Блокада нарушила традиционные производственные связи промышленности города с заводами и фабриками других районов страны, что вызвало необходимость внутригородского кооперирования и перевода предприятий на выпуск строго ограниченной номенклатуры продукции. Например, в совместном производстве полковых пушек участвовало 60 заводов, в изготовлении реактивных установок - 40 предприятий и т. д.{193} Координацией работы фабрик и заводов занимался отдел промышленности Горкома партии, который возглавляли Я. Ф. Капустин и М. В. Басов.
      Выпуск продукции для фронта затруднялся постоянными артиллерийскими обстрелами и бомбардировками. В особенно тяжелом положении оказались предприятия, расположенные в южной части города, всего в нескольких километрах от передней линии фронта. 28 фабрик и заводов были перебазированы в относительно спокойные районы города. Некоторые цехи Кировского завода разместились в производственных помещениях ряда предприятий. Для бесперебойного снабжения фронта боеприпасами и вооружением были созданы предприятия-дублеры.
      Ленинградские рабочие делали все, чтобы дать фронту как можно больше боеприпасов и вооружения. Полуголодные, они иногда сутками не выходили из цехов, выполняя оборонные задания. "Мы трудились порой до изнеможения, вспоминает кузнец Кировского завода М. Серафимович. - Бывало в глазах все потемнеет - и упадешь тут же, обессиленный. Товарищ подойдет, даст нюхнуть нашатырного спирта, отведет в столовую, там получишь чего-нибудь горячего снова вроде бы ожил. Опять идешь в цех и становишься к своей ковочной машине"{194}.
      Трудовой героизм ленинградцев и четкая организация работы оборонной промышленности позволили выпустить во втором полугодии 1941 г. 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов, свыше 3 тыс. полковых и противотанковых пушок, около 10 тыс. минометов, свыше 3 млн. снарядов и мин, более 80 тыс. реактивных снарядов и авиабомб. Выпуск боеприпасов во втором полугодии 1941 г. увеличился по сравнению с первым в 10 раз. За этот же период было достроено 84 корабля разных классов и переоборудовано 186{195}. Часть произведенной в блокированном Ленинграде важной продукции была переправлена воздушным путем советским войскам, оборонявшим Москву. Только в последнем квартале 1941 г. было отправлено более тысячи полковых пушек и минометов{196}. "Спасибо ленинградцам за помощь москвичам в борьбе с кровожадными гитлеровцами",
      телеграфировал в осажденный город командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков{197}.
      Предприятия легкой промышленности снабжали войска Ленинградского фронта теплым обмундированием и бельем. Швейные, меховые, обувные фабрики и ряд других ленинградских предприятий изготовляли шинели, полушубки, валенки, шапки-ушанки, маскировочные халаты и т. д. По призыву рабочих фабрики "Пролетарская победа" в Ленинграде начался сбор теплых вещей для бойцов-фронтовиков. До наступления зимних холодов трудящиеся Ленинграда изготовили и собрали для советских воинов свыше 400 тыс. теплых вещей{198}. Потребность фронта в зимнем обмундировании и других теплых вещах была удовлетворена.
      Большую помощь ленинградской промышленности оказали ученые. Вся научная работа проводилась в тесной связи с производством, ее результаты немедленно находили свое воплощение в создании новых видов вооружения, боеприпасов, медикаментов и т. д. Для многих ученых научно-исследовательскими лабораториями стали передний край фронта, полигоны, боевые корабли, фабрики и заводы.
      В состав специальной технической комиссии, оказывавшей помощь предприятиям в освоении производства оборонной продукции, входили профессора В. М. Андреев, Н. Н. Давиденков, П. П. Кобеко, А. В. Загулин, Б. А. Остроумов. Комиссия установила тесную связь с научными работниками, конструкторами, инженерами, изобретателями. Разработанные ею тематические задания давали основное направление изобретательской мысли ученых и новаторов производства. Усилиями комиссии техническая помощь была оказана 48 предприятиям города.
      Виднейшие ученые-металлурги академики А. А. Байков, М. А. Павлов и другие искали пути уменьшения сроков плавки, разрабатывали методику получения новых сплавов, консультировали заводы по вопросам производства и обработки чугуна, стали и цветных металлов.
