Ближе всего к мастерам сталкинга, известным нам лишь из этого книжного сериала, в реальном мире стоят ниндзя. Кстати, и все нюансы перевода обеих слов на русский совпадают. Игровой тренинг ниндзюцу - "облавные шашки" Го могут служить прекрасной иллюстрацией ко всему, что говорит дон Хуан о сталкинге и наглядной простейшей формой соответствующего тренинга.
      2. Чтобы лучше понять это деление всех на два типа в контексте нашего курса сновиденческого тренинга - вернемся к сновидениям. Управление сновидением и осознание себя во сне - явления совершенно разные, между ними чаще наблюдается обратная корреляция, а не прямая. Термин "контролируемые сновидения" может ввести начинающих в заблуждение (и чаще всего вводит). Контролируется либо устойчивое осознание себя в неконтролируемом сновиденческом потоке, либо сам поток. Делать и то и другое одним усилием, одной линией поведения невозможно. Можно строить одно на другом, но это всегда будет неустойчивое строение, а не единый процесс. "Блоки" этой пирамиды ничем не скреплены, и чем она выше, тем слабее ее конструкция. Как и в игрушечной архитектуре башен из кубиков, здесь каждый надстраиваемый элемент меньше, легче, слабее опорного. Например, контроль за движением во сне и сменой картин всегда слабее контроля над сохранением самоосознания, а если сновидец попытается усилить его или надстроить еще один блок (например, решить задачу оказаться в определенном месте) - пирамида рухнет.
      Все сновидцы используют в качестве основания сновиденческих пирамид самоосознание и отстраненное наблюдение с минимумом вовлеченности в то, что "показывают". Суть их мастерства - в сохранении самотождественности и отказе от отождествления.
      Практикующий сталкинг, напротив, мастер тождеств. Не подчиняясь им, он использует их, подчиняет себе процессы через контролируемое отождествление. Такая возможность была заложена еще в классической йоге, где кроме пути поиска себя-абсолюта через отбрасывание всего феноменального (формула "нети-нети" - "не это, не то" ) предлагалась формула "тат твам аси" - "ты есть то"). В медитационных традициях эти два варианта одной истины дали два древа разных психотехник. Ниндзюцу, безусловно, довело принцип "тат твам аси" до сверхъестественного совершенства внутри майи и в целях, хотя и одухотворенных идеей кармы, но, в общем-то, утилитарных.
      Как бы мастер сталкинга не отождествлялся, он не окажется во власти не только своего тела (то важнейшее, что отбрасывается йогом в процедуре "нети-нети"), но и тени тела: он действительно контролирует тень, он может выглядеть как тень, как ветер, как пустая комната. Его фокус - это сон без сновидца. Излюбленная арена действия - так называемая обычная реальность, явь. Так как принцип построения "пирамиды контроля" у него противоположен схеме практикующих сновидение, явь для его демонстраций даже более удобна, чем сон. Предрасположенные к сталкингу редко вообще уделяют внимание снам. У такого самоучки, как Остап Бендер, снов и быть-то не могло.
      Вообще, "скрытые" сновидцы и сталкеры образуют своим союзом (иногда случайным, как пассажиры в одном застрявшем автобусе) нечто вроде "скрытой" команды магов. Команда проигрывает, оставленная сталкером, - сами сновидцы, сколько бы их ни собралось, не могут стать полноценно действующей наяву или взаимодействующей во сне группой. В августе 1991 года ГКЧП собрало в кучку сновидцев, включая явно призванного на этот путь Стародубцева, которому и после ареста снились полеты высоко над планетой, а если ему что нравилось - он снижался и любовался, а потом снова летел, по его словам, "на высоте спутников". А практикующего сталкинг то ли не нашлось, то ли он в Форосе сидел.
