6. Может быть, тебе покажется описанное вознаграждение ничтожным, и ты решишь, что истинной наградой человеку, исполняющему заповеди и достигшему совершенства на путях истины, может быть лишь возможность наслаждаться едой и питьем, любовью прекрасных женщин, одеваться в великолепные одежды и жить во дворцах из слоновой кости, пользоваться золотой и серебряной утварью и так далее, как это представляют себе эти глупые и сладострастные арабы. Люди же разумные и наделенные знанием понимают, что все эти наслаждения суета и пустое; и представляются нам эти вещи великим благом только потому, что все они нужны телу, и душа желает их и стремится к ним лишь ради тела, чтобы было оно здоровым и ни в чем не нуждалось; но если тела нет - нет и всех этих желаний. Великое благо, которым душа будет наслаждаться в Грядущем Мире, совершенно невозможно постичь, находясь в этом мире; ибо здесь нам ведомы лишь наслаждения тела, и только к этому мы стремимся. А это великое блаженство души в Грядущем Мире можно лишь образно уподоблять наслаждению тела от еды и питья; но на самом деле то блаженство непостижимо, несравнимо и несопоставимо ни с чем. Об этом сказал Давид: "Сколь велико благо Твое, которое Ты предназначил тем, кто боится Тебя, уготовил полагающимся на Тебя" (Псалмы 31:20).
      7. Как жаждал Давид жизни в Грядущем Мире! "[Погиб бы я], если бы не верил, что увижу благо Господа в Земле Жизни" (Псалмы 27:13). Уже объяснили мудрецы древности, что человеку невозможно постичь блаженство Грядущего Мира и что никому, кроме Святого Творца, благословен Он, непостижимы эта красота и величие этого блага. И все пророчества о счастье, которое ожидает Израиль в будущем, говорят лишь о телесном благополучии Израиля в дни Машиаха, когда Израиль обретет самостоятельность. Но благо Грядущего Мира несравнимо ни с чем, и о нем не говорили пророки, чтобы не принизить его уподоблением земным благам. Об этом сказал Исайя: "Никто кроме Тебя, Господь, не видел того, что Ты уготовил надеющимся на Тебя" (64:3), - т.е. благо, которое не было явлено ни одному пророку и которое зримо лишь Богу, - предназначил Он для человека, который надеется на Него. Сказали мудрецы: "Все пророчества говорят лишь о днях Машиаха, но Грядущий Мир не видел никто, кроме Тебя, Боже" (Брахот 34а).
      8. Мудрецы называют это благо "Грядущим Миром" совсем не потому, что сегодня того мира не существует, и лишь после того, как история этого мира завершится, наступят времена Грядущего Мира. Не так это; напротив, Грядущий Мир существует и сегодня, как сказано: "...которое Ты предназначил тем, кто боится Тебя, уготовил полагающимся на Тебя" (Псалмы 31:20). И называется он "Грядущим Миром" лишь потому, что жизнь в Грядущем Мире ожидает человека лишь после завершения его жизни в этом мире, в котором мы наделены телом и душою и в который мы попадаем сначала.
