СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
      Тени
      ПРОЛОГ Исследовательский Центр промышленных технологий
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      19 октября 1993
      17:00
      Редко кому удается быть счастливым в этом мире.
      Нет, не так. Редко кому удается понять, в чем же оно, его счастье. Чаще всего человек блуждает в потемках, шарахается от одного пробного удовольствия к другому, бросается то в работу, то в загулы, то в игру, то в безделье, каждый раз убеждаясь, что да, определенное удовольствие получить можно, но не более, называть это счастьем - чрезмерное преувеличение. И только некоторым, по прошествии времени, после многократных ошибок, удается разобраться, в чем же, собственно, их счастье заключается. Понять, что счастье - это не достижение, не фиксированное состояние, ему не скажешь: "Остановись, мгновенье!" Счастье - это динамический процесс. Процесс обмена энергией, чувствами, знаниями - с любимым человеком. Ну хорошо, пусть не с человеком, если вам так не повезло, а с домашним животным... Все равно: ты должен отдавать себя - лучшее, что ты знаешь, умеешь, чувствуешь. И получать от него взамен такой же мощный искренний поток. Этот процесс взаимного воспитания, образования, проникновения привычками и предрассудками, поглощения, пропитывания друг другом - и есть счастье. Для того чтобы это понять, надо хоть раз ощутить, почувствовать на себе ни с чем не сравнимое состояние радостного бурлящего покоя. Это очень важно - именно покоя. Наспех, второпях счастья не бывает. Надо быть уверенным и в себе, и в партнере - не исчезнет, не уйдет, не пропадет, не предаст... И как только ты этого состояния достигаешь, тут же, как правило, счастье тебя оставляет! То ли партнер, измененный, обогащенный тобой, вдруг решает, что ты его больше не интересуешь, ему, такому хорошему, можно найти кое-что и получше. То ли ты вдруг замечаешь, что встречный поток оскудел, - и начинаешь мысленно шарить по сторонам в поисках чего-то лучшего. То ли - и это самое страшное - вдруг с ужасом обнаруживаешь, что все мы не вечны под луной, что человек смертей. И смерть забирает именно того, кто тебе наиболее дорог и близок. Так или иначе - ты остаешься один. И внезапно понимаешь - только теперь: а ведь я был счастлив! Но остается только вспоминать, страдать, истекать невысказанными мыслями, фразами, желаниями. Смотреть на его одеколон на ванной полочке и, прячась от самой себя, брызгать на подушку рядом с собой - пусть хоть во сне кажется, что он здесь, рядом. Заказывать в вашем любимом кафе кофе - именно двойной и с двумя ложечками сахара - он любил такой. Читать в газетах по привычке сначала его гороскоп, а потом уже свой... А тут, на пустой стоянке такси, он бы обязательно процитировал кого-нибудь из Отцов-Основателей. И пепел... Ты всегда ругала его, когда он стряхивал пепел в мойку. Да бог с ним, пусть бы стряхивал! Сколько угодно. Самой, что ли, закурить и стряхнуть?.. А этот кактус на подоконнике он подарил тебе на какой-то незначительный праздник вон как расти начал, того и гляди зацветет. Его нет, а кактус цветет!
      Чем больше счастье, тем оно короче. Чем больше счастье, тем сильнее боль, когда его утратишь.
      И главное: умом-то понимаешь, что уже все кончилось, не вернется, не повторится, не увидишь больше никогда, ан нет. Какой-то удивительно упорный червячок надежды скребется внутри, точит тебя, нашептывает, заволакивает глаза слезами. Вдруг... может быть... Бывают же чудеса на свете! Вернется... хоть на чуть-чуть... Неужели нет бога на небе?! Неужто он меня не слышит?!
      Уход в могилу - как бы ужасна, кощунственна, цинична ни была эта мысль, наверное, лучший из возможных вариантов расставания. Червячок замолкает быстрее, смиряясь с неизбежностью. Отсутствуют любые, даже мимолетные, контакты с утраченным человеком, кромсающие душу телефонные звонки, обязательные встречи для "передать его любимую бритву", случайно оброненные общими приятелями фразы вроде "А твой-то вчера...". Смерть милосерднее. Еще и тем, что после нее бывает меньше злорадствующих, уж со всяком случае - гораздо меньше, чем сочувствующих, по крайней мере - на словах. И, наверное, быстрее можно прийти в норму. Вернуться к обычной жизни. К вечному поиску счастья...
      Впрочем, Лорен Кайт от этих соображений никакого облегчения не испытывала. Она всего лишь, как это нередко бывает с людьми, охваченными горем, полностью сосредоточилась на собственной боли, не просто тонула в ней, а сознательно стремилась в глубину - быть может, полагая, что там, на дне отчаяния, легче будет найти опору, твердую почву под ногами, оттолкнуться и всплыть на поверхность.
      Говард Грейвс не был ее мужем. Не был он и ее любовником. Он был всего лишь... Он был ее начальником, учителем, другом, защитником, практически отцом. Он был для нее самым близким человеком. Как и она для него... Кто сказал, что такие потери легче?
      Что теперь остается? Надеяться, что тот, кого хоронили на прошлой неделе, был не Говардом? Что там, в раю, ему дадут второй шанс, и он завтра снова придет сюда, на работу? Что кто-то другой сможет Говарда заменить? Заменить хоть в чем-то, хоть в одном из проявлений, этого уже будет много...
      Остается только бродить по кабинету, поглаживая пальцами знакомые вещи. Складывать в стандартную коробку канцелярские принадлежности. И, пока никого нет рядом, постараться украдкой запихнуть туда же несколько безделушек на память.
      Вот, например, эти мраморные чернильницы из настольного набора... Он выбирал их под цвет мебели... И не утащишь теперь... Может, взять одну из множества фотографий, развешанных по стенам? Их тут столько, что пропажи никто и не заметит. Говард на встрече выпускников университета... Говард и сенаторы... Говард и Клинтон... Да, на этой, с Президентом, он получился лучше всего...
      Лорен осторожно сняла со стены большую обрамленную и застекленную фотографию. Как он улыбается на снимке, как полон жизни! Невозможно поверить, что он...
      Дверь кабинета внезапно распахнулась.
      Хорошо, что Лорен стояла лицом к стене! Не оборачиваясь, она суетливо сунула трофей в коробку, прикрыла первой попавшейся под руку папкой и лишь после этого оглянулась.
      Оказалось, это всего лишь Джейн. В каждой конторе, в каждом отделе есть такая вот Джейн - обо всех заботящаяся, во всем принимающая участие и всегда оказывающаяся под рукой. Когда надо и когда не надо.
      - Лорен? Вот и ты! А я тебя искала...
      Голос полон сочувствия; Заботливо обнимает за плечи. О господи, только ее тут не хватало!
      - Как ты? Дать тебе воды?
      Надо что-то отвечать. А то ведь и не отцепится...
      - Нет, все нормально...
      Заходит сбоку. Заглядывает в лицо. Да, невеселую картину она видит...
      - Дорогая... Прошло уже две недели... Хочешь поговорить?
      Подразумевается, что легкая, непринужденная беседа позволит мне развеяться, повернет мысли в более веселое и жизнеутверждающее русло. Знала бы она... Хотя, может, она и знает... Что толку? Помочь сейчас могло бы только одно... Но оно-то как раз совершенно невозможно... Как ей это объяснить?
      - Нет. Право, Джейн, все в порядке. Просто... Я не так часто сталкивалась со смертью... Тем более с самоубийством.
      Как тяжело произносить это слово. Теперь, когда Говард...
      А Джейн подбадривающе похлопывает меня по плечам.
      - Может, когда все увезут, тебе станет легче? И все твои проблемы исчезнут...
      Yesterday, all my troubles seems so far away...
      Может быть, она и в самом деле что-то понимает?
      А Джейн, отдав дань приличиям, вспоминает, зачем, собственно, пришла, и протягивает конверт.
      - Тебе там деньги перевели...
      Хм, извещение... Сколько там могло накапать за время вынужденного отпуска?! Но - и на том спасибо, очень кстати...
      - Ну, давай пойдем домой! - выпевает Джейн наигранно-бодреньким голосом, еще раз совершает ритуал обнимания-поглаживания. И выходит из кабинета. Слава богу!
      Собственно, и мне больше нечего здесь делать. Еще один прощальный взгляд. Еще одна слеза украдкой. В шкафу - ряд кубков и наград. Под пресс-папье - две новые папки. И - можно уходить совсем. Полупустую взять коробку. Пора вернуться в мир проблем...
      Уже у самой двери Лорен вдруг послышался за спиной какой-то звук. Она испуганно обернулась. Нет, конечно же, ничего. И никого. Тогда откуда ощущение, что ее позвали? Он позвал... Знакомый щемящий запах. И такой странный звук... Как будто бы стеклом по дереву... Что бы могло быть?
      А, это, наверное, его любимая табличка. Массивная, стеклянная, с выгравированной цитатой:
      ОДНО "СЕГОДНЯ" СТОИТ ДВУХ "ЗАВТРА". БЕН ФРАНКЛИН.
      Он любил подобные изречения. Лорен не всегда понимала, какой именно смысл он в них вкладывал. И по какому случаю они были произнесены. Говард ей рассказывал, но она забыла. Ах, дура-дура! Теперь бы не забыла!
      Ну что ж, раз настольный лозунг сам напомнил о своем существовании, придется взять и его. Лорен, все еще сомневаясь в правильности своего поступка, взяла тяжелое стеклянное сооружение со стола. Всмотрелась еще раз в надпись. Такое чувство, что Говард и сейчас произносит эти слова вслух... Прижала табличку к себе. Никому не отдам! Сунула в коробку. И покинула кабинет.
      В большом общем зале конторы подошла к своему новому столу. Как странно. Это - ее стол? Говарда нет, а они все же надеются, что она будет по-прежнему приходить сюда каждое утро? Нет, это невозможно! Это невыносимо! Надо уходить. И вообще, рабочий день кончился. Прочь отсюда!
      По дороге домой - благо жила недалеко, можно пройтись пешком - Лорен вспомнила, что денег не осталось ни цента. Как обычно. Говард всегда подтрунивал над ее неумением распоряжаться деньгами, планировать траты. Она понимала, что жить надо по средствам, - но ничего не могла с собой поделать. Вот и сейчас... Извещение, заботливо переданное Джейн, пришлось более чем кстати. Где-то тут по дороге, на Лодочной улице, был круглосуточный банкомат.
      Подошла к нему. Работает? Запихнула в прорезь кредитную карточку, понажимала нужные кнопки...
      И в этот момент на нее напали.
      - А-а-а!
      Кажется, их двое. Куда они меня тащат? Что им надо?!
      - Отпустите меня!
      Не слушают!
      - Помогите!
      Кто тут поможет?!
      - Нет!
      И вдруг хватка ослабевает. Бандиты отлетают к стене. Хрипят. Что это? Что с ними?! И этот странный страшный звон в ушах... И снова этот запах!
      - Не-е-т!!!
      Что было дальше, Лорен не запомнила. Не запомнила она, и как оказалась дома. Пришла в себя только тогда, когда поняла, что пытается пить воду и не может - зубы клацают о край стакана. А вода была необходима. Потому, что надо запить таблетку. Без этого лекарство не подействует. Говард всегда говорил, что таблетки надо запивать большим количеством воды. Иначе они навредят. Или подействуют плохо...
      Напилась. И заснула. Кажется, даже не раздеваясь...
      Примерно в это же время в темном закоулке недалеко от банкомата на Лодочной улице появились два подростка, парень и девушка. Они явно не принадлежали к приличному обществу. Нестриженые, немытые, неухоженные и неприкаянные. Да и с чего бы это приличным подросткам бродить по такому району, заглядывая в мусорные баки?
      Впрочем, девице этот вояж, похоже, уже наскучил. Приключений не намечалось, все, что могло с ней случиться, - уже случилось... Она брезгливо сморщила носик и произнесла:
      - Я, пожалуй, пойду...
      Парень был настроен по-деловому.
      - Мне нравится это местечко...
      Попытался в окружающем унылом пейзаже найти оправдание своим словам. И нашел. Ткнул пальцем куда-то вверх, в нагромождение прутьев пожарной лестницы.
      - Смотри. Там свет в окне...
      Света там, может, и не было. Но вполне мог бы и быть. Какое-никакое, а приключение. То ли поживиться чем-то смогут, то ли подсмотреть что-то. Поэтому его подруга оживилась, попыталась дотянуться до выдвижной секции лестницы.
      - Я тебя подсажу...
      Подсадил.
      - Тяни!
      Секция не поддавалась.
      - Я не могу!
      - Сильнее, девочка!
      Дернула еще раз. И еще. Как вдруг...
      Откуда-то сверху на мусорные баки обрушилось с грохотом что-то большое и тяжелое.
      Человек. Тело. Человеческое тело!
      От страха оба онемели.
      И тотчас же с неменьшим грохотом сверху обрушилась секция лестницы. А на ней...
      На ней, головой вниз, зацепившись ногами за перекладину, висело второе тело! От толчка оно судорожно взмахнуло руками. И уставилось на парочку мертвыми глазами, отсвечивающими на синюшном от уличного фонаря лице.
      Девушка исторгла животный крик ужаса:
      - А-а-а-а-а!!!
      А парень, сумев хоть что-то сообразить или же просто доверившись инстинктам, проорал, перекрикивая вопль:
      - Бежим! Смываемся!
      Схватил ее за руку и поволок по переулку. Через миг на улице никого не было. Никого живого.
      Только два трупа... Пока два. Военно-морской госпиталь
      Бетезда, штат Мэриленд
      20 октября 1993
      10:00
      С утра спецагентов ФБР Дэйну Скалли и Фокса Молдера вызвал к себе помощник Директора Уолтер С. Скиннер. По обыкновению поинтересовавшись, как продвигаются текущие дела, и выяснив, что ничем особо важным и срочным подчиненные в настоящий момент не заняты, Скиннер вдруг, в несвойственной ему неопределенной манере, сообщил, что к нему поступила просьба - от, как он выразился, "смежного ведомства" - о консультации по одному неясному вопросу. Дескать, коллеги персонально пригласили Скалли и Молдера, зная их как специалистов по загадочным делам; И больше - никаких подробностей. Ни о деле, ни о ведомстве. Только адрес, куда надо прибыть в случае согласия, - госпиталь где-то в Мэриленде. Хорошо бы глянуть, что там у них... ну, если окажетесь где-нибудь неподалеку...
      Собственно говоря, неопределенность в его интонациях была скорее провокационной. Как только на горизонте появлялась тайна, поведение Молдера можно было предсказывать с точностью хорошего компаса. Скиннер, разумеется, об этом прекрасно знал. Знали об этом, по всей видимости, и в "смежном ведомстве". Потому как у парадного подъезда в госпиталь агентов ждали в расчетное время и без лишних слов сразу же повели по длинному гулкому пустому коридору.