      3. То, что любая действующая группа, тусовка, коллектив имеют внутреннюю структуру связей в паре сновидец-сталкер (наблюдатель снов и тот, кто сны показывает, но сам в них не участвует, а иногда и не видит их - "уснувший киномеханик", бессознательный лидер, манипулятор), делает интересной задачу практических навыков "вычисления" в группе сталкера. Если это не мастер, а, так сказать, врожденный талант, задача довольно проста: в самом шумном сборище он самый незаметный (но не подчеркнуто незаметный, а незаметный в меру, то есть по-настоящему незаметный). Он стремится управлять ситуацией со стороны, из тихого уголка, через других, - но он не любитель просто сидеть и смотреть чужие сны, он всегда намерен держать ниточки в своих руках. Если же нам кажется, что вот он вышел в центр, на сцену, и явился открыто - это не он, а то, что он нам хочет показать. Он требует внимания и чем внимательнее мы наблюдаем, тем меньше видим, так как он всегда спрятан за тем, что показывает, и всегда провоцирует наше "первое внимание" на работу, в то время как сам всегда в зоне нашего второго внимания, бокового зрения. Сознательно практикующего сталкинг вообще может обнаружить или другой сталкер или сновидец, освоивший принципы сталкинга. Их встреча, контакт, обмен взглядами происходят как бы в кулуарах реальности, - не где-то за границей обыденного, но и не в его энергетическом фокусе, не на магической сцене.
      Сновидцы имеют слабость искать поддержки у сталкеров. Это мудрая слабость, так как для достижения результата, нужного и им, и мастеру сталкинга, необходимо взаимодействие. Ирония таких ситуаций в том, что сама суть искусства сталкинга не созвучна командной игре. Его мастерство уводит его в сторону, в тень, мелькнув в лучах сцены плохо понимаемой сновидцами обычной яви, он исчезнет, не оправдав оставленных надежд.
      Как путь сновидений, так и путь сталкинга - пути к свободе от иллюзий, от "майи", пути пробуждения, самоосознания, контроля. Мастер сталкинга подчиняет себе иллюзии одну за другой, но сам по себе он никогда не разрушит центральную иллюзию своего искусства - иллюзию, что он играет сам на себя, а любая совместная игра возможна лишь как временный эпизод собственного одинокого пути. Он знает, что время от времени нуждается в сновидцах, и сила редко разбрасывает их далеко друг от друга. Но он не может допустить, что его нужда в сновидцах более фундаментальна, чем сама основа его сталкинга. Для него признать это - отказ от всего, отказ совершенно немыслимый. Подобное даже не приходит ему в голову - ведь предрасположенность, с которой он пришел в мир, - это не просто условие его искусства - это его единственная связь с бытием.
      Ни сновидец, ни сталкер не способны создать команду без третьего фактора. В книгах Кастанеды указаний на роль и присутствие третьего фактора много, - это и личность нагваля, и Нагваль как источник силы, находящийся за границами коллективного сна реальности, и Орел как угроза и как основатель самой традиции командного обхода этой угрозы.
      Третий фактор иногда угадывается и в нашем опыте. Его нельзя сделать искусством, он (чем бы он ни был) - не удел человека. Но он всегда возможен как нечто совершенно иное, как событие, нарушающее все правила, как чудо, как Бог.
      4. Совершенно очевидно, что хотя феномен "люцидных" сновидений общепризнан и в личном опыте - впечатляет, но встреча сновидцев в осознаваемом сне, создавая как бы дубликат яви вне нее, была бы событием исключительной силы и значимости. Те подобия встреч, которые имеются в нашем обширном опыте, таким событием не являются. Строить громоздкие пирамиды - это путь разочарований. Успех достижим лишь тогда, когда сновидцу удастся затащить в сон практикующего сталкинг. Только он может построить осознание и контроль, положив в основание не свою отдельность от сна, а сам сон. Сталкер, мастер отождествлений, не видит сон, а становится им.
      Однако затащить такого к нам, сновидцам, в сон - меньше чем полдела. Проблема № 1: оказавшись в нашем сне, он оказывается и в сфере действия нашего осознания, наблюдения - сновиденческого контроля. В ней он может попытаться строить пирамиду так, как строят ее сновидцы, но не так, как строит ее мастер сталкинга. Наш контроль должен уйти в сторону прежде, чем наш гость осознал себя. Проблема № 2 как только сталкер сновидений берет контроль над сном в свои руки, наш контроль, уступивший ему место, может уйти в иные пейзажи сна. Мы потеряем его, не успев найти, или он потеряет нас.
