- А мы не знали, - говорит самая бойкая, сразу севшая на переднее сиденье. - Мы думали, что американские машины просторные.
      Другие тетки лезут в это время на пассажирское сиденье. Каждая из пятерых весом под центнер. Это видно сразу. Лишний вес у них не замысловатый, как у американок - ноги нормальные, а по бедрам висит жир, или наоборот - бедра нормальные, а ноги, как у слона, - эти выглядят как у слона нога с самого верху и до самого низу.
      - Вы знаете, что из-за вас Департмент Мото-Виикл может остановить мои права на шесть месяцев?
      - Мы не знаем! - говорит лидерша. - Мы клиенты - вы везите!
      Она приехала из страны нищей и гневной, и сама тоже нищая и гневная.
      - Ой, извините нас, извините нас, - попрошайнически подпевают четверо сзади. Их страна еще и попрошайка.
      Четыре тумбы продолжают лезть, пихая друг друга отвисшими животами, доставшимися им генетически от их матерей, объевшихся жмыха во время отсидки в тамбовской эвакуации.
      - У нас мало денег, мы не здешние, мы здесь по обмену, извините нас.
      - Чем вы хотите поменяться с евреями? - интересуюсь я. - Чем бы вы не менялись, они же вас наколят.
      Опять ни тени улыбки, как у стюардесс на рейсе вашего "Аэрофлота".
      - У нас иксчейндж -программа под эгидой ООН, - с гордостью говорит староста делегации. - Обмен между женскими партиями, российскими и американскими.
      Мне жаль женщин по обмену.
      - Как же вы хотите уместиться?
      - Ой, да мы уместимся, мы подвинемся, мы на приступочке, мы на коленки друг к другу сядем.
      Русские дела... На меня сразу пахнуло всем русским букетом - васильками, ромашками, кустом рябины, малиновым вареньем, чтобы хорошо пропотеть, закрученными "синенькими", сырком "Виола", "первым", "вторым", гарниром и закусочками, коробкой конфет "Птичье молоко", где сто конфетин без всяких перегородок выстроились в ряд, как евреи в газовую камеру: "Зимним" салатом и блевотиной из него у входа в метро: Продвинутыми средствами против холода - двойными окнами, заклеенными бумагой, вымоченной в молоке: Самовязанными безразмерными свитерами и такими же бесформенными шерстяными носками: Цветастыми женскими блузками и такими же мужскими сорочками - русские любят разноцветное из-за недостатка яркости в примороженной русской природе: Цигейковыми шубками и норковыми воротниками: Отпуском на Кипре и "иномарками" из скрап-ярдов : Шоколадом с проститутским именем "Аленка", - Аленами любят называть русских блядей в эскорт-сервисах. Большинство русских женщин из-за небогатства фантазии руских матерей зовут Еленами, и, чтобы хоть как-то их различить, менеджер ньюйоркского эскорт-сервиса называет одну Леной, другую Аленой. Третьей менеджеры эскорт-сервиса дают имя Линда.
      Бабы наконец втискиваются. Мой Кадиллак принимает такую исходную позицию, как будто он сейчас пойдет по кругу вприсядку. Я медленно трогаюсь. Глушитель скребет по асфальту.
      "Вчера мне засветил ремонт кондиционера, - вспоминаю я. - Хозяин Мирон пообещал оплатить. Если сегодня отвалится глушитель, то мечте о прохладе конец."
      Мне жаль русских баб по обмену. Но всему дерьму не насочувствуешься. Я посылаю их куда подальше.
      КАК ТОЛЬКО ВЫ ВСТРЕЧАЕТЕ КОГО-ТО, ВЫ ТУТ ЖЕ ПОНИМАЕТЕ, ПОЧЕМУ ВЫ С НИМ РАССТАНЕТЕСЬ.
      х х х
      Японцев воспитывают быть маленькими, чтобы они подходили своей стране.
      х х х
      Что хуже всего, если ты атеист? Когда ты получаешь блоу-джоб , то тебе не с кем поговорить.
      х х х
      Японцы - это 100 000 000 Робинзонов Крузо.
      х х х
      ГОТОВЯСЬ ВСТУПИТЬ В БРАК, ВЫ ДОЛЖНЫ ДУМАТЬ: МНЕ ПРЕДСТОИТ ПОХОРОНИТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА.
      х х х
      - Но ты все равно должен гордится своей страной! Она - твоя! - вправляет мозги мне-москвичу старый турист-англичанин.
      У нации англичан много дефектов, но среди них нет инфириорити комплекса.
