Но Ферсида... Ферсида - загадка! Одна из самых невзрачных планет, - и вдруг такой невиданный, неслыханный подъем! Нас, землян, и всех остальных скорпионян они обогнали веков на семь. Не случайно, хотя, в общем-то, случайно, именно ферсидяне обнаружили Землю. Месяц назад на межпланетном корабле "Прогресс XV", обследовавшем задворки солнечной системы, произошла авария. Судно потеряло управление, наших отнесло к системе Альфа-Центавры, где его и подцепил звездолет ферсидян. Этим же звездолетом "Прогресс XV" и был доставлен на Землю 11 июля 2058 года, произведя немалый переполох на планете. Впервые прилетели к нам! Обычно мы обнаруживали других. Достаточно сказать, что там давным-давно, я имею в виду Ферсиду, все делают роботы; и, не выходя из амлака (так местные жители называют свои дома-особняки), можно связаться с любой точкой цивилизованной Вселенной. Мы, увы, были недостаточно цивилизованны, к счастью, теперь это не так. Но поразило меня не это: ферсидяне очень красивы, здоровы, живут по 500-600 лет и самое главное - у них, по наблюдениям очевидцев, необыкновенно дружные семьи. Никто никогда не слышал, чтобы жена возразила мужу, а муж жене. Я, как социолог, очень заинтересовался таким явлением: все известные мне планеты, населенные двуполыми цивилизациями, по достижении определенного уровня развития, их раздирают половые противоречия - идет не прекращающаяся борьба за доминирование одного пола над другим. С повышением уровня цивилизации их противоборство не только не затухает, но разгорается с новой силой: начинают образовываться целые города, населенные одними женщинами или мужчинами; известны даже войны, среди них несколько ядерных, между государствами амазонок и женоненавистников. Как же ферсидянам удается удерживать равновесие на таких точнейших весах? Решено. Вылетаю. Полтора часа просидел в приемной по инопланетным контактам. Наконец, все формальности позади, документы подписаны. Ферсидянский звездолет (нашим звездолетам расстояние Земля - Ферсида пока не по зубам, им понадобилось бы лет двадцать) еженедельно курсировал между планетами, доставляя пассажиров туда и обратно. В салоне меня встретила очаровательная ферсидянка. Туземцы, как я уже сказал, очень красивые люди: голубоватый оттенок кожи, иссиня-черные волосы взбегают вверх, словно языки пламени, талия высоко посажена, длинные стройные ноги. Говорят необычайно приятным бархатным голосом, смеются почти беззвучно. Со времени установления контакта мужчины-земляне просто помешаны на ферсидянках: куда до них нашим земным закорючкам! Блеснув ослепительной улыбкой, обнажившей коралловые зубки, она жестом пригласила пройти в салон. Через неделю я был уже на Ферсиде. С космодрома, наняв обурон, что-то типа такси на воздушной подушке, направился к зданию в виде усеченного конуса институту социологических проблем. В институте, коротко представившись, запросил кого-нибудь сведущего по "своей теме". Им оказался некто Коуж, он у них вроде доктора социологических наук, и к тому же успел изучить несколько земных языков, в том числе русский. - Вас заинтересовали наши семейные отношения? - произнес доктор с едва заметным акцентом. Я молча кивнул и добавил, едва оправившись от удивления (никак не ожидал услышать здесь такой чистой русской речи. Ну и темпы у них!): - Да, и еще меня интересует: не существует ли связи между небывалым техническим уровнем вашей планеты, совершенством самих людей и образцовыми отношениями в семье? - О да! Разумеется! Самая прямая и непосредственная ... Вы, однако, очень умный землянин, - голубая борода моего коллеги заколыхалась от беззвучного смеха. - Я слышал, что у вас необыкновенно дружные семьи, и даже понятия нет, что такое измена: мужья не изменяют женам, жены не изменяют мужьям. Так ли это? - Совершенно так. На нашей Ферсиде семьи дружные, образцовые. Измена считается таким же отжившим... - тут он пощелкал пальцами и нахмурил лоб, подбирая в памяти земной аналог для выражения мысли - ...вандализмом прошлых веков, как убийство, садизм, насилия, половые извращения... - Но как? Каким образом? Ведь ваши соседи... - Наши соседи? - опять беззвучно рассмеялся Коуж. - Не стану Вас утомлять, тем более что время дорого и вам, и мне. Пройдемте! Я двинулся следом, и вскоре он привел меня в некое подобие зоопарка, где в клетках сидели огромные рептилии отвратительного вида, отдаленно напоминающие наших питонов, но с множеством маленьких ножек. - Вот животное, которое у нас чуть ли не обожествляют. Знакомьтесь: айшук. Оно сыграло немаловажную роль в развитии нашего общества. Да-да! Не удивляйтесь! - эмоциональным возгласом он подавил мой взгляд, в котором угадывалось стремление задать очевидный вопрос. - Вот его краткая история: айшуки всегда были травоядными животными - обратите внимание на их огромные челюсти с плоскими зубами, - и представляли собой излюбленное лакомство многих хищников. Особенно опасными были шестилапые ахияры и восьмилапые асьмияры. Они буквально истребляли айшуков. В результате борьбы айшуки приобрели удивительное