      Без таинственного "третьего фактора" внятная, "настоящая" встреча в сновиденческой реальности представляется невозможной.
      С того, чем я закончил конспективно описанный здесь пересмотр моего понимания магии сновидений, я начал новый путь к старой цели - освоению сновиденческих пространств. Надеюсь, что со временем опыт этого пути станет доступен всем интересующимся.
      Примечание редакции: тезисы данной статьи не являются общими для нашего понимания описываемых процессов.
      "БРОД ЧЕРЕЗ ВЕЛИКУЮ РЕКУ"
       или
      "УЯЗВИМОСТЬ ЗМЕЯ"
      (Программа "Цитадель в пустоте", продолжение,
      начало см. в "Вестнике" № 1)
      "Цитадель в пустоте" - условное название проекта создания островка квази-реальности за границей ординарной реальности, в нереальном, в хаосе, из которого творится космос коллективной яви - за областью коллективного сна, то есть за пределами не только рационального, но и иррационально-социального, - за областью обычных снов, видений, призраков, галлюцинаций и пр.
      Островок квази-реальности должен создаваться вне сферы действия энергий коллективной реальности человечества, в "дальних и нейтральных водах" хаоса, далекого от той частичной самоорганизации и кристаллизации, которая имеет место непосредственно на границе реальности и за ней.
      Основной метод - практика контролируемых сновидений, транспутешествия. Любителям слова "астрал" охотно сообщаю, что наше путешествие - не выход в астрал, а прыжок через него. Астрал (около-реальное приграничье вод хаоса, частично структурированная или потенциально феноменальная, алогично-событийная область сновиденческой субстанции) - это нечто вроде ауры ординарной реальности, несущей в себе отблески и новые источники ее конфликтов, зона, становящаяся ныне особенно рискованной и из-за кризиса реальности, и из-за размытости ее границы с беспорядочно шныряющими труда-сюда экспериментаторами-магами, их порождениями и самостоятельными квази-существами (недоструктурированными локусами хаоса, не участвующего в творении космоса и охваченного антагонистичным к процессу творения процессом самоорганизации).
      Мы должны не только повторить то, что удавалось другим сновидцам - встретиться в сновидении, сделать возможным соучастие в осознаваемом сне, - но и сделать это не в неспокойной области коллективно-сновиденческого (коллективного бессознательного), а в областях более глубоких и чистых, за рифами сновиденчески-спиритического мелководья. Вместе с тем речь идет именно об экспедиции, внедрении в дальнюю транс-реальность горизонтально, "на плоскости", то есть в плоскости "майи", а отнюдь не о строительстве новой Вавилонской башни, "лестницы в небо" (каковая всегда оказывается и лестницей вниз, так как не опирается на плоскость "майи", а проходит сквозь нее, - если сама не есть часть "майи", что имеет место в большинстве "систем духовного развития", технично-медитативных или профанически-культовых).
      Относительно простой путь (простой только теоретически) движение через зону приграничья, через области коллективного сна. В них возможно производство "фортов", временных стоянок - то есть областей совместного контроля, подобные каковым уже, как мне думается, имеются и без нас, и отнюдь не в виде единичных исключений. Можно (опять же, теоретически) пройти зону самоструктурирующегося хаоса без "остановки на привал", то есть единичными самостоятельными сновиденческими "трипсами". Встреча во сне - это, конечно, прекрасное достижение, фантастическое, но только когда мы не очень-то верим в успех. Стремясь же к цели осознанно, мы вынуждены исключить подсознательное неверие и, следовательно, сам факт такой встречи, создающей квази-реальность в сновиденческой ноосфере человечества ("гипносфере"), утрачивает значение успеха, а должен рассматриваться как ординарная ситуация, которая может иметь разные следствия, в том числе и весьма далекие от нашей цели. Создание оазиса возможно в пустыне, а сновиденческая субстанция приграничья - отнюдь не пустыня.