      - Сэр, - спрашиваю я, - ваш дик еще работает?
      - Уже нет.
      - Но вы все равно должны гордится своим диком! Он болтается между ногами у вас!
      х х х
      Социологи провели исследования геев и установили, что у 20 процентов гомосексуальность наследственна. Остальные 80 процентов всосались сами.
      х х х
      Китайцы заменили свое древнее качество своим современным количеством.
      х х х
      ВАМ НЕКОГО ВИНИТЬ КРОМЕ САМОГО СЕБЯ. НО И КАЖДОГО ДРУГОГО ВЫ ТОЖЕ ДОЛЖНЫ ОБВИНИТЬ.
      х х х
      Жена Б.Б.Кинга решает сделать день рождения мужа особенно запоминающимся в этом году. За день до пати она идет в тату-ателье и татуирует инициалы "Б" и "Б" на ягодицах. По одному инициалу на каждой.
      Вечером после большого пати с друзьями в любимом ресторане Б.Б. они возвращаются домой. Как только Б.Б. усаживается на свой любимый стул, жена подходит к нему и говорит: "Хани , у меня есть для тебя сюрприз." Она поворачивается задом, поднимает юбку, опускает трусы и нагибается вперед.
      Б.Б. несколько секунд молча смотрит на то, что перед ним, и говорит: "Кто такой Боб?"
      х х х
      О новых отношениях: НОВЫЕ БОТИНКИ ВСЕГДА РАНЯТ.
      х х х
      Почему овец надо трахать на краю обрыва? Отдача сильнее.
      х х х
      Ты слышал об актрисе-польке? Она переспала с писателем.
      х х х
      Что лучше всего, если женишься на японке? Твоя теща живет в Иокогаме.
      х х х
      Мужчина приходит к врачу и говорит:
      - Доктор, я не могу уринировать.
      - Ваш возраст?
      - Девяносто шесть.
      - Вы уже достаточно уринировали, - говорит врач.
      х х х
      ЛЮБОВЬ - ЭТО НА 90 ПРОЦЕНТОВ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. НО ДРУГИЕ 10 ПРОЦЕНТОВ - ЭТО ЧТО-ТО.
      х х х
      ХАЯ И ДРУГИЕ ПЕЙСАТЫЕ
      Я просыпаюсь утром в чьей-то явно еврейской, я чувствую по запаху, постели. Ортодоксальные еврейки Нью-Йорка пользуются всем только натуральным и органическим, и поэтому воняют точно как в гомеопатической аптеке.
      Кому-то ебнул по голове огарок с факела тетки-Свободы, и он сказал, что НьюЙорк - это "мелтинг пот" . Я даю 8 баксов и еще 2 доллара тип тому, кто покажет мне хоть один мелтинг . В Нью-Йорк-сити все китайцы живут строго по своим чайна-таунам: как только карибы въехали на Флатбуш, а фирдманы с фридманмами - на Брайтон, так все остальные с Флатбуша и Брайтона быстро съехали. Я стопроцентно определяю чайна-тауны, где чей. Может быть, я не слишком хорош в чем-нибудь другом, но в чайна-таунах я - профи.
      Например, я еду и вижу на драйв-вэе группу из семи-восьми молодых мужчин, склонившихся над старой машиной. Мужчины полностью в нижнем белье или в трусах и в незаправленных рубахах. По мужчинам не похоже, что они чтонибудь активно ремонтируют. Мужчины просто смотрят, стоят и смотрят. Такие мне нравятся. Они не озабочены тем дерьмом, ради которого другие рвут друг другу глотки. Это таун мексиканцев.
      Или, например, ночью я оказываюсь на участке трассы между коричневыми госбилдингами. Улицы тут же оказываются захламленными. Мои фары высвечивают левый лакированный ботинок, оранжевую рубашку, старое портмоне: гнилой грэйпфрут: еще один левый ботинок: светло-голубые джинсы: разорванную шину. "Йо-йо, мэн, готта сам стаф, бразэ?" - слышу я через окно. Здесь чайнатаун черного дерна - ниггеров-африканов и примазывающихся к их госпривилегиям карибов .
      Ортодоксальные жиды тоже живут зонами. И в деле помощи грядущим поколениям милитантов я скоро сделаю карту их зональных дислокаций.
