СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
      Падший Ангел
      ПРОЛОГ
      Пасадена, штат Калифорния
      Лаборатория исследования реактивного движения
      1981 год
      "Мы находимся здесь, в Пасадене, в Центре управления полетом. Сегодня ученые впервые получили фотографии поверхности Марса, сделанные космическим кораблем с близкого расстояния. Фотографии, которые принесли большие загадок, чем раскрыли. К примеру, судя по ним, полярные шапки Марса содержат в замерзшем состоянии достаточно воды, чтобы поддерживать жизнь на планете. А чего стоит хотя бы отлично видимое на многих снимках гигантское образование, напоминающее человеческое лицо? "Однако официальные лица в НАСА заявляют, что этот удивительный объект вовсе не является доказательством существования внеземной цивилизации. Полковник Маркус Аурелиус Белт заявил нашему корреспонденту, что, по его мнению, мы имеем дело всего-навсего с причудой геологии, а единственные марсианские скульпторы - это ветры, которые десять месяцев в году дуют на поверхности планеты со скоростью триста миль в час..."
      Полковник швырнул газету с фотографией на стол, бросил поверх нее связку ключей и, тяжело вздохнув, потянул узел галстука. Как они все достали! Единственное, что нужно всем этим журналистам, - жареные сенсации и сногсшибательные новости. И сенсации они готовы выискивать где угодно, даже в постели собственной матушки. Результаты научных исследований, понятные лишь специалистам, их не интересуют - им подавай что-нибудь яркое, невероятное и кричащее, чем можно сразу поразить публику. Сейчас вот - эта дурацкая фотография, уже обошедшая, кажется, газеты всего мира. Подумаешь, лицо! И бесполезно объяснять, что, стоило станции пройти чуть в стороне и с другой точки съемки, это горное образование предстало бы на фотографии совершенно иным, даже отдаленно не напоминая какие-то дурацкие лица...
      Полковник содрал-таки галстук, утер им разгоряченное лицо и сел на кровать. Дрожащими пальцами начал расстегивать воротник рубашки. Боже, как он устал за сегодняшний день! А тут еще эти журналисты... И лицо... Черт возьми, почему это лицо так к нему привязалось, даже валяющаяся на столе газета неуловимо
      Притягивает - еще раз встать и заглянуть в эти темные, скрытые вечной тенью провалы глаз-яиц... К черту!
      Полковник дернул шнурок ночника. Единственный источник света в комнате погас, но лицо на газетной фотографии продолжало мерцать призрачно-голубоватым светом... Полковник отчаянно потряс головой. Ерунда какая, просто от усталости у него уже плывут круги перед глазами. А ну-ка спать, сейчас же спать!..
      ...Ослепительное солнце сияет так ярко, что .Смотреть на него больно даже через светофильтр шлема. Солнечный свет отражается от матового борта станции и, кажется, заливает все вокруг. Невероятное ощущение - островок света среди океана космической тьмы, пронизанного острыми иголками звезд. Земля сейчас находится за спиной, и кажется, будто, кроме тебя самого, покатого бока станции и этой звездной черноты, ничего больше не существует. Но глаза звезд смотрят все пристальнее, и ты будто растворяешься в них... нет, это они тянутся к тебе, движутся, сливаясь в смутное очертание... его название вертится у тебя в голове и никак не может выплыть наружу...
      - Боже правый, что это такое?
      - Капитан, - обеспокоенный голос напарника. - Как у вас там дела?
      - Здесь... здесь, кажется, что-то есть...
      - Капитан, повторите, пожалуйста. Что у вас случилось? На иллюминатор скафандра падает тень.
      - Оно... оно летит на меня! Боже мой! Кажется, оно живое!
      - Капитан, что у вас случилось? Капитан, сейчас я выхожу на помощь!
      - Отставить. Нет, Дик, у меня все в полном порядке... Хьюстон, штат Техас
      Центр управления полетом
      Ноябрь 1993 года
      - Мыс Канаверал, как вы нас слышите?
      - Отлично, Хьюстон!
      - Все ли системы шаттла протестированы?
      - Да, командор!
      - Отлично, даю минутную готовность. Шестьдесят секунд до старта, отсчет пошел! На борту, как вы меня слышите?
      - Четко и ясно, полковник!
      - Хорошо. Техническая служба?
      - Все системы в норме. Главная ферма отходит.
      - Давление на борту в норме. Продув завершен.
      - О'кей. Переходите на автономную систему питания.
      - Штуцеры отсоединяются. Мачта питания отошла. Кислородные баки заполнены, давление в баках полетное.
      - Проверьте подачу кислорода.
      Подача кислорода в норме.
      - Всего вам хорошего. Счастливого пути!
      - Вас понял, полковник!
      Массивная туша космического корабля, похожая на очень толстый реактивный самолет, только оседлавший гигантскую бочку с бензином и нацеленный вертикально в небо, возвышается на стартовой площадке. Решетчатая ферма откинута, а подножие корабля окутано белыми клубами пара. Небо над Флоридой ослепительно голубое, и по нему медленно тянутся тонкие полосы белых облаков.
      - Время минус двадцать секунд. Отсчет пошел. Телеметрические системы включены. Главный двигатель включен. Время минус десять.
      Электронное табло на передней стене, над входом, показывает оставшиеся секунды. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три...
      На пульте вспыхивает красный сигнал, и тотчас пронзительным голосом заливается сирена.
      - Отменить старт! Отменить старт! Отказ системы! Повторяю - отменить старт!
      Замершее электронное табло показывает: время до старта - три секунды... Вашингтон, округ Колумбия
      Две недели спустя
      Погожий ноябрьский день выдался теплым и солнечным. С верхних ступенек лестницы открывался прекрасный вид на набережную Потомака и наслаждавшихся последним осенним солнцем прохожих. По небу неторопливо плыли грузные белые облака. С реки тянуло легким ветерком, и золотистые клены негромко шелестели последними листьями. Двое детей лет пяти-шести увлеченно рисовали мелом на асфальте, невдалеке прогуливалась дама с болонкой и внимательно наблюдала за малышами.
      - Что было написано в записке? - спросила Скалли.
      - Что этот человек работает в NASA. И хотел бы поговорить с кем-то из ФБР. Мы договорились о встрече здесь. - Малдер щелчком отбросил красно-желтый лист, который до того задумчиво вертел в руке, и поднялся со ступенек. - Он должен был появиться уже три минуты назад.
      - А почему такая секретность? - Скалли решила не вставать, только закинула голову, щурясь на осеннее солнце. - К чему все эти плащи и кинжалы?
      - Понятия не имею, - пожал плечами Малдер. - В записке было сказано, что дело очень срочное и касается национальных интересов. Что-то насчет NASA и космической программы.
      - Ты думаешь, он боится кого-то?
      Может быть. А может быть, это просто чья-то проказа. Или очередной сумасшедший.
      - Знаешь, чем дальше, тем больше я в этом уверяюсь. Уже шесть минут четвертого, а этого анонима нет ни слуху ни духу.
      В этот момент высокая девушка в сером пальто, остановившаяся несколькими ступеньками ниже по лестнице, обернулась:
      - Прошу прощения, кажется, это я заставила вас ждать. Меня зовут Мишель Дженеро, я из Хьюстона.
      - Фокс Малдер. - Малдер кивнул. - А это мой напарник, спецагент Дэйна Скалли.
      Скалли поднялась со ступенек и протянула девушке руку. Малдер окинул Дженеро внимательным взглядом. Высокого роста, волосы собраны на затылке в длинный хвост. Лицо можно было бы назвать лошадиным, если бы не эти глубокие серые глаза за огромными, в пол-лица, стеклами очков. И улыбка, нерешительная и слегка растерянная. Обычно носительница такой улыбки совершенно не осознает ее силы - и именно поэтому многие мужчины сходят от них - и от женщины, и от улыбки - с ума.
      - Это я послала вам записку, - девушка снова мило улыбнулась. - Простите за чрезмерные меры предосторожности, я прилетела сегодня утром из Хьюстона и не уверена, что за мной не следили. - Малдер поднял брови. - Я работаю в Центре управления полетами.
      В какой должности? - быстро спросил Призрак.
      - Я отвечаю за связь с шаттлом во время полета.
      И что же все-таки привело вас в Вашингтон да еще при столь; таинственных обстоятельствах?
      - У меня есть основания полагать, что в NASA, возможно, работает саботажник.
      - У вас есть доказательства саботажа? - Малдер даже слегка наклонился вперед, сейчас в его лице появилось что-то от хищника.
      - Я не знаю... может быть, - Мишель Дже-неро слегка замялась. - Две недели назад был отменен запуск шаттла, отменен всего за три секунды до старта. Внезапно отказал клапан запасной системы питания двигателя. Если бы старт был дан, возможно, корабль взорвался бы из-за неполадок в топливной системе через несколько секунд, еще в атмосфере. А вот что пришло мне три дня назад по почте.
      Девушка открыла висящую на плече сумочку и достала оттуда фотографию. Малдер и Скалли наклонились над снимком - перед этим Малдер профессиональным взглядом окинул окрестности. Никого нового в пределах видимости за последние двадцать минут не появлялось. Может быть, эта девушка и наивна, но место для встречи она выбрала исключительно удачно.
      На мутном черно-белом снимке был изображен какой-то предмет. Судя по общим очертаниям - тот самый клапан или что-то близкое к нему.
      - Это рентгенограмма усталостного анализа материала. Она говорит о сильных дефектах структуры металла вот в этих местах, - Мишель Дженеро показала на участки, выделявшиеся на общем сером фоне чуть более темным цветом и обведенные белыми кругами. - Из-за деструкции клапан, вполне возможно, мог отказать в самый ответственный момент.
      - Доказательство сознательного саботажа? - Малдер взял у девушки фотографию и повертел у себя перед носом. Правда, ни в клапанах, ни в рентгенограммах, ни в металловедении он не разбирался. А вот космонавтика с детства была его хобби.
      - Вполне возможно, да, - девушка снова замялась. - Но... Человек, назвавший мне ваши имена, сказал, что вы - эксперты по необъяснимым явлениям. А необъяснимо здесь вот что: как, кто и когда мог это сделать?
      - Что вы хотите сказать? - не понял Малдер.
      - Клапан сделан из карбида титана. Это очень прочный материал, его и поцарапать-то можно только при очень высокой температуре, сравнимой с температурой внутри реактивного двигателя на старте. А чтобы в структуре металла появились усталостные дефекты, он должен продолжительное время испытывать очень сильные нагрузки. Но ведь клапан поступает к нам прямо с завода и до установки на место в сборочном цехе не используется нигде. То есть ему просто негде уставать. Кроме того, мы же проводим тестирование всех элементов двигателя не только при поступлении от изготовителя, но и непосредственно перед стартом, так что такое повреждение просто не могло остаться незамеченным.
      - Вы знаете, кто послал вам это? - Малдер кивнул на снимок, который все еще держал в руке.
      - Нет, понятия не имею. Но могу сказать, что официальное объяснение отказа было простым: механическое повреждение. Безо всяких уточнений.
      - Вы поделились с кем-нибудь своими подозрениями?
      - Нет. Я ни за что не обратилась бы и к вам... Не то чтобы у нас в NASA недолюбливают ФБР, однако обращаться к чужакам, да еще вашингтонским - все равно что выносить сор из избы... Но на завтрашний день назначен очередной запуск. Быть может, мои причины могут показаться эгоистичными... дело в том, что мой жених - командир шаттла "Эндевер", который завтра должен стартовать. Хьюстон, штат Техас
      Центр управления полетами
      Следующий день
      - Интересно, а зачем кому-то могло понадобиться саботировать программу космических исследовании "Спейс шаттл"? - Скалли, придерживаясь одной рукой за борт миниатюрного открытого автомобильчика, повернулась к Малдеру.
      Машина неторопливо катилась по бесконечно длинным коридорам Центра управления Полетами, периодически сворачивая то вправо, то влево. Сидя за спиной молчаливого шофера в синей униформе, Малдер вертел головой во все стороны, пытаясь рассмотреть как можно больше подробностей. Он надеялся, что в процессе продвижения к резиденции полковника Белта их провезут и мимо диспетчерского зала, святая святых Центра, куда Малдер хотел заглянуть хоть одним глазком.
