодвинь шкаф и посмотри: их сзади наклеивают.
Князь возмутился:
– С печки рухнул, Блин? Я тебе типа грузчик, что ли – шкафы двигать?!
– Ты там всю жизнь собираешься сидеть?! – прикрикнул Блинков-младший. – Отодвинь, тебе говорят!
– Лады, – сдался Князь. – Только я лучше под столом поищу, а то шкаф станешь двигать – услышат. Они за стенкой.
В трубке послышалась возня, и Князь сообщил сдавленным голосом:
– Есть бумажка, снизу наклеена! «Стол письменный двухтумбовый, ММК-3».
– Дату посмотри!
– Двадцатое августа. А на фига тебе, Блин?
– Такой же хочу купить, – огрызнулся Блинков-младший. – Князь, давай в темпе: что оттуда слышно?
– Ну, целый день стучат. Пылища, дышать нечем, и пахнет краской. Может, это фабрика какая-то… Ну, не знаю я, что еще сказать, Блин! – мучился Князь. – Машины иногда проезжают, но это ночью слышно, когда Шамиль приходит меня кормить…
– Так ты знаешь, как их зовут? Что ж ты молчал? -разозлился Блинков-младший.
– Не, я кроме Шамиля никого и не вижу. Если зайдет кто по телефону позвонить, мне сразу: «Лыцом к стыне!»… Жратва у них, Блин, – зашибись! Шашлычки, фрукты свеженькие…
– Князь, погоди про жратву! Что ты еще знаешь?
– Блин, они никак не просекут, что со мной делать. Типа я им на фиг не сдался, а отпустить жалко. Одних продуктов сколько мне скормили… – снова понес чепуху Князь.
Блинков-младший понял, что толку от него не добьешься, и слушал вполуха. Он смотрел за окно вагончика, на свой дом. Скоро мы встретимся, мама! Мы с тобой возьмем этих террористов, как котят! У них, видите ли, офис. У них стол письменный двухтумбовый, изготовленный на мебельном комбинате номер три двадцатого августа… Если этот стол привезли в офис не на случайной машине, а в фургоне мебельного магазина, то пусть эти гады заказывают себе гроб многоместный деревянный. Потому что в магазине должен остаться их адрес!…
Было уже поздно, и в той половине Митькиного дома, которую он видел из вагончика, светилось единственное окно – в спальне князей. Переживают за своего резвого мальчугана.
– Князь, а твои не спят, – сказал Блинков-младший.
– Еще бы они спали, когда сами наследника проворонили! – самодовольно заметил Князь. – Ничего, вернусь – батя у меня повертится. Мотоцикл из него конкретно вытрясу. Не знаешь, права на мотоцикл дают в шестнадцать лет?
Окно мигнуло и погасло.
– Ой! – испугался Князь. – Блин, сюда идут! Кажись, меня зашухерили!
Брякнула брошенная трубка, но Князь попал мимо рычагов. Блинков-младший слышал его топот, а потом в трубку шумно задышали.
– Это кто? – спросил незнакомый голос.
– Наташу позовите, – нашелся Блинков-младший.
– Ны туда попалы. – Теперь можно было расслышать, что незнакомец говорит с акцентом. Он не бросил трубку. Чего-то ждал.
Блинков-младший отключился, и почти сразу же суворовский мобильник запищал. Ясно: проверяют. В памяти телефона преступников остался номер, который набирал Князь. Сколько им нужно времени, чтобы узнать по номеру имя и адрес владельца мобильника?…
Негромкий электронный писк был самым безжалостным звуком, который Блинков-младший слышал в своей жизни. Террористам неизвестно, что успел сказать ему Князь. Теперь они на всякий случай кого-нибудь убьют. Либо ненужного им Князя, если решат скрыться из «засвеченного» офиса. Либо Вальку, Нину Су и их маму, если решат остаться. Ведь Князь звонил по телефону фотомодели и что-то рассказывал. Этого достаточно террористам, чтобы уничтожить Суворовых как опасных свидетелей. А то, что никакие они не свидетели, выяснится, когда будет слишком поздно…
Блинков-младший выключил телефон, но писк еще долго стоял в ушах.
Глава XXVII
Кто быстрее?
Опасаясь включать свет в разгромленном вагончике с выбитой дверью, Блинков-младший перешел в соседний. Нужно было записать разговор с Князем, пока из памяти не выветрились подробности.
