Здесь приведен лишь один пример самоотверженности и мужества моряков-подводников. Их неизмеримо больше.
      Высокие морально-нравственные качества людей атомного флота наиболее рельефно проявляются в период экстремальных обстоятельств, но даже простая, повседневная служба, походы в автономные плавания без происшествий и аварий свидетельствуют не только о высокой морской и профессиональной подготовке подводников, но и об их психологической закалке. Любой выход в море, каждое погружение атомохода требует полной отдачи моральных и физических сил от всех членов экипажа от командира до матроса-первогодка.
      Не случайно уже в послевоенное время 68 подводников отмечены "Золотыми Звездами" Героев Советского Союза и Российской Федерации, а более 3 тысяч награждены орденами и медалями.
      Нельзя не заметить, что сама служба на атомном подводном флоте всегда служила для большинства моряков хорошей жизненной школой. Из среды послевоенного поколения подводников выросло около ста адмиралов, на чьи плечи легла тяжесть и ответственность за высокую боевую готовность подводных сил ВМФ.
      ПОДВОДНЫЙ СПЕЦНАЗ
      ИЗ ИСТОРИИ
      Очень долгое время воины, действовавшие под водой, использовали только ручное оружие и инструмент: ножи, остроги, пилы, крючья, сверла, буравы.
      Примерно 1330 лет назад появилось оружие принципиально нового типа "греческий огонь". Предание гласит, что его изобрел византийский инженер Каллиникос между 660-667 годами нашей эры. Впервые греки-византийцы применили это средство в 672 году в сражении при Кизике, в Мраморном море, где они полностью уничтожили флот багдадского халифа Муавия.
      Существовали различные рецептуры боевых зажигательных смесей, включавшие в свой состав селитру, серу, смолу, нефть и другие вещества. Были и такие сорта "огня", которые могли гореть в воде. Их применяли тремя способами. Во-первых, насосами через трубы либо просто из бочек выливали на палубы и борта вражеских кораблей. Во-вторых, глиняные сосуды с "греческим огнем" пускали по течению навстречу неприятельскому флоту. В-третьих, пловцы прикрепляли такие примитивные "мины" к бортам вражеских кораблей.
      Когда в Европе изобрели порох, он очень быстро вытеснил "греческий огонь". Поначалу (XIII-XIV века) порох применяли в основном для подрыва крепостных стен. Потом моряки тоже поняли, что если доставить порох в закрытом сосуде под днище или к борту корабля противника, то его гибель обеспечена. В разных странах стали изобретать плавучие мины ("адские машины"), которые посылали по течению (либо специально подводили) к вражеским кораблям и гидротехническим сооружениям.
      Например, в 1585 году жители Амстердама взорвали с помощью такого устройства плавучую преграду из 33 больших барок, поставленных осаждавшими город испанцами борт к борту поперек реки Шельды и соединенных сверху деревянным настилом, на котором стояли пушки. С моря по реке в город поступало продовольствие. Преграда отсекла устье Шельды от моря. Лишившись снабжения, горожане были обречены на голодную смерть.
      Тогда они соорудили плавучую мину из четырех небольших барж, соединив их бортами друг с другом, и нагрузив большим количеством поражающих элементов: камнями, железным ломом, чугунными ядрами, деревянными брусьями и т. д. Подрывной заряд состоял из 1500 кг пороха, воспламенить который должен был хитроумный часовой механизм. Когда течение прижало это сооружение к преграде, прогремел взрыв огромной силы. В результате испанцы потеряли более 800 человек убитыми, свыше тысячи ранеными. От плавучей плотины ничего не осталось.
      Позже неоднократно делались попытки создания артиллерийских орудий, стреляющих под водой. Например, Роберт Фултон в 1813 году использовал с этой целью обычное корабельное орудие, закрыв его казенную часть водонепроницаемым ящиком и заткнув отверстие ствола пробкой. Заряд пороха воспламенялся через специальную трубку, выведенную на поверхность воды. При выстреле с 5 метров ядро четырехфунтовой пушки углублялось на 30 см в помещенный под водой сосновый сруб. Однако быстро выяснилось, что из-за сопротивления воды (среды, в 800 раз более плотной, чем воздух) поразить подводную часть вражеского корабля можно только почти в упор. Опыты, проведенные в 1855 году в Великобритании и в 1862 году в США показали, что даже крупнокалиберное орудие (152-178 мм) может нанести серьезные повреждения в подводной части судна на дистанции, не превышающей 9-12 метров.
