Надо записаться добровольцем. Но в воинском присутствии сказали: "Еще молоко на губах не обсохло". Берут восемнадцатилетних, а ему нет шестнадцати. Тогда он тайком забирается в теплушку воинского эшелона, что грузился на станции Одесса-товарная, уезжает на фронт и добивается зачисления в действующую армию. Там и стал Родион Малиновский пулеметчиком Елизаветградского полка Шестьдесят четвертой дивизии.
      В годы первой мировой войны сражения на русско-германском фронте охватили территорию от Балтийского моря до Карпат. Сотни и сотни тысяч вчерашних пахарей, мастеровых, дровосеков, одетых в серые шинели, брошены правительствами воюющих стран в бессмысленную бойню во имя чуждых народу интересов капиталистов и помещиков. Осенью 1914 года в водоворот войны был втянут и полк, в котором служил рядовой Родион Малиновский. 14 сентября на рассвете под губительным огнем солдаты-елизаветградцы форсируют Неман. На плоту в составе пулеметного расчета вместе с товарищами подносчик патронов Малиновский. Распластавшись на бревнах, быстро гребут солдаты саперными лопатками. Замер у пулемета наводчик. На соседних плотах слышны стоны раненых. Плывут по реке фуражки погибших. Выскочив на берег, пулеметчики открывают огонь по противнику, поддерживая атаку переправившихся отрядов. Затем короткими перебежками быстро продвигаются вперед. Позиция немцев прорвана. Первый бой выигран, и это воодушевляет солдат. А впереди новые схватки - преследование противника, потом отход, новые и новые тяжелые бои. Все время солдата подстерегают опасности. Вдоволь хлебнув фронтового лиха, юный Малиновский овладевает азбукой войны. Мужает солдат. По сноровке, находчивости и выносливости его не отличишь от старших товарищей. Он отважен, мастерски умеет вести огонь из пулемета, хорошо видит поле боя и не теряется в критические минуты.
      Пулеметы в первую мировую войну составляли основу огневой мощи пехоты. Легкие, подвижные, они с успехом применялись и в наступлении и в обороне. Их страшная косящая сила опрокидывала и прижимала к земле наступающие цепи. Пулеметчики Елизаветградского полка были искусными бойцами и не раз это показывали на деле. Метким массированным огнем в марте 1915 года под Сувалками они отразили атаку немецкой кавалерии и помогли отстоять соседнюю батарею. За бой у Кавальвари Родион Яковлевич получает свою первую боевую награду - Георгиевский крест 4-й степени и производится в ефрейторы.
      Теперь ему предлагают пойти в школу прапорщиков. Открывается дорога в офицеры. Но юноша уже постигает азы политики и отказывается от этого предложения. Солдат Малиновский увидел классовую расслоенность русских войск. Почитая за честь храбро сражаться с врагом, он в то же время видел, как бесправен простой человек, которого гонит царь на жестокую бойню. Солдатский опыт начинает подсказывать, что бесцельные жертвы, кровопролитие, плохое боевое снабжение, неорганизованность тылов результат бездарного военного руководства.
      В боях под Сморгонью Родион Яковлевич был тяжело ранен в спину и ногу. Быстро пролетели дни госпитального лечения в Казани, и вот снова пота, теперь уже запасной, бессмысленная муштра, издевательское отношение офицеров способствуют дальнейшему политическому прозреванию солдата. Все чаще возникают мысли: кто должен ответить за произвол и несправедливость, царящие в армии и стране. Они еще не успели окрепнуть, эти мысли, как произошло событие, на какое-то время все заслонившее собой.
      Солдатская судьба переменчива "Сколько кобылке ни прыгать, а быть в хомуте", - горько шутили защитники царя и отечества. Через два океана вокруг Азии, через Гонконг, Сингапур, Коломбо, по Красному и Средиземному морям плыли пароходы с отборными русскими солдатами во французский порт Марсель. За поставки вооружения, за займы и долги царское правительство расплачивалось с Францией "пушечным мясом". 43 тысячи солдат и офицеров насчитывали четыре пехотные бригады, переброшенные из России на французский и салоникский фронты. В составе Первой и Третьей особых бригад, действовавших во Франции, находилось более 20 тысяч человек. А потом прибывали новые контингенты, чтобы пополнить тяжелые потери русских войск.
