Поскольку главное понятие научного метода - понятие "реальности" проясняется лишь во второй статье американского философа, то и более подробное объяснение данного метода также переносится в эту статью. Отметим лишь то, что он подчеркивает не только эпистемологическую, но и моральную сторону научного метода: успех в науке предполагает достойное моральное поведение, а преступник, как наивно полагал Пирс, вообще не может быть ученым.
      Статья "Как сделать наши идеи ясными" начинается с воспроизведения и критики классического (логико-рационалистического) учения о ясности (как психологической узнаваемости) и отчетливости (возможности определения в абстрактных терминах) идей (понятий).
      Пирс резко критикует ссылки философов на рациональную интуицию, считает кантовское понятие Вещи догматическим. По схеме Пирса, Декарт, который с помощью методического сомнения отбросил догмы схоластиков и стал искать истинные принципы в самом мышлении, совершил важный переход от метода авторитета к априорному методу. Однако французский философ доверился самонаблюдению и не показал отличия ясной идей от идеи, лишь кажущейся ясной. Хотя Лейбниц впоследствии и уточнил понятие отчетливости, но все свел к формальным дефинициям. Поэтому, убеждал Пирс, нам необходима подлинная ясность, а не ясность и отчетливость логиков-рационалистов.
      Американский философ призывает использовать понятия "сомнение" и "верование" в самом широком смысле, фиксирующем возникновение и разрешение некоторой проблемы в мышлении. Мышление он трактует как определенным образом структурированную последовательность ощущений, проходящих в сознании. Как и в музыкальном произведении, части которого связаны определенной мелодией, также и в последовательности ощущений складываются системы отношений. Мысли - лишь одна из таких систем, главная функция которой - производство верований, а все, что не относится к данной функции, принадлежит другим системам отношений (например, проявления воли следуют за мыслями). Верование - это как бы полуритм, которым "заканчивается музыкальная фраза в симфонии нашей жизни". Оно есть то, о чем мы осведомлены, то, что успокаивает наше сомнение, то, что ведет к установлению некоторого правила действия - привычки. Значение наших мыслей и заключается в тех привычках к действию, которые они формируют. Цель же любого действия заключается в производстве ощущаемых результатов. Наша идея чего-либо - это идея его ощущаемых последствий. Поэтому Пирс считает абсурдным спор протестантов и католиков по поводу элементов священного причастия, ибо они ведь согласны в отношении чувственно-воспринимаемой стороны данного ритуала. В этом контексте американский философ и формулирует свое правило достижения третьей ступени ясности, которое более известно как "Принцип Пирса": "Если мы рассмотрим "практические последствия", которые, как мы полагаем, могут быть произведены объектом нашего понятия, то понятие об этих последствиях и будет нашим полным понятием об объекте". Позднее Джеймс неоднократно подчеркивал основополагающую роль "Принципа Пирса" для всей философии прагматизма.
      Пирс приводит примеры прояснения значения отдельных понятий, начиная с наиболее простых случаев и заканчивая философским понятием "реальность". Так, он спрашивает: что значит называть вещь "твердой"? Это значит, что многие другие вещи не смогут оставить на ней царапину. И пока мы не осуществим подобную проверку, подчеркивает американский философ, для нас не будет разницы между твердыми и мягкими вещами. А как прояснить понятие "вес"? Сказать, что означает тяжесть тела, означает сказать, что в отсутствие противоположно направленной силы оно упадет. Понятие "сила" же имеет операциональное значение, ибо оно помогает нам объяснять изменения в движении тел. На взгляд Пирса, противоречат сами себе те ученые, которые заявляют, что им понятно действие силы, но они не понимают сущности силы. В целом приведенные рассуждения о прояснении значения понятий предвосхищают верификационистскую доктрину логических позитивистов, получившую широкое распространение в 20 - 40-е гг. нашего столетия.
