Неприятель 24 числа делал неоднократно усилия овладеть д. Бородино, но каждый раз был остановлен в сем предприятии храбрыми Л.-Гв. Егерским и Елисаветградским гус. полками. Сей последний полк, под начальством храбраго своего шефа г.-м. Всеволодскаго, не взирая на сильное неприятельское нападение и действие его артиллерии, удерживал свою позицию и тем выполнил в точности данное ему от меня приказание, держаться, сколькобы не стоило ему, до самой ночи, пока не усилен будет тремя казачьими полками, обратно ожидаемыми с леваго фланга 2-й армии.
      Того же 24 числа в вечеру, 3-й корпус, составляющий часть резерва 1-й армии, получил от вашей светлости повеление следовать на левый фланг 2-й армии и прикрывать оной от усиливающегося по Старой Смоленской дороге неприятеля.
      25 числа кроме маловажных перепалок, в коих взято было несколько пленных, ничего важнаго не происходило. Неприятель противу д. Бородина укреплялся шанцами.
      26 числа по утру до света получено донесение командира Л.-Гв. Егерскаго полка полк. Бистрома, что замечено движение в неприятельской позиции противу л. Бородина и в скорости после сего неприятель атаковал превосходными силами сию деревню и принудил Л.-Гв. Егерский полк оставить деревню и поспешно ретироваться чрез мост, который и сжечь не успел. Неприятель перешел вслед за сим полком и начал крепко усиливаться.
      Я приказал полк. Вуичу, начальнику егерской бригады 24-й дивизии атаковать сего неприятеля в правый фланге. Сей храбрый офицер ударил в штыки и в миг перешедший на наш берег неприятель был опрокинут. Л.-Гв. Егерский полк присоединился к сей бригаде и прогнал неприятеля опять за реку; мост же сожгли до основания, не взирая на сильный огонь неприятельский.
      Между тем на левом фланге 2-й армии продолжалась сильная канонада и ружейный огонь и центр обеих армий, то есть курган, на коем поставлена была батарея, состоящая из 18-ти батарейных орудий под прикрытием 26-й дивизии, уже был атакован. Кн. Багратион требовал подкрепления и остальная часть резерва 1-й армии, т. е. гвардейская пехотная дивизия на то обращена была. Вслед за оною посланы были туда же весь 2-й пех. корпус и 3 Кирасирские полка 1-й кирасирской дивизии. К полудни 2-я армия, весь 8-й корпус и сводная грен. дивизия, потеряв большую часть своих генералов и лишившись самого даже Главнокомандующаго своего, были опрокинуты, все укрепления леваго фланга взяты были неприятелем, который всеми силами угрожал левому нашему флангу и тылу 7-го и 6-го корпусов.
      В сем положении решился я поставить 4-й корпус, который по откомандировании резервных войск придвинут был с праваго фланга ближе к центру, с уступами на левый фланг 7-го корпуса, примыкая левым своим флангом к стоявшим там Л.-Гв. Преображенскому и Семеновскому полкам и за сею линиею находились 2-й и 3-й кавалерийские корпуса.
      В сей позиции сии войска стояли под перекрестным огнем неприятельской артиллерии: с правой стороны от той части, которая действовала противу центра армии и вышепомянутаго кургана и сия неприятельская артиллерия даже анфилировала нашу линию; а с левой стороны от той части, которая овладела всею позициею 2-й армии, но дабы сделать преграду неприятельским успехам и удерживать остальныя, нами еще занимаемыя места, не можно было избегнуть сего неудобства, ибо в противном случае мы должны былиб оставить вышеупомянутый курган, который был ключ всей нашей позиции, и сии храбрыя войска под начальством ген. от инф. Милорадовича и г.-л. гр. Остермана выдержали сей страшный огонь с удивительным мужеством.
