Соглашение предусматривает тесное сотрудничество государств в обеспечении мира и безопасности, их волю к ликвидации всех ядерных вооружений, а также их волю ко всеобщему и полному разоружению. СНГ будет обеспечивать единство военно-стратегического пространства, единство ядерных сил под объединенным командованием. Общее мнение - создать оборонительный союз с единым командованием стратегическими вооруженными силами.
      М.С. Горбачев. Дай Бог, чтоб я ошибся232
      (...) Москва полна слухами о перевороте. Думаю... никто сейчас этого сделать не может. Но если произойдет распад страны, к власти могут прийти... фашиствующие диктаторы.
      (...) Я считаю сегодня главным вопросом вопрос государственности.
      (...) Мы пришли на эту землю лет на 60-70, и не нам ее кроить.
      (...) Не убежден, что подписанные в Белоруссии соглашения обладают механизмами их реализации.
      (...) Я не знаю, почему за спиной Президента решили проигнорировать Союзный договор... Думаю, что из тупика переговоров с Украиной можно было бы найти выход, например, ассоциированное членство. "Украинский момент" был... использован руководителями России.
      Вопрос: - Накануне подписания соглашения вы знали о нем?
      - Предвидел. Сказал Борису Николаевичу. "Моя задача, чтобы ты подписал договор первым", тогда и украинский вопрос можно решать. Он сказал: "Нет".
      (...) Мне позвонил Шушкевич 8-го числа и сказал, что они уже позвонили Бушу, что соглашение подписано. Это позор... Стыдобища... Ставить Президента в известность только потом...
      - Вас изолировали от этого соглашения...
      - Это ненормально, но пусть идет процесс, главное, чтобы в конституционных, нормальных формах.
      Вопрос: - Мы идем по пути Югославии?
      - Давайте сделаем все, чтобы этого не было.
      Вопрос: - А если снизу все-таки пойдет создание нового сообщества? Не кажется ли Вам, что Вы глубоко заблуждаетесь?
      - Дай Бог, если я ошибаюсь. Хочу, чтобы я ошибся.
      (...) На встрече с командующими военных округов я спросил у командующего Киевским военным округом: "Правда, что 80 процентов офицеров округа русские?"
      - Правда, товарищ Президент.
      Что, когда процесс разовьется и все отделятся, русские офицеры будут возглавлять армию другого государства?
      (...) Я уйду в отставку в одном случае, если поставят крест на Союзном договоре. Я сделал все, что мог. Я проявлял гибкость, когда меня мяли и ВПК, и партия, но главные идеи избавления от тоталитаризма, протащил, с ошибками, со всем, но главное - состоялось. В моей жизни... уже состоялось. А так измениться, отказаться от Союза... я не могу. И не надо заботиться о моем трудоустройстве.
      Вопрос: - У кого будет "кнопка"?
      - Где она сейчас, я знаю. А там... будет объединенное командование, пусть разбираются, но уже без меня.
      Б.Н. Ельцин. Я не хочу говорить плохо о Горбачеве233
      Вопрос. Борис Николаевич, можно ли сказать, что Содружество независимых государств существует и что Советского Союза больше нет?
      Ответ. Несомненно, Содружество существует, поскольку Россия, Украина и Беларусь уже подписали и одобрили договор о его создании. Для того чтобы окончательно сказать, что Советского Союза больше не существует, нужно подождать еще по крайней мере две недели, ибо некоторые структуры еще не перешли под российскую юрисдикцию. Тем не менее три наши республики аннулировали Союз 1922 года и отозвали своих депутатов из советского парламента, поскольку Советской власти практически уже не существует. Три дня назад я говорил с Горбачевым о времени, необходимом для довершения этого перехода, и сказал ему, что данный процесс должен завершиться в декабре или, в крайнем случае, к середине января.
      Вопрос. Будет ли ваше Содружество походить на Европейское сообщество? Каковы будут его координационные структуры?..
