Человек войны

      Павел посмотрел на Вайпера, который превратился в одно «Большое Ухо».
      – Сам подумай! Че толку от семерых «духов»?
      – Ты говорил – шесть.
      – Седьмым был проводник, потому что он ни разу не остался на НП... Так вот!.. Че толку их ловить, когда они выходят из «зеленки» посреди дня, с этой стороны?
      – Ну, да... Шо с козла молока... Ни проходов, ни системы ближних постов все равно не узнаешь...
      – А еще, эти «Аисты», капитан, в плен «не ходили» – фанатики натуральные! Оголтелые какие-то, отмороженные напрочь или постоянно обкуренные, хрен их поймешь!.. Он, падло, все сделает для того, чтобы на пулю наскочить, или гранату подорвет под собой, когда его уже «вяжут»... Шахиды, мать их!.. Так ни одного живьем взять и не удалось... Да... Так вот, пройтись за ними по темноте к крепости не получалось! Они как привидения – вот они есть, а через секунду растворились... Попытались, было дело, разок, когда «срисовали» смену в первый раз, так потом до самого утра в «зеленке» сидели и шелохнуться боялись... Потому и парились потом две недели на разминировании... Только за четвертой сменой и сумели пробежаться, когда уже свои проходы были готовы. Система постов там! Я тебе скажу...
      – Это потом, Паша! Потом расскажешь! Обязательно! – Андрей посмотрел на часы, которые показывали уже 7.10. – Сейчас у нас, я так понимаю, ближайшая задача – влезть на эту твою горку и подождать, пока уйдет старая смена.
      – Точно так, кэп! А дальше...
      – Дальше будем зачищать НП. Следующая смена будет, если ничего не изменилось, только 15-го, и нам ее так долго ждать нет нужды – по плану штаба, штурм крепости намечен на 12 декабря.
      – Вот и ладушки!
      – Збигнев!
      – Слухаю, Анджей!
      – Ты все понял?
      – То так, зразумев! Знов дробемся на пунч. (Конечно, понял! Опять делимся пополам.)
      – Правильно, пан Гадуш... У этого НП два выхода, я так понимаю.
      – Два сквозных, – подтвердил Гром. – На ту и на эту сторону.
      – Значит, и штурманем мы его с двух сторон.
      – Добже...
      – А что у Стара на маршруте, Паша?
      – Гюрза его выведет на точно такой же НП, – улыбнулся Гром. – Он как раз «соседний», килошниках в четырех слева от нас будет.
      – А сколько же их таких НП вообще было?
      – С этой стороны массива – пять. А с другой – не знаю.
      – Ну, с другой нам и не надо. Так! Время – 7.15. Вайпер! Берешь с собой Джагглера, Гранда, Дизеля и еще троих.
      – Ешчь!
      – Уходишь влево на «полкило» и вверх!
      – Зробим!
      – Остальные пойдут со мной! Все, мужики! Начали!

...12.00 АМ...

      Андрей не опасался, что группу заметят.
      Во-первых, раскраска их «Ледников» была настолько удачной, что капитан и сам порой терял из виду некоторых своих бойцов, которые были рядом, всего-то в паре-тройке метров. А во-вторых... Ну какой же «нормальный» «дух», который считает всех «неверных» недочеловеками, не способными ни на что, а американцев после 11 сентября вообще дебилами и трусами, может предположить, что, кроме них, «гордых и смелых воинов Аллаха», кто-то еще может сунуться в горы в такую погоду!.. Да тут надо быть либо больным на всю голову, либо таким же фанатиком своей веры, как они сами! А таких, как они справедливо считали, среди американских вояк нет. И где же им было знать, придуркам, сидевшим внутри своего НП и согревавшимся теплом костра и анашой, что американцы здесь пока вообще ни при чем! Что к ним медленно, но уверенно и неотвратимо подбираются французские спецназовцы, которые почти поголовно некогда были спецназом советским!.. Нет, не вели бы они себя так беспечно, похерив напрочь всяческие наблюдения! Ни за что не вели бы!..
      А подъем и в самом деле был трудный и опасный.