      Я не хочу сказать, что в ней непременно нужно возводить некие укрепленные, неприступные бастионы, я просто отказываюсь иметь дело с подобными вариантами даже как с невероятной возможностью и постараюсь избежать гаданий о связанных с такой возможностью последствиях, так как каковы бы они ни были, они не являются нашей целью и не могут помочь достичь ее. Интенсивная непредсказуемость окружения, независимо от интенсивности и масштабов контроля, вызовет в лучшем случае остановку без возможности дальнейших перемещений. Непредсказуемость фона - черная дыра, способная поглощать энергию "второго внимания" непрерывно, а то, что она подарит взамен, даже если это нечто прекрасное, будет в любом случае не тем, что нужно для броска планируемого и в этом смысле опирающегося только на предсказуемое (в частности, на контроль).
      Остановка в этой толчее энергий может произойти, конечно, вопреки плану, как своего рода авария, "недолет", ошибка в наведении и т.д. Вот тогда и можно будет утешиться тем, что и это - успех, ибо удивительно и т.п. Здесь есть, конечно, интересные варианты, но их интересность рождена притягательной силой конфликтности.
      Итак, одиночные путешествия. Встреч не избегаем, но и не берем при случае встречи на себя контроль над сном (второй блок контроля после контроля за самоосознанием во сне), то есть не создаем квази-реальности, не вмешиваемся в течение сновиденческой субстанции, не структурируем хаос. Со встречами или без таковых, мы имеем возможность корректировать маршрут, хотя бы такую элементарную, как обмен образами наяву, взаимная настройка на образы и места осознаваемых снов друг друга с ориентацией на сновидение ведущего. Опознать ориентирующее сновидение можно даже по простым описуемым качествам, в частности: отсутствие интенсивности неуправляемого потока образов, тем паче отсутствие персонажей, легкость контроля и пассивность снящейся реальности по отношению к сновидцу, ненарушаемость контроля его активностью и др. Здесь много частностей, разобраться с которыми нам поможет совместный сновиденческий опыт. Так, очевидно уже, что реалистичность сна, осознание себя в нем, как независимо и устойчиво реальным свидетельствует о возможной близости локуса чужого контроля, то есть такой сон возможен лишь в плотно заселенной области ближнего хаоса, чаще всего подчеркнуто архетипической, имеющей вкрапления культовых образов.
      Если фиксация взгляда на предмете не нарушает его реальности - то есть предмет "сделан" помимо нашего контроля, неважно, чем или кем, - эта область должна быть остановлена, а ее образы в обсуждении отмечаются на мысленном плане как-то, что оставлено сзади. Образы же, выросшие из легкого, зыбкого хаоса в условиях контроля сновидца при фиксации взгляда распахиваются и переносят в иной сон, - не трудно определить, перенос ли это вперед или назад. Если это перенос вперед - образ предлагается всем участникам как ориентир, маяк, веха и проход.
      Образы-ориентиры должны стать объектами настроя на сновидение днем, использоваться полностью во внутригрупповых медитативных синхронизациях (МС) и частично - в МС общих, объявляемых.
      Если длительные попытки настроя на чужой ориентир не дают во сне ничего похожего, но отмечается иной повторяющийся образ, мотив, настроение, - очень вероятно, что сновидец смотрит на заданный ориентир с другой стороны. Это очень важное обстоятельство. Вещи в снах - только стороны неких ноуменов сна. Другая сторона снящегося домика - не другой вид на домик, а, например, сценка с котятами, или некое особое беспредметное, но сильное чувство (в обычных снах образы именно потому иллюстрируют проблемы, чувства, мысли дня, что те есть их вид с другой стороны - со стороны яви). Сновидец, многократно настраивающийся на ориентир ведущего и постоянно получающий в сне нечто иное, может видеть другую сторону прохода. Он, таким образом, обогнал "ведущего", оставаясь позади. Конечно, вы понимаете, что все эти "впереди-позади" - только условность речи, адекватного измерениям пространства сновидений простого языка нет. Путь вперед может быть путем внутрь, вид с другой стороны - видом изнутри и наоборот. Войдя в снящийся домик, можно едва не утратить контроль от внезапно иного пейзажа, сюжета и настроения сна - домик изнутри оказался другой стороной и проходом.