      Ответ. Действительно, наше Содружество напоминает Европейское сообщество и даже Британское содружество. Прошлогодние переговоры показывают, что мы могли бы продолжать обсуждение нового Союзного договора и в следующем году, но по-прежнему без успеха. В республиках очень силен страх перед центром. Пока единственной координационной структурой является объединенное командование стратегических сил. Когда договор о Содружестве будет подписан всеми, а я думаю, что его подпишут не менее десяти государств234, а может быть и больше, мы соберемся для принятия окончательного решения о необходимых координационных структурах. Наш центр будет очень небольшим, сведенным до минимума. Самой грубой ошибкой Горбачева было стремление к созданию обширного и могущественного центрального правительства. Если бы была принята идея о конфедерации, а может быть, даже и о федерации235, то не исключено, что Союзный договор был бы уже давно подписан. Вместо этого мы потеряли массу полезного времени.
      (...) Вопрос. Как родилась идея о создании Содружества?
      Ответ. Впервые о ней заговорили в декабре прошлого года, когда советское правительство тормозило реформы. Тогда Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан направили своих представителей в Минск, чтобы изучить вопрос о создании Содружества. Горбачев воспрепятствовал этому плану, однако документы остались, и мы вновь рассмотрели их в Минске 8 декабря. Поэтому, чтобы заключить договор, нам потребовалось всего лишь полтора дня.
      (...). Вопрос. А у кого будет находиться "черный чемоданчик" с управлением на случай атомного нападения?
      Ответ. Не у Горбачева.
      Вопрос. Может быть, у вас?
      Ответ. Перейдем к следующему вопросу.
      (...) Вопрос. А будет ли играть какую-нибудь роль в Содружестве Горбачев?
      Ответ. Нет. Мы будем обращаться с ним достойно и с уважением, которого он заслуживает, однако, поскольку мы решили к концу декабря завершить переходную фазу в стране, то он тоже должен принять свое решение за этот срок.
      Вопрос. Как вы оцениваете работу, проделанную Горбачевым? В чем он, по-вашему, ошибался?
      Ответ. Я очень высоко оцениваю первую фазу его деятельности, в 1985-1986 гг., в начале перестройки. Он очень много сделал для демократии как во внутреннем, так и во внешнеполитическом плане. Может быть, если бы не было Горбачева, то это сделал бы кто-нибудь другой. И тем не менее важность его роли и работы очевидна. Однако, начиная с 1987 года, он совершил массу ошибок. Потерял время, не начал экономическую реформу, действовал полумерами. Но я не хочу плохо говорить о Горбачеве. Повторяю: я уважаю и ценю все то, что он сделал. Если он решит уйти в отставку, Россия возьмет на себя всю ответственность, гарантируя ему приличную пенсию и подобающее отношение.
      Вопрос. Складывается впечатление, что, несмотря на хорошие "рабочие отношения", вы всегда недолюбливали друг друга в личном плане...
      Ответ. В последние месяцы наши отношения были достаточно хорошими. Конечно, нас никогда не связывала дружба. Не могу сказать, что со мной всегда хорошо обращались с человеческой точки зрения, особенно в 1987 году. Однако после путча, когда Горбачев понял, что коммунизм и рыночная экономика не могут сосуществовать, наши отношения улучшились, стали более тесными. Если бы так было с самого начала, все было бы гораздо проще.
      М.С. Горбачев. Будет ли содружество жизнеспособно?236
      (...) На смену длительному и трудному историческому процессу формирования единой страны приходит процесс ее разъединения, расчленения. И он также не будет легким. Тут не должно быть никаких иллюзий. Очевидно, что общество еще не осознало, что это - поворот колоссального масштаба, затрагивающий основы жизни народов и граждан.
      (...) Сейчас реальностью становится идея содружества независимых государств. И важно, жизненно важно, чтобы этот сложнейший процесс не усилил разрушительные тенденции, наметившиеся в обществе.
      (...) Смысл соображений в том, чтобы очертить минимум положений, без которых содружество в современных условиях, как мне представляется, не сможет стать жизнеспособным...
      Первое. Должно быть четко зафиксировано понимание содружества как многонационального образования при абсолютном равенстве не только самих государств, но и живущих в них национальностей, всех религий, традиций, обычаев, геополитического местонахождения.
      Наиболее подходящим названием поэтому для содружества мне представляется: "Содружество европейских и азиатских государств" (СЕАГ).