свойство. Они выработали не известный нигде во Вселенной способ уничтожения врагов. Разделившись в процессе эволюции на два вида: фигус и грушес, полностью избавились от хищников. Айшуки, разумеется, передвигались чрезвычайно медленно и бегать не могли, о том, чтобы сражаться с хищниками, не могло быть и речи. Но вот ночью они неслышно подкрадывались к спящему хищнику и заглатывали его. Хищник в желудке находился в состоянии анабиоза и подвергался гормональному воздействию, изменяющему его пол. Через девять месяцев айшук выплевывал хищника противоположного пола. Превратив всех хищников в особей одного пола, они способствовали вымиранию данного вида. Фигус превратили всех ахияров в самок, а грушес - всех асьмияров в самцов и расправились с ними в два счета. - Свое ценное свойство, - продолжал Коуж, - айшуки сохранили до наших дней. Сейчас Вы узнаете, почему "ценное", - он опять подавил мой взгляд. Когда население нашей планеты достигло определенного уровня цивилизации и женщины получили одинаковые права с мужчинами, начались всяческие безобразия: с одной стороны, женщины забросили все домашние дела, лезли в артистки, ученые, отравляя ссорами жизнь своим мужьям и детям. Дошло до того, что женщины не хотели не только воспитывать детей, но даже и рожать их. Наша цивилизация вымерла бы, не изобрети Тоурей машины, вынашивающей ребенка. С другой стороны и мужчины забросили свои мужские обязанности, и также не хотели воспитывать детей, поскольку не верили своим равноправным женам и думали, что это дети, рожденные от любовников. Мужчины начали изобретать искусственных женщин - таких, чтобы, имея все признаки возлюбленных, они не могли качать права. Женщины принялись изобретать искусственных мужчин, дискриминируя настоящих, - уже стали образовываться государства амазонок и женоненавистников, а цивилизация катилась к ядерной катастрофе. И тут одного из наших крупнейших зоологов осенило: использовать айшуков. Собрались наиболее разумные люди планеты, сумевшие подняться над интересами пола, принялись отлавливать амазонок и бросать их к айшукам грушес. Женоненавистников, соответственно - к айшукам фигус. Идея была такова: "Да познают они все "прелести" проблем чуждого пола!" Результаты превзошли все ожидания. Через девять месяцев из амазонок получались благоговеющие перед женщинами мужчины, а из женоненавистников угодливейшие и предупредительнейшие жены, образец верности и порядочности. В короткий срок на планете был наведен порядок, воцарились мир и спокойствие. Верные, дружные супруги, порядок в семье, ухоженные дети, любящие друг друга родители, - что ни говори, а семья ячейка общества, - вот и получилось очень жизнеспособное общество. Все это позволило нам обогнать на несколько веков соседние цивилизации и стать такими жизнестойкими, красивыми: дети, рождающиеся в семьях, где нет скандалов, где мать и отец нервно здоровы, во многом превосходят детей, рожденных в обычных семьях. Я был потрясен. Кто бы мог подумать! - Айшуков мы держим до сих пор. Как только появляется амазонка или женоненавистник - сразу в клетку: девять месяцев, и нет проблем. Правда, есть одна трудность: приходится следить, чтобы число превращенных женщин и мужчин было примерно равно, в противном случае появится много бессемейных. Но, к счастью, так как распри - процесс взаимный, женоненавистников и амазонок примерно одинаковое количество. - Простите, а почему же соседи не воспользуются таким способом? - Ах, соседи, - он иронически улыбнулся. - Дело в том, что соседи наши дышат кто азотом, кто водородом, а живые существа Ферсиды, как, кстати, и вашей планеты - кислородом. - Значит, вашим соседям грозят ядерные войны? - Нет, почему же... Сейчас ведутся работы по акклиматизации айшуков. - Но пока соседние цивилизации беспомощны? - Не совсем. Мы контролируем жизнь на других планетах в этом смысле. Видите ли, в отличие от айшуков, соседних наших инопланетян довольно быстро можно акклиматизировать к кислороду. Но после превращения, они, как правило, хотят вернуться на свою планету и их приходится акклиматизировать снова. Процесс этот дорогостоящий, и мы пользуемся им только в крайних случаях - превращаем наиболее агрессивных инопланетян. Тут наше внимание привлекла группа мужчин-ферсидян, тащивших отчаянно упиравшуюся оранжевую самку. Она неистово пищала. - Вам повезло. Сейчас будут превращать амазонку с Псехатры. Возьмите переводчика, я захватил его на случай, если забуду что-нибудь по-русски. Он сунул мне наушники, которые я тут же нацепил: - Не хочу! Не трогайте меня! Прочь руки, хамье! Ненавижу мужчин! - кричала женщина. - Ничего, ничего, - пробасил один из тащивших ее. - Хлебнешь нашего другое запоешь! - Пустите! Да как вы сме... - ноги кричавшей исчезли в необъятной пасти айшука, и тот с довольным видом разлегся, зажмурив глаза. - Дорогой друг! - вывел меня из оцепенения голос Коужа. - Мы вам наглядно продемонстрировали, как надо избавляться от проблем. Если айшуки потребуются на Земле, обращайтесь в посольство через нашего представителя Ойруна.
