Судя по всему, Гроуб засмеялся, хотя сухой прерывистый хрип скорее походил на кашель.
      - Мне нравится, что вы так боитесь меня, сеньор Баррехо. Это правда, что... разногласия между мной и Ксавье Салида за последние недели обострились. Но, уверяю вас, я не имею ни малейшего отношения к уничтожению его жилища. Больше всего на свете мне хотелось бы узнать, как можно произвести такое опустоше
      ние, потому что тогда мои соперники боялись бы меня так же, как вы.
      Потрясенный признанием, Баррехо судорожно пытался переварить полученную информацию. Если Гроуб ни при чем, кто же тогда погубил Салида? Кто в Мексике может обладать разрушающим устройством такой мощности.
      Бельгиец тем временем продолжал:
      - До меня дошли сведения, что вы и этот бездельник Фернандо Агилар продавали Салида произведения искусства майя из новых раскопок в руинах, которые называются. . - Гроуб приложил палец к губам, вспоминая, Кситак-лан, кажется. Многие из моих слуг-индейцев, включая и нашего друга Хуана, - он бросил взгляд на неподвижного охранника, который по-прежнему держал оружие наготове, - верят, что эти вещи прокляты и их нельзя доставать оттуда, где они находятся. Боги сердятся и посылают отмщение. Ксавье Салида поступил неблагоразумно, покупая украденные древние изделия, и уже заплатил за это. То, что вы мне сейчас предлагаете, вероятно, тоже из Кситакла-на? Сеньор Баррехо, я не хочу навлекать на себя гнев богов.
      Баррехо натужно рассмеялся и, скрывая волнение, принялся вертеть в толстых пальцах фигурку змея. Его мозг лихорадочно пытался найти такой вариант, чтобы сделка состоялась.
      Ему необходимо было продать хоть несколько поделок, он должен добыть деньги. Все, что он мог пожертвовать из своего жалованья, Бар-рехо уже отдал. Ему было очень трудно совмещать работу шефа полиции со своим истинным призванием - борьбой за независимость штата Кинтана-Роо.
      Самым подходящим делом казалась спекуляция на славе майя, народа, создавшего великую цивилизацию в этой части Юкатана. Их драгоценные изделия помогли бы финансировать борьбу за свободу, помочь Баррехо и его группе революционеров отвоевать независимость своей территории, выиграть в борьбе против коррумпированного правительства Мексики. Если им это удастся, то "Либерасьон Кинтана-Роо" провозгласит новое государство, в котором вновь расцветет былая слава майя.
      - Должно быть, вы шутите, эччеленца, - наконец произнес Баррехо. - Какие предрассудки' Разве такой высокопоставленный европеец, как вы, может верить в древние проклятия! - Он вопросительно поднял брови.
      Гроуб снова отхлебнул лимонада, поглядел на часы и глубоко вздохнул:
      - Мои собственные взгляды не имеют отношения к данной ситуации, сеньор шеф полиции Баррехо. Если индейцы считают эти штучки проклятыми, я не смогу заставить ни одного из них работать на меня. Мои домашние слуги напуганы Они разбегутся в первую же ночь, и вряд ли мне удастся заменить их другими. А это значительно усложнит мое существование.
      Он положил пустой мундштук на подлокотник кресла. - Я хочу наслаждаться жизнью без всяких осложнений И мне совсем не улыбается стать объектом мести со стороны какого-нибудь последователя религии древних майя, если я вдруг захочу похвастаться этими древними игрушками.
      Гроуб наклонился вперед, на прощание снова показав лицо из-за сетки. Его карие глаза сверлили Баррехо
      - Моих денег хватит на то, чтобы надежно защититься от нападения моих конкурентов по наркобизнесу, но фанатик-самоубийца - это угроза, против которой мало кто устоит. - Он снова спрятался под сетку и взглянул на часы. - Ваше время истекло, сеньор Баррехо. Сожалею, но не могу воспользоваться вашими услугами.