      Вскоре после овладения неприятелем всеми укреплениями леваго фланга, сделал он под прикрытием сильнейшей канонады и перекрестнаго огня многочисленной его артиллерии атаку на центральную батарею, прикрываемую 26-ю дивизиею. Ему удалось оную взять и опрокинуть вышесказанную дивизию, но начальник главнаго штаба 1-й армии г.-м. Ермолов с обыкновенною своею решительностью, взяв один только 3-й б-н Уфнмскаго полка, остановил бегущих и толпою в образе колонны ударил в штыки. Неприятель защищался жестоко, батареи его делали страшное опустошение, но ничто не устояло. Вслед за означенным баталионом послал я еще один баталион, чтобы правее сей батареи зайти неприятелю во фланг, а на подкрепление им послал я Оренбургский драг. полк еще правее, чтобы прокрыть их правый фланг и врубиться в неприятельския колонны, кои следовали на подкрепление атакующих его войск. 3-й б-н Уфимскаго полка и 18-й егерский полк бросились против них прямо на батарею, 19-й и 40-й егерские полки по левую сторону оной и в четверть часа наказана дерзость неприятеля: батарея во власти нашей, вся высота и поле около оной покрыто телами неприятельскими. Бригадный ген. Бонами был один из неприятелей, снискавших пощаду, и неприятель преследован был гораздо далее батареи. Г.-м. Ермолов удержал оную с малыми силами до прибытия 24-й дивизии, которой я велел сманить разстроенную неприятельскою атакою 26-ю дивизию, прежде сего защищавшую батарею, и поручил сей пост г.-м. Лихачеву.
      Во время сего происшествия неприятельская конница, кирасиры и уланы повели атаку на пехоту 4-го корпуса, но сия храбрая пехота встретила оную с удивительною твердостию, подпустила ее на 60 шагов, а потом открыла такой деятельный огонь, что неприятель совершенно был опрокинуть и в большом разстройстве искал спасение свое в бегстве.
      При сем особенно отличились Перновский пех. и 34-й егерский полки, коим в каждую роту назначил по 3 знака отличия.
      Сумский и Мариупольский гус. и за оными Иркутский и Сибирский драг. полки преследовали и гнали неприятеля до самых его резервов, но будучи здесь приняты сильным пушечным и ружейным огнем, принуждены были отступить. Неприятельская конница, получив подкрепление своих резервов, преследовала нашу и прорвавшись сквозь интервалы наши пехотных кареев, зашла совершенно в тыл 7-й и 11-й пехотных дивизий, но сия безподобная пехота, ни мало не разстраиваясь, приняла неприятеля сильным и деятельными огнем и неприятель был разстроен. Между тем кавалерия наша снова собралась и неприятель с сего пункта уже совершенно был прогнан и отступил за свою пехоту, так что мы его совершенно из виду потеряли. После сего с обеих сторон действовала одна только артиллерия и на левом фланг 4-го корпуса и гвардейской дивизии продолжалась перестрелка между тиральерами. Можно было заметить, что неприятель приготовился сделать еще раз решительную атаку; он подвинул опять вперед свою конницу и сформировал разныя колонны. Я предвидел, что конница наших 2-го и 3-го кавалерийских корпусов, потерпевши много в прежних атаках, не будет в состоянии противустоять новому столь сильному удару, и потому послал за 1-ю Кирасирскую дивизиею, которая однако же, по несчастию, не знаю кем отослана была на левый фланг и адъютант мой не нашел оную на том месте, где я предполагал ей быть. Он достиг Л.-Гв. Кавалергардский и Конный полки, которые на рысях поспешили ко мне; но неприятель успел между тем совершить свое намерение; неприятельская конница врубилась в пехоту 24-й дивизии, которая поставлена была для прикрытия батареи па кургане, а с другой стороны сильныя неприятельския колонны штурмовали сей курган и овладели оным. После сего уже вся неприятельская конница обратилась па пехоту 4-го корпуса и 7-й дивизии, но была на сем месте встречена Конногвардейским ц Кавалергардскими полками и остановлена в своих предприятиях, между тем присоединились к сим двум полкам: Псковский драг. полк и остальные полки 2-го и 3-го кавалерийских корпусов. и тут продолжалась жестокая кавалерийская битва, которая кончилась тем, что неприятельская конница к 5 час. совершенно была опрокинута и отступила вовсе. из виду нашего, а войска наши удержали свои места, исключая кургана, который остался в руках неприятеля.