      Что бы там могло быть?
      Скалли и Молдера доставили к двустворчатой, распахивающейся в обе стороны двери. Не поймешь в этих военных госпиталях! То ли прозекторская, то ли операционная?
      Провожатый толкнул дверь, впустил гостей, зашел следом, плотно притворил ее и остался стоять, охраняя вход. Или выход?
      В просторном зале имели место два операционных стола с накрытыми простынями телами и трое неподвижно стоящих представителей "ведомства" у дальней стены. Н-да, все-таки прозекторская...
      Некоторое время гости и хозяева молча созерцали друг друга. Скалли смущенно. Молдер - с любопытством. Женщина в докторском халате - безучастно. Вторая, в деловом строгом костюме, чем-то напоминающем костюм Скалли, заинтересованно. Третьим был стандартно-правительственно облаченный негр, мрачный и угрюмый, он возвышался на две головы над стоящей рядом коллегой. Первая - доктор - была еще чуть пониже, выходит, они выстроились у стенки по росту...
      Впрочем, их, наверное, стоило перенумеровать. Согласно субординации. И степени темноты кожи. Первым должен быть могучий ультра-черный негр. Второй его соседка, тоже темнокожая, но немного посветлее. А третья, блондинка, на их фоне смотрелась чуть ли не альбиноской. Вот так: один, два, три.
      Пауза затягивалась.
      Брови Молдера от недоумения постепенно поднимались все выше и выше.
      Тишина. Ни жеста, ни звука, ни движения.
      Может быть, это муляжи? Или биороботы инопланетян?
      Еще секунда - и мы как пришли, так и уйдем!
      В этот момент негр разлепил губы и заговорил:
      - Агент Скалли? Агент Молдер? Шеф сказал, что вы согласились нам помочь. Извините за беспокойство...
      При этом он - видимо, для убедительности - засунул руки в карманы брюк, задирая кверху полы пиджака. И выключился. Зато включилась Вторая:
      - Мы надеемся, что ваш богатый опыт поможет нам найти ответы на некоторые вопросы.
      Молдер полуутвердительно спросил сам:
      - Вы ведь не из ФБР?
      Обращался он преимущественно к негру - явно старшему по званию.
      Но программа у того была составлена кодером-неумехой и не предусматривала ответов на нестандартные вопросы. В качестве компенсации запустилось воспроизведение у Третьей.
      Она отделилась от группы и, удачно имитируя непринужденный тон и разболтанную походку, подошла к одному из столов.
      - Вам приходилось сталкиваться с чем-либо подобным раньше?
      И откинула простыню, закрывающую тело.
      Тело как тело... Без видимых травм и ранений. Что мы, трупов не видали, что ли?
      Скалли почувствовала себя в своей стихии. Подошла ближе. Прикоснулась к мускулистой мужской руке. Рука неожиданно дернулась, подскочила так, что содрогнулось все тело.
      Содрогнулась и Скалли. От неожиданности ее прошибла волна озноба, и она сделала шаг назад. Удивленно посмотрела на Третью.
      А та уже переходила к другому столу, небрежно поясняя на ходу:
      - Ненормальный мускульный рефлекс.
      Откинула простыню. Продолжила своим холодным лекторским тоном:
      - Оба тела до сих пор реагируют на воздействие электрическим током.
      Скалли следом за Третьей не пошла. И отсюда видно. Тоже мужчина. Примерно того же среднего возраста. Примерно того же сложения. Так же смугл и черняв, как и первый. Явно не англосаксы, скорее арабы.
      Молдер уже раздобыл где-то папочку с делом. Добыл из кармана очки. Надел. Всмотрелся в текст, пытаясь хоть там найти разъяснения всем этим странностям.
      Двое у стены не шевелились.
      Ладно. Пока Молдер читает, можно попытаться у разговорившейся докторши разузнать подробности. Например, причину смерти...
      - Есть признаки внешних повреждений?
      Быстрый уверенный ответ:
      - Никаких.
      Молдер оторвался от чтения и, не найдя в бумагах ничего внятного, тоже решил попытать счастья:
      - Когда наступила смерть?
      Тишина в ответ. Долгая необъяснимая пауза. Неужели и эти сведения секретны?!
      Молдер вопросительно посмотрел на Первого. Тот сохранял каменное выражение лица. На Вторую. Тот же эффект.
      Скалли попробовала помочь напарнику и положила ладонь на живот трупа.
      - Недавно. Тела еще теплые...
      Молдер перевел взгляд на врача - ожидая подтверждения.
      Та поморщилась - то ли от раздражения, то ли от досады. Но - деваться некуда. Надо хоть как-то прореагировать на реплику приглашенного консультанта.
      - Соматическая смерть наступила около шести часов назад. Но температура тела - до сих пор 37 градусов.
      Ого! А сколько было шесть часов назад? Их что, вытащили прямо из котла местного мэри-лендского людоеда?
      Делать нечего. Придется опять спрашивать.
      - Где их нашли? - Молдер старательно удерживает себя в рамках учтивости. Хотя это дается ему с трудом.
      В ответ вновь тишина и каменные лица. Даже Третья смотрит на сослуживцев недоуменно.
      И Молдер не выдерживает, сдергивает очки и произносит раздраженную тираду:
      - Послушайте! Примерное время и способ транспортировки помогут нам установить, почему тела не остыли.
      Тишина.
      - Эй! Это ваши ребята позвали нас сюда. Если хотите получить ответы, скажите хоть что-нибудь!
      Насилу негр выдавливает из себя поражающую длиной и образностью речи фразу:
      - Их перевозили по воздуху примерно в течение часа.
      - Спасибо...
      Умеет Молдер быть ироничным... Третья, по всей видимости, воспринимает этот обмен речами как команду разговориться. Подходит к подсвеченной стене, на которой, оказывается, развешаны рентгеновские снимки. Череп. Позвоночник. Полупрозрачные мягкие ткани. Это по моей части. Врач начинает пояснять:
      - Самое загадочное - состояние дыхательных путей... Легкие, пищевод раздавлены, подъязычная кость раздроблена, как кусок мела. Но следов сильного сжатия на внешних участках тела нет. Как будто эти органы были раздавлены изнутри...
      Вот и сказано самое главное. Теперь понятно, отчего и почему нашим разговорчивым коллегам вспомнился Молдер с его специализацией. Остается только поподробнее разобраться с обстоятельствами происшествия.
      - Кто эти парни?
      Опять вопрос Молдера. И опять тишина.
      Надо полагать, они после каждого вопроса ждут подсказки невидимого суфлера. А суфлер ушел на обед.
      В конце концов эта игра в молчанку выводит из себя и меня.
      - Если вы все знаете, зачем мы вам понадобились?!
      На вопрос "Зачем понадобились?" у Второй, оказывается, был записан ответ. Без учета, само собой, иронии и риторики.
      - Вы встречали нечто подобное, когда работали с "Секретными материалами"?
      Молдер быстро и уверенно отвечает:
      - Нет. Ни разу.
      Слишком быстро и слишком уверенно. Но это заметно только мне. Негру такого ответа вполне достаточно. Он отклеивается от стены. Подходит к гостям. Протягивает руку. Нет, не пожать руки в знак признательности. Как можно было такое подумать? Отобрать у Молдера папочку С жутко секретной пустотой. Выговаривает зазубренный текст:
      - Ладно... Благодарю вас за то, что уделили нам внимание. Агент Скалли, агент Молдер. Нашу беседу вы должны сохранить в тайне.
      Молдер не удерживается от прощальной шпильки:
      - Я бы сказал, что тайна - это все, что у вас есть...
      Впрочем, кому он это говорит? На столь нестандартную реплику ответ явно не предусмотрен.
      Выходим в приветливо распахнутую дверь. И отправляемся искать дорогу к лифту. Правильно, провожатый нам больше не положен - мавры сделали свое дело... Точнее, не сделали.
      Но что-то уж больно хитрющая морда у Фокса. И идет чуть ли не вприпрыжку. Ему там исподтишка шоколадку дали?
      Когда дверь в прозекторскую скрылась за изгибом коридора, Скалли, не оборачиваясь к идущему чуть сзади Молдеру, но и не повышая голос, проговорила:
      - Ты солгал... - И тут же ее подозрение перешло вуверенность. - Ты видел такое раньше. Ты солгал им, Молдер.
      - Я не врал.
      - А чем ты там занимался?
      - Я сознательно участвовал в процессе дезинформации. Кгхм.
      - Как ты думаешь, кто они?
      - Разведка, контрразведка или еще какая-то засекреченная организация. Неважно, кто они. Главное, что у них ничего нет - иначе они не позвали бы нас!
      Подошли к лифту. Молдер нажал кнопку вызова. И прямо тут, посреди коридора, разразился торжественной речью:
      - В "Секретных материалах" есть то, что мы видели сейчас, - реакция на электроразряды, внутренние повреждения без внешних следов... Но ни один из наших случаев не имел всех этих компонентов сразу.
      Так вот какую шоколадку ему подарили! Значит, Молдер для себя уже все знает, все решил, разложил по полочкам и классифицировал. Небось руки чешутся завести новую папочку, в которой будет храниться описание сегодняшнего случая. Значит, можно начинать задавать ему вопросы и помогать добывать доказательства. Доказательства чего? О чем, собственно, идет здесь речь? Пусть и в версии Молдера...
      - Как можно повредить пищевод, не прикасаясь к телу?
      Нависает надо мной и шепчет с видом заговорщика:
      - Психокинетическое воздействие. Психокинез - это что-то от телепатии, теле-портаций, левитаций и прочей экстрасенсорики...
      - Психокинез? Ты это серьезно?
      - Русские и китайцы изучали его. Результаты работ засекречены.
      Да. Это, конечно же, неопровержимо доказывает существование психокинеза. Раз уж даже русские засекретили!
      Подъезжает лифт. Входим внутрь. Снова Молдер жмет на кнопку. Двери закрываются. Лифт трогается.
      Что хорошо в выходе из незнакомого помещения без проводника, так то, что не сомневаешься, на какой этаж надо прибыть. Жмешь единицу и не заботишься о том, на каком этаже ты находился. Все ясно, Молдер уже всецело захвачен этим своим психокинезом. Почему так всегда выходит, что самые безумные его версии все прекрасно объясняют? Неужели нет более рациональных объяснений всем аномалиям? Ну, вот, например... Нет, пока ничего в голову не приходит. Как пить дать, придется это дело расследовать. Хотя что тут расследовать? От чего отталкиваться? Может, при таком удручающем количестве фактов и улик даже Молдер отступится?
      А сам он что по этому поводу думает? Спросим:
      - Очень интересно. Но как мы будем проводить расследование? У нас ничего нет...
      Не тут-то было!
      Я его в очередной раз недооценила. С улыбкой мага Дэвида Копперфилда Молдер демонстрирует очки, которые, оказывается, так и держал все время в левой руке. И слегка дышит на стекла.
      В центре каждого стекла проступает по отчетливому отпечатку пальца.
      Это...
      Это он дактилоскопировал трупы. Ловко. Когда успел? Когда отвлекал хозяев своими раздражающими вопросами? Или когда все рассматривали рентгеновские снимки? Какая разница.
      Теперь расследование есть с чего начинать.
      И внутренний голос подсказывает, что оно будет не напрасным. Исследовательский Центр промышленных технологий
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      20 октября 1993
      10:20
      Разумеется, она проспала.
      Да и как могла Лорен не проспать - после всего, что случилось с ней за последнее время, после вчерашнего ужасного вечера, после снотворного... И после принятого решения.
      Забыть, все забыть. И смерть Говарда. И вечерний кошмар. И клубящийся ужасом и кровью сон. Ничего этого не было. Все привиделось. Все будет нормально. Отработать положенные две недели - и прочь. Прочь из этой конторы, из этого города, из этого штата. Куда-нибудь в Калифорнию.
      Или еще дальше. Туда, где все будет по-новому, по-другому, перестанет напоминать о нем.
      А все-таки - что же вчера случилось?
      Нет! Не думать об этом!
      На работу она, конечно же, опоздала. Но какое это теперь имело значение?
      Подошла к своему столу прямо в центре общего зала. На столе лежала оставленная кем-то местная газета. Ее выписывал Говард, а теперь, по-видимому, просто никто не знал, куда ее теперь девать. Говард обычно начинал читать с биржевых котировок. Потом переходил к криминалу, поругиваясь, пролистывал остальное - и отбрасывал газету в сторону. Чтобы потом вернуться к ней в более спокойной обстановке. Криминальная хроника!
      Правильно, может, там есть что-то о вчерашнем происшествии...
      Лорен схватила газету, даже не садясь за стол, судорожно развернула, пролистала. Где, где, где?.. И вздрогнула от неприятного скрипа за спиной. То есть голоса Найды Макинрой, старой девы, грозы отдела, секретаря мистера Дорланда, заместителя Говарда, теперь - нового директора Центра...
      - Ты опоздала, Лорен!
      - Да...
      Что тут еще скажешь? Лорен по привычке смущенно затеребила ремешок сумочки. Но Найде Макинрой этого мало. Поджав губы, она продолжила выговор:
      - Мистер Грейвс не обращал на это внимания, но теперь вместо него мистер Дорланд...
      Спасибо, что напомнила, старая карга! Без тебя не знали!
      Разозлившись, Лорен вспомнила о своем решении.
      И побежала за старой каргой, которая уже усаживалась за стол-бастион перед кабинетом шефа.
      - Можно поговорить с ним? Одну минуту...
      Та, кажется, не поняла сначала, о чем идет речь. С кем - с ним? Это что, можно так непочтительно выразиться о самом мистере Дорланде? В самом деле? Ну ладно... Сверилась с записями в блокноте. Подняла ледяной взгляд поверх очков на Лорен и процедила:
      - Завтра в три.
      Мне ведь надо сегодня, сейчас!
      - А нельзя ли сегодня? Это очень важно...
      Вымучивая из себя эту неуверенную фразу, Лорен вдруг опять услышала этот противный звон в ушах. Он нарастал. Снова что-то не так, снова что-то произойдет.
      И верно - чашка кофе, стоящая на столе у Макинрой, вдруг начала мелко дрожать. Потом - все сильнее, чуть не подпрыгивая. И вдруг - и в самом деле подпрыгнула, опрокинулась, окатив горячей жидкостью стол и сидящую за ним женщину.
      - Ай! Ой! Что это?
      Лорен и сама не знала, что это. Она поняла лишь, что это - очередное наказание тому, кто посмел ей перечить. Зачем?! Не надо!
      Выдернула ворох салфеток из стоящей на столе коробочки, подбежала к Макинрой, чтобы помочь оттереть с блузы и юбки кофе...
      На шум распахнулась дверь кабинета, и в проеме возник сам мистер Дорланд.