      Отказавшись от дальнейших уговоров, которые в данной ситуации выглядели бы унизительными, Баррехо уложил фигурки в сумку, неловко поклонился, надел фуражку и, ссутулившись, повернул к двери.
      - Минуточку, сеньор Баррехо, - неожиданно окликнул его наркобарон.
      Баррехо обернулся, сердце забилось в надежде, что Гроуб только играл с ним, стараясь сбить цену. Но вопреки его ожиданиям бельгиец сказал:
      - Позвольте теперь и мне предложить вам кое-что ценное. Я не испытываю интереса к вашим реликвиям и сообщу вам информацию бесплатно - пока. Надеюсь, вы не забудете об этом и в случае необходимости сможете отплатить мне добром.
      - Что это, эччеленца?
      Бельгиец вынул из мундштука окурок, достал из кармана костюма темно-коричневую коробочку и вставил новую сигарету. Он зажег ее, но пока не ответил на вопрос, курить не стал:
      - Благодаря своим международным связям я узнал, что в Кинтана-Роо собирается тайно проникнуть команда военных из Соединенных Штатов. У них имеется диверсионное задание. Коммандос намерены найти тайник с оружием или целую военную базу глубоко в джунглях. Возможно, вы уже знаете об этом? Может, это имеет отношение к партизанской революционной группе, известной под названием "Либера-сьон Кинтана-Роо"? - Он тонко усмехнулся. - Поскольку вы являетесь шефом полиции в ваших краях, я думаю, что вам будет интересно узнать об этом.
      Баррехо похолодел, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Кусок льда в желудке не давал ему вздохнуть, в то время как по венам пробежала горячая вспышка гнева.
      - Американские военные едут сюда, тайно? Как они смеют! И под каким предлогом?
      - Полагаю, они проникнут через границу с Белизом. Если постараетесь, думаю, сумеете раздобыть более подробную информацию.
      - Благодарю вас, - сказал ошеломленный Баррехо. - Благодарю вас, эччеленца.
      С сумкой в руках, в которой лежали уже забытые фигурки, Баррехо спотыкаясь побрел за охранником.
      Сиюминутная проблема изыскания денег отошла на задний план, он думал только о том, что обнаружили американцы, и к чему подбираются, и не нависла ли угроза над планами борьбы за независимость штата.
      
      
      
      
      17
      Руины Кситаклана
      Воскресенье, 20:17
      Спустя несколько часов после землетрясения земля снова вернулась к состоянию относительного спокойствия.
      Отвратительное зловоние сероводородных паров уступило место душному дыханию джунглей, аромату цветов, острому пряному запаху гниющей листвы.
      Они сидели у костра из смолистых веток, когда подошел улыбающийся Агилар с болтающейся на плече сумкой.
      - Вместо ваших американских консервов я раздобыл еду из джунглей.
      Он порылся в сумке и извлек полные пригоршни круглых, как луковицы, серо-зеленых пятнистых грибов Потом стряхнул с одежды волокна мха и смахнул лесной мусор со шляпы.
      - Для начала мы пожарим грибы, очень вкусные, а у них вкус, как у лесных орехов.
      Малдер облизнулся, но Скалли глядела с опаской.
      - А они точно съедобные?
      Агилар утвердительно затряс головой:
      - Это местный деликатес, он использовался во многих традиционных блюдах майя.
      Рубикон взял один гриб, поднес к огню, прищурился и нацепил на нос очки.
      - Да, когда-то мне приходилось их есть. Очень вкусные.
      Он насадил гриб на ветку и стал обжаривать в пламени со всех сторон.
      - Хорошо еще, что он не принес нам личинок жуков, - сказал Малдер, отмахиваясь от назойливых москитов.
      - Ах да, жуки! - воскликнул Агилар, хлопнув себя по бедрам. - Я могу найти жуков, есть очень много съедобных и вкусных видов. Или, если хотите устроить настоящий пир, могу застрелить обезьяну.
      - Спасибо, не надо, - поспешила отказаться Скалли.
      - Немного отличается от вчерашнего ужина, - сказал Малдер.
