Из транселектора послышался негромкий гудящий фон и голос капитана произнес:
      - Техник Гриптон, вы слышите меня?
      - Да, капитан, я вас жду, - ответил Марк.
      - Я изменила свое решение. Лучше вы поднимитесь ко мне в кабинет.
      - Хорошо, капитан, иду.
      - Не "хорошо", а "есть", - услышал Марк.
      Он почему-то разозлился и, сам не ожидая от себя, сказал в бездушный аппарат:
      - Я не военный, капитан, и здесь у вас добровольно. Если вы хотите, чтобы я подчинялся всем вашим правилам - перезаключим контракт.
      - Жду, - холодно сказала капитан и отключилась.
      Марк пожал плечами и вышел из каюты.
      Капитан Дерни Кайз ждала его за своим столом и внимательно изучала какую-то информацию на четырех настольных мониторах, быстро набирая что-то на клавиатуре.
      Марк с интересом оглядел кабинет капитана "Лоуфула" - он впервые вошел сюда. Он предполагал увидеть здесь дисплеи, но и представить не мог, чтобы их было в кабинете капитана такое огромное количество - от стандартных размеров до четырех гигантских, метров пяти по диагонали. Те, что дублируют штурманскую, - догадался Марк и подумал, что по всей видимости здесь дублируются все системы управления кораблем: обычно на звездолетах подобного класса такое не практиковалось. Рядом с огромным столом капитана Марк заметил вход в скоростной лифт, ведущий, как он знал, прямо в ангар планетолетов. Этот угол помещения - рабочий стол и примыкающая к нему стена, состоящая из дисплеев, резко диссонировала с остальными двумя третями помещения, обставленных по-домашнему, несколько старомодно, и совершенно неподходяще для аскетической обстановки призонерского звездолета: мягкий, уютный диван и два мягких кресла, столик с подносом, на котором стояли серебряные фужеры, графин с соком и ваза с какими-то фруктами (Марк не особенно-то разбирался в огромном количестве всевозможных плодов, произрастающих на различных планетах обитаемого космоса). Над диваном висели две большие объемные фонографии: на одной улыбались мужчина с женщиной и пятилетней девочкой, в которой чуть напрягши воображение можно было узнать саму Дерни, и великолепное изображение острова Сите с высоты птичьего полета (Марк прекрасно знал все памятники Земли, и вообще увлекался историей, а проведенный на Земле год, обязательный для каждого подростка-Землянина, Марк считал пока своим самым лучшим годом).
      Увидев Марка капитан встала из-за стола и изящным движением откинула прядь густых иссиня-черных волос со лба. Марк опять поразился ее красоте и с удивлением обратил внимание, что нигде в кабинете нет зеркал. Она вежливо улыбнулась Марку, сделала приглашающий жест в сторону дивана и тоже направилась к столику с фруктами.
      - Прошу вас, не стесняйтесь, техник Гриптон, - сказала она своим глубоким бархатистым голосом, который тем не менее мог принимать и стальной оттенок. - Я хотела бы поговорить с вами неофициально.
      Марк залюбовался ее фигурой. Дерни была одета не в стандартный комбинезон, отличающийся от одежды прочих членов экипажа лишь оттенком цвета, а в парадный костюм Специального Космического Женского Стерженского Батальона Землян. Строгий костюм отнюдь не портил впечатление женственности, а лишь подчеркивал изысканность и безукоризненность ее фигуры. И Марк уже забыл, что еще вчера мечтал о миловидной девушке-штурмане, что так недавно все мысли его занимала Ларса... К ним у него было лишь исключительно сексуальное влечение. Сейчас же он ощущал именно трепет в душе и глубокое уважение к своему капитану - все недавнее раздражение по отношению к ней исчезло у Марка, как и не было. И в то же время он инстинктивно почувствовал, что в любом случае необходимо соблюдать дистанцию (или субординацию - как угодно), если он хочет добиться ее расположения, не только как кобель, в качестве которого его уже добивались дважды за сегодняшний день. А Марк очень хотел добиться расположения Дерни Кайз, как женщины. Очень хотел. И почему-то сейчас ему захотелось не столько секса, сколько именно испытать глубокое чувство любви - Марк даже сам удивился своему желанию. Впрочем, он увлекался изучением эпоса различных народов, различных планет, и во всех них любовь к женщине (а не сексуальное влечение) подвигало героев на совершение подвигов, столь восхищавших Марка. И он даже испугался, что капитан поведет себя сейчас подобно Ларсе. Сразу приобрели другой оттенок ее последние слова о неофициальности беседы, и он подумал: а сок ли в этом замечательном графине?