      Резкие, внезапные порывы пронизывающего до костей морозного ветра так и норовили сбросить кого-нибудь вниз с этих камней. Мороз стоял градусов за 15, и это чувствовалось по тому, как заиндевело и покрылось инеем все металлическое: оружие, горное снаряжение, пряжки на «разгрузках» и рюкзаках... И снег... Он валил с небес так густо, что казалось, где-то там, наверху, в мешке, в котором господь обычно переносит за своими плечами Зиму, образовалась здоровенная такая дырень. Эти «белые мухи», падая с неба практически сплошной стеной, укрывали своим белым покрывалом все – камни, редкие кустарники, разведчиков, которые упорно лезли вверх.
      «...Хоть бы никто не сорвался!.. – думал Андрей, периодически оглядываясь назад. – Хоть бы в щель не влезли!..»
      Да... Именно это и было сейчас самой большой опасностью! Крупный, густой снег скрывал все неровности и расщелины между камнями. Все казалось одинаково ровным... Сделай только один неверный шаг, поскользнись на обледенелом камне, попади нога в щель, незаметную под снегом, и все – перелом обеспечен! И что дальше? Наверх тебя уже не втащить, а спустить вниз к подножию времени займет столько, что, обездвиженный, ты попросту околеешь на этом ветру, и никакой «Ледник» не поможет!
      Но... видимо, именно сегодня Марс и Фортуна решили прогуляться вместе по тучкам и под хорошее настроение взять да помочь этим отчаянным идиотам, рискующим своими головами, просто так, от широты своей божественной души.
      ...На вершину разведчики, ведомые Андреем, взобрались в 11.55, и пока они разбегались в разные стороны, занимая места в укрытиях, он связался со Збигневом:
      – Вайпер Кондору!
      – Слухаю!
      – Доклад!
      – Влежли до горы! Йдем до лазу!
      – Добро! Всем! Тишина в эфире! – Андрей подождал минуту, прислушиваясь, и проговорил: – Стар Кондору!
      – На приеме!
      Голос, раздавшийся в наушниках, был настолько чистый и без обычных помех и потрескиваний, что Андрей даже дернулся слегка и оглянулся:
      «...Ни хрена себе струя! Выше подоконника! На этом горбе такая связь, что, наверное, и до Кабула достанет!..»
      – Доклад!
      – Мы тоже уже влезли на горку, Кондор!
      – Вывел Гюрза?
      – Вывел! Будем отрабатывать...
      – Как работать думаешь?
      – В пополаме – здесь две щели наружу...
      – Добро. Когда ожидаешь гостей?
      – Часа через три... Мы их уже пасем...
      – Работать будешь по-темному, когда «старые» уйдут в «зеленку». До этого ждать моего приказа!
      – Принял!
      – Попробуем сработать одновременно...
      – Ясно, Кондор!
      – Стар, работать надо тихо, чтобы не поднять на уши всю крепость.
      – Ясное дело!
      – Тогда все! Связь по графику! Отбой!
      – Конец связи! – ответил Стар.
      Андрей посмотрел на застывшего в двух метрах в позе «кобры, готовой к броску» Грома и подал знак «Внимание!», подняв сжатый кулак. Затем показал открытую пятерню, «тыкнул» себе в глаза «козой» из двух пальцев и после всего этого, «соорудив» из своей ладони «копье», махнул им два раза, указывая в направлении противоположного склона.
      Вся эта немая «распальцовка» имела совершенно определенный и простой смысл. «Пятый» по боевому расчету в его команде был Гром. Вот Андрей и приказал ему «перепрыгнуть» небольшую, почти плоскую тридцатиметровую площадку на вершине горы и посмотреть-разведать, что творится на противоположной стороне горы.
      «...Если Стар уже засек новую смену и отслеживает ее, то и наши „душарики“ уже должны быть на склоне...»
      Так оно и случилось.
      Как только Гром, сторожась и пригибаясь к самой земле, приблизился к краю площадки и глянул вниз, он сразу же подал сигнал Андрею, чтобы тот посмотрел, на то, что он там узрел, сам.
      – Что тут? – спросил Андрей скорее для порядка и по привычке, потому что уже и сам видел «причину своего вызова»...
      Для ветра, дующего, как теперь оказалось, с той стороны, с которой разведчики штурмовали склон, сама гора стала как бы барьером. По эту ее сторону снег, конечно, тоже шел, но не так густо и почти без ветра, поэтому отсюда, сверху, можно было разглядеть и подножие горы, и саму «зеленку»...