      Их окружала гнетущая тишина. Потрескивающий костер был маленьким островком тепла и света на обширной площади Кситаклана В других обстоятельствах Малдер предложил бы спеть хором "Плыви, моя лодка, плыви", но не здесь и не сейчас.
      Вокруг бесшумно сновали летучие мыши, хватая на лету насекомых и издавая едва уловимый для человеческого уха писк. Большие ночные мотыльки чертили в воздухе изящные, бледно вспыхивающие в темноте спирали. В зарослях кустарника, окружающих площадь, порою сверкали глаза хищников, отражающие огонь костра.
      Скалли сняла с ветки дымящийся гриб, внимательно осмотрела его и положила в рот. Медленно прожевывая, чтобы хорошенько ощутить вкус, она закрыла глаза, как вдруг, у самого ее лица, летучая мышь схватила крупного мотылька и мгновенно исчезла в ночной темноте. Скалли запоздало вздрогнула от неожиданности.
      Малдер вспомнил об индейцах, убежавших при первых признаках землетрясения и до сих пор не решавшихся подойти ближе к руинам, но когда он заговорил об этом, Агилар презрительно фыркнул:
      - Все они суеверные трусы. Их уважение старой религии перевешивает здравый смысл. Они убеждены в том, что здесь все еще обитают призраки их предков, ублажавших богов жертвами, не говоря уже о тенях самих древних богов.
      Рубикон пристально вглядывался в темноту, слушая жужжание насекомых, выкрики ночных птиц, крадущиеся шаги хищников. На его худом лице застыло выражение сосредоточенности. Малдер понимал, что старый археолог думает о своей дочери, затерянной и одинокой в глухих
      джунглях, кишащих грозными хищниками, ядовитыми змеями... или опасными искателями сокровищ.
      Малдер поднял голову, прислушиваясь, ему показалось, что какое-то крупное существо пробирается по лесу, он увидел, как зашевелились плотные заросли папоротника. Остальные, казалось, ничего не заметили.
      - Не так уж сильно все здесь изменилось в течение века, - сказал Рубикон, далеко уносясь в своих размышлениях. - Когда я думаю о Кассандре и ее экспедиции, то невольно вспоминаю первых любителей-археологов в этих краях. Они страдали от тех же трудностей, с которыми, вероятно, придется столкнуться и нам.
      Рубикон насадил на нос очки. Час вечерней сказки, подумал Малдер.
      - Первыми белыми людьми, приехавшими исследовать руины, были Стефенс и Казервуд, опытные путешественники, уверенные, что смогут добраться до любого места в любом диком краю.
      В старинных фолиантах они отыскали упоминания о великих городах, затерянных в тропических джунглях, гм, "разрушенных и забытых, даже без названия". Думаю, что цитирую точно. Я читал их походные дневники.
      Стефенс и Казервуд отправились в тропические леса на территории Гондураса в тысяча восемьсот тридцать девятом году. Спустя много дней труднейшего пути по непроходимым джунглям они наконец достигли руин Копана, где увидели покрытые растительностью разрушенные постройки, каменные лестницы. Стефенс и Казервуд ничего не знали об истории майя, а когда спрашивали у местных индейцев, кто построил город, те только пожимали плечами.
      Позже они не раз возвращались в Центральную Америку, посетили десятки разрушенных городов. Вместе опубликовали захватывающий отчет о своих приключениях. Стефенс очень выразительно все описывал, а Казервуд иллюстрировал его рассказы великолепными рисунками. Их книги вызвали острый интерес к археологии, гм, не знаю, к лучшему ли.
      Но далось им все это нелегко, особенно Ка-зервуду. Казалось, над ним тяготело проклятие. Он заболел малярией и жестоко страдал от перемежающейся лихорадки. От укуса какого-то насекомого его нога так распухла, что он не мог ходить. Левая рука была почти парализована, Индейцы вынесли его из леса на своих плечах.
