Правда, делал он это не прямым образом, а косвенным, выступая в защиту своих открытии и открытий Коперника не с открытым забралом, а прибегая к уловкам. В своих трудах Галилей теперь выражал покорность церкви и даже осуждал коперниканство, но так, что читателю было понятно, что в действительности он осуждает не свои и Коперника взгляды, а церковную точку зрения по этому вопросу. Примером такого иносказательного, эзоповского языка, к которому неоднократно прибегали ученые в борьбе с богословием в период Возрождения, было следующее высказывание Галилея в его сочинении о кометах ("Пробирщик"), изданном в 1623 г.: "Так как приписываемое Земле движение, которое я в качестве благочестивого католика считаю совершенно ложным и не соответствующим истине, прекрасно объясняет массу различных явлений, то я полагаю, что при всей своей ложности оно до некоторой степени объясняет явление комет".
      В том же 1623 г., когда был опубликован "Пробирщик", на папский престол вступил кардинал Маффео Барберини, принявший имя Урбана VIII. Новый папа, еще будучи кардиналом, поддерживал дружеские отношения с Галилеем, который, рассчитывая теперь на его покровительство, стал смелее выступать в защиту своих взглядов. В 1630 г. Галилей приезжает в Рим с рукописью своего нового сочинения "Диалог о двух главнейших системах мира - птолемеевой и коперниковой". В ней выступают три персонажа: Сальвиати, Сагредо и Симпличио. Первый - сторонник коперниковой системы, второй выступает как бы в роли нейтрального председательствующего, последний - защитник птолемеевой (церковной) теории мироздания. Хотя спор ведется, как мы сказали бы теперь, "на очень высоком теоретическом уровне" и автор с предельной объективностью излагает аргументацию противников, не вызывает сомнения, на чьей он стороне, хотя бы по одному тому, что защитника церковной точки зрения он окрестил Простаком (по-итальянски Симпличио). Этот Простак, исчерпав все аргументы иезуитов, перипатетиков и инквизиторов против коперниковой системы, в заключение заявляет, что ни за что не согласится с нею, даже если она соответствует действительности, потому что питает к ней отвращение. Бог всемогущ, ему "закон не писан, его пути неисповедимы" - таковы наиболее "веские" возражения Симпличио против, по существу, самого Галилея, который под именем Сальвиати ведет с ним спор, доказывая всю нелепость, смехотворность и полную научную несостоятельность своего противника.
      Эта горькая, вернее, смертоносная для церкви пилюля была облачена в сладкую оболочку, состоявшую из предисловия и послесловия, в которых предусмотрительный автор заявлял, что написал свое сочинение в защиту церковного осуждения коперниковского учения! По-видимому, это обстоятельство, а также и то, что это учение излагалось в "Диалоге" как одна из гипотез, одна из точек зрения (другой была церковная), позволили Галилею добиться в Риме от церковной цензуры разрешения на издание своего сочинения, которое вышло во Флоренции в 1632 г. на итальянском языке, быстро разошлось, вызвав новый приступ ярости среди противников Галилея. Иезуиты и прочие его недоброжелатели стали доказывать Урбану VIII, что книга Галилея представляет большую опасность для всего христианства, что она "ужаснее и для церкви пагубнее писаний Лютера и Кальвина", что под видом Симпличио автор вывел чуть ли не самого папу римского, что в ней дерзко противопоставляется авторитет науки авторитету церкви и так далее русский перевод: Галилей Г. Диалог о двух главнейших системах мира - птолемеевой и коперниковой. Противникам Галилея без особого труда удалось убедить Урбана VIII в том, что автор "Диалога" обманул его доверие, впал в ересь и подлежит суровому наказанию. Не прошло и нескольких месяцев после выхода в свет "Диалога", как папа запретил продажу этого произведения и отдал приказ инквизиции вновь возбудить против автора указанного произведения обвинение в еретических заблуждениях.