      Он сел на диван, положив руки на колени и воплощая своей позой скромность и само внимание.
      Капитан села в уютное кресло напротив и наполнила бокалы. Предположение Марка не оправдалось - в графине действительно оказался сок.
      - Как давно вы знакомы с Петром Тижаном? - спросила она.
      Марк удивился ее вопросу. Он сам не понимал почему, но почему-то ему было неприятно, что она спросила о Петре, да еще в самом начале разговора. Он пожал плечами и решил отвечать, как на исповеди.
      - Столько, сколько с вами. Мы познакомились перед самой посадкой в планетолет.
      - Разве вы не вместе учились? - удивленно спросила Дерни.
      - Нет. Петр закончил Северную Академию Темпы. На Темпе несколько Космоакадемий, практически почти все астронавты Землян обучаются на этой планете.
      - А как получилось, что наш заказ выполнили две разные Академии?
      - Понятия не имею, - честно сказал Марок. - Мне предложили участие в рейсе, как лучшему выпускнику, и сказали, что я сам могу выбрать себе напарника. Я хотел лететь со своим хорошим другом, но в последний момент, директор Академии, сказал что полечу я один. Честно говоря, я подумал даже, что второй вам не потребовался - и правильно, одному-то работы...
      - А Петр рассказывал вам что-либо по этому поводу? - перебила его капитан.
      - Ну, говорил, что ему не просто было добиться этого назначения...
      - Обычно мужчины не рвутся на наши звездолеты.... - улыбнулась капитан каким-то своим мыслям. - Почему же вы и Петр согласились вообще?
      - По простой причине - намотать парсеки, чтобы потом легче было получить назначение. Сейчас все меньше строят кораблей такого класса, наши курсы предпоследние вообще, больше Академии на эти звездолеты не учат.
      - Ну и что?
      - А то, что вообще можно остаться без работы.
      - А вас не испугала репутация нашего батальона?
      - А какая ваша репутация? - сыграл в наивность Марк.
      - Ну... сплошь женский экипаж... - она вдруг пристально посмотрела Марку в глаза. - Или это было наоборот - главной завлекающей причиной?
      Марк смутился и после некоторой заминки ответил честно:
      - Я больше всего хотел полететь. На хорошей технике, а не на трехвековой колымаге, на каких чаще всего приходится летать выпускникам. А с кем - для меня тогда было непринципиально...
      - А сейчас вы так же думаете? - все так же глядя ему в глаза спросила Дерни.
      - Я обязан отвечать? - вопросом ответил Марк, недоумевая в чем, собственно, цель ее разговора. Не выдержал взгляда пронзительно черных глаз капитана, обрамленных пушистыми длинными ресницами и уставился в свой фужер с соком.
      Какой у нее жесткий волевой рот, - подумал Марк, - и складки у губ лишь подчеркивают это. И она совсем не пользуется косметикой. Но как хочется впиться губами в этот волевой рот и высосать всю ее, всю без остатка, показать, что он все-таки мужчина...
      Марку вдруг стало стыдно, что он смутился и он вновь поднял на нее глаза. Капитан встала, держа фужер в руке.
      - Ладно, - сказала она. - Вы, наверное, обратили внимание на перемену отношения экипажа к вам?
      - Почему вы это спрашиваете? - Марк покраснел.