      - Ну, если это какие-нибудь террористы, - подумав, ответил он, - то, возможно, они хотят нанести удар по самому яркому из символов американского прогресса и процветания. Ты же знаешь, сколько террористических организаций развелось в последнее время, и почти все они люто ненавидят США. Они отдадут многое, только чтобы устроить нам какую-нибудь пакость, пусть даже им самим от этого не будет никакой материальной выгоды. Кроме того, NASA представляет собой одного из крупнейших потребителей государственных средств. Поэтому в случае серьезных неполадок в полете или провала программы многие в Конгрессе только обрадуются, получив повод сократить финансирование космических исследований, - он усмехнулся. - Таким образом, подорвав будущее NASA, наши демократы окажутся в одной лодке с теми, кто считает, что нас пора выбросить на помойку. В последнее время появилось также мнение, что Советы уже сошли с дистанции в космической гонке и нам нет смысла продолжать тратить на нее огромные силы и средства. И это тоже может оказаться на руку правительству. Видишь, как все здесь переплелось?.. Ой, а что это такое? Неужели...
      Они проезжали мимо какого-то устройства, напоминающего конус, увенчанный цилиндром, и Малдер, на минуту прервав свои разглагольствования, проводил эту штуковину внимательным взглядом. Затем он вновь повернулся к Скалли и продолжил:
      - Кстати, история с телескопом "Хаббл" тоже может быть как-то связана с заговором. Собственно, правительству эта история в любом . случае на руку - на Капитолии просто плевать хотели на все доказательства...
      - Доказательства чего? - Скалли совсем запуталась, давно потеряв нить пространных рассуждений Малдера.
      - Чего? Конечно же, существования внеземных цивилизаций!
      - Ах да, я ведь забыла...
      На электронном табло, мимо которого они проезжали, горели зеленые цифры 10:45:28. Последняя тут же сменилась на 27, а затем на 26.
      На часы это не походило - по местному времени сейчас было около трех дня, по вашингтонскому - и того больше. Скалли не сразу сообразила, что табло, скорее всего, показывает время, оставшееся до старта шаттла. И тут Малдер, толкнув ее в бок, голосом восторженного мальчишки прошептал:
      - Смотри, это же "Джемини"!
      - Что такое? - не поняла Скалли. Их автомобильчик свернул за угол.
      - Орбитальный аппарат, - пояснил Малдер. - Мы только что его проехали. Никак не думал, что он все еще хранится здесь с конца шестидесятых. Впрочем, не удивительно. Полковник Маркус Аурелиус Белт, к которому мы направляемся, начал свою карьеру на "Джемини". А однажды чуть не погиб во время полета. Сначала у них возникли неполадки на орбите, . потом отказала система телеметрии, и им пришлось совершить вынужденную посадку в Тихом океане.
      - Откуда ты все это помнишь?
      - А разве ты в детстве не хотела стать астронавтом?
      Полковник оказался высоким подтянутым мужчиной лет под шестьдесят, с высоким лбом, изборожденным морщинами, и обширной лысиной. Аккуратный штатский костюм смотрелся на нем как военная форма.
      - Полковник Белт. Проходите сюда, - он прикоснулся к протянутой руке Скалли и слегка наклонил голову, а затем отступил, приглашая гостей в кабинет.
      Скалли вошла первой. Комната поражала своими размерами - как и абсолютно пустой письменный стол, па котором сиротливо возвышался лишь одинокий компьютерный терминал, казавшийся совсем маленьким по сравнению с грандиозными размерами этого шедевра офисной меблировки. Стена позади стола преде тавляла собой гигантскую фотографию какой-то звездной туманности - Малдер, наверное, разобрался бы в ней лучше.
      - Дэйна Скалли, - отрекомендовалась она. - А это мой напарник, Фокc Малдер.
      Малдер сиял, как начищенный дайм:
      - Я ваш большой поклонник, командор Белт, и для меня большая честь наконец с вами познакомиться. Вы были моим кумиром. В четырнадцать лет мне ночи напролет снилось, как вы там, наверху, сражаетесь один на одни с космосом.
      - Спасибо, - полковник сдержанно улыбнулся. - Ну, сейчас-то выйти в космос - все равно что прогуляться по соседней улице. Времена изменились. Итак, чем могу быть вам полезен, господа?
      Скалли вынула переданную Мишель Дженеро фотографию.
      - Вот что пришло к нам в ФБР. Полковник, посмотрите внимательнее - вы не узнаете эту деталь?
      Полковник взял листок в руки:
      - Конечно, узнаю. Клапан запасной системы питания двигателя шаттла.
      - Есть у вас причины подозревать, что неисправность этого клапана является следствием попытки саботажа? - Малдер вернулся от воспоминаний к делу.
      - Нет, никаких, - полковник оставался невозмутим.
      - Что же тогда означает эта фотография?
      - Ничего, - полковник пожал плечами. - Мало ли на свете существует подобных клапанов.
      - Послушайте, полковник, - вздохнул Малдер, - вы занимаетесь этими исследованиями уже много лет, и вам легче определить, что к чему. Можете ли вы припомнить факты, подтверждающие мою версию - саботаж?
      Улыбки на его лице уже не было.
      - Нет, ни малейших, - полковник начал проявлять легкое раздражение. - И вообще, если бы вы хоть немного уважали федеральную космическую программу и людей, которые ею занимаются, вы не стали бы задавать таких вопросов.
      - Однако, учитывая эту улику, - голос Малдера разительнейшим образом изменился, теперь он был вкрадчиво тверд, - не могли бы вы отложить новый полет шаттла до полного окончания расследования?
      - Слушайте, - раздражение полковника явно усилилось, - не знаю,, откуда у вас эта сомнительная рентгенограмма, но я думаю, что проблема решается и будет решена. Принимаются экстренные меры предосторожности. Поймите, у нас сегодня особый полет, мы его долго ждали. Челнок доставит на орбиту полезный груз, ценную аппаратуру, от которой в значительной степени будет зависеть все будущее нашей космической программы.
      - Скажите, полковник, - не сдавался Малдер, - но какое-то внутреннее расследование по этому вопросу все же проводилось? Каковы его результаты? Что вы можете сказать по ново-, ду моей версии - с учетом появления данного снимка?
      - Послушайте, Малдер, - в голосе полковника неожиданно почувствовалась усталость. - Этот клапан был установлен, а до этого разработан и изготовлен более чем сотней квалифицированных техников. При наших мерах предосторожности человеку, работающему в одиночку - а также вдвоем, втроем, да хоть вдесятером, - практически невозможно незаметно совершить то, что вы подразумеваете. Я еще раз объясняю вам - все детали шаттла, в том числе и клапан запасной системы питания, были тщательнейшим образом проверены. У меня нет рентгенограммы клапана, который установлен на "Эндевере", но уверяю вас: он в полном порядке. И я убежден, что здесь нет ни единого человека, способного на саботаж. Мы все хотим одного - чтобы шаттл взлетел, вышел в космос; выполнил свою миссию и успешно вернулся: на Землю. Я думаю, с Божьей помощью так все и произойдет. И вы будете тому свидетелями.
      . - Скажите, - Малдер примирительно улыбнулся, - а можно нам присутствовать при запуске шаттла? Я имею в виду - здесь, в Центре управления полетами?
      Лоб полковника вновь прорезала недовольная складка, но обезоруживающая улыбка Малдера и вновь вернувшийся восторженный взгляд четырнадцатилетнего мальчишки сделали 'свое дело.
      - Конечно, можно. Вы будете присутствовать в диспетчерской, откуда ведем наблюдение за взлетом все мы.
      Улыбка Малдера стала еще обаятельнее.
      - Это большая честь для нас, сэр. Огромное вам спасибо!
      Они вышли из кабинета. Микроавтомобиль с безмолвным шофером поджидал их в коридоре.
      - И что, ты разве не хочешь взять у него автограф? - ухмыльнулась Скалли, кивая в сторону закрывшейся за ними двери.
      - Я думаю, такая возможность нам еще представится, - Малдер пожал плечами.
      Судя по физиономии, настроение его опять было безоблачным.
      - Ну, и что вы по этому поводу думаете? Техник Эдварде, пожилой крепкий здоровяк с цепким взглядом и флегматичной манерой держаться, оторвал взгляд от фотографии. Он поднял голову, близоруко сощурился и посмотрел на Малдера:
      - Да, это клапан магистрали кислорода. Но все это бессмысленно.
      - Что бессмысленно?
      - Вот эти вот повреждения. Клапан сделан из карбида титана...
      - Вы делали этот анализ? - Малдер насторожился.
      - Нет, откуда бы. Этого фото я ни разу не видел. Скорее всего, анализ делал кто-то из поставщиков, работающих по контракту с NASA. Разве что кому-то могло понадобиться в процессе испытании подвергнуть клапан таким сильным нагрузкам, чтобы у него появились подобные дефекты.
      - Но вы ведь проводите тестирование поставленных вам изделий? А тем более если одна из деталей схемы вдруг отказала?
      - Да, конечно. Но все предыдущие шаттлы летали с точно таким же клапаном, и проблем никогда не возникало. А чтобы протестировать все системы шаттла, уйдет не один месяц. Это означает срыв всей программы. Не говоря уже о цене...
      - А если плюнуть на все предосторожности - цена программы снижается? - не удержался от ядовитого замечания Малдер.
      - Послушайте, - Эдварде, кажется, тоже начал заводиться. - С шаттлом может произойти около семнадцати тысяч различных неприятностей. У нас есть целый штат экспертов. Каждый проверяет свой участок системы и представляет заключение командованию. Но последнее слово всегда остается за полковником Белтом. Ему решать - можно запускать корабль в космос или нет. И, по-моему, это совершенно правильно...
      - Спасибо, - Малдер поднялся. - Благодарю за консультацию. Кое в чем вы нам очень помогли.
      - Не за что, - буркнул Эдварде. - Бывайте здоровы.
      - Ну, что скажешь?
      Скалли встретилась с напарником на галерее, в диспетчерском зале, откуда велось непосредственное управление стартом и поддерживалась связь с пилотируемым аппаратом. Пока внизу было спокойно, лишь несколько операторов в форме склонились над своими терминалами.
      - Удивительно, насколько мы доверяемся машинам. - Малдер подошел к ней и встал рядом, опершись локтями о перила и с интересом разглядывая зал.
      - Ты считаешь, что полковник Белт о чемто умалчивает, что он соврал, заявив, будто ничего не знает о саботаже? - спросила Скалли.
      - Ну... вряд ли он стал бы подвергать опасности жизнь астронавтов, зная, что произойдет авария. Он ведь сам бывший астронавт.
      - Значит, по твоему мнению, этот рентгеновский снимок - фальшивка?
      - Господи, как же я на это надеюсь! Хьюстон, штат Техас
      Центр управления полетом
      Несколько часов спустя
      - Говорит Центр управления полетом. Время - десять минут до старта. Отсчет пошел.
      Малдер и Скалли вновь стояли на галерее. Теперь диспетчерский зал под ними был полон народу. Впрочем, ни малейшей суеты не наблюдалось. Четкие, размеренные движения делали людей похожими на автоматы - механические приставки к компьютерным терминалам. Неярким синеватым светом мерцали мониторы, на пультах перемигивались россыпи зеленых и желтых лампочек. Кроме Малдера и Скалли, во всем зале на ногах находился только полковник, стоявший позади мисс Дженеро и что-то негромко говоривший ей, глядя на большой телеэкран. Шла трансляция с мыса Канаверал. Над Флоридой стояла атлантическая ночь, и возвышающийся на стартовом столе корабль чем-то напоминал угловую башню средневекового замка, подсвеченную снизу ярким белым светом прожекторов. Решетчатые фермы словно поддерживали ее с двух сторон, не давая упасть. Все остальное тонуло в кромешной темноте.
      Полковник нагнулся к пульту, взял микрофон и поднес его к губам:
      - Подготовка к старту окончена. Проверка главного двигателя.
      - Все хорошо, борт вас понял. - Ответ экипажа, донесенный сюда из Флориды и усиленный динамиками трансляции, был слышен всему залу.
