Стрелковую подготовку будет вести Питон. Рукопашный бой – Джамп. Вспышка – парашютную подготовку и штурм объектов. Все, что касается маскировки, скрытного передвижения и организации засад, – Тень и Оса. На вас, парни, ложится, наверное, самое сложное. – Он посмотрел на братьев. – Дальше... Ведение разведки и скрытого наблюдения – Гот и Стар. Стар также занимается минно-взрывной подготовкой взвода. Радиосвязь – Гранд. Кондор – приемы выживания, тактика охраны и захвата объектов, ну, и все прочее, что там остается...
      – Пше праше, пан сержант, – прокашлялся неугомонный поляк. – Пан коммандер не мовив, цо робить капрал Вайпер.
      – Ты, Збигнев, занят по самую маковку, не сомневайся. – Андрей, зная характер Вайпера, специально не упомянул его, когда распределял роли инструкторов, чтобы после всего сказанного хоть немного разрядить обстановку. – Во-первых, ты второй инструктор по снайперской подготовке, во-вторых, ты тоже будешь учить «желторотых» маскировке и устройству засад, в-третьих, поможешь Готу и Стару по разведке, в-четвертых, поможешь мне по курсу выживания, ну и, в-пятых, медицинская подготовка – ей, кроме тебя, заняться некому. Что скажешь?
      – Бардзо добже! – заулыбался Вайпер, а вместе с ним и все остальные.
      – Вот и отлично... Еще вопросы? – Ответом было общее молчание. – Добро... Значит, решили... В ближайший день-два вам, господа будущие инструктора, предстоит показать себя перед начальством во всей красе, чтобы убедить в нашей правоте, иначе наш план не выгорит.
      – Ясно... Само собой...
      – А теперь – отбой! – Кондор встал. – Набираться сил и вспоминать все, что умеете! Все свободны!..
      ...Майор Плющ отнесся к предложению Кондора не то чтобы с недоверием, нет. Не доверять мнению Малинового берета, протеже самого генерала Жерарди, в этих кругах было попросту не принято – не таков был Паук, прошедший весь путь от рядового легионера до генерала, да и не любил он «паркетных вояк», и если уж отмечал кого, то тот был этого достоин. Да и тот показательный затяжной прыжок Андрея до сих пор стоял у майора в глазах, но... «А на кой же тогда красный перец вы сюда прибыли, если сами все умеете?» – спросил тогда Плющ и был прав. Но поддержал все же, согласившись с железобетонными доводами Кондора. А на следующий день с этими же доводами согласился и командир полка полковник Ла Грасс, который был здесь царь и бог и тоже носил на седом «ежике» малиновый берет.
      – Bon, je suis d’accord, sergent. Act! – Таков был по-военному лаконичный вердикт полковника, после того как он провел целый день на занятиях взвода Кондора.
      С этого дня взвод Андрея стал заниматься по совершенно индивидуальной программе, которую он сам и составил. Так же, как это делалось еще в Отряде, а затем в израильской армии, – солдаты учились выживать...
 
       7 ноября 1998 г.
      – Ну что, братишка, как настрой?
      Андрей частенько беседовал с Питоном, этим суровым, как скала, бывшим «дважды капитаном» легендарного «Каскада-4». Что-то было в этом парне такое, что заставляло Филина относиться к нему с огромным, неподдельным уважением и прислушиваться к его мнению с превеликим вниманием... Капитан в прошлом, Виктор Попа (с ударением на «а»!). Тогда, в 98-м, ему было уже тридцать пять лет от роду. А на вид все сорок пять – суровое, каменное, изрезанное паутинками морщин лицо, умные, пронзительные глаза, седина даже в бровях и ресницах и мощное, тренированное тело. И опыт! Четыре года в Афганистане, практически безвылазно, если не считать «отпусков» в госпиталя – четыре ранения, не шутка, чай. Да, этот парень полностью отдал свой «интернациональный долг» сначала в составе «Каскада-3», потом в офицерской группе легендарного «Каскада-4», изучив своим брюхом до последнего камешка ближние и дальние окрестности Кандагара. После вывода из Афгана «Каскад» был расформирован за ненадобностью (!!!), и капитан Попа был направлен для прохождения дальнейшей службы в ЗакВО в Баку, на должность начразведки мотострелкового батальона. (Эх! Не берегли в те годы своих боевых офицеров, прошедших горнило Афгана, считали их диссидентами, «минами замедленного действия»! А попасть такому офицеру в легендарный «Вымпел» было ох как не просто – эти парни, кроме того, что проходили очень специфическую подготовку, были еще и снобами немалыми – «белая кость», Элита элит спецназа. ) Ну и хлебнул там полной ложкой сначала амнистированных уголовников-головорезов из Сумгаита, а затем и бакинские события. И было пятое ранение, представление ко второму ордену Боевого Красного Знамени, награждение прямо в госпитале и набитая в том же госпитале жирная генеральская морда начальника штаба ЗакВО. И был суд «офицерской чести»... Капитаном Виктор стал повторно только через два года, в 91-м, после того как был списан военными эскулапами на пенсию из Южной Осетии... Это было давно, на далекой Родине. Но на этом его история не заканчивалась... В 92-м он женился на этнической немке, а в 93-м они эмигрировали в Германию. А дальше... Дальше была, естественно, служба в Deutsch Bundeswehr инструктором стрелковой подготовки, развод с женой, увольнение из армии, скитания по Германии в поисках работы и... В 95-м Легион... История Филина, не считая мелких деталей, повторялась чуть ли не до последней запятой... Только не надо думать, что все это Питон рассказал сам, жалуясь на превратности судьбы! Виктор был сурово-молчалив! Все то, что узнал о своем капрале Кондор, было прочитано в досье...