      Я подхожу к окну. О, божий мир в ньюйоркском варианте, какой же ты поганый! Под окном стоит Понтиак с бампером, подвязанным веревкой, два вэлфэрщика с лицами, выражающими кризис личности, делают вид, что метут проезжую часть, на торце бэйкери спрэем нарисован не батон с булками, а член с двумя яйцами. На тротуаре столько кульков, плевков и окурков, что жизненный цикл нью-йоркеров я бы описал так: "Все срет, срет, срет пока не умирает." На остановке скулбаса прямо напротив окна стоят два скулбоя с носом и с ушами. С висков, чтобы я не спутал, свисают аккуратно завитые пейсы. Мягкие, детские, но жидовские. Я, точно, проснулся среди жидов.
      Ее зовут Хая. В Хае 300 паундов веса. Мало кто готов к тремстам паундам, но я готов. Хая толстая всюду вокруг и не очень чистая. Я наконец-то получил в НьюЙорке первый кусок американской задницы, и он, как и все американское, - просторный и жидовский.
      Я уже неделю вожу Хаю в дом граждан продвинутого возраста. Продвинутая не сама Хая, а та еврейка, за которой Хая ухаживает, миссис Любински, чудом уцелевшая во время холокоста и прожившая после этого еще 55 лет. Все евреи во время холокоста почему-то чудом уцелели.
      В Нью-Йорк-сити надо быть особенно осторожным. Евреев здесь так много, что даже президент нашей страны - еврей, Билл по папе Блит. В каждом супергастрономе у нас слева от касс кошерный корнер .
      В Нью-Йорк-сити каждый, кто не негр, не хиспаник и не китаец, наверняка еврей.
      Если кому-то эта статистика кажется необъективной, то для объективности я уточню: среди ньюйоркских негров тоже попадаются евреи, называется "сефарды" . У моего сексфрэнда Хаи, еврейки ортодоксальной, не заподозришь, все трое детей негритосы.
      - Строгая еврейка, где ты взяла этот чернушник? - спрашиваю я Хаю, когда ее старшая с братом неожиданно приходят из йешивы раньше времени.
      - Запомни: самая опасная часть человека - это рот, - учит меня политически корректная Хая.
      - Знаю: если бы я был обезьяной, меня взашей прогнали бы из племени.
      - Мой супруг пасст эвэй . Он был африкан-америкэн. Он был джюиш из Эфиопии.
      Возраст самой Хаи тоже слегка продвинут. Ей за пятьдесят. Так что я добивался Хаю целую неделю: она вела себя как старая дева, испугавшаяся сексуальных домогательств.
      Хая - набожная кошерная еврейка-пропагандистка. Она носит купку на голове, чтобы вероломные римляне, увидев красивые еврейские волосы, не сделали еврейским женщинам рэйп . Она ест мясо только парнокопытных, потому что зверей с другими ногами не было рядом с Мозесом. Она пьет молоко, при дойке которого в двух метрах стоял жид. Хая - член движения "Сделаем Америку кошерной". Она хочет спасти мир.
      Я думаю, что Хая стала набожна после того, как она стала такой, как она стала. Сейчас ни один мужик не захочет посмотреть на нее дважды. А мое советское либидо как КГБ. Оно не дремлет ни с кем. К тому же я люблю особенное и питаю интерес к древним культурам.
      Через неделю Хая, сидя на заднем сиденье, развязала купку и вяло вспомнила, как тридцать лет назад она отдалась первому, еще не эфиопскому, мужу. Он был негр-нелегал из Тринидада. Негру была нужна грин-карта и, чтобы жениться на Хае, гражданке США, он взял в рент авто, квартиры у него не было, и овладел Хаей на заднем диване.
      Хаина страсть во время кар-секса со мной была вялой и медленной, в Хаеженщине, подумал я, чувствуется начало конца. Но это начало конца придало Хае особую сексуальность, как по-особенному сексуальна кончающаяся женщина, сидящая в баре, где одни мужики.
      Наш второй раз был в койке у нее дома. На второй раз Хая возродилась к половой жизни. Мы разделись. Я взобрался на 300 паундов.
      - Джизис Крайст ! - сказал я. - Покажи мне движение!
      - Не лежи как гигантская кастрюля с тестом для мацы: Подними эти большие ноги из красного дерева:
      - Мамочка, я не могу тебя найти:
      - Что за фак! Двигай их! Тряси ими!