      - Начинаем последнюю проверку. - Это распоряжение, скорее всего, относилось к наземным службам.
      - Так точно! - донеслось из динамиков. - Аккумуляторы заряжены.
      - "Эндевер", как вы меня слышите?
      - Отлично, командор!
      Тестирование всех систем завершено! - Это вновь докладывали наземные службы.
      Общая конфигурация шаттла в норме. Отходит заправочная мачта.
      Одна из ферм на экране дрогнула и поползла в сторону.
      - Отходит мачта электропитания. Аппарат переходит на внутренний источник энергии.
      Медленно откинулась вторая ферма. Из-под корабля пошел легкий дымок.
      - Продувка главного, двигателя завершена. - Это уже другой голос. Отсоединен шланг заправки кислородом. Внешний бак с кислородом - давление рабочее.
      - Ребята, - это снова полковник, - можете открывать поток кислорода. Счастливого вам пути!
      - Вас понял. До встречи, командор!
      - Гидравлические системы отключены, - доложил первый техник.
      - Запуск главного двигателя, - спокойным тоном скомандовал полковник. Стартовый отсчет пошел. Десять... Девять... Восемь...
      Выхваченный прожекторами из ночной темноты, корпус корабля начал окутываться снизу клубами белого пара.
      - Семь... Шесть... Пять... Четыре... Три... Два... Один... Ноль. Старт!
      Корабль на экране шевельнулся, под ним вспыхнул ослепительный огонь, затмивший свет прожекторов. Кажется, вой и свист донеслись даже сюда, в размещенный глубоко под землей бункер. Ослепительно яркое солнце, зажегшееся под кораблем, набирая скорость, поднималось вверх, неся на себе башню ракеты с прилепившимся к ней сбоку самолетиком шаттла.
      Зал потряс взрыв восторга. Только что сидевшие недвижно, как истуканы, техники и онера-торы разом вскочили с мест и теперь вразнобой орали что-то нечленораздельное, аплодировали и едва ли не подпрыгивали у своих терминалов. Полковник Белт сдержанно улыбался, сжимая микрофон:
      - Поздравляю вас, ребята. Ни разу в жизни не видел такого красивого старта!
      Малдеру показалось, что он обращается к служащим Центра, но из динамиков сквозь легкий треск помех донеслось:
      - Спасибо вам, командор! Конец связи.
      - Двадцать секунд. - Это уже вновь голос наземного диспетчера. - Полет идет нормально, главный двигатель работает на мощности шестьдесят пять процентов от максимальной. Все системы функционируют без сбоев
      - Должен признаться: хотя бы одна из трех моих детских фантазий наконец-то осуществилась, - сказал Малдер.
      Лицо его действительно светилось неподдельным восторгом.
      Они шли по крытой галерее аэровокзала, ловко уворачиваясь от снующих мимо тележек и погрузчиков с багажом. Было людно и шумно, в воздухе висел доносившийся даже сюда монотонный гул разогреваемых турбин. За стеклянной, в потеках дождя, стеной расстилалось под освеченное прожекторами и огнями аэровокзала мокрое летное поле с отсвечивающими сигарами самолетов, оранжевыми цистернами бензозаправщиков и снующими людьми в блестящих от льющейся с неба воды плащах. Казалось, с отьездом агентов ФБР "погода наконец-то решила испортиться - дождь хлестал как из ведра, и не было и намека на то, что к завтрашнему дню погода может улучшиться.
      - А две остальные - это что? - невозмутимо спросила Скалли.
      - Завести себе пони и научиться разводить их в домашних условиях. Чтобы они кормились у меня из рук и давали на себе кататься. Ты представляешь - пони в городской квартире? И каждый вечер прогуливаться верхом по ближайшему бульвару. На зависть всем окрестностям.
      Скалли внимательно смерила взглядом долговязую фигуру Малдера:
      - Да, Центр управления - это все-таки тебе не пони... - Малдер, постойте!
      Малдер и Скалли обернулись. По коридору, догоняя их, бежала взволнованная Мишель Дже-неро. Рассыпавшиеся волосы хлестали из стороны в сторону.
      -- Что случилось?
      - Что-то не то с шаттлом! - Мисс Дженеро тяжело дышала. Глаза ее были испуганными. Малдер не впервые видел такие глаза, но тут ему все же стало не по себе.
      - Неприятности начались вскоре после того, как вы уехали. Сначала были проблемы с твердо-топливным ускорителем, но мы их довольно быстро ликвидировали. Потом я сменилась с дежурства и пошла отдохнуть, но через пару часов меня разбудили. Сейчас с кораблем пропала связь.
      Малдер замер на месте. Детское восторженное выражение исчезло с его лица.
      - Поехали, - кивнул он Скалли. - Нам надо вернуться в Хьюстон.
      Дождливая ноябрьская ночь в Техасе оказалась удивительно темной, хотя до рассвета оставалось совсем немного. Мокрая дорога в этот предутренний час была пустынной, но время от времени налетавшие шквалы ливня снижали видимость настолько, что габаритные огни идущей впереди машины Мишель Дженеро почти скрывались за пеленой льющейся с неба воды. А прибавлять скорость на скользком асфальте было рискованно - тем более что машину и так мотало из стороны в сторону, занося от одной обочины к другой. Взятый в прокате "бьюик", несмотря на громкое название, оказался не первой молодости, протекторы на колесах стерлись почти до кордовой основы. Малдер уже неоднократно помянул незлым тихим словом владельца бюро проката автомашин, который подсунул им эту дрянь.
      - В прессе ничего не говорят, - прокомментировал он, выключив радио. Такое впечатление, что ни одна газета и ни единая теле или радиокомпания ни о чем не знает.
      - Ты думаешь, это действительно саботаж? - спросила сидящая рядом Скалли.
      - Не знаю. Неполадки случаются сплошь и рядом, но обычно с ними справляются. Хотя в прессу это время от времени и попадает.
      - Обычно. Вот именно, что обычно... Погоди, а куда это она свернула?
      Огни шедшей впереди машины исчезли с дороги.
      Мишель Дженеро вела машину сквозь плети дождя, вцепившись обеими руками руль, и пыталась успокоиться, слушая мерное поскрипывание "дворников". Но успокоиться не удавалось, хуже того, на глаза наворачивались непрошеные слезы. Этого еще не хватало!
      Она вытерла лицо левой рукой, но пятнышко на ветровом стекле не исчезло. Черт возьми, неужели это встречная машина? Но почему с выключенными фарами? И, даже размытый дождем, силуэт машины выглядит не так... Боже мой, это птица, и она летит прямо навстречу! Нет, не птица - клок тумана, сгустившейся серой мглы, внутри которого сверкают и переливаются мириады маленьких точечных огней. Словно звездное небо, свернутое в тугой узел... Господи, неужели я засыпаю за рулем!
      Мишель резко дернула головой, пытаясь вынырнуть из накатывающей дремоты, и в этот момент мерцающий клубок, сгустившийся в гротескное нечеловеческое лицо, ударил в лобовое стекло...
      Малдер прибавил газу. На счастье, именно в этот момент дождь слегка поутих и видимость улучшилась. Но машины мисс Дженеро нигде не было. Черт возьми, да куда же она исчезла?
      - Слева, у обочины, подсказала Скалли. - С ней что-то произошло.
      Тут Малдер и сам увидел, что едва не проскочил черный "форд" Дженеро в придорожном кювете. Машина лежала, почти перевернувшись вверх колесами и уткнувшись радиатором в дно глубокой канавы, так что над поверхностью дороги торчали только багажник и колеса. Малдер резко ударил по тормозам. Их "бьюик" занесло, развернуло на мокром асфальте и чуть было не сбросило к несчастной машине мисс Дженеро. Малдер и Скалли одновременно распахнули дверцы и выскочили наружу, бросившись к перевернутому автомобилю. Мишель на водительском месте не было.
      - Мишель! - крикнула Скалли. - Мишель, где вы?
      Они обошли машину кругом. Никого. И вдруг откуда-то снизу послышался тихий скрип, едва слышный за шумом вновь припустившего дождя. - Стой! - Малдер предупреждающе поддал руку. - Кажется, она тут.
      И в подтверждение его слов донесся сдавленный стон.
      - Мишель, с вами все в порядке?
      - Я застряла, помогите мне, пожалуйста! Напарники, обежав машину, схватились за Противоположный борт, пытаясь высвободить Придавленную дверцу. Наконец им это удалось. Похоже, перед ударом машину занесло вбок, и девушку просто отбросило на противоположную сторону.
      - Мишель, ты шевелиться можешь? - Скалли наклонилась к девушке, чья голова и рука виднелись в выдавленном дверном стекле.
      Крови вроде бы не было. Тем временем Малдер, всеми силами упираясь в край крыши, удерживал машину в шатком равновесии.
      - Вытащите, вытащите меня отсюда! - не переставая кричала девушка, ее очки слетели, глаза были совершенно безумные, а в голосе звучал панический ужас.
      - Спокойнее, спокойнее. Давай руку. Двигаться можешь? Вытаскивай ноги из-под приборной доски и ползи ко мне.
      Скалли собиралась протащить девушку через выдавленное стекло. Правда, щель была слишком узка, осколки стекла цеплялись за одежду. Но Мишель неожиданно сильно дернулась и, при поддержке Скалли, протиснулась наружу. Малдер с облегчением отпустил кузов, и машина, покачнувшись, свалилась на прежнее место.
      Девушка лежала на боку, согнувшись и спрятав лицо в ладони, мокрые волосы липли к коже и одежде. Тело ее содрогалось от рыданий.
      - Вставай, - похлопала ее по плечу присевшая на корточки Скалли. - Кости у тебя, похоже, в порядке, всего несколько ушибов. Ничего страшного, это скоро пройдет. Успокойся, все уже давно кончилось. Пойдем, нам надо быстрее ехать в Хьюстон...
      - Что же такое произошло? - спросил Малдер.
      Он снова вел машину, напряженно всматриваясь в темноту. Дождь почти перестал, но светлее снаружи не стало.
      - Не знаю. В меня что-то влетело. Какой-то туманный сгусток. Сначала он был похож на птицу, а может быть - на кусок звездного неба...
      Мишель Дженеро уже почти пришла в себя. Она сидела на заднем сиденье, рядом со Скалли, и нервно оглаживала на себе мокрую блузку и слипшиеся волосы. Лишь в близоруких глазах ее все еще стыл страх.
      - ...Не успела я и глазом моргнуть, как уже валялась в перевернутой машине.
      - Это было какое-то животное? - уточнила Скалли.
      - Нет, сгусток, клубок... узел тумана... А еще он напоминал лицо. Или походил на чье-то лицо - такое странное, гротескное лицо... Не знаю, как вам объяснить. - Она закусила губу И закрыла глаза.
      Что за наваждение? Это лицо снова всплывало откуда-то из глубины памяти, внимательно смотрело бесформенными глазами. Оно наплывало, окутывало ее со всех сторон - и отступало, растворяясь в пространстве...
      Мокрый асфальт мягко шелестел под шинами. Машину плавно покачивало, и Скалли, по-прежнему державшая девушку за руку, следила, как пульс бедняжки постепенно приходит в норму... Хьюстон, штат Техас
      Центр управления полетом
      2 часа 18 минут полета
      - "Эндевер", говорит Хьюстон. Вы слышите меня?
      - Да, но связь постоянно прерывается, сэр.
      - Что происходит, полковник? - спросил Малдер.
      Командор Белт сидел в кресле перед терминалом связи, сжимая в руке микрофон. За спиной Малдера стояли Скалли и почти успокоившаяся мисс Дженерр. Аппаратный зал был пуст, несколько остававшихся на своих местах операторов вели себя тихо, как мыши. Однако ничего с прошлого раза здесь вроде бы не изменилось, огни на пультах горели как обычно, и тревожного красного мерцания видно нигде не было.
      - Похоже, на корабле отказали системы управления, - медленно произнес полковник. - Челнок вращается вокруг продольной оси. По часовой стрелке. И остановить вращение мы пока не можем. Температура в кабине поднялась до тридцати восьми градусов - это пока не представляет опасности, но температура продолжает расти. А еще у нас неполадки со связью. И вдобавок утечка кислорода.