      Активную деятельность по оказанию помощи промышленности развернули ленинградские отделения всесоюзных научных инженерно-технических обществ. Созданные из видных специалистов науки и техники, бригады решали вопросы автоматизации производства и усовершенствования технологических процессов, модернизации оборудования и многостаночного обслуживания, изыскивали заменители сырья и топлива. Ученые помогали рабочим-изобретателям внедрять их предложения в практику.
      Под руководством Ленинградской партийной организации рабочие, инженерно-технические работники и ученые сумели не только наладить производство вооружения я боеприпасов, но и приступить к созданию новой техники для фронта.
      Значительную помощь ленинградской промышленности при освоении производства вооружения оказала комиссия по рассмотрению и реализации оборонных предложений и изобретений, действовавшая на протяжении всего периода блокады. При ее содействии в Ленинграде было создано много новых приборов и различных образцов но вой техники{199}.
      Разработку и производство различных пиротехнических средств возглавил Государственный институт прикладной химии, занимавшийся в мирное время проблемами получения минеральных солей. Десятки ценных предложений, поступивших от сотрудников, позволили институту приступить к выпуску боеприпасов для фронта со второй недели войны.
      Трудности нормальною снабжения войск Ленинградского фронта вызывали острую необходимость в создании суррогатных взрывчатых веществ. В результате многочисленных опытов группе научных работников Горного института во главе с проф. А. Н. Кузнецовым удалось получить взрывчатое вещество, изготовление которого было налажено в Ленинграде из местного сырья. Это изобретение, способствовавшее решению проблемы снабжения фронта взрывчаткой, было отмечено Государственной премией{200}. Созданием новых видов взрывчатки занимались и другие учреждения. Только за первый год войны Охтинский химкомбинат для производства боеприпасов применил 13 заменителей{201}.
      Лаборатории и производственные мастерские научно-исследовательских институтов, вузов получали оборонные задания наравне с промышленными предприятиями. В мастерских Университета, Педагогического института им Л. И. Герцена, Текстильного института изготовлялись запалы для гранат, в Институте точной механики и оптики был налажен выпуск прицелов для зенитных установок.
      Крупнейшие ученые Ленинграда до последнею момента продолжали работать в блокированном городе. В октябре 1941 г. в Ленинграде трудилось 12 академиков и 15 членов-корреспондентов Академии паук СССР. Академики С. А. Жебелев и А. А. Ухтомский, несмотря на неоднократные предложения, отказались покинуть осажденный город; только после правительственного распоряжения эвакуировались академики И. И. Мещанинов и Л. А. Орбели; лишь в декабре 1941 г., на седьмое по счету предложение, согласился выехать из Ленинграда академик А. А. Банков. В постановлении Совета по эвакуации от 28 октября 1941 г. предусматривалась немедленная эвакуация из Ленинграда самолетами 200 наиболее видных представителей науки{202}.
      Суровые условия блокады не нарушили полностью нормальный ритм жизни в городе-фронте. В сентябре - октябре 1941 г. студенты 40 вузов начали занятия. Вся деятельность высшей школы Ленинграда была направлена на решение тех задач, которые выдвинула война и оборона города. Ученые пересматривали и составляли заново учебные планы и программы курсов в соответствии с только что введенными сокращенными сроками обучения. Особое внимание обращалось на повышение качества знаний, предусматривалось обучение всех студентов и профессорско-преподавательскою состава военному делу, противохимической и противопожарной защите. Первостепенная роль отводилась тем курсам и дисциплинам, которые в условиях военного времени имели практическое значение. Оборонная тематика нашла свое выражение в дипломных работах студентов. Большинство студентов учебные занятия совмещали с работой на заводах и фабриках, в производственных мастерских, на строительстве оборонительных укреплений, в рабочих отрядах, госпиталях, командах МПВО и т. д. Во всех институтах учебные занятия были построены так, что позволяли чередовать оборонную и академическую работу. Преподаватели оказывали всемерную помощь студентам в их самостоятельной работе, широко практикуя систему месячных заданий, контрольных работ, консультаций, сдачи зачетов и экзаменов в течение всею учебного года.
