- Запри дверь.
      Берри неуверенно оглянулся. Разжал руки. Выпрямился.
      - Иди, Дуэйн. Скорее. Дверь надо запереть...
      - Он сделал это! - торжествующе сказала Скалли.
      Люси Картер неодобрительно на нее покосилась. Едва ли просто бывшая напарница, подумала она. Слишком.. слишком личные интонации. Впрочем, она не имела ничего против слркебных романов. Если не во вред делу...
      Вот, например, у них с Ричем - не во вред.
      Она встретилась взглядом с начальником тактической группы. Кивнула. "Завершить переговоры не удалось, преступник был ликвидирован..."
      Тактик поправил микрофон и стал отдавать отрывистые четкие команды снайперам.
      Берри шел к двери медленно. Неужели он действительно был настолько рассеян, что не запер ее?.. Не может быть. Но этот - доктор, что ли? - сказал, что не запер. У него был странный голос, когда он это говорил. И вообще - в последний момент его голос стал очень похож на чей-то... чей? Не помню. Трудно с этими голосами, особенно, когда они вдруг начинают звучать в голове...
      Разочарование таяло в нем. Нет, этот парень, агент Молдер, он не из тех. Он поддался минутной слабости. Он действительно хочет подменить собой Дуэйна Берри... принять на себя участь, которой не пожелаешь и злейшему врагу. Он что, не понимает, чем это грозит? Наверное, не понимает. Или понимает, но не до конца.
      Нет, решил про себя Берри. К человечкам отправится доктор Хакки. За неверие и издевательства. А Молдер... подождет. Это как в могилу - никогда не поздно.
      Он был в двух шагах от двери, когда на пластинах жалюзи заплясал рубиновый огонек. Потом он почти исчез... только рифленое стекло по ту сторону жалюзи красиво светилось... Берри словно почувствовал: опустил глаза и посмотрел на свою грудь. Слева, там, где бывают нагрудные кармашки, медленно двигалась яркая рубиновая точка. Время стало медленным и плавным...
      Разочарование вновь охватило Берри. Но вместе с разочарованием пришла странная веселость. Он-таки обманул меня, подумал Берри с внутренним смешком (губы не успели бы растянуться в ухмылке). Но он не знает, как я натянул нос тем... Да и тебе, агент Молдер... тебе я тоже натянул нос. Ты так и останешься на Земле. Никогда тебе не улететь к звездам - даже распятому на холодном столе, под взглядом холодных глаз без зрачков, со ртом, разорванным в крике, которого никто не слышит...
      Молдер смотрел в спину Берри. Уходила надежда. Может быть, единственная, последняя надежда. Он менял ее на - на что? На исполнение служебного долга?
      Конечно, какой-то скептической частью рассудка (куда более скептической, чем вся Скалли) он понимал, что и тысячной доли процента не было у него, чтобы совершить задуманное: никогда бы не выпустили в свободный полет записного психа Дуэйна Берри, даже - или тем более - в сопровождении записного психа Фокса Молдера... И все же - это уходила надежда.