      Прагматистский принцип конкретизировался Пирсом в теории знаков, которые он подразделил на 76 типов. Его семиотические разработки базируются на положении, что перевод слова в понятие о вызываемых им действиях равносилен указанию на то, что слово как знак обозначает эти действия. Он подчеркивал, что всякое мышление имеет знаковый характер. Человек не только интерпретирует знаки, но и сам является знаком для себя в будущем, знаком своего будущего поведения. Фактически, для Пирса, человек - это производящее знаки существо.
      Обратимся теперь к понятию "реальность". Пирс признавал, что в обычном употреблении смысл данного понятия кажется наиболее ясным. Так, реальным признается то, характеристики чего независимы от того, что кто-либо мог подумать о них. Но этого недостаточно. Следует рассмотреть чувственно-воспринимаемые последствия вещей. Главным же действием вещей для нас является производство верований, напоминал Пирс. Истинность верований для него есть выражение решимости следовать сделанному выбору. Мнение, в отношении которого согласны все участвующие в некотором исследовании, и будет тем, что называют "истиной", а объект, представленный в этом мнении, обладает "реальностью". Нетрудно заметить, что американский философ, связывающий научный метод с тезисом о независимости объекта восприятия от самого чувственного восприятия, одновременно делает объект зависимым от наших мнений и убеждений в отношении его.
      В то же время подчеркивание им социального характера истины (истина как верование, к которому пришло бы сообщество ученых) объективно выводило Пирса за рамки феноменалистской эпистемологии, что и проявилось в его более поздних текстах. Например, он отмечал, что когда ученый-экспериментатор говорит о каком-либо феномене или эффекте, он, как правило, имеет в виду не конкретное событие, зафиксированное кем-либо, но то, что обязательно произойдет, если в соответствующих условиях экспериментатор начнет действовать по определенному плану. Отсюда значение любого научного положения лежит в будущем, которое оно способно предсказывать и приближать. И здесь огромную роль, согласно американскому философу, призваны играть общие идеи.
      Пирс высоко ценил роль общих идей, считая себя реалистом в средневековом смысле слова и критикуя британский номинализм. Именно к общим идеям должны вести человеческие действия. Такие идеи выступают в качестве руководящих принципов дальнейшего процесса исследования (перехода от состояния сомнения к состоянию верования). Объекты общих идей, если они в полной мере прояснены, обладают реальностью.
      Радикальный эмпиризм Уильяма Джеймса
      Немного найдется в культурной истории Америки мыслителей, сопоставимых по своему влиянию с У. Джеймсом. В отличие от взглядов Пирса, воздействие его идей изначально распространялось за пределы собственно научной и философской сферы. Этому, безусловно, способствовала активная пропаганда им прагматизма как широкого мировоззрения, призванного осмысливать различные стороны человеческой жизни и определенным образом преобразовывать ее.
      Уильям Джеймс (1842 - 1910) происходил из глубоко религиозной семьи. Его отец был последователем религиозно-мистического учения Сведенборга и это, вероятно, сказалось на позиции Джеймса по философским вопросам религии, в особенности в знаменитой книге "Многообразие религиозного опыта" (1902). Его брат - известный писатель Генри Джеймс. Научно-философская деятельность Джеймса была связана с Гарвардским университетом, медицинское отделение которого он окончил. Там он вначале преподавал физиологию, затем психологию (он одним из первых в Америке занимался экспериментальной психологией), а с 1880 г. философию. Надо сказать, что философия в Гарварде в те годы считалась одним из важнейших предметов. Поэтому отмечается, что американская философия конца XIX - первых трех десятилетий XX в.- это в основном философия в Гарвардском университете.
      Перу Джеймса принадлежат многочисленные работы, самые известные из них "Воля к вере" (1897), "Прагматизм" (1907) и "Плюралистическая вселенная" (1909). Славу одного из ведущих психологов мира принес Джеймсу труд "Основания психологии" (1890).
      Джеймс пользовался широкой известностью и получил признание при жизни. Его тексты обладают большой эмоциональной силой, хотя аргументация зачастую носит упрощенный характер. Он считал, что прагматизм есть лишь новое название для старого способа мышления (кстати, Дьюи будет утверждать, что это бэконовское мышление), которым люди руководствуются в своей повседневной практике. Такой способ мышления не признает абстрактные категории и всевозможные "первые принципы". Победа прагматизма, полагал Джеймс, будет обусловлена тем, что он произведет наибольшее впечатление на "нормальные умы".