      Вследствие ухода тысячей юношей и девушек на фронт и на производство контингент студентов ленинградской высшей школы значительно сократился. В крупнейших вузах города (Университете, Политехническом, Горном и др.) число учащихся уменьшилось более чем в 2 раза по сравнению с довоенным временем. Тем не менее осенью 1941 г. ленинградские институты дали городу дополнительно сотни инженеров, технологов, врачей, учителей. Электротехнический институт им. В. И. Ульянова (Ленина) провел досрочный выпуск специалистов радио и телефона. Первый медицинский институт им. акад. И. П. Павлова подготовил более 500 врачей, в которых так нуждались госпитали и больницы осажденного города{203}.
      Несмотря на суровую обстановку фронтового города, Ленинградский городской комитет партии и Городской Совет депутатов трудящихся приняли решение продолжать обучение детей. В конце октября 1941 г. 60 тыс. школьников I - VI классов приступили к учебным занятиям в бомбоубежищах школ и домохозяйств, а с 3 ноября в 103 школах Ленинграда за парты сели еще более 30 тыс. учащихся VII - X классов{204}.
      В условиях осажденного Ленинграда необходимо было связать обучение с обороной города, научить учащихся преодолевать трудности и лишения, которые возникали на каждом шагу и росли с каждым днем. И ленинградская школа с честью справилась с этой трудной задачей. Занятия проходили в необычной обстановке. Нередко во время урока раздавался вой сирены, возвещавшей об очередной бомбежке или артобстреле. Ученики быстро и организованно спускались в бомбоубежище, где занятия продолжались. Учителя имели два плана уроков на день: один - для работы в нормальных условиях, другой - на случай артобстрела или бомбежки. Обучение проходило по сокращенному учебному плану, в который были включены только основные предметы. Каждый учитель стремился проводить занятия с учащимися как можно доступнее, интереснее, содержательнее. "К урокам готовлюсь по-новому, - писала осенью 1941 г. в своем дневнике учительница истории 239-й школы К. В. Ползикова-Рубец. - Ничего лишнего, скупой ясный рассказ. Детям трудно готовить уроки дома; значит, нужно помочь им в классе. Не ведем никаких записей в тетрадях: это тяжело. Но рассказывать надо интересно. Ох, как это надо! У детей столько тяжелого на душе, столько тревог, что слушать тусклую речь не будут. И показать им, как тебе трудно, тоже нельзя"{205}.
      Каждый ленинградец, оставшийся в блокированном городе, чувствовал себя бойцом, отдавал делу защиты города Ленина все силы. Ярким проявлением неразрывного единства всех защитников города-фронта стала военно-шефская работа.
      Каждая фабрика, завод, учреждение, институт, школа Ленинграда шефствовали над какой-либо частью. Они собирали для бойцов подарки, направляли в подшефные части свои делегации. Осенью 1941 г. ленинградский комсомол послал на фронт более 200 комсомольско-молодежных делегаций, которые вручили бойцам свыше 30 тыс. индивидуальных подарков. По возвращении участники делегаций выполняли поручения солдат и офицеров, развозили письма, посылки, навещали родных. Комсомольская организация города оказала большую помощь в создании фронтовых библиотек.
      Особенно оживилась шефская работа в связи с празднованием 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. 4 и 5 ноября 1941 г. для встречи с бойцами и вручения им подарков от всех районов Ленинграда в воинские части фронта были направлены 52 рабочие делегации общей численностью 597 человек{206}. Делегаты взяли с собой на фронт подарки теплые вещи, белье, папиросы, книги и т. д., большинство из которых было изготовлено и собрано заботливыми руками ленинградских женщин. Встречи воинов фронта и флота с трудящимися Ленинграда, проходившие в теплой, сердечной обстановке, показывали единство армии и народа, непоколебимую уверенность в победе над врагом. Бойцы заверяли делегатов, что они добьются разгрома врага под Ленинградом и прорвут кольцо блокады. Рабочие со своей стороны обещали еще больше помогать фронту, выполнять и перевыполнять оборонные заказы.
      Частыми гостями фронтовиков были работники искусств Ленинграда. Бригады артистов города-фронта безотказно выезжали на передний край обороны. Пробираясь в маскировочных халатах под артиллерийским огнем, под дождем и снегом, они на своих плечах несли театральное имущество, выступали в течение суток с двумя-тремя концертами. Веселой шуткой, острым словом, патриотической песней артисты поднимали настроение личного состава фронтовых частей, вдохновляли солдат и офицеров на подвиги. Напряженный труд во имя победы, создание нового патриотического репертуара меняли и самый облик советского актера, закаляли его волевые качества, общей борьбой и целью скреплялась дружба работников сцены с фронтовиками. В практике работы фронтовых артистических бригад нередки были случаи, когда артисты должны были прерывать выступления и оказывать помощь раненым бойцам.