      Не так давно он краем глаза посмотрел жуткий европейский фильм - снятый скудно, без звезд и спецэффектов. Парень разыскивает свою девушку, пропавшую буквально среди бела дня посреди города. Полиция бессильна. Наконец, он в отчаянии обращается через телевидение к похитителю: я вас прошу, я сделаю все, что вы хотите, - но я должен знать, что с ней случилось! Должен, потому что иначе невозможно жить дальше. И через некоторое время человек, который представился похитителем, звонит ему и предлагает встретиться. Парень встречается с ним и требует доказательств, что похититель - это похититель. Тот заявляет, что доказательств никаких нет и быть не может и что парень должен ему просто верить, и все. И тот соглашается. Они куда-то едут на машине похитителя. По дороге похититель рассказывает о себе: он социопат, не любит людей и презирает законы, которые они для себя выдумали; но волею судеб он прекрасный семьянин и более того: дважды ему пришлось на глазах дочери совершать почти геройские поступки... И тогда, чтобы восстановить равновесие и доказать самому себе, что людская мораль ему так же мерзка, как и прежде, он решил совершить самое гнусное преступление. Как умный человек, он его долго планировал и репетировал. Это должно было начаться с похищения молодой женщины... Нескольких намеченных жертв он отпустил по различным причинам прежде всего для того, чтобы не попасться. И вот наконец в машину к нему незамеченной села эта девушка... он тут же усыпил ее чем-то вроде хлороформа и повез... - Вы изнасиловали ее? - Да что вы, за кого вы меня принимаете... Наконец, похититель и парень приезжают в какое-то безлюдное место. Вот теперь вы знаете почти все, говорит похититель, кроме самого последнего: что я с нею сделал. А узнаете вы это только в том случае, если выпьете снотворное. Вы убили ее? - Да. Значит, я тоже умру? - Да. Той же самой смертью. Но тогда зачем же... Затем, говорит похититель, что в противном случае вы до конца жизни будете мучиться неизвестностью. И парень выпивает снотворное. И падает. А потом просыпается. В руке у него зажигалка. Он щелкает ею и обнаруживает себя в заколоченном гробу, похороненным заживо...
      Только что он сам был готов пойти по этому же пути. По пути подобия.
      И все же - от него уходила надежда... Молдер видел, как на стекле двери и краях пластин жалюзи заплясал отсвет лазерного луча..
      Берри почувствовал тупой удар в грудь. Вот и конец кошмарам, подумал он. Сразу стало легко.
      Когда его грузили на носилки - уже с кислородной трубкой в носу, с иглами в венах, - он смог приоткрыть глаза и улыбнуться.
      Над ним склонились два туманных пятна. Он с трудом сфокусировал взгляд, ожидая ужасного. Но это были люди: Молдер в блузе врача и какая-то блондинка в плаще.
      - Агент Скалли, - долетело откуда-то, и она обернулась...
      Потом все погасло уже надолго.
      - Ты в порядке, Молдер?
      Молдер медленно повернулся, еще медленнее кивнул:
      - Да... более или менее...
      - Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но... Ты справился, - Скалли дотронулась до его локтя.
      - Не сказал бы... Понимаешь, я ему верю - до сих пор. Другое дела.. - он замолчал.
      - Когда очень хочешь верить, то в конце концов сам себя обманываешь... Скалли почувствовала, что сказала банальность.
      Но Молдер, наверное, ее не слышал. Он смотрел вслед отъезжающей машине "скорой помощи". Джефферсоновский мемориальный госпиталь
      Ричмонд, штат Вирджиния
      16 августа 1994
      11 часов утра
      Все новые больницы одинаковы, подумал Молдер, и даже все одинаково пахнут. И во всех одинаковый пол. И одинаковые окна... И даже одинаковый вид из окон. Возможно, это тоже заговор. Врачей, или строителей, или еще кого-то. Или наоборот - недосмотр. И, только попав в больницу, мы можем наконец понять, что живем на самом деле в одном небольшом городке-резервации, и число наше не столь уж велико... а повседневные дела и впечатления - лишь видимость и обман чувств.
      Заведем файл? Нет, тогда уж точно - в психушку...
      Люси Картер о чем-то беседовала с охранником. Заметив Молдера, она широко зашагала ему навстречу, так же, как и прошлый раз, издали протягивая руку.
      Костюм был другой, но очень похожий. А вот духи - точно другие.
      - Агент Молдер! Я рада, что вы приехали.
      - Что-то случилось? Признаться, я удивился вашему звонку...
      - Ну, во-первых, я не поблагодарила вас - просто не успела, поверьте! - за вашу самоотверженность и за ваше мастерство в разрешении того кризиса...
      - Ничего себе. Я-то думал, вы меня вызвали, чтобы разнести в пух и прах... Как дела у клиента?
      - Несколько дней был в критическом состоянии, остановки сердца и все такое. Но сейчас стабилен. Врачи перестали опасаться за его жизнь.