      - Потому, что знаю. Устав запрещает в первые дни старта заниматься чем-либо, кроме службы. В самом же полете - пожалуйста, пока не объявлено на корабле положение номер один.
      А оно, по всей видимости, не объявлено, - промелькнуло в голове Марка.
      - И я не могу запретить своим подчиненным интересоваться вами...
      - И что я должен делать? - прервал неловкое молчание Марк. Почему-то он понял, что капитану тяжело вести этот разговор. Что-то она про себя решала и никак не могла придти к однозначному ответу на мучающий ее вопрос. "Если ее волнуют те же проблемы, что и Ларсу, то что же она стесняется - только намекни, я готов", - подумал Марк. И тут же понял, что этого ему сейчас совсем не хочется - ибо тогда он был бы простым первым попавшимся на ее пути после долгого воздержания мускулистым мужчиной. И если с Ларсой это вполне его устраивало, то в случае с капитаном ему хотелось чего-то совсем другого. Чего? Он сам не мог себе этого объяснить.
      Капитан пригубила сок из фужера и медленно, в задумчивости, ответила на его вопрос:
      - Делайте то, что считаете нужным. Но имейте в виду - во время полета... во время задания экипаж получает минимальную дозу анкрипиана, который возбуждающе действует на женский организм, на женскую природу в частности, как побочное явление...
      - Я тоже получаю этот препарат? И я не слышал никогда о таком...
      - Он действует исключительно на женщин, почему и практикуется только в Женском Батальоне, больше нигде в космосе. На вас он не действует вообще - это неоднократно проверено и гарантировано, - она вновь улыбнулась. Поэтому будьте осторожны, чтобы из вас не высосали все соки... Чтобы вы в конце-концов могли справиться со своими обязанностями! У вас, надеюсь, все по части техники нормально?
      Марк подошел к стене с дисплеями. Работали далеко не все - своих дисплеев Марк не заметил.
      - Когда шел к вам все было нормально, - сказал он.
      - А что произошло сегодня утром?
      - Вообще-то пустяк, но почему-то с неожиданными последствиями. - Марк вдруг подумал, что халатно отнесся к своим обязанностям и что обязательно надо будет вернуться в тот отсек и лично все самому проверить. Чтобы как-то скрыть свое смущение, Марк решил попробовать уйти от скользкой темы и спросил: - А этот самый препарат... Вы его даете в каждом заурядном рейсе? Мужчины-космонавты ведь не нуждаются ни в каких стимуляторах?
      К удивлению Марка он заметил, что капитан смутилась. Но через секунду от смущения на ее лице не осталось и следа, она наконец-то пришла к твердому решению и сказала:
      - Это не обычный рейс. Мы выступаем в качестве приманки. За нами должен охотиться пиратский корабль капитана Глорвилта. Слышали о таком?
      Марк кивнул.
      - Сделано все, чтобы наш крючок заглотили... Все готовилось несколько лет, в некотором расстоянии от нас движутся несколько наших мощных кораблей. Вынужденная посадка на Темпе и ваше присутствие на борту - часть тщательно спланированного плана.
      Марк встал:
      - Почему же мы с Петром не были поставлены в известность?
      Капитан насмешливо вдруг посмотрела на Марка:
      - А вы испугались опасности?
      - Нет, - сказал Марк.
      - Тогда спокойно продолжайте выполнять свои обязанности. В случае, если нападение все-таки произойдет, ваше участие в операции будет состоять лишь в обеспечении безотказной работы техники.
      Марк сжал зубы. Его явно не уважали. Его приняли за труса.
      - Я могу идти выполнять свои обязанности? У меня сегодня плановая работа и, кроме того, я хотел бы проверить отсек, где произошла неисправность, - сухо сказал он.