      Рабби Йосеф Каро (1448-1575). Комментарий "Кесеф Мишне" на вышеприведенный отрывок из Маймонида (в сокращении):
      К параграфу 8:1
      "Из того, что написал наш учитель здесь, и того, что написал ниже: "Нет отмщения для злодеев большего, чем...", представляется, что нет другого наказания и страдания злодею, кроме одного истребления (карет). И это не соответствует ни словам Торы, ни словам Мудрецов, благословенной памяти. Ведь если нет человеку другого наказания, кроме истребления, то тогда от наказания освобождаются все грешники, кроме тех, которым положено истребление, Тора же не присуждает истребление всем грешникам! Кроме того, по этому мнению, приравниваются тот, кто нарушил одну заповедь, за которую наказывают истреблением, и злодей, не признающий основы веры и проливший кровь, - и это противоречит выводам разума и Торе. И написал рабби Моше бен Нахман, благословенной памяти, что не приходило, Боже упаси, ничего такого на ум учителю нашему [Рамбаму], а слова его, благословенной памяти, следует понимать так, что они сказаны про завершение полного уничтожения и гибели, за которыми уже нет наказания и отмщения, - истребление, т.е. прекращение существования души. Но перед исчезновением душа проходит наказание в Гейhиноме через великие муки, и это страшное наказание и великая потеря душа теряет великое наслаждение, которое заслуживала. Ведь изначально она была чиста, и она могла бы попасть в обиталище славы ангелов, или даже еще выше... И подобно этому говорится в "Законах о Тшуве" выше: "Также и все грешники, чьи провинности перевешивают их заслуги, наказываются за свои поступки, но получают удел в грядущем мире... Однако есть грехи, за которые человек лишается удела в грядущем мире, его постигает вечная погибель и кара за его великий грех..." (3:5-6). Мы видим, что проведено разделение между теми, кто осужден на полное истребление, и осужденным по мере своего зла, - а если нет там наказаний, как можно разделить их? Поэтому надо понимать его слова в соответствии с моим объяснением.
      К параграфу 8:2
      Сказал Раавад [Рабби Авраам Бен-Давид, известнейший из оппонентов Рамбама] по поводу слов "В мире грядущем нет тела": я говорю, что слова Рамбама здесь представляются мне близкими к словам тех, кто говорит, что нет воскрешения из мертвых в теле, а есть воскрешение только для души. Головой клянусь, что не так думали наши Мудрецы, благословенной памяти, как это видно из множества мест Талмуда.
      А мне (отвечает на это "Кесеф Мишне") кажется, что различие между словами нашего учителя и Раавада только в терминологии. Потому что наш учитель называет мир после смерти Миром Грядущим и так говорит в конце главы: "Мудрецы называют это благо "Грядущим Миром" совсем не потому, что сегодня того мира не существует, и лишь после того, как история этого мира завершится, наступят времена Грядущего Мира. Не так это; напротив, Грядущий Мир существует и сегодня, как сказано: "...которое Ты назначил тем, кто боится Тебя, уготовил полагающимся на Тебя" (Псалмы 31:20). И называется он "Грядущим Миром" лишь потому, что жизнь в Грядущем Мире ожидает человека лишь после завершения жизни в этом мире, в котором мы наделены телом и душою и в который мы попадем сначала".
      А все места из Талмуда, которые привел Раавад, говорят о воскрешении, и Раавад называет мир воскрешения "Миром Грядущим". Так слова обоих согласуются, и слова их обоих - слова Бога живого. (То есть, источник их кажущегося разногласия - неединообразие терминологии. Рамбам считает, что есть нематериальный "Мир Грядущий" для души, в котором и сейчас пребывают души умерших, и "грядущим" он называется только потому, что для каждого живого человека он - в будущем; а есть "Мир Грядущий" для Вселенной, который еще не наступил. В нем мертвые воскреснут вместе с телом.)
      ---------------------------------------------------------------------------
      Примечания
      45 Приводится по книге: Рамбам, Главы из книги "Мишнэ Тора", изд. Шамир, Иерусалим 1985.
      Jewish traditions of Burial and mourning
      MACHANAIM - JEWISH HERITAGE CENTER FOR RUSSIAN SPEAKING JEWS
      ---------------------------------------------------------------------------Долг живых. Еврейские традиции похорон и траура Приложение 1 Еврейские мудрецы о жизни души после смерти и о воскрешении из мертвых К оглавлению книги "Долг живых" Рамбан (Нахманид) 1194-1270
      "Шаар hа-Гмуль" (отрывки)
      ... Награда душ и их существование в мире душ называется у наших Мудрецов "Ган Эден" ("Эденский Сад"); иногда они говорят еще "место вверху" ("Алия") и "верхняя иешива". После этого придут дни Машиаха, и они относятся к этому миру; в конце их придет Суд и воскрешение из мертвых, - и это будет награда и для тела, и для души. Это воскрешение и есть самая главная надежда для всех полагающихся на Господа, - Мир Грядущий, в котором вернутся и душа, и тело, и душа будет обладать высшим знанием, которое приобретет в Ган Эдене, - мире душ, и будет подниматься в великом постижении, и будет существовать всевечно и на веки веков.
