Прежде всего он пошел к людям - жителям той улицы, где был сбит человек. Он беседовал со многими, обходил дом за домом. Однако никто не мог сказать ему что-нибудь определенное - почти все в тот глухой ночной час спали. Следователь упорно искал, и его настойчивость, уверенность в том, что он раздобудет нужные ему сведения - пусть самые скромные, - были вознаграждены. К Паку, узнав о его поисках, пришел Александр Николаевич Васюхин - работник одного из карагандинских предприятий - и рассказал, что именно в ту ночь, когда был сбит человек, он, торопясь на работу, заметил пронесшуюся мимо него легковую машину "победу". Через некоторое время он услыхал звук удара, но в это время мимо прошли другие машины... Васюхин спешил на смену и, не придав слышанному значения, пошел своим путем. А потом и вообще забыл об этом. О наезде на человека он в то время ничего не знал.
      Это была хоть и маленькая, но зацепка. Следователь теперь предполагает, что машиной, сбившей человека, скорее всего является не "москвич", не "волга", а "победа".
      Старший лейтенант Пак вновь обращается к людям и узнает, что некий гражданин - назовем его Остаповым - владелец собственной "победы", ранним утром взял у знакомых стеклянную фару для своей машины, чтобы заменить ту, которую он якобы разбил случайно. Он же упорно расспрашивал этих люден о ночном происшествии.
      Нужно было немедленно найти Остапова, но... оказалось, что он вскоре после происшествия продал свой дом и выехал из Караганды. Куда? Это было пока неизвестно.
      Пак начинает упорные поиски. Во все концы страны направляются запросы, и через некоторое время следователь узнает, что Остапов обосновался в маленьком городке на Украине.
      К тому времени в распоряжении следователя были веские доказательства вины Остапова. Был, в частности, найден художник, написавший номерные знаки на осколках стеклофары, которые обнаружили на месте происшествия. Художник подтвердил, что писал их для Остапова. Были и иные улики, свидетельские показания.
      Следователь едет в командировку на Украину, разыскивает Остапова. А тот, однако, уверен, что его не изобличат: прошло много времени, улик против него нет...
      Первая встреча следователя и подозреваемого, первая беседа. Конечно, Остапов огорошен, удивлен. Глаза его бегают, руки дрожат, но он все отрицает. На вопрос, где был в ту памятную ночь, отвечает путано, меняет версию за версией.
      Но следователь предъявляет ему одно за другим доказательства: показания свидетелей, акты экспертиз, фотографии.
      Этими уликами Остапов сражен, обескуражен: они настолько достоверны, что он ничего не может им противопоставить и... признается. Рассказывает всю правду.
      ...На рыбалке было весело. Водка лилась рекой, товарищи не удосужились напомнить, что Остапову предстоит сесть за руль. А ему самому об этом не хотелось и думать, в хмельной голове не было ни тени сомнения: все обойдется.
      Но не обошлось. Ночью, когда пьяная компания разъезжалась по домам и Остапов гнал машину, выжимая из нее все возможное, ему было не до осторожности, не до каких-то там правил уличного движения. Машина вихляла из стороны в сторону. На полном ходу выезжала за обочину. Ее жертвой и стал возвращавшийся с работы человек.
      Наутро, раздобыв у знакомых новые фары, Остапов заменил передние, поставил машину на ремонт. А вскоре уехал. Думал замести следы, спрятаться, выждать. Не вышло: вина его была полностью доказана, а суд вынес справедливый приговор.
      Каким бы ни было преступление, как бы ни маскировался преступник, какими бы способами он ни пытался замести следы - от ответственности ему не уйти, возмездие неотвратимо. Залогом тому может служить крепкая, неразрывная связь трудящихся и людей, стоящих на страже правопорядка.