      otkin@ncport.ru Владимир Егоров
      КОНЕЦ ЗАКЛЯТИЯ
      По субботам я обычно приходил к Вадиму выпить душистого чая и поговорить о высоких материях. Трудно сказать, что меня привлекало больше, чай или возможность всерьез поспорить на темы, которые обычно обсуждаются с целью убить время или продемонстрировать собственную эрудицию. Чай был ароматен и вкусен, а мой собеседник умел хорошо говорить и внимательно слушать. Горячий напиток располагал ко вдумчивости и спокойствию, мне не свойственным и так желанным - наверное, это и заставляло, бросив накопившиеся к концу недели дела, совершать пеший переход в соседний квартал, где жил мой старинный друг. Так или иначе, но традиция всегда значила для меня многое. Не собирался я отказываться от удовольствия попить чайку и в этот раз. На улице, однако, шел ливень, и Вадим, отвечая на мой предварительный звонок, предложил приготовить к моему появлению чай с коньяком. Подумав, я согласился, хотя обычно воздерживался от спиртного в любой форме, поскольку быстро хмелел и становился непереносим. К моему приходу все уже было готово для начала торжественного ритуала. Вадим - большой специалист по чаю, он редко повторялся в своем искусстве, разве что по чьей-нибудь просьбе. Сегодня мой приятель решил приготовить божественный напиток по-японски. Получилось нечто невообразимое. Зеленый чай с марочным французским коньяком, консистенции сливок и взбитый, как сливки, специальным помазком. Аромат проник в меня еще при входе, а когда началась дегустация... Пригубив третью чашечку, я почувствовал себя, по меньшей мере, Бодхисаттвой. Тема разговора оказалась под стать напитку - свобода воли. Я по обыкновению беззлобно поддразнивал Вадима, периодически сбиваясь на собственные философские монологи, он же отвечал мне с тонкой иронией, под которой умело маскировал свои истинные симпатии и антипатии. Но в этот вечер спор разгорелся не на шутку. - Понимаешь ли, Вадим, - сказал я, в очередной раз протягивая руку к высокому чайнику китайского фарфора, - Самым весомым аргументом в пользу собственной свободы воли я считаю уже один тот факт, что я задумался о ней, об этой самой свободе. Декарт утверждал, что существует, поскольку мыслит. Я же беру выше - я свободен, поскольку мыслю, в частности, мыслю об этой самой свободе. Вообще, если я могу вообразить себе некоторое состояние своей личности - а в данном случае еще как могу, ведь в нем, в этом состоянии, и нахожусь, - если я придумал для него специальный термин - значит, это состояние мне присуще. По крайней мере, потенциально. И, кстати, наоборот - я никогда не достигну того, о чем не имею никакого понятия, хотя бы уже потому, что не буду знать, чего достигать. Ну, что ты на это скажешь? Вадим выслушал мою демагогию с присущим ему спокойствием и ответил, по обыкновению, совсем не так, как я себе представлял. - Хотел бы я быть уверен, что о собственной свободе рассуждаешь именно ты, - сказал он, пригубив крохотную пиалу, покрытую экзотическим узором, - А скажем, не твой двойник в зеркале. Ведь если ты не сможешь этого доказать, твои рассуждения потеряют смысл. - То есть? Могу ли я доказать уникальность своего "Я"? - Не совсем. Я просто хочу предложить тебе рассмотреть, такую ситуацию: есть некий "истинный Ты", а есть "Ты ложный", или, точнее, "Ты вторичный", всегда и во всем повторяющий поведение "Тебя истинного". Так вот, этот "Вторичный" будет так же рассуждать вслед за "Тобой настоящим" о свободе воли и так же обращаться к своим мыслям об этой свободе. С точки зрения стороннего наблюдателя его рассуждения ничем не хуже твоих собственных. - Ну, во-первых, это технически невозможно... - Разве это имеет значение? - ...