      * * *
      И сколь ценны слова великого рава Рабби Моше бен Маймона [Рамбама], память его благословенна, написанные им об этом мире в разделе "Хелек" [в комментарии Рамбама к Мишне], где он сказал: "Ибо в Мире Грядущем будут постигать наши души тайны Творца, подобно тому, как разумеют их высшие существа или даже больше, чем они. И так сказали наши Мудрецы: (Брахот 17а): "В Мире Грядущем не едят и не пьют, а праведники сидят с венцами на головах и наслаждаются сиянием Шехины". "Венцы на головах" означают здесь следующее: существование познающей души обусловлено существованием тех вещей, которые она познает , и ее существование совпадает с этими вещами, как объяснили здесь понимающие философию.46
      А "наслаждение сиянием Шехины" означает, что души будут наслаждаться постижением тайн Бога; таким образом, благая награда и конечный замысел состоят в том, чтобы человек достиг этого высшего состояния; и существование души, как уже сказано, будет бесконечно, обусловленное существованием Творца, ибо Он - причина существования постигающей Его души.47 Это все слова учителя нашего [Рамбама], благословенной памяти, и эти слова его чисты. И проистекают они из слов Мудрецов наших, благословенной памяти: Все пророки пророчествовали не далее, чем о времени Машиаха, а Мир Грядущий "ничей глаз не видел, кроме Тебя, Боже" (Исайя 64:3) (Берахот 34б). Это высказывание Мудрецов упоминает и учитель наш [Рамбам], благословенной памяти, и объясняет: "Уже сообщили нам древние Мудрецы, что не в силах человеческих постичь суть блага Мира Грядущего, и никто не знает величия и красы его, кроме одного Господа".
      * * *
      А теперь выразим удивление по поводу слов рава [Рамбама]. Он полагает, что Мир Грядущий - это мир душ, которые попадают туда сразу после смерти тел. В чем же тогда необходимость приведения им множества доказательств [того, что в Мире Грядущем нет тел]? Ведь всем известно, что после смерти душа оставляет тело на гниение, о чем говорит и Писание (Экклезиаст 12:7): "И прах возвратится в землю, чем он и был, и дух возвратится к Богу". Поэтому представляется, что смысл слов нашего учителя, благословенной памяти, иной: "Мир Грядущий" означает у него все миры всех, кто прибывает туда навек. И скажет он о вере в воскрешение из мертвых, что это - одна из основ Торы, и означает это, что душа вернется в тело по воле Творца, и выйдут души из Мира Грядущего, и вернутся в тело при воскрешении из мертвых, и насладятся люди эти благом Мира Грядущего во времена Машиаха и удостоятся в нем высшей ступени, по сравнению с первым существованием. Но после произнесет учитель наш приговор о смерти Машиаху и всему его поколению, - он полагает, что они умрут и будут пребывать их души в Мире Грядущем без тела, как и ранее, но на более высокой ступени, которой удостоятся за исполнение заповедей в период воскрешения, и так уже будет вечно.
      И поэтому множество слов учителя нашего в доказательство бестелесности Мира Грядущего обусловлены двумя вещами:
      1) Знает он, что люди нашей традиции верят, что после воскрешения нет смерти, как они и толковали по поводу сказанного (Исайя 25:8): "уничтожил смерть навсегда": "Мертвые, которых воскресит Господь, более не вернутся в прах" (Санhедрин 92а). По этой точке зрения, в Мире Грядущем после воскрешения люди будут жить в теле; а учитель наш отвергает это мнение со всей своей силой. Из-за этого спорили с ним многие из Мудрецов его и последующих поколений, как мы находим в их словах, ибо по поводу Мира Грядущего для душ после смерти не будет спорить никто, ни мудрый и ни тот, кто не мудр; и по этому поводу нет необходимости во множестве слов учителя нашего, ибо здесь ясно, что у тела нет там прав и доли.