      В числе первых в апреле 1916 года на французскую землю выгрузился Второй особый пехотный полк. Родион Малиновский в нем был начальником первого пулемета первого взвода четвертой пулеметной команды. На протяжении месяца полк вместе с другими экспедиционными войсками находился в лагере Манш многочисленные парады чередовались со строевыми смотрами, учениями.
      К концу июня 1916 года Первая бригада в составе Первого и Второго полков была направлена на фронт, вначале в район Реймса, а затем под Сюлери и форт Бримон. Здесь господствовали позиционные формы войны. И немцы и французы глубоко врылись в землю, создали систему мощных оборонительных узлов, прикрытых хитроумными заграждениями. Бои не затихали. Обе стороны забрасывали друг друга минами, которые неожиданно рвались в окопах и наносили тяжкий урон. Артиллерийские налеты, разведывательные вылазки держали солдат в постоянном напряжении. Иногда бои достигали высокого накала. Однажды, это случилось осенью 1916 года, аванпосты Первой особой бригады после усиленного артиллерийского обстрела были атакованы немцами. Два русских поста, на каждом из которых находилось по два пулемета и нескольку десятков стрелков, неприятелю удалось окружить. Но и в окружений никто не дрогнул Бойцы почти сутки дрались геройски, пока подоспевшее подкрепление не отбросило наседавшего противника Отличившиеся в бою храбрецы получили награды Франции. Среди удостоенных французского военного креста был и начальник пулемета Родион Малиновский.
      Наступил 1917 год. Оторванные от родины войска еще повиновались командованию. Но в солдатской массе все чаще появлялось недовольство. Горькие письма жен и матерей бередили сердца солдат. Неудачи на Восточном фронте, разруха в тылу, не видно конца проклятой войне... А тут приходит весть: народ сбросил самодержавие, царь отрекся.
      Родион Малиновский и его товарищи, неплохо освоившие французский язык, сведения о революционных событиях в России черпали из левых французских газет "Юманите", "Попюлер". Из них раньше, чем от начальства, солдаты узнали об отмене титулов и праве избрания солдатских комитетов. Этим правом пожелали воспользоваться и нижние чины русского экспедиционного корпуса во Франции. Вскоре в пулеметной команде председателем комитета единогласно избрали Родиона Малиновского.
      Появились листовки: "Мы не желаем класть свои головы и проливать свою кровь на защиту шампанских виноградников, служащих целям удовольствия и успеха для генералов, банкиров и прочих богатеев. Долой войну. Требуйте возвращения в Россию".
      - Это большевики как бы подслушивали наши думы, - говорил позднее Малиновский.
      Однако в солдатских комитетах экспедиционных войск преобладало влияние эсеров и меньшевиков. Пугая солдат угрозой, якобы нависшей над "свободной" Россией, они помогали командованию готовить корпус к участию в весеннем наступлении, цель которого состояла в том, чтобы отбросить немцев за Рейн.
      Атака союзников началась утром 3 (16) апреля. В бой были брошены обе русские бригады. Следуя за огневым валом, Первая бригада стремительным броском прорвала сильно укрепленную полосу немцев и вышла к каналу. Русских солдат не смогли остановить ни двадцать шесть рядов проволочных заграждений, ни три линии насыщенных огневыми средствами оборонительных рубежей.
      В первых рядах наступающих пробивался к каналу пулеметный расчет ефрейтора Малиновского. Скорей, не отставать! Солдаты прыгают через разрушенные траншеи, обходят воронки от снарядов. Еще усилие - и враг будет смят. И вдруг тупой удар в левую руку. Горячая боль распространилась по всему телу. Рукав шинели намок, струей полилась из него кровь. Опустившись на колено, ефрейтор зубами разрывает пакет и перевязывает рану. Он, храбрый сын России, не покидает строя, пока не подавлена огневая точка врага.
      Апрельское наступление союзников на Западном фронте, несмотря на доблесть русских войск, захлебнулось. Немецкое командование, заполучив заранее через разведку планы наступательной операции, тщательно подготовилось к ее срыву. Обильно полили чужую землю своей кровью русские воины. Представитель Временного правительства при французской армии Палицын доносил в ставку, что, по предварительным и потому далеко не полным сведениям, число убитых, раненых и пропавших без вести в эти дни составило около 4500 человек.