      - Что тут происходит?
      Лорен тут же выронила салфетки и поспешила воспользоваться представившимся шансом:
      - Я могу с вами поговорить?
      Отказать впрямую Дорланд не смог. С плохо скрытой миной неудовольствия он отступил на шаг и сделал приглашающий жест:
      - Прошу...
      И Лорен вошла в кабинет. Еще один кабинет. Один из многих. И стол, и фото на стене... Нет, все не так. Не отвлекайся! Уселась в кресло.
      - Я пришла сообщить, что увольняюсь...
      Этого Дорланд не ожидал. Он даже прервал шествие к своему месту за столом, повернул с полпути.
      - Хм... Лорен...
      Явно не знает, с чего начать.
      - Джейн рассказала мне, как ты плакала в кабинете...
      Сама участливость!
      - И знай, что ты не одинока. Правда. Мы все потрясены.
      Знаем мы, как вы все потрясены! Что вы можете знать о потрясениях?!
      - Мы с Говардом основали наш Центр десять лет назад. Насколько я знаю, его интересовала только работа. Мы были одной семьей. Я был ему как брат. А к тебе он относился как к дочери.
      К чему это он клонит? Уже не стоит напротив, а демократично присел на краешек стола, заботливо склонился поближе, скорбно свел брови. Интонации ласковые и сочувственные... Дядюшка нашелся!
      - Поэтому, конечно... я тебя прекрасно понимаю. Я... хочу заботиться о тебе. Останься, Лорен, пожалуйста. Центр нуждается в тебе. Особенно сейчас.
      И вдруг Дорланд теряет контроль над собой. Он резко наклоняется вперед еще ближе. Протягивает руку, хватает Лорен за подбородок, поворачивает ее голову, так, чтобы смотреть ей прямо в лицо, и хрипит, не сдерживаясь и не прячась - от кого ему прятаться, они здесь одни:
      - Я не отпущу тебя, Лорен!
      И снова - звон!
      Воздух прямо наэлектризован!
      Что-то будет!
      И Лорен видит, как массивный браслет-цепочка на руке Дорланда, на той самой, что сжимает ее щеки, вдруг туго затягивается, впиваясь в тело. Все сильнее и сильнее.
      Дорланд вскрикивает. Отдергивает руку. Отскакивает, пытается снять взбесившийся браслет. А Лорен так и не может понять, что же происходит:
      - Что случилось?
      Дорланд затравленно, с ужасом во взгляде смотрит на женщину, все еще пытаясь отодрать браслет от руки. Чувствуется, что металлическая хватка усиливается.
      Дорланд молчит.
      Это так страшно, что Лорен, сама того не замечая, начинает бормотать все слова, которые приготовила в свое оправдание, когда шла сюда, когда готовилась к этому разговору.
      - Я не могу остаться... - Звон усиливается. Дорланд стонет. - Я хочу уйти... Я не могу...
      Прочь! Прочь, что бы он ни сказал!
      - Я не могу здесь находиться...
      Вскакивает и, обогнув скорчившегося Дорланда, устремляется к двери.
      Распахивает ее. И слышит в спину полустон-полуприказ:
      - У тебя есть две недели.
      Лорен выбежала в зал - и звон тут же смолк.
      Что же это такое? Что происходит с ней в последнее время? Кто или что ей помогает? Ведь ясно же, что помогает... Грабители на улице, кофе Макинрой, браслет Дорланда... Заботливая опека, как будто бы...
      Нет! Даже и думать об этом не смей!
      Домой - и собираться! Штаб-квартира ФБР
      Вашингтон, О. К.
      20 октября 1993
      При наличии двух отчетливых отпечатков пальцев жертвы все остальное - дело техники. Причем техники в буквальном смысле слова. Сканеры, базы данных, каталоги, компьютеры, компьютеры, компьютеры, что бы мы без них делали... И все это - в надежде, что повезет, что эти отпечатки зафиксированы хоть где-нибудь и хоть когда-нибудь.
      Повезло! Причем личность жертвы оказалась столь заметной, что ответ пришел сразу по нескольким каналам - отдельно Скалли, отдельно Молдеру.
      И теперь Фокс изучал на экране явно устаревший портрет араба и читал вслух:
      - Мохаммед Амалахи. Нелегальное хранение оружия и взрывчатки. Подделка лицензий на экспорт...
      Скалли тоже смогла внести свою лепту в копилку информации:
      - Связан с экстремистской группировкой, действующей в США. "Исфахан" - по названию города в Иране. Недавно их засекли в Филадельфии...
      И замерла, удивленная реакцией Молдера на ее, казалось бы, ничего не значащие слова.
      А Молдер поднял на Дэйну завороженный взгляд и заговорщическим тоном сообщил:
      - Туда лететь как раз час.
      Вот это да! Что значит - повезло. Значит, надо быстрее добираться до Филадельфии, пока они не успели затереть напрочь все возможные улики и следы.
      Скалли вскочила:
      - Я свяжусь с нашим отделением в Филадельфии!
      Через полтора часа они уже на месте.
      И снова повезло!
      Еще когда они были в воздухе, филадельфийские коллеги прошерстили недавние полицейские сводки и без особого труда отыскали информацию о двух телах, найденных вчера на улице. И дежурный полисмен, обнаруживший трупы, тоже оказался в пределах досягаемости.
      Так что совсем скоро Молдер и Скалли стояли посреди темной, сырой, загаженной Лодочной улицы в каменных джунглях Филадельфии и выслушивали скупые разъяснения копа.
      - Это было в этот четверг вечером, в обычное дежурство. Вот здесь мы их нашли.
      Здесь - это на мусорных баках под пожарной лестницей серо-кирпичной громады.
      Скалли отрабатывала стандартные вопросы:
      - Кто их опознал?
      Коп был лаконичен, словно при составлении протокола:
      - Никто. Было около десяти, я дежурил и обнаружил их здесь.
      - И никаких свидетелей?
      Тут в голосе прорвалось нечто вроде иронии:
      - Публика, которая слоняется здесь по вечерам, вообще мало что замечает.
      Молдер, сообразив, что ничего более связного они не добьются, начал самостоятельный осмотр места. В своей манере - обнюхивая, осматривая, ощупывая чуть ли не каждый миллиметр примыкающего пространства. И убрел куда-то за угол.
      Скалли вынуждена была произнести стандартные слова расставания:
      - Спасибо за помощь. Если вспомните еще что-нибудь, сообщите нам.
      И побежала следом.
      Фокс обнаружился сразу за углом. Он глядел на старуху, которая с затравленным видом производила непонятные манипуляции с уличным банкоматом. А заметив, что за ней наблюдают уже двое, наспех завершила свои действия и засеменила прочь.
      Молдер подошел к банкомату. Осмотрел его. И обнаружил небрежно замаскированный глазок видеокамеры.
      Неужто опять повезло?
      Дальнейшие действия агентов диктовались элементарной логикой расследования. Снова - техника. Найти банк, обслуживающий банкомат. Поднять все записи видеонаблюдения.
      Молдер удовлетворенно прокомментировал мелькавшие на экране кадры:
      - Они снимают всех, кто пользуется банкоматом...
      По-видимому, запись включалась, когда человек нажимал любую кнопку на банкомате, и прекращалась через несколько секунд после завершения всех операций. На экране лица - старые, молодые, мужские, женские, сменяют друг друга в сумасшедшем темпе перемотки. Сколько же их!
      Скалли обреченно сделала вывод:
      - Мы должны поговорить со всеми, кто был там вчера вечером...
      Может, кто-то что-то видел, слышал, догадывался, имел подозрения. Свидетели, свидетели... Какой безнадежный труд... Разве что опять повезет. Вообще в этом деле что-то уж очень много везения. Можно сказать, на каждом шагу. Такое впечатление, что и не везение это вовсе, а чья-то целенаправленная помощь. Впрочем, все это беспочвенные фантазии. А им предстоит тяжелая кропотливая работа.
      Вдруг Молдер вскрикнул:
      - Так... Назад!
      Отмотал пленку немного назад, к заинтересовавшему его месту. И просмотрел еще раз - теперь вместе со Скалли.
      Девушка, ничем особо не выделяющаяся девушка, подходит к банкомату, сосредоточено жмет на кнопки, и вдруг - на нее сзади налетают двое. Хватают. Волокут за пределы обзора.
      Оно!
      Молдер еще раз отмотал назад. Стоп-кадр, Нет сомнения, эти двое - те самые, из "Исфахана"! Нашли! Вот это везение!
      Скалли быстро сверилась с протоколом работы банкомата.
      - Восемьсот пятьдесят восемь. Лорен Кайт. "Исфахан" грабит людей ради сорока долларов?
      Вряд ли. Многое еще неясно в этом деле. В особенности - что потом случилось с боевиками. Судя по месту и времени записи - буквально сразу же после того, как они налетели на эту Лорен Кайт. Они затащили ее за угол, а там ее кто-то защитил. Кто?
      Молдер принялся покадрово пролистывать запись, пытаясь найти ответ. И наконец обнаружил...
      - Смотри!
      Скалли вгляделась в изображение на экране. Да... За спиной нападающих маячит невнятный светлый силуэт, очертаниями напоминающий человеческое тело, смазанное на кадре из-за очень быстрого движения. Ни позы, ни телосложения, ни, тем более, лица человека разглядеть невозможно. Тем не менее очевидно, что это именно человек, и он находился там в момент нападения.
      - Думаешь, это он? - В голосе Дэйны слышалась осторожность.
      - Возможно... А возможно, и нет.
      На следующем кадре загадочного силуэта уже не было. Что за странный каприз видеозаписи? Стремительно набегающие террористы на переднем плане видны отчетливо, а эта фигура, стоящая - стоящая ли? - на заднем плане, смазана до полной неразличимости. Или это такая невероятная скорость?
      Сомнения, сомнения, сомнения...
      - Нет, Молдер, слишком мало данных. Ничего мы не размотаем...
      Понятно, что Молдер не сдастся, пока есть хоть малейшая зацепка.
      - Остается только один человек, который может нам помочь.
      Этот человек, разумеется, Лорен Кайт. Благо есть и имя и адрес. Остается только доехать. Дом Лорен Кайт
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      20 октября 1993
      14:00
      Лорен собирала вещи. Она уже передумала уезжать немедленно. Формально она не была еще уволена, и ей совсем не улыбалось угодить в черный список. С другой стороны, уложить вещи для переезда на новую квартиру - занятие более трудоемкое и утомительное, чем бросить в коробку парочку мелочей в конторе. Конечно, вещей не так уж и много, не успела еще ничего особого нажить, но все же... Лучше упаковаться загодя и не торопясь. А кроме того, надо же чем-то себя занять, отвлечь от тягостных мыслей, воспоминаний и предчувствий. Вот, например: как бы упаковать понадежнее эту массивную стеклянную табличку? Говард говорил, что она из какого-то небьющегося стекла, но кто знает... Чем-то подобным только и удается отвлечься. Ну, разве что еще заботой о коте по кличке Кот. Что с ним делать? Оставить здесь или взять с собой? Тащить в такую даль? Обречь еще одну невинную душу на разлуку и одиночество? Вон он как суетится и путается под ногами, предчувствуя перемены. Вот, в чемодан залез!
      - Ну-ну, давай сюда.
      Лорен взяла Кота на руки - и вздрогнула от звонка в дверь.
      Кто бы это мог быть? Ничего хорошего от визитов ждать сейчас не приходится.
      - Да!
      Из-за двери спокойный голос:
      - Мисс Лорен Кайт?
      Почти автоматически Лорен открыла дверь. Двое в плащах.
      - Э-э-э...
      - Я агент Фокс Молдер, а это - агент Дэйна Скалли. Мы из ФБР. Можно войти?
      - Но... У меня...
      Пока Лорен растерянно соображала, чем оправдать отказ, Молдер, отодвинув ее, прошел внутрь. Скалли - за ним.
      - Спасибо, мы ненадолго.
      - Спасибо.
      Но если Скалли остановилась возле хозяйки, сообразившей все-таки запереть дверь, то Молдер зашагал сразу куда-то в глубь комнаты, озираясь, осматриваясь.
      Лорен растерялась. И тут Скалли подсунула ей две фотографии из протоколов задержания боевиков "Исфахана".
      - Вы когда-нибудь видели этих людей?
      Лорен честно всмотрелась в лица.
      - Нет...
      - Не спешите.
      Чего они от меня хотят?
      - Простите, но я никогда их не видела.
      - Боюсь, что вы ошибаетесь.
      Еще одна фотография. Ночь. Она сама - перед банкоматом? - и двое за спиной. Откуда это у них?
      - Данные наружного наблюдения.
      Получается, что те двое, схватившие ее тогда, и есть эти парни с фотографий? Но как в ФБР узнали? Да и не видела я их никогда, не разглядела. Ничего не знаю!
      - Расскажите нам, что тогда произошло.
      Как такое можно рассказать?! Лорен попыталась - сбивчиво, путаясь в мыслях, перебивая саму себя:
      - Эти парни... Они напали на меня... Я хотела получить деньги по кредитке. Я вырвалась... Я не хотела заявлять в полицию...
      Чего они от меня хотят? Ну, напали. Ну, вырвалась. Инцидент исчерпан?
      - Они были найдены мертвыми...
      Эта агент - Скалли? - явно ждет, что я скажу. Уж не хотят ли они меня обвинить в их убийстве?! Это же несерьезно. Ведь я тогда только... Ведь их убило...
      И тут в беседу включился Молдер. Он подошел к Лорен, указал пальцем куда-то в угол той же фотографии, в силуэт, на который Лорен не обратила вначале внимания, и спросил:
      - А этого человека вы раньше видели?
      Лорен еще раз послушно пригляделась. Да что тут можно разобрать? Это ведь ни на что не похоже. Даже на силуэт Говарда. Говард? Это - он? Да как он мог здесь появиться? Откуда бы ему... Он ведь уже... И снова этот Привкус звона. Еще не звон, так, намек, легкий металлический привкус на зубах...
      - Нет. Простите, я не могу вам сказать...
      Так будет честно - не "не знаю", а именно "не могу сказать". Все равно, если говорить, получатся или выдумки, или вранье, или беспочвенные догадки. Так - честнее. Молдер не отступался:
      - А этот человек вас знает?
      Кто? Говард? Конечно! Но это же не может быть он - на вчерашней фотографии! Что им сказать?
      - Еще раз повторяю, я не могу вам сказать, кто он...
      Когда они отцепятся?
      Впрочем, уже, кажется, отцепляются.
      Скалли открывает дверь, от которой так и не отошла. А Молдер достает из кармана визитку и говорит спокойным, участливым, но слегка укоризненным и убедительным тоном:
      - Когда сможете, позвоните мне по этому номеру телефона в любое время. О'кей?