      Вообще, пространство сновидений (и духовно-субъективное пространство вообще) я ощущаю как вывернутое через сновидца пространство яви - его другую, внутреннюю сторону. Потому я и склонен не отождествлять внетелесный опыт (ВТО) вроде хождений астрального тела Мульдона с контролируемым сном, а подчеркивать их различие, в рассматриваемом нами контексте доходящее до противоположности. Астральное дело блуждает вблизи точки выворачивания пространства наизнанку (вблизи сновидца), путаясь в эффектах резонанса образов, отражений и визуальных эхо. Эти ярчайшие опыты - именно самый ближний астрал, настолько ближний, что это даже не с той стороны границы, а сама граница.
      Выворачивание пространства из реальности в топологически идентичную ей нереальность - тоже принцип ориентации. На этом можно остановиться подробнее в практике медитаций с внутренним и внешним пространствами, но можно пойти и дальше - угадать в самом принципе выворачивания всего тот же закон сна-яви. Вывернув некий образ мира яви наизнанку, можно пройти в сон. Вывернув образ сна - вернуться в явь или перейти в другой сон, на дальний уровень. И наяву, и во сне есть просто вещи, образы и проходы. Все искусство сновидца это выворачивание воспринимаемого наизнанку, которая есть невоспринимаемое для того внимания, которым воспринималось, и становится новым воспринимаемым через пробуждение по ту сторону, для другого внимания.
      Эти словесные попытки, как я уже говорил, ущербны своей метафоричностью. Но в этом мире неожиданных опрокидываний пустая метафора может смыкаться с буквальным и конкретным. Переоденьтесь, вывернув все наизнанку, - это, кажущееся пустым, формально-ритуальным шаманским действие есть пример прохода совершенно той же "природы", что и все искусство сновиденческих перемещений.
      Как выворачиваются вещи, так выворачивается пространство. Как пространство - так и сама реальность. Так, что до и без пространства, явь. Путешествие в контролируемую область коллективного сна - только изнанка пространства; существование, как определенная соотнесенность с реальностью, при этом не выворачивается, оно остается ординарным.
      "Цитадель в пустоте" - это встреча и контроль там, где не только протянуто через игольное ушко индивидуального "Я" и вывернуто с другой (внутренней) его стороны наизнанку ВСЕ, но и сама изнанка перестает быть изнанкой. Я не могу привести для иллюстрации пример ленты Мебиуса, так как у нее нет этой полярности. Но если взять образ обычной бесконечной плоскости, парадоксально имеющей два полюса - в одном из них она двухсторонняя и стороны на самом деле разные, в другом же она обретает свойства ленты Мебиуса, - это или что-то в этом роде дает представление о том полюсе Всего существующего и несуществующего, реального и нереального, взятых как неделимое целое (целое чего?), который и есть цель проекта "Цитадель в пустоте".
      Я надеюсь, что вы не приняли мой вариант описания за манифест движения "За грань всего, за мыслимый предел", так как я говорю о дальнем, глубинном, чистом и, наконец, о полюсе плоскости не ради пафоса их "супер-за-там", а из очень прагматичных соображений о единственно возможной цели "на плоскости" для сновидца, достаточно скромного, чтобы стесняться быть воином или сумасшедшим, и достаточно воспитанного, чтобы быть и тем, и другим.
      (Данное описание проекта предложено к рассмотрению В.Котовым центру "Мерлин" в сентябре 1994г.)
      информация
      Центром "МЕРЛИН" проводятся "круглые столы" и семинары с ограниченным количеством участников на следующие темы:
      1. Новые информационные структуры и кризис традиционного общества как живого космоса самоорганизующихся информационных связей. Исторические аспекты: книгопечатание и распад средневекового космоса, пресса и появление феномена толпы; радио, телевидение и регрессия общественного сознания от исторического государственно-культурного до национально-животного. Манипуляторы и манипулируемые (сравнить с аналогичными периодами в кризисных точках истории). "Новая магия" и актуализация проблемы зыбкости границ реальности в ближайшем будущем (выход на первое место среди всех отраслей деятельности индустрии развлечений, сверх-наркотики и их эквиваленты, компьютерная психоделия и пр.). Что делает человека уязвимым?