      И Хая задвигалась. И это было движение. Она начала то вращаться, то подпрыгивать, то отскакивать. Я старался поймать ее ритм. Она делала то вращение, то вверх-вниз. Я ловил ритм вращения, но на вверх-вниз я несколько раз вылетал из седла, почти с койки на пол. Один раз, вылетая, я схватился за ее сосок. Сосок - самая неприличная часть Хаиных сексорганов. По форме, черному цвету и изношенности его легко принять за свисающую ручку поезда ньюйоркского сабвэя . Я хватался за что попало и опять возвращался на центр 300 паундов. Я то ли скакал, то ли лошадь меня несла. Я не понимал, то ли трахаю я, то ли трахают меня, но именно так и бывает при факе высокого класса.
      После первых порывов Хая остепенилась и возвращается к ортодоксии. Хая говорит мне, что я трахаю ее не так, как их козлищи, что их козлищи делают это подругому. Она учит меня как именно.
      Во время секса я не могу касаться голого Хаиного тела, потому что его не касался Мозес. Перед сексом Хая наглухо накрывается простыней. Я трахаю Хаю через дырку в простыне. Даже через дырку в простыне Хая не дает мне на шаббас , по субботам. Так евреи пытаются испоганить мне уик-энд.
      Я иду в Хаину кухню. Хая сидит и сочиняет письмо. Вероятно, очередной общественной организации, призывающее ее членов к кошруту. Я заглядываю в письмо. Нет, я ошибся. Хая пишет приговоренному к смертной казни, чтобы он за день до смерти перешел на парные копыта.
      В кухне типично еврейский пейзаж. В раковине полно воды и грязной посуды. Сверху плавают бумажные тарелки и пятна жира. Я с трудом подавляю рвотный позыв.
      - Послушай, Хая, - говорю я. - Я знаю, что ты хочешь спасти мир. Не могла бы ты начать с кухни?
      - Кухня - это не главное, - отвечает Хая.
      Я тихо выхожу из Хаиной квартиры.
      Первый человек, которого я встречаю на улице, - полноценный взрослый еврей-ортодокс - в черной кипе на лысине и в черном костюме.
      В такси я быстро насобачился отличать ортодоксальных евреев от мужчин других наций, даже если они не в униформе. Они знают, что Христофор Колумб был евреем, они ходят с завитыми на бигудях пейсами, и они никогда не дают мне тип. Я называю их пейсатыми. Когда трип , например на девять пятьдесят, закончен, пейсатый дает тебе десять долларов и ждет сдачи. Я никогда не даю два квотера . Я достаю специально заготовленный мешок с пятьюдесятью пенни и бросаю его на заднее сиденье, метя пейсатому в мошонку, чтобы они поменьше размножались.
      Я перевозил столько пейсатых и так их вожу, что, попади я к их богу вместе с их раббаем , он поместил бы в рай сначала меня, и только потом раббая. На проповедях раббая пейсатые спят, а у меня в тачке они после первого же поворота начинают молиться.
      В машине пейсатые для безопасности садятся исключительно на заднее сиденье, и обязательно пристегиваются ремнями безопасности.
      Пейсатый в униформе проходит рядом со мной. От него пахнуло подмышками. В черной плотно застегнутой холи-одежде , в черной кипе, аккуратно пришпиленной к волосам, в черных ботинках, пейсатый может идти прямо на Халловин . На Халловине он сойдет за почерневший кусок гавна без всякой маскировки. И неприятный запах уже готов. Вдобавок пейсатые никогда не улыбаются, и выражение лица у них такое, как будто они трое суток не могут посрать.
      Я удивляюсь, как пейсатые могут возбуждать своих еврейских женщин. Иногда мне кажется, что у них вообще нет члена. Ссут они, может быть, ухом.
      У телефона-автомата на углу стрита и авеню стоит ненормальная еврейка Сара из соседнего с Хаей билдинга и разговаривает по телефону. Сара профессионал телефонного секса. Она делает секс по телефону, потому что не все захотят увидеть у своего члена Сару лично.
      - Хей, Влад, - кричит Сара. - Хочешь блоу-джоб за тридцать долларов?
      Я расцениваю это как завышенное мнение еврейского народа о самом себе. Пуэрториканки делают блоу-джоб за двадцать пять.
      "ВОНТ ОЙЛ? НЬЮК ИЗРАЭЛ! " - такое граффити сделано моим бритоголовым единомышленником на своде эстакады Нью-Утрихт, пересекающей Бруклин. А я, бруклинский таксист, точно идентифицировал и остальные логова.
      Этой ночью я иду на дело. Днем я купил спрэй с нэйви-блю . Сейчас ночью я забираюсь на свод эстакады Нью-Утрихт и дописываю к концу граффити еще три локейшна : "ЭНД ОЛСО КРОНХАЙЦ, БОРО-ПАРК ЭНД ВИЛЬЯМСБУРГ /ПОЛОСОЙ 1 КМ НА ЗАПАД И ВОСТОК ОТ ЭПИЦЕНТРА - БЭДФОРД АВЕНЮ/".
