Спецназ - Железный прапор

      Под той самой, головной, БМДшкой ярко расцвел красный цветок взрыва, подбросив левую гусеницу высоко вверх. Но приземистая боевая машина десанта не перевернулась. Тяжело грохнув всем весом о дорогу, она вернулась в изначальное положение. И стала выбрасывать из всех щелей пока еще редкие струйки черного дыма. Машина горела…
      Спустя секунду затарахтели автоматы и пулеметы афганцев, перечеркивая смертельными кривыми брезенты грузовых «Уралов». Вдруг заработал басом не замеченный Игорем «ДШК». Приподнялись и изготовились к стрельбе несколько гранатометчиков…
      И Игорь ввязался в бой, отсекая сверху любителей «РПГ-7»…
      Это было важнее всего. Он знал, что даже битый вояка никогда не сможет среагировать сразу. Первые секунды уходят на осознание того, что ты попал в засаду, еще несколько уходит на преодоление нормального, естественного для человека ступора, затем приходит оценка ситуации и поиск естественного укрытия, и лишь после всего боец вспоминает о своем оружии. Минута на все про все. У очень опытных – меньше, но ненамного. И эта минута всегда(!) решает очень многое. Именно это и называется «фактор внезапности». Минута! Много это или мало? Это мало, но в бою – вечность…
      Он шутил невпопад и не в такт подпевал, Он всегда говорил про другое.
      Он мне спать не давал, он с рассветом вставал, А вчера не вернулся из боя…
      До того момента, как должны были вернуться «вертушки», оставались минуты, а может, и того меньше. А дальше… Не было бы никакого «дальше». «Крокодилы» перепахали бы своими пушками весь склон, всю «зеленку» без разбору. А десантники сопровождения вкупе с «трактористами» их поддержали бы из всех стволов. Вот такие шахматы…
      Взвод нужно было выводить из-под огня. На ту сторону дороги. За броню техники. Только вот Лев почему-то продолжал лежать. А Игорь не знал, что же сделать в первую очередь, как помочь молодому неопытному офицеру.
      В ту секунду все и случилось…
      Открылся люк механика-водителя горевшей БМД, и из пылающего вовсю чрева этой железяки стал выбираться солдатик . И не смог… Все, что ему удалось, – выбраться по пояс. Он, бедолага, все пытался подтянуть из люка ноги, зная, что вот-вот сдетонирует боезапас машины, и тогда не спасет сам Всевышний. Но ничего не получалось. То ли ноги застряли, то ли парень был тяжело ранен. Он все скреб и скреб руками по броне, а на его спине тлел и слабо дымился черный танковый комбинезон.
      Приподнявшись на одно колено, Лев крикнул что-то через плечо и бросился к горящей машине…
      – Стой! – Игорь понял. – Стой! Придурок! Завалят как куренка! Стоя-а-ать!
      А Лев уже сумел пробежать ту двадцатиметровку и стал тянуть на себя затихшего солдатика. И ничего не получилось… И тогда Николай влез на броню БМД и стал двумя руками вытаскивать солдата, схватив того за ремень и распрямившись во весь рост… 180 сантиметров живой мишени! Стендовая стрельба «Живой кабан»… Вот «духи» и обрадовались. И лупанули дружно – грех упустить момент…
      Вот тогда-то Медведь и понял, что нужно делать…
      В секунду заменив магазин своего «калаша» на другой, с трассирующими патронами, он резко глянул на незаменимого Зимина.
      – Я с тобой, – понял этот взгляд Зяма.
      – Пошли, – выдохнул Игорь и швырнул двумя руками далеко вниз две «эфки» («Ф-1»), выдрав чеки зубами.
      То же сделал и ефрейтор. Да и остальные…
      Восемь разорвавшихся «лимонок» сбили резвость «духов»… А потом была та чапаевская, почти кавалерийская атака из тыла. Эти четверо безумцев неслись по склону вниз, горланя что-то несусветное во все горло и поливая огненными «трассерами» впереди себя. Приумолкли на миг даже башенные КПВТ…
      – С-су-у-ука-а! С-то-я-а-ать! – Медведь несся вниз неотвратимо, как локомотив.
      А чуть позади, не отставая от своего старшины, неслись сибирские парни.
      Психическая атака…
      Но она удалась! Хотя…
      Эти секунды дали время Льву вытащить из люка парня и спрыгнуть на дорогу. А вот дальше время остановилось…
      Игорь видел, как лейтенант принял на свои руки, как невесту в день свадьбы, того парнишку и сделал шаг к обочине дороги – там было спасение… И его ударила пуля. В плечо. Потом еще раз, туда же… Потом в ногу… Следующая по касательной, высекая искру, по каске. И опять в ногу. И лейтенант упал со своей ношей… Прошел те десять метров и упал… С дороги. За нее. В спасительную обочину…
      А ошарашенные наглостью «духи» пропустили Медведя и его пацанов.
      – За броню, за мной!!! – проорал прапорщик залегшему взводу.
      И второй команды не понадобилось – взвод снялся. Дружно, резко, так, как учили на бесчисленных тренировках, а потом ударили башенные пулеметы сопровождения. И пушки «трактористов»… Потом вернулись «крокодилы» и сказали свое веское слово… А еще минут через сорок прискакали парни из бригады Игоря. На технике и четырех «вертушках», высадив десант по-штурмовому, с ходу. И завертелось… Ну а дальше все, как обычно…
      Пришедшие из Кандагара спецназовцы отсекли броней своих БМДшек и «Т-64» колонну от «духовской» засады. А десант, развернувшись в цепь, пошел на прочес, вверх по склону…
      Тогда взять живым не удалось ни одного «лошарика» – они только и довольствовались девятью трупами афганцев…
      А колонна, как потом оказалось, уже трижды обстрелянная на этом пути, все же добралась до места – это была последняя засада на ее пути…
 