      А.ШТУЛЬБЕРГ,
      старший следователь МВД
      Казахской ССР
      ВСТРЕЧА СОСТОЯЛАСЬ
      Хорошенькая кокетливая Нина приглушенно вскрикнула: два незнакомых человека в толпе возле Центрального универмага крепко взяли под руки ее Юрку. Взяли так, что тот не успел даже повести крепкими тренированными плечами. Почувствовал парень силу и сразу сник.
      А Нина испугалась, часто заморгала крашеными ресницами. Вот-вот закричит...
      - Спокойно, девушка, - сказал один из незнакомцев. - Прошу в машину.
      Мало кто из прохожих обратил внимание на эту сцену: все произошло быстро и неожиданно. Сама Нина опомнилась лишь тогда, когда машина остановилась возле здания Министерства внутренних дел республики.
      Это был финал события, которое сутками раньше взбудоражило управление треста "Казэлектромонтаж". А началось все так.
      Уборщица пришла в управление треста, как всегда, на рассвете. Ее встретил привычный сумрак коридоров. Из кабинета в кабинет проходит пожилая женщина, смахивает влажной тряпкой пыль со столов, наполняет водой графины. Но возле помещения кассы она вдруг останавливается в испуге: что это, что случилось? Дверь кассы распахнута, рядом на полу валяется оторванная доска дверного наличника. Заглянула внутрь. Там полный разгром: в воздухе запах гари, на полу, на столах обрывки обгоревшей бумаги. Двойная стенка сейфа вспорота, будто сделана не из металла, а из рыхлого картона.
      Кто-то опустошил сейф, бесцеремонно расправился с денежными документами, а на кассовой книге крупными буквами нацарапал игривый автограф: "Фантомас". Ниже приписка помельче: "До скорой встречи".
      Как вскоре выяснилось, неизвестный оказался пророком: встреча действительно состоялась. И очень скоро. А пока...
      Происшествие беспрецедентное. Немедленно была создана оперативная группа; майор К. Тугельбаев, старший лейтенант В. Плетнев и старший следователь майор Б.Марьясис начали действовать.
      Накануне в управлении выдавали заработную плату, но получили ее не все: в сейфе оставалась крупная сумма - около семи тысяч рублей. Ее-то и похитили преступники. Прихватили они попутно несколько фотоаппаратов.
      Во время осмотра места происшествия удалось обнаружить нечеткие отпечатки пальцев на графине и на оконных занавесках, окурки. Это были очень скудные, малообещающие следы. Преступники, по-видимому, все тщательно обдумали и действовали наверняка.
      Но... не учли они одного.
      Днем, через несколько часов после того, как уборщица обнаружила взломанную кассу, к дежурному городского управления внутренних дел пришел немолодой и, видимо, очень уставший человек. Грузно уселся на предложенный ему стул.
      - Я шофер, таксист, - представился он.
      - Слушаю...
      Многие люди обращаются в милицию. Чаще, конечно, по делам серьезным. Иногда - по пустякам... Десятки историй выслушивает дежурный: таинственных и страшных, грустных, трагических, смешных, нелепых. Он привык терпеливо слушать, не перебивая, разбираться, делать соответствующие выводы и принимать меры. Привычно слушал он и на этот раз. Но чем дальше рассказывал шофер, тем сосредоточеннее становилось лицо дежурного.
      Вот о чем рассказал таксист:
      ...Двое подошли к машине. Высокие, плечистые, молодые. Оба чуть-чуть под хмельком. Один чернявый, с густой шевелюрой. Другой - коротко стриженный блондин.
      - Эй, водила, рябуха свободна?
      Разных людей повозил таксист, разное слыхивал. Но такое обращение огорошило даже его, не сразу и сообразил, о чем спрашивают. А потом усмехнулся, кивнул утвердительно:
      - Садитесь...
      - Кидайся, Юрок, таксер разрешает, - сказал чернявый напарнику. - Рычи водиле, куда ехать.
      - Жми по Жарокова к Яшкиному саду, - распорядился блондин, которого, как догадался таксист, звали Юрием.
      Водитель опять не понял: что за Яшкин сад. Переспросил.
      - Ладно, гони на Жарокова. Там покажем.