      Второе. Мало просто официально признать Декларацию прав человека и демократических свобод. При уникальной расселенности людей на огромных пространствах, где на протяжении веков перемешивались и пересекались судьбы миллионов семей, где десятки миллионов смешанных браков, проблема открытости границ и гражданства должна быть проработана особенно тщательно.
      Уверен, что у всех, кто не заражен национализмом и сепаратизмом, а это сотни миллионов, неизбежно возникнет чувство утраты "большой Родины". А когда практически начнется процесс государственного, административного и прочего размежевания, определения условий гражданства, это затронет очень многих самым непосредственным образом - в быту, на производстве, в человеческих связях.
      Поэтому, возможно, на какой-то довольно длительный период придется согласиться с нормой - "гражданин содружества" наряду с гражданством в соответствующем государстве...
      Третье. Для стабильности содружества решающее значение имеет создание социально ориентированной рыночной экономики, беспрепятственное развитие и защита всех форм собственности.
      (...) Я убежден: потребуются соответствующие структуры экономического взаимодействия в рамках содружества.
      Четвертое. С полной ответственностью и знанием дела от носительно целостной системы военно-стратегической безопасности страны могу сказать, что малейшие попытки дезинтегрировать эту систему чреваты бедой международного масштаба.
      (...) Договаривающиеся стороны могли бы определить безотлагательно структуры единого контроля и главнокомандования стратегическими силами, включая все основные военно-технические и научно-оборонные компоненты. Коллективное командование - это абсурд.
      Пятое. Самостоятельная, суверенная деятельность каждого члена содружества на мировой арене правомерна, Но если есть содружество, а это политическое образование, то должно быть и его политическое представительство в мировом сообществе. По типу, скажем, Европейского сообщества, которое является субъектом международного права.
      (...) Я не представляю себе, как можно сохранить общую стратегическую оборону без минимума общей внешней политики.
      Самое разумное было бы иметь структуру по делам внешних сношений, приспособив ее к нуждам и принципам содружества, включая и вопрос о членстве в Совете Безопасности ООН...
      Шестое. Будет нанесен невосполнимый урон духовному развитию всех народов, если уже сейчас члены содружества не договорятся о координации (и о ее органах) в области науки и культуры, языка межнационального общения, охраны памятников, об источниках содержания музеев, мирового класса театров, библиотек, архивов, крупнейших институтов, лабораторий, обсерваторий и т. п.
      Седьмое. О процедуре правопреемства. Начинать новую эпоху в истории страны надо с достоинством, с соблюдением норм легитимности...
      Поэтому я предложил бы после ратификации документа о содружестве и обмена ратификационными грамотами провести заключительное заседание Верховного Совета СССР, который принял бы свое постановление о прекращении существования Советского Союза и передаче всех его законных прав и обязательств содружеству европейских и азиатских государств...
      М.С. Горбачев. Не хочу "разрезать пирог и съесть его с чаем"237
      Вопрос. Наш журнал выходит в понедельник (23 декабря. - Ред.). Останетесь ли вы к тому времени Президентом Советского Союза?
      М.С. Горбачев. В понедельник? Я уверен, что останусь. Сейчас идет процесс, который возвращает нас на путь создания нового Союза. Мы двигались по этому пути до тех пор, пока референдум на Украине не создал новую ситуацию.
      ...Я целиком выступаю за глубокую реформу и перераспределение власти, но они решили отделиться, и это огромная ошибка. Если мы начнем разваливать нашу страну, нам будет просто гораздо труднее договориться друг с другом. И они думают, что ускорили этот процесс, но на самом деле нам угрожает опасность завязнуть в разнообразных спорах.
      Я считаю, что, хотя мы должны перераспределить власть, это чревато различными опасностями. Важно, чтобы мы не сошли с правильного политического пути.
      Вопрос. Можете ли вы гарантировать, что в этот переходный период вы сохраните контроль над "ядерной кнопкой"?
      М.С. Горбачев Абсолютно. Все будет оставаться так, как было всегда. Л бые тревожные слухи здесь и за границей о том, кто оудет держать палец на этой кнопке, безосновательны.
      Вопрос. Каковы в действительности ваши отношения с Ельциным?
      М.С. Горбачев. Мы расходимся по основным концепциям. Я - за сохранение Союза как государства. Я против того, что называю - разрезать пирог и съесть его с чаем. (Горбачев рисует на листке бумаги: появляется изображение пирога, перечеркнутого крест-накрест.) Кто имеет право резать нашу страну на куски?