      Они вошли в палату. Дуэйн Берри, опутанный проводами датчиков, лежал в белоснежной постели. Лицо его было бледным, строгим и спокойным. Монитор мерно попискивал в такт пульсу.
      - Дуэйн Берри, - сказала Люси Картер. - Я просмотрела его послужной список. Образцовый офицер. Столько благодарностей... Что с ним произошло, остается загадкой. Участвовал в операции по захвату крупного торговца наркотиками. Его ранили из его же собственного оружия и бросили умирать в лесу. Потом - последствия ранения... Жена ушла, забрала детей. Вся жизнь коту под хвост... а в чем разница между безумием и рассудком, никто объяснить не в состоянии. Впрочем, я пригласила вас по другой причине. Когда делали рентген, обнаружили кусочки металла: в черепе и в передней стенке живота. Возможно, это какие-то осколки... он ведь успел побывать во Вьетнаме...
      Люси Картер протянула Молдеру стеклянный флакон. Во флаконе лежали какие-то продолговатые серые чешуйки.
      - Вот это было извлечено из его тела. Возможно, будет полезно в ваших исследованиях. И еще: при осмотре в двух коренных зубах были найдены тонкие отверстия. Стоматолог сказал, что не знает, с помощью какого устройства можно посверлить такие отверстия, не отколов эмаль... В общем, я хочу, чтобы вы это знали.
      Она повернулась и вышла из палаты, прямая и упрямая. Молдер еще долго стоял над больным.
      Значит, в этом ты не солгал, патологический лжец... Вашингтон, округ Колумбия
      16 августа 1994
      20 часов
      Они сидели в кабинете Скалли и пили кофе. Скалли чувствовала себя разбитой - день выдался безумно нервным, да еще жара вдруг резко сменилась дождем. Прошло предварительное штормовое предупреждение.
      Скалли всматривалась в металлические чешуйки.
      - Может быть, все-таки осколки? - пробормотала она. - Из Вьетнама привозили и не такое...
      - Ты знаешь, я с огромным трудом представляю себе, что летящий осколок может застрять под десной с внутренней стороны. А еще - он четко описал, где они находились. И если на животе у него есть шрамик, то ни во рту, ни в носу нет. Стоит признать, что это вживленные кусочки металла. Тогда возникает вопрос: кем и с какой целью?
      - Все-таки это только одна из версий, правда?
      Молдер вздохнул.
      - Хорошо, - кивнула Скалли. - Я зайду в лабораторию баллистики и спрошу ребят, что они по этому поводу думают.
      - Спасибо тебе, - сказал Молдер, встал и вышел.
      Когда дверь за ним закрылась, Скалли покачала головой и, скривив уголок рта, издала какой-то совершенно невоспроизводимый звук.
      - Сейчас, сейчас.. вот так.. ага.
      Баллистик, славный малый по имени Берт, имевший, похоже, свои, довольно робкие виды на Скалли, немного суетился. Но дело он делал хорошо. На экране была четкая картинка, и объяснял он просто и доходчиво.
      - Вот посмотри, - говорил он и касался ее колена своим. - Осколки всегда зазубренные, поскольку металл рвется. Но с того края, которым осколок входит в тело, зазубрины сглаживаются. Здесь они и зазубрены не так, как обычно, а гораздо меньше и равномернее, и не отслеживается вот этой ориентации при входе. Так что, похоже, твой бывший напарник прав - их вводили медленно. А значит - специально. А еще посмогри-ка вот на это...
      - Похоже.. на какую-то маркировку. На штрих-код...
      - Вот именно. Причем, это не царапины, а травление или гравировка. Есть, конечно, такие мастера, которые вот в этом квадратике не то что штрих-код изобразят, а пожар Атланты... впрочем, не знаю. Очень тонкая работа. И тут еще какие-то значки... Откуда это у тебя?
      - Говорю же - из тела одного вьетнамского ветерана.