      Семь черных точек медленно поднимались в гору по склону.
      То ли не было у них зимних камуфляжей, то ли они не придавали этой «мелочи» никакого значения, но только отсюда они были видны, как вороны на снегу, даже невооруженным глазом.
      Андрей приложил к глазам окуляры мощного двадцатипятикратного электронного бинокля и стал внимательно рассматривать «духов».
      В том, что это были талибы, не было никаких сомнений. Семеро бородатых афганцев, одетых в национальные одежды, укрываясь серыми войлочными одеялами, шли вверх по склону. Приглядевшись повнимательнее, Кондор определил и их вооружение.
      «...Видать, шухер возле Джелалабада зацепил по нервам и этих отморозков! Вон как вооружились!.. Грамотно! Видать, еще не все мозги анашой задули! Кто-то понимает, что и до Тора-Боры доберутся рано или поздно... А если они со своих НП лупанут по „вертушкам“ в хвост... Эх! Бля! Много дров наломается!..»
      Проводника было видно даже отсюда – он шел впереди, и только у него одного на плече висел одинокий «АКМ». Остальные шестеро были вооружены куда как солиднее. У троих были родные «ПК» (пулемет Калашникова калибра 7,62 миллиметра и лентой на 200 патронов), за их спинами угадывались трубы заряженных «РПГ-7», а в специальных подсумках можно было разглядеть по три запасные к ним гранаты. Эта тройка, надо понимать, была «нацелена» на пехоту и легкую технику противника. Вторая же троица явно нацеливалась на «вертушки» – кроме стареньких, но таких надежных «АКМов», за их спинами виднелись длинные тубусы американских «Stinger» ...
      Андрей посмотрел на Павла, который в этот момент выпятил нижнюю челюсть, мол, «ни фига себе!»...
      – Этих троих надо зачищать в первую очередь!
      И не было нужды пояснять, кого из «шестерки» новой смены имел в виду Андрей – понятно было и без «разжевывания».
      – Три «трубы», – прошептал Гром. – Если они лупанут отсюда по десантным «вертушкам»... Тремя выстрелами можно до роты американских морпехов «удвухсотить»! А если со всех пяти НП...
      – Батальон, – подвел итог нехитрому счету Андрей. – «Янкесы» этого не простят! Ни им, ни нам!
      – Будем валить!
      – Обязательно! Но не сейчас... Откатываемся...
      Они отползли от гребня и стали осматриваться внимательнее.
      Площадка, на которую они взобрались, была практически ровной и плоской, как поверхность столешницы. Такие горы иногда еще называют «столовыми». Правда, были здесь и валуны, и небольшие деревца, а немного подальше даже небольшая рощица невысоких сосен.
      – Ориентируй, – обратился Кондор к своему следопыту и, протянув руку, включил его «Фалькон», чтобы могли слышать все бойцы группы. – Где находится сам НП?
      – На восточной стороне сосновой рощи. Со стороны Вайпера...
      – Зразумев, – тут же подал голос Збигнев.
      – Вход со стороны крепости находится метрах в десяти-двенадцати от вершины. Наверх есть нахоженная удобная тропинка. Ширина гребня там около сорока метров или немного поменьше, сосны, кустарники и много валунов. Как раз есть место, чтобы бородатые со своими «трубами» засели. На «нашем» склоне норка выходит почти на самый верх – до гребня там метра три всего-то. Перед обоими входами есть небольшие «пятачки» и растет кустарник. Маскировка аховая, но снизу, от «зеленки», если не знать, что искать, никогда не увидишь.
      – Что внутри? – задал вопрос Андрей.
      – Внутри... Четыре небольших зала внутри. Самый маленький, метра три в глубину, – со стороны крепости. Чуть-чуть побольше, метров в пять, – у второго выхода. Внутренняя галерея самая большая – там метров двадцать пять будет...
      – Как по заказу! – усмехнулся Андрей. – Два тамбура-предбанника у входов и большой зал!
      – Потрудились там в свое время нехило, кэп! И, думаю, не сейчас, а с десяток веков назад, еще те монахи-буддисты, что все это место и обживали... Там, наверху, над пещерой, есть одно интересное сооруженьице... Я тебе его покажу потом... Не все там природой создано.