      Когда великий герцог тосканский Фердинанд II, которому был посвящен "Диалог", попытался было через своего посла в Риме Никколини заступиться перед Урбаном VIII за Галилея, папа римский, разгневанный до предела, ответил флорентийскому дипломату: "Ваш Галилей вступил на ложный путь и осмелился рассуждать о самых важных и самых опасных вопросах, какие только можно возбудить в наше время". Несколько дней спустя, когда Никколини вновь отважился заговорить с папой о Галилее, тот ему сказал: "Уже 16 лет осуждены защищаемые Галилеем мнения, и он запутал себя в сложном деле. Вещь очень опасная и книга крайне вредная. Дело хуже, чем думает великий герцог,- прошу ему написать. Он не должен терпеть, чтобы Галилей развращал своих учеников и передал им опасные воззрения".
      Сообщая о беседах с Урбаном VIII во Флоренцию, Никколини отмечал: "Хуже не может быть расположен папа к нашему бедному Галилею" Гурев Г. А Учение Коперника и религия.
      30 сентября 1632 г. флорентийский инквизитор передал Галилею повеление папской инквизиции немедленно явиться в Рим. Ученому было тогда 70 лет, он был болен, в папских владениях свирепствовала чума. Галилей, ссылаясь на эти обстоятельства, попросил рассмотреть его дело во Флоренции, надеясь на покровительство великого герцога. Но герцог, хотя и сочувствовал Галилею и пытался добиться от папы более благосклонного к нему отношения, не отважился вступить из-за него в конфликт с папским престолом. Галилею не оставалось ничего другого, как подчиниться вызову и явиться в Рим.
      В Риме Галилей остановился во дворце флорентийского посла Никколини. Инквизиторы четыре раза допрашивали ученого.
      Какую же позицию занял Галилей по отношению к выдвинутому против него инквизиторами обвинению? Если бы он не признал себя виновным и не отрекся от своих подлинных взглядов, его, как Джордано Бруно, могли бросить в костер. Если бы он признался и отрекся от них, то это было бы похоже на предательство. Галилей предпочел третий путь: вопреки очевидным фактам, он категорически отрицал, что разделял коперниково учение после того, как инквизиция объявила его еретическим в 1616 г.
      Инквизиторы же предъявили Галилею решение "священного" судилища от 25 февраля 1616 г., в котором ему запрещалось не только преподавать или защищать учение Коперника, но даже излагать его. В случае невыполнения этого предписания Галилей якобы подлежал тюремному заключению. Текст этого решения противоречит письму Беллармино от 26 мая 1616 г., в котором говорится только о том, что Галилей был извещен, что нельзя ни защищать, ни придерживаться учения Коперника, и ничего не говорится о запрете преподавать или излагать его и о каких-либо обязательствах Галилея перед инквизицией в этом отношении. Из этого многие исследователи сделали единственно правильный вывод, что документ от 25 февраля был фальсифицирован инквизиторами с целью скомпрометировать обвиняемого.
      На первом допросе 12 апреля 1633 г. Галилей заявил инквизиторам: "Относительно спорного вопроса, касательного движения Земли, конгрегацией индекса было решено, что такое мнение о неподвижности Солнца и движении Земли совершенно противно священному писанию и допускаемо может быть только как гипотеза, как представляет это Коперник... Мне было сообщено это определение кардиналом Беллармино, который знал, что и я, подобно Копернику, признавал это воззрение как гипотезу... Он сказал мне, что так как мнение Коперника, принимаемое утвердительно, противно священному писанию, то его нельзя ни держаться, ни защищать, но принимать его как гипотезу и в этом смысле писать о нем можно... Припомнить не могу, так как это было много лет тому назад, чтобы мне что-нибудь другое было сказано или передано, и не знаю, вспомнил ли бы, если бы сказанное было мне прочтено. Открыто говорю то, что помню, ибо не думаю, чтобы в чем-либо отступил от переданного мне..."