      Делались также попытки применения пороховых ракет в качестве подводного оружия. Известны подводные ракеты французских артиллеристов Монжери и Девица, русского военного инженера Шильдера. Например, снаряд Девица состоял из пустотелого сигарообразного корпуса, в передней части которого находился боевой заряд, а в задней части размещался ракетный двигатель. Такая компоновка позволяла использовать вставки с разным временем горения пороха в ракете. На заднюю часть снаряда одевался хвост с четырьмя винтообразными выступами, сообщавшими ему вращение при движении. Установка для пуска представляла собой неподвижную трубу, передний конец которой закреплялся в борту корабля и выводился под воду. Торцы трубы закрывались крышками, а ее внутренняя полость сообщалась с забортной водой трубкой, имевшей вентиль. В верхней части пусковой трубы имелось запальное отверстие для воспламенения ракетного заряда и клапан для выхода воздуха при заполнении установки водой перед производством выстрела.
      Однако испытания подводных ракетных снарядов показали их низкую устойчивость на траектории движения, а также небольшую дальность и недостаточную разрушительную способность. Поэтому длительное время главными средствами подводных диверсантов по-прежнему оставались пороховые мины и буравы с механическим либо с пневматическим приводом.
      Во время Крымской войны 1853-56 гг. была предпринята интересная попытка диверсии с помощью подводной мины. Ее совершил младший боцман британского 100-пушечного линейного корабля "St. Jean d Acre" Джон Шеппард. Суть его акции заключалась в следующем. Когда англо-французские войска осадили Севастополь, русские военные корабли укрылись в глубине бухты. Союзники не могли обстреливать их со стороны моря из-за недостаточной дальнобойности корабельных орудий. А с суши они оказались недосягаемыми для осадной артиллерии.
      Тогда Шеппард предложил свой план: атаковать противника водным путем. Он хотел ночью подобраться к русской эскадре в маленькой лодке по так называемой Килен-балке, к берегам которой вышли англичане и французы, и заминировать один-два линейных корабля. Британскому командующему адмиралу Лайонсу план понравился, но он потребовал проверить его реальность практическим испытанием. Следующей ночью после разговора с адмиралом Шеппард провел учебную атаку против английского линейного корабля "Лондон", стоявшего на внешнем рейде Севастополя. Несмотря на то, что командование последнего знало об атаке, она полностью удалась. Ни вахтенные наблюдатели, ни добровольцы (которым пообещали премию в случае обнаружения "диверсанта") так и не смогли заметить лодку отважного боцмана. Рано утром первые лучи солнца осветили его автограф, начертанный мелом на борту "Лондона" чуть выше ватерлинии. После этого адмирал дал "добро" на проведение рейда.
      Свою мину Шеппард сделал сам. Ее экспериментальный образец представлял емкость из жести длиной 18 дюймов (около 46 см), наполненную порохом и снабженную бикфордовым шнуром. По бокам мины имелись две металлические петли, к которым были прикреплены буйки, обеспечивавшие ее плавучесть. Доставить мину к цели следовало на буксирном тросе за лодкой. Там надо было нырнуть и закрепить ее под днищем корабля таким образом, чтобы буйки оказались возле его противоположных бортов. Испытание показало, что буксировка мины и установка ее под кораблем не составляет особого труда, а шнур хорошо горит под водой, надежно обеспечивая подрыв заряда. После этого Шеппард изготовил боевую мину с зарядом пороха в 100 фунтов (около 41 кг).
      Свой первый рейд Шеппард совершил в безлунную ночь с 15 на 16 апреля 1855 года. Преодолев полторы мили, он различил на фоне неба мачты русских кораблей, среди которых выделялся 120-пушечный гигант "Двенадцать апостолов". Устремившись к нему, диверсант проплыл сквозь две линии транспортных судов, но в 400 метрах от цели вынужден был остановиться, так как услышал плеск весел и голоса гребцов. Неподалеку от него двигался большой баркас, полный людей. Вслед за ним шли другие такие же баркасы. Оказалось, что здесь пролегает трасса переправы между северной и южной сторонами Севастополя. По ней русское командование в ночное время перемещало войска и грузы.