      В ходе развития философии имело место жесточайшее противостояние различных систем. Поэтому в современную эпоху, подчеркивал Джеймс, прагматизм должен выступать как метод "улаживания философских споров". Это именно метод, а не учение, и он носит нейтральный и антидогматический характер. Прагматизм также способен сблизить науку и метафизику. "Он, поясняет Джеймс сравнение, сделанное итальянским прагматистом Дж. Папини, расположен посреди наших теорий, подобно коридору в гостинице. Бесчисленное множество номеров выходит в этот коридор. В одной комнате вы найдете человека, пишущего атеистический трактат; в ближайшей какой-нибудь другой человек молится на коленях о подании веры и силы; в третьей - химик исследует свойство тел; в четвертой - обдумывается какая-нибудь система идеалистической метафизики; в пятой - доказывается невозможность метафизики. Но коридор принадлежит всем; все должны пользоваться им, если желают иметь удобный путь, чтобы выходить и заходить в свои комнаты" [1].
      1 Джеймс У. Прагматизм. СПб., 1910. С. 39.
      В основе же философских противостояний Джеймс видел психологическое различие "философских темпераментов" - мягкого и жесткого. Кстати, прототипами их для него, вероятно, были коллеги - гарвардские профессора Дж. Ройс (религиозный философ, близкий школе британского Абсолютного идеализма) и Ч. Райт (философ позитивистского склада). Различие темпераментов обусловливает то, что одни философы оказываются рационалистами (а также интеллектуалистами, идеалистами, оптимистами, верующими, сторонниками свободы воли, монистами и догматиками), а другие - эмпиристами (а также сенсуалистами, материалистами, пессимистами, неверующими, детерминистами, плюралистами и скептиками). Джеймс высмеивал крайности этих позиций и подчеркивал, что прагматизм берет лучшее у каждой из них, ибо "наше уважение к фактам не погасило в нас окончательно огня религиозности". Например, крайностям оптимизма и пессимизма он противопоставляет прагматистскую точку зрения мелиоризма, согласно которой спасение мира и не неизбежно, и не невозможно; все в руках самого действующего человека.
      В отличие от Пирса Джеймс постоянно использовал понятие истины. При этом читатель его произведений зачастую оказывается дезориентированным разнообразием встречающихся в них определений истины. Это, однако, не означает, что между этими определениями нет единой смысловой связи. Все они взаимно дополняют и поясняют друг друга, а сама "истина" выступает синтетическим понятием, обозначающим различные аспекты прагматистского подхода. К примеру, с трактовкой прагматизма как метода улаживания философских споров связано определение истины как посредника (миротворца), который готовит людей к изменениям в будущем и одновременно не дает им резко порывать с прошлым. Истина представляет собой как бы программу будущих действий по изменению реальности.
      Истина для Джеймса - также то, что случается, происходит с идеей; это "драгоценное орудие действия", а слова, выражающие истины, инструментальны в нашем опыте. В то же время истина есть родовое название для всех видов ценностей, действующих в опыте. Истина, по Джеймсу, даже в абстрактной сфере логики и математики сохраняет свою ценностную, направляющую функцию. Дело в том, что и самые отвлеченные логико-математические системы в конечном итоге позволяют классифицировать факты чувственного опыта и потому оказываются применимыми к действительности.
      Эпистемологический аспект понятия истины схватывается в определении истинных идей как тех идей, которые мы можем усвоить, подтвердить, подкрепить и проверить. Ложные же - те, с которыми мы этого проделать не можем. Причем истина не обязательно является непосредственно верифицируемым верованием. Джеймс предлагает называть "истинной" идею, начинающую процесс проверки, а "полезной" - выполнившую свое предназначение в опыте. Таким образом, получается, что мы изначально должны верить в истинность своих идей - это "окупится".