      – Ясно. Ты говорил, четыре зала?
      Павел как-то странно посмотрел на Кондора.
      – Точно! Четыре... И у Стара столько же... И, думаю, на остальных трех НП та же картинка... Четвертый зал искусственный, ком... Его вырубили в скале вручную... И есть еще один выход... Наверх... Прямо посредине площадки...
      Павел выключил маленький тумблер станции, видимо, дальнейшую информацию должен был знать пока только Кондор и распорядиться ею по своему усмотрению.
      Андрей выжидающе смотрел на Павла, и тот, погодя несколько секунд, выдал:
      – Природная щель там скорее всего была, только ее расширили и сделали пригодной для «экстренной эвакуации».
      А вот это было действительно очень важно. Настолько, что полностью меняло весь план захвата НП.
      – Показывай!
      Подав сигнал группе, Андрей молча двинулся за своим следопытом.
      Гром, лавируя среди больших камней и деревьев, «скользил» в направлении НП талибов, двигаясь к только одному ему известной цели. Так прошло пятнадцать минут... Они прошли по гребню не меньше двухсот метров, когда Павел замер на месте и поднял сжатый кулак, подавая сигнал «Внимание!»... Он стоял на одном колене, прислушиваясь к звукам, и едва-едва угадывался в снегопаде... Да что и говорить! Если бы Андрей не знал точно, где находится Гром, если бы не следил внимательно за всеми его движениями, то почти наверняка не заметил бы его в этой белой круговерти.
      Так прошло несколько минут, и наконец Павел подал знак капитану.
      – Показывай, – проговорил Андрей шепотом, приблизившись. – И рассказывай...
      – Вон там, метрах в тридцати, есть небольшая скала. Видишь?
      Павел показал рукой в сторону «каменного пальца», возвышавшегося прямо посредине плоской вершины горы.
      Андрей кивнул головой в ответ.
      – С той стороны «пальца» есть еще один выход из этой норы. А в пяти метрах от него сложен каменный бассейн.
      – Не понял? – Андрей с изумлением посмотрел на Грома. – На кой хрен здесь бассейн?
      Сказал и тут же понял, что ляпнул глупость.
      Он попросту в одну секунду «вернулся» на два года назад, когда три месяца жил в буддийском дзонге Кулха Чу в Гималаях, в обществе уникальных монахов Белых Братьев, и «лечил» свою душу, пытался постичь вековую мудрость, в длинных разговорах с его гуру, монахом-архатом Фа Сянем, а иногда и с великим Махатмой Кут Хуми... Монастырь тот тоже находился на высоте около четырех тысяч на северном склоне самой высокой горы Бутана Кулагангри. И монахи, Белые Братья, носили воду в монастырь снизу, с ледника, веками и сливали ее из деревянных кадушек в каменный бассейн. А потом и сам Андрей стал на три месяца монастырским водоносом.
      – А... Ну понятно.
      – Вот-вот! – усмехнулся Гром. – Дожди летом здесь явление обычное, надо понимать, вот и собирали ее монахи. Пить-то что-то надо!
      – Ну, ясно.
      – А за бассейном, в нескольких метрах, есть место, которое было приспособлено под большой костер...
      – Сигнальный?
      – Я тоже так подумал, когда в первый раз увидел.
      – Вот теперь все на своих местах! – словно вспышкой яркого света «осветили» мозги Андрея. – Эти пещеры были НП еще тысячу лет назад! Мало ли кто в этих местах появится... Заметили монахи на дальних подступах чужаков, зажгли костер, да и ушли в монастырь. А у тех, кто в самом монастыре, есть почти сутки времени, чтобы организовать оборону или уйти к Хайберу или дальше, в Гималаи, – это уже зависело от того, были ли те монахи воинами...
      – Похоже. Мы, во всяком случае, именно так и думали тогда. А ты, в Бутане, наверное, и видел?
      – Ну, да... Что-то в этом роде, – проговорил задумчиво Андрей. – Ну, это ладно... Что с выходом, Паша?
      – Тот, четвертый зал, использовали под дровяной склад. Затаривались на всю зиму. Да и сейчас наверняка точно так же. Видел бородатых?
      – Ну, да. Смена не несла с собой ни одной вязанки хвороста, а без дров по такому морозу в этом каменном склепе больше суток не высидишь – околеешь на хрен, – согласился Кондор.