      Уф-ф! Что они знают? Кажется, они знают об этом деле гораздо больше меня. Уехали? Надо посмотреть в окно...
      А Молдер со Скалли, усаживаясь в припаркованную тут же, под домом машину, играли в своеобразный словесный теннис. По-видимому, от легкой растерянности и раздражения практически нулевым результатом визита.
      - Такая хрупкая девушка разбрасывает бандитов и убегает...
      - А потом кто-то сворачивает им шеи...
      - Она узнала и силуэт на фотографии...
      - Укладывает вещи, чтобы сбежать. Почему?
      Молдер вставил ключ, завел машину, и вдруг...
      Замки дверей сами собой защелкиваются. Педаль газа сама вдавливается в пол. Двигатель взревывает, резина колес визжит об асфальт.
      - В чем дело? Что происходит?
      Молдер жмет на тормоз - безуспешно. Остается только крикнуть:
      - Держись!
      Машина срывается с места и, не разворачиваясь, задом, начинает набирать скорость, скатываясь в сторону главной дороги, вниз, под горку, быстрее и быстрее. Ни тормоз, ни газ, ни коробка передач Молдеру не подчиняются. Удается только с грехом пополам рулить, вывернув голову назад. Скалли совершенно не понимает, что происходит. Одна мысль: только бы на дороге никого не оказалось!
      Оказалось!
      По поперечной улице ехала машина - слава богу, она шла в гору и не быстро.
      Молдер ничего не успел сделать. Второй водитель - тоже. Столкновение произошло прямо на перекрестке. Послышались грохот, скрежет металла, крик Скалли:
      - Мама!
      И обе машины вылетели на обочину, к длинному бетонному забору. Хорошо хоть это не центр города с его оживленным движением!
      Рев двигателя стих. Подпрыгнув пару раз, машина замерла. Все кончилось?
      Молдер обернулся к Скалли:
      - Ты в порядке?
      - Да.
      Оба посмотрели на водителя второй машины. Тот оторвал руки от руля, затряс головой, приходя в себя. С ним тоже все в порядке, можно и не спрашивать. И так придется сейчас объясняться.
      И следующий взгляд - на дом Лорен.
      И не зря! Лорен Кайт стояла у окна и смотрела вниз. И только теперь испуганно задернула занавеску.
      Ее причастность и чувствб вины были очевидны. Вот только причастность к чему?
      Впрочем, Скалли пришла к убеждению, что Молдер уже все знает и скоро ей объяснит.
      О, водитель вылезает из машины. Будет сейчас Молдеру морока... Региональное отделение ФБР
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      20 октября 1993
      На этот раз Молдер избрал достаточно экзотичный способ, чтобы напомнить Скалли о существовании своего особого мнения по поводу случившегося. Впрочем, не экзотичнее обычного...
      Скалли застала партнера там, где и оставила, - в гараже регионального отделения Конторы. Молдер, не обращая внимания на разнообразный ремонтный грохот и снующих механиков, сидел на корточках перед капотом многострадальной машины, грея ладони на ярко светящихся фарах. Странная причуда.
      - Привет!
      Вскинул голову на голос, увидел Скалли, поднялся.
      - Привет! Тебя осмотрел врач?
      - Да. Все в порядке. Хотя приборы показывают странную картину.
      - У меня то же самое...
      Что он имеет в виду? Все в порядке или "странную картину"? Скорее и то и другое. И так спокойно реагировать на эти странности? На то, что температура тела скачет каждые пять минут, рентгеновские пленки полу засвечены, а электрокардиограф показывает прошлогодний прогноз погоды штата Юта? Ну да ладно, я-то чего заволновалась. Надо брать пример с напарника - бодр, весел, деловит.
      - Машину проверили?
      - Да. Абсолютно новая. Прошла сто миль...
      - Значит, кто-то покопался в ней, пока мы были в доме.
      Это же очевидно. Сами собой новые машины так себя не ведут.
      - Механик говорит, все цело, никаких повреждений.
      Интересно. Может быть, и авария нам почудилась? Или Молдер сам ее инсценировал? Как он это объясняет?
      А он вновь обходит машину спереди, возвращается к своим возлюбленным фарам:
      - Посмотри...
      - Ну... светятся. И что тут такого?
      - Верно. Но аккумулятор отключен. А нить накала греется. Как тела в морге. И любопытно, что в обоих случаях не обошлось без Лорен Кайт...
      - Но она не покидала дома, пока мы были у нее.
      Это - чисто рефлекторная профессиональная реакция. Ведь даже если бы и покидала, как бы это объяснило работу выключенной лампочки?
      А вот и молдеровская теория вновь всплывает на свет божий:
      - А тебе не приходило в голову, что можно аккумулировать энергию тела для того, чтобы воздействовать на различные объекты?
      Ну, это просто глупости. Очередные фантастико-мистические домыслы. С этим все ясно.
      - Если кто-нибудь накопит столько энергии, его просто разорвет. Он раскалится, как эти лампы...
      А Молдер и не спорит. Такое впечатление, что он просто нехотя, по долгу службы выступает адвокатом дьявола. Работа такая... Открывает багажник своенравного автомобиля. Достает сумки.
      - В "Секретных материалах" немало сказано об этом. О летающих предметах, о мебели, которая двигается сама по себе, о необъяснимых скачках напряжения. Зачастую люди, обладающие такими возможностями, даже не подозревают об этом.
      - Ты хочешь сказать, что это Лорен разбила нашу машину?
      Вывод - с его точки зрения - очевиден.
      - Либо она, либо полтергейст. И ничего другого не остается, как со всей возможной иронией пропеть: "Они зде-е-есь..."
      Проходящий мимо механик ошарашенно оглядывается. Можно себе представить, что он подумал о формах и методах работы агентов ФБР.
      Молдер невозмутим:
      - Они давно здесь.
      После этого, не прекращая улыбаться, берет вещи и несет их к стоящей рядом новой машине. Ее добросовестно проверили заранее. Сюрпризов быть не должно.
      Нет, это невыносимо. Он опять уверен в своей правоте и не хочет обращать внимания на другие версии.
      - Прекрати, Молдер. Взгляни на вещи трезво. Два ближневосточных экстремиста были убиты за попытку угрожать женщине, которая работает в Исследовательском Центре, связанном с оборонной промышленностью. Пока мы были в ее доме, кто-то влез в нашу машину. И в том, и другом случае должен быть кто-то третий. Может быть, тот самый, кого мы увидели на снимке? Дело не в психокинезе. Надо искать ее сообщника.
      За время этой тирады Молдер успевает перенести вещи в багажник новой машины, возвращается за оставленным пиджаком, берет его - и застывает, задумавшись. Опять что-то в моих рассуждениях натолкнуло его на новую мысль? Ладно, теперь займемся рутинной тоскливой работой под названием "наружное наблюдение".
      Полиция.
      Личное дело Лорен Кайт.
      Исследовательский Центр промышленных технологий.
      Характеристики сотрудников.
      Ожидание.
      Едем следом за Лорен в кафе.
      Потом - на работу.
      Молдер через мощный телеобъектив фотоаппарата наблюдает за объектом, делая изредка снимки. А я тем временем изучаю скудное досье. Хотя там и изучать-то нечего...
      - Она чиста. Ни арестов, ни даже дорожных штрафов. Вот только проблема с кредитом. Долг в пятнадцать тысяч.
      Задолженности по кредиту - обычное дело, преступление миллионов. Непонятно, правда, из чего она такую задолженность собирается покрывать. Зато ясно, что неучтенных источников дохода у нее не имеется. Такие дела...
      Скалли закрыла досье и проследила направление взгляда своего напарника. Тот наблюдал за странным, непонятным поведением подопечной на автостоянке возле Центра.
      Лорен вышла, нет, выбежала из своей машины, небрежно хлопнув дверцей, и сразу же у стремилась к рабочему, возившемуся с трафаретом и пульверизатором.
      - Извините, сэр...
      Рабочий удивленно прервал свое занятие. Он, оказывается, пытался намалевать новое имя взамен старого на именной стоянке - надо полагать, для руководящего состава.
      Лорен явно вне себя.
      - Что вы делаете? Не смейте ее заклеивать. Нет-нет-нет, я сама. Уходите! Я обо всем договорюсь. Скорее!
      Выхватила у рабочего трафарет новой надписи, отогнала беднягу, не ожидавшего такого натиска, прочь со стоянки, смяла и швырнула трафарет в сторону урны.
      Молдер, благодаря мощной оптике, без труда прочитал старую надпись на стене, которую так защищала Лорен.
      - Место парковки Говарда Грейвса. Обидно лишиться стоянки, правда? А кто такой этот Говард Грейвс?
      Хороший вопрос. И главное, своевременный. Проще всего было бы спросить у самой Лорен. Ненамного сложнее - у кого-то из ее сотрудников. Но кто сказал, что самый простой путь - самый верный? Не исключено, что за этим именем и скрывается вся разгадка дела. Так что демонстрировать преждевременный интерес к мистеру Грейвсу было бы весьма неосмотрительно.
      Поэтому Скалли И Молдер проводили взглядом стремительно скрывшуюся в недрах здания Лорен и направились в городскую библиотеку.
      Очень удобно, когда все городские газеты в виде микрофильмов - в любое время к твоим услугам. Все мало-мальски значимые события и люди наверняка в одной из них отражены и освещены. Берешь ролики, начиная со вчерашнего, вставляешь в проектор, перематываешь - и постепенно погружаешься в прошлое. Глубоко погружаться не пришлось. Достаточно скоро на первой полосе одной из крупнейших филадельфийских газет двухнедельной давности Скалли обнаружила крупный заголовок: "Говард Грейвс покончил с собой". Подозвала Молдера от соседнего проектора. Вместе всмотрелись в портрет Грейвса, приведенный в заметке.
      Молдер откомментировал это так:
      - Она была его секретарем. По крайней мере трое из окружения Лорен Кайт умерли за последний месяц...
      Пробежали глазами статью. Обычный некролог. "Основал Исследовательский Центр... Бессменный руководитель... Личным примером... Выдающийся бизнесмен... Неясность мотивов...." Ничего более связного из публикации выяснить не удалось. Вот ведь ирония судьбы: не исключено, что еще накануне своего самоубийства Говард Грейвс читал именно эту газету. А теперь мы пытаемся выжать из нее посмертную информацию о нем самом. Ладно. Не время философствовать. Надо продолжить наблюдение за Лорен. Если только она не успела скрыться за это время. Могла ведь - рабочий день практически завершился...
      И вновь повезло. Когда агенты подрулили к Центру промышленных технологий, на выходе как раз показалась Лорен Кайт. Вскочила в свою машину, рванула с места.
      Поехали за ней.
      Этот маршрут закончился на кладбище.
      Лорен, уверенно выбирая дорогу, прошла к какой-то могиле. Положила на нее цветы. Всплакнула, вытираясь носовым платочком. Постояла еще немного. И ушла.
      Молдер и Скалли, не сговариваясь, одновременно покинули машину, из которой вели наблюдение, и направились к могиле. Это показалось им важнее, чем продолжать следить за хаотичными шараханьями Лорен по городу. Никуда она не денется...
      Надпись на могильной плите гласила: "ГОВАРД ПАТРИК ГРЕЙВС. 4 марта 1940 5 октября 1993".
      Молдер и тут не смог удержаться от комментария, приправленного иронией:
      - Немногие так сильно убиваются из-за шефа...
      Скалли хмыкнула утвердительно, сделала шаг в сторону...
      Тот, кто ходит по кладбищу, обычно неосознанно пристально смотрит под ноги и обращает, внимание на все надписи, попадающиеся на глаза. Именно поэтому взгляд Скалли остановился на ближайшей плите.
      - Смотри, Молдер...
      САРА ЛИНН ГРЕЙВС. 8 сентября 1966 - 3 августа 1969.
      Интересно...
      Теперь бы еще узнать у кого-нибудь подробности, тут газеты вряд ли помогут... Где-то здесь должен быть кладбищенский сторож.
      И в самом деле, невдалеке, у небольшого бассейна, копался, натянув рукавицы, в системе стока старик в спецовке.
      Подошли к нему.
      - Простите, сэр. Не можем ли мы получить информацию об этих людях? Молдер кивнул в сторону могил Грейвсов.
      Высушенный солнцем и годами старик оказался из породы кладбищенских сторожей, описанной в свое время Джеромом. "Как?! Вы не хотите осмотреть эти замечательные могилки?" Он с охотой оторвался от своей работы, явно обрадовавшись гостям.
      - О ком? Я бываю на всех погребениях. Я последний, кто провожает их на вечный покой...
      Ему оставалось лишь добавить: "...и после этого они мне все про себя рассказывают...".
      Надо направить его мысли по более конкретному руслу.
      - Вы не знаете, кем доводилась Сара Линн Говарду Грейвсу?
      Разумеется, знает.
      - Она его дочь. Однажды, когда они были дома, он не запер калитку, ведущую к пруду. И она утонула. А через год его покинула жена. Она похоронена на северо-восточной стороне.
      Понятно. Теперь надо притормозить увлекшегося сторожа, а то он, бегло коснувшись истории жены Говарда Грейвса, перейдет к другим интересным историям из жизни обитателей кладбища.
      - Спасибо, сэр.
      - Не за что.
      Старик, слегка разочарованный, вернулся к прерванному занятию. А спецагенты - к могилам Грейвсов.
      - Ей было всего три года... - Скалли только сейчас присмотрелась к датам.
      А Молдер сделал многозначительный намек:
      - Они с Лорен родились в один год...
      Да, теперь понятнее отношение Лорен к покойному шефу, особенно если предположить, что и он относился к ней, словно к обретенной вновь дочери.
      Так или иначе, на сегодня расследование закончено. Надо ехать домой. Спать. А завтра - снова в бой.
      Поехали. Штаб-квартира ФБР
      Вашингтон, округ Колумбия
      20 октября 1993
      Впрочем, не так все просто. "Спать, домой..." - это лишь красивый оборот речи. Потому как собранные за день материалы, факты и догадки требуют осмысления, протоколирования и классификации. По опыту известно, что потом на это не будет ни времени, ни сил. Да и по свежим слешам все получается достовернее и подробнее.
      Поэтому по прибытии в Вашингтон Молдер и Скалли заехали сначала в Штаб-квартиру.
      Часть "подвала без окон и дверей" в несколько перестановок превратилась в фотолабораторию. Молдер пошел обрабатывать отщелканную пленку. А Скалли уселась за компьютер, записать все накопившееся.