      2) И еще полагал учитель наш, что душа существует сама по себе, она не есть ни тело, ни сила тела, а есть отделенный разум, как ангелы, и так сказал он в "Послании о воскрешении из мертвых" (конец параграфа 4): "Причиной всему этому является представление, бытующее в сознании масс, не верящих в реальность, существующую вне тела; для отвергнувших знание не существует то, что не тело и не свойство тела... Но истинным Мудрецам хорошо известно, что, чем больше нечто отделяется от тела, тем более оно прочно и крепче его существование. И даже лучше сказать так: именно отдельное от тела существование поистине существует, потому что его не касаются преходящие изменения; и этим Мудрецам известно точно, что Творец бестелесен, а Его существование заключено в природе бытия. Так же и бестелесные творения: ангелы и разумы, отделенные от тела, - их существование прочнее и тверже, чем у всех обладателей тел; поэтому будем верить, что ангелы бестелесны и что обитатели Мира Грядущего - это души, отделенные от тел".
      И ясно отсюда, в какой Мир Грядущий верил учитель наш и в какой верим мы; и можно найти некоторых из Мудрецов, живших в Испании, которые в сочинениях своей мудрости и в пиютах (молитвенных гимнах) соглашались с его взглядом, что Мир Грядущий - мир душ. И Габироль, благословенной памяти, сказал в своем пиюте: "Под престолом славы Твоей предстояние душ благочестивых, и там сладость нескончаемая и неограничиваемая" - т.е. Мир Грядущий. И так он молился: "И вовремя из Мира этого выведи меня, и в Мир Грядущий в мире приведи меня". Но нам кажется, что мы сказали правильно и привели слова Мудрецов. И нашел я в словах рава Саадии Гаона, благословенной памяти, в комментарии к книге Даниэля, что он явно говорит про Мир Грядущий так же, как мы, и это - учение древних мудрецов, и не следует его забывать. Но в любом случае, разница между нами - лишь в названиях, и все признают воскрешение из мертвых и существование того времени в общем и частностях, как я объяснил, кроме мнения рава Рабби Моше [Рамбама], благословенной памяти, который ограничил время воскрешения и вернул всех после воскрешения обратно в мир душ, как упомянуто выше. Мы же считаем, что люди воскрешения будут жить всегда с момента воскрешения в Мире Грядущем, который вечен. И Владыка милосердия да вспомнит нас для блага, которое спрятал для боящихся Его и сотворил для рабов Своих, ради милостей и милосердных дел Своих, амен и амен.
      ---------------------------------------------------------------------------
      Примечания
      46 В метафоре "венцы на головах" головы символизируют человеческий разум, а венцы - разум, приобретенный посредством контакта с Божественным разумом (прим. переводчика).
      47 Человеческий разум, выходя на уровень познания духовных объектов, вступает в контакт с Божественным разумом и получает чисто духовное знание, и оно бессмертно, поскольку не зависит от тела (прим. переводчика).