      Однако он выздоровел и вернулся в Нью-Йорк, где устроил несколько выставок своих картин. Одна из самых значительных экспозиций, где были представлены картины Казервуда и интереснейшие произведения искусства, привезенные ими из страны майя, была уничтожена пожаром.
      Скалли сочувственно покачала головой:
      - Какая потеря!
      Рубикон продолжил, пристально v глядя на огонь:
      - Спустя несколько лет Казервуд возвращался в Штаты из очередной экспедиции, его корабль столкнулся с другим, и он утонул в море. Невезение или проклятие майя - можно утверждать по-разному.
      Агилар чем-то громко хрустел, сидя на корточках. Малдер мельком увидел цепкие черные лапки, когда гид бросил себе в рот очередной кусочек.
      - Интересная история, сеньор, - пробормотал Агилар с полным ртом. - Но, видно, проклятие было не таким уж сильным, если не остановило поток белых людей - таких же любителей приключений, как вы, а?
      - Или как моя дочь, - добавил Рубикон. Скалли встала, разминая колени, и отряхнула брюки.
      - Ну, пожалуй, пора ложиться и попробовать заснуть, - сказала она. - А то с минуты на минуту вы начнете рассказывать о каких-нибудь привидениях, так что от страха уже глаз не сомкнешь.
      - Неплохая идея, - отозвался Рубикон. - Лучше подняться на рассвете и приступить к тщательным поискам следов моей дочери.
      - Думаю, на следующий вечер, чтобы хорошо спалось, нам стоит припасти какую-нибудь счастливую историю любви, - сухо сказал Малдер.
      Малдер проснулся глубокой ночью от громкого треска веток и странного шуршания, как будто кто-то передвигался ползком. Все ближе и ближе. Он протер глаза и сел, внимательно прислушиваясь.
      Снаружи доносились хорошо различимые в тишине звуки. Кто-то осторожно пробирался через площадь, может быть, крупный хищник в поисках легкой добычи. Тонкий брезентовый полог палатки показался ненадежной защитой.
      Малдер осторожно наклонился, раздвинув москитную сетку, чтобы добраться до выхода, неожиданно громко зашуршал одеждой и замер, настороженно прислушиваясь, но больше не услышал ни звука.
      Малдеру представилось огромное плотоядное чудовище, доисторическое животное, заблудившееся во времени, с фырканьем нюхающее воздух, устремившее горящий взгляд в направлении его палатки. Немного успокоив дыхание, он с чрезвычайными предосторожностями откинул полог и выглянул наружу.
      Яркая горбатая луна только начинала всходить, освещая верхушки деревьев, по небу скользили огромные темные тучи.
      Палатка была установлена неподалеку от каменной стелы с вырезанным на ней изображением Пернатого Змея. Грани стелы сходились наверху, ее остроконечная неясная тень лежала на неровных плитах площади.
      Обступившие площадь деревья с голыми сучьями и дикие заросли кустарника, казалось, замерли. В самую глухую пору ночи даже ночные создания не решались шевелиться, ожидая переломного часа.
      Вдруг Малдеру вновь послышалось знакомое шуршание, сопровождаемое громким рычанием. Он пристально вглядывался в темноту, пытаясь определить источник этих звуков, но опять не заметил ничего, кроме неподвижных теней. Чуть дыша и напрягая внимание, он ждал.
      Наконец, когда Малдер почти убедил себя, что все эти подозрительные звуки лишь плод его воображения, ему удалось уловить в лунном свете какое-то странное молниеносное движение на опушке леса. Он повернулся в ту сторону, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь при таком слабом освещении. Среди высоких деревьев, опутанных завесами ползучих растений, он увидел необычайное существо, абсолютно бесшумно прокладывающее себе путь волнообразными скользящими движениями огромного змеевидного тела.
      Малдер не сумел сдержать потрясенного возгласа, и неведомый зверь быстро обернулся в его сторону. Он увидел яркий блеск горящих круглых глаз и сверкание невероятно длинной и легкой чешуи, словно лунный свет отражался в вертикальном ряду длинных зеркал, соединенных друг с другом подобно черепице.