      Главный комиссарий и обвинитель инквизиции заявил Галилею: в приказании, предъявленном ему Беллармино, значилось, что он "никаким образом не должен ни держаться, ни защищать упомянутого мнения, ни учить ему". Но Галилей отрицал это: "Помню, что приказание гласило:
      "ни держаться, ни защищать", и так именно оно выражено в записке Беллармино. Возможно, что были также два другие выражения, мне теперь предъявляемые - "и учить" и "никаким образом",- но этого не припомню. Я не удержал этого в памяти, полагаю, потому, что не упомянуты в свидетельстве, которого придерживался и указания которого удержал в памяти".
      На обвинение в том, что Галилей обманным путем получил от главного цензора конгрегации индекса Рикарди разрешение на печатание своего труда, не известив его о приказании Беллармино, ученый ответил: "В этом не было никакой надобности, так как в книге моей я вовсе не выдавал за истинное и не защищал учение о движении Земли и неподвижности Солнца, а напротив доказывал противное мнение, показав, что основания Коперника шатки и неубедительны". Гурев Г. А. Коперниковская ересь в прошлом и настоящем.
      После третьего допроса Галилей был арестован и заключен во дворце инквизиции, правда не в застенке, а в одном из его покоев, но от этого места до тюремной камеры заключенного отделял лишь один шаг...
      В течение 18 дней Галилея "увещевал" - терроризировал - комиссарий инквизиции Моколани. 20 апреля 1633 г. Галилей заявил инквизиторам, что, обдумывая вопросы, поставленные ему на допросе, он вновь перечитал свой "Диалог", который на этот раз показался ему как бы новым сочинением чужого автора. Галилей признал, что многие места его сочинения выражены так, что по силе своей скорее могут укрепить "ложное мнение", чем облегчить его опровержение.
      Хотя Никколини продолжал просить папу облегчить участь узника инквизиции, тот категорически отказывался. "Я еще раз повторяю,- говорил Урбан VIII флорентийскому дипломату,- что нельзя сделать никакого облегчения Галилею. Бог да простит ему, что он вдался в такие вопросы, где дело идет о новых учениях и о священном писании. Всегда лучше следовать общепринятым учениям... Синьор Галилей был моим другом; мы часто беседовали с ним запросто и ели за одним столом, но дело идет о вере и религии". Гурев Г. А. Коперниковская ересь в прошлом и настоящем.
      Более того, 16 июня 1633 г. на тайном заседании конгрегации инквизиции Урбан VIII, как записано в протоколе, повелел, чтобы Галилея допрашивали под угрозой пытки.
      20 июня Галилея снова допрашивали и, как свидетельствует Никколини, объявили, что на следующий день он будет подвергнут "допросу и испытанию". 21 июня ученого подвергли "строгому" - последнему - допросу. Пытали 70-летнего ученого во время этого допроса или только угрожали подвергнуть пыткам? Апологеты церкви утверждают, что он не подвергался пытке. Однако в приговоре инквизиции ясно говорится, что Галилей был подвергнут "строгому испытанию",- термин, под которым инквизиторы подразумевали пытку. Как бы там ни было, но инквизиторам удалось сломить Галилея и 21 июня 1633 г. вырвать у него заявление, в котором ученый объявлял учение Птолемея "верным и несомненным".
      21 июня инквизиционный трибунал вынес приговор, осуждающий Галилея. На следующий день приговор был оглашен в церкви св. Марии на Минерве. Там же Галилей произнес свое "отречение". Приговор гласил:
      "Мы... божией милостию диаконы и кардиналы святой церкви от апостольского престола, наряженные генеральными инквизиторами против всякого еретического развращения, могущего появиться во вселенском христианском обществе.
      Так как ты, Галилей, сын флорентийца Винченцо Галилея, имеющий 70 лет от роду, в 1615 г. был обвинен в сем святом судилище в том, что считаешь за истину и распространяешь в народе лжеучение, по которому Солнце находится в центре мира неподвижно, а Земля движется вокруг оси суточным вращением, в том, что ты имел учеников, которым преподавал это учение, в том, что ты по поводу этого учения вел переписку с некоторыми германскими математиками, в том, что ты издал несколько писем о солнечных пятнах, в которых вышеуказанное учение объявлял истинным.