      - Могу допустить, например, что он нес какой-то электронный прибор... ламповый, скорее... а значит, трофейный...
      - Спасибо, Берт, - сказала Скалли и поднялась. - На сегодня хватит, наверное. Очень устала.
      - Может, поужинаем? - осмелился наконец баллистик.
      - Нет, - засмеялась Скалли. - Сейчас чего-нибудь куплю молочного, слопаю и спать, спать, беспробудно спать... до шести утра...
      Два пакета молока... пшеничные пластинки... сыр... сливки... йогурт... Скалли смотрела, как пакеты проскальзывают над сканером, и на индикаторе возникают очередные числа.
      - Одиннадцать семьдесят, - подвела итог кассирша и стала укладывать продукты в пакет.
      Скалли выписала чек, подала ей. Та проверила сумму.
      - Спасибо!
      Скалли кивнула.
      Кассирша тем временем выдвинула кассовый ящик и не без труда понесла его куда-то.
      - Таш, ты идешь? - голос откуда-то.
      - Сейчас.. вывалю мелочь из кассы...
      Наверное, если бы не сонливость и непонятное раздражение, Скалли не стала бы так хулиганить. Ей бы просто в голову не пришло... Но сейчас она вдруг сунула руку в карман, вынула тот стеклянный пузырек и провела им над сканером, считывающим штрих-коды.
      И сканер сработал. Сначала он пикнул, отмечая проделанную операцию, а потом вдруг зашелся. На индикаторе стали лихорадочно загораться цифры, половинки цифр, понятные и непонятные значки... Виппер пронзительно верещал. Кассирша бегом бежала обратно. Скалли подхватила пакет с продуктами - словно его могли отнять.
      - Что случилось? - испуганно спросила кассирша. - Вы тут ничего не трогали?
      - Я? - не менее испуганно отозвалась Скалли. - Я? Тут? Ничего...
      Не в силах оторвать взгляд от индикатора, она попятилась, на что-то наткнулась, наконец повернулась и быстро пошла прочь. На индикаторе все так же неслись куда-то цифры, цифры, половинки цифр, буквы, значки, иероглифы... Джефферсоновский мемориальный госпиталь
      Ричмонд, штат Вирджиния
      17 августа 1994
      00 часов
      ... Это был день ясности белого огня Восточной стороны, и в этом белом чистом пламени заключены были Счастье Проникновения и Мудрость Зерцала. В этот день являлся за грешниками Ад, растворяя свою страшную пасть, откуда струился темный красный свет. Злые дела и гнев толкали Дуэйна Берри к дымчатому темному свету Ада. Он казался таким теплым, согревающим.. Жесткий блеск спасения устрашал. Не гляди в ту как будто ласковую дымчато-темную сторону, сказал Голос. Это путь в адовы миры, откуда долгим будет путь наружу. Стерегись гнева, в особенности здесь, в Бардо. В этот второй день ты еще можешь увидеть оставшихся позади, в земной юдоли, услышишь, как они спорят, деля твое имущество. Вон она, твоя когда-то любимая жена... Но не дай Бог тебе разгневаться - вмиг потянет тебя к себе темный свет и растворится адова дверь...
      Шесть божественных фигур-знаков стояли в ореоле радужных полос.
      Вот Несокрушимый Будда Востока. У него ярко-синее тело, окутанное чистым, белым светом. Он сидит на троне-слоне и держит скипетр с пятью шипами в своей руке. Его обнимает Аокана, Богоматерь Мудрости Зерцала. Им прислуживают и их сопровождают два мужских божества: Любовь и Порядок; и два женских: Красота и Свершение.
      Ясное, чистое, белое пламя так ярко сверкает, так слепит, что глазам больно на него глядеть. Ясный белый огонь смешан с дымчатым черным светом, этим агатовым цветом светятся Ад и Зло, Худое в человеке отвергнет слепящее белое пламя, как чужое, и устранится человек. Соблазнится он и последует за дымчатым черным огнем. Удержись от соблазна, сказал Голос: дымчатый черный огонь ведет к страданию, к неопределенному и беззащитному будущему. Вглядись в яркое, сияющее белое пламя и вбери его в Себя. Пусть Богоматерь Зерцала в этот миг соединится с тобою, распознавшим себя в Белом пламени...