      Неприятельская пехота еще оставалась в виду нашей, но к вечеру, кагда стало смеркаться, скрылась. Канонада продолжалась до самой ночи, но по большей части с нашей стороны и к не малому урону неприятеля; а неприятельская артиллерия, будучи совершенно сбита, даже совсем умолкла к вечеру. В течении всех сих происшествий оставались на крайнем нашем правом фланге 4 егерских полка и несколько артиллерии под командою полк. Потемкина, которым я к вечеру велел примкнуть к 7-й див. 1-й кавалерийский корпус вашею светлостью отряжен был на левый берег Москвы реки и действовал на оном обще с иррегулярными войсками под начальством ген. от кав. Платова. Рапорт г.-л. Уварова о действии сих войск в оригинал уже прежде сего имел честь представить вашей светлости [1].
      После окончания сражения, я заметил, что неприятель начал оттягивать свои войска от занятых им мест, приказал я занять следующую позицию: правый фланге 6-го корпуса примкнул к высот у д. Горки, на которой устроена была батарея из 10 батар. ор., и на коей сверх того предполагалось устроить ночью сомкнутый редут. Левый фланге сего корпуса взял направление к тому пункту, где стоял правый фланге 4-го корпуса.
      Ген. Дохтурову, который последовал кн. Багратиону в командовании, поручено было собрать пехоту 2 армии, устроить ее на левом фланге 4 корпуса и занять интервал между сим корпусом и войсками г.-л. Багговута, который с 2-м и 3-м корпусами на крайном левом фланге и к вечеру занял опять все те места, которыя им поутру заняты были.
      Кавалерийским корпусам приказано было стать за сею линиею. За оными назначено было в резерв противу центра быть гвардейской пехотной див., а за оною Кирасирским дивизиям. Ген. от инф. Милорадовичу поручил я пред разсветом снова занять курган противу центра лежащий несколькими баталионами и артиллерию. В полночь же получил я повеление вашей светлости к отступлению.
      При сем честь имею представить ведомость о потере нашей в сей кровопролитный день, и списки всем отличившимся чиновникам, представленные ко мне от корпусных командиров[2].
      Генерал Барклай-де-Толли
      [1] Смотри документ.
      [2] Ведомость о потерях 1-й Западной армии - см. документ ? 162.
      [Воспроизводится по книге: Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Ученаго Архива. С.-П.: типография "Бережливость", 1911. Том XVIII. Документ ? 160. С.134-138.]
      -------------------------------------------------------
      Ген.-лейт. Уваров ген.-фельдм. кн. Кутузову, 27
      сентября 1812 г.
      (Д. В.-У. А., отд. II, ? 1925, л. 39).