      Осенью 1941 г. в Ленинграде, как и во всей стране, началось замечательное патриотическое движение, в котором наиболее ярко проявилась преданность советских людей партии и правительству, - движение за создание народного фонда обороны. Трудящиеся Ленинграда отдавали в фонд обороны свои сбережения, отчисляли средства из заработной платы, жертвовали драгоценности, золотые и серебряные вещи и т. и. Только на воскресниках было заработано и передано в фонд обороны 2 512 258 руб.{207} Всего на 20 сентября 1941 г. ленинградцы внесли свыше 22 млн. руб. наличными деньгами и отчислениями от зарплаты{208}.
      Огромная организационная, агитационно-массовая и пропагандистская работа, проводимая среди населения силами партийной и комсомольской организаций Ленинграда, была направлена на развертывание трудовой инициативы и патриотического движения.
      Вопросы оказания всемерной помощи фронту и ход выполнения оборонных заказов обсуждались на бюро Областного и Городского комитетов партии, на пленумах райкомов партии, на партийных собраниях предприятий и учреждений. В сентябре 1941 г. в Смольном собрался партийный актив, определивший задачи партийной работы по организации обороны Ленинграда.
      В это время лучшие представители ленинградских рабочих, инженеров, ученых, писателей, художников, артистов, врачей вступали в ряды Коммунистической партии. В октябре 1941 г. городская партийная организация пополнилась 811 новыми членами, и на 1 ноября 1941 г. она насчитывала 75 682 члена и кандидата в члены партии, из которых более 60% составляли рабочие{209}.
      Содержание пропагандистской работы оставалось прежним - мобилизация всех сил на помощь фронту, на разгром ненавистного врага, но формы и методы пропаганды менялись в зависимости от обстановки как внутри города, так и за его пределами. В сентябре 1941 г., когда назревали уличные бои, проводились многочисленные массовые митинги. Так, 14 сентября 1941 г. Городской комитет комсомола провел общегородской митинг молодежи. В Таврическом дворце собралось свыше 2500 комсомольцев и комсомолок, которые от имени всей молодежи Ленинграда принесли священную клятву умереть, но не пропустить врага в город. Во время митинга начался артиллерийский обстрел, и на некоторое время митинг пришлось прервать, но затем он был снова продолжен. Речь писателя Вс. Вишневского, выступавшего на этом митинге, была размножена на граммофонных пластинках и разослана в воинские части.
      Исключительно важным средством мобилизации политической и трудовой активности населения блокированного города стало радио. Оно связывало ленинградцев со всей страной, держало их в курсе основных событий, происходивших за кольцом блокады, служило одним из источников их выдержки, стойкости и энергии. Организованные из осажденного Ленинграда еженедельные радиопередачи Москва принимала и транслировала по всей стране. "Говорит Ленинград! Говорит город Ленина! Слушай нас, родная страна!" - эти слова раздавались в различных концах нашей Родины. Горе, страдание и ненависть к фашизму звучали в выступлениях матерей, потерявших своих сыновей; бойцов, лишившихся родных и близких; детей, оставшихся без родителей. Осенью 1941 г. состоялась радиоперекличка двух городов-героев - Ленинграда и Севастополя. Затаив дыхание, ленинградцы слушали по радио гневный голос О. Берггольц, Вс. Вишневского, В. Инбер, Н. Тихонова, А. Прокофьева, Д. Шостаковича и др. Выступая 16 сентября по радио, Д. Д. Шостакович рассказывал о своей работе над новой (Седьмой) симфонией. "Я сообщаю об этом, - говорил он, - для того, чтобы радиослушатели, которые слушают меня сейчас, знали, что жизнь нашего города идет нормально. Все мы несем сейчас свою боевую вахту"{210}.
      19 октября В. Кетлинская призывала ленинградцев готовиться к новым испытаниям, делать все для окончательной победы над врагом: "Сила города в цехах, где куют оружие, в сердцах, где куется победа. В людях, готовых лучше умереть, чем отступить. В той огромной душевной стойкости, которая не может быть ни ослаблена утомлением, ни сражена огнем, ни сломлена вражьими ударами"{211}.
