Молотов говорил:
      - Пока есть империализм, пока существуют классы, на подрыв нашего общества денег не пожалеют. Да и не все люди неподкупны. Когда до революции был разоблачен провокатор царской охранки Малиновский - депутат Государственной думы, большевик, член ЦК РСДРП(б), лучший наш оратор, Ленин не поверил. Живой такой человек, оборотистый, умел держаться, когда нужно - с гонором, когда надо - молчаливый. Рабочий-металлист, депутат от Москвы. Я его хорошо помню, не раз встречался с ним. Внешне немножко на Тито похож. Красивый, довольно симпатичный, особенно если ему посочувствуешь. Л как узнаешь, что это сволочь, - так неприятный тип! Меньшевики сообщили нам, что он провокатор. Мы не поверили, решили: позорят большевика. Но это была правда. После революции Малиновского расстреляли, в 1918-м, по-моему.
      ...Вот я "Правду" выпускал, мне 22 года было, какая у меня подготовка? Поверхностная, конечно, юношеская. Ну что я понимал? Хоть и два раза уже в ссылке был. Приходилось работать. А эти большевики старые, где они были? Никто не хотел особенно рисковать. Кржижановский служил, Красин - тоже, оба хорошие инженеры, Цюрупа был управляющим поместьем. Киров - где-то журналистом в маленькой провинциальной газете, не участвовал в реальной борьбе. Я уже не говорю о Хрущеве - такой активный всегда, а в партию вступил только в 1918 году, когда все стало ясно.
      Кого только не было в ту пору... Я себя никогда не считал старым большевиком. Вот иду по Новодевичьему кладбищу - там на одной могиле есть такая надпись: "Боец из старой ленинской гвардии Иванов". А в скобках Канительщик. Это у него кличка такая. Прозвали по какому-то случаю, может, и случайно, но надо же так влепить ему на могиле! Да еще написали: "От друзей". Вот эти старые большевики... Я, между прочим, никогда не считал себя старым большевиком - до последнего времени. Почему? Старые большевики были в 1905 году, большевики сложились до пятого года.
      - А вы в шестом мальчиком были? - говорит Шота Иванович Кванталиани.
      - Ну, мальчиком я был... Какой я там большевик? Печатался там...
      - В 16 лет, в 1906 году вы были членом партии!
      - Ну и что, в 16 лет? Какой я старый большевик?
      - В 1912 году "Правду" выпустили.
      - Ну, я уже, конечно, в период революции, после революции мог считать себя старым большевиком, но рядом сидели бородачи, которые в 1905-м уже командовали, возглавляли... Вполне в отцы годились, вполне, конечно. Я прислушивался к ним, правда, хотя я вместе с тем довольно высоко наверху стоял, а перед Февральской революцией был в Бюро ЦК, один из трех, и в революции участвовал активно, и все-таки я еще не из старой ленинской партии 1903 - 1904 годов. Но я очень близко к этому примыкаю, очень близко. Это факт. Но по молодости лет не мог я быть в 1903 году. А в шестнадцать успел уже. Успел, да.
      ...8 лет продолжались его ссылки, тюрьмы, подполье. Хорошо запомнил эти годы. Работал в "Правде", вел революционные кружки на питерских заводах. На какие средства существовал? В ссылке получал от царских властей 11 рублей в месяц ("Это гроши. Правда, корова стоила 25 рублей, но я корову не покупал"). А в подполье где только не служил - и бухгалтером в журнале "Современный мир", и музыкантом в ресторанах. Он неплохо играл на нескольких музыкальных инструментах, пел, - надо сказать, музыкальные способности в семье достались не только ему, но и остальным братьям, а Николай Михайлович стал известным композитором.
      В годы подполья пришлось быть и Михайловым, и Рябиным, и Самуилом Марковичем Брауде, и Яковом Каракурчи. Осенью 1916 года в Озерках, около Питера есть район такой, снимаю квартиру, даю задаток. - А как ваша фамилия? - Моя фамилия Каракурчи. - Не грузин будете? - Я немного греческой крови. - Поселился. Иду как-то по Литейному мосту, навстречу Демьян Бедный, старый знакомый по "Правде", стал печататься в других изданиях - там побольше гонорар был. Мы пришли к нему в кабинет, он работал в каком-то общественном кадетском комитете, барином выглядел в кабинете.