      Полковник выглядел усталым и измученным. Выправка куда-то исчезла, он, обмякну в, мешком сидел в кресле. На лбу прорезались глубокие морщины.
      - Запросите станцию слежения на Сейшельских островах, - снова распорядился он.
      Мишель Дженеро взяла у полковника микрофон:
      - Орбитальный модуль, вы меня слышите? Молчание, слышно лишь потрескивание эфира. Затем раздался сухой бесстрастный голос диспетчера, высокого темноволосого парня с хмурым лицом:
      - Система маневрирования на орбите не работает. А без нее они не могут развернуть корабль так, чтобы солнечные батареи оказались обращенными к Солнцу поглощающей поверхностью. Энергия в аккумуляторах на исходе. Давление кислорода в кабине - сто пятьдесят миллиметров ртутного столба и продолжает падать... - И уже другим голосом, после паузы, диспетчер мрачно добавил: - Я боюсь, они там сгорят. Где полковник Белт?
      Диспетчер сидел совсем рядом, метрах в пяти от них, но даже обернуться сейчас не имел права.
      - Я слушаю! - полковник снова взял микрофон. - Что случилось, когда они перешли на резервные системы?
      - Резервные системы отказали. Они ослепли, у них не работают мониторы внешнего обзора и барахлит система ориентации. Что случилось, я никак не могу понять.
      - Что телеметрия? - быстро спросил полковник. - Мы можем управлять ими с Земли?
      - Не можем...
      - Черт возьми, почему?!
      - Не знаю... - голос диспетчера был нерешительным. - Кажется, кто-то вносит помехи в наши передачи и искажает показания приборов. Похоже, помехи постоянно идут на одной частоте...
      - Так. Час от часу не легче, - тон полковника даже не изменился. - Вы можете проследить источник?
      Пауза на несколько секунд. Все замерли. На пультах уже загорелись красные лампочки. Диспетчер яростно забарабанил по клавиатуре своего терминала. Затем сообщил:
      - Это цифровой ряд. Возможно, помехи идут отсюда, из Центра. Я бы сказал, откуда-то из машинного зала. Ну, там, где у нас находится главная база данных...
      - Где это? - быстро спросил Малдер. Глаза его загорелись. События, кажется, вышли на финишную прямую. А то бесконечная цепь необъяснимых тайн и научных загадок уже перестала его забавлять.
      - Пойдемте! - замахала рукой Мишель Дже-неро. - Я сейчас вас туда проведу.
      Шок у нее прошел, и девушка вполне твердо держалась на ногах. А в коридоре вообще сорвалась на бег. Малдер и Скалли помчались следом, на ходу доставая пистолеты. Прелюдия кончилась, началась охота!
      От диспетчерской до двери машинного зала - около сотни метров. Дверь чуть приоткрыта внутрь. Малдер становится у косяка и сильно толкает ее от себя. Дверь распахивается. Тишина. Малдер и Скалли, держа оружие на изготовку, врываются в помещение. Машинный зал представляет собой длинную комнату, ярко освещенную лампами дневного света. По всей длине помещения ровными рядами стоят белые шкафы высотой чуть ниже роста человека. Враг может притаиться за любым из них, поэтому Малдер, пригибаясь, перебегает вдоль короткой стенки, чтобы просмотреть проходы. В поле видимости - никого. Он выпрямляется. Скалли присоединяется к нему, и они внимательно исследуют все помещение. До Малдера постепенно доходит идиотизм ситуации. Черт побери, здесь же никого нет...
      Свет внезапно гаснет. Малдер мгновенно разворачивается, готовый стрелять по силуэту, который сейчас проскользнет в распахнутую дверь, наружу.
      В дверной проем из коридора падает свет, на его фоне вырисовывается силуэт мисс Дженеро, напряженно вглядывающейся в темноту. В этот момент вспыхивает тусклое аварийное освещение, и в его мерцании Малдер боковым зрением видит движение в закутке, рядом с распределительным щитом.
      - Руки вверх! - орет он, резко обернувшись. - Я агент ФБР. Выходите оттуда!
      Из закутка нерешительно выбирается маленький полноватый человечек в белом лабораторном халате и испуганно смотрит на Малдера сквозь толстые стекла очков. К груди он нежно прижимает пухлую картонную папку.
      - Что вы там делали? - грозно спрашивает Малдер.
      - Как - "что"? Я здесь работаю...
      - Покажите документы! Голос у Малдера все еще грозный, но на самом деле Фокса раздирают два противоречивых желания: то ли провалиться сквозь землю, то ли согнуться от истерического хохота. Человечек шарит по карманам халата, достает оттуда и протягивает спецагенту вправленную в пластик карточку: "Джером Хопкинс, техник-программист".
      - У нас датчик отказал, - поясняет техник Хопкинс. - В одном из процессоров телеметрии обнаружилась неисправность, вот я и пришел, чтобы заменить...
      - Вы нашли, в каком именно?
      - Нет.
      - Черт возьми, а как же вы будете его менять? - удивляется Малдер.
      - Мы просто отключим блок, в котором обнаружена неисправность, и заменим его на резервный.
      - Так, хорошо. А кого-нибудь другого вы здесь видели?
      Маленький техник отчаянно мотает головой. Видно, он уже готов к тому, что сейчас его самого объявят саботажником. 'Малдер вздыхает:
      - Хорошо. В общем, никому не входить и не выходить из помещения Центра без пропусков. И вызовите охрану, я не знаю, как это у вас тут делается... Хьюстон, штат Техас
      Центр управления полетом
      02 часа 5 минут полета
      - Какая высота? - спросил в микрофон полковник, все еще сидящий в кресле, но уже несколько подтянувшийся и постройневший. Малдер обратил внимание на то, что красные лампочки на пультах погасли.
      - Расчетная. Они развернулись поглощающей поверхностью к солнцу. Температура в кабине стабилизировалась на сорока пяти градусах и больше не повышается.
      - Что у них с управлением?
      - Помехи периодически возобновляются, и мы никак не можем найти их источник. Кто-то или что-то мешает связи Земли с бортом и блокирует телеметрию. Челнок периодически не отвечает на сигналы управления с Земли.
      - Значит, им придется использовать ручное управление, - заключил полковник. - Отключаем систему контроля с Земли.
      - Может быть, не стоит? - вступила мисс Дженеро, до того стоявшая рядом со своим креслом, вцепившись пальцами в край пульта.
      - Иначе, отключившись один раз, мы можем потерять контакт навсегда.
      - Мы обязаны рискнуть, - пожал плечами полковник.
      - Но так мы можем их всех угробить! - вспыхнула Мишель.
      - Они должны взять управление кораблем в свои руки, чтобы доставить полезный груз на орбиту, - четко, по слогам, как на уроке, произнес полковник. - Иначе весь полет и вся наша подготовка потеряют смысл. И вы знаете это не хуже меня.
      - Подождите, но ведь может оказаться, что мы бросим их там на погибель без связи, без поддержки!
      Полковник только пожал плечами и снова, повернувшись к пульту, поднес к губам микрофон:
      - Отключить систему. "Эндевер", теперь вы должны лететь на ручном управлении. "Эндевер", вы меня слышите?
      В эфире, кроме свиста и треска помех, не было слышно ничего. Мишель повернулась к Малдеру и Скалли. На глаза навернулись слезы.
      - Они собираются прервать управление модулем с Земли. Астронавты теперь будут маневрировать самостоятельно.
      - Вы думаете, получится? - спросил Малдер. Непонятно было, кому он задал этот вопрос - полковнику или мисс Дженеро.
      Тем временем полковник встал с кресла и указал на него Мишель. Она вернулась на свое рабочее место, не преминув наградить Белта ледяным взглядом. Затем взяла в руки микрофон. Голос ее был бесстрастен.
      - Орбитальный модуль, говорит Хьюстон. Орбитальный модуль, вы меня слышите? Как там у вас?
      - Солнечно и тепло, Хьюстон, - донесся с орбиты искаженный помехами голос. - А каков прогноз?
      - Орбитальный модуль, - мисс Дженеро даже не улыбнулась. - Мы вынуждены отключиться. Вам придется лететь на ручном управлении.
      - Хорошо, Хьюстон, - голос с орбиты по чти не изменился. - Спасибо.
      - Орбитальный модуль... Дэвид... - губы Мишель наконец дрогнули. - Очень прошу, осторожней, берегите там себя...
      Зал погрузился в молчание. На пульте замигали огоньки, затем экраны мониторов слежения потухли и вспыхнули вновь, но на них уже не было ничего, кроме хаотичного мельтешения черных и белых пятен - как бывает, когда переключаешь телевизор на пустой канал. Все в зале напряженно следили за этой картиной.
      - Что сейчас произошло? - тихо спросил Малдер.
      - Связь с шаттлом прервана, - ответила Мишель.
      Руки ее дрожали, она не отрывала взгляд от мониторов. Но там все так же бесновалась черно-белая метель...
      - Сорок пять секунд, - бесстрастно произнес диспетчер.
      - Если бы у них была возможность произвести этот маневр, они бы его давно уже выполнили, - не выдержав, прокомментировал кто-то из техников.
      Полковник даже не обернулся на голос.
      - Ждем, все равно ждем, - медленно произнес он.
      - Шестьдесят секунд...
      Тишина в зале стала настолько плотной, что, казалось, ее можно было резать на куски. Только негромко пощелкивали пульты, трещали помехи в динамиках да еле слышно жужжали пропеллеры кондиционеров.
      - Восстанавливайте контроль с Земли! - коротко приказал полковник в тот момент, когда молчание стало совсем уж невыносимым.
      - Командор, сигнал не проходит! - после небольшой паузы доложил диспетчер.
      - Орбитальный модуль, говорит Хьюстон, вы слышите меня? - Мишель Дженеро вновь приникла к микрофону. - Орбитальный модуль, говорит Хьюстон. Что с вами, отвечайте?
      В эфире царило молчание, сопровождаемое лишь слабым треском помех. И вдруг сквозь них, слабый, но отчетливый, прорезался далекий голос:
      - Как у вас дела, Хьюстон? Мы вроде бы выровняли наконец нашу птичку.
      Несколько секунд зал завороженно молчал, затем разразился бурей аплодисментов. Мишель, сжимая микрофон, сияла в улыбке. Малдер заметил, что по щеке девушки еще ползла запоздавшая слезинка.
      - Орбитальный модуль, вы слышите нас?
      - Да, это как музыка для наших ушей.
      - Температура в кабине снижается, - доложил диспетчер. - Сейчас сорок один градус.
      Полковник подошел к Мишель и взял у нее микрофон.
      - Орбитальный модуль, говорит командор Белт. Как чувствует себя экипаж?
      - Экипаж в порядке.
      - Хорошо, отдыхайте. - Он повернулся и обвел взглядом зал. - Все здесь присутствующие - тоже. В зале остаются только дежурные. Завтра у нас будет очень важный день.
      Полковник открыл кран, набрал полную пригоршню холодной воды и выплеснул себе в лицo. Ожесточенно растер сначала щеки, потом скулы и виски. Головная боль, не проходившая уже три дня и не снимавшаяся никакими аналь-гетиками, вроде бы слегка поутихла. Сейчас бы еще в деталях вспомнить, что он говорил во время этого сеанса связи... А главное - о чем был разговор с двумя типами из ФБР. Молчаливая дама не в счет, но парень определенно раздражал. Он что, в самом деле фанат космических исследований или у них в ФБР принято так наивно притворяться? Проклятые провалы в памяти. Что это - старческий склероз или просто усталость? В любом случае хорошо бы показаться врачу. Нет, не стоит штатные медики Центра могут еще ненароком обнаружить какую-нибудь пакость, информация пойдет наверх, и, не дай Бог, начальству придет мысль, не отправить ли выработавшегося старика в отставку по состоянию здоровья... Лучше уж выкроить время, выбраться на несколько часов в город и заехать в больницу к Лукасу - тот по старой дружбе может провести пару анализов, не оставляя никаких документов...
      Полковник поднял голову и внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале. Господи, ну и вид! Еще бы - после почти двух суток без сна и отдыха. Тут не только провалы в памяти и головная боль, но и кое-что похуже начаться может. Прямо-таки вампир из телесериала по Стивену Кингу: белки глаз красные, кровь отлила от кожи, сделав ее совсем бесцветной. А вокруг глазниц - темные круги, превращающие лицо в гипсовую маску, жуткую и гротескно-нелепую...