* * *

 
      – А дальше?
      – А просто все дальше… Столкнули танком сгоревшую БМД и пару «Уралов» с шоссе. Мне – приказ по рации выводить взвод в составе колонны, на броне… Через час с небольшим вернулись в бригаду…
      – И все? А Лев?
      – Какое там все! Дали отдохнуть час, и на «разбор полетов». А там майор-командир, что колонну вел, открыл пасть, что, мол, на проводку колонны отправили ребенка командиром. Дзюба и вскинулся, только я был ближе… Ну, и схлопотал тот майор по репе. От всей души… Меня в Кабул, на губу, но потом замяли… Дзюба хотел меня ко второй МЗО представить, а прокуроры – посадить. Сошлись по нулям…
      – Ну, а Лев-то что?
      – Колька? Служит… Начштаба полка в Тульской дивизии… Академию уже закончил. Он теперь майор. А тогда его прямо с трассы увезли в Кабул на «вертушке», вместе с другими «трехсотыми». Потом в Ташкент. Полгода лечился – из него шесть пуль отковыряли тогда. Выжил, оклемался и вернулся в армию…
      – Наградили?
      – А сам-то как думаешь?
      – Не меньше Красного Знамени.
      – Орден Ленина…
      – И правильно!
      – Ну вот… А я после всего принял взвод. Да так и остался «взводным папой» на полтора года. Пока не столкнулся с другим Львом, Паншерским. Хотя по мне – он бешеный шакал…
 

Сентябрь 1983 г.

 