      Я ЗАМЕЧАЮ ТО, ЧТО МЕНЯ ОКРУЖАЕТ, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ЗАНЯТ ПОИСКОМ ПАРКОВКИ.
      х х х
      Что общего между Джорджем Вашингтоном, Томасом Джефферсоном и Абрахамом Линкольном? Они были последними белыми в Америке с такими фамилиями.
      х х х
      Ты слышал о кукле "Разведенная Барби"? Она идет в комплекте с вещами Кена.
      х х х
      Какая женщина в Нью-Йорке - "ДЕСЯТКА"? "ДВОЙКА" с хорошим апартментом.
      х х х
      Пассажир говорит мне, что его хобби - комфортабельные путешествия и что недавно он купил себе большой новый Линкольн.
      - Ну и как? - спрашиваю я. - Вы получаете от него удовольствие?
      - Да, - говорит пассажир. - Теперь я наслаждаюсь акрами и акрами капота.
      х х х
      О Фольксвагене: Фольксваген - очень экономичная машина. Она такая неудобная, что вы не можете ездить на ней часто.
      х х х
      ЧЕМ СТАРШЕ СТАНОВИТСЯ СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА, ТЕМ БОЛЬШЕ ОНИ РАЗВЛЕКАЮТ ДРУГ ДРУГА СМЕХОМ ВМЕСТО СЕКСА.
      х х х
      Идеал жены для австралийца: Два фута ростом и с плоской головой, чтобы было куда поставить пиво.
      х х х
      В ТЕХАСЕ НЕТ ГЕЕВ И ФЕМИНИСТОК. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ЖИВЫХ.
      х х х
      Три мыши стоят и разговаривают. Это очень крутые мыши, и каждый из них хочет показать, что он таф гай .
      - Знаете эти круглые шарики, - говорит один, - которые они рассыпают по углам, чтобы отравить нас? Я ем их, как карамель.
      Второй хочет быть не хуже и говорит:
      - Знаете эти огромные капканы, которые они ставят, чтобы нас заловить? Я захожу внутрь, съедаю сыр, а потом как нечего делать раздвигаю прутья и выхожу.
      - Вы очень крутые мыши, - говорит третий. - И мне нравится ваша компания. Но у меня сейчас нет времени. Я должен идти ебать кошку.
      х х х
      О наиболее сильных жизненных мотивах: ВЫ ЖЕНИТЕСЬ ИЛИ ИЗ-ЗА ВАШЕЙ САМОЙ БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ, ИЛИ ИЗ-ЗА ВАШЕГО САМОГО БОЛЬШОГО СТРАХА.
      х х х
      Сколько инженеров "Микрософта" нужно, чтобы вкрутить лампочку? Ни одного. Они объявят темноту новым стандартом.
      х х х
      Сколько ирландцев нужно, чтобы вкрутить лампочку? Ни одного. Ирландец садится и пьет, пока комната не засверкает.
      х х х
      О судьбе: ЕСЛИ КТО-ТО УКРАЛ ВАШУ МАШИНУ, ЗНАЧИТ ЭТО НЕ БЫЛА ВАША МАШИНА.
      х х х
      НЬЮЙОРКЕР
      Пианистка Дора приехала в Нью-Йорк двадцать с лишним лет назад из Одессы.
      Дору сразу наколола товарка - тоже еврейка и тоже из Одессы. Товарка предложила за две тысячи и три врассрочку устроить Дору на государственный юнион-джоб , государственную работу с восьмичасовым рабочим днем и с медицинской страховкой. Две тысячи с небольшим - именно столько денег Дора привезла из Одессы. Дора обмерла от счастья. На остающееся сверх двух тысяч Дора тщательно выбрала и купила себе жилет и ванпийс для интервью на новую работу.
      Товарка привезла Дору в мэрию, взяла две тысячи и посадила Дору ждать у двери "Только для сотрудников". "Тебя вызовут, жди," - дала указания товарка и ушла со всеми Дориными накоплениями. Больше Дора товарку не встречала. По "домашнему" телефону товарки Доре ответил юрист Гарри Шнеерзон, что таковая больше хоум-аттендентом у его лежачей матери не сидит.