      От усталости после безумного дня мысли слегка разбегались, трудно было сосредоточиться и перестать думать о постороннем. Например, почему Молдер решил проявлять пленки и печатать пробные фотографии сам? Ведь так их можно и испортить. Просто из-за срочности, желания побыстрее увидеть результат? Нет. Скорее это еще один талант Молдера - фотодело. И он любит разводить в воде заданной температуры порошки, заправлять в эти непонятные крученые сосуды пленку, в полной темноте, на ощупь, совмещать пленку и раствор... Интересно, он сначала наливает жидкость, а потом погружает в нее пленку, или наоборот? Выдерживать, помешивая раствор, положенное время, промывать, заливать снова, сушить. Потом, уже при красном свете, вдыхая специфический химический запах, выверять выдержку на реле фотоувеличителя, опускать листки фотобумаги в ванночку и, затаив дыхание, всегда волнуясь, пусть и в тысячный раз, смотреть, как из небытия на белом листе проступает изображение виденного тобой еще сегодня днем в сотнях километров отсюда. Работа, требующая сосредоточения, одиночества, некой угрюмости, позволяющая подумать и помечтать. Есть в ней что-то от шаманства, алхимии, колдовства... Нет, не понимала Скалли этого увлечения.
      И вернулась к своим баранам, то бишь компьютерам. Тем более что, судя по звукам, Молдер уже переходил ко второму этапу своего камлания.
      Пальцы привычно порхают по клавиатуре:
      "...более пристальное изучение дела Лорем Кайт. Отношения с семьей фактически разорваны. За два года она ни разу не позвонила родителям..."
      А мысли опять разбегаются. Психокинез. Перемещение предметов усилием воли. Молдер убежден - мы имеем дело именно с этим явлением. Дескать, существует масса запротоколированных опытов, свидетельских показаний, просто происшествий, которые можно объяснить только этим. Еще больше - слухов, сплетен, фольклора, литературы, фильмов на эту тему... Всякие там "Полтергейсты", "Привидения", "Кэрри". С одной стороны, дыма без огня не бывает. Что-то во всем этом есть, иначе не стало бы человечество так долго и настойчиво муссировать эту тему. С другой стороны, все как-то несерьезно будто участвуешь во второсортном сериале. Ведь настойчивое возвращение к теме может означать лишь общечеловеческую мечту о несбыточном. С третьей стороны, очень уж часто в последнее время приходится напоминать себе о знаменитом ляпе Французской Академии наук насчет падающих с неба камней. Слишком многое из считавшегося ранее невозможным теоретически стало для нас обыденным и само собой разумеющимся. А сколько еще станет? Не нахожусь ли я сейчас на том самом острие познания, на границе, отделяющей невозможное от банального? Лестно. Но и невероятно. Но и страшно. Цо и ответственно. Тем более надо максимально пристально и достоверно отделять зерна от плевел, отработать все "реалистические" версии, чтобы железобетонно доказать: его фантастическая версия - единственно возможное объяснение.
      Ладно. Все, все, все... Записи! Так я их никогда не закончу...
      "...результаты наружного наблюдения указывают на близкие отношения между Лорен Кайт и Говардом Грейвсом. Не они ли стали причиной его самоубийства. Как связаны между собой нападение и смерть бойцов "Исфахан"? Мы найдем ответы на эти вопросы, только выявив сообщников Кайт..."
      Закончила.
      Причем одновременно с Молдером.
      Он выходит из фотозакутка, щурясь от яркого для него света и сжимая в руке добычу - влажный еще лист, покрытый кадриками пробных отпечатков. В другой руке - мощная лупа. Что-то он там углядел?
      - Вот, посмотри...
      Действительно, на одной из фотографий, изображающей Лорен Кайт в оконном проеме, кроме самой Лорен на заднем плане, за ее спиной, виднеется еще один силуэт. Мелкий, смазанный, неразличимый - но это ведь только пробное фото.
      Все ясно. Завтрашний день начнем с анализа этой фотографии.
      Вот теперь и в самом деле - домой! Что там еще делать - дома? Только спать, измотав себя работой. Что? Говорите, другие женщины находят еще какие-то домашние занятия? Странный каприз, и чем там можно заниматься? Дом Лорен Кайт
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      21 октября 1993
      02:00
      Лорен Кайт спит.
      Если можно назвать сном это полубредовое пограничное состояние между сном и явью, когда не знаешь, что из окружающих тебя образов и видений существует на самом деле, а что - продукт воспаленного подсознания. Но тем не менее прекрасно осознаешь, что это - почти сон. Что надо бы заснуть поглубже, нормально, забыться, "уснуть и видеть сны". Или же, если не удается, полежать вот так еще минут десять, а потом встать, напиться воды, может, перекусить, принять таблетку, наконец. Во время такого полусна не отдыхаешь, а еще больше устаешь, выматываешься, а потом среди бела дня шарахаешься от людей на улице, а любой случайно брошенный на тебя взгляд воспринимаешь как признак слежки.
      Зато в таком состоянии снами можно управлять. Ну, пусть не совсем управлять - так, слегка корректировать сюжеты. Исправлять несправедливости и ненормальности реального мира. Вот выясняется, что сообщение о смерти Говарда было ложным. Его просто перепутали с другим умершим в больнице. Ага! Я же говорила! А вы не верили! Он уже идет на поправку, его даже можно навещать. Он еще слаб, говорит с трудом, но это он, он жив! И врач говорит, что мистер Грейвс скоро встанет на ноги. Вот уже выписывается из больницы...
      Кот, спящий, как обычно, в изножии, вдруг вскакивает, издает пронзительный испуганно-атакующий мяв, выставляет хвост трубой и соскакивает с постели.
      Это во сне или наяву?
      Лорен приподнимается на локте. Присматривается и прислушивается. Со стороны входной двери слышен какой-то шум.
      Сна нет уже ни в одном глазу. Лорен быстро, но бесшумно откидывает одеяло. Спускает ноги на пол. Встает, стараясь не дышать. Даже приоткрывает рот, чтобы лучше слышать.
      Так и есть. Шаги. То ли прямо возле двери, то ли уже где-то на лестнице, ведущей на второй этаж.
      В стенном шкафу - бейсбольная бита. Как раз для таких случаев. Что бы мы делали без универсального американского оружия!
      Лорен хватает биту и сразу чувствует себя гораздо уверенней. Открывает дверь, ведущую в коридор. Шум слышится где-то дальше. Женщина крадется в ту сторону. Шаги, голоса, крики все ближе. Появляется свет. Откуда? И постепенно возникает из небытия этот назойливый и пугающий звон.
      Еще шаг.
      И еще.
      Ясно, что свет горит в ванной.
      Лорен почти вплотную подходит к двери. Уже различаются слова в этих шумах и криках:
      - Нет! Нет! Не надо! Что вы делаете?!
      Звон все сильнее. От него чуть не раскалывается голова. Но что это за голос? Такой знакомый голос. Неужели...
      - Говард!..
      Теперь это не догадка. Теперь это уверенность. Откуда он здесь? И кто там еще? И что они делают с Говардом? Лорен медленно приоткрывает дверь. Крики становятся невыносимыми:
      - Нет! Нет! Не надо!!!
      Лорен поудобнее перехватывает биту двумя руками, свирепо выпячивает челюсть. Сейчас она им покажет! Странно, в ванной комнате никого нет. Может, за задернутой шторкой? Крик переходит в стон, чуть ли не плач:
      - Пожалуйста! Нет!
      Лорен, не раздумывая более, одним рывком отдергивает полиэтиленовую штору, замахивается и...
      Никого.
      Лишь ванна, полная воды. И огромное, ужасное, отвратительное, расплывающееся кровавое пятно.
      Оцепенев, Лорен смотрит, как кровь - в этом нет сомнений - постепенно смешивается с водой. Вода вдруг вспоминает, что ей надо вытекать в незаткнутое сливное отверстие, и клубящееся розовое облако с урчанием всасывается в бездну. Звон стихает, оставляя лишь эхо в мозгу.
      Господи! Что это?! Это так было на самом деле?! Лорен не выдерживает и произносит вслух:
      - Говард! Они убили его!
      Что такое, почему так неудобно вытирать слезы? А, это мешает бита... Теперь ее можно бросить. Теперь она не нужна. Вот две недели назад... Не зря я не верила в его самоубийство... Но кто же это сделал? Кто способен на такую кошмарную подлость? Дорланд? То есть все мои подозрения не напрасны? Боже мой, я ведь с самого начала думала, что все связано с ним! Что же теперь делать? Что делать с этим знанием? Говард, зачем ты мне это показал? Чего ты от меня хочешь? Мести?
      Понятно только, что заснуть сегодня уже не удастся. 21 октября 1993
      В течение дня
      С самого утра становится ясно, что сегодняшний день будет не короче вчерашнего и, возможно, даже насыщенней.
      Начинается он в компьютерном зале, где Молдер отдает фотографию для анализа специалисту. Тот сканирует снимок прямо с негатива - для уменьшения потерь на зернистость фотобумаги. Загружает файл, инвертирует в позитив. Подозрительный силуэт на экране монитора виден еще отчетливее.
      - Увеличьте в десять раз...
      Но тот и сам знает, что делать. Выделяет участок снимка, увеличивает, аппроксимирует размытый образ до состояния почти отчетливого изображения. Вот, вот оно! Позади Лорен Кайт стоит мужчина в костюме. Сомнений нет:
      - Это - Говард Грейвс. Он жив!
      Молдер задумчиво смотрит на портрет на мониторе:
      - Совсем не обязательно...
      Что значит - "не обязательно"? Ведь дальнейшее так очевидно! И всю дорогу до филадельфийской клиники, где была зафиксирована смерть Грейвса, я пытаюсь донести до напарника одну простую мысль:
      - Я думаю, Говард Грейвс инсценировал свою смерть.
      Молдер привычно-спокойно ироничен.
      - До сих пор это удалось только одному человеку...
      - ?..
      - Элвису.
      Опять издевается?
      Даже, наверное, не спокоен Фокс, а апатичен. Впал в зимнюю спячку. Такое впечатление, что он нехотя отбывает обязательную повинность, путешествуя вместе со мной. А сам спит и видит завтрашний прилет НЛО. Хм! Снятся ли Молдерам электропришельцы?
      Чем бы его расшевелить?
      - Он и Лорен Кайт, возможно, замешаны в какой-то нелегальной деятельности Центра, которой заинтересовалось ЦРУ.
      На подходе к нужному кабинету Молдер меланхолично бросает:
      - Может, ты и права...
      Скалли от неожиданности застывает. Что это с ним? Заболел, наверное.
      - Стой! Ты и правда так думаешь?
      - Конечно. Тебе остается только доказать, что Говард жив.
      Вот именно за этим они сюда и пришли. К этой двери с большой табличкой на ней: "Эллен Бледсоу, доктор медицины".
      Доктор Бледсоу оказывается невозмутимой негритянкой, простите, чернокожей американкой, которая в ответ на расспросы Скалли произносит скрипучим голосом приговор:
      - Говард Грейвс мертв!
      Откуда такая безапелляционность?
      - Покажите результаты вскрытия.
      - Вот. Смотрите.
      И перекидывает через стол тощую папочку. Скалли быстро берет ее, открывает, шарит глазами по первой странице.
      - Причина... Вскрытие вен?
      Доктор Бледсоу все так же невозмутимо комментирует:
      - Четыре литра крови из шести - в ванной. Да... Если достаточно долго лежать в ванной со вскрытыми венами, то рано или поздно почувствуешь легкое недомогание... Это серьезное доказательство смерти.
      - Не хватает анализов крови...
      Скалли все еще на что-то надеется.
      - Мы делаем их, когда есть подозрение на убийство.
      То есть - нет.
      Молдер решает помочь коллеге и включается в беседу:
      - ДНК-анализ вы тоже не проводили?
      Но доктора Бледсоу не так-то просто выбить из колеи.
      - Зачем? Это - он.
      - Откуда вы знаете? - Скалли еще сомневается.
      - На ярлыке написано, - Бледсоу не сомневается ни в чем.
      Это уже становится интересным. Проблема перестает быть только лишь медицинской. И Молдер обращается уже к Скалли, точнее, к папке в ее руках:
      -- Кто опознал тело?
      Скалли пролистывает страницу, другую...
      - Лорен Кайт.
      Вот тебе на! Молдер тут же торопится охладить пыл Скалли:
      - Но Говард Грейвс был кремирован. Невозможно сделать экспертизу органов...
      - Ну почему же? Возможно, - с тихим омерзением восстанавливает истину доктор Бледсоу, - Его органы и ткани пересажены.
      И спустя мгновение уже провожает агентов взглядом и мимикой сфинкса.
      И вот уже университетский профессор вещает в телефонную трубку хорошо поставленным лекторским голосом:
      - Говард Грейвс разошелся по пяти разным людям. Сразу после смерти мы отослали его органы по запросам. Почки в Бостон, печень в Даллас, роговицу - в штат Орегон... Все они уже трансплантированы.
      Звучит-то как!
      - Мы законсервировали только образцы спинного мозга. Сейчас я затребую медицинскую карту Говарда Грейвса. Мы сделаем гистологию и через несколько часов точно скажем, кто донор.
      Несколько часов - так несколько часов. Делать им там больше нечего. Нам, впрочем, тоже. Можно пока пообедать, послоняться по улице, подождать еще немного. Самое утомительное - вот так бестолково ждать, когда от тебя ничего не зависит.
      Уф! Дождались. Можно звонить. Результат готов.
      - Донором действительно был Говард Грейвс, - сумрачно сообщает Скалли по окончании беседы. - Он мертв.
      Вот и все. Теория проверки не выдержала. Что же тогда все это означало - и фото Грейвса, и покушения на Кайт, и убитые боевики? И что получается? Получается, что Молдер опять прав. Прав с самого начала.
      Делать-то теперь что? Зацепок-то никаких!
      И в этот момент в кармане у Молдёра звонит телефон.
      После короткого разговора Молдер встает - былой апатии нет и в помине, период спячки закончился.
      - Скалли! Едем! Исследовательский Центр промышленных технологий
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      21 октября 1993
      19:00
      В Исследовательском Центре шла праздничная вечеринка. Конфетти, серпантин, коктейли, бутерброды, болтовня... Зачем? К чему? По какому поводу? Лорен искренне недоумевала: как можно что-то праздновать в это время и при этих обстоятельствах? И вообще, что сейчас за праздник? День Благодарения? Рождество? Годовщина? Какая разница!
      Она прошла сквозь праздничный гомон сотрудников, - бывших, сотрудников как раскаленный нож сквозь масло. Направилась к своему столу за ведами.
      Тут ее настигла вездесущая Джейн. Возникла откуда-то сзади, возбужденная коктейлями и суетой. Приобняла за плечи.
      - Дорогая! Я их поторопила, так что ты можешь получить чек еще до отъезда!
      И протянула конверт.
      Ну как ее, такую, прогонишь? С ее искренней заботой...
      - Спасибо!
      Джейн всей позой и интонациями изобразила, немного переигрывая, горе, которое постигло ее в связи с расставанием. Правильно, лучше свести все к шутке...