      Машина понеслась по залитой весенним солнцем утренней Алма-Ате. Таксист время от времени поглядывал в зеркальце, наблюдая за своими пассажирами.
      Ладные хлопцы, красивые. Особенно чернявый: крупные, волевые черты лица, упрямый, с ямочкой подбородок. Волосы слегка золотятся. Таких девчата любят.
      А другой - Юрок, по-видимому, сильный малый. В плечах косая сажень, шея, как у Жаботинского.
      Парни о чем-то говорят вполголоса, лица довольные, сияющие.
      Вот и улица Жарокова. По обе ее стороны высокие, стройные тополя. Возле сквера Юрий тронул водителя за плечо:
      - Стоп. Приехали.
      Он вышел из машины, нырнул в густой кустарник. Второй из машины не выходил, молча ждал, дымил сигаретой.
      Прошло несколько минут, и Юрий вернулся. В руках у него были две тяжелые сумки. Таксист заметил в одной из них красный баллончик с надписью: "Пропан".
      "Видимо, были где-то спрятаны", - подумал шофер и тут же углядел, что Юрок быстро достал из-под полы куртки какой-то предмет, завернутый в газету, положил его в сумку. "Уж очень похоже на оружие, - мелькнула мысль. - А может, я напрасно о парнях плохое думаю?" - размышлял таксист.
      - Теперь в центр, - сказал чернявый. - На Пролетарскую.
      Началась странная езда по городу. Пассажиры называли разные адреса, по очереди заходили то в один, то в другой дом. По-видимому, им что-то не удавалось сделать.
      Подъехали к столовой на улице Панфилова. Туда пошел чернявый.
      - В столовой тоже не климат, - огорченно сказал он напарнику, вернувшись. - Поехали в Малую станицу.
      Опять замелькали перекрестки. Но вдруг на тихой улочке чернявый попросил остановиться.
      - Ладно, таксер, спасибо за доставленное удовольствие. Дальше на своих потопаем. Получай за труды.
      Он достал из кармана пухлую пачку денег, протянул водителю двадцатипятирублевую купюру. А на таксометре - пять рублей с копейками.
      - А помельче нет? - спросил шофер. - Не разойдемся.
      - Ладно, ладно. Бери, пока я добрый, - отмахнулся брюнет. - Выпьешь за наше здоровье. Пошли, Юра.
      Парни быстро зашагали по улице...
      - Вот они, эти деньги, - сказал шофер дежурному, заканчивая свой рассказ. - Не могу себе простить, что не привез парней прямо сюда, к вам. Не сообразил сразу.
      - И на том спасибо. - Дежурный внимательно-разглядывал купюру. - Только вам придётся еще раз рассказать обо всем этом другим товарищам.
      Майор Тугельбаев и старший лейтенант Плетнев следуют по указанному шофером маршруту. Это называется личным сыском. Рассказ таксиста вызвал законный интерес к странным пассажирам: баллончик с пропаном, обилие денег, странная щедрость - все это наводило на мысль: а не причастны ли парни к ограблению сейфа?
      Дом за домом, улица за улицей. Пока - никаких результатов. Вот и столовая на улице Панфилова. Тугельбаев и Плетнев вошли в зал и сразу же остановились. На раздаче орудует черпаком высокий плечистый парень. Упрямый, с ямочкой подбородок, из-под белого колпака выбиваются пряди черных с бронзовым отливом волос.
      - Похож? - спросил Тугельбаев.
      - Пожалуй, он, - согласился Плетнев.
      В беседе с директором столовой выяснились некоторые детали поведения этого парня - Владимира Гусева. Они говорили явно не в его пользу: прогуливает, ленится. Вот и сегодня на работу пришел с большим опозданием, глаза красные, воспаленные.
      - Всю ночь не спал, - ответил он на вопрос об опоздании. - Мать сильно заболела.