      Все приведенные разъяснения понятия истины объединяет понимание ее как процесса или характеристики человеческой деятельности. Американский философ говорил, что чисто объективных истин, при установлении которых никакой роли не играло бы субъективное удовлетворение от сочетания старых элементов опыта с новыми, нигде нельзя найти. Прагматизм отвергает философское обожествление истины как чего-то статичного, неизменного, отделенного от практически ориентированного мира нашего опыта.
      В свете рассмотренной концепции истины Джеймса встает вопрос о ее отношении к классической (традиционной) концепции истины как соответствия наших идей (понятий, высказываний) действительности. Ответ на этот вопрос важен еще и потому, что сам Джеймс определял "действительность" как все то, с чем должна считаться истина. "Соответствовать" действительности, - писал он, - в широчайшем смысле слова может означать лишь то, что мы движемся или прямо к ней или в ее окрестность, или же что мы приведены в такое активное соприкосновение с ней, что в состоянии воздействовать на нее или на нечто связанное с ней, лучше, чем если не было бы этого соответствия. Лучше или в теоретическом или в практическом отношении! И часто "соответствие" означает лишь тот отрицательный факт, что от этой реальности не исходит ничего противоречащего, ничего заграждающего пути, по которому нас ведут куда-нибудь наши идеи. Копирование действительности - это один из важнейших видов соответствия с ней, но он далеко не существеннейший. Существенен процесс движения. Всякая идея, помогающая нам оперировать, теоретически или практически, с известной реальностью или с тем, что к ней относится, идея, не вводящая нас при нашем движении вперед в заблуждения, но фактически содействующая нам в приспособлении нашей жизни ко всей обстановке действительности - подобная идея в достаточной мере соответствует действительности. Ее можно рассматривать как истинную по отношению к этой действительности" [1]. Таким образом, Джеймс отводил корреспондентной трактовке истины ограниченное применение, считая, что она схватывает лишь один аспект движения к реальности. Он выступал против абсолютизации трактовки истины как "соответствия". Прагматизм Джеймса не принимает эту трактовку потому, что для него действительность не является чем-то готовым и законченным, а находится в процессе постоянного становления и ожидает своего завершения, в том числе и от будущего.
      1 Джеймс У. Прагматизм. СПб., 1910. С. 130- 131.
      Какова же структура этой изменяющейся действительности? Во-первых, ее основу составляет поток ощущений. Рассматривая действительность только в этом аспекте, мы еще не можем говорить об истинности или ложности. Во-вторых, в действительность включаются отношения между ощущениями. Джеймс считает это положение чрезвычайно важным и отличающим его позицию от позиции британских эмпиристов. Дело в том, что эмпиристы были неспособны ответить на критику идеалистических оппонентов и объяснить, откуда берутся отношения между элементами чувственного опыта. Перенося отношения в пределы самого опыта Джеймс избегает необходимости прибегать к каким-либо внеопытным (трансцендентальным) источникам отношений. Именно поэтому он и называет свой эмпиризм "радикальным".
      Два вида отношений складываются в рамках опыта. Это прежде всего изменчивые отношения места и времени, носящие внешний характер. Большинство ощущений именно таковы, но возможны еще и внутренние (сущностные) отношения, коренящиеся в природе самих соотносящихся объектов. Область внутренних отношений, однако, ограничивается сферой логики и математики. Только в этих пределах можно говорить об истинности как согласованности (когерентности) наших понятий. Джеймс критиковал английских и американских неогегельянцев, считавших, что все отношения являются внутренними.
      В-третьих, в действительность включается совокупность прежних истин, с которыми должно считаться каждое новое исследование. Благодаря этому опыт имеет непрерывный характер. На этом уровне истина является не отношением наших понятий к внечеловеческой реальности, но отношением концептуальных частей опыта к чувственным. Джеймс подчеркивал, что различие между "мыслями" и "вещами", между "познающим" и "познаваемым", а также между "субъектом" и "объектом" следует рассматривать в терминах внешних отношений между элементами нашего опыта. Прагматизм допускает как единство, так и разъединение частей опыта.