      Затем, хлестнув по воздуху легким ударом гибкого хвоста, чудовище исчезло во мраке ночи. Малдер ждал долго, но больше не ощущал никаких признаков его присутствия. Один раз далеко в джунглях он услышал треск ветки, но это могло быть совсем другое животное...
      Наконец он заполз обратно в палатку и лег, возбужденно переживая увиденное. Малдер пытался понять, что это было и было ли вообще.
      Сон долго не шел к нему...
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      18
      Руины Кситаклана.
      Понедельник, на рассвете
      Как и предсказывал Агилар, рабочие отсутствовали всего один день. На следующее утро, уже тщательно выбритый, гид сидел у остывшего костра, покуривая только что свернутую папиросу и, нахмурившись, следил за индейцами, которые, понурив головы, робко пересекали площадь. Выбравшись из своей палатки, Малдер увидел их, уже стоявших как ни в чем не бывало около лагеря, словно рабочие, явившиеся на утреннюю смену. Владимир Рубикон, видимо, встал уже давно и ползал на коленях вокруг ближайшей, обвитой змеем стелы, лежащей у палаток, отковыривая перочинным ножом мох и грязь, чтобы лучше рассмотреть письмена.
      - А, агент Малдер, уже проснулись, - сказал он. - Сегодня нам обязательно нужно найти какие-нибудь следы того, чем занимались моя дочь и остальные члены ее команды. Они наверняка нашли что-нибудь значительное в этих руинах. Если мы тоже это обнаружим, то поймем, почему они исчезли.
      Услышав их голоса, из палатки показалась Скалли:
      - Доброе утро. Малдер, ты уже готовишь завтрак?
      - Могу предложить только омлет и молоко, - отшутился он.
      Агилар помахал в воздухе рукой, разгоняя дым своей вонючей папиросы, и набросился с руганью на индейцев; Малдер не понимал ни слова, но в тоне гида явно слышалось презрение.
      - Что он говорит? - спросила Скалли. - Что они сделали?
      Владимир Рубикон с минуту прислушивался, затем покачал головой:
      - Это скорее всего язык майя. Многие местные жители до сих пор еще говорят на древнем языке. - Он пожал плечами. - Гм, я не думаю, что они совершили что-нибудь ужасное, кроме того, что сбежали накануне. Просто Агилар хочет продемонстрировать свой авторитет.
      - Когда-то у меня был такой же босс, - сказал Малдер.
      Подошел Агилар с удовлетворенной усмешкой на гладко выбритом лице.
      - Доброе утро, amigos, - приветствовал он их. - Сегодня мы должны разгадать тайну по
      кинутого Кситаклана, а? Нам предстоит узнать, что случилось с прелестной сеньоритой Рубикон и ее компаньонами.
      - Вы об этом расспрашивали местных? - спросила Скалли, кивнув в сторону пристыженных руганью Агилара индейцев.
      - Они говорят, что сеньориту Рубикон взяли духи этого города. Старые боги давно не получают кровавых жертв и жаждут их. Поэтому местные жители обходят руины стороной. Но ведь эти люди не такие цивилизованные, как вы и я. Они даже и не пытаются притворяться.
      - Но неужели ни один из этих рабочих не остался здесь помочь археологам? требовательно спросила Скалли. - Кто-то должен знать.
      - Сеньорита Скалли, я привел партию в Кситаклан, за что мне заплатили много американских денег, и я очень доволен. Эти индейцы, потомки майя, сказали, что после моего ухода здесь было очень много громких звуков, странных вещей. Они боялись, а сеньорита Рубикон и ее друзья смеялись над их глупостью. Они говорят, что боги показали, кто глупый, а кто умный.
      - Весьма своеобразный тест на проверку интеллекта, - пробормотал Малдер.
      Агилар стал рыться в карманах в поисках бумаги и табака, чтобы свернуть новую самокрутку. Небольшая изящная птичка с зеленым оперением с мелодичным пением пролетела над площадью. Индейцы следили за ней, подняв головы и подталкивая друг друга.