      Какими путями идут оперативники, раскрывая преступление? Разными. Здесь помогают и накопленный годами опыт, умение разбираться в людях и даже пресловутая интуиция. На нее, правда, не всегда можно положиться. В данном случае помогло знание людей: с первых же минут беседы с Владимиром Гусевым работники уголовного розыска поняли: перед ними один из тех, кого они ищут. Парень мялся, путался в ответах, растерянно озирался по сторонам. "Неопытен, - поняли оперативники. - И трусоват".
      Так оно и оказалось. После короткого, умело проведенного допроса Гусев вконец запутался и признался. Назвал и своего напарника - Юрия Козина. Этого-то парня, широкоплечего здоровяка Тугельбаев и Плетнев задержали возле Центрального универмага, куда он пришел вместе со своей подружкой Ниной делать первые покупки на ворованные деньги.
      Казалось бы, все окончено: взломщики задержаны, они признались. Деньги найдены. Преступление раскрыто.
      Но всего этого далеко не достаточно. Одного лишь признания преступников очень и очень мало, чтобы предъявить им обвинение. Советское правосудие требует, чтобы с предельной полнотой были вскрыты все обстоятельства самого преступления и все причины и условия, ему способствовавшие, чтобы вина преступников была исчерпывающе доказана. За дело взялся старший следователь следственного управления МВД Казахской ССР майор милиции Борис Яковлевич Марьясис. Начались допросы подозреваемых, свидетелей, экспертизы и другие, как говорят юристы, следственные действия. Проходили дни, все яснее и яснее становилась картина того, как готовилось и совершалось преступление.
      Родители сестер Зориных - Лиды и Нины - умерли почти одновременно. Первой тогда было восемнадцать лет, второй - около двадцати. Обе уже работали. Лида - продавцом в магазине, Нина была официанткой в небольшом ресторане. Девушки жили в просторной благоустроенной квартире. Прошло время, горе позабылось. Девушки, почувствовав полную свободу, с головой окунулись в развлечения. Каждый вечер из окон их квартиры слышались модные песенки, записанные на магнитную ленту. У сестер собирались шумные компании, часто появлялись новые молодые люди, устраивались выпивки.
      Однажды Нина на автобусной остановке познакомилась с красивым статным парнем. Вместе пошли в кино, потом - домой к Нине. Дня через три скороспелая дружба окрепла до того, что молодые люди решили скрепить ее брачными узами. А тут появился жених и у Лиды - такой же неожиданный, как слепой дождь в июльскую жару. "Женихи" быстро подружились, нашли общий язык. Не находили они только одного - способа раздобыть деньги на близкую свадьбу, день которой уже был назначен.
      Правда, оба они работали и зарабатывали весьма неплохо. Но... Девушки вслух мечтали о том, что в загс и обратно поедут с гостями на нескольких такси, что на свадьбе будут литься реки шампанского и других напитков. И во сне и наяву видели они свое необыкновенное свадебное путешествие: полеты на воздушных лайнерах, прогулки на морских катерах. О многом мечтали эти не успевшие опериться и твердо встать на ноги девицы. У парней, которые решили начать свою самостоятельную жизнь, аппетиты росли еще быстрее. Одно не могли они решить: где раздобыть такую уйму денег?
      Первым "идею" подал Юра - электрик треста "Казэлектромонтаж".
      - Возьмем сейф в нашей конторе, - как-то раз сказал он приятелю, сидя за бутылкой вина. - Я давно приметил, что в первый день получки не все деньги кассир успевает выдать на руки, в сейфе остается много. Нам хватит... Нужно только подготовиться. Ты же мне сам рассказывал, что умеешь пользоваться сварочным аппаратом, верно?
      - Умею, будь здоров. И аппарат добуду, и все другое - что надо. Ты только время подбери подходящее. И прикинь, сколько денег останется. Стоит ли овчинка... Ну ты и сам знаешь, что почем.
      Началась лихорадочная подготовка. Владимир все свободное время бродил по городу - выискивал орудия преступления. К намеченному дню у него все было готово.