      Итак, исходным для Джеймса является понятие опыта. Субъективность и объективность суть функциональные атрибуты опыта. Как "субъективный" он представляет, а как "объективный" он представлен. Американский философ в этой связи критиковал традиционные противопоставления духа и материи, души и тела, предвосхищая знаменитую критику Дж. Дьюи всевозможных дуализмов. Джеймс отмечал, что философы измыслили особую субстанцию под названием "сознание" (consciousness). Но "приверженцы его (сознания) ловят глухой гул, развеянный исчезающей "душой" в атмосфере философии". Прообразом духа, считал он, был обычный процесс дыхания. Поэтому вместо рационалистического "я мыслю" можно было бы сказать "я дышу".
      Джеймс говорил, что отрицает только субстанциональность сознания, но не отрицает его функционального значения. Эта функция - познавательная. С помощью сознания мы фиксируем тот факт, что вещи не только существуют, но и познаются. Если признать наличие "чистого опыта", тогда познание можно будет трактовать как особый вид внешних отношений между элементами опыта. Сознание не сводится ни к особому веществу, ни к способу бытия. "...Единая часть опыта, - пишет американский философ, - взятая в определенном контексте, играет роль познающего, душевного состояния "сознания", тогда как в другом контексте тот же единый отрезок опыта будет играть роль познанной вещи, объективного "содержания"" [1]. Джеймс в своей теории "чистого опыта" и функциональных отношений между его элементами близок теории "нейтральных элементов" австрийского философа и ученого Э. Маха. Однако именно джеймсовская теория послужила основой позиции американских неореалистов, выступивших в 1910 г. с программным манифестом, а также концепции "нейтрального монизма", разработанной Б. Расселом в книге "Анализ сознания" (1921). Впоследствии различные варианты теории "чистого опыта" критиковались теми философами, которые, отталкиваясь от кантианской установки, подчеркивали концептуальную (теоретическую) нагруженность нашего опыта.
      1 Джеймс У. Прагматизм. С. 107 - 108.
      Если в своих философских работах Джеймс говорил о познавательной функции сознания, то в психологических произведениях он определяет сознание как саму непрерывную изменчивость опыта. При этом он вводит в оборот получившее широкое распространение понятие "потока сознания". Это понятие также активно использовал в своей теории "длительности" как непрерывности французский философ А. Бергсон. Правда, в отличие от него Джеймс не был сторонником метода самонаблюдения "внутренней жизни" людей. "Всякий утверждает, - писал он, - что самонаблюдение раскрывает перед нами смену душевных состояний, сознаваемых нами в качестве внутреннего душевного процесса, противополагаемого тем внешним объектам, которые мы с помощью его познаем. Что же касается меня, то я должен сознаться, что не вполне уверен в существовании этого внутреннего процесса. Всякий раз, как я пытаюсь подметить в своем мышлении активность как таковую, я наталкиваюсь непременно на чисто физический факт, на какое-нибудь впечатление, идущее от головы, бровей, горла или носа. Мне кажется при этом, что душевная активность является скорее постулируемым, чем непосредственно данным чувственным фактом..." [1].
      1 Джемс У. Психология. М., 1991. С. 363.
      В своей философии религии (которая фактически является и психологией религии) Джеймс придерживался сформулированных им прагматистских принципов. Так, он отмечал, что вера людей в то, что Бог существует может быть истинной, если само утверждение о существовании будет обозначать те духовные потребности людей, которые религиозная вера могла бы удовлетворить. Джеймс, который не отдавал предпочтения ни одной из конфессий, был в то же время глубоко религиозным человеком, подчеркивая сугубо личностный характер подлинных религиозных верований людей. Особый интерес у него как исследователя вызывали описанные в различных источниках случаи мистического озарения, экстремальные факты проявления религиозного чувства. Он и сам дал тонкие описания эмоциональной жизни верующих, "энергетического" подъема, испытываемого при приобщении к религии. Его объяснения включают также учет биологических и физиологических факторов религиозного чувства. Философия религии Джеймса имела и до сих пор имеет в США многочисленных последователей.