      - Я буду скучать по тебе!
      О-о-о! Что в этих ее слезах искренне, а что от игры? Лучше дать ей еще немного коктейля, это отвлечет ее от меня.
      - Вот, возьми...
      Сделала глоток, сообразила, что больше говорить не о чем.
      - Пока...
      А Лорен в который раз взялась за свою коробку, собираясь уйти - теперь уже навсегда. Нет, в последний разок краем глаза загляну в кабинет, вон, даже табличку еще не сняли...
      ГОВАРД ГРЕЙВС.
      Крадучись, приоткрыла дверь. Заглянула внутрь. Можно зайти на минутку. Все равно никто не увидит, все увлечены праздником.
      Да, действительно отсюда уже все вывезли. Голые стены, никаких фотографий, никаких мелочей на столе и в шкафах. Ничто не напоминает о Говарде. Вот и хорошо, вот и ладно. Теперь здесь действительно нечего делать.
      Оказалось, праздником были увлечены не все.
      Лорен, вздрогнув, обернулась на звук захлопнувшейся двери.
      В кабинете возник мистер Дорланд. Он и раньше был неприятен Лорен, а после сегодняшнего ночного происшествия - тем более. Она зябко поежилась, прижимая к себе злополучную коробку, как бы прикрываясь ею. А мистер Дорланд решил произнести напутственную речь:
      - Хотела уехать, не попрощавшись? Что ж, я сам пришел сказать тебе "до свидания" и пожелать удачи. И еще сказать на прощание следующее. Я знаю, что Говард рассказал тебе все. И если это когда-нибудь всплывет, я не буду тратить время на догадки. Я сразу приду к тебе...
      Что он говорит? Какой кошмар! Он ведь практически признался в убийстве! Надо что-то ему ответить!
      - ...и сделаешь со мной то же, что с Говардом? Ты убил его!
      Вот! Морщится. Изображает недоумение.
      - С чего ты взяла?
      Он думает, это так, мои догадки. Вовсе нет!
      - Он мне показал!
      Получил?
      Дорланд не совсем понял, о чем говорит Лорен, что она имеет в виду. Ему было достаточно главного - она убеждена, что это он убил Грейвса. Невозможное, невероятное - случилось. Как - неважно. Надо ее остановить! Позавчера ей как-то удалось избежать смерти, но на этот раз осечки не будет.
      Он протягивает руку, чтобы схватить проклятую девку. Но рука не подчиняется, память о вчерашнем происшествии отложилась где-то в подсознании.
      Поэтому Лорен удается увернуться, выскользнуть, распахнуть дверь.
      Людской гомон, шум праздника заставляют Дорланда одуматься. Не здесь! Конечно же, не здесь.
      Лорен подбегает к своему столу, соображая, что же она натворила. Теперь он знает! Теперь ей не будет пощады! Кто может ее защитить? Кому пожаловаться? Кто ей поверит?!
      Что ее дернуло за язык?!
      И тут она вспоминает о телефоне, о визитке, оставленной федералами. Куда она ее запихнула? Ага! Вот! Хорошо всегда и везде ходить с одной и той же косметичкой - как ни подтрунивал Говард над этим универсальным вместилищем самых разнообразных мелочей, от канцелярских скрепок до запасного факела статуи Свободы.
      Быстро набирает номер. Только бы взял трубку!
      Молдер отзывается после второго гудка.
      - Это - Лорен Кайт. Жду вас у себя дома!
      - Зачем?
      Как ему сейчас все объяснишь? Все - потом...
      - Скорее!
      Должен приехать. Обязан!
      И, слегка успокоившись, унимая противную дрожь в руках, Лорен направляется к выходу.
      Вслед ей смотрит Дорланд, так и оставшийся стоять в дверном проеме кабинета Грейвса. И во взгляде его читается нескрываемая угроза: "Ну-ну... Иди домой, иди..."
      Только бы Молдер быстрее приехал! Дом Лорен Кайт
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      1 октября 1993
      22:00
      Правильно говорят, что окружающие вещи чувствуют нас. Наше состояние, настроение, наши намерения и опасения. И не только вещи. Если охватившее тебя состояние достаточно сильно, то на него реагируют и животные, и погода вообще весь окружающий Мир. Нож, которым ты боишься порезаться, обязательно полоснет тебя по пальцу. Поезд, на который тебе жизненно важно успеть, отправится на пять минут раньше расписания - по крайней мере, если судить по твоим часам. Стенной шкафчик, под которым ты проходишь, каждый раз поглядывая на него с опаской, обязательно рухнет на тебя, задев дверцей по переносице. Но это - негативные проявления мира вещей. Они случаются, если все время думать о негативе, настраивать себя - а значит, и весь мир - соответствующим образом. Если же сосредоточенно думать о возвышенном и светлом, то и мир вокруг будет вести себя лучше. Случайно встретится на улице человек, которого тебе захотелось увидеть. В трамвае продадут счастливый билетик. Погода будет как раз такой, какая нужна для завтрашнего пикника...
      Все так. Только есть в этом одна закавыка. Если уж случилась с тобой беда, то тяжело, практически невозможно думать о чем-то хорошем и светлом. На деле это не удается почти никому. Мысли все время возвращаются к случившемуся, причинам, последствиям. И приводят...
      Поэтому и говорят, что беда не приходит одна!
      Так и с Лорен. Как ни старалась она уговорить себя, что скоро все кончится, что сейчас приедет агент Молдер, она пожалуется ему на неясную угрозу со стороны Дорланда и под защитой ФБР уедет отсюда прочь, навсегда, чтобы ничего этого больше не видеть и ни с чем этим больше не встречаться, мысли ее все равно упрямо возвращаются к убийству Говарда, к источающему смерть прощальному взгляду нового (уже бывшего) шефа, к этим кошмарным происшествиям, к этому звону и головной боли.
      И мир, слыша мысли Лорен, вел себя соответственно. Кот, которого она твердо решила не оставлять на старой квартире, вдруг перед самым отъездом куда-то пропал. Может, не хочет переезжать? На улице вдруг решила разыграться поздняя мрачная осенняя гроза - поднялся ветер, молнии то и дело громыхали за окном, пригашая свет ламп в комнате. Лорен зажгла все лампы - и люстру, и настольные, и бра, - иначе было страшно. Вещи, которые необходимо было упаковать в сумку, вдруг самым странным образом пропадали, долго не находились, а потом, когда Лорен, плюнув на них, начинала искать другие, вдруг обнаруживались прямо возле сумки, а то и в ней...
      Нет, так невозможно. Надо сосредоточиться...
      Вот уже и шум машины у подъезда. Молдер?
      Стук в дверь. Иду, иду...
      Лорен подбегает к двери и обнаруживает, что и дверь ей сегодня не хочет подчиняться. Точнее, не сама дверь, а дверная защелка.
      Она ее тянет, пытаясь открыть, а та не поддается. Всегда так легко ходила... Что такое? Молдер может подумать, что никого нет, и уйти!
      - Секундочку!
      Наконец с огромным усилием, словно подымая гирю, отодвигает упрямую защелку - а та вдруг начинает сама собой ползти обратно. Это сон? Бред? И снова этот звон! А может, просто гром? Сверкает-то как!
      Дальше - больше. Лорен вдруг слышит со спины усиливающийся грохот, оборачивается - и видит, как из дальнего угла прямо на нее несется стул. Обыкновенный стул! Раньше был обыкновенным. Женщина еле успевает отпрыгнуть в сторону. А стул со всего маху врезается в дверь и словно прилипает, прижимая ее, не давая открыться. Да что же это, в конце концов?!
      Мне не надо открывать дверь? Мне не надо впускать Молдера? Молдера? Кто там за дверью?!
      И тут становится ясно - кто.
      Дверь распахивается от мощного удара снаружи, сломавшего смешную защелку и отбросившего стул на середину комнаты. В дверном проеме возникают...
      - Не-ет!
      Возникают двое, мужчина и женщина, но совсем не агенты ФБР. В каких-то полувоенных куртках, заросшие, грязные, агрессивные, пахнущие смертью. Такие же, как те, у банкомата.
      Лорен порывается бежать. Разумеется, натыкается на стул, падает.
      Мужчина деловито извлекает откуда-то нож, сверкнувший во вспышке очередной молнии, командует Лорен хриплым голосом:
      - Быстро в ванную!
      В ванную? Зачем? Меня зарежут, как Говарда? Не хочу!!!
      - Убирайтесь отсюда!
      Нашла кому кричать! Для них такие вопли - обычный рабочий ритуал. Мужчина даже не реагирует. Делает шаг к лежащей Лорен, наклоняется - схватить, поднять, уволочь...
      Сейчас что-то будет!..
      Прямо над головой бандита с оглушительным хлопком взрывается лампа, рассеивая дождь брызг.
      Убийца от неожиданности вздрагивает, вскидывает голову.
      Взрывается еще одна лампа в люстре.
      Сразу за ней - лампа в бра.
      Бандит недоуменно озирается в поисках невидимого и непонятного противника. Пытается закрыться от осколков. Его напарница, оставшаяся у двери, прижимается к ней спиной.
      Кажется, одна Лорен понимает, что происходит, что сейчас может случиться. И она кричит, кричит не переставая, уже сама не зная, от чего она пытается сбежать, что ее пугает больше.
      - Нет! Нет! Не надо!
      Этот крик напоминает террористу, зачем он здесь. Лампы? Ну и ладно, и не такое видали! Снова оборачивается к Лорен. Снова раскат грома. Снова крик жертвы.
      - Нет!
      И тут раскат грома сменяется каким-то другим грохотом. Все трое инстинктивно оборачиваются к новому источнику звука.
      Из комнаты со страшной скоростью прямо на бандита надвигается массивный обеденный стол. Врезается в человека. Отшвыривает к стене. Прижимает к ней. Мужчина пытается защититься, отскочить, выползти. Тщетно. Все происходит так быстро, что никто ничего не успевает сделать, понять, разглядеть.
      Пока один пытается освободиться от стола, неведомая сила переключается на вторую. Та и раньше прижималась к двери, а теперь буквально влипает в нее, вытягивается вдоль нее. На лице отражается смертельный ужас. Глаза выкатываются. И ни звука. Оттого что с ее горлом творится что-то невероятное. Оно деформируется, сминается, хрустит. Жертва - теперь жертва она, а не эта девушка на полу - судорожно пытается вдохнуть, поднять руку, освободиться. Все напрасно. Глаза закатываются. Сила отпускает ее, и она сползает на пол. Мертвая.
      Вот что пыталась забыть Лорен. Вот что было в ту ночь на улице. Вот так убийцы превращаются в трупы.
      И Лорен опять кричит от невыносимого ужаса:
      - Не-е-ет!!!
      Этот крик словно придает сил мужчине. Одним мощным рывком он освобождается от стола, отшвыривает его и бросается к Лорен, которая, оказывается, уже стоит у противоположной стены, не в силах пошевелиться.
      Кидаться-то он кидается...
      Девушка отчетливо - пусть и в тусклом свете из соседней комнаты - видит, как мимо нее навстречу нападающему проходит призрачный мерцающий силуэт. Потом опять размазывается, и...
      ...бандит отлетает, напоровшись на невидимый кулак...
      ...вскакивает и бросается снова...
      ...снова удар...
      ...поднимается не так быстро...
      ...удар...
      ...голова мотается из стороны в сторону, летят брызги крови...
      ...делает последнюю попытку вырваться...
      ...и подымается в воздух!
      Он висит прямо в центре комнаты. Ноги его не достают до пола добрых полметра. Руки растопырены. Голова запрокинута. Висит так, словно невидимая рука держит его за горло. Да, хрип, хруст, судорожные подергивания именно таковы - повешен!
      В этот момент дверь вновь распахивается от толчка, отбросив тело террористки, и на пороге появляется Молдер.
      Он разгорячен бегом, глаза обшаривают все вокруг, в руке пистолет.
      Вбегает - и застывает при виде висящего тела. Присматривается. Вглядывается, не веря своим глазам. Краем глаза замечает Лорен, тихо сползающую по стене на пол.
      Кажется, не дышит никто. Даже гром молчит.
      Тело перестает дергаться. Невидимая рука отпускает его. И оно с грохотом обрушивается на пол.
      Одновременно с грохотом в дверном проеме появляется Скалли. Вид у нее такой же, как у Молдера секунду назад.
      Дэйна переступает через женское тело у входа. Недоуменно смотрит на застывшего Молдера. С изумлением замечает мужское тело в середине комнаты. И переводит вопрошающий взгляд на истерически всхлипывающую в углу Лорен.
      Что тут, черт возьми, произошло?!
      И кому надо оказывать помощь, спрашивается?
      Во всяком случае, ясно, кому задавать вопросы.
      Но сначала надо дать ей воды. Вон, совсем разрыдалась... Региональное отделение ФБР
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      21 октября 1993
      11:30
      В доме Лорен оставаться, разумеется, было невозможно. Поэтому, отпоив слегка хозяйку и вызвав полицию, Скалли и Молдер усадили безвольную мисс Кайт в свою машину и решили перевезти ее в местное отделение Конторы.
      Всю дорогу Лорен молча всхлипывала с разной степенью интенсивности и все глубже впадала в оцепенение, в эдакую кому, не реагируя ни на что, не отвечая на вопросы, не выказывая никаких желаний. Страшно было представить, что творится у нее в голове.
      Так же она вела себя и по приезде в местное отделение Бюро.
      Точь-в-точь так же, как и теперь, в комнате для допросов, где Молдер и Скалли безуспешно пытались выжать из свидетельницы непонятно чего хоть слово. Точнее, пыталась Скалли - задавала вопросы, расхаживала по комнате, присаживалась то на подоконник, то на стол, то на стул. Меняла тон, подходы, формулировки вопросов. Молдер же как сел в самом начале напротив Лорен, так и не шевелился практически все это время, как будто заранее предвидел результаты всех этих расспросов. С таким же успехом Скалли могла бы беседовать с двумя роденовскими творениями.
      - Вы знаете, Лорен, вы не арестованы. Мы просто хотим, чтобы вы ответили на наши вопросы. И чем быстрее мы начнем, тем быстрее вы вернетесь домой...
      Никакой реакции.
      Скалли подошла ближе. Поднесла к лицу Лорен свежую фотографию с места сегодняшнего происшествия. Два трупа...
      - Что случилось с этими людьми?
      Даже бровью не повела.
      - Вы знаете, кто они?
      Сколько ж надо терпения, чтобы беседовать с такими вот пациентами.
      - Почему они напали на вас?
      В конце концов!.. Это ведь, она позвонила Молдеру! Сама! Что-то же она хотела сказать... Так почему не говорит? Это напоминает самое начало расследования, когда коллеги из "смежного ведомства" пригласили нас и тут же набрали во рты воды. Что они все, сговорились?