      Когда же тебе беспрерывно напоминали о твоем заблуждении, делая тебе возражения на основании св. писания, ты отвечал, что св. писание вне твоего понимания. Наконец, явился на свет экземпляр твоего сочинения, в виде письма к одному из прежних учеников твоих, и ты в нем, следуя бредням Коперника, развивал некоторые положения, противоречащие здравому смыслу и св. писанию. Вследствие сего сим св. судилищем, желающим оградить людей от вреда и соблазна, которые происходили от твоего поведения и угрожали чистоте святой веры, по приказанию нашего господина и высокопреосвященнейших гг. кардиналов всей верховной и всемирной инквизиции, была подвергнута обсуждению коперникова гипотеза о неподвижности Солнца и движении Земли, и богословы-квалификаторы постановили следующие два положения:
      1. Считать Солнце центром Вселенной и стоящим неподвижно есть мнение нелепое, философски ложное и крайне еретическое, ибо оно явно противоречит св. писанию.
      2. Считать Землю не центром Вселенной и не неподвижною есть мнение нелепое, философски ложное и, с богословской точки зрения, также противное духу веры.
      Но так как нам угодно было пока поступить с тобою снисходительно, то в св. конгрегации, собравшейся в присутствии господина нашего 25 февраля 1616 г., было решено, чтобы высокопреосвященнейший кардинал Беллармино тебе внушил, чтобы ты вполне отступился от вышеуказанного лжеучения; то же самое тебе было повторено и через комиссария св. судилища, в присутствии нотариуса и свидетелей, под страхом тюремного заключения - впредь не говорить и не писать в пользу осужденной коперниковской системы; затем ты был ею отпущен.
      Затем, чтобы окончательно искоренить столь пагубную ересь и чтобы она не проникла в католическую церковь и не наносила ей сильный ущерб, издан был св. конгрегацией индекс-декрет, которым запрещались все книги, трактующие о такого рода учении, ложном и противном божественному писанию.
      В прошлом же 1632 г. появилась книга, изданная во Флоренции, заглавие которой доказывает, что ты ее автор. Книга эта называется "Dialogo de Galileo Galilei delle due massimi sistemi del Mondo Tolemaico e Copernicano". Из напечатания этой книги св. конгрегация узнала, что ложное учение о движении Земли с каждым днем все более и более крепнет, вышеназванная книга по тщательном ее рассмотрении обнаружила, что ты явно преступил сделанное тебе внушение и продолжал защищать мнения, уже проклятые и осужденные св. церковью. В сказанной книге ты разными способами ухищряешься представить вопрос не вполне решенным, а мнение Коперника весьма вероятным, но и это есть уже страшное заблуждение, так как никаким образом не может быть вероятным то, что св. церковь окончательно признала ложным и противным св. писанию.
      Посему, вызванный сюда по нашему требованию, ты предстал перед св. судилищем и на допросе под присягою признался, что означенная книга сочинена и выпущена в свет тобой. Ты также признался, что писать ее начал лет 10 или 12 назад, уже после сделанного тебе вышеупомянутого внушения, и выпрашивая позволения для издания своего сочинения, ты не предупредил цензоров, что тебе было уже запрещено придерживаться системы Коперника и каким бы то ни было образом распространять ее.
      Точно так же ты покаялся, что текст означенного сочинения составлен таким образом, что читатель может скорее поддаться приведенным ложным доводам и стать на стороне ложного учения; при этом ты оправдываешься тем, что, написав сочинение в разговорной форме, ты увлекся желанием придать наибольшую силу доказательств в пользу своих мнений, и говоришь, что и всякий человек, рассуждая о чем-нибудь, тем скорее пристращается к любимому положению, чем труднее его доказать, чем оно неосновательнее, хотя и кажется вероятным.