      - Как живешь? - спрашивает Демьян.
      - На нелегальном положении. По паспорту я теперь Яков Михайлович Каракурчи.
      Демьян хохотал до слез. А мне этот Каракурчи был нужен потому, что он студент и, стало быть, может жить без паспорта, поскольку у него есть студенческий вид на жительство. К тому ж он горбун и не подлежал призыву в армию, что для меня было важно, ибо шла война. На чью фамилию достану паспорт, тем и был. Однако в своей партийной организации паспорт старался не брать, потому что это было гиблое дело. Охранка работала очень ловко и умело, в ней служили совсем не дураки, и почти в каждой нашей организации сидел провокатор. Февральская революция застала меня как Александра Степановича Потехина...
      ...Только за 5 месяцев, с сентября 1916 года до февраля 1917-го, он сменил шесть фамилий. На заседании Петроградского Совета в ночь на 27 февраля 1917 года впервые выступал как Молотов. Эту партийную кличку он взял себе в 1915 году, когда вел революционную работу среди заводского пролетариата.
      "В ту февральскую ночь я был в Питере. Мы трое, Шляпников, Залуцкий и я, члены Русского бюро ЦК, жили на нелегальном положении. Прячешься, многого не знаешь, уцелеть бы. Когда развернулись события, мы ночью с Залуцким пошли на явку на Выборгскую сторону встретиться со Шляпниковым и узнать, как обстоят дела. Там нам сообщили, что Шляпников, возможно, у Горького. Отправились к Горькому. Он говорит: - Сейчас в Таврическом дворце начинается заседание Петроградского Совета, и Шляпников, скорей всего, там. - И мы пошли в Таврический. Ночь. Стрельба со всех сторон. Во дворец не пускают. Вызвали Керенского:
      - Мы от имени большевиков!
      Тот провел нас в президиум и посадил меня рядом с Иорданским, редактором "Современного мира", где я работал бухгалтером".
      Можно представить, какими глазами смотрел редактор на своего бухгалтера Потехина, который под фамилией Молотов сразу же взял слово после Керенского и стал крыть и Александра Федоровича, и новое правительство. Однако предложение большевиков - разрешить выпуск только тех газет, которые поддерживают революцию, - не прошло. А на другой день Молотов редактировал большевистский манифест и всю ночь провел в типографии, пока печатали "Известия рабочих депутатов". Ленин потом одобрил этот манифест. А в пять утра Молотов мчался на машине в Таврический, разбрасывая из кузова направо-налево газеты с манифестом.
      "Машин своих не было, но мы сами захватывали - уже чувствовали себя командирами. Народ активный был. Питер бурлил. Выступаешь на улице - группа собирается, потом толпа. Впервые свободу получили! Каких только партий не было... Даже "партия умеренных прогрессистов существовала" - за прогресс, но умеренный. Плеханов выпустил антиленинский сборник. Алексеенко, один из лидеров большевиков в Государственной думе, тоже выступил против Ленина. Как не просто было Ильичу из-за границы бороться с ними, и как трудно было нам без него! По поручению ЦК я делал доклад на заседании Петроградского комитета партии большевиков о том, что бы не оказывать содействия Временному правительству. Меня поддержал Калинин, еще кое-кто из товарищей, но нас было меньшинство, и резолюция наша не прошла. Русскому бюро ЦК помогали такие товарищи, как Стасова, Калинин, и после Февральской революции мы пополнили наше бюро. Но все мы вместе взятые, пока не приехал Ленин, не видели, что надо поворачивать к социализму. Мы думали, что дальше последует демократическая революция. А он вышел из вагона на Финляндском вокзале, вместе с ним был Сталин, который встретил его за несколько станций до Петрограда. Ленин поднялся на броневик - "Да здравствует социалистическая революция!"