      - Нет! - сказал Дуэйн Берри. - Нет! - он выставил перед собой бесплотные руки. - Нет, только не это!!!
      Стена, пропитанная молочно-белым пламенем, - как пропитанная маслом бумага. И сквозь нее просвечивают знакомые истонченные силуэты. Они приникли к стене, они вглядываются в самую душу Дуэйна Берри, готовые...
      - Ти хотел спешать от нас? Лючше ити поищи сепе на кюхне толстых тевок, глюпый мальтшик...
      Глупых девок не надо искать, они сами выпрыгивают из каких-то щелей, медленно приближаются - все одинаковые, все серые, как пчелы.
      Ссаманта, ссаманта, ссаманга... - шорох толстеньких ножек.
      - НЕЕЕТ!!!
      Берри рванулся и вылетел из кошмара, словно пробил головой нетолстую корку льда. Какие-то провода, трубки...
      Тупо отозвалось левое плечо.
      Спокойно, сказал он себе. Ты в больнице. Ты ранен, и ты в больнице. Лежи. Это был кошмар. Просто кошмар.
      Он знал, что это ложь. Ему все время лгали другие, а теперь он вдруг решил солгать сам себе. Для разнообразия.
      Без сил он откинулся на подушку. Закрыл глаза. На обратной стороне век стремительно менялись какие-то красные светящиеся цифры, половинки цифр, значки, буквы, иероглифы...
      И вдруг цифры побледнели. Их залил розовый свет. Берри хотел зажмуриться плотнее, но вместо этого приоткрыл глаза. Свет был молочно-белый. Он пропитывал стену рядом с кроватью, и за стеною уже начинали угадываться тонкие изогнутые силуэты беспощадных мучителей.
      Берри сорвал с лица кислородную трубку, с груди - присоски электродов. Нет, подумал он. Больше - никогда. Бросился к двери. Приставленный к палате констебль беззвучно говорил по телефону. Берри затравленно огляделся. Стена уже имела обычный вид, как бы приглашая вернуться, признать ошибку... Не обманете!
      Он тихо, стараясь не произвести ни малейшего шума, вынул из креплений огнетушитель. Примерился к его тяжести. Шевельнул для пробы правой рукой: сила еще была. Тогда он присел, резко оттолкнулся и обрушился на констебля сзади, свалив его на пол и одновременно нанеся удар огнетушителем в основание шеи... Вашингтон, округ Колумбия
      17 августа 1994
      06 часов 45 минут
      Начавшаяся с полуночи гроза не прекращалась - она то уходила в океан, то возвращалась обратно, гром гремел непрерывно, и ветер бросал в окна тугие струи... Стояла вполне ночная тьма, и приходилось слепо доверять часам...
      Возможно, Молдер еще спал. Или уже убежал. Вчера его не было до самой поздней поры.
      Скалли дождалась пятого гудка.
      - Здравствуйте, вы говорите с автоответчиком. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после гудка, и я вам перезвоню. Би-ип.
      Скалли ненавидела автоответчики, но иногда они были незаменимы.
      - Молдер, это Скалли. Вчера со мной произошла очень странная вещь. На кусочке металла, извлеченного из тела Лузина Берри, баллистик обнаружил риски, похожие на штрих-код. И я в супермаркете сунула этот кусочек металла под сканер. И сканер считал этот код. Он выдал непонятно что, но факт остается фактом: Дуэйну Берри было присвоено что-то вроде серийного номера. Понимаешь, Молдер? Он был как окольцованная птица.
      Близкая вспышка молнии осветила окна - и Скалли увидела, что к одному из них кто-то прижался!