      Наконец, когда тебе был назначен для оправдания приличный срок, ты остановил наше внимание на свидетельстве, выданном тебе преосвященным кардиналом Беллармино по твоей просьбе и, как ты говорил, для защиты тебя от клеветы врагов, распространявших слух, будто ты отрекался от своих убеждений и был наказан св. судилищем; свидетельство же доказывает, что ты вовсе не отрекался от своих мнений и не был наказан, но что только тебе объявлено постановление св. конгрегации индекса, в котором говорится, что учение о движении Земли и неподвижности Солнца противно св. писанию, а поэтому не может быть ни защищаемо, ни распространяемо.
      Так как в этом свидетельстве не было упомянуто о двух пунктах указа, то надо думать, как говорил ты, что в течение 14 или 16 лет ты о них забыл и по этой причине, испрашивая позволение издавать книгу, не упомянул о сделанном тебе внушении. Все это говорится тобой не для извинения в своем заблуждении, но с целью приписать его скорее суетному тщеславию, нежели злому умыслу.
      Но это обстоятельство вместо облегчения твоего проступка усилило только твою вину, так как оно подтверждает запрещение тебе держаться учения, противного св. писанию, а ты, однако, дерзнул рассуждать о нем, защищать его и даже представлять его вероятным. Не говорит в твою пользу также и дозволение, искусством и хитростью выманенное, когда ты не сказал ни слова цензору о сделанном тебе внушении.
      Так как нам казалось, что ты не совсем чистосердечно сознаешься в своем намерении, то мы рассудили, что нужно подвергнуть тебя строгому испытанию (то есть пытке.- И. Г.), на котором, вопреки прежним твоим показаниям и объяснениям, ты отвечал, как истинный католик. Вследствие этого, рассмотрев и зрело обсудив все стороны твоего дела и приняв во внимание твои показания и извинения, равно как и сущность канонических правил, мы пришли касательно тебя к следующему заключению:
      Призвав на помощь имя господа нашего Иисуса Христа и самой преславной матери его приснодевы Марии, в силу сего нашего окончательного постановления, в заседании совещательного суда, в сообществе с нашими почтенными магистрами богословия и докторами обоих прав, советниками нашими при сем судилище, касательно твоего дела, раскрытого перед нами великолепным Карлом Синчеро, доктором обоих прав и фискалом-прокурором св. судилища, с одной стороны, и тобою, Галилео Галилеем, подсудимым в настоящем процессе с другой, постановляем следующее:
      Вследствие рассмотрения твоей вины и сознания твоего в ней присуждаем и объявляем тебя, Галилей, за все вышеизложенное и исповеданное тобою под сильным подозрением у сего св. судилища в ереси, как одержимого ложною и противною священному и божественному писанию мыслью, будто Солнце есть центр земной орбиты и не движется от востока к западу, Земля же подвижна и не есть центр Вселенной. Также признаем тебя ослушником церковной власти, запретившей тебе излагать, защищать и выдавать за вероятное учение, признанное ложным и противным св. писанию.
      По этой причине ты подлежишь всем исправлениям и наказаниям, св. канонами и другими общими и частными узаконениями возлагаемым за преступления подобного рода.
      Освободиться от них можешь ты только в том случае, когда от чистого сердца и с непритворной верою отречешься перед нами, проклянешь и возненавидишь как вышеозначенные заблуждения и ереси, так и вообще всякое заблуждение, всякую ересь, противную католической римской церкви, в выражениях, какие нам заблагорассудятся.
      Но, дабы столь тяжкий и вредоносный грех твой и ослушание не остались без всякой мзды и ты впоследствии не сделался бы еще дерзновеннее, а, напротив, послужил бы примером и предостережением для других, мы постановили книгу под заглавием "Диалог" Галилео Галилея запретить, а тебя самого заключить в тюрьму при св. судилище на неопределенное время. Для спасительного же покаяния твоего предписываем, чтобы ты в продолжении 3 лет раз в неделю прочитывал 7 покаянных псалмов.
      Право уменьшать, изменять и отменять, вполне или отчасти, что-либо из вышеуказанных наказаний и исправлений оставляем за собою.
      Так мы говорим, произносим, объявляем за приговор, постановляем, присуждаем властию, нам данной, наилучшим образом и по крайнему нашему разумению".