      - Смотрите, птица кецаль, - сказал Агилар и поправил поля шляпы, защищая глаза от косых лучей утреннего солнца. - Очень редкая и ценная, майя использовали ее перья для церемониальной одежды.
      Рубикон нахмурился и стал оглядываться, словно ожидая увидеть дочь. Малдер с нарастающим раздражением повернулся к Агилару:
      - Так они знают, что случилось с Кассандрой или нет?
      - Лично мне известно, что сеньорита Рубикон была здорова и очень увлечена предстоящей работой, когда я покинул их, чтобы вернуться в Канкун.
      - Давайте же наконец примемся за поиски, - проворчала Скалли.
      - Руины могут протянуться на целую милю и больше, - сказал Рубикон, отдельные храмы разделяют густые заросли.
      - Объясните индейцам, что мы ищем, - предложила Скалли. - Пусть они помогут нам прочесать местность.
      Агилар отдал приказание, и индейцы рассыпались по джунглям, оживленно перекликаясь.
      Скалли, Малдер и Рубикон бродили по гигантскому полю для игры в мяч, исследуя углубления и ниши в окружавшей его стене в поисках какого-нибудь намека на то, что Кассандра и ее друзья просто отправились добывать себе пищу.
      - Их партия состояла из двух археологов, инженера, эпиграфиста и фотографа, - сказала Скалли. - Ни одного специалиста по выживанию в экстремальной ситуации. - Она обвела взглядом зеленеющую под ярким солнцем буйную растительность. - Если рабочие разбежались, то мне не верится, что Кассандра и ее друзья решили самостоятельно пробираться через джунгли. Я бы не решилась углубляться в лес без проводника. И они просто остались бы здесь работать.
      - Кассандра вполне способна справиться с трудностями, - сказал Рубикон. - У нее достаточно здравого смысла, а кроме того, у них была топографическая карта.
      Скалли понизила голос:
      - Кстати, вчера вечером я изучала карты и не уверена, что Агилар привел нас сюда кратчайшим путем. Думаю, по каким-то причинам он специально нас задерживает.
      - Я тоже не очень доверяю ему, - сказал Малдер, - но он производит впечатление скорее обыкновенного назойливого торговца подержанными машинами, чем преступника.
      - Помните, что это дикая страна, агент Малдер, - сказал Рубикон. - Однако если индейцы покинули их, то через некоторое время Кассандра была бы вынуждена принять решительные меры. Они бы нашли какую-нибудь возможность вернуться к цивилизации.
      - Значит, сначала ушел Агилар, оставив индейцев здесь, потом убежали индейцы, - задумчиво сказала Скалли. - Может, здесь уже тогда начиналось землетрясение? Рубикон кивнул:
      - Надеюсь, именно это и произошло.
      - Или у них кончилось продовольствие, - продолжала рассуждать Скалли. Тогда им ничего не оставалось, как двинуться в джунгли.
      - Но ушли бы они в этом случае все вместе? - спросил Малдер. Он постукивал пальцами по плите с резными иероглифами. В трещину быстро скользнуло крошечное существо. - Было бы больше смысла, если бы, скажем, двое отправились за помощью, а двое остались здесь.
      - Ты же видел, как трудно продвигаться по джунглям, - возразила Скалли. Может, она решила, что надежнее держаться всем вместе.
      - Все равно это неправильное решение, - сказал Малдер.
      Рубикон покачал головой. Его пегие волосы слиплись от пота и плотно облепили череп.
      - Лично мне больше нравится предположение Скалли, надеюсь, оно оправданно, потому что тогда остается надежда.
      Неподалеку в джунглях вдруг раздался возбужденный крик. Один из индейцев громко скликал к себе людей.
      - Бежим! - воскликнул Малдер. - Они что-то нашли.