      - Да, идите - сказала Дерни, и поставила фужер на столик. - И не увлекайтесь гимнастикой с моими девицами - могут замучить до смерти. - Она вновь насмешливо посмотрела на него и вдруг добавила совершенно серьезным тоном: - Были прецеденты. Кстати, передайте то же вашему другу, но о том, что я вам сказала про возможное нападение - не говорите. Я сама. Но, чтобы был посдержаннее с экипажем передайте сейчас.
      - Но он же в медотсеке...
      Капитан резко встала, подошла к транселектору, набрала на клавиатуре код и сказала:
      - Врач Килна Травер, вас спрашивает капитан.
      Она подождала несколько минут, но аппарат молчал. Капитан посмотрела на Марка и ехидно улыбнулась:
      - Видно придется выручать вашего друга. Нет, нет, я пойду сама. А вы займитесь своими делами. И помните, что я вам сказала: не увлекайтесь!
      - Я пойду с вами к Петру, - решительно сказал Марк.
      - Вы пойдете туда, куда только что собирались: проверять отсек, где произошла авария. И это приказ!
      Тем не менее Марк решительно направился вслед за капитаном. Она одарила его обжигающим взглядом, хотела что-то сказать, но смолчала.
      Медотсек был заперт на внутренний блокиратор, на аудиосигнал никто не отвечал. Капитан личным электроключом (который подходил ко всем блокираторам звездолета и имелся лишь у нее на экстренный случай - видно по мнению капитана сей экстренный случай и имел в настоящий момент место быть) разблокировала запоры. Марк вслед за Дерни вошел в медчасть.
      На операционном столе лежало бесчувственное нагое тело Петра. Обнаженная Килна Травер делала ему минет, безуспешно впрочем, и всецело была поглощена этим занятием - даже не услышала, что в помещение кто-то вошел. Также обнаженная медсестра раскинулась в черном кожаном кресле, закрыв глаза и широко расставив ноги. Марк поспешил отвести взгляд.
      Марк был поражен видом Петра - расслабленное, безвольное, чуть даже посиневшее тело, отнюдь не напоминающее обычно подтянутого и пышущего здоровьем астронавта-спортсмена. Глаза его были закрыты, он не подавал никаких признаков жизни. В голубом тазике лежал пустой шприц и около десятка использованных ампул, по названию на одной из них Марк понял, что в ампулах находился мощный биостимулятор. Марк испугался - а жив ли его товарищ вообще? Предупреждение капитана вдруг встало перед Марком во всей своей зловещей реальности, враз рассеяв его легкомысленные сомнения.
      - Врач Травер!!! - властно окликнула Капитан.
      Килна оторвалась от своего занятия. Затуманенные глаза ее и искаженный безудержной похотью рот живо напомнили Марку вампиров из многочисленных видеокниг и компьютерных игр. Увидев капитана, врач медленно, с усилием встала, вытянулась по струнке - она с трудом возвращалась к действительности. Сообразила что-то и, сверкнув ослепительной плотью ягодиц (вызвавших почему-то у Марка не вожделение, а отвращение), обернулась за халатом и все так же медленно одела его. Поволока постепенно пропадала из зеленых глаз Килны, но виноватой, пойманной на месте преступления, она себя явно не чувствовала.
      - Что все это означает? - строго спросила капитан.
      - Я борюсь за жизнь пациента, капитан. Вы помешали операции... - еле ворочая натруженными губами ответила врач.
      Медсестра открыла глаза, инстинктивно провела рукой между ног, вздрогнула, окончательно пришла в себя, подошла к брошенному небрежно на полу возле стола комбинезону, на котором красовались какие-то пятна, и встала рядом с Килной. Петр не шевелился.
      Дерни подошла к выключенным мониторам, уверенно пробежалась по клавишам, и Марк облегченно вздохнул - сердце Петра билось, хотя показатели и не были идеальны.
      - Семь суток карцера на первой же стоянке. Спецкостюмы на весь рейс. Две стоянки без схода со звездолета! - распорядилась капитан.
      - За что?! - удивленно воскликнула Килна Травер.
      - Обеим? - осторожно спросила медсестра.