«Замок» Рашид

 
      – Ну что, Игорек, про Масуда расскажешь? Все же что там ни говорили про него, а это настоящий вояка. Таких за всю войну в Афгане было раз, два и обчелся.
      – Вот именно, Филин: Ахмат-Шах – раз, генерал Дустум – два. И не было больше ни одного командира у «духов», который хоть отдаленно мог бы подойти к этим двоим по своей значимости. Про них легенды сложили… Одиозные, почти культовые фигуры. И те полевые командиры, которые воевали с «шурави» и могли сказать при случае, что воюют под знаменами того или другого, очень этим гордились. Хоть и баи все поголовно…
      – Ну, это-то я тоже успел прочувствовать. Никогда не забуду Алихана… Из-за этого шакала Слон без ног остался… А госпиталь расстрелянный, а наша Иришка, медпрапорщик? Страшно представить, через что она прошла, если даже у Брата тогда нервы сдали… – Да… Алихан… – задумавшись, проговорил Игорь. – Но он твой. Вы его со Слоном и сопроводили к Аллаху… Только Алихану до Масуда, что до Китая раком…
      На дворе буйствовало лето 1990 года…
      Филин и Медведь по сложившейся традиции проводили вечера после бесконечных тренировок на старой скамейке у казармы за долгими, неспешными разговорами.
      – А знаешь, командир, ведь если бы мне тогда удалось – я бы здесь с тобой не сидел сейчас. Может, тоже уже капитаном был бы. И не простым – легендой Советской Армии. Да только не удалось. И никому не удалось… По сей день. Масуд – он и есть Ахмат-Шах, Паншерский Лев, мать его…
      Как вспомню, как он меня сделал тогда, – кровь кипит, бля! Меня!!! Я ж на той войне с самого начала, не меньше, чем он, ни на день! И видел всякого, и друзей сколько в «цинках» на родину отправил за три с лишним года – один бог знает, да я… А рейдов исходил столько, что и сам не помню. Меня к Красной Звезде представляли, еще тогда… Только хавало там помял, был еще один разок, подполковнику, зам по тылу бригады… Меня тогда опять Дзюба вытащил. Он уже подпола получил к тому времени. Начштаба бригады… А Чукча его место занял – комбат разведки.
      – И что?
      – А то!!! – брызнув слюной в лицо Филина, рявкнул Игорь, и было видно, что это больная тема. – Ты понимаешь, что это такое, комбрига, черкеса по национальности, горячего, как их скакуны, полковника-орденоносца, да какого(!), убедить в том, что какой-то там «кусок» набил рожу одному из ЕГО замов не просто так, а за дело…
      – Не, Игорек, не понимаю. Бог миловал… Сложно было?
      – Сложно… Несколько месяцев присматривались, по-новому… Потом утрамбовали. А потом этот рейд…
      – А что он, рейд-то?
      – Что?! Кх-м-мы… – закашлялся Медведь. – А ты знаешь о том, что поимка и пленение, что было нереально никогда, или «зачистка» Ахмат-Шаха Масуда уже в 82-м было гарантированной(!) Звездой Героя для командира, который на эту «охоту» вышел, со всеми вытекающими?.. И это не обсуждалось! Так он уже успел достать! Звезда Героя!!!
      – Круто…
      – Только и по сей день те две Звезды так никто и не получил…
      – Две?
      – Генерал Дустум «весил» не меньше Масуда – тоже тянул на Звезду. Только получить их оказалось слишком сложно.
      – Слышал я про это…
      – Давай-ка я тебе про Баха расскажу.
      – Про того Иоганна, который Себастьян? Не знал, что ты от классики тащишься. А говорил, Цой, Бутусов, Шевчук…
      – Я тебе про своего «замка» хотел, а ты…
      – Но ведь Бах!
      – Рашид. Сержант, потом старший, потом старшина. Мой зам полтора года, Бахтеяров Рашид. Вот же где мужик оказался!..
 

* * *

 
      …Тогда, в 82-м, с новым весенним приказом «о призыве и увольнении…» в бригаду прибыло много салажат и полтора десятка «молодых» сержантов из учебок. Командиру разведвзвода прапорщику Барзову достались двое младших сержантов и сержант…
      Младшие были какими-то потерянными и ошарашенными тем, что попали за Речку – не ожидали украинские «хлопцi», что на войну попадут. И из этих «комодов» еще нужно было лепить и лепить солдат. А вот сержант, пришедший заменить надежного, как стена, Зяму (Медведь взял к себе после того рейда «замком» ефрейтора, выросшего к маю до сержанта и получившего МЗО), был готов ко всему.
      Рашид Бахтеяров. Таджик. Местный, приграничный. Из Горного Бадахшана. Есть такой городишечко на границе с Афганом: Ишкашим. Спортсмен, альпинист, КМС. Мелковат ростом, правда – его 1,68 по сравнению с медведевскими 2,03… Но жилист был, как кобра. Про войну знал с самого ее начала (а может, и раньше?), и знал ее дыхание и нравы. Да и понравился Игорю с первого же момента знакомства на представлении:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.