      Как - социалистическая? Мы говорили о демократической революции. Для большевиков это была уже другая ориентация. Даже такие видные члены партии, как Каменев, Рыков, в своих выступлениях говорили о том, что социалистическая революция - дело далекого будущего, а Ленин: нет, надо готовиться к социалистической, а о демократической говорят старые большевики, они нам сейчас мешают, и не потому что они плохие, а потому, что цели и задачи изменились, и не так-то просто перестроиться. Ленин нам всем открыл глаза. Я-то был помоложе и сразу пошел за ним. Даже Сталин мне потом говорил:
      - В апрельские дни в этом вопросе ты был ближе всех к Ильичу.
      Мы долго обсуждали, что имел в виду Ленин под социалистической революцией? Мы тогда жили со Сталиным на Васильевском острове, в одной квартире. Оба холостяками были. За одной девушкой ухаживали. Но он, грузин, отбил у меня эту Марусю... В той же квартире жили еще Смилга с женой и Залуцкий - мы впятером образовали нечто вроде коммуны. Старые большевики... Правда, потом и старые меньшевики, и кадеты, и даже черносотенцы стали выдавать себя за старых большевиков".
      ...День 25 октября 1917 года отдельно не запомнился, потому что был предельно насыщен. Но осталось ощущение того, что сделано большое, важное дело. В этот и последующие дни Молотов ночевал в Смольном, жил там в одной комнате с рабочим Бакаевым. Учились стрелять из револьвера. Выбрали комнату побольше и прямо в стену палили. Молотов был членом ВРК Военно-революционного комитета по подготовке восстания и членом Петроградского комитета партии. В Смольный приходило много народу - рабочие, солдаты, матросы, интеллигенция... Появился даже служащий Святейшего Синода:
      - В здании Синода собирается нечто вроде стачечного комитета правительственных учреждений.
      И Ленин направил Молотова с отрядом рабочей гвардии разобраться, что это за комитет, и арестовать его. "Указание было правильным и своевременным, - говорит Молотов, - ибо это оказался не столько стачечный, сколько контрреволюционный комитет всех правительственных учреждений человек 40 - 50 там заседало. Ну. я с красногвардейцами появился среди заседания: "Руки вверх!" - и всех этих "комитетчиков" мы отправили в Смольный. Точно так же по поручению Ленина мне в эти дни пришлось закрывать эсеровскую крестьянскую газету. А перед открытием II съезда Советов Ленин собрал членов ВРК в своей комнате обсудить, как открыть съезд и, в частности, как назвать наше первое правительство. Министры - это казалось тогда слишком по-буржуазному, только прогнали министров, и снова министры? Остановились на народных комиссарах, переняв это название от Французской революции.
      На съезде Советов, когда Ленин выступал, провозглашая Советскую власть, я стоял за ним и почему-то смотрел на его ботинок. У Ленина была привычка: во время выступления приподнимать ногу на носке, он как бы весь тянулся ввысь. И я отчетливо видел протертую насквозь подошву его ботинка. На всю жизнь врезалось в память..."
      Как они, стоящие рядом с Лениным на сцене мировой истории, видели будущую жизнь страны? Молотов говорит, что представление было отрывочное, цельной картины не было. Многое на деле получилось не так, как предполагали. Ленин, например, считал, что в первую очередь будут уничтожены три основных врага: гнет денег, гнет эксплуатации и гнет капитала. И всерьез шли разговоры о том, чтобы покончить с деньгами уже в 20-е годы...
      А пока надо было укреплять Советы в разных районах страны. Молотов работает на ответственных постах в Петрограде, Нижнем Новгороде, на Украине ("На Украине" - как он говорит). В 1919 году комиссаром парохода "Красная звезда" он отправился восстанавливать Советскую власть вдоль Волги и Камы. Инструктором по народному образованию на этом пароходе была Надежда Константиновна Крупская. Уезжали поездом из Москвы до Нижнего Новгорода. Провожал Ленин. И тут же, на Курском вокзале, написал записку Молотову о том, что лично знает его как старого большевика, полностью доверяет и просит оказывать всяческое содействие.