Князь говорил много, мутно и бестолково. Ценной информации было с гулькин нос. Главная зацепка – его звонок по «ноль два». В милиции все разговоры записываются на магнитофон и все телефоны засекаются. Другое дело, что из-за поганого языка Князя его звонок не приняли всерьез. Теперь все зависело от того, как устроен милицейский пульт. Если магнитофон и определитель номера включаются автоматически, то все в порядке. А если вручную, то «тетка»-оператор, конечно, ничего не включила. Тогда вся надежда только на ярлык мебельного комбината.
Так, а что еще говорил Князь? Машины проезжают. Где в городе не проезжают машины? Офис, стук и грохот – фабрика… Нет, фабрика – только догадка Князя, ее не стоит принимать во внимание… В Москве что-нибудь стучит и грохочет, наверное, в сотне тысяч мест одновременно. И офисов сотни тысяч. Ах, да, еще пыль и запах краски…
Блинков-младший вспоминал все новые подробности и старался записывать их в том же порядке, в каком слышал от Князя. В конце концов у него получилась довольно полная стенограмма со всеми княжескими словечками: «ни себе чего», «киднэпнули», «конкретно»… Из добросовестности Блинков-младший записал даже княжеское ойканье под конец разговора и его последние слова: «Блин, сюда идут! Кажись, меня зашухерили!».
Работа была закончена, но Блинков-младший не мог позвонить в контрразведку. Дежурный, которому он диктовал приметы Винету, не сидел у телефона круглые сутки. Это был не тот дежурный и не тот телефон, несекретный. Он для журналистов или свидетелей по уголовным делам, которым незачем звонить в контрразведку ночью. Когда-то мама на всякий случай дала этот номер Блинкову-младшему. А секретных телефонов, по которым круглые сутки дежурят офицеры, а в комнате рядом ждет готовая к выезду группа захвата, – таких телефонов мама ему не давала.
А время шло. А лазерный диск с телефонами всей Москвы можно купить на радиорынке за карманные деньги. Хорошо, если на этом диске еще нет нового телефона Нины Су или у террористов нет компьютера… Но тогда они пойдут на другой вариант: уедут из офиса и в самом счастливом для Князя случае возьмут его с собой. Розыск придется начинать сначала. Запись разговора с Князем, которая сейчас может стать ключом ко всему делу, превратится в обычные каракули на листках записной книжки…
Блинков-младший перечитал запись. Что-то не давало ему покоя. Какая-то важная деталь, которую он пропустил мимо ушей. Какие приметы называл Князь? Грохот, пыль цементная, офис… Все не то! Был момент, была какая-то фраза, после которой Блинков-младший почти догадался, где Князь! А потом сразу же забыл. Князь попался, и было страшно за него, а тут еще голос террориста в трубке – и он забыл. Но догадка была! Блинков-младший помнил только ощущение, что он на правильном пути, что вот-вот все поймет…
Он стал вслух перечитывать конец своей стенограммы, говоря за себя и бася за Князя, стараясь повторить каждую интонацию.
– Князь, а твои не спят.
– Ха! Еще бы они спали, когда сами наследника проворонили! Ничего, вернусь – отец у меня повертится. Мотоцикл из него конкретно вытрясу. Не знаешь, права на мотоцикл дают в шестнадцать лет?… Ой, Блин, сюда идут! Кажись, меня зашухерили!
Стоп! Он сказал не: «Ой, Блин, сюда идут!», а «Ой!… Блин, сюда идут!» А какая разница? Может, и никакой, а может…
Блинков-младший выскочил из вагончика и посмотрел на свой дом. Окно в спальне князей опять светилось. Он отлично помнил, что Князь ойкнул как раз в тот момент, когда окно погасло.
А что если Князь ойкнул, потому что у него ТОЖЕ ПОГАС СВЕТ?!
По вечерам, иногда очень поздно, свет на минуту-две гаснет во всем подъезде. Это строители отключают в подвале кабель сварочного аппарата. СТРОИТЕЛИ ИЛИ…?
С бешено колотящимся сердцем Блинков-младший кинулся обратно в вагончик и при слабом свете ночника стал перелистывать записную книжку:
«Обычный офис, РАЗМЕРОМ КАК МОЯ КОМНАТА». Сходится! «ФАНЕРА В РАМАХ» – сходится, Блинков-младший отлично помнил эту фанеру. «РАМЫ, КАК В НОВОМ ДОМЕ – ПЛАСТИК». А вот это надо проверить. «ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ СТУЧАТ. ПЫЛИЩА, ДЫШАТЬ НЕЧЕМ, И ПАХНЕТ КРАСКОЙ». Тоже сходится! Наконец, почему Князь бросил трубку мимо рычагов? Может быть, потому что торопился. А МОЖЕТ БЫТЬ, ПОТОМУ, ЧТО В КОМНАТЕ ПОГАС СВЕТ?!