      Если этот процесс приведет к созданию содружества,-я признаю его как реальность. Хотя я не разделяю их концепции того, что это необходимо, я желаю им успеха. Но я не хочу, чтобы этот вопрос решался на улицах, и я использую весь свой авторитет для того, чтобы этот процесс развивался нормально и конституционно.
      В то же время я по-прежнему твердо убежден, что мы совершаем ошибку Я хотел бы трижды ошибаться. Но я хочу следовать этому курсу. Если процесс выйдет из-под контроля, тогда мне придется похоронить все, чему я посвятил лучшие годы своей жизни.
      Вопрос. В таком случае, что вы можете положить в основу вашего партнерства с Ельциным?
      М.С. Горбачев. Есть более высокие интересы, которые должны нас объединять. Горбачеву и Ельцину просто никуда от этого не уйти.
      Вопрос. Согласен ли с вами Ельцин в отношении этих более высоких интересов?
      М.С. Горбачев. Безусловно. На человеческом уровне нет никаких препятствий для того, чтобы вести с ним диалог. Мы разошлись в этой концептуальной проблеме содружества.
      Кто знает, может быть, я ошибаюсь. Но я твердо уверен в своей правоте. Однако что касается меня, то это не должно мешать нашему сотрудничеству. Я надеюсь, что он чувствует то же самое.
      М.С. Горбачев. Я покидаю свой пост по принципиальным соображениям238
      "Дорогие соотечественники! Сограждане!
      В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества независимых государств я прекращаю свою деятельность на посту Президента СССР. Принимаю это решение по принципиальным соображениям.
      Я твердо выступал за самостоятельность, независимость народов, за суверенитет республик. Но одновременно и за сохранение союзного государства, целостности страны.
      События пошли по другому пути. Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства, с чем я не могу согласиться.
      И после алма-атинской встречи и принятых там решений моя позиция на этот счет не изменилась.
      Кроме того, убежден, что решения подобного масштаба должны были бы приниматься на основе народного волеизъявления.
      Тем не менее я буду делать все, что в моих возмож-. ностях, чтобы соглашения, которые там подписаны, привели к реальному согласию в обществе, облегчили бы выход из кризиса и процесс реформ.
      Выступая перед вами в последний раз в качестве Президента СССР, считаю нужным высказать свою оценку пройденного с 1985 года пути. Тем более что на этот счет немало противоречивых, поверхностных и необъективных суждений.
      Судьба так распорядилась, что, когда я оказался во главе государства, уже было ясно, что со страной неладно. Всего много: земли, нефти и газа, других природных богатств, да и умом и талантами Бог не обидел, а живем куда хуже, чем в развитых странах, все больше отстаем от них.
      Причина была уже видна - общество задыхалось в тисках командно-бюрократической системы. Обреченное обслуживать идеологию и нести страшное бремя гонки вооружений, оно - на пределе возможного.
      Все попытки частичных реформ - а их было немало - терпели неудачу одна за другой. Страна теряла перспективу. Так дальше жить было нельзя. Надо было кардинально все менять.
      Вот почему я ни разу не пожалел, что не воспользовался должностью Генерального секретаря только для того, чтобы "поцарствовать" несколько лет. Считал бы это безответственным и аморальным.
      Я понимал, что начинать реформы такого масштаба и в таком обществе, как наше, - труднейшее и даже рискованное дело. Но и сегодня я убежден в исторической правоте демократических реформ, которые начаты весной 1985 года.
      Процесс обновления страны и коренных перемен в мировом сообществе оказался куда более сложным, чем можно было предположить. Однако то, что сделано, должно быть оценено по достоинству.
      Общество получило свободу, раскрепостилось политически и духовно. И это - самое главное завоевание, которое мы до конца еще не осознали, а потому что еще не научились пользоваться свободой.