      Владимир Рубикон, пыхтя и отдуваясь, старался не отставать, когда они бежали, преодоле
      вая деревья, громоздящиеся кучи камней, перебирались через ручей. Малдер на бегу заметил крупное животное; оно уносилось от них, с шумом ломая кустарник. Он не смог его разглядеть, но почувствовал внезапный озноб. Что, если сейчас он упустил возможность получше рассмотреть одно из тех скользких существ, которые словно привиделись ему прошлой ночью... Может быть, реальное существование грозного хищника и было основанием для многих легенд майя, и именно он и был причиной исчезновения десятков люде и... включая и Кассандру с друзьями.
      Они торопливо подошли к небольшому храму, размерами не превышавшему обыкновенный гараж. Весь заросший цепкой растительностью и, безусловно, построенный в те же давние времена, что и Кситаклан, он тем не менее выглядел достаточно крепким. Большая часть окружавшего его кустарника была вырублена, ползучие растения сорваны, чтобы освободить каменные стены.
      Возле входа в храм стоял перепуганный индеец, которого Агилар с побагровевшим от гнева лицом тряс за плечи. Но как только он увидел приближающихся американцев, выражение его лица волшебным образом изменилось. Он поднял валявшуюся на земле шляпу.
      - Посмотрите, что мы нашли друзья! - вскричал гид. - Снаряжение, сложенное партией сеньориты Рубикон.
      В храме, помещении с низким потолком, были спрятаны несколько укрытых брезентом корзин. Агилар поддел палкой угол брезента и сдернул его, чтобы показать содержимое тайника.
      - Сеньорита Рубикон, наверное, оставила эти корзины здесь, чтобы уберечь от диких животных, и, хотя остальное снаряжение исчезло, вот это кажется нетронутым. Какая удачная находка!
      - Но зачем она оставила все это здесь? - тихо спросила Скалли.
      - Смотрите, запас продовольствия и радиопередатчик, - сказал Агилар. - Ив этой большой коробке тоже что-то есть.
      Он подозвал рабочего, чтобы тот помог открыть крышку.
      - Малдер, - сказала Скалли, понизив голос, - ты понимаешь, что это значит? Кассандра не могла уйти, оставив все это. Такого запаса еды хватит на месяц, а радиопередатчик им пригодился бы, чтобы вызвать помощь.
      Владимир Рубикон нетерпеливо бросился к ящику, оттолкнул рабочего плечом и, вцепившись в крышку пальцами, стал изо всех сил тянуть ее на себя, в то время как Агилар, украдкой озираясь, сделал несколько шагов назад.
      Увидев содержимое ящика, Скалли поразилась.
      - Это же водолазный костюм и шланг, - в недоумении произнесла она. Значит, Кассандра собиралась исследовать сенот?!
      - В этом был бы большой смысл, с точки зрения археолога, - сказал Рубикон. - Вещи на большой глубине могут сохраняться веками. Да, она действительно хотела спуститься вниз, моя Кассандра, прямо как Томпсон.
      Скалли отмахнулась от комаров.
      - Кто этот Томпсон? Я не помню никого из их партии с такой фамилией.
      Оторвавшись от изучения содержимого ящика, Рубикон рассеянно взглянул на нее.
      - Кто? О, Томпсон, - нет, я имел в виду Эдварда Томпсона, последнего из любителей-археологов на Юкатане. Он много лет исследовал сеноты в Чичен-Ице, где обнаружил самые замечательные сокровища ручной работы майя.
      Малдер со скептическим выражением лица поднял гибкий прорезиненный воздушный шланг.
      - Он спускался в такой же глубокий колодец, как тот? - Он кивком указал в сторону главной площади и высокой пирамиды.
      Рубикон отрицательно качнул головой:
      - Гм, сначала нет. В течение нескольких лет он вычерпывал бадьей наверх жидкую грязь, давал ей просохнуть и потом тщательно просеивал ее. Он обнаружил человеческие кости, кусочки ткани и осколки нефрита, несколько неповрежденных черепов, один из которых, видимо, служил кадилом во время церковных обрядов, он даже сохранил запах каких-то благовоний.