      После оглашения приговора Галилей зачитал следующее "отречение": "Я, Галилео Галилей, сын Винченцо Галилея, флорентинец, на семидесятом году моей жизни лично предстоя перед судом, преклонив колена перед вами, высокие и достопочтенные господа кардиналы вселенской христианской республики, имея перед очами святое евангелие, которого касаюсь собственными руками, клянусь, что всегда веровал, теперь верую и при помощи божией впредь буду верить во все, что содержит, проповедует и чему учит святая католическая и апостольская церковь. Но так как от сего святого судилища мне было давно уже сделано законное внушение, дабы я покинул ложное мнение, полагающее Солнце в центре Вселенной и неподвижным, дабы не держался этого мнения, не защищал его, не учил ему каким бы то ни было способом, ни устно, ни письменно, а я между тем сочинил и напечатал книгу, в которой излагаю осужденное учение и привожу в пользу его сильные доводы, хотя и не привожу окончательного заключения; то вследствие сего признан я находящимся под сильным подозрением в ереси, то есть что думаю и верю, будто Солнце есть центр Вселенной и неподвижно, Земля же не центр и движется.
      Посему, желая изгнать из мыслей ваших, высокопочтенные господа кардиналы, равно как и из ума всякого истинного христианина, это подозрение, законно против меня возбужденное, от чистого сердца и с непритворной верою отрекаюсь, проклинаю, возненавидев вышеуказанную ересь, заблуждение или секту, не согласную со св. церковью.
      Клянусь впредь никогда не говорить и не рассуждать, ни устно, ни письменно, о чем бы то ни было, могущем восстановить против меня такое подозрение; когда же узнаю кого-либо, одержимого ересью или подозреваемого в ней, то о таком обязуюсь донести сему св. судилищу или же инквизитору, или ординарию ближайшего места. Кроме того, клянусь и обещаю уважать и строго исполнять все наказания и исправления, которые наложило или наложит на меня сие св. судилище.
      В случае нарушения мною (да хранит меня бог) чего-либо из этих слов, свидетельств, клятв и обещаний подвергаюсь всем наказаниям и исправлениям, назначенным св. канонами и другими общими и частными постановлениями против преступлений сего рода. В этом да поможет мне господь и святое его евангелие, которого касаюсь собственными руками.
      Я, поименованный Галилео Галилей, отрекся, поклялся и обязался, как сказано выше. В подтверждение прикладываю руку под сиею формулою моего отречения, которое прочел во всеуслышание от слова до слова. Июня 22 дня 1633 г. в монастыре Минервы в Риме.
      Я, Галилео Галилей, от вышесказанного отрекся собственноручной подписью". Гурев Г. А. Коперниковская ересь в прошлом и настоящем.
      Как гласит легенда, Галилей после своего отречения изрек: "А все-таки она движется!" Неизвестно, произнес ли он эти слова в действительности или нет (эта фраза впервые встречается в мемуарах его ученика Винченцо Вивиани, написанных 12 лет спустя после смерти Галилея), но зато точно установлено, что и после отречения его воззрения не изменились. Галилей писал: "Берегитесь, теологи, желающие сделать из вопроса о движении или покое о пиратах, впоследствии бежал и вернулся в Англию, где выпустил в 1589 г. свои воспоминания. В них он оставил следующее описание аутодафе в Мехико, через которое прошел он и его товарищи по несчастью: "После того как инквизиторы смогли таким образом (при помощи пыток.- И. Г.) получить от нас самих заявления, дававшие им основания осудить нас, они приказали построить в центре рыночной площади напротив кафедрального собора огромный помост; четырнадцать или пятнадцать дней до аутодафе они призывали всех жителей при помощи труб и барабанов явиться на базарную площадь в день аутодафе с тем, чтобы присутствовать при оглашении приговора священной инквизиции против английских еретиков - лютеран и при его исполнении. Накануне жестокого события, ночью инквизиторы пришли в тюрьму, где мы находились, и принесли одежду сумасшедших, которая была нам предназначена. Это были санбенито рубашки из желтой материи с пришитыми к ним спереди и сзади красными крестами. Инквизиторы с таким энтузиазмом примеряли нам эти рубашки и учили нас, как мы должны вести себя на аутодафе, что не дали всю ночь заснуть.