      Возмущение огромными бесплодными потерями охватило почти все экспедиционные войска. Вопреки приказам Временного правительства большая часть солдат отказалась принимать участие в дальнейших военных действиях и потребовала возвращения на родину.
      В сентябре 1917 года развернулись события, вошедшие в историю под названием Ла-Куртинского восстания. Непокорным солдатам - они располагались в лагере Ла-Куртин - командование предъявило ультиматум: сдать оружие. Выполнить это - значило отдать себя на расправу генералитету и реакционному офицерству. Солдаты решили стойко держаться. И тогда против них были брошены вновь прибывшие части. Пять дней лакуртинцы отчаянно защищались, немногим из них удалось с боями прорваться из лагеря, основная же масса была взята в плен и с помощью французских войск разоружена. Многие из участников восстания были сосланы на работы в Северную Африку и другие гиблые места, часть снова брошена в пекло войны. Таким был трагический финал русского экспедиционного корпуса.
      Родион Малиновский находился в числе наиболее стойких защитников Ла-Куртина. Открывшаяся рана спасла его от расправы: больного, прежде чем судить, надо было сначала вылечить.
      Еще два долгих года прошли на чужбине. Пришлось быть чернорабочим, а потом снова сражаться с войсками кайзера в составе иностранного легиона Первой марокканской дивизии. Через кровавые бои, газовые атаки прошел Р. Я. Малиновский на заключительном этапе войны, испытал массированные удары авиации и танков. Еще одна французская награда украсила грудь солдата за отвагу и мужество, проявленное в боях в Пикардии.
      В 1919 году русских солдат собрали в лагере близ города Сюзана. Белые агитаторы уговаривали их вступить в армию генерала Деникина. Родион Малиновский и большинство других солдат наотрез отказались от этого предложения. Они потребовали быстрейшего возвращения в Россию. И вот в августе 1919 года из Марсельского порта во Владивосток отправился пароход с солдатами бывшего экспедиционного корпуса, на котором возвращался на родину и Родион Малиновский.
      А на бескрайних просторах родной земли между тем бушует пламя гражданской войны. Лютуют иностранные интервенты и белогвардейские орды.
      Не могло оставаться равнодушным сердце истинного патриота, когда завоевания трудового народа подвергались смертельной опасности. Надо пробираться в отряды Красной Армии, решает Родион Яковлевич, пробыв недолгое время в оккупированном японцами Владивостоке. Железнодорожники помогают уехать. Наконец после долгих мытарств и скитаний он добрался до Иртыша и в районе Омска встретился с разведывательным разъездом Двести сорокового Тверского полка. Французский военный крест и солдатская книжка на французском языке чуть не стоили ему жизни, так как вначале красноармейцы приняли его за переодетого белого офицера. В штабе быстро разобрались. Спустя несколько дней он был зачислен в полк инструктором пулеметного дела. С той поры Родион Яковлевич навсегда связал свою судьбу с Красной Армией.
      В составе Двести сорокового стрелкового полка Р. Я. Малиновский прошел через Сибирь, участвовал в освобождении от белых Омска, Ново-Николаевска, в боях на станции Тайга и Мариинск. Он был хорошим, храбрым бойцом. Но нужны были свои командиры армии рабочих и крестьян - грамотные, политически зрелые, искусные.
      В 1920 году его посылают в школу подготовки младшего командного состава, потом он командир отделения, а в декабре 1920 года принял пулеметный взвод в Нижнеудинске. Вскоре молодого командира назначают начальником пулеметной команды, а в 1923 году Малиновский уже командир батальона. Спустя три года коммунисты-однополчане принимают Родиона Яковлевича в свои ряды. К этому времени он приобрел командирский опыт. Его ценят и уважают товарищи, любят подчиненные.
      Командир полка дает ему следующую аттестацию:
      "Обладает твердой командирской волей и энергией, дисциплинирован и решителен в своих действиях. С твердостью и строгостью по отношению к подчиненным умело совмещает элемент товарищеского подхода и выдержанности. Военного образования не имеет, является в этой области талантом-самоучкой. Благодаря своему упорству и настойчивости путем самоподготовки приобрел необходимые знания в военном деле. В моральном отношении безукоризнен. Должности командира батальона соответствует. Заслуживает командирования в Военную академию".