      Сестры пока ничего не знали о готовящемся преступлении, но женихи прозрачно намекали им на то, что деньги будут.
      Так свернули парни с честного пути. Еще не совершили ничего противозаконного, но были уже потенциальными преступниками. Оставалось сделать один шаг. Они его сделали.
      В кинобудку треста "Казэлектромонтаж", где работал Юрий Козин, они пришли засветло. Принесли две сумки. В одной был сварочный аппарат, баллоны с кислородом. В другой лежали маски-капюшоны, специальный порошок - чтобы собака след не взяла. Предусмотрели они и тот случай, если их обнаружат: в сумке лежал тщательно смазанный обрез шестнадцатикалиберного ружья и десять заряженных пулями "жакан" патронов. Не забыли они веревку, перчатки, фонарик. Бандиты капитально подготовились к преступлению.
      В кинобудке распили бутылку вина для храбрости. Пока уборщица делала свой обычный вечерний обход кабинетов, отсиживались в подвале, притаились как мыши.
      А около полуночи, когда все стихло, надели свои зловещие маски, натянули на руки черные капроновые перчатки и уверенно направились к кассе.
      Сперва попытались вырезать автогеном решетку в окошке кассы. Не вышло задымилась деревянная перегородка. Тогда взломали дверь. Гусев орудовал автогеном у сейфа, Козин метался с обрезом от окна к окну: наблюдал за сторожем, следил, чтобы не появился случайный прохожий. Он готов был в любую минуту нажать на спусковой крючок.
      Когда сейф был вскрыт, Козин выгреб его содержимое - деньги в пачках.
      - Много, - захлебываясь от алчности, сказал он. - На все хватит.
      Потом, позабыв все от радости, схватил со стола красный карандаш и, стараясь изменить почерк, нацарапал на кассовой книге крупными буквами: "Фантомас". А Гусев приписал: "До скорой встречи": предчувствовал, видимо, близкую расплату.
      Уходили поодиночке: первым Гусев с автогеном, потом Козин. За пазухой деньги.
      Гусев бежал по тенистой улице, напарник поотстал. Сыграла волчья, ненасытная натура: достал пачку денег, приметил укромное местечко и спрятал. Не все же делить поровну, надо, мол, себе побольше урвать.
      Спрятали в сквере сумки, заметая следы, побродили по городу. Убедившись, что погони за ними нет, на такси вернулись в сквер, забрали орудия преступления и поехали домой.
      Гусев не утерпел и поделился радостью с Лидой: это тешило его "мужское" самолюбие. Та под вечер рассказала обо всем сестре. Обе понадеялись, что все обойдется и не выбрали единственно правильного решения - сообщить о краже в милицию.
      И вот на другой день был арестован в столовой Гусев, как ни в чем не бывало раздававший борщи и котлеты. Вскоре задержали и другого преступника Козина. Всего два дня потребовалось оперативникам для того, чтобы раскрыть это тщательно подготовленное преступление. А затем старший следователь Марьясис нить за нитью распутывал преступный клубок. Удалось выяснить все: где и как взломщики достали сварочный аппарат, кислород, где раздобыли обрез и патроны.
      Не ускользнула от внимания следствия ни одна деталь. Об этом красноречиво свидетельствуют документы уголовного дела. Вот выдержки:
      "Старший следователь Марьясис, рассмотрев материалы уголовного дела No... по обвинению Козина и Гусева...
      установил:
      Козин и Гусев проникли в помещение кассы Алма-Атинского монтажного управления, где при помощи газосварочного аппарата вскрыли сейф, откуда похитили деньги и фотоаппараты.
      Для совершения данного преступления Гусев и Козин вооружились обрезом, который Гусев изготовил из старого ружья, приобретенного у Родникова Григория Ивановича, пообещав уплатить последнему 8 рублей.