      Капитан сурово посмотрела на них.
      - Вы знаете, что я обычно не препятствую вашим естественным поползновениям, - сказала она. - Наказание только врачу Травер. За злоупотребление служебным положением.
      Дерни окинула помещение сердитым взглядом, увидела Марка и перевела глаза на Петра.
      - Немедленно привести пациента в чувство и доставить в его каюту. Он будет выздоравливать в своей постели, - Дерни сделала ударение на слове "своей". - Вы можете идти, - обернулась она к Марку, - я лично прослежу, чтобы ваш товарищ благополучно оказался в своей каюте. Позже вы его навестите.
      Оставалось не менее часа по корабельному времени до обеда, когда Марк вошел в столовую. И дело было далеко не в том, что он проголодался - он просто активно не хотел никого видеть из членов экипажа. Почему? Он позже в этом разберется. Не хотел - и все!
      Официантка Жаклин, увидев его, аж засветилась вся в стремлении угодить клиенту (а вроде бы кто он для нее? - рядовой член экипажа, пусть хоть и в офицерском титуле, сколько их таких на "Лоуфуле"!). Впрочем, справедливости ради необходимо отметить, что и прежде она единственная из экипажа не одаривала их с Петром ледяным молчанием.
      Марк сел за свой столик и обернулся к Жаклин:
      - У меня много работы в нижних отсеках. Если возможно, я хотел бы перекусить на скорую руку и взять что-нибудь с собой на вечер.
      Жаклин перестала вытирать капитанский стол и, мило улыбнувшись молодому технику, ушла в служебное помещение.
      Через несколько минут она принесла ему поднос, уставленный тарелками и присела за столик напротив Марка. Он занялся пайсовым супом, который надо признать оказался отменным и, не обращая внимания на официантку, размышлял о том, что ему необходимо сейчас будет сделать. Он уже тщательно проверил в аппаратной все показатели, и хотя цифры были абсолютно обычные, какое-то странное ощущение тревоги не покидало его. К столу подошла боцман, по совместительству курирующая камбуз (Марку ее представляли, но он совершенно не помнил ее имени) и села рядом с официанткой.
      - Вкусно? - спросила она.
      Марк поднял на нее глаза.
      - Да, спасибо.
      Жаклин томным движением засунула ладошку за широкий воротник комбинезона и оттянула ткань, полуобнажив плечо, язычок ее непроизвольно облизал чуть треснувшие губы. У Марка перед глазами мгновенно встала та безобразная сцена в медотсеке - бесчувственное тело Петра, Килна Травер, не видящая ничего вокруг, с обезображенным похотью лицом и в беспамятстве распростертая в кресле обнаженная медсестра.
      Он резко встал, чуть не опрокинув на себя тарелку. С грохотом упал позади него стул. Боцман и Жаклин тоже встали, не сводя с него глаз и взгляды их вселили какой-то первобытный ужас в душу Марка. Господи, да ведь еще утром он не мог отогнать от себя навязчивых сексуальных видений! А сейчас готов к тому, чтобы со всех ног бежать прочь. Да мужчина он в конце концов или нет?
      Жаклин и боцман с разных сторон начали обходить стол, приближаясь к Марку. Они вытянули вперед руки и не сводили с него глаз. Они очень напомнили Марку распространенный видеоштамп о зомби, но все это происходило не в видеокниге, а наяву, с ним - еще мгновение и он бы закричал от ужаса. Но он взял себя в руки и, отступив на пару шагов, твердо сказал:
      - Стойте! Я никогда бы раньше не поднял руку на женщину, но если вы сделаете еще хоть шаг, я вспомню все, чему меня учили в спортзалах Темпской Борьбы! - Он увидел, что женщины остановились и, переведя дух, добавил: - Не слишком ли большую дозу этого вашего возбудителя вы заглотили? Лучше бы уж спиртное...