      Тем не менее проделана работа исторической значимости:
      - Ликвидирована тоталитарная система, лишившая страну возможности давно стать благополучной и процветающей;
      - Совершен прорыв на пути демократических преобразований. Реальными стали свободные выборы, свобода печати, религиозные свободы, представительные органы власти, многопартийность. Права человека признаны как высший принцип;
      - Началось движение к многоукладной экономике, утверждается равноправие всех форм собственности. В рамках земельной реформы стало возрождаться крестьянство, появилось фермерство, миллионы гектаров земли отдаются сельским жителям, горожанам. Узаконена экономическая свобода производителя, и начали набирать силу предпринимательство, акционирование, приватизация;
      - Поворачивая экономику к рынку, важно помнить, что делается это ради человека. В это трудное время все должно быть сделано для его социальной защиты, особенно это касается стариков и детей.
      Мы живем в новом мире:
      - Покончено с "холодной войной", остановлена гонка вооружений и безумная милитаризация страны, изуродовавшая нашу экономику, общественное сознание и мораль. Снята угроза мировой войны.
      Еще раз хочу подчеркнуть, что в переходный период с моей стороны было сделано все для сохранения надежного контроля над ядерным оружием.
      - Мы открылись миру, отказались от вмешательства в чужие дела, от использования войск за пределами страны. И нам ответили доверием, солидарностью и уважением.
      - Мы стали одним из главных оплотов по переустройству современной цивилизации на мирных, демократических началах.
      - Народы, нации получили реальную свободу выбора пути своего самоопределения. Поиски демократического реформирования многонационального государства вывели нас к порогу заключения нового Союзного договора.
      Все эти изменения потребовали огромного напряжения, проходили в острой борьбе, при нарастающем сопротивлении сил старого, отживавшего, реакционного - и прежних партийно-государственных структур, и хозяйственного аппарата, да и наших привычек, идеологических предрассудков, уравнительной и иждивенческой психологии. Они наталкивались на нашу нетерпимость, низкий уровень политической культуры, боязнь перемен.
      Вот почему мы потеряли много времени. Старая система рухнула до того, как успела заработать новая. И кризис общества еще больше обострился.
      Я знаю о недовольстве нынешней тяжелой ситуацией, об острой критике властей на всех уровнях и лично моей деятельности. Но еще раз хотел бы подчеркнуть: кардинальные перемены в такой огромной стране, да еще с таким наследием, не могут пройти безболезненно, без трудностей и потрясений.
      Августовский путч довел общий кризис до предельной черты. Самое губительное в этом кризисе - распад государственности. И сегодня меня тревожит потеря нашими людьми гражданства великой страны - последствия могут оказаться очень тяжелыми для всех.
      Жизненно важным мне представляется сохранить демократические завоевания последних лет. Они выстраданы всей нашей историей, нашим трагическим опытом. От них нельзя отказываться ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом. В противном случае все надежды на лучшее будут похоронены.
      Обо всем этом я говорю честно и прямо. Это мой моральный долг.
      (...) Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, с верой в вас, в вашу мудрость и силу духа. Мы - наследники великой цивилизации, и сейчас от всех и каждого зависит, чтобы она возродилась к новой современной и достойной жизни...
      Мнение политиков, политологов, публицистов
      Анатолий Карпычев. Тайная операция - "декабрьский поворот"239
      (...) Нынешняя официальная пропаганда старательно утверждает, что в декабре принято единственно верное решение, что ликвидация Советского Союза есть не что иное, как "попытка устранить затянувшееся двусмыслие и лицемерие, правовое и политическое", что наступил час "учиться компромиссам".
      (...) Мне официально внушают: обиды за державу не должно быть, кончина СССР - печальная необходимость. Ее никто не хотел, но надежд к декабрю не осталось. Почему же не осталось? И сразу вспоминается пресс-конференция членов Госсовета в Ново-Огареве, где Борис Николаевич Ельцин, к слову которого люди прислушиваются, громко и спокойно сказал: "Союз - будет".
      И другие президенты вместе с М.С. Горбачевым серьезно сказали: "Союз будет". Это было в ноябре 14-го числа. Пожалуйста, запомните дату. Потом вы сопоставите ряд признаний уважаемых политиков, и тогда придется сделать вывод, что нас, мягко говоря, порою водили за нос. Вот только во имя чего неизвестно.
      Итак, 14 ноября была уверенность. Даже проснулась надежда, что наконец-то президенты договорятся, не будут стыдливо отводить глаза друг от друга и дружно возьмутся за экономику, дабы накормить народ, и спокойствие, пускай пока нищенское, вернется в наш дом, а потом, глядишь, придет и достаток. Согласие, которого не хватало, вроде бы торжествовало.