      В канун 24-й годовщины Великого Октября на предприятиях и в учреждениях прошли митинги и собрания, на которых ленинградцы заявили о твердой решимости оборонять свой город до конца. 7 ноября 1941 г. не было ни военного парада, ни демонстрации. Дворцовая площадь безмолвствовала. По решению Городского комитета партии в этот день состоялся радиомитинг, на котором выступили председатель Исполкома Ленгорсовета П. С. Попков, командующий Ленинградским фронтом М. С. Хозин, секретарь Обкома ВЛКСМ В. Н. Иванов, рабочий Кировского завода М. Ф. Филатов, поэт Н. Тихонов. Выступавшие выражали твердую уверенность в том, что врагу никогда не удастся войти в город Ленина.
      Постепенно центр тяжести агитационно-массовой работы начал перемещаться в домоуправления, в которых работали тысячи политорганизаторов. В укрытиях, бомбоубежищах в часы воздушных тревог и артиллерийских обстрелов проводились беседы, читка газет и патриотических стихов, выступали небольшие бригады артистов и т. д. В эти дни агитационно-пропагандистская работа не сократилась, а приняла еще более широкие размеры. Она подготовила трудящихся Ленинграда к борьбе с теми трудностями, которые выпали на их долю в первую блокадную зиму. Таким образом, все попытки фашистов заставить осенью 1941 г. город Ленина капитулировать потерпели полную неудачу. Первые месяцы блокады показали, что ленинградцы будут бороться за свой город до победы. Под руководством партийной организации они решали труднейшие задачи в условиях тяжелой вражеской осады: изготовляли для фронта боеприпасы, вооружение и обмундирование, строили оборонительные укрепления, обучались военному делу, ликвидировали пожары от обстрелов и бомбежек, изыскивали заменители сырья, топлива. Защитники Ленинграда понимали, что для достижения своих преступных целей враг готов пойти на все, и потому готовились к новым испытаниям.
      V. Голодная зима
      В начале ноября 1941 г. над осажденным Ленинградом нависла смертельная опасность. С потерей Тихвина возникла реальная угроза создания второго кольца блокады, а следовательно, и полного прекращения подвоза продовольствия и горючего. На 9 ноября 1941 г. в самом Ленинграде имелось муки на 7 дней, крупы - на 8 дней, жиров - на 14 дней; большая же часть запасов находилась за Ладожским озером, которое к этому времени еще не замерзло{212}. Это обстоятельство вынудило руководство обороной города в четвертый раз снизить нормы выдачи продовольствия населению. С 13 ноября рабочие получали 300 г, а остальное население - 150 г хлеба{213}. Через неделю, чтобы не прекратить выдачу хлеба совсем, Военный совет Ленинградскою фронта был вынужден принять решение о сокращении и без того голодных норм. С 20 ноября ленинградцы стали получать самую низкую норму хлеба за все время блокады - 250 г по рабочей карточке и 125 г по служащей, детской и иждивенческой{214}. Если учесть, что рабочие карточки в ноябре декабре 1941 г. получала только третья часть населения, то мизерность этих норм станет очевидной. Теперь для снабжения жителей Ленинграда расходовалось ежедневно всего 510 т муки{215}. Надеяться на увеличение запасов продовольствия благодаря только что вступившей в строй Ладожской ледовой дороге в ближайшее время не приходилось; из-за чрезвычайно сложных условий работы трассы в первые дни с трудом удавалось удовлетворить дневную потребность города в продовольствии. "Пока длится блокада, нельзя рассчитывать на улучшение продовольственного снабжения, - писала в те дни "Ленинградская правда". - Мы вынуждены уменьшать нормы выдачи продуктов, чтобы продержаться, пока враг не будет отброшен, пока не будет прорвано кольцо блокады. Трудно это? Да, трудно, но другого выхода нет. И это должен понять каждый..."{216}.