      При изготовлении обреза Гусевым присутствовал и Родников, который держал ружье при отпилке ствола. На вопрос Родникова, для какой цели Гусеву нужен обрез, тот ответил: "Для охоты... "
      Вот ведь каким наивным и легковерным оказался этот Родников! При нем изготавливают обрез, снискавший себе мрачную славу оружия убийц-кулаков, бандитов, налетчиков. А он, довольствуясь нелепым, явно не соответствующим истине объяснением, помогает пилить ствол!
      Далее следователь устанавливает:
      "... Для заправки газосварочного аппарата кислородом Гусев обратился в кислородный цех завода котельно-вспомогательного оборудования и трубопровода, представившись врачом-стоматологом. Находившиеся в этом цехе наполнители баллонов и слесарь в нарушение инструкции "наполнителю баллонов", утвержденной главным инженером завода, наполнили Гусеву баллон, посчитав, что кислород ему нужен действительно для работы... "
      Кстати говоря, когда Гусеву понадобились сами баллоны для кислорода, он направился на один из алма-атинских заводов и назвался "подводником-аквалангистом". И там ему поверили и вручили нужную вещь. Какая это непростительная доверчивость! "Охотник", "врач-стоматолог", "аквалангист" примерно таким же путем раздобыл горелку, патроны и прочие предметы и вместе со своим напарником отправился совершать преступление.
      Следствие окончено, дело передано в суд, который, ознакомившись с материалами, выслушав подсудимых, свидетелей, гражданского истца, установил, что подсудимые действовали опасными способами. Самодельный газосварочный аппарат мог взорваться. Кроме того, на место преступления был доставлен обрез с целью применения его против любого лица, Которое могло появиться поблизости.
      С учетом дерзости совершенного преступления именем Казахской Советской Социалистической Республики народный суд Калининского района города Алма-Аты приговорил обоих подсудимых к десяти годам лишения свободы каждого с отбытием наказания в колониях усиленного режима [Фамилии преступников и тех, кто им способствовал, в данном материале изменены]. Деньги, изъятые у преступников, переданы Алма-Атинскому монтажному управлению треста "Казэлектромонтаж", преступники обязаны также возместить ущерб, причиненный учреждению.
      Так бесславно окончились похождения новоявленных фантомасов. Не ушли от народного осуждения и те, кто им содействовал.
      М.ПРУСЛИН,
      подполковник милиции
      РАЗОБЛАЧЕНИЕ СТАРШЕГО БУХГАЛТЕРА
      Автобус остановился около оледеневшего снежного бугра. "Не мог проехать дальше", - ворчали покидавшие машину люди. Шофер покрикивал, торопил. Пожилая женщина поспешно спустилась со ступенек автобуса, попыталась обойти ледяной натек, однако ноги ее внезапно заскользили. Рванувшись вперед, подальше от мостовой, она, теряя равновесие, повалилась на спину. Ей бросились на помощь, но встать женщина была не в состоянии: сломала ногу.
      В приемном покое дежурный врач записал имя, отчество и фамилию больной, место работы и должность: "Лидия Михайловна Куксенко, старший бухгалтер Джамбулского орса". По ее просьбе сообщили о несчастье мужу, позвонили и на работу.
      Начальство Лидии Михайловны было огорчено необыкновенно. Но в больнице пострадавшая была чем-то странно озабочена, на пожелания и шутки, попытки развеселить ее отзывалась с болезненной печалью. Оно и понятно - любит человек свою работу - семь лет не была в трудовом законном отпуске, ни разу никому не передавала бухгалтерских документов - все сама и сама. Разумеется, переживает. "Назначим на твое место Галию Шихову..." Гримаса недовольства пробежала по лицу Лидии Михайловны. "Конечно, молодая... - сокрушенно заметило начальство, - но предупредим, наставление сделаем, в случае чего тебя навестит, спросит совета".