      Наконец не выдержал и Молдер. Встал. Извлек из кармана фотографию для опознания. Тот первый снимок наружной видеосъемки банкомата с размазанным силуэтом на заднем плане. Да... Сейчас все средства хороши. Обошел стол по длинной дуге, словно стол этот не простой письменный, а, как минимум, биллиардный. С мыслями собирался? Или таким образом привлекал внимание мисс Кайт? Добрел до нее. Присел на корточки, заглянув Лорен прямо в лицо. Положил фото на стол прямо перед ней. И указал пальцем на силуэт.
      - Вы знаете, кто это?
      Лорен невольно бросила взгляд на снимок. В ее глазах что-то вздрогнуло. Губы начали непроизвольно шевелиться. Сейчас заговорит!
      Не успела!
      Дверь в комнату распахивается, и на пороге возникает давешний негр из "смежного ведомства". Грозен, порывист и решителен. Легок на помине! Нельзя было о нем вспоминать!
      Он пропускает в комнату охранника, который останавливается прямо у двери. Раньше стоял снаружи, а теперь стоит внутри. С чего вдруг?
      - Скалли! Молдер! Вы можете идти. За мисс Кайт присмотрят.
      Уйти, ясное дело, приходится.
      Снаружи выясняется, что негр не один. Он с давешней своей напарницей Второй. Скалли невольно озирается в поисках Третьей - доктора. Нет, только двое.
      Негр прямо в коридоре начинает брать быка за рога. Быком он считает, видимо, Молдера.
      - Вы скомпрометировали наше расследование!
      Молдер выискивает самую обтекаемую формулировку:
      - Мы пытаемся найти общее с "Секретными материалами"...
      Негр не унимается:
      - Меня интересует каждый ваш шаг в этом деле!
      Ничего себе! Сейчас Молдер не выдержит и нагрубит. Да и негр не смолчит. Тут и начнется... Скалли успевает тоном обиженной школьницы вставить реплику:
      - Но вся информация у вас. Почему вы ничего нам не говорите?
      Реплика вызывает до боли знакомый эффект - гробовое молчание и каменные выражения лиц.
      Минуту все четверо играют в молчанку.
      Призрак делает ход первым:
      - В таком случае нам больше не о чем говорить.
      И поворачивается, чтобы уйти. Скалли за ним. Даже по спинам видно, что они не шутят и не блефуют.
      При виде такой однозначной реакции вдруг проявляется истинная расстановка сил в "смежном ведомстве" - Вторая принимает решение и торопится выкрикнуть вслед спецагентам:
      - Подождите! Мы полагаем...
      Молдер и Скалли останавливаются и оборачиваются.
      - ...что Центр промышленных технологий продает "Исфахану" комплектующие для производства оружия.
      Главное - произнесено. Теперь подключается и ее напарник.
      - Кое-что из производимого Центром обнаружено в обломках их транспорта после июльской бомбежки.
      Вот это другое дело! Это уже больше похоже на сотрудничество. Теперь понятнее возможные мотивы покушений, нервозность мисс Кайт - как секретарь шефа Лорен не могла быть не посвящена в хоть какую-то толику... Предположение Скалли о "некой деятельности, заинтересовавшей ЦРУ", полностью подтверждается. Правда, особой новизны в откровениях "смежников" уже нет - до многого Молдер и Скалли докопались или додумались сами. Да, собственно, и единственную ниточку - Лорен нашли они. Так что с заявлением "дискредитировали дело" эти ребята, пожалуй, перегнули.
      Кстати, а на саму Лорен у них что-то есть?
      - Лорен Кайт причастна к этому?
      - Пока не знаем, и ваши действия затрудняют расследование.
      Ах, вот как?! А дама еще и добавляет:
      - У нас нет оснований держать ее здесь. Если она не захочет говорить, мы должны будем отпустить ее. И мы не сможем добраться до этих мерзавцев...
      Лорен, собственно, никто и не держал. Ей только помогали, причем по ее же просьбе. Так что не надо сгущать краски. Не будь у нас Лорен, вы тем более не добрались бы до "этих мерзавцев"!
      Негр решает, что они что-то очень сильно заболтались, расправляет плечи, готовясь к бою, и сурово произносит, направляясь к комнате допросов:
      - Я заставлю ее говорить!
      Молдер вдруг очень живо представляет себе этого надутого петуха висящим под потолком с запрокинутой головой, и у него невольно вырывается:
      - Мой вам совет: не грубите ей...
      Ответа, разумеется, не следует.
      Если бы Молдер или Скалли курили, то вынужденного перерыва хватило бы как раз на одну сигарету. Если и не "кинг сайз", то на стомиллиметровую точно. Поведение Лорен, по всей видимости, разнообразием не отличается. Вся тройка свежеброшенных на нее сил вымелась из комнаты. Последним вышел Первый. Он-то и сообщил Молдеру и Скалли результаты штурм-унд-дранга:
      - Мы зря теряем время,
      А его напарница добавила злорадно:
      - Ваша очередь.
      Наша - так наша.
      Но едва Скалли и Молдер появились в кабинете, как сидевшая набычившись Лорен произнесла первую обращенную к агентам после телефонного звонка, фразу:
      - Я не буду говорить!
      Вот так. Просто и понятно.
      В конце концов, всему есть предел. Выражая эту незамысловатую мысль (а может, просто разыгрывая очередной психологический этюд), Молдер невозмутимо ответил:
      - Ладно. Тогда можете идти.
      Лорен тут же резко поднялась, схватила свою курточку. Да, прижали ее "коллеги"! Стремительно оказалась возле двери. Взялась за ручку. И застыла.
      Молдер ждал.
      Не оборачиваясь и не отпуская ручки, Лорен медленно проговорила, сама удивляясь тому, что говорит:
      - Я не могу вернуться в этот дом.
      Молдер спрашивает ей в тон:
      - Почему? Из-за Говарда Грейвса?
      Все такой же неуверенный ответ:
      - Он мертв.
      - Я знаю. Но он присматривает за вами, ведь так?
      Лорен обернулась. Обратила к Молдеру взгляд, полный надежды, удивления, понимания, доверия, недоверия, облегчения... Не взгляд, а выдох. Наконец-то нашелся человек, который поймет ее, которому можно все рассказать, которому можно довериться.
      И Лорен прорвало. Дальнейшая беседа превратилась, по сути, в ее монолог. В течение которого Молдер менял кассеты в магнитофоне, Скалли - наливала всем присутствующим кофе, и оба агента - слушали и следили за медленным дрейфом измученной женщины по комнате, остановками у разных стен, окон, дверей, задумчивой сдержанной жестикуляцией, странной мимикой еще не совсем пришедшего в себя человека.
      - ...вы не представляете, что значит - быть секретарем. Иногда шеф ведет себя так, будто вас нет в кабинете. Это ужасно обидно. А иногда - вы единственный, с кем он может поговорить. Так бывало у нас с Говардом... Однажды поздно вечером я зашла в его кабинет. Он плакал. Он был не огорчен, а скорее напуган. Контракты с Пентагоном были расторгнуты, Центр оказался на грани гибели. Он чувствовал себя в ответе за каждого подчиненного. Страх в глазах сотрудников буквально убивал его. И как раз в это время появился Дорланд с этими людьми из ближневосточной группы... "Исфахан". Они платили бешеные деньги. И не раз и не два, а постоянно. Говард так плакал в тот вечер. Он узнал, что "Исфахан" взял на себя ответственность за убийство двух моряков во Флориде. Я таким его никогда не видела... Я думала, из-за этого он и покончил с собой... Но это неправда! Я видела! Говард показал мне, как Дорланд убил его. Они инсценировали самоубийство, когда поняли, что Говард собирается расторгнуть сделку...
      Лорен замолчала, и Молдер поспешил вставить наводящий вопрос:
      - И теперь Говард оберегает вас...
      Она смутилась, но не отступила:
      - Странно звучит, правда?
      - Но вы же верите!
      Женщина замялась, ковыряя ногтем кнопку в стене, затем нашла исчерпывающее, по ее мнению, объяснение:
      - Он был мне как отец. И я ему говорила об этом. Я все еще ощущаю его присутствие. Иногда я даже чувствую запах его одеколона. Если бы вы... видели то, что видела я. Но я хочу от этого избавиться! Поэтому уезжаю. Может, тогда это прекратится?
      Кажется, Лорен опять начинает терять самообладание. Точнее, уходить в себя. Скалли встает, подходит к девушке вплотную, смотрит ей прямо в глаза. Сейчас успокоит, ободрит.
      Но Скалли неожиданно произносит:
      - Этого недостаточно. У тебя есть возможность общаться с ним. Воспользуйся ею. Покажи ему, как ты любишь его. Помоги нам...
      И Лорен и Молдер удивленно смотрят на Скалли - Лорен в лицо, а Молдер в затылок. Что она имеет в виду? О чем она?
      - ...помоги закончить то, что он начал! Разве ты можешь жить спокойно, зная, что он погиб напрасно?
      А ведь это мысль! Чего-то ведь тень отца Говарда добивается? Ясно ведь отмщения! Помочь ей - и дело с концом! Кому эта мысль пришла в голову - Лорен, Молдеру? Какая разница...
      Главное - глаза Лорен вдруг освещаются каким-то внутренним светом. Наконец-то она видит проблеск рационального во всей кошмарной бессмысленности прошедших дней. Да, с этим можно жить!
      - Хорошо...
      Вытирает слезы со щек, скользит ладонью по слизи под носом. И тут же в ней просыпается женщина:
      - Наверное, я выгляжу ужасно? Мне нужно умыться...
      Ага, вернулась к жизни...
      Выходит из комнаты в поисках туалета. Там, за дверью, охранник, он покажет.
      Скалли победоносно смотрит на Молдера, ожидая увидеть у него на лице восхищение. И натыкается на искреннее недоумение. Что опять не так?
      - Скалли! Что ты делаешь? Ты же не веришь ей...
      Ах, вот в чем все дело. У Фокса отняли любимую игрушку...
      - Ты знаешь, Молдер, я действительно не очень верю в привидения и психокинез, наверняка этому есть какое-то другое объяснение. Но верит она. И я думаю, что ее вера поможет нам остановить Дорланда!
      Что правда, то правда. На это Призраку возразить нечего. Он лишь пытается обосновать свой узконаправленный и лишенный утилитарности интерес:
      - Боюсь, мы потеряем уникальную возможность наблюдать феноменальное явление...
      И Скалли подхватывает неоконченное предложение:
      - ...но зато у нас появится возможность решить реальную задачу, а не гоняться за тенями!
      Это можно перевести и как "мы на работе, Молдер, а не в зале игровых автоматов. И от нас требуется решение конкретных зримых задач".
      Призрак разгромлен наголову. Даже, кажется, смущен. Нет, почудилось. Поражен? Не так уж и...
      Уже ночь, а еще надо закончить с Лорен, спланировать операцию, скоординироваться с коллегами, черт бы их побрал, все согласовать, запросить ордера... Спать-то когда? Есть ли у них в отделении где прилечь? Кроме стола в морге...
      Вот и Лорен.
      Продолжим... Исследовательский Центр промышленных технологий
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      22 октября 1993
      11:00
      Вот и утро.
      Сколько удалось поспать? Неважно! Все собраны, деловиты, возбуждены. Из показаний Лорен Кайт следует, что необходимо действовать, и действовать немедленно, пока Дорланд не сообразил, что пахнет паленым, и не спрятал все концы в воду. А потому с самого утра разворачивается крупномасштабная операция по изъятию улик из офиса Исследовательского Центра.
      По лестнице в подземный гараж сбегает дюжина агентов в форменных куртках Бюро, начальник оперативного отдела подгоняет их:
      - Быстро, быстро. На выезд.
      Кто-то, охваченный общим возбуждением, по-армейски отвечает:
      - Есть, сэр!
      Вслед за ними торопятся Скалли и Молдер, двое партнеров-"смежников", сама Лорен Кайт. Молдер заботливо поддерживает женщину под локоток, интересуется:
      - Вы готовы?
      В ответ - молчаливый кивок.
      Все скапливаются на небольшой площадке, не занятой автомобилями. Рядовые агенты поедают глазами агентов специальных. Нужна напутственная речь перед битвой. Скалли вопросительно смотрит на Молдера, на негра-напарника (вот ведь, так и не представился!), те стоят с безучастным видом. Все ясно, придется ей. Делает шаг вперед.
      - Итак. У нас есть разрешение на обыск с целью обнаружения доказательств незаконной торговли комплектующими для производства оружия. (Уф!) Это могут быль фальшивые лицензии на экспорт, договоры, соглашения, компьютерные дискеты или файлы с материалами...
      Аудитория внимает.
      Негр решает накалить обстановку:
      - Если есть вопросы - задавайте. Вам должно быть все предельно ясно. Сегодняшняя операция - результат долгого расследования. Если мы не докажем их связи с "Исфаханом", эти парни выйдут сухими из воды.
      Молчаливое согласие аудитории.
      - Хорошо. Пошли!
      Всех разносит ветром по машинам. Множественное хлопание дверьми.
      Молдер опять обращает внимание на Лорен. Что-то уж очень она спокойна. Не закуклилась бы опять...
      - Все в порядке?
      Опять кивок. Хоть слышит...
      Скалли, тоже заметив состояние девушки, решает произнести отдельное напутствие - для нее лично.
      - Мы направляемся в офис Дорланда, чтобы сделать там обыск. И хотим, чтобы вы сопровождали нас. Хорошо?
      Все это давно известно и обсуждено. Зато под эти слова Скалли проводит Лорен к машине и ласково усаживает внутрь.
      Можно ехать.
      Кавалькада автомобилей-близнецов, взревывая двигателями, выстраивается на ходу в колонну и устремляется вперед по улицам Филадельфии. Наверное, со стороны это красиво смотрится. Красиво и зловеще. Эдакая стая валькирий по имени Форд.
      Точно так же, не сбавляя темпа, паркуются у здания Центра, выгружаются, взлетают наверх, в офис, врываются в кабинеты.
      Скалли - удостоверение, как знамя, поднято вверх - кричит застигнутым врасплох служащим:
      - Всем оставаться на местах! Федеральное Бюро Расследований!
      И - уже на полтона ниже - какой-то даме, рванувшейся к своему столу:
      - Мэм, отойдите от этих папок!
      Откуда-то со спины доносится аналогичная команда:
      - Отойдите в сторону!
      Обыск идет полным ходом. Агенты сгребают бумаги со столов, бегло просматривают, пихают в заготовленные коробки, исследуют содержимое ящиков, конторок, шкафов. Кто-то сосредоточенно колотит пальцами по компьютерной клавиатуре. Шум, суета, хаос. Эта картина вдруг живо напоминает Скалли разгром в доме Дарлен Моррис - у которой дочь сбежала с моторизованными подростками. Или же - если кое-кому очень хочется - ту девушку ненадолго украли инопланетяне. Но тогда Дэйна лишь наблюдала последствия, а здесь сама участвует в создании, если это слово применимо к разгрому.