      – Ну, так... – Питон неопределенно пожал плечами. – Могло бы быть и получше...
      – Что так? – Андрей взглянул ему в глаза.
      – Да-а... – И опять неопределенный ответ.
      Что-то было не так, и Андрей это почувствовал:
      – Так, Витюха! Ну-ка сворачивай свое железо, и пойдем, потрещим в спокойной обстановке. – Он приобнял одной рукой своего сурового снайпера за плечи. – Что-то ты мне сегодня не особенно нравишься, капитан.
      Питон, как то и положено настоящему солдату, быстро и без лишних вопросов расставил по своим местам в оружейных шкафах несколько совершенно разномастных винтовок и автоматов и посмотрел вопросительно на Андрея.
      – Пошли!
      Они молча вышли из здания казармы и направились к глубоким, в два человеческих роста, рвам, служившим для легионеров открытым тиром. Сейчас здесь было тихо и пусто – взвод занимался рукопашной подготовкой в спортзале.
      – У-ум-уф! Хо-ро-шо! – Филин вдохнул полной грудью.
      На улице стоял ноябрь, но здесь, на Корсике, осени пока еще совершенно не чувствовалось. В этих южных широтах вот только-только ушла изнуряющая летняя жара, но температура днем еще доходила порой до двадцати пяти градусов. Листва уже не была такой сочно-зеленой – осень, поди, – но еще не утратила своих пряных запахов. И хоть здесь, в тире, к этим «пряностям» примешивался прогорклый запах сгоревшего пороха, но он был не резким, едва различимым – легкий бриз уносил запах войны куда-то в Средиземное море.
      – Кр-расота-а! – Андрей потянулся всем телом и резко обернулся к Виктору: – Ну? Чего загрустил, Аника-воин?
      Питон улыбнулся грустно и потянул из кобуры на свет божий свою «беретту»:
      – Да так... Взгрустнулось малехо... Популяем, кэп? – он кивнул в сторону мишеней.
      – Давай, инструктор, – согласился Филин. – Только просто так пулять неинтересно.
      – Ага! На интерес хочешь, значит? – В глазах Питона зажглись азартные огоньки. – А ведь проиграешь, а? Стыдно не будет?
      Это было не важно! Важно было то, что удалось расшевелить Виктора! Но Андрей и глазом не повел, а стал еще больше раззадоривать своего солдата:
      – Ну, это, положим, мы еще посмотрим, кому стыдно будет! Чай, не с желторотым новобранцем соревнуешься – в одной школе у Быка учились!
      – Эт точно! – согласился Питон. – Старший прапорщик Островский – это марка! Но я тебя все равно сделаю!
      – Не зарекайся, кэп! Самоуверенность – это плохо! Неужели Бык тебе об этом не говорил?
      Филин извлек из кобуры свой трофейный «зиг-зауэр», тот, который достался ему от нигерийского «пирата» и который сохранил для своего сержанта Гот, и проверил магазин.
      – Что делаем?
      – Пять серий по три. На время! И не забудь выбросить парочку патронов, командир.
      Здесь, видимо, надо пояснить условия игры, предложенные Питоном.
      Виктор предложил отстреляться каждому по пяти мишеням, висевшим в пятидесяти метрах от стрелявших, по три выстрела в каждую, за минимальное время. Что же касается последнего замечания, то тут все просто. Их пистолеты были одного, 9-миллиметрового калибра и почти равны по мощности и дальности стрельбы, только общепринятая на вооружение французская «длинная девятка» («Beretta M-9») Питона имела магазин на 15 патронов, а австрийский «Sig Zauer» Кондора на 17 и, соответственно, немного тяжелее.
      – Добро!.. Так о чем грустил, братишка?