      Полковник с трудом оторвался от созерцания своего отражения в зеркале, завернул кран и направился к выходу из туалетной комнаты. Черт возьми, но почему же это лицо так преследует его?.. Тьфу, с провалами в памяти он себе сейчас напридумывает невесть что. Ладно, разгребемся с запуском, а там и всерьез отдохнуть можно будет... Хьюстон, штат Техас
      Центр управления полетом
      Небольшой зал пресс-центра был битком набит журналистами, в воздухе стоял неумолчный гул. Полковник поднялся на трибуну, встал перед микрофонами и прокашлялся. На фоне трехцветной эмблемы NASA его высокая фигура с военной вы-правкой смотрелась импозантно. Зал слегка утих. Полковник поднял руку, требуя внимания. - Я вижу, что сегодня у вас масса вопросов, - улыбнулся он. Давайте же перейдем к делу. Я прошу у вас тишины.
      - Откуда он знал, что аппаратура все же сработает? - тихо спросил Малдер, наклонившись к уху Мишель Дженеро.
      Они стояли в задних рядах и внимательно наблюдали за разворачивающимся перед ними спектаклем. Впрочем, в их сторону все равно никто не смотрел - все взгляды были обращены к полковнику, вещавшему с трибуны убедительным голосом профессионального политика.
      - Ему бы в Конгресс баллотироваться! - усмехнулась Скалли.
      Ниоткуда. - Мишель поджала губы. - Он не мог этого знать. Астронавты вполне могли там погибнуть, и мы ничего не смогли бы сделать. И модуль превратился бы в корабль-призрак, застрявший на орбите. Вы знаете, сколько у нас легенд ходит про такие корабли?
      - Зачем же он так сильно рисковал? - не унимался Малдер.
      - Вернуть корабль на Землю и не доставить на орбиту полезный груз - это миллионы потраченных впустую долларов. Конгресс только того и ждет, чтобы прикрыть программу космических исследований NASA. Многие считают ее чересчур дорогой и не оправдывающей себя.
      - ... до двадцати двух ноль-ноль сегодняшнего дня, - продолжал вещать с трибуны полковник, - экипаж проводит бортовые анализы и выполняет плановые исследования. А затем астронавты отдыхают, готовясь к следующему рабочему дню на орбите. Я рад сообщить вам, что во время прекрасного старта ночью "Эндевер" проявил себя блестяще...
      - Вот тебе и герой, - недоуменно улыбнулась Скалли. - Сплошное вранье!
      Федеральные агенты протиснулись к заднему выходу и по служебному коридору направились к диспетчерскому залу. Впереди мелькнула знакомая спина.
      - Полковник Белт! - неожиданно окликнул его Малдер - Полковник, можно вас на минуточку?
      Полковник остановился, оглянулся. Лицо его было невозмутимым.
      - Вы хотите знать, почему я им соврал? - спросил полковник, не дожидаясь вопроса. - Более того, вы спрашиваете себя, а не мог ли я точно так же соврать и вам, - это было утверждением, а не вопросом.
      Малдер молчал, не зная, что возразить. Полковник Белт продолжил:
      - А вы знаете, что такое - быть астронавтом, сэр? Это значит - рисковать жизнью каждый раз, когда открываешь люк космического корабля и входишь внутрь. Рисковать всего-то навсего ради прогресса человечества - и все.
      - Это бесспорно, - вздохнул Малдер. - Вы - настоящий американский герой.
      - Какой тут герой, - полковник дернул плечом. - Газеты интересовались нами только в самом начале, а теперь мы попадаем в заголовки передовиц, если только случается какая-нибудь непринятость. Назовите мне двух астронавтов из последнего экипажа шаттла?
      Малдер смущенно промолчал.
      - Вот-вот. Сегодня прессу интересуют исключительно крупные неудачи. Известность приходит к тебе только тогда, когда ты оказываешься тем самым несчастным сукиным сыном, под которым наконец-то взорвались пятьсот тонн динамита. Вот этого-то все от тебя и ждут.
      Малдер немного подождал, потом все же спросил:
      - Вы простите, но я должен задать этот вопрос, у меня работа такая. Как вы думаете: действительно кто-то саботирует миссию шаттла?
      - Мой ответ вам, сэр, - медленно произнес полковник, - будет очень простым. Завтра я посажу шаттл, и его экипаж останется в целости и сохранности.
      Он кивнул, развернулся и почти строевым шагом двинулся дальше по коридору.
      Открыв ключом дверь своей квартиры, полковник на секунду остановился, напряженно вслушиваясь в темноту пустого жилья. Нет, ему показалось. Кроме мерного постукивания старых настенных часов, оставшихся ему еще от матушки, и еле слышного жужжания кондиционера, в доме царила тишина. Черт возьми, так и параноиком сделаться недолго. Полковник шагнул в темноту прихожей и, не раздеваясь, прошел в комнату. Нашарив смутно белеющую дверцу холодильника, открыл ее и достал с полки бутылку. Отвинтил пробку, приложился к горлышку. Водка обожгла глотку, ударила в голову, теплой волной разошлась по телу, промывая сосуды и нервы. Полковник вытер губы. Так-то будет лучше. Хм, а ведь и вправду полегчало. Он отхлебнул еще, чуть поменьше. Левой рукой распустил узел галстука и, не выпуская из руки бутылки, шагнул к окну, отдернул шторы и распахнул створки рамы. Поток холодноватого ночного воздуха ворвался в комнату вместе с неумолчным городским шумом. Далеко внизу, на проезжей части, шевелился поток машин, похожих на жуков-светляков, гонимых куда-то непонятным инстинктом. А выше вздымались лишь черные обелиски высотных зданий, усыпанных горящими точками окон, будто -космическое звездное небо. Вот только в космосе звезды никогда не выстраиваются такими ровными рядами, как солдаты на плацу. В космосе звезды похожи на россыпь сверкающего алмазного песка, брошенного на мягкий черный бархат ларца для драгоценностей. И только считанным людям удалось приоткрыть этот ларец...
      Полковник отхлебнул еще, поставил бутылку на подоконник. Но на этот раз молоточки в висках не исчезли - напротив, они будто бы даже застучали сильнее. Белт сжал зубы и направился к постели, на ходу швырнув на спинку стула содранный галстук. Он повалился прямо поверх одеяла, скинув только туфли. Господи, как болит голова! И одновременно дико клонит в сон. Неужели бывает такая усталость, что головная боль даже не мешает спать?..
      Погружение в сон - как яркая вспышка. Космос вокруг ослепительно бел, контуры орбитальной станции на нем будто обведены черным грифелем.
      - Капитан, что у вас происходит? Капитан!
      - Здесь что-то такое есть. Оно движется, оно живое, оно летит прямо на меня! Боже мой! Лицо!..
      ...Лицо. Странное, похожее на гротескную театральную маску лицо: пухлые губы и огромные черные провалы глазниц, в которых не видно ничего. Но чувствуется, что там, на дне, кто-то есть - он будто бы даже шевелится, он смотрит и он видит. Видит, проникая во взгляд, в душу, в мозг, притягивая и подчиняя себе...
      Полковник сдавленно хрипит и мечется на кровати. На лбу его выступают крупные капли пота, а лицо внезапно начинает странно кривиться, как бывает от невыносимой боли. Но нет, оно меняется, становясь другим, превращается в гипсовую маску. Кожа белеет, будто от нее отлила кровь, глаза проваливаются, оставляя только впадины глазниц, черты искажаются. А затем эта маска вдруг начинает светиться мертвенным голубоватым сиянием.
      Полковник уже не мечется на кровати - он лежит на спине, неестественно вытянувшись, как кататоник. А светящаяся маска медленно отделяется от его лица, приподнимается, превращаясь в сгусток голубоватого тумана. Этот сгусток некоторое время висит в воздухе над кроватью, еле заметно пульсируя и освещая всю комнату призрачным сине-голубым, мерцанием, затем направляется к открытому окну и в его проеме на какое-то мгновение вдруг принимает очертания человеческого тела. Потом он вылетает в окно и растворяется на фоне звездного неба... Хьюстон, штат Техас
      Центр управления полетом
      35 часов 18 минут полета
      - "Эндевер" на околоземной орбите, пролетаем над Канадой, - бесстрастно произнес диспетчер.
      - Земля, тут у нас что-то странное происходит! - голос пилота был слышен хорошо, несмотря на легкие помехи. - Опишите, пожалуйста.
      - Несильный удар, будто что-то врезалось в корабль.
      - Вы не можете предположить, что бы это могло быть? - в голосе диспетчера, кажется, мелькнули нотки обеспокоенности.
      - Нет... Вот, слышите, еще раз.
      Очкастый техник вытащил из накопителя плату и показал ее Малдеру:
      - Опять повреждение. За последние двое суток нам пришлось заменить уже пять сгоревших плат. Бред какой-то...
      В машинный зал вихрем ворвалась Мишель Дженеро. Малдер и Скалли одновременно обернулись.
      - На борту орбитального модуля опять неприятность. На этот раз утечка кислорода, - выкрикнула Мишель.
      Атмосфера в диспетчерской вновь сгустилась. В воздухе ощущались новые неприятности.
      - Кажется, у нас что-то с клапанами подачи кислорода, - голос с борта корабля был почти спокоен. - Опять какие-то проблемы. На этот раз утечка газа из главного резервуара.
      - Что у них произошло? - спросил Малдер.
      - Они сами не знают, - ответила Скалли. - Говорят, снаружи корпуса был какой-то удар.
      Диспетчер оторвался от наушников:
      - Станция слежения в Виннипеге говорит, что они видят модуль. От него на милю простирается облако истекающего газа. Похоже, тот самый вытекший кислород.
      - Проблемы, которые у них возникли, очень напоминают те, что были тогда у командора Бел-та, - тихо прокомментировал второй оператор.
      - Сколько времени у них еще есть? - спросила Скалли.
      - Не знаю, мы пытаемся определить это по данным телеметрии, но информации не хватает, - ответил диспетчер. - А где полковник Белт?
      - Он должен был появиться здесь уже полтора часа назад, чтобы проследить за порядком вывода груза на орбиту, но его все еще нет, - отозвалась Мишель.
      - Земля, - вновь раздался голос сквозь помехи. - Здесь у нас народ интересуется: нам как, задержать дыхание или пока еще не стоит?
      - Борт, мы сейчас работаем над вычислениями. - Мишель Дженеро склонилась к терминалу. - Билл, просчитайте мне, пожалуйста, Наихудший вариант развития событий.
      - Мы не знаем, один резервуар поврежден или два, - отозвался диспетчер.
      - Я повторяю: наихудший из возможных вариантов. И разыщите кто-нибудь, ради Бога, полковника Белта!
      - Мы его найдем! - поспешно отзывается Малдер.
      - Зачем им нужен полковник? - спросила Скалли уже на бегу.
      - Они даже не знают размеров утечки, а утечка кислорода - это вообще самое худшее, что может произойти с кораблем на орбите.
      - Это понимаю даже я, - пожала плечами Скалли. - Но при чем здесь полковник?
      - Полковник Белт пережил подобную не-приятность во время своего памятного полета в восемьдесят первом году. Кому, как не ему,
      знать, что надо делать. Он может попытаться найти выход из ситуации и сейчас...
      Дверь квартиры полковника Белта по виду Ничем не выделялась. За спиной прошелестели, смыкаясь, створки лифта. Малдер позвонил в дверь, затем подергал ручку.
      - Заперто, - пробормотал он и снова нажал кнопку, на этот раз не отпуская в течение полминуты. Звонок доносился из-за двери вполне отчетливо, но, кроме него, никаких звуков слышно не было.
      - Полковник Белт! - Малдер вновь подергал ручку, затем постучал. Полковник Белт, открывайте!
      В квартире по-прежнему стояла тишина. Малдер постучал еще несколько раз и уже начал примериваться, как вышибить дверь плечом.
      - Не надо, я лучше позову охрану, - тронула его за плечо Скалли и двинулась обратно к лифту.