      В 1921 году Молотов стал Ответственным секретарем ЦК партии.
      Он вспоминает:
      - Ярославский и Михайлов стали секретарями. Михайлов был такой середнячок областного масштаба, не выше. Даже как областной работник он был не выше среднего уровня, правда, его почему-то выдвинули председателем Московского совета профсоюзов. Ярославский приноровился выполнять всякие просьбы: кому штаны надо, кому ботинки, - мелочи. Правда, время было такое, что люди нуждались во всем. Но надо же на главных вопросах сосредоточить внимание. Ленин мне так и говорил, как-то мы беседовали в другой раз, гуляли по Кремлю: "Вы не занимайтесь мелкими вопросами, перекладывайте их на помощников, вы занимайтесь политическими вопросами, а другие - старайтесь их отдать другим! Вы секретарь ЦК, не занимайтесь ерундой, как Ярославский и Крестинский!"
      А тут просьбы всякие - кому-нибудь продукты нужны, не могут достать. И вот мы сидим обсуждаем, кому дать, кому не дать, - чепухой занимаемся. Я говорю: "Невозможно работать, Владимир Ильич, время уходит на ерунду". Ленин помолчал, ничего определенного мне не сказал.
      Я через некоторое время прямо взмолился: надо с вами поговорить по некоторым вопросам. Согласился, назначил день.
      - А Ленина называли "Владимир Ильич"?
      - Нет. "Товарищ Ленин", - ответил Молотов. - Владимир Ильич - очень редко называли. Это только его близкие друзья по молодым годам, такие, как Кржижановский, называли его "Владимир Ильич", а так все - Ленин, Ленин... Может быть, Цюрупа называл его Владимир Ильич.
      - А потом и Иосиф Виссарионович стал "товарищ Сталин"?
      - Да, это было узаконено: товарищ Ленин, товарищ Сталин. Имя-отчество не принято было называть в партийных кругах. Владимир Ильич, Иосиф Виссарионович - это им не соответствовало. Теперешним настроениям и правилам обращения соответствует, а тогдашним - не соответствовало.
      А в августе на пленуме, после доклада Ярославского, когда пленум закончился, Ленин вдруг говорит: "Вот у меня есть вопрос". И неожиданно заявляет: "Я насчет товарища Ярославского. Предлагаю его послать в Сиббюро. Здесь мы найдем вместо него человека, члена ЦК, а в Сибири - там не хватает людей, надо подсобить. Кто против? Никого нет. Значит, решение принято". Но когда я после пленума пошел на работу в свой кабинет - мы размещались тогда напротив центрального военторга, - иду в свой кабинет, вдруг за мной влетает Ярославский и набрасывается на меня: "Вы карьерист! Это все ваших рук дело! Вы интриган!" - и прочее. А куда мне деваться? "Вы карьерист! Вы добиваетесь чего-то!" Я даже вспылил: "Да что вы ругаетесь? Я просто хочу, чтобы вы работали где-нибудь в другом месте". Так он меня изругал, но уже поздно. Ленин сразу провел постановление, пленум утвердил. Конечно, все это было мое дело, я и не жалею, что...
      Его в Сибирь отправили, он там 2 - 3 года поработал. А прошло тогда больше двух месяцев после того моего разговора с Лениным. Но он, видите, не забыл...
      Когда уже накануне войны, в мае 1941 года, на посту Председателя Совнаркома меня сменил Сталин, Ярославский решил, что меня сильно понизили (а это совсем не так: перед войной надо было сконцентрировать руководство в одних руках), и он написал обо мне ругательную статью для "Правды". Но Сталин ее прочитал в гранках и сказал: "Это что ж, при Молотове у нас и Советской власти не было?"
      Статью не напечатали.