      Родион Яковлевич сам чувствовал, что одного опыта и двухмесячного обучения в школе младших командиров для квалифицированного красного командира мало. Нужны были твердые и глубокие военные знания. В 1927 году перед ним распахивает двери Военная академия имени М. В. Фрунзе, которую через три года он заканчивает по первому разряду.
      После окончания академии Родион Яковлевич недолго работает начальником штаба кавалерийского полка, потом в течение нескольких лет служит в штабах Северо-Кавказского и Белорусского военных округов.
      Люди военной профессии моего поколения хорошо помнят, какое это было бурное время. Небывалая по размаху и темпам индустриализация страны быстро меняла облик нашей армии. Вслед за новой техникой рождались и новые методы ведения боевых действий, массированные танковые удары, воздушные десанты создавали условия для проведения глубоких наступательных операций. Появляются работы М. Н. Тухачевского, В. К. Триандафиллова, А. Н. Лапчинского и других новаторов военного дела. В них раскрываются картины высокоманевренной войны и стремительного наступления. Нельзя быть полноценным военным специалистом, не осмыслив основных направлений развития военного искусства. И Родион Яковлевич со свойственной ему целеустремленностью пристально изучает новинки отечественной и зарубежной военной литературы.
      Запомнилась моя первая встреча с Р. Я. Малиновским в Белорусском военном округе. В оперативный отдел, который я возглавлял в штабе округа, прибыл на должность начальника второго сектора сероглазый, подтянутый офицер. Даже короткая беседа свидетельствовала о его широком кругозоре и незаурядных способностях. За работу Родион Яковлевич взялся горячо, все делал основательно, вдумчиво. Скоро я убедился, что ответственный участок находится в надежных руках. К сожалению, на этот раз вместе нам пришлось работать недолго. Р. Я. Малиновский вскоре был назначен начальником штаба Третьего кавалерийского корпуса, которым командовал С. К. Тимошенко.
      В талантливом стихотворении Михаила Светлова "Гренада" есть такие строки: "Я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать". Эти проникнутые глубоким интернационализмом слова, вложенные поэтом в уста молодого мечтателя красноармейца, особенно современно звучали в середине тридцатых годов, когда над республиканской Испанией нависли черные тучи фашизма.
      Летом 1936 года фалангисты Франко по сигналу "Над всей Испанией безоблачное небо" попытались овладеть важными центрами республики и установить в стране фашистскую диктатуру. Поднявшийся на защиту свободы и демократии народ мог бы быстро подавить мятежников. Но на подмогу им Гитлер и Муссолини перебросили в Испанию крупные контингенты войск, большое количество артиллерии, танков я самолетов.
      Развернувшаяся гражданская война в Испании приобрела характер длительного противоборства сил прогресса и черной реакции, стала войной демократии против фашизма. На помощь испанскому народу из разных стран стекаются антифашисты, горевшие желанием сражаться под знаменами Республики. Горячо откликнулись на события в далеких Пиренеях советские люди. Проявляя чувство братской солидарности, они оказывали борющемуся испанскому народу морально-политическую, материальную и военную помощь. В ряды защитников Республики встали многие советские добровольцы. Это были мужественные и благородные люди, закаленные в боях интернационалисты. И если еще раз прибегнуть к поэтическому лексикону, о них с полным правом можно сказать: "Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей". Среди них были люди разных военных профессий: танкисты и пехотинцы, артиллеристы, моряки, авиаторы.
      Полковник Р. Я. Малиновский воевал в Испании с января 1937 до мая 1938 года. Ему, как и другим советским военным советникам, приходилось выполнять сложные и весьма ответственные задачи. Республиканская народная армия, формировавшаяся большей частью в ходе боев, была сильна революционным духом, боевым энтузиазмом, массовым героизмом бойцов и командиров. Но им недоставало профессионального военного мастерства и боевого опыта. Полковник Малино (так называли Родиона Яковлевича в Испании), как и все советские военные специалисты, не жалея сил и энергии, передавал свой богатый боевой опыт и знания товарищам по оружию, передавал не в аудиториях, не с лекторской кафедры, не на учебных полях, а непосредственно на поле боя, на огневых позициях и командных пунктах, под артиллерийским огнем, под свист пуль и разрывы бомб.