      Инструменталистская версия прагматизма Джона Дьюи
      Деятельность Джона Дьюи (1859 - 1952) была связана прежде всего с Чикагским университетом. Он известен не только как философ и психолог, но и как реформатор школьного образования, а также общественный деятель. Его педагогические идеи получили практическое воплощение в США и в некоторых других странах, включая СССР (в 20-е годы).
      В начале своей карьеры Дьюи увлекался гегелевской логикой, в особенности учением о понятии. Это не мешало ему одновременно заниматься экспериментальной психологией. В книге "Психология" (1886) он подчеркивал, что объектом психологического исследования является целостный человек и его практическая деятельность. При этом Дьюи критиковал тех психологов, которые искусственно изолировали различные стороны психической жизни или же давали ей сугубо физиологическое объяснение (например, с помощью понятия рефлекторной дуги). Одна из наиболее известных работ Дьюи "Влияние Дарвина на философию" (1910). Как и Пирс, Дьюи был сторонником эволюционного подхода, подчеркивая, что приспособление к среде, осуществляемое различными средствами, является основной задачей людей. Правда, в отличие от Пирса, он не стремился к созданию метафизической теории эволюционного процесса.
      Важную роль для выработки основ "философии образования" сыграла книга Дьюи "Демократия и образование" (1916), которая и в наши дни не потеряла своей актуальности для американского общества. Вероятно, главной философской работой его является "Реконструкция в философии" (1920), которую Дьюи несколько раз переиздавал при жизни. Вопросам эстетики была посвящена книга "Искусство как опыт" (1934). Дьюи придавал эстетическому опыту большое значение, подчеркивая, что искусство должно стать частью человеческой жизни, и критикуя теории "чистого искусства". Логико-методологическая концепция американского философа (которой он дает натуралистическое обоснование) в наиболее целостном виде представлена в "Логике: теории исследования" (1938), а его аксиологическая концепция в книге "Теория оценки" (1939). В последней работе он определял этику как дисциплину, изучающую переход от оценки чего-либо к суждению о ценности оцениваемого.
      Свой "инструментализм" Дьюи рассматривал как логическую версию прагматизма. В ее основе лежит бихевиористская теория мышления. Она предполагает анализ познания с помощью описания физических действий людей, всего их поведения. Интеллект выступает главным орудием приспособления и выживания. Он отнюдь не призван адекватно отражать действительность, а направлен на ее преобразование в соответствие с нашими потребностями. Интеллект указывает для будущей практики наиболее эффективные отношения к окружению, связывает цели и средства. Дьюи отвергал детерминистский подход, считая, что инструментальное мышление способно вносить любые изменения в ход событий.
      Более того, интеллект имеет дело не с противостоящей ему объективной действительностью, а с опытом. Это одна из главных категорий прагматизма Дьюи, в которой, по его мнению, исчезает дуализм материального и идеального. Понятия и идеи суть инструменты по преобразованию опыта. Но понятийное мышление не начнет функционировать, пока люди не окажутся в проблематической ситуации, в которой организм испытывает чувство неопределенности, запутанности, затрудненности действий. Для преодоления подобной ситуации интеллект проводит "исследование", предполагающее следующие логические шаги: во-первых, фиксируется возникновение самой проблематической ситуации. Человек испытывает то, что Пирс называл "сомнением". Во-вторых, устанавливаются относящиеся к делу данные, проблема идентифицируется и определяются ее пределы. В-третьих, осуществляется поиск возможного решения, формируется гипотеза. В-четвертых, осуществляется проверка гипотезы, ее критическая оценка. Дьюи, разъясняя термин "прагматический", говорил, что он означает правило отнесения мыслей к своим последствиям как решающей проверке и критерию значимости. При этом последствия могут быть самыми различными. В-пятых, завершение исследования есть достижение полноты опыта, достижение знания как успешной практики. Этот последний этап формирует то, что Пирс называл "верованием".