      В день время сражения, на поздние времена незабвенного 26 августа 1812 г. вашей светлостью был послан с 1-м кавалерийским корпусом перейти речку и атаковать неприятельский левый фланг с тем, чтобы оттянуть его силы, которые столь сильно стремились атаковать вторую нашу армию, находившуюся на левом фланге позицию. Получив такое повеление, перешел речку, повел атаку на неприятеля Елизаветградскими гусарами и Л.-Гв. казаками, подкрепляя Л.-Гв. полками Драгунским, Уланским и Гусарским и Hежинскими драгунами, несмотря на невыгодное местоположение, ибо нужно было переходить через глубокий овраг и речку и поднявшись тотчас встретить неприятеля; на левой же стороне деревня, а на правой лес был занят неприятельской пехотой, но не взирая на оное атака была учинена в виду всей армии с неожидаемым успехом, по встречи неприятель был опрокинут, батарея едва успела уйти, из которой два орудия были отбиты Елизаветградскими гусарами, ежели бы не таковое невыгодное место, то были бы увезены непременно; неприятель был преследываем c большим уроном и потому вынужден был подленно взять часть сил c тех пунктов, в которых атаковали столь сильно нашу позицию. За сим неприятель получив на сей пункт таковое подкрепление старавшись свячески меня вытеснить, с занятого тогда мной места, употребляя на cие кавалерию и пехоту, и поставя на высотах батареи, но сколько ни усиливался в тот не усиливался в тот не успел.Тотчас увидел я, что пехота неприятельская стремившаяся перейти речку и напасть на оставшую нашу пехоту на правом фланге позиции, я решил и эту атаковать гусарами, хотя должно признаться, что по невыгодному месту для кавалерии совершенного успеху сия атака не имела, но однако
      намерения неприятеля были опровергнуты и сия пехота неприятеля во все продолжение времени оставалась без действия; за сим получив повеление, как от вашей светлости, так и от военного министра ген. от инф. Барклая де-Толли, ежели не буду в силах, сопротивляться неприятелю, так отступить и перейти за реку; но как еще видел средство держаться на том месте, давая вид неприятелю моими движениями будто бы предпринимаю его еще атаковать, да держался не смотря на превосходное число неприятеля до тех пор, пока уже ген. от инф. Барклай де-Толли решительно приказал перейти опять на позицию. За сим обязанностью поставляю отдать справедливость всем начальникам полков и конно-артиллерийской роте подполк. Геринга, которая действовала во все время с большим успехом и подбивала орудия неприятельские. Представляю таковых подвигах рассмотрению вашей светлости; а о уроне и отличавшихся прилагать честь имею списки.
      [Воспроизводится по книге: Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Ученаго Архива. С.-П.: типография "Бережливость", 1911. Том XVIII. Документ ? 171. С.149-150.]
      -------------------------------------------------------
      1812 г. сентября 29. - РАПОРТ М. И. КУТУЗОВА АЛЕКСАНДРУ I С ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ К НАГРАЖДЕНИЮ М. Б. БАРКЛАЯ-ДЕ-ТОЛЛИ И Л. Л. БЕННИГСЕНА ЗА СРАЖЕНИЕ ПРИ
      БОРОДИНЕ
      ?121 Деревня Леташевка
      Повергая с сим вместе имена генералов, отличившихся 24-го и 26-го августа, всеподданнейшим долгом считаю в особенности свидетельствовать пред вашим величеством о генералах Беннигсене и Барклае-де-Толли. Первый из них с самого приезда моего к армии во всех случаях был мне усерднейшим помощником; в деле же 26-го августа, когда должно было отклонить левый наш фланг от неприятеля, а часть войск правого крыла перевести на левое же против обратившего все почти силы свои туда неприятеля, и во время самого жаркого действия, когда требовалось замещать потерпевшие войски другими, то генерал Беннигсен советами своими усердно мне спомоществовал, находясь лично в опаснейших местах.
      Барклай-же де-Толли присутствием духа своего и распоряжениями удерживал стремящегося противу центра и правого фланга превосходного неприятеля; храбрость же его в сей день заслуживает всякую похвалу. Достоинство первого и служба последнего, будучи известны вашему величеству, посему и награждения заслуг их предаю высочайшему усмотрению.
      Фельдмаршал князь Г[оленищвв]-Кутузов
      [Воспроизводится по книге: Бородино. Документы, письма, воспоминания. М.: Советская Россия, 1962. Документ N 154. С.181]
      -------------------------------------------------------
      1812 г. сентября...[1] - РАПОРТ НАЧАЛЬНИКА АРТИЛЛЕРИИ 2-й ЗАПАДНОЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В. И.