      В этот момент щелкнул замок, и дверь отворилась. На пороге стоял полковник, без галстука и пиджака, в мятой, будто жеваной рубашке. Лицо его было отекшим и измученным. Под покрасневшими глазами набухли мешки. "Пьянствовал он, что ли, всю ночь?" - мелькнула у Малдера мысль.
      - Полковник, с вами все в порядке? - спросил он вслух.
      Белт внимательно оглядел обоих агентов.
      - Мне что-то нездоровится, - после паузы хрипловатым голосом произнес он.
      Полковник Белт, с модулем произошла еще одна авария. Вас срочно ждут в Центре управления полетом.
      Полковник растер лоб рукой, пытаясь сосредоточиться.
      - Хорошо, сейчас я собираюсь и иду, - немного помедлив, произнес он.
      - "Эндевер", ваша система орбитального маневеврирования еще работает? спросил полковник, поднеся микрофон к губам. Все остальные сгрудились у него за спиной и внимательно вслушивались в диалог, стараясь не пропустить ни одной интонации. Но полковник был абсолютно спокоен, к нему вернулась даже его обычная выправка.
      - Вас понял, Хьюстон. Мы готовы.
      - Погодите пока. Какова скорость утечки?
      - Мы не можем определить.
      - Мы тоже. Опять барахлит телеметрия. Орбитальный модуль, - полковник, похоже, взял быка за рога, - что сейчас творится у вас в кабине?
      - В кабине стало труднее дышать.
      - Понятно. Не беспокойтесь, "Эндевер", все будет в полном порядке. Наденьте скафандры, подключитесь к резервной кислородной системе и будьте готовы перейти на нее. А пока включите систему регенерации воздуха и попытайтесь выжать из его остатков все, что только можно. Но, повторяю: как только почувствуете первые признаки удушья, герметизируйте шлемы. Похоже, вам придется провести в скафандрах все оставшееся до посадки время. Через полтора часа должен начаться вывод на орбиту полезного груза. У нас пока все.
      - Но там же все-таки люди! - не выдержала Мишель.
      - Вы что, будете учить меня, как мне выполнять мою работу? - полковник повернулся к девушке, смерил ее холодным взглядом. - Я уже был в подобной ситуации, мисс Дженеро. Если вы не готовы рискнуть жизнью, своей и чужой, если вы не способны здраво оценить ситуацию и эффективно действовать в таких условиях, то, может быть, вы оставите принятие решений тем, кто на это способен?
      Мишель Дженеро вспыхнула, резко развернулась и, стуча каблуками, выбежала из зала. Все присутствующие проводили ее взглядами. Немного поколебавшись, Скалли выскочила следом. Полковник вздохнул и снова поднес к губам микрофон:
      - Орбитальный модуль, вы хорошо слышите меня?
      - Так точно, Хьюстон. Мы ждем ваших подсчетов по кислороду.
      Скалли догнала Мишель лишь в самом конце коридора, схватила ее за плечи и резко развернула лицом к себе. По лицу девушки текли слезы.
      - Они все там погибнут! - мисс Дженеро всхлипнула.
      - Ну, этого мы еще не знаем, - сказал подбежавший Малдер.
      - Это же абсолютно бессовестный поступок! - девушка всхлипнула снова и попыталась втереть слезы, но лишь размазала их по щекам. Теперь у нее был вид обиженного и смертельно напуганного ребенка. - Рискнуть жизнями людей ради какого-то груза! Агент Малдер, - пояему-то она обращалась именно к нему, хотя он стоял за спиной Скалли, - вы же видите, что полковник сходит с ума. У него совершенно безумный вид.
      - Но ведь он спас им жизнь, - резонно возразил Малдер.
      - Да, спас - и вновь отправил на смерть!
      - Если груз не будет выведен на орбиту, Конгресс лишит программу финансирования, - подала голос Скалли.
      - А вы думаете, если астронавты погибнут, эффект будет иным? - Мишель уже не плакала, покрасневшее лицо ее стало злым. - По-моему, было просто преступлением продолжать эксплуатировать шаттл, в котором оказалось столько неисправностей за один полет. И, я уверена, полковник Белт знал обо всем этом с самого начала.
      - Тогда надо... надо остановить его и спустить шаттл с орбиты, нерешительно произнесла Скалли.
      - Но ведь он же не желает гибели людей! - воскликнул Малдер.
      - Откуда вы это знаете? - резко спросила Мишель.
      - Я уверен, что полковник - честный и храбрый офицер. - Малдер старался быть спокойным и убедительным. - И он действительно единственный, кто может спустить людей оттуда живыми. Он ведь сам побывал в подобной передряге.
      - Но почему вы так уверены, что он хочет спасти им жизнь? - выкрикнула Мишель, сверкнув глазами.
      Малдер и Скалли переглянулись.
      - Вот что, - сказал Малдер. - Я хочу получить доступ к вашим архивам. Немедленно.
      Сотрудник, ведающий архивом, прочел удостоверение агента ФБР и робко поднял взгляд на беспокойного чужака, явно стараясь не выдать чрезмерного любопытства.
      - Мне нужно все, касающееся исследований космического пространства за последние семнадцать лет - от телескопа Хаббла и графиков пульсации полярных шапок Марса до проекта "Спейс шаттл" и последнего полета.
      - Но это же десятки тысяч документов! - сотруднику не удалось скрыть удивление.
      Малдер прекрасно понимал его. Понимал он также, что шанс в ближайшие несколько часов выловить что-то действительно имеющее отношение к происходящему, у него весьма невелик.
      - Скажите же конкретно, что вы ищете? - настаивал сотрудник.
      Малдер печально вздохнул:
      - Снимки, чертежи, схемы - все, что угодно, способное подтвердить, что здесь имел место факт саботажа. Словом, иголку в стоге сена... Хьюстон, штат Техас
      Центр управления полетом
      37 часов 08 минут полета
      - Орбитальный модуль, что с ориентацией? Зал казался опустевшим, все свободные от дежурства сотрудники куда-то исчезли. Полковник держал микрофон в руках и внимательно следил за колонками цифр, бегущих по дисплею.
      - Прецессия оси станции в пределах нормы. Мы готовы.
      - Отлично. Начать вывод полезного груза на орбиту.
      - Понял вас, Хьюстон. Начинаем работу. Кажется, у нас пока все в порядке.
      Створки грузового люка раскрылись, и манипулятор один за другим вывел в открытое пространство полдюжины продолговатых цилиндров. Грузовые модули плыли, медленно вращаясь в лучах солнца, только что поднявшегося над пологим горизонтом и сверкавшего в голубоватом ореоле атмосферы. Им предстояло так вращаться, неторопливо двигаясь по орбите, еще несколько месяцев - до прибытия следующей экспедиции, которая начнет монтировать базовую конструкцию для орбитального околоземного радиотелескопа. А пока зрелище шести красноватых "колбас", гуськом плывущих над западным полушарием в лучах восходящего над атмосферой Солнца, оставалось скрытым от человеческих глаз.
      - Операция завершена, Хьюстон. Мы ждем ваших распоряжений.
      - Отлично, - полковник еле заметно вздохнул, достал клетчатый носовой платок и вытер им вспотевший лоб. - Подготовьтесь к выводу модуля с орбиты.
      - Боже мой, тут, вне корабля, кто-то есть! - вдруг удивленно произнес пилот. - Кажется, что-то летает за бортом!
      Полковника будто подбросило в кресле.
      - Что вы сказали, "Эндевер"? Повторите, пожалуйста!
      - Я говорю: здесь что-то есть! - отозвались с орбиты. Правда, не испуганно, а, скорее, удивленно. - Это не привидение, но что-то очень похожее. Сейчас оно мельтешит прямо перед иллюминаторами кабины, вне корабля. Прозрачное, сквозь него видна Земля.
      - Нет, - произнес полковник. - Нет, нет, нет. Нет!..
      Страшная боль расколола голову. Перед глазами закружились, сначала медленно, потом быстрее, голубоватые экраны мониторов и мерцающие разноцветными лампочками терминалы. Быстрее, быстрее - и вот они уже сливаются в туманную воронку. А из нее, из самой глубины, выплывает лицо, то самое лицо...
      Вот уже второй час они со Скалли перерывали папки с бумагами, распечатками, фотографиями и чертежами. Казалось, бесконечным стеллажам не будет конца. А ведь Малдер сам плохо представлял, что ищет, надеясь лишь на свою всегдашнюю интуицию. Ну, и еще на Его Величество Случай... - Малдер, позвала Скалли от соседнего стеллажа. - Кажется, я что-то нашла. Призрак положил пачку бумаг на место и подошел к Дэйне. На столе перед ней лежала раскрытая папка, а в руках она держала очень знакомую фотографию.
      - Смотри, это та самая рентгенограмма, которую послала нам Мишель Дженеро!
      - Точнее, не та же самая, а ее копия, - 'поправил коллегу Малдер. Видишь? Здесь,
      в уголке, наклейка с кодом и цифрой два. На нашей была единица, я точно помню.
      - Ладно, это уже не столь важно. Смотри лучше, кем она заказана полковником Белтом, за две недели до старта. Повторяю - до первого старта!
      Но это значит, что он заранее знал о неисправном клапане! Или я чего-то не понимаю...
      - Не бойся, я тоже. А теперь смотри дальше. - Скалли протянула ему еще одну фотографию. - Вот это тебе знакомо?
      Некоторое время Малдер внимательно разглядывал рентгенограмму, вчитывался в текст пояснения, потом посмотрел на дату, и брови его удивленно поползли вверх.
      - Это то самое кольцо, в котором произошел разрыв прокладки двадцать первого января тысяча девятьсот восемьдесят шестого года!
      Дэина удивленно вскинула брови.
      - Постой-ка, - напряженно продолжил Малдер, - но ведь этот снимок был сделан тринадцатого января - за неделю до взрыва "Челленд-жера"! Чертовщина какая-то!
      - Этот снимок тоже был заказан полковником Белтом, - медленно произнесла Скалли.
      Она наконец-то отыскала свежий след. Но Малдер пока ничего не понимал.
      - Значит, Белт мог знать заранее и о катастрофе "Челленджера". Но ведь тогда получается...
      Дверь распахнулась, в комнату вбежала встревоженная Мишель Дженеро:
      - Полковник Белт неожиданно потерял сознание!
      - Где он? - этот вопрос Скалли и Малдер задали почти одновременно.
      - У себя в кабинете.
      В кабинете полковника никого не оказалось. Стол был завален бумагами, одно из кресел отодвинуто к дальней стене. Но следов борьбы Малдер не заметил.
      - Где он? Он ведь только что был здесь! - Мишель прижала руки к груди. Ему стало 'плохо еще в зале, он прошел сюда и уж отсюда-то никуда не мог деться...
      Малдер внимательно окинул взглядом кабинет, затем шагнул вперед, огибая стол. И тут же увидел полковника.
      Белт лежал ничком, так что из-под стола был виден только его лысеющий затылок. Малдер наклонился над телом. У Белта изо рта шла пена.
      - Боже ты мой! - ахнула за спиной Мишель.
      - Что с ним случилось? - резко спросила Скалли.
      Она помогла Малдеру вытащить тело полковника из-под стола и уложить на ковре, лицом вверх. Скалли осталась на коленях, поддерживая голову полковника, чтобы он не захлебнулся слюной, а Малдер вскочил на ноги:
      - Врача, вызовите скорее врача! Доктор и два санитара со специально оборудованной каталкой появились буквально через пять минут. Малдер и Скалли помогли взгромоздить грузное тело полковника на каталку, и врач тут же стал опутывать больного датчиками и проводами. В этот момент полковник открыл
      глаза и безумным взглядом обвел окружающих его людей.
      - Помогите мне... - простонал он. Малдер наклонился поближе.
      - Помогите...
      - Как мы можем помочь вам, полковник?
      - У него судороги, - пояснил врач. - Давайте, ребята, скорее, скорее!
      - Больно... - стонал полковник, дергаясь, как в агонии. - Меня разрывает на кусочки... Помогите мне, ради Бога!..
      - Сейчас посмотрим, как у нас с сердцем, - пробормотал врач, щелкая тумблерами на пульте в изножье каталки, пока оба санитара прикрепляли тело полковника ремнями, чтобы тот не мог сбросить аппаратуру.