      Правильная оценка ситуации, которая выражается в некотором суждении и приводит к успешному завершению исследования, позволяет, согласно Дьюи, считать это суждение "истинным". Истины должны "работать". Дьюи говорил, что наречие "истинно", отвечающее на вопрос "как?", для него более важно, нежели прилагательное "истинный" или существительное "истина". Полезность истины не произвол, ибо истина в прагматистском истолковании предполагает общественные и объективные условия. При этом все наши истины, а также понятия, теории и системы суть гипотезы, которые развиваются в процессе применения.
      Но в целом понятию истины американский философ предпочитает понятие ценности. Наш опыт, подчеркивал он, буквально пронизан ценностями, которые мы выбираем. Инструментальная теория и призвана указывать, где следует и где не следует искать ценности. Научные истины и технические достижения должны быть соединены с человеческими ценностями. Прогресс всегда так или иначе связан с усилиями людей по переоценке существующих ценностей.
      Дьюи считал одним из главных недостатков современной культуры наличие в ней целой "сети" дуализмов, среди которых, в частности, он называл дуализм теории и практики, опыта и разума, чувств и мышления, морального и физического, а также связанный с последним дуализм объекта науки и супранатурального объекта морали. Наука, по его мнению, должна гуманизироваться, включить в себя человеческие ценности и отношения. "Реконструкция в философии" способствует разработке интеллектуального инструментария для решения этой задачи. Наука и разум не являются чем-то дополняющим опыт, ибо разум, как его определяет Дьюи, есть "экспериментальный интеллект", способный к самокоррекции. В свой зрелый период американский философ подвергал критике учение немецкого классического идеализма о разуме, игнорировавшем этот аспект. Он считал, что философия вслед за современной наукой должна стать операциональной и экспериментальной. "Первая функция философии, - писал Дьюи, - рационализация возможностей опыта, особенно коллективного человеческого опыта" [1]. Логика, которая не может быть сугубо формальной, должна прояснять и систематизировать те процедуры, которые позволят осуществить "реконструкцию" более экономно и эффективно. Вообще Дьюи трактовал логику как эмпирико-нормативную дисциплину, имеющую основание в опыте мышления многих поколений людей и выполняющую регулятивную функцию. Логику в таком психологистском смысле следует применять и в области морали и политики.
      1 Dewey J. Reconstruction in Philosophy. Boston. 1957. P. 122.
      Осознание естественной наукой человеческих ценностей, полагал Дьюи, приведет к преодолению дуализмов и в конечном итоге конфликта позиций гуманизма и натурализма. "Исследование", в прагматистском истолковании этого термина, станет столь же характерным для морали, как и для науки. А проблема зла перестанет быть чисто метафизической или теологической; она трансформируется в практическую проблему удаления недостатков из жизни. Моральный прогресс нашего опыта неотделим от прогресса образования. Образование Дьюи понимал в максимально широком смысле, как "сердцевину человеческой социальности". Непрекращающееся образование - важнейший элемент демократии, как ее представлял себе американский философ. Он надеялся, что в будущем возродится религиозный дух, который будет гармонировать с научными убеждениями людей и их социальной активностью.
      Практической реализацией идей "реконструкции" явился "Гуманистический манифест", опубликованный в 1933 г. и подписанный 34 видными деятелями американской культуры, включая многих философов. Он состоит из 15 тезисов, призванных обосновать нетеологическое понимание морально-религиозной позиции современного человека. "Главная цель гуманизма, - отмечается в манифесте, полная реализация человеческой личности". Манифест воплощает достоинства и недостатки прагматистской линии на реформирование американского общества. Следует отметить, что социально-политические идеи прагматистов - прежде всего Дьюи - в последние годы снова активно обсуждаются. Именно в прагматизме многие новейшие философы видят основу для преодоления кризисных черт современной философии, выхода за пределы академический сферы в область широкой мировоззренческой проблематики и "реальных дел".
      Для дополнительного чтения
      Рорти Р. Прагматизм без метода // Логос. 1996. No 8.
      Хилл Т.И. Современные теории познания. М., 1965.
      Современная западная философия: Словарь / Под ред. B.C. Малахова и В.П. Филатова. Изд. 2-е. М., 1998.