      ЛЕВЕНШТЕРНА М. И. КУТУЗОВУ О ПОДВИГАХ АРТИЛЛЕРИЙСКИХ ЧАСТЕЙ В СРАЖЕНИЯХ 24 И 26 АВГУСТА
      ? 1032
      Во исполнение приказа г. главнокомандующего 2-ю Западною армиею генерала от инфантерии и кавалера князя Багратиона сентября в 1-й день отданного, о представлении к награждению прямо от себя к вашей светлости об отличившихся искусством, храбростию и мужеством в сражениях 24-го и 26-го чисел минувшего августа сего года, я почтеннейше имею честь вашей светлости донести, что вверенная моему командованию артиллерия 2-й Западной армии, состоявшая из 2-й, 12-й, 26-й и 3-й резервной артиллерийских бригад и прикомандированных от 1-й армии некоторых рот, быв расставлены мною по батареям и укреплениям на позиции, при селе Бородине и деревне Семеновке, на левом фланге находящимся.
      Августа 24-го числа в 2 часа пополудни неприятель показался в больших силах против редута бывшего впереди настоящей нашей позиции и, выстроя с двух сторон сильные батареи, открыл действие из оных. Я имею препоручение от г. генерала от кавалерии барона Беннигсена и его сиятельства г. главнокомандующего князя Багратиона осмотреть редут, в силах ли он будет держаться от стремительных атак неприятелем на оный деланные. Почему я, приехав туда, приказал открыть действие из орудий, стараясь сколько возможно сбивать противостоящие неприятельские батареи.
      Сначала успех соответствовал желанию, но между тем, сильнейшая неприятельская колонна стала приближаться, имея направление свое прямо на укрепление; увидев сие, я велел обратить весь огонь против неприятельской пехоты, которая и была тем опрокинута. Учредив все, поехал донести о происходившем к г. главнокомандующему князю Багратиону и, возвращаясь с новыми от его сиятельства поручениями, нашел нашу пехоту, прикрывающую укрепление, уже ретирующуюся, а за нею и всю артиллерию. В сем случае нимало не медля, я возвратил пехоту на прежнее место и, поставя артиллерию опять на укрепление, усилив правый фланг оного новыми орудиями на батарею подполковника Саблина. Сражение началось еще упорнее. Неприятель быстро стремился вперед, получая беспрестанно сильные подкрепления, будучи прикрываем с боков батареями, и, невзирая на множество убитых и раненых от сильного с нашей батареи картечного огня, приблизился наконец к самому укреплению; я, видя опасность, взял прикрытие из 27-й дивизии бригаду полковника Княжнина, ударил в штыки и принудил его податься назад, чем преподал средство нашей артиллерии -снова начать свое действие. Сим мужественным отпором стремление неприятельское остановлено и малым количеством орудий и пехоты удержано место до самой ночи.
      В сем деле особенно отличились 12-й артиллерийской бригады подполковник Саблин и многие обер-офицеры сей же бригады, и поставленные мною на правом фланге 2-й Западной армии легкая рота ? 47-го и 4 орудия легкой же роты ? 21-го, кои невзирая на сильнейшую канонаду с неприятельских батарей ответствовали оной с величайшим для неприятеля уроном до самой же ночи.
      26-го августа с рассветом поутру в 4 часа перед укреплением на коем находились: батарейная ? 11-го рота под командою полковника Богославского, батарейная ж ? 32-го под командою подполковника Белинсгаузена, оказались сильные неприятельские батареи и по которым открыто было действие. Вслед за тем, неприятель показался в больших силах и многочисленными колоннами шел вперед, и коль скоро приблизился на настоящую дистанцию, то выстрелы были обращены на оные. Действие с наших батарей было ужасно. Колонны приметно уменьшались несмотря на подкрепления, одно за другим следующие; и чем более неприятель стремился, тем более увеличивалось число жертв. Стремления неприятеля на батарею были таковы, что оная принуждена отступать, но отрядом генерал-майора графа Воронцова, ударившим в штыки, батарея мною паки поставлена и действием своим поражала в ретираду обращенные неприятельские колонны с величайшею потерею убитых. По сим действиям наших батарей, обративших на себя все усилия неприятеля, которой новыми, также многочисленными колоннами атаковал сбоку вышеозначенные укрепления, чем и принудил разделить наши выстрелы; увидев сие, я приказал батарейной ? 3-й роте двинуться влево и, сколько возможно, стараться, наблюдая движение неприятеля, удерживать быстроту его движений. С сим вместе конная артиллерия, действуя противу неприятеля, содействовала атакам нашей кавалерии, удерживая ход неприятельских кавалерийских колонн сильнейшим картечным огнем, занимая с свойственною ей скоростью выгодные высоты, несмотря на урон убитыми и ранеными, обороняясь саблями, наносили сильный урон неприятелю.