      Дора стала вкалывать. Неамериканские дипломы и экспириэнсы в Америке недействительны, но Доре музыкальное образование помогло. Дора три года работала перформером живого секс-шоу на Сорок Втором стрите. Если вы спрашивате Дору, нравилась ли ей эта работа, она отвечает, что да, нравилась. Только было немного утомительно делать по девять шоу в день. Через три года Доре стукнуло тридцать, у нее стали раздуваться вены, и ее перевели на пат-тайм . Дору стали выпускать только в начале шоу. В начале шоу выпускают самых непопулярных, ветеранов на излете.
      Потом Дора работала официанткой в итальянском дайнере "Феррара", потом посудомойщицей в русском ресторане "Дворец Ориона", потом убирала дома от клининг-агентства , потом натирала паркет в качестве сэлф-имплойд . Последний свой отпуск и последний восьмичасовой рабочий день Дора имела в Одессе. Все Дорины работы были без медикейта и медицинской страховки.
      Сейчас Дора делает сошиал-джоб - с 8 утра до 6 вечера по будням убирает грязные простыни из-под лежачих еврейских старух.
      Сегодня воскресенье. Она стоит на Оушн Вью Авеню, куда я выруливаю, высадив клиента. С противоположной стороны перекрестка она выглядит юной, стройной, неплохо одетой. Она стоит в хорошей позе - томно прислонившись плечом к двери сабвэя. Стоит девушка и мечтает. На ней прозрачный ванпийс. Солнечные лучи делают остальное.
      Я подруливаю.
      - Вас не подвезти?
      Она подходит. Ее походка со стилем. Многие женщины с хорошим телом, особенно приехавшие из тяжелых стран, движутся как перегруженные грузовики. Она кладет локоть на подоконник двери, просовывает в машину сначала голову, потом плечи.
      - За двадцать пять долларов я сделаю тебе такой блоу-джоб, что твоя задница загрохочет, как вулкан, - говорит она по-английски, демонстрируя мне пирсинг на языке.
      - О, люди, насколько же вы выглядите лучше, когда вы в одиночестве! говорю я.
      - Вот ? - не понимает она. - Я начинаю с хэнд-джоба , а затем даю блоу. Я номер один в бизнесе!
      - Я говорю, что определяю классных леди безошибочно, - говорю я и протягиваю ей тридцать баксов.
      Мы заезжаем в аллею. Ее рот работает, как вакуумный насос. Она действительно номер один в бизнесе скоростного отсоса. Самая опасная часть человека - это рот, - вспоминаю я Хаю уже через тридцать секунд, когда тридцать баксов так быстро кончились.
      - Почему вы говорите сквозь зубы? - перехожу я на русский. - Из-за пирсинга?
      - Я не могу говорить сквозь зубы, хани. У меня нет зубов.
      Она раздвигает губы квадратом. Ее зубы разлагаются, а десна кровоточат. Я чувствую сильный запах изо рта.
      - Помоги мне, свити , выйти из машины, у меня больные ноги. Я дам тебе доллар.
      - Если хотите, я отвезу вас на другое место. Снимать клиентов на одном и том же месте опасно.
      - Вези меня домой, диа.
      - Где ваш дом?
      - На бульваре разрушенных надежд. Вези, хани, на Брайтон.
      В 1863 году наша Америка сделала хитрожопый политический ход. В 1863 году президент Линкольн освободил негров. В 1886 году мы поставили на острове около Нью-Йорка страхуилу-тетку гигантских размеров, изображающую свободу. Тетка стала символизировать равные шансы всех на успех в Америке, а теткин рост и размер ее зада - величину этих шансов.
      Но, освободив негров, наша Америка не отменила рабства. Новыми неграми Америка сделала иммигрантов. Рабовладельцами стала прослойка яппи , дети хороших семей, получившие образование в нужных колледжах, служащие в компаниях первого уровня. Средний класс составляют ниггеры, которым оказываются аффематив экшнз .
      Государство отнимает у иммигрантов две трети зарабатываемых ими денег под лозунгом, который печатает "Нью-Йорк пост" над полосой "Эдьюкейшн ": "Никто не платит за специальности каменного века!" Изъятые две трети иммигрантской зарплаты государство делит между яппи и ниггерами.
      В иммиграты Америка выбирает молодых и с паршивыми специальностями, чтобы они уж наверняка начали здесь с нуля. Служба иммиграции и натурализации предпочитает врачей-гинекологов, которых никто не подпустит к американским влагалищам, диспетчеров авиалиний, не говорящих по-английски, и экскурсоводов по пушкинским местам.