      ...А время такое, что, спросишь у Молотова, когда было труднее, в 1921-м или в 1941-м, он не задумываясь отвечал: "Конечно, в 21-м. В 41-м у нас уже было монолитное социалистическое государство. А в гражданскую войну был момент, когда Деникин подходил к Москве, и Ленин собрал нас и сказал, что партии придется уйти в подполье. Неожиданно выручил Махно: ударил с фланга по Деникину".
      Гражданская война, в экономике полная разруха, неурожай, голод. "Троцкий заявил на Политбюро: "Кукушка прокуковала". Дескать, выход из положения - буржуазная республика. Страна перешла к нэпу. Многие отвернулись от Ленина, думали - завтра коммунизм, а мы вдруг перешли на капитал, фирмы. Разочарование, сдают партбилеты, пьянствуют. А Ленин, этот оптимист, повернул назад и говорит: "Мы сейчас подготовимся, чтобы лучше наступать!" Он даже в первые годы Советской власти допускал, что мы, так сказать, провалимся. Открыто говорил: если мы не сумеем осуществить построение социалистического общества, то все же сделаем все, что только могли сделать. Уступать врагам он был не способен по своему общему направлению. Разве он терпел бы всю эту оппозицию вокруг себя? Он сам говорил:
      - Разве это диктатура? Это же кисельная власть!
      А что он мог сделать? Его гениальность в том, что в этих условиях мы удержались".
      Летом 1921 года Молотов замещал Сталина, который лечился после операции аппендицита, считавшейся тогда сложной. Ленин предложил Молотову и Каменеву съездить втроем к Зиновьеву и уговорить его выступить против Троцкого. Зиновьев находился в это время в доме отдыха Совнаркома, на бывшей даче Морозова.
      "Отправились на автомобиле по теперешнему Ленинградскому шоссе, и около села Всехсвятского прокололась шина. Все вышли из автомобиля, шофер стал менять колесо. Подошли крестьяне. Портретов Ленина не было, и его никто не узнал. Узнали Каменева: он был председателем Моссовета и выступал здесь. Местные жители обступили его - вопросы, просьбы. А мы с Лениным отошли в сторонку.
      - Сколько вам лет? - спросил Владимир Ильич.
      - Тридцать один, - ответил я.
      - Комсомолец, - задумчиво сказал Ленин и похлопал меня по плечу".
      "Какая наиболее яркая черта ленинского характера вам запомнилась?" спрашиваю у Молотова. "Целеустремленность. И умение бороться за свое дело. Ведь в Политбюро он был в меньшинстве. Очень часто только Сталин и я его поддерживали. Как-то Ленин не пригласил Троцкого и Сталин заметил, что у нас получается фракция. Ленин улыбнулся:
      - Товарищ Сталин, вам-то, старому фракционеру..." С 1921 года на заседаниях Политбюро я обычно сидел рядом с Лениным. Однажды во время выступления Троцкого Ленин незаметно передал мне записку: "Выступайте против него как можно резче. Записку порвите". Я так и сделал. А после меня встал Ленин и окончательно добил Троцкого. Правда, тот понял, в чем дело, и сказал потом: "На всякое дело есть свой Молотов". Троцкий считал, что мы должны вести курс на социализм постольку, поскольку нас может поддержать рабочий класс. А так как Россия состоит в основном из непонимающего социализм крестьянства, то в такой обстановке мы победить сможем лишь в том случае, если нас поддержат западные рабочие, а мы пойдем за ними. Тогда нам надо закричать: "Да здравствует социализм!" - а самим удрать в кусты. А мы начали и повели Запад за собой".
      В моем "молотовском дневнике" есть и такие воспоминания:
      - Ленин понимал, что с точки зрения осложнения дел в партии и государстве очень разлагающе действовал Троцкий. Опасная фигура. Чувствовалось, что Ленин рад бы от него избавиться, да не может. У него не было еще такой мощной поддержки, какая потом появилась у Сталина. А у Троцкого хватало сильных прямых сторонников, были и ни то ни се, но признающие его большой авторитет. Троцкий человек достаточно умный, способный и пользовался огромным влиянием. Даже Ленин, который вел с ним непримиримую борьбу, вынужден был опубликовать в "Правде", что у него нет разногласий с Троцким по крестьянскому вопросу. Помню, это возмутило Сталина, как не соответствующее действительности, и он пришел к Ленину. Ленин отвечает:
      - А что я могу сделать? У Троцкого в руках армия, которая сплошь из крестьян. У нас в стране разруха, а мы покажем народу, что еще и наверху грыземся!