      Jewish traditions of Burial and mourning
      MACHANAIM - JEWISH HERITAGE CENTER FOR RUSSIAN SPEAKING JEWS
      ---------------------------------------------------------------------------Долг живых. Еврейские традиции похорон и траура Приложение 1 Еврейские мудрецы о жизни души после смерти и о воскрешении из мертвых К оглавлению книги "Долг живых" Рав Йосеф-Дов Соловейчик (1903-1993) о смерти и законах траура
      От отрицания к утверждению
      Сидящий шива совершает тшуву
      Отрывки из статьи "Человек Галахи"
      О траурной речи (hеспед)
      От отрицания к утверждению
      (перевод статьи р.Авраама Бесдина, представляющей собой изложение лекции
      р.Соловейчика)
      Анинут (онен) - самоотрицание
      Авелут - самоутверждение
      Способность менять настроение
      Восстановление собственного человеческого облика
      Индивидуум и общество
      Кадиш
      В трауре отчетливо выделяются две стадии. Галаха (Закон) настаивает на их строгом разграничении. Первая стадия - анинут (онен) - начинается со смертью родственника (по которому человек обязан соблюдать траур) и кончается с его похоронами. Вторая - авелут - начинается после похорон и продолжается семь, а в некоторых отношениях тридцать дней (в случае смерти родителей - двенадцать месяцев). Что же отличает эти две стадии траура с точки зрения Галахи, и каковы связанные с ними переживания? Анинут (онен) - самоотрицание
      Анинут (букв. "горе", "трагедия"; ср. Бытие 35:18 - Бен-они) представляет собой спонтанную человеческую реакцию на смерть. Это крик, стон боли и ужаса. Потерпев поражение от рук смерти, человек впадает в черное отчаяние. Он побежден, его молитвы отвергнуты, он заброшен и одинок. В этом состоянии человек начинает сомневаться в смысле собственного существования. Сомнение перерастает в жестокую уверенность, и человек сомневающийся превращается в человека самоуничижающегося. Он принижает себя и отрицает свое человеческое достоинство. Он делает вывод, что люди - такие же животные, как все прочие твари. Одним словом, первая реакция человека на смерть насыщена самоотрицанием. Если смерть уготована всем людям, если все человеческое кончает свое существование в тесном пространстве могилы, зачем воображать себя избраннейшим из всего сотворенного? Зачем претендовать на исключительность, стремиться подражать путям Бога? Зачем брать на себя обязательства, нести ярмо человеческой морали? Разве мы не сообщество тщеславных тварей, которые как-то ухитряются обманывать самих себя сказками о собственном превосходстве над прочими? И в чем же выражается образ Бога, если жестокая смерть может уничтожить всех без разбора?
      Галаха относится с сочувствием к обескураженному, страдающему человеку, которого крепко держит в своих когтях его злейший враг - смерть, - и никогда не пытается приукрасить печальное зрелище человеческой смерти. Несмотря на то, что Галаха настаивает на твердой вере в вечную жизнь, бессмертие души и продолжающееся трансцендентное бытие всех людей, она, как любящая мать, понимает страх и смятение, которые испытывает человек перед лицом смерти своих близких, и потому признает легитимность его мучительных мыслей и сомнений. Она не обязывает скорбящего отказаться от сомнений, пусть и противоречащих основополагающей галахической доктрине об избранности человека как вершины творения, и позволяет ему в течение некоторого времени вести себя по-своему, освобождая его на это время от всех положительных заповедей.
      "Тот, перед которым лежит мертвый [родственник], освобожден от чтения "Шма", молитвы, наложения тефилин и от всех предписывающих заповедей Торы" (Брахот 17б). Комментарий "Тосафот" к этим словам цитирует Иерусалимский Талмуд, который выводит данный закон из стиха Второзакония (16:3): "[Праздник Песах заповедан,] чтобы помнил ты день исхода твоего из земли Египетской во все дни жизни твоей". Мудрецы комментируют это так: "Заповедь эта, данная при выходе из Египта, приложима к тем, кто занят жизнью, а не к тем, кто столкнулся со смертью". (Отметим, что Раши предлагает другое объяснение.)