      Скоро должен был начинаться рассвет, поэтому Шеппард отправился в обратный путь. Впоследствии он еще дважды повторил свою попытку, но так и не добился желаемого результата. Тем не менее, важное значение имел сам прецедент. Об этом рейде писали газеты, он получил широкую известность. Спустя более чем 60 лет именно пример Шеппарда вдохновил Паолуччи и Росетти на прорыв во вражеский порт.
      Во время гражданской войны в США (1861-65) обе противоборствующие стороны широко применяли мины самых разных конструкций - плавучие, якорные, донные, буксируемые, метательные и шестовые. Одни мины имели контактные взрыватели, другие - часовые, третьи срабатывали от электрического импульса, посылаемого с берега или с корабля по проводам. Так, на реке Джеймс-Ривер от плавучих мин федералов погибли большие транспортные суда конфедератов "Мейпл Лиф" (Maple Leaf) и "Гарриет Уид" (Harriet Weed), ряд мелких судов.
      Летом 1864 года группа пловцов федерального флота в количестве пяти человек предприняла дерзкую попытку вплавь подобраться ночью к броненосцу южан "Албемарл". Один из них плыл впереди, указывая путь, а четверо остальных буксировали, сменяя друг друга, две плавучие мины весом в 50 кг каждая, снабженные часовыми механизмами. Они намеревались прикрепить их к борту броненосца, включить часы и добраться до берега раньше, чем прогремят взрывы. Рейд провалился из-за того, что южане на всякий случай вели заградительный огонь с корабля по прилегающему водному району.
      Кстати, с этой войной связано много изобретений во всех сферах военной техники. Именно тогда была создана знаменитая шестовая мина, с помощью которой лейтенант федерального флота Кушинг потопил в октябре 1864 года броненосец южан "Албемарл". А специалисты так называемого Торпедного бюро конфедератов (термин "торпедо" они употребляли в духе Фултона, т. е. для обозначения мин особой конструкции), создали и успешно применили на практике диверсионные "угольные мины". Агенты южан подбрасывали эти мины, замаскированные под куски угля, в угольные бункеры кораблей северян. Взрываясь, они не только причиняли значительный физический ущерб, но и вызывали панику в лагере противника. Одна из таких мин вывела из строя штабное судно генерала Батлера, главнокомандующего армии Севера.
      В 1866 году появилась первая самодвижущаяся мина - торпеда Роберта Уайтхеда. Но первые 25-30 лет она оставалась довольно слабым и ненадежным оружием. Так, торпеда образца 1866 года несла всего лишь 18 кг пороха, а дальность ее действия не превышала 200 метров, которые она проходила на скорости 6 узлов. Через десять лет, в 1876 году, торпеда могла пройти немногим больше - 370 метров, правда ее скорость выросла до 20 узлов и масса взрывчатки достигла 36 кг. Еще через 10 лет - в 1886 году - торпеда Уайтхеда проходила 550 метров на скорости 24 узла, неся в себе 41 кг ВВ. Но при этом ее длина выросла с 353 см до 520 см, вес достиг 400 кг. Иначе говоря, торпеда быстро превратилась в крупногабаритное оружие.
      Пуск торпеды поначалу производился в воде путем включения ее двигателя. На рубеже 70-80-х годов XIX века появились торпедные аппараты. Однако долгое время они представляли собой обычную трубу либо решетчатую конструкцию, служившую всего лишь футляром для торпеды. Пуск по-прежнему сводился к запуску двигателя.
      Что касается точности, то в 70-90-ые годы попадание торпедой даже в неподвижный корабль являлось трудной задачей. Дело в том, что до 1896 года, пока Уайтхед не начал снабжать торпеды гироскопическим прибором Обри, они очень плохо держали курс. Например, в 1881 году во время Тихоокеанской войны 1879-1883 гг. в Чили произошел вооруженный мятеж. Во время его две чилийские торпедные канонерские лодки (был когда-то такой класс военных судов) атаковали торпедами броненосец правительственного флота "Бланко Энкалада", стоявший на якоре. Из 8 торпед, выпущенных с близкого расстояния, в цель попала лишь одна! В 1891 году американцы устроили испытание, в ходе которого выпустили 250 торпед Уйатхеда по кораблям-мишеням, равномерно двигавшимся малым ходом. Пуски производились с миноносцев, находившихся в неподвижном положении. Были зафиксированы всего лишь 92 попадания (37%)!