      На шум в дверном проеме своего кабинета появляется сам мистер Дорланд. С недоумением смотрит на столпотворение. С раздражением, с удивлением - но не чрезмерным. Даже не задает ни одного вопроса. Знает кошка, чье мясо съела!
      Разглядев за его спиной не охваченный общим порывом участок, Молдер немедленно направляется туда. Скалли за ним. Лорен за ней.
      Заметив Лорен, Дорланд лишь молча понимающе кивает головой. Знает, ой знает...
      Проходят мимо хозяина в его кабинет. Тут мебели и бумаг поменьше. Большую часть кабинета занимают шкафчики картотеки старого библиотечного типа. Ну, не любит Дорланд компьютеров. Кстати, а что за картотека? Молдер наугад открывает один из ящичков. Фирмы, адреса, фамилии директоров, подрядчики, субподрядчики,.. Чтобы все это просмотреть, понадобится год. Да и не такой же он дурак, чтобы вот так, в открытую, хранить то, что мы ищем. А вдруг такой? Молдер открывает ящичек на букву "И". "Исток", "Ител"... "Исфахана" нет. Не такой...
      Хозяин - надо полагать, чтобы не видеть этого безобразия - выходит в общий зал и что-то оживленно объясняет сгрудившимся подчиненным. Интересно, что он им говорит, не спросив ни о чем нас?
      Скалли заканчивает упаковывать в коробку небогатое содержимое письменного стола. Берет коробку и тоже выходит в общий зал. Молдер плетется следом. В центре угасающего смерча - двое неподвижных "смежников". Спецагенты подходят к ним. Скалли, кивая в сторону коробки с наверняка бесполезными бумагами, разочаровано говорит:
      - Это все, что мы нашли...
      А Молдер, кинув взгляд на невозмутимого Дорланда, добавляет:
      - Провал. Он даже глазом не моргнул...
      Лучше бы они этого не говорили. Потому как негр тут же срывает свою злость на Молдере - главном, разумеется, виновнике провала:
      - Итак, год работы - впустую! Эти мерзавцы могут разгуливать и дальше!
      И устремляется в сторону выхода. Его напарница - за ним. Туда же по одному тянутся нагруженные участники обыска. Пристыженные валькирии, упустившие добычу... Да, надо у ходить...
      Скалли со вздохом говорит Молдеру:
      - Пойдем отсюда.
      Молдер озирается. А где же Лорен? Возвращается в кабинет начальника. А Лорен, оказывается, с остервенением продолжает производить разрушения. Потрошит пустые папки, бьет стекла настенных фотографий, заглядывая внутрь паспарту... Она так увлечена, что не замечает ничего вокруг. Правильно, изо всех присутствующих только она лично заинтересована в том, чтобы найти улики. Да и уверена в их существовании она более остальных. Молдер вынужден ее разочаровать:
      - Лорен, заканчивайте. Нам надо идти. Здесь нет того, что мы ищем...
      Не слышит.
      И тут в кабинете появляется Дорланд. Оценивает разгром, замечает усердие Лорен - та как раз взрезает обивку его кресла найденным на столе скальпелем, и его нервы сдают.
      Он кричит, размахивая руками:
      - Эй! Послушайте! Она же не агент! Я искренне хотел вам помочь, но она не имеет права так обращаться с моим имуществом!
      Самое обидное, что он прав. Молдер еще раз пытается дозваться:
      - Лорен!
      А Лорен, оказывается, прекрасно слышит слова Дорланда и реагирует непосредственно на них. Вскакивает - разгоряченная, растрепанная! вот она истинная валькирия! - и бросает в лицо своему врагу обвинение:
      - С твоим имуществом? Таким же, как те парни, которых ты взорвал в машине?
      Это что-то новое. Выдумала только что или замалчивала? Дорланд на секунду немеет, лицо его наливается кровью. Теперь и он не сдерживает себя:
      - Что ты несешь, сука?!
      Лорен отвечает действием. Не выпуская скальпеля из рук, она кидается на своего обидчика. Молдер лишь успевает крикнуть:
      - Лорен, нет!
      Поздно. Лорен уже преодолела разделявшие ее и Дорланда несколько шагов, замахнулась скальпелем. Сейчас она...
      Дорланд вдруг на удивление умело перехватывает ее руку, изменяет направление движения...
      Молдер, чувствуя, что не успевает, с ужасом смотрит на такой знакомый прием. Сейчас этот тип еще раз перехватит ее руку, развернет и... Закончится это скальпелем в животе Лорен. Не успеваю!
      Успел кто-то другой.
      Между Дорландом и Лорен словно вдвинулась стена. Лорен по инерции отлетела в сторону. Скальпель выскользнул из ее руки и полетел на ковер. Но воздух неожиданно загустел, все движения, крики и звуки замедлились, перешли в утробный гул, дверь захлопнулась, скальпель, не долетев до пола, завис, приподнялся, развернулся острием в сторону Дорланда, который безуспешно пытался шевельнуться, с ужасом глядя на происходящее.
      Молдер, двигаясь по инерции, оказался лицом к лицу с Дорландом, но вплотную подбежать не смог. Тоже что-то не пустило. Будто увяз в смоле.
      Скальпель, на который завороженно смотрели все присутствующие, прицелился в грудь Дорланда...
      И тут Лорен, от отчаяния в конце концов поверившая самой себе, прокричала в пространство:
      - Не убивай его! Помоги нам найти улики!
      Ее крик был услышан.
      Скальпель, начавший было разгон, снова завис - сантиметрах в десяти от цели, а в кабинете началось что-то вовсе невообразимое.
      Пронесшийся смерч посрывал со стены фотографии. Все лампы одновременно взорвались, усеяв пространство дождем осколков. Молдер, схватив Лорен в охапку, запихнул ее под стол:
      "Ложись!" - а сам уселся на пол рядом. Кресло отправилось погулять. Выдвинулись ящички картотеки. Карточки, перебираемые сотней невидимых рук, ринулись в воздух, закружились вихрем у потолка. Папки из шкафов неторопливо взмыли туда же. Вот это на самом деле хаос! И гул, звон, рев! Крики Лорен: "Ай! Ай!" И запах, непонятный, едкий запах. Дорланд, уже хрипя, полулежал на полу у стены. Скальпель висел в воздухе у его лица. Из-за двери, изредка перекрывая шум, доносились стук и крики Скалли:
      - Молдер! Молдер!
      И тут ураган начал стихать.
      Скальпель вновь развернулся, всплыл на уровень роста человека, прицелился - и вонзился куда-то в стенную обивку. Пропорол ее, проехался вниз еще с полметра, разрезая ткань, замер. И...
      И все кончилось.
      Шум утих. Дорланд обмяк и судорожно вдохнул. Папки и карточки обрушились на пол эдаким канцелярским конфетти. А в расколдованную дверь ворвалась Скалли.
      Застыла на пороге. Что-то часто ей в последнее время приходится застывать на пороге...
      - О господи! Что тут у них случилось? Это что ж надо было вытворить, чтобы за пару секунд... такое... совсем этим...
      Молдер встал, стряхнул с себя мусор, подошел, загребая ногами опавшую канцелярскую листву, к стене, вытащил скальпель, отогнул ткань, засунул за обивку руку - и извлек компьютерную дискету.
      С сомнением и надеждой посмотрел на черный квадратик и сообщил Скалли:
      - Я думаю, то, что мы ищем, находится здесь...
      Ничего не скажешь, безусловный успех дедуктивного метода.
      Ну что ж, проверим... Дом Лорен Кайт
      Филадельфия, штат Пенсильвания
      22 октября 1993
      22:00
      Как редко в нашей работе бывает счастливая возможность полюбоваться на плоды своего успеха. Обычно, даже если и завершено дело вполне успешно, это означает очередного застреленного или посаженного урода - в самом лучшем случае. Жертвы к этому времени ни на какую благодарность не способны. А большинство дел заканчиваются вообще не поймешь чем - то ли успехом, то ли провалом, - оставляя противный привкус разочарования.
      А вот нынешнее дело - дело "Теней", как про себя окрестила его Скалли выгодно отличается от череды прочих. Преступник пойман, заговор разоблачен, потенциальная жертва спасена и вдобавок излечена от депрессии. На душе светло и радостно, что бывает совсем не так часто. Лорен Кайт всячески выражает свою благодарность...
      Молдер тоже аж светится изнутри, подпрыгивает при ходьбе, будто его дергают за веревочки, как Пиноккио. Но Скалли подозревает, что его радость от другого. Ну, уличили разбойника, ну, защитили жертву. В первый раз, что ли? Не-ет, главное - Призраку удалось пристально наблюдать, чуть ли не поучаствовать в феноменальном явлении, полтергейсте - или психокинезе, кому как нравится. Все увидеть, ощутить, запомнить. Теперь можно завести новую толстую секретноматериальную папку - и фиксировать, фиксировать, фиксировать... Тем более что в этом данном конкретном уникальном случае чужая сила проявила себя вовсе не враждебно по отношению к людям. Скажем, не ко всем людям. Еще точнее - играла на нашей стороне. Совсем уж редкость...
      Жаль, Скалли не может разделить в полной мере уверенность Молдера в паранормальности происходившего. Улики, события, обстоятельства - конечно да. Но лично-то она ничего не наблюдала. Все - Молдер. Ну, кто виноват, что она всегда так поздно оказывается в эпицентре событий, успевает к шапочному разбору...
      Ладно, призраки - дело Фокса, на то он и Призрак. А с нее хватит и живой Лорен, которую они пришли проводить перед отъездом. Тем более, что натерпевшуюся женщину есть чем порадовать.
      - Прокурор предъявил Дорланду массу обвинений, включая убийство Говарда Грейвса.
      Благодарно кивает, смущенно улыбаясь. Она вообще в жизни такая молчаливая? Замечательное профессиональное качество для секретаря! Садится в машину. Опускает стекло в дверце.
      - Я приеду, чтобы дать показания...
      - И куда вы теперь?
      Снова смущенная улыбка:
      - Подальше отсюда...
      Заводит двигатель, еще раз выглядывает.
      - Спасибо!
      И отъезжает.
      Молдер провожает ее машину задумчивым взглядом.
      - Как же ей не терпится уехать! Скалли, иронизируя, уточняет:
      - Отсюда или от привидения Говарда Грейвса?
      Впервые за эти безумные дни не надо никуда бежать, можно поговорить о чем-то отвлеченном, расслабиться. Молдер интересуется по пути к припаркованному автомобилю:
      - Скалли, ты веришь в загробную жизнь?
      Ответ Дэйны лаконичен:
      - Узнаю после смерти...
      Молдер усаживается на водительское место, но заводить машину не спешит.
      - Скалли, ты видела Колокол Свободы?
      Чего это он вдруг? Ах да, мы же в Филадельфии, колыбели Независимости, родине всех Отцов-Основателей, и прочая, прочая...
      - Да.
      - А вот я был в Филадельфии много раз и ни разу не видел...
      Конечно, если везде бывать именно по таким поводам, как нынешний... Статую Свободы - и ту можно не увидеть! Да и на что там смотреть?
      - Не много потерял. Это просто большой колокол, и там всегда большая очередь...
      - Мне правда хочется поехать туда.
      - Но почему именно сейчас?
      - Не знаю... Как ты думаешь, они еще работают?
      Заводит и трогает.
      - Молдер, сейчас девять часов вечера! Надеюсь, там еще открыто, иначе нам придется ждать до завтра. Страховая компания "Монро"
      Омаха, штат Небраска
      2 ноября 1993
      11:25
      Права была агент Скалли - от себя не убежишь. Или это говорил агент Молдер? Хоть и забралась ты к черту на кулички, в самую что ни на есть глубинку, в Небраску - ехать аж в Калифорнию тебе, видите ли, показалось слишком уж мелодраматичным, - хоть и работаешь теперь простым клерком, а вовсе никаким не секретарем шефа, хоть и окружают тебя совсем другие люди, хоть и занимаешься совершенно другими делами, тем не менее остаешься все той же Лорен Кайт. Со своими привычками, ошибками, достоинствами, манерами... И памятью... Время, конечно, притупляет боль утраты. Смена окружения, конечно, помогает забыть. Но...
      Про этот рекламный щит Говард сказал бы, что у создателей не хватило ни краски, ни вкуса... Кофе, двойной, пожалуйста, да, и две ложечки сахара... А местную газету у вас можно выписать? Простите, я сяду за другой столик - я не выношу запаха этого одеколона...
      Правда, и хорошее в мире постепенно обнаруживается. Не завести ли нового Кота? А этот парень совсем ничего! Новая начальница отдела, хоть и похожа на мымру Найду Макинрой, тем не менее куда добродушнее... Может, оттого что замужем?
      Впрочем, на неистребимую безалаберность Лорен она реагирует примерно так же, как и старая карга Найда. Вот, например, сейчас, когда новая служащая подает папку с подготовленными материалами:
      - Мисс Кайт! Я просила принести это двадцать пять минут назад.
      - Я знаю, простите...
      Такая привычная нахлобучка и такое привычное смущение. От себя не сбежишь...
      - Может быть, в восточных штатах так принято, но здесь, на Западе, пунктуальность - это закон!
      Лорен невнятно бормочет извинения.
      И вдруг - звон, дребезжание стекол, трясущийся пол, стол, дрожащая чашка кофе...
      Неужто опять?! Нет! Не надо! Только не это! Только не снова!!!
      А начальница, ничуть не удивляясь, ловит чашку рукой, накрывает ее ладонью, чтобы не пролилась, привычно восклицает:
      - Ах...
      Впрочем, все же удивляется - когда оборачивается к Лорен и видит ее остолбенение. И поясняет:
      - Нет, нам действительно надо подыскать новое помещение. Каждый раз, когда проезжает грузовик, все здание дрожит...
      Это сказано уже совсем добродушным тоном, с легкой иронией в адрес здания, как сотруднице и подруге. Нахлобучка выдана - и хватит, можно вернуться к нормальным отношениям.
      Лорен понимает: еще миг - и она свалится на пол. От слабости в ногах, от облегчения, от отпустившего напряжения, от несбывшегося ужаса. Пронесло! Правда, все кончилось! Можно жить!
      - Вы свободны, Лорен.
      Да-да, конечно, сейчас, уже иду...
      Лорен поворачивается, чтобы вернуться к своему столу, и ловит себя на непривычном ощущении. Точнее, на давно забытом. Что-то странное с лицом... Что со мной? Улыбка. Лорен идет на свое место, улыбаясь во весь рот.
      Да, Говард, ты прав.
      Одно "сегодня" стоит двух "завтра"!
      Хоть и сказал это некий Бен Франклин...