      (29.2.1980г.)
      - С 1902 года не прекращалась полемика между Лениным и Троцким. Ленин знал Троцкого как облупленного, а все-таки держал в Политбюро. Как Зиновьева и Каменева. С кем-то же надо работать. И, если человек мало-мальски поддерживал Ленина, он его брал к себе.
      (9.5.1972г.)
      - Сталин все шутил, что он из Ялты плыл в Сочи на катере "Троцкий". И говорил: "Кто-то меня спросил: "Долго ты будешь ездить на Троцком?" Он мне рассказывал. В 30-е годы.
      - По иронии судьбы Троцкий уезжал из Советского Союза на пароходе "Ильич".
      - Вот как? Выносили его из квартиры на руках. Двое выносили, в том числе начальник моей охраны Погудин. Он умер давно уже. Питух крепкий был, Погудин, - пил здорово.
      (25.7.1975г.)
      - Троцкий всюду насаждал свои кадры, особенно в армии. Гамарник, начальник Политуправления. Склянский был у него первым замом. Я его знал. Откуда он взялся - черт его знает! Откуда Троцкий его взял, я не слыхал никогда. Эта нация, она столько пережила, и тогда вышколенных людей было очень много. Это городские люди, которые веками жили в городах, из поколения в поколение, не то, что наши, пока обнюхаются.
      (15.8.1975г.)
      - При Ленине такое было трудное положение... Но Ленин - это человек, который смотрит в разные глаза и подтягивает людей: "Имейте в виду, нам угрожает смерть!" Конечно, он не всё мог точно учитывать, но он подтягивал всех...
      (9.6.1976г.)
      - Ленин считал, что придет время снять Троцкого... Претендовал на лидерство, фактическое лидерство, и Зиновьев. Он часто выступал, любил выступать, но и умел это делать, срывая аплодисменты. В таких случаях они кажутся оратору большим фактором. А оказалось, что он не такой глубокий человек, как, скажем, Сталин или даже Каменев. Так сложилось, что в литературе имена Зиновьева и Каменева идут рядом. А это совершенно разные люди, хотя Каменев идеологически накачивал, осаживал и поддерживал Зиновьева. Зиновьев - писучий, говорливый, язык у него, как говорится, без костей. Каменев посолидней, поглубже и оппортунист последовательный. Зиновьев пел, так сказать... на Каменева. Поораторствует, бывало, очень революционно, а потом уже Каменев вступает в бой. Во время первой мировой войны Каменев был в ссылке, а Зиновьев жил за границей, в Швейцарии, там, где Ленин. По переписке Ленина с Зиновьевым видно, что Ленин то и дело недоволен Зиновьевым, потому что тот "качался", хотя изображал из себя ленинца. Каменева не было рядом, и он все время проявлял крайнюю неустойчивость. Ленин его поправляет, осаживает... Так вот, Зиновьев претендовал на лидерство. И добился, что на XII съезде в 1923 году, еще при живом Ленине, делал политический отчет.
      (29.2.1980г.)
      - Были ли у Ленина ошибки? Безусловно. Я как первый кандидат в Политбюро при голосовании часто был полноправным членом "пятерки". И был у меня единственный раз, когда я голосовал против Ленина - при Ленине. Летом 1921 года он предлагал закрыть Большой театр. Говорит, что же, у нас голод, такое трудное положение, а это - дворянское наследство. В порядке сокращения расходов можем пока без него обойтись...
      И "провалился". Большинство - против. Сталина не было. Я помню, что тогда я и голосовал в числе тех, которые не согласились с Лениным. И убытка большого нет. Тут, видимо, он перенервничал. "На черта нам..." Один из самых трудных годов. Переход к НЭПу.