      Утром следующего дня каждый из нас получил завтрак - чашку вина и кусок хлеба с медом, после чего около 8 часов мы вышли из тюрьмы. Каждый из нас шел отдельно от других, одетый в санбенито, с петлей из толстой веревки на шее, держа в руке потухшую зеленую свечу. Нас сопровождал стражник. На всем пути к аутодафе толпилось множество людей. Путь нам открывали "родственники" инквизиции, гарцевавшие на лошадях во главе нашей процессии. На площади мы взошли по двум лестницам на помост, где нас усадили на лавки в том порядке, в каком нас потом вызывали для объявления приговора. Вслед за этим по двум другим лестницам на помост взошли инквизиторы, вице-король и члены королевского верховного суда. Когда они заняли свои места под балдахином, каждый согласно своему рангу, на помост взобралось множество монахов доминиканцев, августинцев и францисканцев - всего до трехсот человек, которые заняли надлежащие им места.
      Затем наступил момент торжественного молчания, немедленно после чего стали зачитываться жестокие и строгие приговоры.
      Первым вызвали некоего Роджера, артиллериста с корабля "Иисус". Он был осужден на триста ударов плетью и на 10 лет галер.
      Затем вызвали Джона Грея, Джона Брауна, Джона Райдера, Джона Муна, Жоржа Колье и Томаса Броуна. Каждый из них был осужден на двести ударов плетью и на 8 лет галер.
      Очередь дошла до Джона Кейса, приговор которому гласил: сто ударов плетью и 6 лет галер. За ним вызвали других, всего 53 человека. Приговоры были разные - сто или двести ударов плетью и 6, 8 и 10 лет галер.
      Потом вызвали меня, Майлса Филипса, и приговорили к работе в монастыре сроком на пять лет, без плетей и на ношение санбенито все это время.
      Наконец вызвали последних шестерых, получивших кто по 3, кто по 4 года работы в монастыре, без плетей, с обязательным ношением санбенито все это время.
      После этого, когда спустилась ночь, вызвали Джорджа Раблея и брадобрея француза Марино Корню. Они были осуждены на костер. Их немедленно потащили на место экзекуции на той же базарной площади, вблизи помоста; там их быстро сожгли и превратили в пепел. Нас же, числом в 68 человек, приговоренных к другим видам наказания, вернули в ту же ночь в тюрьму на ночлег.
      Утром следующего дня, это была страстная пятница нашего господа 1574 года, нас вывели во двор дворца инквизиторы, всех, кто был приговорен к порке и работам на галерах, всего 60 человек, раздели до половины тела, заставили сесть на ослов и погнали по главным улицам города на осмеяние народа. По дороге люди, специально предназначенные для этого, пороли нас длинными кнутами по голому телу и с огромной жестокостью. Впереди осужденных шли два глашатая, возвещавшие громким голосом: "Смотрите на этих английских собак, лютеран, врагов бога!" И на всем пути сопровождавшие нас инквизиторы и другие участники этого преступного братства кричали палачам: "Бейте крепче, крепче этих английских еретиков, лютеран, врагов бога!" После этого ужасного спектакля по улицам города осужденных вернули во дворец инквизиции. Спины несчастных были покрыты кровью и синяками. Их вновь посадили в тюрьму. Там они находились вплоть до отправки в Испанию, где их ждали галеры. Меня и других осужденных на каторжные работы в монастырях немедленно отправили в соответствующие места наказания" и еще продолжает страдать, в особенности в области философской науки".
      Впрочем, читатель еще будет иметь возможность познакомиться с последними откровениями церковных иерархов по делу о Галилее.

ИНДЕКС ЗАПРЕЩЕННЫХ КНИГ