      – Правильно. А лаз... Это выход еще и...
      И тут до Андрея наконец-то дошло!
      Он настолько привык к тому спецпайку, которым все они питались на боевых выходах, что напрочь отучился мыслить обычными, человеческими категориями и учитывать человеческие слабости и надобности, словно вокруг были одни профессионалы-диверсанты...
      – Срать бегают!
      – Именно!.. По склонам жопой отсвечивать – демаскировка сплошная, а эту нору снизу не видать! Выскакивает «душарик», отбежал метров сто в лесок и погадил на свежем воздухе... А че? Нужное дело! Иначе пещеру через пару недель превратили бы в душегубку, в газовую камеру... Без противогазов там точно было бы не высидеть ни минуты!
      – Кто у нас на дари может шпрехать? А то у меня этот их тарабарский язык из башки напрочь выскочил...
      – Я могу, ком, – ответил удивленный Гром. – Нас в «Аквариуме» еще тогда натаскали! Экспресс-допрос могу провести на раз!
      – Вот и проведешь!
      – Не понял?
      – Диспозиция такая. Сейчас поймешь. – Кондор включил рацию. – Вайпер!
      – Слухаю!
      – Джагглера и Гранда ко мне! Сам занимаешь позицию на вершине в «полтиннике» от выхода на «наш» склон и замри до моей команды! Ждем до темноты!
      – Ешчь! Зробим!
      – Оса!
      – На приеме!
      – Ты старший в своей группе! То же самое делаешь на «чужом» склоне!
      – Есть!
      – Джагглер!
      – Я!
      – Выходите с Грандом с вашей стороны к «каменному Пальцу». Позиция в «полтиннике»... Если будут гулять «хозяева», не трогать! Превратиться в камни! До моей команды – только наблюдение!
      – Есть!
      – Стар!
      – На связи! – раздался в наушнике голос лейтенанта.
      – Нужен один «язык».
      – Сделаем!
      – Всем! Станции только на приеме! Полное радиомолчание! Максимальная маскировка! Ждем, пока «хозяева» сменятся! И ждем темноты! Конец связи!
      Гром смотрел на Андрея с немым восхищением. Нет! Он, конечно же, тоже был не лыком шит, и послужил немало, и опыта боевого у него на десятерых наберется, и знаний, но... Принять решение и распределить роли для полутора десятков человек, поставить каждому задачу, да так, чтобы он ее понял до последней запятой, и все это сделать за считаные секунды, в лет, что называется, «прочувствовав» и оценив ситуацию, Павел не умел – на это у него уходили минуты. Тоже не много, но в бою это может иметь решающее значение...
 
...Не думай о секундах свысока,
Наступит день, и ты поймешь, наверное,
Свистят они, как пули у виска,
Мгновения, мгновения, мгновения...
 
      Решать мгновенно Гром умел только за себя одного.
      А «боевая машина Филин» уже на полную мощность запустила в работу свой «бортовой компьютер» и теперь выдавала «пользователю» решения поставленной задачи:
      – Работать, прапор, будем так!.. Вяжем первого, побежавшего посрать на морозе. Твоя задача – по-быстрому выяснить, где находятся остальные пятеро, как сидят, где лежат, каким хреном занимаются... На это у тебя будет ровно три минуты, не больше...
      – Ясно.
      – В нору заходим с трех дыр... Вот там-то и надо будет прихватить основного «языка» – это уже моя забота. Остальных зачищаем в ноль, чтобы без сюрпризов!.. Все ясно?
      – Без вопросов...

...8 декабря, 20.15 РМ...

      Смена «духовского» караула на НП произошла, как они и ожидали, в 15.20. А в 4 часа семеро талибов начали спускаться по склону, пустившись в обратный путь к крепости Тора-Бора. Не терпелось им, видать, вернуться, неуютно им было здесь... Все шло по давно заведенному графику, что немало смущало Кондора.