      Иммигранты копошатся в дерьме до смерти от инфаркта, так и не заработав денег для нормального образования своих детей в яппи. В яппи Америка пропускает только нескольких из третьего поколения.
      Наша Америка заманивает иммигрантов, методично наебывая мир через наши медиа. Си-Эн-Эн и "Тайм" поют слаборазвитым, что Америка - экономика номер один. А "Ворнер Бразерс" оплачивают продюсерам командировки киногрупп из Калифорнии в Нью-Йорк, чтобы снимать всегда один и тот же Манхэттен. На пропаганде мы не экономим.
      Иммигранты - неиссякаемый источник рабства. В мире всегда полно стран, находящихся в жопе.
      ВКАЛЫВАЙ! И ТЫ СТАНЕШЬ САМЫМ БОГАТЫМ ЧЕЛОВЕКОМ НА КЛАДБИЩЕ.
      х х х
      КАЖДЫЙ НОВЫЙ ДЕНЬ - ЭТО КАК ЕЩЕ ОДНО НАСЕКОМОЕ НА ДЕРЕВЕ. НЕВОЗМОЖНО, ЧТОБЫ ПОД НИМ НЕ БЫЛО ДЕРЕВА.
      х х х
      Пассажир, врач-гинеколог, спрашивает меня, знаю ли я, почему у женщин не выпадают вагины.
      - Объясните мне как специалист, - говорю я.
      - Они поддерживаются, - говорит он, - естественным вакуумом в голове.
      х х х
      НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ: ОНИ ПРЕДПОЧИТАЮТ ВАС ТОГДА, КОГДА У ВАС НЕПРИЯТНОСТИ.
      х х х
      О супруге васпа : Она всегда делает двойную парковку. Она занимает столько же места, сколько две машины.
      х х х
      ЕСЛИ ТЫ ХОРОШ ХОТЬ В ЧЕМ-ТО, ЭТО И ЕСТЬ КРАСОТА.
      х х х
      В среду учитель входит в класс и объявляет ученикам:
      - Дети я хочу задать вам вопрос. Тот, кто правильно ответит на мой вопрос, может завтра не приходить в школу.
      Класс замолкает, все обращаются во внимание.
      - Вопрос следующий, - говорит учитель. - Сколько песчинок на пляже Кони Айлэнд?
      Нечего и говорить, что никто не знает ответа.
      На следующий день учитель входит в класс и опять говорит:
      - Если вы ответите на сегодняшний вопрос, вы можете завтра не приходить в школу. Вопрос такой: сколько капель воды в Ист-Ривер под Бруклинским мостом?
      В классе тишина, ученики полностью обескуражены. Дерти Эрни , сидящий за последним столом, особенно раздражен. "Ну, подожди! Я сделаю тебя завтра!" - шепчет он. Дерти Эрни идет домой, варит вкрутую два яйца и красит их в черный цвет.
      В пятницу учитель говорит: "Окей. Сегодняшний вопрос ...". В этот момент Дерти Эрни катит два черных яйца по полу по направлению к учителю. Яйца громко катятся по проходу, ударяются о противоположную стену у стола учителя и разбиваются.
      - Кто этот комик с черными яйцами? - спрашивает учитель.
      - Эдди Мэрфи, - отвечает Эрни. - Увидимся во вторник, тыч.
      х х х
      ГАЛАНТНОСТИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. ЗА НЕЙ ПОЕЗЖАЙТЕ В АПСТЭЙТ .
      х х х
      Сколько феминисток нужно, чтобы вкрутить лампочку? Одна. И в этом нет ничего смешного!
      х х х
      Я поднял оператора из ателье татуировок.
      - Какая самая выдающаяся татуировка, из тех, что ты видел? - спросил я его.
      Он рассказал мне о лауреате премии за оригинальность последнего татуконкурса Нью-Йорк-сити.
      Его называют Шорти , но не потому что у него короткая память. Его называют так, потому что тату на его пенисе гласит: "ШОРТИ".
      Но, когда он возбуждается, то тату прочитывается полностью: "ШОРТИ... РЕСТОРАН И ПИЦЦЕРИЯ... ЛУЧШАЯ ИТАЛЬЯНО-АМЕРИКАНСКАЯ КУХНЯ... ОТКРЫТО 24 ЧАСА, СЕМЬ ДНЕЙ В НЕДЕЛЮ... БЕСПЛАТНАЯ ДОСТАВКА, ЗВОНИТЕ 55-ПИЦЦА... В НЬЮ-ДЖЕРСИ ЗВОНИТЕ 202... МЕНЮ НА ОБОРОТЕ..."