      К этому надо добавить, что в отличие от надводных кораблей, подводные лодки долгое время не имели торпедных прицелов, поскольку у них не было выдвижных перископов, и поворотных торпедных аппаратов. Наводить торпеду приходилось маневром всего корпуса лодки, осуществляя прицеливание из смотровой башенки "на глаз".
      Поэтому вплоть до 90-х годов XIX столетия главным оружием подводной войны моряки считали мины и подрывные заряды, а не торпеды. В то же время для гарантированного результата применения торпедного оружия требовалось, чтобы его носители приближались к цели на предельно короткую дистанцию, а она оставалась при этом неподвижной. Такой способ по своей сути тоже являлся диверсионным, так как был применим только в гаванях и на рейдах.
      Впрочем, торпеды можно было использовать и по-другому. Впервые эта мысль пришла в голову лейтенанту британского флота Годфри Херберту. Он служил на одном из кораблей британской эскадры, базировавшейся в Гонконге. Суть проекта Херберта, предложенного им в 1909 году под условным названием "Разрушитель", выглядела следующим образом. Торпеда снабжается отделяемой от нее кабиной, где находится водитель. Водитель имеет в своем распоряжении компас, а также небольшой перископ. Дальность хода торпеды должна была составить 10 миль (18,5 км).
      Ночью ее спускают на воду с борта миноносца неподалеку от входа во вражеский порт и торпеда устремляется внутрь гавани, маневрируя там в подводном положении и ориентируясь с помощью перископа. Воздух для дыхания поступает в кабину из находящегося в ней баллона. Выбрав цель, водитель наводит на нее торпеду, устанавливает нужное углубление, снимает предохранитель, закрепляет рули и отделяет кабину от ее корпуса. Кабина обладает положительной плавучестью, поэтому не тонет. Находящегося в ней водителя подбирает доставивший торпеду миноносец, либо он самостоятельно добирается до ближайшего берега.
      Любопытно, что лорды британского Адмиралтейства отвергли этот проект примерно по тем же соображениям, что и проект Фултона столетием раньше. Они не сомневались в его жизнеспособности, а потому опасались, что данную идею подхватят противники Великобритании (например, немцы) и лишат королевский флот господствующего положения на морях. Однако идеи, время которых пришло, буквально "носятся в воздухе". Всего через 9 лет после Херберта нечто подобное успешно реализовали итальянцы.
      ПОДВОДНЫЙ СПЕЦНАЗ В ДЕЙСТВИИ
      К началу 70-х годов в военно-морских силах большинства стран были сформированы разведывательно-диверсионные подразделения, способные решать различные задачи в интересах флота и других видов вооруженных сил. Такие подразделения, небольшие по численности, но хорошо подготовленные, оснащенные современными техническими средствами и оружием, сегодня являются важным компонентом в составе ВМФ.
      Массовое развитие подводного спорта и спортивных средств передвижения под водой позволяет содержать подготовленный контингент специалистов подводного плавания. Статистика свидетельствует, что подготовку, необходимую спортсмену-подводнику, только в странах НАТО прошли не менее 5 миллионов человек, из них около 500 тысяч занимаются подводным спортом регулярно. Военно-морские силы этих государств готовятся к широкому использованию боевых пловцов.
      В настоящее время считается, что боевые пловцы должны осуществлять операции двух типов: штурмовые и вспомогательные. К числу первых относятся: диверсии против кораблей и судов в портах, на якорных стоянках и в прибрежных районах; диверсии против береговых целей (объекты обеспечения, связи, управления, РЭБ и другие); прокладывание пути своим морским силам и десантам (устранение заграждений, мин, огневых точек, обозначение фарватеров и т. д.); действия в качестве ударных спецгрупп.
      Вторые включают: разведывательные действия; охрану собственных портов и акваторий от разведчиков, диверсантов и боевых кораблей противника; аварийно-спасательные работы (в том числе в гидротехнических сооружениях); меры по борьбе с террористами, охрану государственных границ.
      * * *
      В октябре 1955 года на рейде Севастополя от подводного взрыва затонул линкор "Новороссийск". Официально о его гибели не сообщалось, лишь зачитали на флотах документ, согласно которому причиной трагедии стала немецкая донная мина времен прошедшей войны. Однако многие специалисты считали тогда и продолжают считать сейчас, что истинными виновниками гибели корабля являются подводные диверсанты неизвестной принадлежности (акцию приписывают итальянским боевым пловцам из группы князя Боргезе, британским, американским и даже турецким).