      Тут Марк заметил, что девицы вытянулись по струнке и смотрят куда-то через его плечо. Он обернулся. У входа в обеденный зал стояла Ларса Твин с иронической улыбкой на своем красивом лице и небрежно похлопывала себя по великолепной формы бедру длинным стволом парализатора. Убедившись, что ее присутствие наконец замечено она убрала улыбку с лица, в глазах появились гневные искорки.
      - Вон отсюда! - повелительно прошипела она неудачным покусительницам на честь Марка. - И не появляться в зале, пока я буду здесь!
      Официантка и боцман испуганно скрылись в служебном помещении. Ларса подошла к опрокинутому стулу, нагнулась, подняла его и сделала Марку пригласительный жест.
      - Садись. Приятного аппетита, - мягко сказала она и села на стул, который недавно занимала Жаклин.
      - Спасибо, - Марк сел на свое место и вновь взял ложку.
      Ларса положила перед ним парализатор.
      - Пользоваться умеешь?
      Марк посмотрел на оружие и кивнул.
      - Капитан уже объяснила вам, что рейс наш опасный, - сказала Ларса. Так что не обижайтесь на экипаж - девушки немного нервничают.
      - А вы? - Марк посмотрел Ларсе в глаза. Красивая все же, черт ее побери, и как держится - словно королева на великосветском приеме! Пожалуй, она ничем не уступает Дерни Кайз, только они бесконечно разные как Инь и Ян.
      - Мне по штату не положено, - спокойно ответила она.
      - А то, что вы приходили ко мне в аппаратную...
      - А тебе не понравилось? - вскинула она свои тонкие брови. - Впрочем, я, в отличие от некоторых, никого не насилую.
      Марк вдруг с удивлением понял, что в нем вновь поднимается волна страстного желания к этой необычной женщине и он принялся усердно работать ложкой, опустив глаза в тарелку. Через некоторое время он сказал:
      - Я действительно хотел бы, что бы вы пришли ко мне. Но сейчас все это оборачивается для меня несколько неприятной стороной.
      Ларса усмехнулась.
      - Вот на этот случай я и выпросила у капитана для вас парализатор. Я же предупреждала - все на этом корабле просто шлюхи, палец им в рот не клади...
      - А действительно у вас были прецеденты, когда ваши девушки залюбили кого-то до смерти? - сам того не ожидая спросил Марк.
      Ларса удивленно посмотрела на него.
      - И от кого эта информация?
      - Капитан сказала.
      Ларса кивнула.
      - Да, были... Но тебе это теперь не угрожает. После сей минуты к тебе, кроме меня никто не подойдет, гарантирую. А если у кого-то из слишком горячих чересчур засвербит в трусиках и она в запале осмелится попытаться изнасиловать вас - пользуйтесь парализатором. - Ларса некоторое время молча смотрела как он ест. - Знаешь, - медленно сказала она, - ты мне все больше и больше нравишься. Ты не такой, как все...
      - Чем? - удивленно спросил Марк.
      Ларса улыбнулась и встала из-за стола.
      - Какие сейчас у тебя планы?
      - Навещу Петра и отправлюсь в нижние отсеки. Вообще-то у нас сегодня плановая работа, но если не управлюсь сегодня можно и завтра доделать...
      - Вечером я зайду к тебе, - она замолчала на мгновение, задумавшись, и добавила: - Надо о многом поговорить в спокойной обстановке... о целях сего рейса в частности...
      - О пирате Глорвилте?
      - И об этом, наверное, тоже. - Она пошла к дверям, но вдруг остановилась и обернулась: - Теперь ты расслышал, что никого подпускать к себе не стоит?
      - Да, - покраснел Марк.
      Марк с подносом подошел к каюте Петра - он решил сам отнести товарищу обед, дабы избежать хоть малейшего риска подвергнуть Петра новому сексуальному нападению. А Жаклин, по мнению Марка, вполне могла решиться на такое.