      Представя сие вашей светлости, я долгом поставляю засвидетельствовать отличную храбрость и мужество гг. штаб- и обер-офицеров, коим при сем прилагаю список[2] и испросить у вашей светлости для оных награждения к вящему их соревнованию к службе его императорского величества, об отличившихся же нижних чинах также список при сем вашей светлости честь имею представить.
      Генерал-майор барон Левенштерн
      [1] Число в рапорте отсутствует.
      [2] См. документы ? 175 и 176.
      [Воспроизводится по книге: Бородино. Документы, письма, воспоминания. М.: Советская Россия, 1962. Документ N 156. С.182-184]
      -------------------------------------------------------
      1812 г. сентябрь[1]. - РАПОРТ КОМАНДИРА 2-го
      ПЕХОТНОГО КОРПУСА ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА К. Ф. БАГГОВУТА М. Б. БАРКЛАЮ-ДЕ-ТОЛЛИ О ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК
      В БОРОДИНСКОМ СРАЖЕНИИ
      Августа 26-го числа, когда неприятель повел атаку на наш левой фланг, я по приказанию вашего высокопревосходительства пошел с пехотными полками 2-го корпуса на подкрепление оного.
      Дошедши до центра армии, оставил я по приказанию вашего высокопревосходительства для подкрепления оного с 4-мя пехотными полками 4-й дивизии генерал-майора принца Евгения Виртембергского, а с остальными 4-мя полками 17-й пехотной дивизии следовал далее к левому флангу.
      Немного левее центра находился отряд генерал-майора графа Сиверса, у коего занимала высоты конная артиллерия, которая по малости ее калибра не могла вредить достаточно неприятелю, почему я приказал сменить батарейною ротою ? 17 командуемою полковником Дитериксом 2-м, дав ему к прикрытию Рязанской пехотной полк, а дабы не дать неприятелю занять находящейся неподалеку в левой реке оной батареи кустарник, приказал Брестскому полку рассыпать по оному стрелков и непременно удерживать неприятеля.
      Как только было все устроено несколько выстрелов[2] помянутая батарея заставила неприятеля открыть по оной сильную канонаду, сближая свои батареи к батареям нашим под прикрытием 3-х сильных колонн пехоты, но удачное действие нашей артиллерии в одно мгновение изпровергло предприятие его и тот же час колонны сии отступили за лес и артиллерия так же удалилась.
      Генерал-лейтенант Тучков 1-й уведомил меня, что неприятель форсирует и непременное намерение его, как замечено, что бы занять высоту у него на левом фланге находящуюся, по сему обстоятельству послан был в подкрепление к нему Белозерский и Вильманстрандский пехотные полки с 6-ю орудиями батарейными ? 17-й роты (которые взяты были с батарей выше сего помянутых вместо коих поставлены были 6 же орудий легкой ? 39 роты). Сим отрядом командовал генерал-лейтенант Олсуфьев.