      (...) Через некоторое время мы снова увидели на экранах телевизоров Ново-Огарево. Было это 25 ноября. В тот день президенты и руководители республик к нам не вышли. Отвечать пришлось одному М.С. Горбачеву. Мы узнали, что парафирование Союзного договора (предварительное подписание) не состоялось. Лидеры республик отказались это сделать. Но было все-таки согласие направить договор в парламенты для обсуждения. Мы понимали, что заключение Союзного договора - дело непростое, даже щепетильное, республики в старые времена изрядно намучились под прессом всесилия центра, а потому требуется время, чтобы забыть старые и новые обиды, но одинокая фигура М.С. Горбачева перед журналистами рождала сомнение в успехе.
      (...) И вот наступил декабрь. Как потом выяснится, месяц - поворотный в судьбе страны. Кравчук засобирался в Минск, и туда же отправился Ельцин. Накануне Горбачев признался, что он разговаривал с Борисом Николаевичем, позиция Украины беспокоит обоих, и вот, дескать, Ельцин поговорит с Кравчуком в Беларуси.
      Вроде ничто не предвещало неожиданностей, хотя после августовского переворота позиции М.С. Горбачева явно ослабли. Иногда казалось, что он вновь обретает уверенность после "экзекуции", устроенной ему некоторыми российскими депутатами сразу же после возвращения из Фороса. Но это только казалось... Горбачева в декабре "дожимали". Российские власти вторглись в сферу полномочий союзных органов, Украина разыгрывала свою карту - словом, схватка с центром уже шла на его территории, в Кремле. Указы и постановления россиян, начатые после августа, урезали власть и влияние президента повсюду: в экономике, в распоряжении финансами, в управлении, во внешней политике.
      Не собираюсь ставить все под сомнение в тех указах, хотя они объективно помогали развалу СССР, но не могу не признать - то была неплохая работа. Ее венчала принятая в Минске модель государственного устройства, где не было места центру, президенту, Советскому Союзу.
      Так что же - в декабре был конституционный переворот? После Минска этот вопрос журналисты задали Геннадию Бурбулису. "Нет, это не переворот, ответил он. - Речь о процессе".
      С этим же вопросом журналисты подступались к М.С. Горбачеву. Он уходил от прямого ответа. Свое отношение к Минску он выразил в заявлении, назвав недвусмысленно факт роспуска СССР неконституционным действием.
      Коль наши политики роспуск СССР переворотом не считают, назовем его декабрьским поворотом. Ирония судьбы: в августе Б. Ельцин возвращал отстраненного от власти Президента из Фороса, а в декабре, когда речь шла о "процессе", он же подписал "приговор" Президенту вместе с Л. Кравчуком и С. Шушкевичем.
      Вот что сказал Леонид Кравчук французскому журналу "Пари-матч" по этому поводу, приоткрывая завесу над тем, что было в Беларуси.
      - Когда было задумано провести историческую встречу, на которой была провозглашена кончина СССР? - спросили журналисты.
      Ответ Л. Кравчука. Где-то около 15 ноября. Место проведения встречи Минск предложила выбрать Украина. Это самая маленькая из трех столиц, и там у нас было больше шансов сохранить свою встречу в тайне. Что и произошло ко всеобщему удивлению.
      - Как проходила эта встреча в белорусском лесу?
      Ответ. Сейчас я сообщу вам что-то новое. Ельцин привез с собой горбачевский текст о создании Союза. Горбачев делал нам следующее предложение: Украина вправе внести любое изменение, пересмотреть целые параграфы, даже составить новую редакцию при единственном условии - она должна предварительно подписать этот договор. Ельцин положил текст на стол и передал вопрос Горбачева: "Подпишете ли вы этот документ, будь то с изменениями или без них?" Сам он сказал, что подпишет только после меня. Таким образом, судьба договора целиком зависела от Украины. Я ответил: "Нет". Сразу стал вопрос о подготовке нового документа. Специалисты работали над ним всю ночь.