      «...Не понимаю! Усама... Он же такой опытный командир! Продержался в Афгане с 84-го по 87-й во главе этих своих „Аистов“ и на месте не сидел, а воевал, хоть за ним и охотились все, кому не лень!.. Столько лет конспирируется так, что никто его найти не может! Даже сейчас только предполагают, что он здесь, но не знают наверняка! И систему охраны не сменил! И не то чтобы систему, а даже день и время! А ведь четырнадцать лет прошло! Не понимаю! Ну, не идиот же он, в конце концов, с прокуренными анашой мозгами! Был бы он таким, никогда не стал бы миллиардером и руководителем этой, бля, „Аль-Каиды“, мать ее!.. – Андрей лежал без движения, и в самом деле похожий на заснеженный валун, каких здесь было много, и думал, „морщил мозг“, пытаясь понять, что же ему не нравится. – Нет! Что-то во всем этом не так! Неправильно что-то! Только вот что?..»
      Он посмотрел на лежавшего рядом с ним Грома, на то, как раз за разом у него сходились брови на переносице, и понял, что Павла мучают те же мысли.
      «...Да! Что-то не так!.. Вон и прапорщик „мозги морщит“! Не нравится и ему что-то... Только вот что это? Понять бы, да побыстрее... А то воткнут ятаганище в спину, и только тогда догадаешься, что полный мудак!»
      – Пш-пш-пш! – прохрипел наушник.
      Андрей напрягся всем телом и каким-то звериным чутьем ощутил, что то же самое сделал и Павел. Они пока еще ничего и никого не видели, но кто-то, то ли Джагглер, то ли Гранд уже увидели выползшего из пещеры на свежий воздух засранца и подали знак «Внимание!»...
      Теперь все зависело от Случая... Или от привычек «духа» – бегать «до ветру» направо или налево... От этого зависело, какой из двух пар разведчиков, засевших на площадке, придется «пеленать» бородача-талиба.
      И... он пошел направо... В сторону Кондора и Грома...
      Афганец отошел от «каменного пальца» всего-то метров двадцать – холодно по морозу бегать, неуютно! Он приподнял на уровень пояса свисавшую до колен национальную рубашку, поковырялся немного с завязочками широких шаровар и... заголив зад, присел на корточки.
      Разведчики находились от часового метрах в семи, за большим валуном... Андрей взглянул мельком на часы:
      «...20.15... Как по заказу!.. Будем брать!..»
      Он медленно повернул голову и посмотрел на Павла.
      Гром уже успел достать свой нож и приготовился к броску, но капитан его остановил одним жестом «Мой!».
      Нет, капитан не «жадничал славой», тут был абсолютно рациональный расчет профессионала. И если бы они сейчас поменялись местами за этим валуном, то «духа» брал бы Гром. Все было просто и объяснимо – они оба были «правшами». Для людей с их опытом и навыками это, конечно, имело мало значения, если бы... Если бы стояла задача валить «духа» наглухо. Просто снять часового! Тогда и тот и другой, как это бывало не раз, метали свои ножи той рукой, которой было удобнее, и они достигали цели. Но сейчас... Сейчас нужно было сработать гораздо тоньше... Эх! Если бы этот ленивый засранец прошел бы еще парочку шагов, тогда и проблемы никакой не было бы! А так...
      Пробежать семь метров так, чтобы талиб не закричал, не удастся! Значит, его надо было вырубать издалека. Хоть камнем в лоб, но наверняка!.. Павел сидел слева, и его правая рука была прикрыта валуном. Не «левша», хоть и тренированный, как Гром, метнуть левой рукой с такой ювелирной точностью что-либо просто не в состоянии, именно потому, что не «левша»! Павлу пришлось бы «освобождать» свою правую руку, полностью высунувшись из-за камня. И где опять же гарантия, что «дух» не успеет крикнуть? А вот рука Андрея, его правая, «рабочая» рука, была свободна, не перекрыта каменной глыбой то бишь.
      Капитан медленно вынул свой тяжелый боевой нож из ножен и, одним движением перехватив его за лезвие, приготовился к броску.
      – Пф-фы-ы-р-ры-у-у!!! – раздался характерный звук с той стороны, где присел часовой. – Пр-р, пр-р, пр-у-у-у!!!
      «...Ну и дует же тебя, бородатый! Че ж ты такое сожрал-то, бля?! Еще разок так пернешь и еще, не дай бог, улетишь на хрен, как ракета в свою крепость! А мы без „языка“ останемся! „Стингер“, бля, фасолевый!..»