      Готовится наступление - полковник Малино вместе с испанскими командирами обдумывает замысел операции, разрабатывает ее план. Операция началась - он там, где непосредственно куется победа, колесит по разбитым фронтовым дорогам, собирает и поторапливает резервы, помогает наладить в войсках взаимодействие, укрепить фланги, организовать контратаку. Махадаонда, Гвадалахара, Сеговия, Барселона - эти звучные названия навсегда вошли в боевую биографию Малиновского.
      Человек спокойного, уравновешенного характера, Родион Яковлевич умел быстро завоевывать сердца горячих и порывистых испанских командиров. Но не всегда это давалось легко и просто. Один из командиров дивизии, народный герой Испании Энрике Листер, при первой встрече устроил ему своеобразный экзамен.
      Командный пункт дивизии располагался в небольшом домике пастуха. Мятежники пристрелялись по нему, несколько снарядов угодило в дом. Появились раненые. Потом начался пулеметный обстрел. А Листер, подтянутый, с лихо заломленным козырьком, при галстуке, невозмутимо под огнем встречает прибывшего и вовсе не намеревается уходить в укрытие.
      "Над головами, над чахлыми безлистыми кустарниками, - рассказывал позднее Р. Я. Малиновский, - посвистывают пули. Мы прогуливаемся с Листером от домика до дворовой изгороди, от изгороди до домика. У генерала вид человека, совершающего послеобеденный моцион, я тоже показываю, что пули беспокоят меня не более чем мухи. Перебрасываемся короткими деловыми фразами. От домика к изгороди, от изгороди до домика. Начинает смеркаться, будто невзначай рассматриваю на рукаве рваный след пули.
      - Полковник Малино! - с улыбкой восклицает Листер. - Мы еще не отметили нашу встречу. - И подзывает адъютанта: - Бутылку хорошего вина!"
      "Я никогда не был сторонником показной храбрости, - продолжает Родион Яковлевич, - и тогда, на командном пункте, понимал, что наша рисовка друг перед другом ни к чему. Но что поделаешь, разумная осторожность могла уронить меня в глазах этого храброго человека".
      В сражениях за свободу испанского народа зародилась и окрепла дружба Родиона Яковлевича со многими бойцами-интернационалистами. Он искренне полюбил выдающегося венгерского революционера и писателя Мате Залку, воевавшего под именем генерала Лукача, и тяжело переживал его гибель под Уэской. Свое уважение он перенес на его семью и до конца своей жизни проявлял заботу о жене и дочери героя. Сердечной добротой маршала была окружена и семья Поля Армана - замечательного советского танкиста, героически сражавшегося под Мадридом и впоследствии погибшего в годы Великой Отечественной войны.
      Переполненный наблюдениями, обогащенный боевым опытом возвратился Р. Я. Малиновский на Родину. Здесь его ждала большая радость. Мужество в боях с фашизмом, самоотверженное выполнение интернационального долга были отмечены высокими наградами - орденом Ленина и орденом Красного Знамени.
      В Москве ждала и новая работа: он стал старшим преподавателем Академии имени М. В. Фрунзе. Увиденное, пережитое и передуманное под небом далекой Испании он суммирует в диссертации, главное место в которой заняла Арагонская операция.
      Говорят, солдатами не рождаются. Еще более справедливо это, когда речь идет о полководцах. Путь к вершинам военного мастерства лежит через долгие годы упорного труда: через постоянную тренировку ума и воли, через раздумья над прочитанными книгами, ночные тревоги, учения, маневры. Однако талант военачальника в полной мере закаляется и шлифуется только в горниле войны в сражениях и походах. Они являются самой высшей школой для командира и в то же время самым суровым испытанием его военных способностей. Родион Яковлевич прошел через все эти испытания и выдержал их с честью.
      Незадолго до начала Великой Отечественной войны, в марте 1941 года, его назначают в Одесский военный округ командиром только что сформированного Сорок восьмого стрелкового корпуса. Мне в то время довелось быть начальником штаба Одесского округа. Хорошо помню, как энергично взялся молодой комкор за подготовку соединения. Его редко можно было застать в управлении корпуса. Почти все дни, а часто и ночи в дивизиях: занятия с командирами, полковые учения и больше всего внимания боевой готовности.
      Приближение военной грозы ощущалось все явственней. И мы в округе пытались предусмотреть все, чтобы она нас не застала врасплох. Подготовили рассредоточение авиации, оборудовали рубежи развертывания. За неделю до начала войны Сорок восьмой корпус был выдвинут поближе к границе. Здесь, на берегу реки Прут, и встретил генерал-майор Малиновский начало войны.