      (9.6.1976г.)
      - Ленин человек колоссальной энергии. Мало пожил. Немецкого, как злословят некоторые, у него в характере и поведении было мало. Нет, но аккуратность! Организованность - чертовская, чертовская организованность! Но больше он русского типа, безусловно русский.
      Сталин не раз говорил: если б сейчас Ленин был бы жив, наверное, другое сказал - куда там нам! Он бы, наверное, что-то придумал то, чего мы пока не можем.
      - Правильно ли сделали, что положили Ленина в Мавзолей?
      - Для того периода это нужно. Крупская же против была. Решением ЦК это сделали. Сталин настаивал, да. Мы поддержали. Нужно было, нужно.
      ...Ленина вижу сейчас как живого. Между прочим, он смеялся очень ярко иногда. Как колокольчик. Ха-ха-ха-ха-ха! Раскатисто. Если в хорошем настроении... Раскатисто очень, да. Он человек был, ну, не то что веселый, но не надутый, чувство юмора у него хорошее... Простой. В общении русский был человек. Но и таких, пустых разговоров я не знаю. У него и роль была такая в жизни. Но вместе с тем он простой человек, душевный. Я имел возможность близко его наблюдать, конечно.
      Я такого мнения держусь, что для воспитания молодежи, и не только молодежи, а и стариков, выживших из ума, и среднего возраста, не думающего об этих вопросах, не на что опереться, кроме Ленина. А Ленин - считается, давно был, и, значит, надо что-то новое. А суть-то дела в том, что надо поднять всю борьбу на некоторый новый этап и все вскроется по-новому. Придется на многое по-новому посмотреть...
      Советую почитать статью Ленина "Политика и экономика в эпоху диктатуры пролетариата". Конец 1919 года. Я сейчас вам могу привести его доводы своими словами, а потом вы прочитаете, чтобы "углубиться". В данном случае я точно передаю смысл. Там сказано так: социализм есть уничтожение классов. Уничтожить классы можно только при диктатуре пролетариата. Для этого нужна диктатура пролетариата.
      А у нас - уничтожение эксплуататорских классов. Вот, скажем, крестьянина берегут, колхозника. А беречь его нельзя, если хочешь счастья этому крестьянину. Его надо освободить.
      И сделать - тружеником социалистической деревни. Вот эти сторонники колхозного крестьянства, они-то как раз и реакционеры. Они крестьянина этого в том виде, в каком он есть, хотят заморозить. Отупели в своем мелкобуржуазном мещанстве.
      (29.7.1971 г., 12.12.1972 г.)
      - Коллонтай вместе со Шляпниковым против Ленина выступала, - говорит Шота Иванович. - Портила кровь Ленину.
      - Но она все-таки выдающийся человек. Да, выдающийся, безусловно. Интересная. Поклонников ме-ме-няла много.
      - А как вам фильм о Коллонтай - "Посол Советского Союза?"
      - Коллонтай выиграла войну... А на деле - была послом, выполняла наши указания, как и подобает послу.
      Коллонтай... Я се хорошо знал. У меня были с ней довольно хорошие отношения, но она, конечно, не настоящий революционер. Со стороны подошла. Но честный человек. Интересная женщина. Муж у нее был Дыбенко, а до этого Шляпников. Такая публика, которая мало доверия вызывала. А сама она очень способная как писатель, очень интересная женщина, безусловно. Ну, и хороший оратор, особенно для женской аудитории. Красиво очень говорила, с большим чувством, искренне, ну, производит впечатление. Полина Семеновна была се поклонницей. Смелая в словах, в жестах очень свободная. Жила долго в Европе, там выступала, языки знала, очень культурный человек. Дочь генерала. Ленина почитайте на XI съезде партии, где он говорит против рабочей оппозиции... Оппозиция Шляпникова и Коллонтай, как он выразился, это непосредственно спаянные товарищи.