      Да нет, показалось... там деревья... Не отнимая трубки от уха, она подошла к окну, раздвинула жалюзи. Свет из комнаты робко выскочил наружу - но и этого хватило, чтобы разглядеть лицо того, кто скрывался в темноте.
      Это был Дуэйн Берри.
      - Молдер! Нужна твоя по...
      Тяжелый кулак пробил стекло, смял полоски жалюзи... В глазах у Скалли полыхнула новая молния, и в следующую секунду она поняла, что лежит навзничь...
      - Специальный агент Молдер, ФБР.
      - Да. пожалуйста...
      Аккуратная квартирка Скалли подверглась настоящему разгрому. Усугубляло этот разгром наличие посторонних людей, в форме и в штатском, деловито разбирающихся в завалах вещей, снимающих отпечатки пальцев и подошв, собирающих пинцетами в пластиковые мешки лоскутки и осколки чего-то...
      - Время я вам могу назвать с точностью до минуты, - сказал Молдер. - Агент Скалли как раз наговаривала сообщение на мой автоответчик.
      - Это очень удачно, - сказал полицейский лейтенант. Молдер его немного знал - приходилось встречаться. Но сейчас, хоть убей, не мог вспомнить имени. - У вас есть предположения, кто мог это сделать?
      - Около полуночи из госпиталя в Ричмонде сбежал бывший агент ФБР, страдающий серьезным психическим заболеванием, - Молдер продиктовал эти слова в дырочку диктофона и поморщился: звучало фальшиво. - Теоретически возможно, что он преодолел расстояние между городами и разыскал агента Скалли, к которой может испытывать антипатию...
      Бред, подумал Молдер. Как он мог ее разыскать? Да и не ее он искал, конечно. Проклятые железки притянули его. Он шел на пеленг.
      Выдав еще несколько рационалистических нелепиц, Молдер прошелся по квартире. Все произошедшее оставило такой ясный, такой четкий след...
      Вот безумец выбивает окно. Скалли падает, ранит об осколки руку. Возможно, в нескольких местах. Телефонная трубка отлетает в сторону.
      (Пятна крови на ковре - там, где она опиралась, пытаясь встать. На пленке - звон разбитого стекла и короткий вскрик.)
      Потом Берри выламывает раму, срывает жалюзи и забирается внутрь. У него действует только одна рука, но сила недюжинная, да и безумие подхлестывает. Возможно, он уже не чувствует боли.
      (Пластиковая рама выдрана с мясом, из стены торчат стальные штыри; жалюзи выброшены наружу и держатся на нитке. На пленке: скрежет, звон, рев, в котором с трудом можно узнать человеческий голос.)
      Скалли, оглушенная, ползет. Пистолет лежит на журнальном столике. Берри успевает раньше - и бьет Скалли по тянущейся к оружию руке.
      (Стеклянная столешница в трещинах; пятно крови. На пленке: "Молдер, помоги!" - и рев, и звук удара, и сумасшедший крик боли.)
      Пистолет уже у Берри, и Скалли может лишь кричать: "Молдер!!!" В следующий миг нога Берри опускается на телефонную трубку.
      (Крик - рев - хруст...)
      Вот и все...
      - Дуэйн Берри, - повторил Молдер вслух.
      И что же мне теперь с тобой делать? - подумал он про себя.
      Ладно. Разберемся на месте. Высокая гора, говоришь? Поднимались и поднимались - прямо к звездам?..
      - Мэм, мэм, сюда нельзя! - услышал он. Шумели где-то у входа.
      - Это квартира моей дочери! Я хочу войти!..
      Он поспешил на помощь.
      - Пропустите ее, констебль...
      Миссис Скалли в ужасе смотрела на его руку, которой он делал полицейскому предупреждающий жест.
      На ладони была кровь. Где-то сумел испачкаться...
      - Нет-нет. Она жива. Она жива...
      - Но - где она? Где моя дочь?
      По дороге к звездам, подумал Моддер. Но, конечно, промолчал.