      Отряд сей, прибыв в назначенное ему место, поступил в непосредственное начальство к генерал-лейтенанту Тучкову, которой помянутым 6-ти орудиям приказал занять высоты. Неприятель, заметив движение сие, открыл сильной огонь по нашей батарее, послав вперед стрелков под прикрытием сильной колонны, стараясь, дабы не дать занять те высоты, ибо для него оные немало важны. Картечной и ядерной град, производимой с неприятельских батарей, не мог остановить быстроты командующего оными орудиями артиллерии поручика Щепотьева, которой с удивительным хладнокровием занял назначенное ему место и действовал с невероятною удачею так что не было выстрела, которой бы не наносил большого вреда неприятелю и в самое короткое время колонны неприятельские, так быстро шедши на нашу батарею, должны были удалиться. Батарея же неприятельская, невзирая, что у нее поручиком Щепотьевым взорвано два ящика на воздух, не переставала однако ж сильного своего действия, как по батареям, так и по колоннам нашим. Неприятель, видя неудачу своей пехотной колонны, послал другую, сильнее прежней, которая непременно хотела взять нашу батарею и уже стрелки ее были у подошвы оной. Тут генерал-лейтенант Олсуфьев послал подполковника Керна с баталионом Белозерского пехотного полка опрокинуть непременно неприятеля, который будучи подкреплен павловскими гренадерами с решимостию бросился на колонну и стрелков неприятельских штыками заставил обратиться назад и искать спасения в бегстве. Тут картечи нашей батареи довершили совершенное истребление оной и тем кончить дерзкое его покушение. Двукратное нападение неприятеля не могло иметь желаемого для него успеха почему принужден был удалиться за лес и батарея его совершенно замолчала. В продолжении сего времени генерал-лейтенант Тучков 1-й ранен пулею, после чего я по старшинству принял команду над левым крылом.
      В течение сего времени прибыл ко мне генерал-майор принц Евгений Виртембергской с двумя пехотными полками Кременчугским и Минским, которые я поставил между нашим левым флангом и отрядом генерал-майора графа Сиверса, имея таким образом связь с сим генералом, артиллерию же с ним прибывшую поставил 6 орудий 4-й батарейной вместо же батарейной ? 17-й, а другие 6 орудий командировал к отряду графа Сиверса.
      В течение сего времени неприятель потянулся с нашего левого фланга к стороне отряда генерал-майора графа Сиверса. Я, заметя сие, послал сильную партию казаков полка генерал-майора Карпова открыть на нашем левом фланге неприятеля, которые подъезжая к деревне, где он занимал позицию, нашли его несколько колонн и артиллерии скрытых в лесу. Неприятель счел оное за атаку, немедленно выдвинул свои орудия, выслав стрелков и открыв огонь по казакам.
      Между тем неприятель сделал нападение на бригаду генерал-майора графа Ивелича. Генерал сей с 4-я ротами Брестского пехотного полка пошел на неприятельскую колонну, сделав залп из ружей, бросился с штыками на превосходство неприятеля орудии, у него в колонне находящейся, не допустили совершить его намерение, а более потому, что он, получив жесткую рану пулею в плечо, должен был податься несколько назад, довольствуясь только тем, что не допустил сбить наши батареи. Уведомив между тем и меня о сем происшествии, прося себе подкрепление. Для чего командировал я генерал-майора Ватковского с Вильманстрандским пехотным полком, дав ему в подкрепление из Московского военного ополчения 500 человек и приказав ему также соединиться с Рязанским полком и опрокинуть непременно неприятеля, который едва только что с сим отрядом показался; невзирая на сильной ружейной огонь бросился в штыки и опрокинул неприятеля, причем он получил сильную контузию, а полковник Сокарев, командующий Вильманстрандским пехотным полком, ранен пулею.
      В самое сие время, как оное происходило, неприятельские сильные две колонны с 4-я орудиями пробирались лесом между нашим левым флангом и бригадою графа Ивелича дабы совершенно отрезать сего последнего от соединения со мной и зайтить ему в тыл. Баталион Таврического гренадерского полка, находившийся на сей дирекции, встретил неприятеля сильным ружейным огнем и тем его приостановил, потом рассыпав две роты в стрелки, а с остальными двумя ротами отступил на дорогу, которая нас соединила с центром армий, я уведомивши об оном командировал генерал-майора князя Шаховского с Минским пехотным полком, приказав ему отразить непременно неприятеля, которой экспозицию сию окончил весьма удачно ибо неприятель немедленно отступил. При сем случае ранен шеф Минского пехотного полка полковник Красавин.