      – Днюха у меня сегодня... Тридцать шесть отвалило... Ну, что? Готов?!
      Нет, Андрей был не готов. Совершенно не готов! Потому что его уши заалели от стыда...
      – Еп-п-т твою мать! – Он положил оружие на столик и треснул себя кулаком по лбу. – Забыл, бля! И ведь знал же! И забыл! Замотался... Командир, бля!..
      Он подошел к Виктору и обнял его за плечи:
      – Ты уж прости меня, братишка... С днем рождения, Победитель!
      – Да ладно, чего уж... – Питон был смущен и растроган. – Спасибо, ком!.. Ну, че?! Дуэль-то состоится или как?!
      – Обязательно! – Андрей вернулся к своему рубежу и встал на изготовку. – А кто даст отсчет?
      – Пше праше, капрал Вайпер, ежли будет дозволенце! – раздался возглас вездесущего поляка за их спинами.
      Кондор, даже не взглянув за спину, произнес:
      – Добже! Давай, пан Гадуш!
      – По выстрелу, панове! – произнес Збигнев. – Зготовка!
      Кондор и Питон замерли и прицелились.
      «Б-бах!» – рявкнул за их спинами пистолетный выстрел.
      И понеслось:
      «Бах-бах-бах, бах-бах-бах, бах-бах-бах, бах-бах-бах, бах-бах-бах!!!»
      Картонные мишени извивались под мощными ударами пуль, грохот выстрелов мощных армейских пистолетов в клочья разорвал тишину, в нос ударил кисловатый запах пороха, а в уши словно затрамбовали большие ватные тампоны.
      Выщелкнутые из рукояток пустые магазины стукнули о железо столиков почти одновременно, хотя... Магазин Кондора все же на долю секунды позже.
      – По времени ты уже проиграл, братка! – улыбающийся Виктор ткнул пальцем в сторону Андрея. – Ну что, посмотрим-посчитаем или сдаешься?
      – Спецназ не сдается! – улыбнулся в ответ Андрей. – Идем считать!
      Они весело, словно мальчишки, бросились к мишеням и вернулись через минуту к столикам.
      – Где наш польский майор?! – деланно возмутился Кондор.
      – Тут! – Вайпер вырос у него за спиной.
      – Будешь рефери!
      – Ешчь!
      – Тогда считай и объявляй результат!
      Они сунули в руки Збигнева пачки продырявленных мишеней.
      – 15, 14, 15, 15, 14, 15 – то по-перше. По-друге: 15, 14, 14, 15, 14, 13. – Вайпер быстро подсчитал результаты: – Капрал Питон – 88, сержант Кондор – 85.
      – Что и требовалось доказать! – Виктор щелкнул пальцами. – А последнюю серию ты, ком, просто-таки завалил!
      – Есть немного! – весело согласился Андрей. – Но моя гаубица потяжелее твоей будет, попробуй, удержи такую!
      – А не фига утюг с собой таскать! Твой «зиг» по весу только Готу и подходит, а тебе впору вот такая, как моя «длинная девяточка» или старый, добрый «дедушка Степа» .
      – Это подарок, Витек, как раз от Гота, а дареному коню, как известно... Да и красивый он, зараза, блестящий.
      – Блястящи-ий! – передразнил Андрея Питон. – Эх ты, мальчишка с большими яйцами, а еще разведчик-диверсант называется, капита-ан! А как же маскировка, а?
      – Бэ! – не остался в долгу Филин. – Я его только здесь и таскаю! Форсю, можно сказать! А в «зеленку» со мной только вороненый «Степан Степаныч» и ходит!
      – Ну, тогда другое дело, кэп! Форси на здоровье!
      – То-то же!
      – А как насчет «интереса»? Ты проиграл, ком, по всем статьям – и по времени, и по очкам!
      – С меня два ящика пива. – Настроение у Филина было преотличное. – Один – за проигрыш, второй – за день рождения!
      – О! – поднял вверх указательный палец Вайпер. – То добжа справа, панове! Бардзо добжа!
      – Отлично! На том и порешим! Значит, сегодня в баре? – Кондор опять обратился к Питону и получил молчаливое согласие. – Тогда так. Збигнев!
      – Пан сержант?!
      – Объявишь во взводе о сабантуе и о его причине.
      – Зробим!
      – В личное время после отбоя! – уточнил Андрей. – Приглашаются все! Но на завтра все по распорядку дня! Так что, если кто чувствует, что не потянет это «испытание», капрал Питон не обидится! Так?
      И опять последовал молчаливый кивок согласия.
      – Дозвольте шполнять?!
      – Действуй, Гадуш.
      Вайпер растворился, словно и не было его.
      – Хороший мужик наш бывший «пан майор», – улыбнулся Виктор.