      (...) Сейчас, перечитывая строки политической хроники декабря, интервью и документы, связанные с образованием содружества, меня не покидает ощущение, что все наши разговоры о торжестве демократии, о правовом государстве - все это пока что мечта, красивая жар-птица из сказки. Даже если СССР себя изжил, даже если центр надо было ликвидировать, даже если Горбачев стал тормозом на пути реформ - почему бы не обсудить это гласно, открыто, а не втайне? Можно понять декабристов, которые тайно готовились выйти на Сенатскую площадь против царя, но никак нельзя понять, почему втайне вершился декабрьский поворот? Почему людей-то не спросили? В 1922 году, когда Союз организовывали, в тайне это не держали. Наоборот, нашли и слова, подходящие моменту, и людям сделали приятное - не обегали их стороной. Что же случилось через много лет? Приведу слова бывшего Председателя Совета Союза Верховного Совета СССР Константина Лубенченко, который в интервью итальянской газете "Унита" заметил:
      - Была завершена блестящая тайная и неожиданная политическая операция, совсем как в военное время... В обычное время я не вижу необходимости для такой скоропалительности. Руководители трех государств могли бы отказаться от подписания Союзного договора, что и сделал в Ново-Огареве президент Ельцин, когда не пожелал первым ставить свою подпись под проектом. Можно было сесть за стол переговоров без центра, обратиться к парламентам с предложением упразднить Договор 1922 года, подготовить протокол. Руководители республик не стали этого делать.
      Блестящая тайная операция ставит точку в борьбе России и центра, и вообще в соперничестве в высшем эшелоне власти - сначала в Политбюро, затем в президентских структурах. "Объектом" соперничества был реформатор Михаил Горбачев, а потому и демократы, и партократы при всей нелюбви друг к другу в данном случае были единомышленниками, как бы дополняли усилия друг друга. То, что не смогли сделать "товарищи по партии" с Горбачевым на своих пленумах, доделали минские договоренности.
      Убежден, без августа не было бы декабря. Конечно, в целом ставить знак равенства между ними несправедливо, исторически неверно. Видимо, сходство событий этих двух месяцев объясняется отношением к судьбе Президента СССР. Однако не она здесь определяющая, о чем сказал сам Горбачев, отвечая на вопрос об отставке: "Это не актуальный вопрос. Я назвал только один случай, когда я так поступлю. Участвовать в развале страны я не буду".
      Насколько правым в своем предчувствии окажется опытный политик увидим.
      (...) Из выступлений Б.Н. Ельцина: "Основные позиции и подходы были согласованы еще год назад, когда четыре республики - Беларусь, Казахстан, Россия и Украина - в декабре вели подготовку четырехстороннего соглашения. Оно не было заключено, но его принципиальные положения выдержали испытание временем".
      Но дело даже не в том, экспромтом или нет родились документы. На размышления наводит другое. Получается, когда из Ново-Огарева нас торжественно заверяли, что "Союз - будет!", кто-то уже, видимо, знал, что ни Союза, ни Горбачева не будет?
      "Все было честно, открыто и законно", - слова президента Кравчука. Но как же открыто? Вспомним: "Выбрали местом встречи Минск, ибо было больше шансов сохранить ее в тайне" ("Пари-матч").
      Возвратившись домой, президент Кравчук на киевском аэродроме сказал, что Горбачев знал о встрече.
      Читаю интервью Нурсултана Назарбаева:
      - Горбачев, как и я, не знал о том, что состоится подписание такого документа.
      "Толкователи" декабрьского поворота утверждают: "Назарбаев о Минске знал, с ним разговаривали".
      Назарбаев уточняет:
      - В предварительном разговоре со мной и Ельцин, и Кравчук, и Шушкевич говорили: они будут обсуждать то, как совместно переходить к рыночной экономике, согласовывать позиции, и обсудят, как дальше быть с проектом о ССГ.
      Никак не могу понять: почему столько шероховатостей в поведении политиков? Они как будто страшились, что их не поймут.
      (...) Декабрьский поворот открывает новую дорогу в завтра. Уж коль двинулись мы по ней, надо идти, как бы ни было трудно. Сегодня, по-моему, уже ясно: нельзя было перепрыгивать из СССР в СНГ без переходного периода. Нельзя сегодня содружеству жить без координирующих институтов. Без Согласия и Здравомыслия.