      Неприятель, видя и в сем случае неудачу своего предприятия, решился наконец сделать решительный удар на наш левый фланг, устроив сильную колонну из пехоты, поставив по флангам кавалерию, с приметною быстротою бросился на нашу батарею, командуемою штабс-капитаном Лесковым и уже кавалерия его на половине горе очутилась и еще бы один шаг, как пушки наши послужили б неприятелю трофеями, но храбрый полковник Пышлицкий с Кременчугским пехотным полком с примерною неустрашимостию бросился с штыками на неприятеля, подавая личною храбростию пример подчиненным, и в одну минуту неприятель был согнан с батареи и дерзость сего столь наказана штыками русских, что гора сия и была усеяна трупами неприятеля, а остальные спасались бегством.
      После чего я приказал войскам собраться к дороге, ведущей к городу Можайску, дабы в случае надобности мог соединиться с армией, по этому ж обстоятельству и батарею с высоты приказал снять. Неприятель, воспользовавшись сим случаем, устремил все свои силы меня преследовать, почему я принужден был построить вторично войски по обеим сторонам дороги, а 4 орудиям роты подполковника Башмакова приказал действовать по неприятелю, которой сделав несколько удачных выстрелов, а стрелки наши стороною леса зашли ему во фланг, чем самым паки обратили его в бегство. Мы, его преследовав, несколько остановились, ибо темнота ночи не дозволила более пользоваться сим случаем, послав только партию казаков наблюдать его отступление, которые потом возвратясь донесли мне, что неприятель отступил за Москву реку, оставя совершенно знаменам его императорского величества господствование над местом сражения[3].
      Генерал-лейтенант Багговут
      [1] Документ датирован по аналогии с другими документами о Бородинском сражении.
      [2] Так в документе.
      [3] См. документ ? 169.
      [Воспроизводится по книге: Бородино. Документы, письма, воспоминания. М.: Советская Россия, 1962. Документ N 157. С.184-187]
      -------------------------------------------------------
      1812 г, декабря 20. - РАПОРТ П. П. КОНОВНИЦЫНА М. И. КУТУЗОВУ О ПОДВИГАХ Л.-ГВАРДИИ ИЗМАЙЛОВСКОГО И
      ЛИТОВСКОГО ПОЛКОВ В БОРОДИНСКОМ СРАЖЕНИИ
      ? 79 Вильно
      В донесении, которое я имел честь представить вашей светлости, о действиях войск, бывших под моим начальством, в достопамятный день сражения при Бородине[1], я почитал себе особенным счастием, что мне представлено было между протчими отличными подвигами в разных частей войск, свидетельствовать непоколебимое мужество, оказанное полками лейб-гвардии Измайловским и Литовским. Вашей светлости известно, какою неоспоримою славою оные полки покрыли себя в виду всей армии. Твердость рядов их не могли расторгнуть ни шестичасный град картечей, коими они были осыпаемы, ни три отчаянные кавалерийские атаки, лучших неприятельских полков, дорого заплативших [за] тщетные свои покушения. Столь беспримерная храбрость, изумившая неприятеля и по справедливости свойственная одним отличным воинам, имеющим счастие охранять священную особу его императорского величества, и полки сии удержанием своего места без уступки одного шагу решили дело на левом фланге.
      Примерные подвиги заслуживают достойнейших отличий для целых полков вообще, нет другого лестнейшего как Георгиевские знамена, почетной дар сей из рук всеавгустейшего монарха, достойно вознаградить может полки Измайловский и Литовский. Оной придает им еще более блеску, и потому да позволено мне будет утруждать вашу светлость о исходатайствовании им у всемилостивейшего государя сей награды.