      Как бы там ни было, подрыв огромного корабля с фатальными последствиями произвел сильное впечатление на тогдашнее руководство советского Минобороны. Оно приступило к рассмотрению вопроса "о необходимости создания специальных подводных разведывательно-диверсионных формирований". Весной 1956 года Министр обороны Г. К. Жуков издал приказ об организации специальных сил военно-морского флота. На основе этого приказа начались различные эксперименты в данном направлении.
      Первым в советском флоте в том же году был создан спецназ Балтийского флота. Возможно, эта дата действительно обозначает официальное создание частей специального назначения. Тем не менее, нет сомнений, что опыт Отечественной войны не был забыт и что подводные диверсанты готовились на флотах и до 1956 года. Так, еще до гибели "Новороссийска" курсанты водолазной школы в Севастополе проводили ежегодные учения по минированию кораблей эскадры. А личный состав пункта морской разведки Балтийского флота в 1999 году отметил 45-летие своей части, т. е. она была сформирована в 1954 году.
      "Части специального назначения - черная гвардия Пентагона", писали тогдашние советские журналы, клеймили поджигателей войны и на словах боролись за "мир во всем мире". А тем временем отрабатывалась тактика действий, создавалось снаряжение и вооружение советского морского спецназа. Уже в 1956 году мичман Брагин совершил первый прыжок с парашютом, предназначенным для десантирования боевых пловцов в воду. На следующий год моряки того же подразделения опробовали новые по тем временам акваланги. Вскоре на смену обычным спасательным кислородным аппаратам пришло водолазное снаряжение особого назначения (ВСОН).
      В 1958 году состоялись испытания первого подводного транспортировщика. В том же году на учениях в районе Таллинской военно-морской базы одна группа боевых пловцов "заминировала" крейсер на якорной стоянке, другая группа "уничтожила" на берегу склад боеприпасов, третья - проделала проход в боновых заграждениях, прикрывавших вход на рейд.
      В 1967 году приказом главнокомандующего ВМФ был создан "Учебно-тренировочный отряд легких водолазов Черноморского флота". Уже в следующем году он показал на крупных общевойсковых учениях свои возможности в плане обеспечения высадки десанта (захват Босфора и Дарданелл оставался главной стратегической целью ЧФ вплоть до последних дней существования СССР). Боевые пловцы не только провели разведку побережья в районе высадки десанта, но и сумели захватить там плацдарм, облегчивший и ускоривший высадку главных сил.
      Помимо отрядов боевых пловцов, предназначенных для разведывательно-диверсионных операций в акваториях противника, на базе аварийно-спасательной службы ВМФ были организованы подразделения противодействия вражеским подводным диверсантам. В течение 1968-69 гг. на всех флотах развернули отряды по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами (ПДСС). Их подразделения имеются во всех крупных военно-морских базах и в местах базирования атомных подводных лодок. А собственно морской спецназ появился также на Северном и Тихоокеанском флотах, в составе Каспийской флотилии.
      В "период расцвета эпохи застоя" спецназ ВМФ СССР насчитывал четыре бригады (по одной на каждом из флотов) и несколько более мелких подразделений. Так, 17-я отдельная бригада особого назначения базировалась на острове Майский под Очаковым. Она имела в своем составе различные группы специалистов: подводного минирования, радиоэлектронной разведки, подготовки ПДСС и другие.
      Для выполнения широкого спектра задач советские боевые пловцы получили целый арсенал вооружения и технических средств (в настоящее время решается проблема его замены на более совершенное). Помимо обычных автоматов, винтовок, пистолетов, пулеметов, снабженных приборами бесшумной беспламенной стрельбы, это подводный пистолет СПП-1 и подводный автомат АПС. Для усиления огневой мощи разведывательно-диверсионная группа могла также использовать гранатометы, ПЗРК, ПТУРС и другое оружие. Инженерное вооружение включало стандартные армейские заряды - фугасные и кумулятивные, противопехотные и противотанковые мины, а также специальные противокорабельные мины и буксируемые ядерные фугасы.