      Что стоит за законом, освобождающим скорбящего от выполнения заповедей? Наши обязательства перед Богом основаны на сознании достоинства, "образа Божьего" и святости человека. Когда человек в смятении и отчаянии начинает сомневаться, существует ли на самом деле человеческая исключительность, его обязательства по отношению к Богу теряют под собой основание. Для исполнения заповедей был выбран человек, верящий в себя, в свое человеческое достоинство. Отчаявшийся, раздираемый сомнениями, отрицающий человек не подходит для этой роли. Как он может молиться и обращаться к Богу, если сомневается в собственной человеческой сущности, если его слова - лишь физические звуки? Как скорбящий может произнести благословение или сказать "Амен", если он лишен речи? Он все еще может производить звуки, но благословение состоит не из звуков, воспринимаемых слухом, а из слов, воспринимаемых разумом.
      Квинтэссенцию состояния анинут можно найти в пессимистическом стихе из Экклезиаста (3:19): "Ибо участь сынов человеческих и участь скотины - одна и та же участь: как тем умирать, так умирать и этим; и дыханье одно у всех, и нет превосходства человека над скотом, ибо все - суета". Авелут - самоутверждение
      Но тут Галаха делает резкий поворот. Она твердо убеждена, что человек свободен и может управлять не только своими поступками, но и своими эмоциями. Человек способен изменять ход своих мыслей и эмоциональный настрой почти мгновенно. Он не должен терпеливо ждать, пока пройдет одно настроение и на смену ему постепенно придет другое. Он может перестроиться быстро и в мгновение ока сменить одно состояние духа на другое. Поэтому Галаха, столь терпеливо относившаяся к скорбящему в период анинут и позволявшая ему плыть по волнам своего отчаяния, властно повелевает ему немедленно после погребения закончить первую стадию траура и перейти ко второй - авелут. Способность менять настроение
      Уверенность Галахи в способности человека менять свои настроения хорошо иллюстрируется законом о том, что Праздник прерывает период траура по умершему. Если человек начал шива, даже незадолго до Праздника, последний отменяет траур. Конечно, авелут - это больше, чем внешний ритуал, это внутренняя боль, которая часто входит в противоречие с верой. Но также и "симхат Йом Тов" ("радость Праздника") включает в себя не только церемонии, но и истинную внутреннюю радость. Эти два настроения сталкиваются в душе скорбящего, чей дом опустел с уходом близкого человека, но каждый уголок его полон воспоминаний.
      Галаха приказывает: "Поднимись от своего траура, отряхни пепел со своей головы, смени одежды, зажги праздничные свечи, над бокалом вина прочти Кидуш, прославляющий Господа за то, что Он дал нам Праздники для веселья и священные времена для радости; произнеси благословение "Шеhехеяну": "Благословен Ты... который дал нам дожить, и сохранил нас, и привел нас к этому времени", присоединись к празднующим, как будто никто не умер, как будто близкий человек, о смерти которого ты плакал, по-прежнему с тобой".
      Галаха, которая подчас может быть очень мягка и терпелива, здесь требует жесткой дисциплины, для того чтобы отбросить печаль и воспринять радость. Эта метаморфоза, этот прыжок от безутешности к веселью и доверию, героический акт, который можно наблюдать снова и снова среди евреев Торы. Спокойно и недемонстративно совершают они его в черную пору своего одиночества. Восстановление собственного человеческого облика
      После похорон скорбящему предстоит нелегкий труд - начать собирать осколки своей разбитой души и восстанавливать себя как личность, с ее достоинством и исключительностью. До этого момента он повторял себе, что человек ничем не лучше скотины и что все - суета; но вдруг Галаха заставляет его вспомнить об антитезе: "Ты, Бог, выбрал человека с самого начала, и Ты счел его достойным стоять перед Тобой". В завершающей Йом Кипур молитве "Неила" это подтверждение космической роли человека следует сразу за его уничижением - цитированием стиха из Экклезиаста, приведенного выше.