      – Хороший. Да и солдат неплохой. И с винтовкой умеет обращаться... – Кондор исподволь подводил разговор к интересующей его теме.
      – Да уж, стрелок он хороший. – Виктор стал серьезнее. – Снайперская подготовка на уровне, опыт имеется. Нормально! Крепкий середнячок. На таких любая армия держится.
      – Ну, а остальные, Питон?
      Виктор серьезно взглянул на своего сержанта:
      – Хочешь получить отчет?
      – Месяц занятий прошел, кэп... Мы ведь очень специфический взвод... Приказ от Жерарди на «работу» может прийти в любой момент, вот и хочу знать, «чем дышат» мои солдаты...
      – Понятное дело... – Виктор сорвал травинку и сунул ее в рот. – Ну, что... Приемлемо в общем и целом. Парни собрались не совсем уж желторотые, у всех имеется опыт какой-никакой. Бывают, конечно, и сложности... Да только когда и где их не бывает? Нормально.
      – Кого-то можешь выделить особо?
      – Могу. Только незачем, ком, ты их всех сам выделил, всех, когда назначил инструкторами. Я в далекой молодости хоть и дорос до капитана, а людьми особо-то и не командовал – все больше «рабочей лошадкой» в офицерской группе, а тебе поруководить доводилось, поэтому у тебя и с психологией получше будет.
      – Это ладно... Во взводе четыре штатных снайпера – ты, Вайпер, Джо и я. Джо я в деле не видел. Что можешь сказать о нем?
      – Это мой протеже, Андрей. Он из нас, четверых, конечно же, самый слабый стрелок, потому что молодой и малоопытный, но с нервами у парня все в порядке, терпения и упрямства достаточно, а метко стрелять – это ему от всевышнего досталось. Талант у малого! Просто Вильгельм Телль какой-то или Робин Гуд, только итальянского разлива.
      – Ну, раз ты в нем так уверен, значит, тебе за него и ответ держать!
      – Добро!
      – А скажи-ка вот что. Кто сможет работать с оптикой, если кто-то из «штатных» «выпадет из обоймы»? Кто сможет заменить достойно?
      – Стар – однозначно! – тут же последовал ответ. – Это не его профиль, конечно, его конек – разведка и саперное дело, но Паша – серьезный профессионал, и опыта хватит.
      – Кто еще?
      – Гот и Гранд – без вопросов! Только для этих малышей винтовка что зубочистка, – этим слонам все больше тяжелый пулемет подходит, типа «M-60» или нашего «Утеса». Так что им оптику давать можно только в крайнем случае.
      – Ясно... А «новобранцы»?
      – Эти – да! Кроме серба, любой сможет, и на хорошем уровне, да и неудивительно – у каждого опыта на четверых хватит. У меня вообще такое впечатление, Андрюха, что ты из взвода соорудил эдакую МОГ в лучших традициях Советской армии.
      – Есть немного... – согласился Андрей. – А Богуслава-то чего отбросил? Говорят, что он очередью из пулемета на сотне метров на мишени автограф оставить может. Или брехня?
      – Так в том-то же и дело! Juggler (Фокусник) – уникум в своем деле, и распылять его талант не стоит. Ну, это примерно, как если бы у нашего Зинчука отобрали гитару и заставили играть на трубе – он и на ней сыграет, и неплохо, но из уникального гитариста со временем превратится в просто талантливого, а таких много. Мастера учить – только портить!
      – Яснее ясного... Добро! Ты инструктор, тебе за своих учеников и ответ держать... Ну, что? Пойдем в зал? Разомнем кости, а заодно и поучимся у Джампа кое-чему.
      – Запросто! Да и полезно это...
      ...Ненавязчиво, не уязвляя профессионального самолюбия своих инструкторов-капралов, Кондор изо дня в день контролировал процессы обучения и был весьма доволен результатами...
      Незаметно наступил новый, 1999 год, и отметить его приход как-то по-особенному не получилось – за неделю примерно до праздника начались масштабные учения 2-го ПДП, которые затянулись на долгие три недели. Нет, они, конечно же, выпили по тридцать граммов спирта из алюминиевой фляжки, но больше для того, чтобы согреться, нежели отпраздновать, – позиция взвода Кондора находилась на продуваемых всеми ветрами скалах на высоте полутора тысяч метров над Средиземкой... Когда же закончились изнуряющие учения и части вернулись на побережье в казармы «зимних квартир», а случилось это как раз утром 12 января, вот тогда-то они, уставшие, измотанные, и посидели немного в баре за парой-тройкой бокалов пива, отмечая уникальный русский праздник старый Новый год.
      И опять побежали друг за другом дни и недели учебы...

Февраль—апрель 1999 г.
Восточная Африка.
Сомали. База в Джибути.

...29 января 1999 г.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.