      - Шаттл... Нет-нет, погодите, оно же там... рядом с ними! - полковник продолжал метаться, силясь вырваться.
      Врач взял его за руку:
      - Ну что вы, что вы. Успокойтесь, полковник, все будет хорошо...
      - Скафандр... Лицо... - полковник уже хрипел. Изо рта снова пошла пена.
      - Дайте ему десять миллиграмм диазепа-ма! - внезапно приказала молчавшая до этого Скалли. - Малдер, сейчас придется взяться тебе.
      - Нет, ни в коем случае, - кажется, врач даже не удивился. - Ему будет хуже.
      - Малдер, - Скалли обернулась, лицо ее было разгоряченным, в глазах дрожали отблески азарта, - он хочет нам что-то сказать!
      - Дайте диазепам! - распорядился Малдер. - Там, у людей на орбите, кончается кислород. Они не должны умереть.
      Тон был таким, что врач, не глядя и без дальнейших вопросов, полез в коробку с медикаментами.
      Призрак наклонился над носилками:
      - Полковник, вы слышите меня? Полковник вновь приоткрыл невидящие глаза. Видимо, он услышал Малдера, поскольку прохрипел что-то нечленораздельное, где можно было разобрать только "помогите" и "оно". - Но по мере того, как лекарство поступало в кровь, судороги слабели и взгляд полковника становился более осмысленным. Малдер поднес руку к лицу больного, выставив указательный палец:
      - Полковник, вы меня видите? Тот кивнул. Похоже, он уже все слышал и понимал, но сил говорить у него не было.
      - Пожалуйста, смотрите на мой палец. Сконцентрируйтесь. Сосредоточьтесь на дыхании, сосредоточьтесь на вашем внутреннем состоянии. Соберите все силы и направьте их в одну точку.
      - Давление сто семьдесят четыре на сто двадцать и продолжает подниматься! - доложил один из санитаров.
      - Малдер, ты рискуешь. У него может случиться разрыв аневризмы, - тихо напомнила Скалли.
      Призрак и ухом не повел.
      - Сконцентрируйтесь. Сфокусируйте взгляд на пальце. Соберите свою волю. Малдер глядел полковнику прямо в глаза и видел, как у того постепенно расширяются зрачки. Как будто застарелый ужас рвался наружу. Но сейчас было не до того. - Вот и хорошо, очень хорошо. А теперь вы расскажете мне, как спасти астронавтов. Итак...
      - Шаттл не переживет входа в атмосферу... - Белт с трудом выдавливал из себя слова. Он уже был в полном и ясном сознании, но Малдер чувствовал - как будто кожей ощущал, - что какая-то сила мешает полковнику говорить.
      - Он врет! - взвизгнула Мишель. Скалли положила руку ей на плечо.
      - Откуда вы знаете? - быстро спросил Малдер.
      - На фюзеляже шаттла... защитные керамические плитки. Часть их повреждена. Слишком значительная часть...
      - Откуда он знает? Как их повредили? - быстро спросила Скалли.
      Она обращалась к Малдеру, но полковник услышал.
      - С моей помощью...
      - Это вы саботировали полет шаттла? - Голос Малдера почти не изменился.
      - Нет... - Силы полковника явно опять были на исходе. - Но я не мог остановить их... И никто не может остановить их...
      - Остановить кого?
      - Пульс сто девяносто четыре, - доложил один из медиков.
      - Малдер, ты его сейчас убьешь!
      - Они не хотят, не хотят, чтобы мы знали...
      - Не хотят - кто? - почти закричал Малдер.
      - Это пришло ко мне... пришло из космоса и жило потом во мне...
      ...Ослепительно белый космос, будто Солнце в какой-то момент раздвинулось и заполнило собой все пространство. Светофильтр шлема не спасает, глаза слезятся, но закрыть их почему-то не получается...
      - Оно здесь... Оно летит прямо на меня!.. А на фоне этой сверкающей белизны, где нет уже ни Земли, ни контуров станции, - темное пятно, сгусток, просвечивающий и колышущийся, словно студень. Он стремительно приближается и обретает форму... форму человеческого лица - только в негативе. Темный овал, чуть заметные очертания рта и носа и белые сверкающие глазницы. Глазницы, живущие своей, самостоятельной жизнью...
      ...Удар - и оно входит в стекло шлема...
      - А-а-а-а-а!..
      Тело полковника вновь содрогается. Врач угрожающе шипит.
      - Помогите!.. - шепотом хрипит Белт. - Оно... оно возвращается...
      И в этот момент его лицо начинает светиться голубоватым светом, будто раздваиваясь, разделяясь на два слоя. Один из санитаров не может сдержать сдавленного вскрика.
      - Это то самое лицо, которое я видела в машине! - в ужасе шепчет Мишель.
      Лицо полковника выглядит теперь совершенно жутко: белая гипсовая маска с гротескно выделенными ртом и щеками, почти отсутствующим носом и черными провалами глазниц, в которых не видно ничего. Малдер чувствует, как по его телу пробегает дрожь.
      - Мы теряем его, - констатирует врач. Кажется, он здесь единственный, кто сохраняет спокойствие. - Дефибриллятор сюда!
      Полковник уже не дергается, тело его обмякло, и лишь слабые мышечные судороги время от времени пробегают по рукам и ногам. Санитар сноровисто расстегивает на нем рубашку, второй - прикладывает к груди электроды.
      - Внимание - руки! - командует врач. - Давай!
      Тело полковника вздрагивает от электрического разряда - раз, другой. На экране кардиографа вновь начинает змеиться зеленая кривая. И в этот момент из динамиков аварийного оповещения раздается взволнованный голос дежурного" диспетчера:
      - На орбитальном модуле закончился кислород! У них остался только аварийный запас р скафандрах. Через тридцать минут они задохнутся!
      - Мы должны немедленно посадить шаттл. Это единственный вариант, который у нас остается, - быстро говорит Мишель. Видно, что задана пытается справиться с истерикой и достигла некоторого успеха. - Я бегу к операторам!
      Она исчезает за поворотом коридора. Санитары на ходу налаживают капельницу.
      - Внимание! - абсолютно не реагируя на посторонние раздражители, командует врач.
      - Кислород! Так, пульс пошел. Сердце работает! Его срочно надо отправить в больницу. - Он поднимает взгляд на Малдера, принимая его за главного. Полковника срочно надо в больницу, в реанимационное отделение.
      - Орбитальный модуль, говорит Хьюстон, Центр управления полетом! Вы слышите меня? - раздается из динамиков голос Мишель.
      - Мы вас слышим, Хьюстон, - ответ с орбиты доносится почти без помех. Здесь у нас творятся какие-то жуткие вещи.
      - Орбитальный модуль, приготовьтесь, сейчас мы будем вас сажать. Вы должны включить маневровые двигатели, сойти с орбиты и начать торможение.
      - А я уже думал, что вы там о нас совсем забыли, - в голосе пилота слышна легкая усмешка. - Отлично, включаем!
      - Все системы готовы к спуску! - докладывает наземный диспетчер.
      - Они садятся! - говорит Скалли. В этот момент полковник опять открывает глаза. Малдер тут же наклоняется к нему:
      - Вы сказали, что он сгорит при входе в атмосферу. Мы можем что-нибудь сделать, чтобы спасти людей?
      - Измените... - Полковник раскрывает рот, но видно, как трудно дается ему каждое слово. Губы едва шевелятся, будто что-то - или кто-то - мешает ему говорить. - Измените траекторию спускаемого аппарата...
      - Изменить - как?
      Полковник закрывает глаза. Тело его снова начинают бить судороги. Лицо Малдера искажается отчаянием, он беспомощно смотрит на Скалли, и в этот момент губы полковника опять разжимаются:
      - Перенесите точку входа в атмосферу... измените угол траектории на тридцать пять градусов, чтобы она была предельно пологой. Кислорода им должно хватить...
      Малдер и Скалли бросаются по коридору к диспетчерской.
      - Тридцать пять секунд до входа в "полосу молчания", - слышится из динамиков голос диспетчера.
      Малдер врывается в зал, отыскивает глазами Мишель - она стоит у кресла с микрофаги ном в руках, - подбегает к ней и хватает за плечо:
      - Вы должны изменить траекторию спуска!
      - Траекторию - что? - Мишель оборачивается к нему, глаза ее ничего не видят.
      - Изменить траекторию входа в атмосферу на тридцать пять градусов! Иначе они сгорят!
      - Тридцать секунд, - это снова голос диспетчера.
      - Но уже поздно, я не могу этого сделать... - Мишель пытается вывернуться из-под тяжелой ладони Малдера. Это ей не удается, и она опускается в кресло.
      - Двадцать пять секунд...
      - Мисс Дженеро, это наш единственный шанс! Скорее!
      - Но... это невозможно, они слишком сильно отклонятся к западу, у нас резервная площадка не оповещена. А мы должны успеть до прерывания связи... Она все же вновь подносит к губам микрофон и переключает что-то на пульте: Альбукерк! Хэлло, Альбукерк, какая у вас сейчас погода? Можете ли вы сейчас принять посадку шаттла?
      - Время - десять секунд...
      - Погода у нас вполне годится для посадки, - голос диспетчера из Нью-Мексико размеренный и чуть удивленный. - Полоса свободна, можете садиться хоть сейчас.
      - Время - пять секунд...
      - Орбитальный модуль. - Пальцы Мишель, сжимающие микрофон, побелели, по лицу стекают крупные капли пота. - Вы должны изменить траекторию на более пологую, на тридцать пять градусов. Вы приземлитесь в Портланд-Филдз, в Альбукерке. Вы меня поняли?
      - Внимание, потеря связи! - голос диспетчера ровный и спокойный. - Они вошли в "полосу молчания".
      - Когда будет восстановлена связь? - спрашивает Мишель.
      - Через две минуты. Когда они войдут в зону следующей станции слежения.
      - Черт побери! - вполголоса произносит Малдер.
      Эти две минуты проходят в тягостном молчании.
      - Сколько у них осталось кислорода? - вполголоса спрашивает Малдер, наклонясь к Мишель.
      - На шестнадцать минут. - Мисс Дженеро, не отрываясь, следит за картой-экраном в левой половине зала, где тонким красноватым пунктиром прослеживается траектория аппарата. - Вот, сейчас...Она подносит к губам микрофон:
      - Орбитальный модуль, говорит Хьюстон. Орбитальный модуль, отвечайте! Орбитальный модуль, говорит Хьюстон, отвечайте немедленно!.. Где у них точка входа? - оборачивается она к диспетчеру, тихо, как мышь, сидящему за пультом справа.
      - Пятьсот миль западнее Гавайских островов.
      - Срочно свяжитесь с Гавайями! Диспетчер переключается на систему экстренной связи, делает запрос и несколько томительных секунд ждет ответа. Наконец он поворачивается к Мишель:
      - Станция слежения Вумера сообщает - они только что появились на радаре.
      - Получилось! - кричит Мишель. Диспетчер поворачивается к ней, на его лице расплывается некое подобие нерешительной
      улыбки:
      - Ну, не обязательно... Но вполне может быть.
      Мишель вновь берет микрофон:
      - Военная база Киртланд, Альбукерк. Аль-букерк, вы можете подтвердить посадку?
      - Хьюстон, пока нет. На наших экранах ничего не видно. Альбукерк, штат Нью-Мексико
      База Киртланд, Аэродром Портланд-Фолдз
      Длинная пустынная взлетно-посад очная полоса, на горизонте вздымаются отроги плато Льяно-Эс-такадо. И над всем этим - густо-синее небо пустыни, не разбавленное даже пятнышком облака.
      - Орбитальный модуль, говорит Хьюстон, отвечайте. Орбитальный модуль, это Хьюстон, отвечайте мне!
      Голубое полотно неба прорезается точкой, оставляющей белый инверсионный след. Точка приближается, оранжевый блик вечернего солнца пляшет на сверкающем фюзеляже аппарата.
      - Хьюстон, говорит орбитальный модуль. Кто-нибудь знает, где можно пожрать в этом Альбукерке? А то мы тут проголодались с вашими маневрами...