      И Галия Шихова села за стол старшего бухгалтера, слегка напуганная множеством напутствий, - очень высок был в орсе авторитет отсутствующего по болезни старшего бухгалтера. Просматривая и изучая отчеты, составленные Куксенко, Галия провела на новом месте целый день. Но после всего дня ничего не решилась сказать начальству. Она была ошеломлена. Составить сводный журнал было невозможно: во всех документах, на которых стояла резкая, порывистая подпись Куксенко, было что-нибудь такое, о чем надо было кричать. Неясная тень огромного страшного преступления мерещилась за бухгалтерскими документами, привычно испещренными цифрами, расчерченными стандартными продольными и поперечными линиями.
      Утром следующего дня Галия была в кабинете начальника Джамбулского орса. Она была бледна, но последовательно и точно изложила обнаруженное.
      - Ты ошиблась, - бесцеремонно прервали ее. - Ты забыла, что Лидия Михайловна - наш лучший работник, человек с огромным опытом. Мы столько раз ее премировали, ревизоры из Москвы приезжали. Тебе померещилось, Галия. Ты, молодец, конечно, надо быть бдительной, но Лидию Михайловну ты подозреваешь напрасно...
      - Почему напрасно, товарищ следователь? - говорила Галия в линейном отделе милиции. - Я тоже бухгалтер, я несколько раз все проверила, но все правда: и приписки, и незаконные проводки, и фальшивые акты о списании промышленных товаров.
      За столы орсовской бухгалтерии сели ревизоры. Просматривают документ за документом, проверяются цифра за цифрой, щелкают конторские счеты и верещит арифмометр. Акт ревизии грозен. Со всей дотошной обстоятельностью скрупулезных финансовых работников он перечисляет все противозаконные действия Лидии Михайловны.
      Навещает теперь в больнице Лидию Михайловну не только муж. К ней приходит и следователь. Но Куксенко говорит, что она ничего не знала, ни о чем не ведала. Следователь вновь и вновь пытается расспрашивать - у него очень много вопросов, намного больше, чем может вызвать акт документальной ревизии. Куксенко, однако, отнекивается, объясняет путаницу неверной таксировкой. Следователь расспрашивает настойчивее. Наконец, Куксенко начинает "давать показания", говорить безостановочно, Но в этой скороговорке ничего нельзя уловить: она симулирует нервное расстройство.
      Старшего бухгалтера берут под стражу, документы бухгалтерии опечатывают и увозят. Очень своевременно увозят, потому что ночью в комнату бухгалтерии воровски пробирается муж Куксенко - Владимир Максимович - и безуспешно шарит по всем столам и шкафам. Он ничего не находит. Тем временем к работе приступает бригада следователей и оперативных работников. Руководит работой старший следователь следственного отдела МВД на Казахской железной дороге майор Михаил Иванович Сябин.
      Груда изъятых документов. В потрепанных пухлых папках все: имена сообщников, описание преступлений, суммы, на которые было обворовано государство. Квартиры Куксенко и соучастников грабежей без взлома обыскиваются. Настороженно вглядываются понятые в сберегательные книжки, извлекаемые из различных потаенных мест. Смущенно отводит глаза Вера Пантелеевна Тростянская: ее огород весь истыкан длинным стальным щупом. Но все же уперся, наконец, щуп во что-то неподдающееся, принесена лопата, быстро разрывают работники милиции мягкую, плохо примятую землю, извлекают жестяную банку из-под сгущенного молока - в ней много денег, туго замотанных бечевкой. С ошеломленным взором сидит Валентина Митрофановна Писарева: ей стало плохо во время обыска, и милиционер приносит ей воду в стакане. Но обыск продолжается. Следователь обводит стены дома Писаревой сильным электрическим фонарем и замечает, что уж очень нарядна печь: вероятно, недавно приведена в порядок. Пространство вокруг выбелено тщательно, так же старательно покрашены черным, густым и блестящим печным лаком сама печь, ее дверцы. Следователь открывает дверцу, оглядывается на Писареву, та бледнеет, но молчит, вот-вот опять обессиленно откинется назад. Следователь изумленно замечает, что петли дверцы смазаны машинным маслом, а внутри пусто и чисто, хотя на дворе зима, эта печь не топится. Спрашивает Писареву, та безмолвствует. Согнутым железным прутом следователь осторожно ощупывает дымоход, но все безрезультатно.