      Запихнув парализатор за пояс, он правой рукой набрал шифр блокиратора. Войдя, он чуть не выронил поднос от потрясения: Петр лежал на своей постели вновь совершенно обнаженный, а перед ним на ковре сидела по-турецки, широко расставив ноги, нагая девица и не сводя глаз с мужской гордости Петра (которая, как подумал Марк, сейчас вряд ли кого могла возбудить, в таком непрезентабельном состоянии находилась) возбужденно теребила свои соски.
      Марк движением заправского супермена выхватил из-за пояса оружие и наставил на девицу. Двери каюты закрылись. Женщина увидела Марка и встала, ничуть не стесняясь своей наготы. Марк узнал ее - это была Звана Трейк, она отвечала на корабле за бесчисленную компьютерную технику и прочую электронику. Два дня назад она отстраивала у них в аппаратной вспомогательный мультипроцессор и Марк полтора чача пялился на ее обтянутый материей зад. Сейчас Марк чуть ли не с отвращением вспомнил о тогдашнем своем неумеренном желании любой женской плоти.
      - Как вы попали сюда? - спросил Марк и посмотрел на Петра. На голове его лежало огромное мокрое полотенце. Вдруг Петр тяжело застонал и пошевелился. Марк облегченно вздохнул и вопросительно посмотрел на Звану. - Я вас спрашиваю, - нетерпеливо сказал он.
      - Неужели ты считаешь, что для электронщика существуют какие-либо запоры на этом корабле? - издевательски ответила она.
      Марк махнул парализатором.
      - Я имею разрешение капитана пользоваться вот этой игрушкой. Не на полную мощь, конечно, но все равно неприятно. Поэтому быстрее одевайся и вон отсюда. Увижу здесь еще раз - всажу порцию без дополнительных предупреждений, - сказал Марк и сам подивился своему безапелляционному тону.
      Звана молча и быстро оделась под прицелом излучателя и выпорхнула из каюты. Марк проводил ее взглядом, поставил поднос на столик и склонился над Петром. Тот открыл глаза и пустым взглядом посмотрел на товарища.
      - Как ты себя чувствуешь, Петр? - как можно более тепло спросил Марк.
      - Жить вредно - от этого умирают, - слабым голосом сказал Петр, улыбнулся криво как-то и, переведя дыхание, добавил: - Если лошадь не может добежать до финиша, то ее следует пристрелить. Из милосердия.
      Это явно была цитата, но откуда она Марк вспомнить не смог. Он посмотрел на поврежденную ногу товарища, залитую стекотайном.
      - Как нога? - спросил Марк.
      - Нормально, - ответил Петр. Похоже, силы возвращались к нему молодой тренированный организм брал верх в этой суровой борьбе с обстоятельствами. - Ремесло свое она, однако, знает... Налей вина, пожалуйста.
      - Вот черт, бутылка в аппаратной осталась. - Марк посмотрел на часы. - Это много времени не займет, сейчас схожу. Ты никого не пускай сюда, Петр. - Ну их всех к черту с их непомерными запросами. Так и импотентом недолго сделаться... Им тут, оказывается, какой-то конский возбудитель дали - вот они и озверели... Не убивайся по этому поводу...
      Марк поколебался немного: говорить или нет Петру об ожидаемом нападении на "Лоуфул" пиратов, или не стоит. Но решил-таки не волновать товарища - чему быть, того не миновать, и сам все узнает, пускай пока восстанавливает свое душевное равновесие.
      Марк положил на столик перед кроватью трейсер Петра и рядом поставил транселектор.
      - Если что - вызывай меня. Или капитана - никого больше! Хорошо?!
      Петр улыбнулся Марку:
      - Хорошо.
      По пути в аппаратную Марку пришла в голову изумительная идея. Он зашел в ангар и выбрал огромного неповоротливого робота-погрузчика. Приведя его к дверям каюты Петра, он запрограммировал его на то, чтобы он никого не пропускал внутрь каюты вообще - кроме самого Марка и капитана звездолета, конечно. Вряд ли Дерни Кайз набросится на обессиленного Петра - это на нее совершенно непохоже.