      Да, говорит Галаха, смерть действительно безобразна и страшна; да, смерть преследует каждого человека, стараясь уничтожить его, со всеми его стремлениями и надеждами; все это так. Наше существование хрупко, и воздействие наших жизней на мир преходяще. Тем не менее смерть не должна повергать нас в прострацию и уныние. Мы не должны поддаваться отчаянию и жалеть самих себя. Наоборот, человек должен принять вызов, который бросает ему смерть, преодолеть себя и строить, зная, что он может и не увидеть величественное здание; сажать, зная, что он может и не вкусить от плодов; исследовать, развивать, обогащать не для себя, но для грядущих поколений. Есть работа, которую нужно сделать для своей семьи и для своей общины. Религиозный еврей в особенности способен ассоциировать свою жизнь с предназначением сообщества Торы, которое вне времени. Как ни кратки наши годы, жизнь приобретает вневременную ценность, если мы участвуем в передаче Традиции. Индивидуум и общество Индивидуум смертен, но "Кнессет Исраэль" - "еврейское сообщество" бессмертно. Галахический принцип "общество не умирает" (Темура 15б) основан на концепции, согласно которой существование "Кнессет Исраэль" как метафизического единства не зависит от физического существования его отдельных членов.
      Каждый индивидуум важен по отдельности. В самом деле, тонкие галахические правила траура в период авелут вытекают из того, что Тора воспринимает каждого человека как маленький мир, микрокосм. Смерть каждого индивидуума лишает общий спектр сообщества особого, незаменимого цвета. Высказывание "тот, кто спас одну жизнь в народе Израиля, как будто бы спас целый мир" (Санhедрин 4:5) следует понимать именно в этом смысле. Тем самым, последствия смерти необратимы и невосполнимы.
      Тора, однако, признает и реальность еврейской общины, которая есть нечто большее, чем просто собрание многих. Скорее она представляет собой метафизическое единство, индивидуальность, а не просто конгломерат. Община обладает чертами личности. И Земля Израиля была дана не отдельным людям, а Кнессет Исраэль. И Авраам получил землю не как отдельный человек, а как отец будущего народа. Это звучит странно для эмпирического социолога, но в этом нет ничего необычного для галахиста и мистика, для которых Кнессет Исраэль - живая, любящая и сострадательная мать.
      Смерть обрывает человеческую жизнь, но наш уникальный вклад, наше влияние, наши мечты и надежды продолжают реализовываться через Кнессет Исраэль. Слова, которыми мы традиционно утешаем скорбящих ("Да утешит тебя Всевышний среди скорбящих Сиона и Иерусалима"), призывают человека присоединиться к тяготам всего сообщества, почувствовать его боль и утешиться верой в будущее освобождение.
      Таким образом, осознание своей смертности не только не освобождает человека от его обязательств, но, напротив, усиливает его роль как исторического существа и обостряет его моральное восприятие. Жизнь - это вызов и возможность. "День короток, работники ленивы, награда велика, Хозяин строг и требователен" (Мишна Авот 2:4).
      Если перед погребением, во время анинут, человек скорбит в смятении, и скорбь эта отрицает его собственное достоинство и исключительность, то после погребения скорбь просветлена осознанием человеческого величия и избранности. Кадиш
      Поворотный момент, при котором анинут переходит в авелут, отчаяние - в печаль, самоотрицание - в самоутверждение, знаменуется Кадишем, который читается при погребении.
      Кадиш отмечает начало новой фазы в трауре. Это храбрый, героический траур, содержащий в себе надежду на Божественное спасение. Какая связь между провозглашением хвалы Богу и похоронами? Посредством Кадиша мы восстаем против смерти и ее страшных сетей, которые она плетет вокруг человека. Когда скорбящий читает "Йитгадаль ве-йиткадаш шмей рабба" - "Да возвеличится и освятится Твое великое Имя", - он провозглашает приблизительно следующее: как бы сильна ни была смерть, как бы уродлив ни был конец человеческой жизни, как бы страшна ни была могила, как бы бессмысленно и абсурдно ни выглядело все, как бы глубоко ни было отчаяние, - мы объявляем торжественно и публично, что мы не сдаемся, что мы продолжим дело наших предков и не будем удовлетворены, пока не достигнем полного осуществления нашей конечной цели - установления царства Божия, воскрешения мертвых и вечной жизни.