      Так как основная цель спецназа - действия в тылу противника, то отрабатывались различные способы доставки боевых пловцов к объектам: воздушный, морской, наземный и комбинированный. Для десантирования с воздуха применяются специальные парашюты, позволяющие сбрасывать диверсантов на воду в водолазном снаряжении. Эксперименты показали, что они позволяют прыгать со сверхмалых высот - такие прыжки проводились па Черноморском флоте в июне 1986 года. Тогда отрабатывали прыжки со 120, 100, 80 и 60 метров. Само собой, что при этом у пловцов не было запасных парашютов, так как время полета под куполом исчислялось секундами.
      Стандартная численность разведывательно-диверсионной группы составляла 6-8 человек. В середине 80-х годов КБ академика В. Н. Челомея (1914-1984) разрабатывало аэрокосмический способ доставки такой группы, которая должна была сбрасываться в капсуле спускаемого аппарата в любой район Мирового океана с последующей пересадкой на подводную лодку. Однако в связи со смертью руководителя до практической реализации проекта дело не дошло.
      Водолазное снаряжение дополняли гидроакустические станции, приборы навигации и звукоподводной связи. Для движения под водой использовались индивидуальные буксировщики типов "Протон" и "Протей", групповые транспортировщики "Сирена", "Тритон-1" и "Тритон-2".
      Тактика подводных операций, приемы и методы обучения, снаряжение, вооружение, технические средства - все это разрабатывалось Советскими военными специалистами почти с нуля, так как предшествующих разработок практически не существовало, за исключением отдельных инициативных проектов или экспериментов. Тем не менее за несколько лет по всем аспектам, связанным с подводной разведкой и диверсиями, удалось догнать аналогичные подразделения стран НАТО.
      Личный состав подразделений специальной разведки ВМФ и ПДСС набирался в основном из числа морских пехотинцев, получивших рекомендацию командира. Кандидат должен быть эмоционально уравновешенным, способным сохранять спокойствие в экстремальных ситуациях, не бояться темноты, одиночества, замкнутого пространства. Он должен выдерживать большие физические нагрузки, хорошо переносить погружения на значительные глубины и перепады давления. Если психологические тесты и медицинская комиссия были пройдены, кандидат становился курсантом. Дальше начиналась 6-месячная базовая подготовка, состоявшая из трех этапов.
      Программа обучения включала в себя водолазную, воздушно-десантную, навигационно-топографическую, горную специальную, морскую, физическую подготовку, минно-подрывное дело, рукопашный бой, умение выживать в условиях различных театров военных действий, радиодело и многое другое, без чего не обойтись в современной войне.
      В течение нескольких месяцев физические и психологические нагрузки доводили до предельных. За кандидатами постоянно наблюдали старшины из боевых подразделений, заранее подбиравшие людей в группы. Физическая и профессиональная подготовка оценивались по нормативам, а психологическая устойчивость проявлялась в ходе различных испытаний. Отбор проходили не более 70% процентов первоначально годных добровольцев. Подобная строгость понятна и принята во всех странах, она проистекает из сложности тех задач, которые стоят перед боевыми пловцами. При их выполнении требуется точный расчет, отличная физическая и техническая подготовка, преданность своему делу и вера в тех, кто идет рядом с тобой.
      Первый этап занимал 7 недель. Учебный день был рассчитан на 15 часов. Курсанты бегали кроссы на дальние дистанции, плавали, занимались греблей, преодолевали полосу препятствий. С каждым днем нагрузки увеличивались, а требования становились все жестче. В последнюю неделю проверялась способность курсантов выдерживать предельные физические и психические нагрузки. В это время на сон отводилось не более 3-4 часов в сутки. Курсанты совершали марш-бросок с полной выкладкой на 100 км, а также заплыв в гидрокостюме на 10 миль, буксируя при этом груз до 40 кг. Первый этап проходили до конца далеко не все.
      Второй этап длился 11 недель. В ходе его курсанты изучали водолазное снаряжение, минно-взрывное дело, тактику боевых операций малых групп под водой и на суше, основы войсковой разведки, радиодело, овладевали холодным и огнестрельным оружием. Разумеется, видное место отводилось изучению и отработке различных способов проникновения в заданный район из-под воды и эвакуации с берега в воду. Немало времени уделялось рукопашному бою на суше и под водой с ножом. В процессе занятий происходил также подбор членов мелких подразделений боевых пловцов - двоек, троек, четверок - с учетом их психологической совместимости и равенства физических возможностей.