      Оказывается, диспетчерский зал был полон народу - мгновенно все вскакивают со своих мест и начинают восторженно орать. Мишель бросает микрофон, разворачивается в кресле и устало глядит на улыбающегося Малдера. У нее самой сил на улыбку уже нет.
      - Добро пожаловать домой, "Эндевер". - Это уже говорит Альбукерк. Выглядите вы просто прекрасно...
      Шаттл идет почти над самой землей, чуть отворачивает и, приподняв нос, касается полосы. Заходящее солнце окрашивает дальние вершны гор в золотисто-багряный цвет.
      - Посадка шаттла произведена успешно сегодня, в двадцать часов пятьдесят шесть минут |ло центральному стандартному времени. - Диктоp на экране телевизора улыбнулась дежурной белозубой улыбкой. - Полезный груз выведен на орбиту. После двадцати одного витка безо всяких происшествий корабль успешно вернулся на Землю. Мы в NASA с нетерпением ожидаем следующего запуска шаттла, которому суждено продолжить исследование космоса и утверждение в нем человека, во имя всего человечества и во имя будущего...
      Звук телевизора отрегулировали на минимальную громкость, и поэтому было слышно даже, как журчит вода в трубах батареи. Полковник лежал под капельницей, весь опутанный проводами, трубками и датчиками. Больше в палате реанимационного отделения никого не было. Горел экран телевизора, и зеленоватым светом мерцал установленный в ногах монитор электрокардиографа. Стояла почти полная тишина. И едва заметный, на пределе человеческого слуха, свист, неожиданно вдруг повисший в воздухе, мог показаться возникшим абсолютно ниоткуда. Но он становился все ниже и сильнее, переходя в вибрирующее гудение, - и в такт этой вибрации тело полковника затрясла дрожь, становившаяся все реже и крупнее. Внезапно лицо больного вновь засветилось голубым, и на нем стала проявляться все та же мертвенная маска.
      Полковник дернулся, пытаясь приподняться на постели, но провода и трубки мешали ему. Тогда он выпростал из-под одеяла правую руку, поднес ее к лицу и рывком отлепил от подбородка пучок проводов. Затем точно так же сорвал их с груди и с левого плеча, пошевелился, приподнялся на локте - свечение на лице начало тускнеть - и безумными глазами обвел комнату. Взгляд его остановился на окне. Полковник Белт рванулся еще раз, оборвал остатки проводов и, тяжело дыша, поднялся на ноги, как выбравшийся из берлоги грузный медведь. Мерцание на его лице становилось все ярче. Полковник пошатнулся, утробно застонал, но оторвался от кровати и шагнул к окну. Звездная россыпь горящих точек за оконным стеклом притягивала к себе, манила, раскрывала навстречу свои объятия. Тяжело, в несколько шагов полковник пересек комнату, добрался до низкого подоконника, навалился на него грудью и рывком распахнул на себя обе створки окна. Зазвенело стекло. Прохладный ветер мазнул по разгоряченному потному лицу, звездное небо горящих окон будто хлынуло в глаза ослепительно белым космосом. Белое сияние постепенно угасало, вновь превращаясъ в черноту, сквозь которую проступали игольчатые россыпи звезд - настоящих звезд! Край Земли был чуть размыт, над ним поднимался диск Солнца, и черный цилиндр станции плыл навстречу, над разворачивающейся панорамой материков. Вот он закрыл восходящий солнечный диск, снова начала наплывать темнота, и на небе опять остались одни лишь гаснущие звезды. Звезды...
      Полковник последним усилием воли перевалился через подоконник. Поблескивающие и шевелящиеся жуки-машины на дне глубокого колодца бросились навстречу. Поток воздуха мягко толкнул в грудь, развернул боком, и теперь Белт видел лишь окна - бесконечные, выстроенные по ранжиру ряды светящихся окон. Они двигались вокруг него, медленно набирая скорость, пока, наконец, не слились в единую вращающуюся россыпь, окончательно смешав ряды и наконец-то превратившись в настоящее звездное небо, каким его можно видеть только из космоса. А Солнце вновь выплывало из черноты, и голубая Земля разворачивалась у самого лица... Вашингтон, округ Колумбия
      Декабрь 1993
      Малдер подержал газету в руках и аккуратно положил на стол. С портрета в траурной рамке смотрело бравое, каменное лицо полковника. Некролог занимал весь правый нижний угол первой полосы - достаточно высокая честь...
      - Ну, и что там пишут? - спросила Скалли.
      - Естественно, ничего особенного. Герой освоения космоса, легенда американской астронавтики, человек, до последнего своего дыхания находившийся на передовом посту человечества, отдавший всю свою жизнь во имя прогресса и науки... В общем, стандартный набор. А ты что хотела услышать?
      Скалли не ответила. Малдер немного помолчал.
      - Да. Что-то в него вселилось такое, - медленно произнес он после паузы. Что-то такое, с чем он встретился там, в космосе.
      - Эксперты, осматривавшие тело, утверждают, что он страдал от серьезного заболевания мозга. Что-то типа помешательства, - сказала Скалли. - Вроде бы в его мозгу были найдены органические изменения, но природу их определить не удалось.
      - Мне кажется, он и сам толком не понял, что с ним сделало "это" - то, что в него вселилось, - медленно произнес Малдер. - Если, конечно, он осознавал происходящее и мог отвечать за свои действия.
      - Но ведь он приказал сделать рентгеновские снимки поврежденных деталей.
      - Скалли, мы с тобой видели одно и то же. - Малдер вздохнул. - Создается впечатление, что это он пытался предупредить Мишель. Ведь, кроме него, некому было послать ей ту фотографию.
      - Но, по-моему, он все же действовал, повинуясь какому-то автоматическому импульсу, не совсем понимая, что же он делает. Как будто бы бывший "он" пытался дотянуться до нас из своей нынешней оболочки, повинуясь инстинкту спасти людей любой ценой. И при этом одновременно пытаясь их убить - так сказать, другой рукой...
      - Скалли, мы отправляем людей в космос, чтобы отпереть дверь во Вселенную. Но мы не знаем, что может оказаться за этой дверью. Я не знаю, чем это было, но он унес "это" с собой. Видимо, он осознал, что только так можно остановить это существо.
      - Между прочим, следствие все же ведется. И кое-кто из экспертов не исключает возможности грязной игры с его стороны...
      Малдер поморщился:
      - В конце концов, он ведь отдал свою жизнь Космосу, Скалли. Впрочем, он готов был сделать это в любой момент. Он был астронавтом. Вашингтон, Арлингтонское кладбище
      Следующее утро
      - Полковник Маркус Аурелиус Белт посвятил всю свою Жизнь Космосу, изучению Космоса, разгадке его тайн - не только для себя, но и для всего человечества...
      Протестантский священник был одет во все черное, носил круглые очки, горло его было закутано толстым шарфом. Но читал он не по бумажке. Декабрьский день выдался холодным и пасмурным. Ветер гнал по аллеям Арлингтонского кладбища бурые остатки последней листвы, низкое небо нахмурилось в ожидании первого снега. Несколько десятков человек, пришедших на похороны, ежились, подняв воротники. Почти все были в военной форме.
      - Господь, возьми же, молю тебя, душу этого человека к себе, на небеса. Пусть она поднимется выше, чем суждено было заглянуть ему в своей земной жизни, и увидит наконец то, что ему так хотелось увидеть. Открой ему истинную сущность Вселенной...
      С неба надвигался, наваливался тяжелый гул. Пятерка истребителей пронеслась совсем низко над кладбищем, качнула крыльями, сделала глубокий разворот и почти вертикально ушла вверх, к тучам. Все стоявшие проводили самолеты взглядами, подняв головы к небу;
      только морские пехотинцы почетного караула, с винтовками и в белых касках, остались недвижимы. По другую сторону от гроба Призрак разглядел мисс Дженеро. Она стояла рядом с высоким офицером в фуражке и летной форме, с чистым открытым лицом. Кажется, на подбородке у него даже была ямочка. Поймав взгляд Малдера, Мишель приветственно улыбнулась и приподняла левую руку. Офицер не изменился в лице, только еле заметно кивнул.
      Скалли потрогала напарника за рукав:
      - Мы пойдем? Ты уже насмотрелся, а сегодня у нас еще много работы...
      - Подожди еще немного, сейчас.
      Малдер аккуратно протолкался вперед. Солдаты почетного караула уже сомкнулись вокруг гроба, готовые поднять его и нести к открытой могиле. Оркестр грянул марш.
      Гроб, как и полагается, был покрыт американским флагом. Полосы и звезды. Звезды, не выстроенные рядами, а разбросанные в беспорядке по синему полю. Звезды на темно-синем фоне бездонного Космоса...
      Малдер посторонился, когда шестеро солдат подхватили гроб и понесли к могиле. Все присутствующие двинулись следом, и Призрак остался один. Скалли подошла к нему, и они зашагали по аллее в противоположную сторону. За спиной читал речь еще кто-то, потом грянул раскатистый залп. Взбудораженные вороны снялись с голых веток и, надрывно каркая, закружились над облетевшими деревьями.
      - Знаешь, а я думаю, что история на этом не закончится, - внезапно сказал Малдер.
      - Какая история? - не поняла Скалли.
      - С тем, что вселилось в полковника. С этим пришельцем из космоса.
      - Но ведь "оно" погибло, - удивилась Скалли. - Погибло вместе с полковником. Иначе, если бы оно могло вселяться в каждого человека, по своему желанию, нам бы пришлось совсем плохо. Как в дурном фантастическом романе... Она передернула плечами.
      - Все не так просто, - задумчиво сказал Малдер. - В конце концов, мы же не знаем, что это было. Что "оно" может, а на что не способно. Но главное не в этом. Ты понимаешь, что "ему", этому существу, было нужно?
      - Вроде бы да, - пожала плечами Скалли. - Сорвать нашу космическую программу или хотя бы ее часть. Словом, не выпустить нас в космос.
      - Да, - сказал Малдер. - Но мы-то все равно уже там. И пойдем дальше. Насколько я знаю, уже сейчас разрабатывается марсианский проект. И через десять-пятнадцать лет нам так или иначе придется встретиться с этой чертовой физиономией, так сказать, лицом к лицу. Полагаю, все начнется даже раньше.
      - Но если "они" не хотят нас пускать, значит, они нас боятся? - задала резонный вопрос Скалли.
      Малдер пожал плечами. Усмехнулся:
      - Понятия не имею. Хотелось бы так думать. Впрочем, можно предположить, что мы еще будем иметь возможность в не очень далеком будущем узнать об этих существах кое-что новенькое.
      - Да, - кивнула головой Скалли. - Если наши космические исследования продолжатся теми же темпами. Или, по крайней мере, не будут свернуты...
      Малдер внимательно посмотрел на нее:
      - А если они будут свернуты, мы вправе заподозрить что угодно - вплоть до существования "их" шпионов в Конгрессе? Выходит, так? Но ведь это уже полнейший бред и шпиономания!
      - Конечно, это маловероятно, - после паузы произнесла Скалли. - Однако исключать такую возможность сейчас уже нельзя.
      - Ох, ну и влипли же мы...
      Вспугнутые залпом вороны, покружившись в небе, вновь опустились на свои места и, нахохлившись, замерли, будто решив непременно дождаться первого снега.
      ЭПИЛОГ
      Несколько месяцев спустя, просматривая очередной пакет пришедших к нему документов, Малдер наткнулся на информацию о том, что проект строительства орбитального радиотелескопа заморожен. Конгресс таки добрался до космической программы и всласть порезвился в ней ножницами, мотивируя это сокращением исследований околоземного пространства у русских. В прессу сообщение о свертывании строительства радиотелескопа не попало, и вовсе не из соображений секретности: просто афишировать такие вещи NASA не стремилось, а журналисты особой настойчивости не проявляли - интерес к освоению космоса у широкой публики давно пропал.
      Малдер тоже решил ничего не говорить Скалли. Незачем мутить воду в стакане, если не можешь даже провести ее химический анализ. Да и новых забот, честно говоря, с тех пор у них появилось более чем достаточно. А если истории этой и суждено иметь какое-то продолжение, мимо них оно все равно не пройдет...