М А К С И М
      М О Н О Г А Т А Р И
      1
      Жил-да-был один Максим. Один раз он, как говорят, сказал даме, которая работала продавщицей в магазине "Водка - Крепкие напитки":
      Бодрящий блеск
      Зеленой и красивой травы
      Соком забвения стал...
      Гадом буду
      Еще за одной приду!
      А продавщица в ответ ничего не сказала, только бутылку "Зверобоя" из ящика достала и одной рукой ему подала.
      2
      Жил-был Максим. Вот как он однажды сказал даме, работающей продавщицей в магазине "Водка - Крепкие напитки":
      Когда бы Клеопатра сама
      Моей возлюбленной была,
      Навряд ли столько огненного жару
      Я получал из рук ее,
      Сколь ты небрежным взмахом мне даешь...
      А продавщица в ответ бутылку обтерла и перед Максимом на прилавок поставила, но ничего не сказала, может, не поняла или плохо расслышала, не знаю.
      3
      Жил-был кавалер по имени Максим. Случилось однажды ему так сказать продавщице в винном отделе гастронома:
      Потрясающе стремительные,
      Бегут дни нашей жизни,
      Подобно току в электропроводах.
      Не ты ли, красавица, столб,
      Кой тот провод над землей вздымает?
      Может, и ответила бы ему что-нибудь та дама, но не случилось этого, потому что другой кавалер, по имени Петр, оказавшийся тут, так поспешил молвить, наверняка на то основание имея:
      Это верно ты сказал
      Про потрясающе стремительные дни,
      Подбные току в проводах,
      Которые опору вот в таких столбах имеют.
      Без опоры и провод порвется!
      Так, славя и воспевая ту даму, оба кавалера, однако, ту даму оставили, не дождавшись от нее ответа, и из магазина быстро пошли домой.
      4
      Жили три кавалера. Первый кавалер носил имя Максим. Второй кавалер носил имя Федор. Третий кавалер носил имя Петр. Один раз кавалер Петр вскочил из-за стола, за которым все трое сидели, обмотал шарф вокруг шеи и груди, быстро пошел в гастроном, чтобы увидеться, видимо, с дамой, которая работала продавщицей в винном отделе. И, увидев, что гастроном открыт и дама та за прилавком стоит, задышал сильно и так сказал (вот как умели сказать молодые люди в те времена!):
      Да, не зря Максим сказал
      Про потрясающие дни нашей жизни,
      Про столбы и гудящие провода,
      Вторящие гулу земли,
      И еще выше звенят облака...
      Дама ничего не ответила, видно, не почувствовала, что Петр хотел объяснить про счастливую возможность держать жизнь в кулаке.
      5
      Известный кавалер Федор шел по двору на свидание с дамой, оступился, ступил в нечистоты и про то сложил:
      Шел на свиданку,
      А попал в говнище.
      6
      Жили-поживали не так давно Максим и Петр. Случилось так, что оба эти кавалера стояли в очереди у пивного ларька, и один из них, а именно Петр, о жизни непутевой заскорбел, что ли, не знаю, или слишком не понравился ему тот двор, где ларек стоял, а только молвил он так:
      Через пролив на утлом челноке
      Бесстрашный некто плывет,
      Отважный, с пламенем в груди,
      И брызги пены на ботфортах.
      А тут пивная пена, грязь...
      А Максим ему в ответ:
      А тут пивная пена, грязь,
      Но если сквозь туман научишься смотреть,
      Увидишь, как с отвагой на челе
      Через пролив свирепый мы плывем
      И клочья пены на ботфортах!
      Петр, услышав это, затопал ногами и заплакал от восторга, да и мало кто из стоявших в очереди смог удержаться от слез, некоторые даже упали и лежали в грязи, распевая песни, и только дама, продававшая пиво, ничего не сказала - от волнения, что ли. Или, может, плохо расслышала.
      7
      Вот как однажды сказал один кавалер по имени Максим даме, которая продавала разливное пиво в ларьке:
      Как может берег с волною расстаться?
      Или гора Фудзи со снегом?
      Видела меня вчера
      Увидишь сегодня и завтра.
      Как может солнце с лучами расстаться?
      Услышав это, все, кто был у ларька, заплакали, и так хороши были эти стихи, что других стихов в очереди уже не читали.