      Сидящий шива совершает тшуву
      (перевод статьи р.Авраама Бесдина, представляющей собой изложение лекции
      р.Соловейчика)
      Тшува по отношению к человеку
      Тшува по отношению к Богу
      "Издалека Господь явился мне"
      На следующий день - мимохорат
      Соблюдение семидневного (шива), тридцатидневного (шлошим) и годового (в случае смерти родителей) траура - это не только катарсис скорби, но и переживание переоценки собственной жизни, раскаяние. Авелут (скорбь) непременно является выражением тшувы (раскаяния). Скорбящее сердце есть сердце кающееся, а кающееся сердце ищет искупления. Скорбь мыслящего человека наполнена глубоким чувством вины. Не случайно многие законы "семи дней траура" (запреты мытья, умащения тела, ношения обуви и интимной близости) напоминают законы Йом Кипура - дня, когда евреи взывают ко Всевышнему о прощении.
      Какие же грехи хочет искупить скорбящий? - Те, что он совершил в своих отношениях с умершим и в своих отношениях с Богом. Тшува по отношению к человеку
      Мы, как правило, запаздываем со своими суждениями о людях, вещах и событиях. Лишь ретроспективно мы открываем для себя истинную ценность того, кого уже больше нет с нами. Это запоздалое понимание особенно болезненно, трагично. Пока человек был рядом, пока он был доступен для общения, мы лишь отчасти понимали его. Осознание его особости, его ценности для нас приходит в тот самый момент, когда он покидает нас, скрываясь в т тогда мы с болью спрашиваем себя: "Что он значил для нас? Почему мы так подавлены и растеряны?"
      Подобные вопросы, которыми задается скорбящий, особенно мучительны, поскольку наполнены чувством вины. "Почему я не спросил себя об этом вчера или год назад? Почему я был так невнимателен к этому человеку, до такой степени не ценил его?" Мы протягиваем руки, чтобы обнять его, но между нами уже пропасть. Все, что угодно, мы бы отдали теперь за пять минут общения с ним, за возможность излить ему свою душу, загладить вину, сказать недосказанное, сделать несделанное. Если бы мы только могли... Но, увы, уже поздно. Тщетны старания перебросить мост через пропасть, разделяющую нас, как тщетны были попытки учеников пророка Элияhу найти своего учителя, вознесшегося в буре на небо. Три дня они искали его в горах и долинах, но так и не смогли найти (Книга Царей ИИ 2:17).
      Говоря о вине, мы не имеем в виду людей черствых и равнодушных; такие редко предаются раскаянию. Речь идет о людях, привязанных к своим близким, но в глубине души ощущающих ущербность своих взаимоотношений с ними и сожалеющих об утраченных навсегда возможностях исправить это. Тот, кого не терзали подобные чувства, не пережил в полной мере авелут.
      Талмуд в трактате Брахот (42б) рассказывает нам странную историю. Когда Рав (основатель Вавилонской академии в Суре) умер, его ученики шли в траурной процессии к месту его погребения. На обратном пути они остановились у реки Данак, чтобы поесть хлеба. Завершив еду, ученики стали обсуждать галахический вопрос, следует ли им произносить зимун (приглашение, объединяющее всех присутствующих для благословения после еды), учитывая, что при трапезе они объединились случайным образом. Когда выяснилось, что они не могут решить эту проблему, Рав Ада бен Аава встал, надорвал еще раз свою одежду, уже один раз надорванную в знак скорби, и сказал: "Рав умер, а мы даже не научились у него простейшим правилам произнесения благословений!" Так, едва похоронив своего учителя, ученики обнаружили свою зависимость от него. Почувствовав заново тяжесть своей утраты, они отдали бы свои жизни за кратчайшую возможность поговорить с ним.