      2. Истина в подвижной, неустойчивой реальности. Этическая реальность. "Надувательство магов" и его традиционные эквиваленты ("не-ответы"). Ответственность "аккуратных магов" в условиях общедоступности магического арсенала (множественности описаний мира).
      3. Архетип "Мудреца" и "Тайной власти знающих". Качества, делегируемые коллективным сознанием архетипу тайной власти, становящейся частью коллективного бессознательного. Иезуиты, масоны, Шамбала, астральные иерархии, НЛО и пр. Мессианские и апокалиптические культы. Последствия исчезновения из социального космоса образа "мудреца" (гарантия правды мира, отсутствие у "знающего" своих интересов в мире, его отказ от власти, над-мирность), заполнение образовавшегося разрыва и связанные с ним фобии. Прогноз дальнейшей динамики "спроса и предложения" в коллективном бессознательном. Место кризисных процессов СССР-СНГ в общемировом переходном периоде. Вера в чудо как свойство кризисного сознания.
      4. Связь конкретики взаимодействия центра "Мерлин" с частными лицами с пониманием глобальных процессов. Как помочь человеку, пришедшему за чудесной помощью или ответом на заведомо неправильный вопрос? Как сменить его способ спрашивать, требовать и ожидать на продуктивную самообращенность? Сравнение древнейших, традиционных и современных методов помощи, участия (докультурные традиционные - современные: вождь стаи - царь - политический лидер; толкователь знамений, заклинатель - Мудрец психоаналитик и др.) Возможные позитивные варианты ("мудрец-трикстер"?). Участие центра "МЕРЛИН" в зарождении живого космоса информационных связей.
      В связи с этим редакция будет рада вступить в переписку по названным темам с читателями или рассмотреть заявку на участие в семинарах по вопросам, имеющим отношение к предлагаемой проблематике:
      Этические последствия принятия версии множественности описаний мира (есть ли этическая истина в человеческой перспективе эпохи относительности "объективных" истин?)
      Является ли "надувательство магов" единственной возможностью смены языковой парадигмы ученика (клиента, пациента, избирателя и пр.)
      "Надувательство магов" в ординарно-магическом манипулировании обществом (невозможность чисто рационального убеждения толпы).
      Кризис традиционного общества как живого самоорганизующегося космоса информационных связей; роль новых информационных структур.
      Исторические аспекты: книгопечатание и распад средневекового космоса, позже - публицистика, пресса и появление феномена толпы. Позже - радио, телевидение и т.д.
      Регрессия народного сознания от культурно-государственного до национально-племенного. Миф нации.
      Манипуляторы и манипулируемые: власть последних над первыми как характерная черта периода "торжества демократии" (исторический контекст).
      Новая магия (техногенная, психологическая, тиражирование мифа) как вызов человеческой свободе (отсутствие иммунитета в традиции).
      Актуализация проблемы зыбкости границ реальности в условиях экспансии "новой магии" (индустрия развлечений, эволюция наркомании, компьютерная психоделия и непредсказуемые "скачки" генерации иллюзий в относительно близком будущем).
      Причины уязвимости ранее целостных и иммунных к онтологическому хаосу миров. Конструктивная и шизоидная, аутическая фантазии.
      Прогноз дальнейшей динамики "спроса и предложения" в "коллективном бессознательном". Вера в чудо - доминанта кризисного сознания.
      Крушение мавзолейной империи как частный случай общемирового процесса ("новая магия", феномен толпы, медиумичность манипуляторов).
      Религиозный аспект. Сходство проблем личных и глобальных. Экстрасенсы, политические лидеры, мессианство. Утрата Бога внутри и поиск его снаружи (Шушенское-Минусинск).
      Архетип "тайной власти" знающих в прошлом и настоящем, делегируемые ей качества коллективного сознания и бессознательного. Шамбала, масоны, высший разум, НЛО и пр. Мессианские и апокалиптические культы: самоорганизации иррационального в "программы-вирусы" квази-культур.