      - Но, что было действительно выдающимся, - закончил рассказчик, - так это то, что тату было сделано шрифтом Брайля .
      х х х
      Я ЛЮБЛЮ ВОДИТЬ МАШИНУ. ИНАЧЕ Я ВЫБРАЛ БЫ ДРУГУЮ РАБОТУ. КАЖДАЯ ВЕЩЬ МОЖЕТ СТАТЬ ДЛЯ ВАС ВСЕМ. ВЫ ДЕЛАЕТЕ ВСЕМ - ВОЖДЕНИЕ.
      х х х
      ВИКТОРИАНСКИЕ ДОМИКИ И БИЛДИНГИ МАНХЭТТЕНА
      В фильме "Сливер " Шарон Стоун живет в билдинге на Манхэттене, в двухбэдрумном апартмeнте ретро-дизайна с видом на Твин Тауэрз. Апартмeнт меблирован кожаными коуч-софами и снабжен блэйдс-шторами . В бэйсменте апартмента - полноавтоматические лондроматы . Шарон Стоун ежедневно делает рисайкл - делит мусор на горящий, негорящий и еще отдельно - пластик. Я хорошо помню детали. Я всегда любил американское кино с продвинутой жизнью, потому что не любил русскую деревенскую интеллектуальщину на паршивой пленке "Свема".
      "О, Америка, с ее викторианскими домиками, как у "Ворнер Бразерз"!" думал я, въехав в Нью-Йорк, проезжая из Аэропорта Кеннеди по проспекту вилл Хэмпстед Тернпайку.
      Сам я живу не в самом плохом билдинге на Лонг Айлэнде: чтобы отбить рент своей студии, я кручу баранку без выходных две недели. Лонг-Айлэнд может считаться аутентичным местом американского проживания. Сюда переезжают васпы и итальянцы после экспансии в Нью-Йорк пуэрториканцев и ваших русских евреев.
      Весь мой билдинг пахнет как один большой спрэй против тараканов. У меня в подъезде уже две недели валяется разбитый плафон. Дверь подъезда через домофон из квартиры открывается через раз. Вода из кранов не течет, а плюется. Из вакуумного унитаза содержимое проглатывается до конца только в том случае, если туалетной бумаги в унитазе не более пяти подтирок.
      Когда я у себя в студии одновременно включаю кондиционер и фен для подруги, то у меня вышибает пробки. А пробки заперты, и ключ в кармане у супера . И мы делаем секс все в поту и на мокрые волосы.
      Утром супер включает ток, и я включаю телевизор. По телевизору рекламируют средство "Рид" против мелких насекомых в билдингах. Оно уничтожает в билдингах клопов всех пород. Совершенно.
      Перед работой я иду в туалет. Подруга уже ушла, но в унитазе плавают ее остатки, ее гавно. Унитаз у меня засорился. Тоже совершенно.
      Я выхожу на работу, завернув дерьмо, свое и подруги, в пластиковый пакетик. Я иду с дерьмом как будто с завтраком на работу. Я дохожу до мусорного места и выбрасываю пакетик в один общий кузов от самосвала, не позволяющий мне задуматься, какого типа мусор-гавно - горящий или негорящий.
      Супер и он же хозяин моего билдинга - итальянец с историческим именем Доминико. Он приехал в Америку пятьдесят лет назад через остров Эллис Айлэнд. До 1954 года каждый, кто хотел, мог приехать на Эллис Айлэнд и через трое суток допросов службой иммиграции тот, кто попадал в пределы годового лимита, становился жителем США. Остров Эллис Айлэнд находится рядом с Нью-Йорком, поэтому именно в Нью-Йорке главное гнездо лимитчиков.
      На дороге к успеху в Нью-Йорк-сити Доминико воровал не американских чикенов из Кентакки, а итальянский антиквариат из Тосканы. Братья Доминико скупали возрожденческие безделушки у нищих после войны тосканцев, а Доминико продавал их отсидевшимся во время войны американцам. Пятнадцать лет назад Доминико отстроил билдинг "Мэплкрест" .
      Доминико - мелкий черный старик с длинными, как две змеи, руками. И он не движется, а скользит, приседает, дергается. Что-то вроде злого паука. "Мэплкрест" - предмет гордости Доминико. Новому тенанту Доминико рассказывает историю билдинга. Он начинает с эпохи Возрождения.
      - Когда я строил этот билдинг, - говорит Доминико, - я делал специальную тосканскую кладку.