      Вообще-то раньше Коллонтай была женой одного офицера, дворянина. Но с ним разошлась по принципиальным, идейным соображениям и ушла в революционный лагерь. Во время первой мировой войны примкнула к большевикам, в 1914 году.
      - Мне один старичок рассказывал, что вагон, где гуляли Коллонтай и Дыбенко, в гражданскую войну называли "коллонтаевка".
      - Разве? Дыбенко - один из ее последних мужей. Она боевая.
      - Двух мужей расстреляли, а она уцелела, - говорит Шота Иванович.
      - Но она у нас была не вредной, знала языки.
      (25.1.1975 г., 28.4.1976 г.)
      - У Ленина не было друзей в Политбюро. Но он нас всех сохранил - и тех, и этих. Многие качались от него в разные стороны, а других-то не было. И другие, еще неизвестно, когда придут. Но в этом-то и сила Ленина, иначе он бы сам не удержался, и все дело рухнуло бы. Время было совсем другое. А мы нередко переносим наше время в ту эпоху или в 30 - 40-е годы и меряем сегодняшними мерками.
      Близкие отношения у Ленина были с Бухариным.
      - В последние годы?
      - Нет, пожалуй, в первые годы ближе были. Но он часто и запросто бывал на квартире Ленина и в Горках, обедал в семье. Наиболее квалифицированный теоретически, выше Зиновьева: тот больше оратор-журналист, а этот теоретик. Но оба с гонором были. Бухарин - очень самоуверенно себя вел, да и был крайне неустойчивым политически. Ленин назвал его "любимцем всей партии", но тут же сказал, что его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским. Вот вам и любимец! Да и до того Ленин его бил нещадно. А так Бухарин - добродушный, приятный человек. Со Сталиным у Ленина отношения были тесные, но, в основном, на деловой основе. Но Сталина он куда выше поднял, чем Бухарина! Да и непросто поднял - сделал своей опорой в ЦК. И доверял ему.
      Бухарин - ученый, литератор, по любым вопросам он выступал с большей или меньшей уверенностью, ну и авторитет был, нельзя отрицать.
      - И сейчас популярен!
      - И сейчас, конечно.
      (9.3.1985г.)
      - Так вы из всей плеяды оппозиционеров выше всех Бухарина ставите?
      - По теоретическому уровню - да.
      - А Зиновьев, значит, ниже?
      - Ниже, да. Бухарин более знающий. Зиновьев пытался теоретизировать, но - поверхностно. И с ним Сталин так обращался: "Я не знаю, читал ли товарищ Зиновьев Энгельса". Когда Зиновьев был уже в оппозиции в 1925 - 1926 гг., он говорил: "Я стою на принципах коммунизма Энгельса". - "Я не знаю, говорит Сталин, - читал ли эти принципы товарищ Зиновьев, я боюсь, что не читал, а если и читал, то, видимо, не понял".
      Как снег на голову! Сразу противника поставит в такое положение: читал юга не читал, а читал - не понял. Если нет, я вам снова почитаю, а вы увидите...
      - Хитер был?
      - Очень хитер, да.
      (9.7.1971г.)
      - О Бухарине Ленин говорил: "Дьявольски неустойчив в политике". Дьявольски, да. Видно, что он любил Бухарина, хорошо к нему относился, но "дьявольски неустойчив".
      - Но ведь он, еще раз вспомним, его называл "любимцем партии"...
      - Да, да. Бухарин по характеру был очень общительный человек и интересный, но вот - "дьявольски неустойчив". Это видел не только Ленин, многие другие. Чувствуется, что Ленин его жалеет, а не может ничего ему уступить в идейной области. Бухарин, действительно, по характеру был очень мягкий, общительный, но старался в идейных вопросах держаться довольно последовательно, оппортунистически.
      - В своем "завещании" Ленин каждого приложил сильно...
      - Это точно. Но он не мог так просто, обывательски такие выводы давать, а связывал очень точно с содержанием, не навязчиво, но связывал каждого. Каждый должен быть интересен по-своему.