      * * *
      Мизерный кусочек суррогатного хлеба стал с этого времени основным средством поддержания жизни. Из этого кусочка хлеба ленинградцы делали несколько сухариков, которые распределяли на весь день. Один-два таких сухарика да кружка горячей воды - вот из чего в основном состояли в дни голодной зимы завтрак, обед и ужин населения осажденного города. Другие продукты, которые полагались по карточкам, население получало нерегулярно и не полностью, а иногда и вовсе не получало из-за их отсутствия в городе{217}. Рабочим оборонных предприятий выдавалось дополнительно в месяц несколько сот граммов соевого кефира, белковых дрожжей, казеинового клея, фруктового сиропа, морской капусты и желудевого кофе.
      Продовольственное снабжение воинов Ленинградского фронта и моряков Балтийского флота также с каждым днем ухудшалось. Солдаты, матросы и офицеры, хотя и в меньшей степени, чем трудящиеся Ленинграда, тоже страдали от голода. Начиная с 9 сентября 1941 г. в войсках фронта несколько раз проводилось сокращение суточной нормы питания. В конце ноября в частях первой линии выдавалось 300 г хлеба и 100 г сухарей, в частях боевого обеспечения 150 г хлеба и 75 г сухарей. Мучной суп утром и вечером, мучная каша в обед дополняли хлебную выдачу. Несмотря на эти голодные нормы, воины 54-й армии и моряки Балтики выделили часть своего пайка в пользу ленинградцев. В конце 1941 г. Военный совет фронта постановил пере дать населению города более 300 т продовольствия из запасов, находившихся в Кронштадте, на фортах и островах{218}
      В городе продолжалась напряженная работа по изысканию пищевых заменителей. После соответствующей переработки в пищу пошел технический жир, соевое молоко полностью заменило натуральное, из белковых дрожжей стали приготовлять котлеты, паштеты. По просьбе ряда ленинградских предприятий ученые Физико-технического института изучали возможность получения пищевого масла из различных лакокрасочных продуктов и отходов. Переработка сырья по разработанной в институте технологии дала положительные результаты. Аналогичные установки для выпуска хотя и не совсем качественного, но драгоценного для ленинградцев масла были созданы на ряде предприятий города. Пищевые жиры научились извлекать из технических сортов мыла. Работники Научно-исследовательского института жиров приготовили для нужд хлебопекарной промышленности специальные эмульсии, которые позволили хлебозаводам сберегать ежемесячно до 100 т растительного масла. В институте было также организовано производство рыбьего жира.
      Выявляя новые пищевые заменители, ученые исследовали их состав и питательную ценность, определяли степень их безвредности, искали различные способы их приготовления и консервирования, а в некоторых случаях - способы обезвреживания. В Ленинграде имелись значительные запасы технического альбумина (одного из продуктов переработки крови убойного скота), употреблявшегося для нужд промышленности. Проведенные в лаборатории пищевой гигиены исследования альбумина показали отсутствие в нем вредных веществ и наличие питательных свойств, после чего технический альбумин стал использоваться для изготовления колбас. После тщательного изучения в пищу пошли слизистая оболочка желудков свиней, щитовидные железы крупного рогатого скота, заготовленные для получения медицинских препаратов. Мясная промышленность Ленинграда, используя технический альбумин, соленое кишечное сырье, соевый шрот, жмыхи, белковые дрожжи, глицерин, эссенцию и другие заменители, выпустила в годы блокады более 11 тыс. т. колбас, паштетов, студня и желе{219}.
      В пригородах под огнем противника ленинградцы добывали из-под снега невыкопанную картошку и овощи. На территории Бадаевских складов население собирало промерзлую землю, пропитанную в результате пожара сахаром. Голод научил ленинградцев получать из деталей текстильных машин, изготовленных из кожи ("гонок"), 22 "блокадных" блюда{220}. Чтобы притупить голодные мучения и хоть немного поддержать свои силы, люди ели касторку, вазелин, глицерин, столярный клей, охотились за собаками, кошками и птицами. Жестокий голод усугублялся наступившими сильными холодами, почти полным отсутствием топлива и электроэнергии. В декабре 1941г. топлива не хватало даже для обеспечения работы важнейших оборонных предприятий, электростанций, госпиталей. Суточная выработка электроэнергии с сентября по декабрь 1941 г. сократилась почти в 7 раз. "В городе почти нет электроэнергии. Сегодня остановился и наш завод",
      * * *
      - записал 11 декабря 1941 г. в своем дневнике директор завода "Севкабель" А. К. Козловский{221}. Чтобы сократить расходы электроэнергии, в декабре пришлось остановить городской транспорт{222}. Теперь ленинградцы на работу и с работы добирались пешком. Изнурительные переходы выматывали последние силы. Придя домой с работы, люди не имели возможности даже согреться, так как система центрального отопления из-за отсутствия топлива оказалась замороженной. "Наступает апатия, вялость, желание не двигаться, дремота, сил нет, - читаем мы в одном из блокадных дневников. - А двигаться, работать, мыслить надо, нет возможности усидеть дома из-за холода, темноты по вечерам зимой, надо работать, в работе забываешься"{223}.