      Упорно сражается корпус. Одна дивизия держит оборону по левому берегу, остальные подтягиваются ей на подмогу. Комкор на переднем крае. Он чутко следит за ходом боя. Его распоряжения спокойны, лаконичны, уверенны. Но перевес противника в силах слишком велик, и корпус, ведя тяжелые оборонительные бои, начинает отходить к Днестру, потом на Котовск, Николаев, Херсон. В районе Николаева сложилась критическая обстановка: врагу удалось взять корпус в кольцо. Однако командир твердо управляет войсками, он среди солдат, в гуще войск, и бойцы не дрогнули. С боем корпус разрывает клещи и, маневрируя, выходит из окружения.
      Служебные документы лаконичны по стилю и скупы на краски. Но и они выразительно передают полную драматизма картину боевой деятельности Сорок восьмого корпуса в первые месяцы войны и отдают должное мужеству и искусству его командира.
      Командующий Южным фронтом генерал-полковник Я. Т. Черевиченко так аттестовал командира Сорок восьмого стрелкового корпуса:
      "Тверд, решителен, волевой командир. С первых дней войны товарищу Малиновскому пришлось принять совершенно новые для него дивизии. Несмотря на это, он в короткий срок изучил особенности каждой дивизии. В сложных условиях боя руководил войсками умело, а на участке, где создавалась тяжелая обстановка, появлялся сам и своим личным примером, бесстрашием и уверенностью в победе воодушевлял войска на разгром врага. В течение месяца войны части корпуса Малиновского бессменно вели упорные бои с превосходящими силами противника и вполне справились с поставленными перед ними задачами. Сам Малиновский за умелое руководство представлен к награде".
      В августе развернулись бои под Днепропетровском. Мост через Днепр наши саперы взорвали плохо, и гитлеровцы по нему прорвались на восточный берег. За левобережные поселки разгорелись яростные бои. В эти дни Родиона Яковлевича назначают начальником штаба, а вскоре командующим Шестой армией. Три недели армия отбивала все атаки противника. Потеряв надежду прорвать ее оборону, гитлеровцы перенесли свои удары на другие участки.
      1942 год генерал-лейтенант Малиновский встретил уже в должности командующего войсками Южного фронта. В студеные январские дни подчиненные ему Пятьдесят седьмая и Девятая армии совместно с войсками Юго-Западного фронта начали наступление в районе Барвенково, Лозовая и захватили на правом берегу Северного Донца обширный плацдарм. Противник понес большие потери. В стрелковых дивизиях осталось менее половины штатного состава. К тому же советские войска, сковав значительные силы врага в этом районе, лишили гитлеровское командование свободы маневра соединениями южного крыла советско-германского фронта на другие направления.
      Ожесточенное сопротивление советских войск, мужество солдат и доблесть тружеников тыла стали выдающимся примером стойкости и мужества народа, борющегося за свободу и независимость своего Отечества.
      Летом 1942 года Южный фронт был слит с вновь созданным Северо-Кавказским фронтом. Родион Яковлевич получил назначение на должность командующего Шестьдесят шестой армией, затем заместителя командующего Воронежским фронтом. А некоторое время спустя Ставка Верховного Главнокомандования поручила Малиновскому возглавить Вторую гвардейскую армию, которой в критические дни Сталинградской битвы суждено было сыграть исключительно важную роль. Вот в чем эта роль заключалась.
      В междуречье Волги и Дона к 23 ноября завершилось окружение крупной группировки войск противника. 330 тысяч человек оказались в огромном котле. В декабре положение этих войск стало катастрофическим. Кольцо окружения сжималось все туже. Командующий немецкой армией, оказавшейся в окружении, генерал Паулюс взывал о помощи. "Запасы горючего кончаются, - докладывал он Гитлеру. - Положение с боеприпасами катастрофическое. Продовольствия хватит на шесть дней..." Но на этот крик отчаяния Гитлер реагировал с прежней самоуверенностью и упорством. "Шестая армия останется там, где она находится сейчас! - твердил он. - Это гарнизон крепости, а обязанность войск крепостей - выдержать осаду. Если нужно, она будет находиться там всю зиму, и я деблокирую ее во время весеннего наступления".