Так, что у нас получается? Не где-нибудь, а в Митькином доме, в Митькином подъезде, на четвертом этаже, в точно такой же квартире, как у него и у Князя (у князей вообще-то две квартиры рядом, но это к делу не относится) идет ремонт. Там стучат и пахнет краской. Там новые рамы, и в одну почему-то вместо стекол вставлена фанера. Митек сто раз видел эту фанеру и думал, что стекла, наверное, разбились, когда их везли или вставляли, и теперь хозяева ждут новых.
А еще в этой квартире работает сварочный аппарат. Он так давно работает, что за это время можно было танк сварить из чайных ложечек. Раньше это вызывало у Блинкова-младшего только досаду: свет мигает, компьютер вырубается… А теперь понятно, что это был отвлекающий маневр!
Где сварка, где стук и грохот – там ремонт. Ничего другого никому не придет в голову. А раз ремонт, то в доме могут появляться незнакомые люди. Раз ремонт, ничего не стоит протащить в квартиру хоть станковый гранатомет в тряпочке. Ремонт, господа! Мало ли какие инструменты могут понадобиться?
Да, сильные противники попались Блинкову-младшему! Изобретательные. Коварные. Предусмотрительные.
Они допустили единственную ошибку: оставили телефон в комнате Князя. Скорее всего, у них не было выбора. Кухня, ванная и туалет нужны для жизни. Одна комната нужна, чтобы «делать ремонт»: стучать и трещать сварочным аппаратом. Если террористы не хотят, чтобы пленник видел их лица, остается единственное место, где его можно поселить: вторая комната. Она отремонтирована, и в ней есть телефонная проводка, а больше нигде нет.
Что остается террористам? Отказаться от телефона? Или, позвонив, отключать аппарат и уносить с собой? Нет, телефон – их связь с сообщниками. Отключать его нельзя. Зато можно посадить на цепь Князя, чтобы пленник не мог дотянуться до аппарата.
Террористы не могли знать, что еще до похищения Князя начала выстраиваться цепочка случайных совпадений, которая приведет к их разоблачению.
Первое звено. Князь и Суворова, взяв мобильные телефоны, доводят на уроке биологичку Тонюшку. У Князя остается записанный на руке номер Суворовой.
Второе звено. Блинков-младший скрывается от террористов в квартире Кузиных, но его раскрывает болтливая Санта Барбара. Он вынужден бежать. Суворова дает ему свой телефон.
Третье звено. У Князя хватает сил развинтить кровать, к которой он прикован, и добраться до телефона. Но дозвониться в милицию и не нахамить – это для него неразрешимая задача. Князь начинает звонить куда придется и попадает на Блинкова-младшего.
Четвертое звено. Чистое везение! Он выбирает именно тот момент, когда Блинков-младший зашел в разгромленный вагончик. Минутой раньше, минутой позже – и Митек не увидел бы, как мигнул свет в окошке.
Пятое звено. Террористы отключают сварочный аппарат. Наверное, им мешал спать гудящий трансформатор.
Шестое звено. Свет в окошке мигает. Родители Князя, сами того не подозревая, спасают своего сына тем, что думали о нем и не спали…
Звено седьмое, без которого ничего бы не было – это Дмитрий Олегович Блинков-младший. Что уж скромничать? Ну кто, кроме проницательного восьмиклассника, мог разгадать эту головоломку?!
Почивать на лаврах было некогда. Звонок Князя подхлестнул события. Террористы опасаются, что в квартира засвечена (она точно засвечена, но они могут об этом только догадываться). Оставаться на месте им нельзя. Одно утешение: если даже они узнают по телефонному номеру адрес Суворовой, то побоятся уничтожать свидетелей в соседнем подъезде. У них другая цель: квартира контрразведчицы. Перед тем, как удирать, преступники обязательно туда сунутся!
Все решится еще сегодня.
Без особой надежды Блинков-младший набрал свой телефон и долго слушал длинные гудки. Трубку не снимали. Ну что ж, предупредить маму не удалось, но Митек хотя бы встревожил ее…
Он вышел из вагончика и запер за собой дверь. В последнее время это вошло в привычку; он даже не заметил, что орудует не ключом, а суворовской заколкой.