      Марк вдруг поймал себя на мысли, что вспоминает о капитане с нежностью и улыбнулся этому.
      Петр спал, повернувшись к обитой невзрачного цвета пластиком стене. Марк не стал его будить, поставил вино и фужер на столик и вышел из каюты. Дружески похлопав робота по холодному корпусу он отправился выполнять свой служебный долг.
      Звездолет "Лоуфул" принадлежал к самому удачному за все время цивилизации Землян классу космических кораблей "Кикс". Первые корабли этого класса сошли со стапелей чуть более трех столетий назад и до сих пор еще летали. Тогда, в конце двадцать седьмого столетия казалось, что их превзойти уже невозможно. Они поражали своей мощью, своей скоростью и своей неуязвимостью. Они были изначально многоцелевыми и использовались с одинаковым успехом как для грузовых перевозок, как пассажирские лайнеры, так и в военных целях - все зависело лишь от внутренней начинки, предназначенной для конкретной цели. На данный момент, естественно, "Киксы" уже не могли соперничать в скорости с новейшими звездолетами, обгоняющими их чуть ли не в десять раз, но как и прежде не уступали в надежности и функциональности.
      Мощные военные звездолеты, способные противостоять любой военной угрозе любой сверхмощной галактической цивилизации были разработаны и построены опытные образцы. Но поскольку цивилизации, что обнаружены в обжитом Космосе подобной угрозы не представляли, а с локальными задачами в виде подавления межпланетных недоразумений прекрасно справлялись "Киксы", то супермонстры и не строились, хотя их выпуск мог начаться в любой момент. И именно на том гигантском космическом комбинате, где столь успешно до недавнего времени производились "Киксы".
      Марк провел на этом комбинате восемь месяцев практики, которые запомнились ему напряженной работой и восхищением внутренностями этих огромных искусственных космозверей. Правда, строились в огромных вакуумных цехах уже не "Киксы", что несколько расстраивало тогда Марка - ибо с той минуты, когда он впервые прошел шлюзовую камеру этого технического чуда, он знал чему посвятит свою жизнь.
      Марк улыбнулся. Он навсегда запомнил с каким детско-наивным страхом забирался тогда в небольшой старенький муниципальный планетолет. Он покинул родную планету Катар в неполных пятнадцать лет. Каждый Землянин, перед получением гражданства обязан год провести на самой Земле. И каждый ребенок на всех многочисленных планетах Землян с трепетом ожидал этого события. Для этой цели раз в три года на Катар прилетал специально оборудованный звездолет и забирал всех детей планеты в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет.
      И Земля показалась Марку гораздо прекраснее и интереснее, чем представлялось ему на скучных уроках в маленькой сельской школе на Катаре или в огромном учебном зале на звездолете, который доставил их на историческую родину. После волнений двадцать четвертого столетия, когда более семидесяти лет шла космическая междоусобная война, Землю превратили в исторически-культурный центр. На ней жили только ученые и обслуживающий огромное количество музеев и отелей персонал. И дети со всех Земных планет. И бесчисленные туристы, ибо гражданам Землян отнюдь не запрещалось (а даже усиленно рекламировалось-рекомендовалось) посещать Землю столько раз, сколько душа потребует.
      Марк помнил, как в библиотеке Сорбонны на экскурсии им показывали старые запыленные фолианты, вызвавшие у него не меньший трепет, чем сверхмощные агрегаты суперзвездолета. Как он выпрашивал разрешения изучать древние книги. Как при помощи ментохропа выучил специально старофранцузский язык и сутки просидел в Оксфорде изучая самую древнюю рукопись "Песни о Роланде", которую полюбил еще в талантливом пересказе для детей известного альшальского поэта Эдуарда Пеня. Поэтому-то ему так понятно было столь романтическое название звездолета, по узким неромантическим и малоосвещенным коридорам которого, он проходил сейчас, удаляясь все ниже и ниже от верхних, жилых и управляющих отсеков.