      Однако события развивались не по его воле. Обстановка вынудила-таки немецко-фашистское командование искать выхода. В районах Котельникова и Тормосина началось сосредоточение свежих сил, которые должны были мощными ударами в направлении на Сталинград прорвать фронт окружения и восстановить утраченное положение. Была организована группа армий "Дон", насчитывавшая в своем составе до тридцати дивизий, в том числе шесть танковых и одну моторизованную. Во главе этой группы Гитлер поставил одного из самых способных, по мнению немецко-фашистского командования, военного руководителя - генерал-фельдмаршала Манштейна.
      Манштейн был охвачен стремлением во что бы то ни стало оправдать надежды фюрера. Он получал все новые и новые подкрепления, силы его росли. Ему подчинялись все войска, действовавшие к югу от среднего течения Дона до астраханских степей, а также и окруженные войска. Во второй декаде декабря Манштейн начал наступление к Сталинграду. К 20 декабря он приблизился к окруженной немецко-фашистской группировке менее чем на полсотни километров. Создалась чрезвычайно напряженная обстановка. Паулюс заканчивал последние приготовления, чтобы ударить навстречу Манштейну, и тогда окружение было бы прорвано... И вот войскам Манштейна в этих-то условиях путь должна была преградить Вторая гвардейская армия под командованием Р. Я. Малиновского.
      Вторая гвардейская армия совершила сложный переход, спешно выдвигаясь навстречу Манштейну. Войска располагались под открытым небом, при сильных морозах и ветрах они обучались вести бои с противником, а командование проводило сложные мероприятия по организации управления ими. Огромные организаторские способности, настойчивость и высокое оперативное искусство Р. Я. Малиновского, а также начальника штаба армии С. С. Бирюзова, позволили соединениям своевременно выдвинуться на заданный рубеж и в кратчайшее время подготовиться к боям с крупными силами Манштейна. Чрезвычайно большую роль в этих условиях играли качества характера Родиона Яковлевича - исключительное спокойствие, сильная воля. Он обладал истинным даром полководца, умел всесторонне оценить обстановку, предугадать возможные маневры вражеских войск, и все это не преминуло сказаться на результатах сражения, которое развернулось на реке Мышкове.
      Река Мышкова не велика. Но в открытой степи, где местность легко просматривается и простреливается на большие расстояния, она представляла собой очень важный рубеж, на котором могли прочно закрепиться войска. Поэтому тот, кто первым овладевал этим рубежом, многое выигрывал. Войска Второй гвардейской опередили противника с выходом на реку Мышкову на шесть часов и успели развернуться на ее северном берегу. Непреодолимым препятствием стала на пути гитлеровских войск к Сталинграду эта маленькая замерзшая степная река, на которой насмерть стояли гвардейцы армии Р. Я. Малиновского.
      Упреждение противника с выходом на рубеж не решало, однако, всей задачи по подготовке к сражению. Нужно было всесторонне оценить обстановку, найти самые верные решения по целому ряду вопросов, и здесь в полной мере проявились искусство, полководческая зрелость Малиновского. С огромной энергией и умением готовил командующий армией войска к отражению натиска врага, организовывал взаимодействие с Пятой ударной и Пятьдесят первой армиями, которым предстояло также участвовать в разгроме группы армий Манштейна, а также между соединениями и частями армии. Родиону Яковлевичу удалось тогда создать крепкий резерв, что во многом предопределило собой успех в действиях войск. Усилия командующего, штаба армии создали хорошие предпосылки к победе над Манштейном.
      Тысячи орудий ударили студеным утром 21 декабря. В морозный воздух взметнулись облака земли и дыма. А вскоре показались танки врага, надвигавшиеся лавиной на позиции советских войск. Прижавшись к брустверам окопов, бойцы готовили гранаты, чтобы встретить стальные машины врага, сжимали автоматы в руках, не чувствовавших холода. Все ждали команды, чтобы наверняка, без промаха ударить по врагу.
      Родион Яковлевич Малиновский находился на командном пункте армии, когда сражение вошло в полную силу. Чувствуя, что атаки захлебываются, Манштейн ввел в бой свои последние резервы. Начальник штаба армии С. С. Бирюзов, получив последние данные об обстановке, развернул перед командующим карту. Наибольшее опасение вызывал участок Девяносто восьмой дивизии, куда пришелся главный удар противника.