Той же универсальной заколкой Блинков-младший открыл дверь черного хода, только повозиться пришлось подольше. Знали бы жильцы богатого дома, которые столько денег вбухали в ограду и в охрану, как легко к ним проникнуть…
Он вышел из парадного подъезда и побежал к ограде. Калитка была уже заперта на ночь. Пришлось идти через домик охранников.
– Куда так поздно, Юля? – удивился служака Петя.
Блинков-младший виду не показал, что знать не знает никакую Юлю.
– К подруге за учебником.
По узенькому коридору между стеной и прозрачной загородкой охранников он вышел на улицу. Когда дверь уже захлопывалась за ним, осторожный Иваныч засомневался:
– Это не Юля. Юля вроде постарше.
– Ну что ты говоришь… – заспорил Петя.
Продолжения Блинков-младший не услышал, да и ему было уже все равно. Он знал, что не вернется в строительный вагончик.
Глава XXVIII
Тайна черного «Мерседеса»
На улице было по-ночному тихо. Но тишина, как это бывает в большом городе, состояла из множества тихих шумов. В каждом доме были полуночники, засидевшиеся у телевизоров, по каждой далекой и близкой улице время от времени проезжали машины, и кто-то за открытым окном смеялся, а кто-то скандалил. Все это сливалось в невнятный шум, похожий на рокот далекого прибоя.
Этот рокот не утихает даже в глухие предутренние часы, он только становится тише. Он будет всегда, пока стоит Москва, а ей как-никак лет девятьсот или даже больше. Ведь это просто так считается, что Москву основали в 1147 году. На самом-то деле ее в этом году впервые упомянули в летописях, а значит, она уже была.
Было приятно жить в таком старом городе. Сразу думалось, что все пройдет. Наполеона пережили, фашистские бомбежки пережили, так неужели каких-то террористов не переживем?
Блинков-младший свернул на свою улицу. Впереди слева был его дом, справа – школьная ограда со спящими под ней машинами. Черный «Мерседес» ничем среди них не выделялся. Это днем, когда почти все машины разъезжались, он торчал, как бревно в глазу. Впрочем, за неделю все к нему привыкли. Все. В том числе террористы.
Пройдя мимо школы, Блинков-младший рассмотрел в свете уличного фонаря окна квартиры террористов. В одном вместо стекол желтели фанерки, и как раз там рама была пластмассовая, новая, с неоторванной синей защитной пленкой. Все, как говорил Князь!
Блинков-младший помахал рукой – может быть, мама его видит? – и вернулся к черному «Мерседесу».
Теперь машина контрразведчиков вызывала у него ярость. Растяпы! У вас под носом террористы обтяпывают свои грязные и смертельно опасные делишки. Они не скрываясь ходят по двору в рабочей одежде, а вы все ждете!
Как ни зол был Блинков-младший, у него хватило соображения подойти к «Мерседесу» со стороны школьной ограды, чтобы не было видно из окон дома. Он присел к дверце и поскребся в тонированное стекло.
«Мерседес» хранил безмолвие.
– Откройте, – зашептал Блинков-младший. – Я знаю, что вы там. Откройте, я сын подполковника Гавриловской. Я знаю, где террористы!
Контрразведчики не отвечали.
– Откройте, или я буду кричать! – Блинков-младший без церемоний стукнул кулаком в стекло.
«Мерседес» стоял немой черной глыбой.
Он вскочил и пнул твердое колесо. Взревела охранная визжалка. Теперь-то они вылезут!
– Открывайте!!!
Блинков-младший пинал и пинал колесо, не замечая, что у одной босоножки фотомодели оторвался ремешок. Визжалка то выла, то улюлюкала. В доме открылось окно, кто-то высунулся, посмотрел – не мою воруют – и спрятался.
И вдруг Блинков-младший понял, что в машине никого нет или, во всяком случае, нет живых.
Ему стало по-настоящему страшно. Ведь майор Василенко вызывал подмогу из этой машины! Тогда была ложная тревога – свет в квартире погас. Но группа захвата примчалась в минуту. А если сейчас никто не откликается, это может означать только одно: группа уничтожена!
Блинков-младший со всех ног бросился бежать.
Мама с Василенко надеются, что, как только к ним полезут террористы, на помощь примчатся веселые и яростные силачи, их товарищи. Но помощи не будет. Давно остывшие тела контрразведчиков сидят в «Мерседесе», ревущем охранной визжалкой. А вдруг и мама… Нет, Блинков-младший не смел даже думать об этом! Он бежал, а бежать было некуда, и никто не мог ему помочь!
Где вы, Черные Бронежилеты, камуфлированная форма?! Куда вы подевались после глупой стычки с Валькиными женихами?!