      Закончив второй этап обучения, курсанты сдавали зачет по охране и обороне береговых объектов и кораблей от боевых пловцов противника. Экзамен проходил на фоне учений, моделирующих боевую операцию. В ходе их проверялось умение работать под водой на различных глубинах: ориентироваться, наблюдать в условиях плохой видимости, вести бой, преследовать врага, отрываться от преследования, маскироваться на грунте. Курсантов, успешно сдавших зачет, отправляли в отдельную бригаду морской пехоты для закрепления приобретенных навыков.
      Это третий этап, он длился 8 недель. Опытные инструкторы ежедневно контролировали курсантов. Затем происходило распределение по боевым частям - бригадам спецназа, другим подразделениям.
      Наиболее способным предлагали пройти двухгодичное обучение в специальном учебном центре Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженых Сил СССР, который до 1992 года находился на озере Балхаш в Казахстане. Этот центр готовил кадры для временных подразделений ("Дельфин" и других), создававшихся ГРУ для проведения конкретных разведывательно-диверсионных операций в дальнем зарубежье.
      Здесь курсанты прыгали с парашютом по всей шкале высот, начиная с 200 метров и заканчивая затяжными из стратосферы, опускаясь при этом на различную местность, в любую погоду и в любое время суток. Высаживались с вертолетов по канатам и без них. Осваивали выход из подводной лодки через торпедные аппараты. Учились захватывать аэродромы, командные пункты, узлы связи. Кроме того, их учили выживать в любых климатических условиях, способам побега из плена, работе на всех типах радиостанций, использованию самых различных технических средств, преодолению рубежей подводной обороны.
      В центре происходила специализация курсантов по регионам предстоящей боевой деятельности: Латинская Америка, США и Канада, Западная Европа, Юго-Восточная Азия, Южная и Юго-Западная Африка, Ближний Восток, Дальний Восток. После основного курса обучения на Балхаше диверсантов отправляли в Севастополь, где они изучали методы борьбы с морскими животными, тренированными на уничтожение боевых пловцов.
      Когда инструкторы приходили к выводу, что группа диверсантов подготовлена полностью, ее начинали использовать в боевых операциях. Однако раз в год они обязательно проходили курс переподготовки, где их знакомили с новинками снаряжения, вооружения, медицинского обеспечения, а также с опытом советских и зарубежных пловцов.
      Проведение любой операции боевых пловцов невозможно без помощи специальных научных подразделений и информационного обеспечения. Чаще всего подразделения технического обеспечения находились на борту "научно-исследовательских" кораблей Академии Наук СССР, судов аварийно-спасательной службы или в секретных отсеках огромных плавучих рыбоконсервных заводов. Они обеспечивали диверсантов точной информацией о гидрографических условиях в районе высадки, нередко осуществляли звукоподводную связь с ними, обеспечивали их гидроакустическими маяками, производили скрытную заброску и прием на борт. Офицеры спецназа ВМФ на гражданских судах совершали "круизы" по иностранным портам с целью рекогносцировки, изучая особенности будущих целей и планируя операции по их уничтожению.
      * * *
      В 1983 году в составе группы "Вымпел" Первого главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) тоже создали собственное подразделение боевых пловцов. Специализацией "Вымпела" являлась диверсионно-подрывная деятельность за рубежом. Личный состав подразделения набирался их оперативных сотрудников госбезопасности. В отличие от диверсантов ГРУ, важное место в их подготовке занимала работа с агентурой в приморских населенных пунктах стран вероятного противника. В день "X" им предстояло во взаимодействии с агентами захватить и уничтожить важные стратегические объекты, либо удержать их до момента высадки десанта главных сил с воздуха или с моря.
      Офицеры "Вымпела", отвечавшие за конкретную страну, нелегально отправлялись в зону своей ответственности и изучали на месте те объекты, которые планировалось блокировать, захватить или уничтожить. Кроме того, они проходили ознакомительную практику в диверсионных подразделениях Кубы, Никарагуа и Вьетнама, исполняли обязанности советников в Анголе, Мозамбике и других странах. Проводили совместные учения с коллегами из спецслужб стран Варшавского договора. Так что советские подводные диверсанты облазили весь мир и к выполнению поставленных задач были вполне готовы.