Имеет, имеет, в квантовой же механике постулируют принципиальные технические невозможности. Да и потом, есть же все-таки фактор времени, "двойник" будет все делать с опозданием по отношению к оригиналу... Все нормально! Идея свободы воли подразумевает неопределенность будущего, или хотя бы его пластичность, изменчивость... Поэтому "двойник" будет отставать от событий и попадать в неловкое положение... Через какое-то время я вконец запутался, сбившись на невнятное бормотание себе под нос. Вадим спокойно наблюдал за мной из своего любимого темного угла, комфортно расположившись в необъятном кресле с высоченной спинкой, и едва заметно улыбался. На коленях у него дремал столь же улыбчивый огромный рыжий кот Васисуалий. Капелька чудодейственного напитка сорвалась с Вадимовой чашки, но не упала на пол, а медленно заскользила вниз по кошачьему усу. Усилием воли я сбросил с себя наваждение: - Короче! Твой "двойник" только тогда будет что-то доказывать, когда ты поселишь его в двойнике нашего мира. Вообще, откуда ты взял эту идею - из "Хроник Амбера"? Вадим вдруг неуловимо напрягся. - Нет... Есть такая книга, "Энциклопедия вымышленных существ" Борхеса, ты ее читал, наверное? - Да, ну и что? - Помнишь там новеллу о зеркальных существах? - Ну да, когда-то зеркала были дверьми в другой мир, потом зеркальные существа напали на нас, но Желтый Император наложил на них заклятие, и двери закрылись, хотя остались прозрачными, а зеркальные существа обречены на веки вечные повторять наши образы и поведение. Ну? - Одна оговорка - не на веки вечные. Заклятие через какое-то время кончится, зеркальные существа очнутся и на этот раз победят. Первой очнется так называемая Рыба... И ее время уже очень близко. Тут Вадим вылез из кресла и подошел к письменному столу, заваленному фолиантами чудовищной толщины. Поворошив какие-то бумаги, он опять повернулся ко мне. - Борхес использовал в своей новелле традиционные китайские источники. Так вот, если покопаться в них поглубже, то можно рассчитать срок окончания заклятия. Этот срок, - Он бросил взгляд на старинные часы с гирями, Наступит примерно минут через сорок. Мне стало смешно: - Вадим! Я тебя не узнаю! Наверное, в твоем чае было слишком много коньяка. Ты же сам когда-то коллекционировал не случившиеся "концы света", а теперь такое несешь. Очевидно, я заболтал тебя до умопомрачения своими теориями... Лучше, наверное, мне пойти домой. Мы еще немного потрепались о зеркальных существах. Я иронизировал на тему их возмущения и по поводу своего ужасного положения, Вадим же развивал мысль о том, что они ничего не осознают, а живут, размножаются и умирают, подражая нам, как сомнамбулы. Над этой идеей я тоже позабавился, а потом начал собираться. К этому времени стало очевидным, что коньяка было слишком много в чае именно у меня - я приобрел склонность к витиеватым жестам и нес все, что подворачивалось под язык. Васисуалий шарахнулся в сторону и, ловко вскарабкавшись по ковру, спрятался на стенке. - Да! Зеркальные существа! - орал я в прихожей при молчаливом попустительстве Вадима, строя рожи своему отражению в огромном настенном зеркале, потускневшем от древности, - Я знаю, вы слышите меня! Вы только и ждете, как бы отнять у нас нашу свободу воли! Наше изначальное, богом данное право на волеизъявление себя во всех мыслимых и немыслимых категориях! То, что составляет основу нашей личности, наше истинное "Я", нашу сущность! Я ненавижу вас! - тут я погрозил зеркалу кулаком, пытаясь одновременно натянуть заботливо поданный мне Вадимом плащ, - Я растерзаю вас! Я всегда этого хотел, хотел отомстить... И мне плевать на вашу Рыбу! Плевать! Я, если хотите знать, сам Рыба! Рожден по гороскопу! Изначально! Я - Рыба! Моя свобода трехмерна, она безгранична! И теперь я возглавлю наш последний, наш решительный бой за свободу! Я взглянул на свое отражение, застывшее в ужасе, потом на Вадима. Он угрюмо смотрел на меня маленькими злобными глазками. Чешуя на его горле удивительно скоро крепла, превращаясь в броневой воротник, а в струях дыма, бивших из расширявшихся ноздрей, начали проскакивать искры. - На этот раз им нас не остановить! - воскликнул я и, шевельнув костяными плавниками, взмыл к потолку. (1995)