      В январе 1942 г. в большинстве домов вышли из строя водопровод и канализация. 25 января 1942 г. Главная водопроводная станция не получила электроэнергии, что грозило оставить предприятия без воды. На помощь пришли военные моряки, которые в труднейших условиях смонтировали 4 дизеля аварийной станции.
      В тяжелом положении оказалась хлебопекарная промышленность. Рабочие хлебозаводов сознавали, какая большая ответственность лежит на них, и отдавали все свои силы, чтобы сделать работу предприятий бесперебойной. Но оказавшись без топлива, электроэнергии и воды, коллективы хлебозаводов были бессильны преодолеть возникшие трудности. На помощь хлебозаводам пришли рабочие других предприятий, комсомольцы. В один из декабрьских дней 1941 г., когда отсутствие воды грозило сорвать выпечку хлеба на одном из хлебозаводов, 2000 голодных и слабых девушек-комсомолок в 30-градусный мороз черпали воду из Невы и доставляли ее но цепочке на хлебозавод. Утром комсомольцы развозили хлеб на саночках по булочным{224}. Рабочие, инженеры, техники без передышки трудились над восстановлением водопровода. В результате их героического труда водопроводные трубы были разморожены и заводы получили воду.
      Все вышеперечисленное резко увеличило смертность среди населения блокированного Ленинграда. Главной причиной смертности была так называемая алиментарная дистрофия, т. е. голодное истощение. Первые больные истощением появились в больницах в начале ноября 1941 г., а уже к концу месяца от голода погибло свыше 11 тыс. человек. В декабре 1941 г. умерло почти 53 тыс. мирных жителей{225}, что превысило годовую смертность в Ленинграде за 1940 г.
      Между тем в декабре 1941 г. работа Ладожской ледовой трассы далеко еще не оправдывала возлагавшихся на нее надежд. Из-за сложных условий ее эксплуатации план перевозок не выполнялся; в городе на 1 января 1942 г. оставалось всего лишь 980 т муки{226}, что не обеспечивало и двух дней снабжения населения хлебом. Но положение населения было настолько тяжелым, что Военный совет Ленинградского фронта, рассчитывая на улучшение в ближайшее время подвоза продовольствия по Ладожской трассе, вынужден был увеличить хлебный паек. С 25 декабря 1941 г. население Ленинграда стало получать 350 г хлеба по рабочей карточке и 200 г по служащей, детской и иждивенческой.
      По свидетельству В. Инбер, утром 25 декабря только и разговоров было, что о прибавке хлеба{227}. В дневнике одной ленинградки в этот день было записано: "25-го числа меня подняли в 7 часов утра вестью - хлеба прибавили! Долгожданная прибавка свалилась совсем без подготовки. Как-то сумели ее осуществить, избежав огласки и суматохи накануне, и люди узнали об этом, только придя утром в булочную. Трудно передать, в какое всенародное ликование превратилось это увеличение пайка, как много с этим было связано. Многие плакали от этого известия, и дело тут, конечно, не в одном хлебе... Как будто какая-то брешь открылась в глухой стене, появилась живая надежда на спасение, острее поверилось в прочность наших успехов и одновременно резкой болью отозвался весь ужас нашей нынешней жизни: голод, темнота, холод, вечная угроза обстрелов и взрывов"{228}. На предприятиях, в учреждениях, домоуправлениях в связи с хлебной прибавкой состоялись многочисленные митинги, на которых трудящиеся Ленинграда снова высказали непоколебимую верность Коммунистической партии, правительству, своему революционному долгу. Простые, но яркие слова изможденных голодом, измученных блокадными лишениями ленинградцев показали, что в мире нет силы, способной лишить советских людей воли к сопротивлению, к борьбе за революционные завоевания, к защите родной земли от иноземных захватчиков.