      Причина же полуобморочного состояния Писаревой во время обыска печи объясняется просто. Деньги у нее были, это она признала потом на следствии. И хранились в этой новой печке - огромная сумма.
      Хранились... до поры до времени. Пока однажды муж Писаревой, продрогнув, решил погреться и затопил печь, не подозревая, какая пачка денег находится в дымоходе. Так награбленные деньги вылетели в трубу.
      Джамбулский областной суд приступает к слушанию дела об особо крупных хищениях. Начавшееся разоблачение Куксенко завершается привлечением не только ее, но и всех ее сообщников. Обвинительное заключение перечисляет преступные действия Куксенко и называет имена тех, кто согласился быть соучастником преступлений Куксенко крала из товарных отчетов расходные накладные, а взамен совместно с Тростянской, Писаревой и другими составляла фиктивные отчеты. Теми украденные накладные не упоминались, но чтобы разница не бросилась в глаза, Куксенко приписывала в отчетах недостающие суммы или указывала товары, которых не было.
      Покупатели, бравшие в магазинах орса костюмы, утюги, радиоприемники и настольные лампы, не подозревали, что они платят за приобретенные товары не государству, а проходимцам. Те уничтожали свои экземпляры товарных накладных, не оприходовали проданные товары, а забирали из кассы деньги и делили их. Все это было не ново и могло быть обнаружено немедленно, но руководители Джамбулского орса и работники контрольно-ревизионного аппарата не воспрепятствовали совершающемуся преступлению. Из года в год бухгалтеры-инвентаризаторы орса Саливон, Франкулиди, Замятина, Савельева и Букирева покрывали Куксенко, в то время как разница по ее отчетам доходила до ста тысяч рублей. Ревизоры составляли акты, в которых говорилось о прекрасной, аккуратной, добросовестной работе старшего бухгалтера Лидии Михайловны Куксенко...
      Суд завершает кропотливый разбор чудовищных подлогов, отпирательств, обмана, лицемерия. Проверена и исследована каждая подозрительная запись, заслушано множество свидетельских показаний, логика противостоит изворотливости. На скамье подсудимых и муж Куксенко - Владимир Максимович. Нет, не за то, что он намеревался уничтожить изобличающие преступницу документы. Он совместно со своим напарником Мурабетовым расхитил свыше пяти тысяч рублей.
      Нет пощады расхитителям государственной собственности: Л.М.Куксенко приговорена к расстрелу, остальные - к тюремному заключению. Строго наказаны руководители Джамбулского орса. Материалы дела послужили предметом тщательного разбирательства в МВД и Министерстве путей сообщения СССР.
      Н.КОВАЛЕВ
      ПО СЛЕДУ
      В дверь требовательно постучали.
      - Кто там?
      - Откройте. Милиция. Быстрее...
      Щелкнул ключ. И не успела девушка ничего сказать, как дверь рванули и чья-то потная рука зажала ей рот.
      - Пикнешь - убью! - хрипло выдавил высокий мужчина, обдав девушку водочным перегаром. За его спиной возникли еще две фигуры. Дверь захлопнулась.
      - Нина, кто там? - раздалось из соседней комнаты.
      Один из трех ворвавшихся, широкоплечий, с низко надвинутой на лоб кепкой, бросился на голос. Послышались короткий вскрик, падение тела...
      Бандиты, угрожая ножами и револьвером, требовали у хозяина квартиры Маношкина деньги и ценности. Старик молчал, держась руками за разбитый Затылок. Дочери, прижавшись к отцу, плакали...
      Дверь дома на окраине Алма-Аты сотрудникам уголовного розыска пришлось взломать. Хозяина с дочерьми они обнаружили в яме под полом. В комнатах царил беспорядок. Оперативные работники тщательно, сантиметр за сантиметром, осматривали комнаты. Но поиски были безуспешными.