      Но через какое-то время Томпсон понял, что трудоемкое вычерпывание не даст тех результатов, которых может достигнуть водолаз. Он мечтал о том, чтобы организовать специальную экспедицию, купить снаряжение, овладеть водолазной техникой, и даже обучил четырех рабочих-индейцев обращению с лебедкой и воздушным шлангом.
      Рубикон посмотрел на водолазный костюм, который собиралась использовать его дочь, и сдержал внезапную дрожь.
      - Когда Томпсон спускался в сенот, индейцы торжественно попрощались с ним, уверенные в том, что никогда больше его не увидят. По словам ученого, он пролетел, как мешок со свинцом, тридцать футов вниз и оказался в такой черной воде, что его фонарь был бессилен рассеять темноту. На дне в грязной тине он на ощупь искал монеты, нефрит, статуэтки и предметы из каучука.
      Но несмотря на скафандр, Томпсон после этого погружения получил серьезную травму среднего уха. Местные индейцы смотрели на него с благоговейным ужасом - ведь он был единственным человеком, который побывал в священном сеноте и остался жив
      - И вы считаете, что ваша дочь собиралась пойти по его стопам и исследовать сенот Кси-таклана? - спросила Скалли.
      Малдер перебирал снаряжение, упакованное в деревянные ящики:
      - Однако не похоже, чтобы она им пользовалась. Еще не оторваны заводские этикетки.
      - Значит, им помешали закончить исследования, - проронил Рубикон.
      Малдер перехватил злобный взгляд, брошенный Фернандо Агиларом на индейца, который, сгорбившись, пробирался к выходу из храма, и громко сказал:
      - Да, но кто или что им помешало?
      Скалли, Малдер и Рубикон поднимались втроем по ступеням центральной пирамиды Ку-кулькана. В знойном и влажном воздухе дышалось трудно, а ступени были крутыми, узкими и неровными.
      - Осторожно, - предупредил спутников Малдер, - здесь выпала плита.
      Рубикон наклонился и осмотрел выветренные ступени, после чего указал на резьбу, очищенную от мха и грязи, а также на щели между плитами, из которых были тщательно выметены пыль и мелкая известняковая крошка.
      - Смотрите, ребята из группы Кассандры очистили первые двенадцать ступеней. Если бы можно было расшифровать эти письмена, мы бы узнали, почему майя построили здесь Кси-таклан, что сделало это место особо почитаемым и священным. - Он выпрямился, потирая поясницу. - Но, к сожалению, я не эксперт в этой области. В мире можно насчитать всего несколько специалистов. Иероглифы майя относятся к одной из самых сложных письменностей человечества, которые когда-либо пытались расшифровать. Вот почему Кассандра пригласила в партию эпиграфиста.
      - Да, Кристофера Порта, - вспомнила Скалли.
      - Насколько я знаю, он прекрасный специалист, - сказал Рубикон.
      - Давайте все же посмотрим, что на вершине пирамиды, - предложил Малдер и двинулся дальше.
      - Скорее всего открытый ветрам храм, - ответил Рубикон. - Верховный жрец с верхней площадки, вероятно, наблюдал за восходом солнца перед совершением обряда.
      Добравшись до самой вершины пирамиды, Малдер остановился, подбоченившись, и, восхищенно вздохнув, оглядел раскинувшуюся перед ним панораму.
      Джунгли Центральной Америки ярким пышным ковром простирались, насколько хватал глаз. В отдалении над сплошными волнами зелени подобно гигантским надгробиям высились каменные величественные руины храмов.
      - Прошлое еще властвует здесь, - прошептал Рубикон.
      Малдер представлял себе, что жрецы майя, должно быть, чувствовали себя подобными
      богам, находясь так близко к небесам под лучами утреннего солнца. Внизу толпы людей собирались после работы в джунглях, где они вырубали, а потом выжигали поляны, чтобы посеять маис, бобы и перец. Жрец стоял здесь, на вершине пирамиды, возможно, рядом с одурманенной зельем или ослепленной жертвой, готовый пролить кровь в угоду богам.