      Кондор высунул из-за камня плечо и пол-лица и с силой метнул нож.
      – Фр-р, фр-р, фр-р! – пропело лезвие в воздухе.
      – Т-тух-х! – глухо ударила тяжелая рукоятка в лоб «духа».
      – Ы-нц! – громко щелкнула его челюсть.
      Афганец, закатив глаза под лоб, стал медленно заваливаться назад, прямо в свою же, свежесооруженную кучу.
      Но не успел... Андрей и Павел, которые были уже рядом с ним, подхватили оглушенного ударом за руки и резво отволокли за валун, который был их убежищем больше шести часов. Не говоря ни слова, они стали большими пригоршнями «затрамбовывать» пленнику снег под рубашку, а Гром еще и жестко тереть уши. Двадцать секунд «реанимации», и талиб открыл совершенно очумелые глаза.
      – Работай, – шепнул Андрей Павлу. – Три минуты!
      – Сделаю!
      – Я к норе!
      Только и сказал Кондор и метнулся к выходу из пещеры, проговорив на ходу в свой «Фалькон»:
      – Внимание всем! Готовность три минуты! Начало по команде!
      – Ешчь! – тут же среагировал Вайпер.
      – Есть! – отозвался Оса.
      – Идем! – проговорил Джагглер.
      – Начинаю! – прозвучал голос Стара.
      ...Три минуты пролетели, как одно мгновение, но... Посредине этого мгновения за спиной Андрея, который замер у самого входа в пещеру, возник Гром и прошептал на ухо:
      – Один с пулеметом на северном входе! Он будет сидеть до утра, до утреннего намаза, – самый молодой «дух». Остальные уже успели обкуриться и ловят глюки вокруг костра. Шестой совсем готов – спит в полном отрубе на топчане...
      – «Дедовщина», значит. Где серун?
      – На подлете к Аллаху.
      – Добро... Вайпер!
      – Я!
      – У тебя на входе! Снимай его!
      Ответ последовал через минуту:
      – Чышто!
      Кондор посмотрел на напряженные, сосредоточенные лица Грома, Джагглера и Гранда, и скомандовал:
      – Работаем тихо! Начали!
      Первым по древним ступеням начал спускаться Джагглер, за ним Кондор, следом Гром, а Гранд со своим пулеметом пошел последним, прикрывая на всякий случай тылы...
      Узкий каменный коридор был метров пятнадцать. Он тускло, едва-едва освещался мерцанием костра откуда-то из глубины пещеры, но этого неверного света хватало, чтобы видеть, куда идти, и не тыкаться лбами в каменные стены. Примерно посредине этого коридора, слева, темнело довольно большое широкое пятно – вход в «дровяной склад» НП.
      Разведчики работали «этажерку». Джагглер шел впереди всей группы в полуприседе, почти «гусиным шагом», низко нагнувшись, готовый в любую секунду припасть к земле на одно колено. Сразу же за ним, в полуметре, двигался Кондор, тоже нагнувшись, но уже на прямых ногах. А в затылок ему «дышал» Гром, который шел в полный рост. Гранд в арьергарде двигался по коридору боком, но больше спиной вперед, и так же, как и Богуслав в авангарде, на полусогнутых. Случись непредвиденная тревога, они могли в этом узком коридоре создать шквал огня из своего оружия одновременно из трех стволов с разных «этажей» поверх голов друг друга. Причем в обе стороны этого коридора.
      Миновав вход в четвертый зал, Андрей коснулся рукой спины Джагглера, который тут же встал на одно колено и замер, и махнул двумя пальцами в сторону «дровяного склада» – его надо было проверить, чтобы не оставить, не дай бог, у себя за спиной «местного кочегара-истопника», отправившегося за дровишками.
      Три секунды, и Андрей почувствовал на своем плече ладонь Грома – «Чисто!»
      Так, шаг за шагом, они приблизились ко входу в основную пещеру. Теперь каждая секунда растягивалась на годы.
      Находясь в тени, в метре от конца коридора, разведчики осмотрелись.
      Пещера действительно была довольно большой. У противоположной стены еле-еле угадывались контуры несколько сбитых топчанов с кучей какого-то тряпья, освещаемых красным мерцающим светом. А вот сам костер находился посредине зала.
      Вокруг него, подогнув ноги под себя по-турецки, сидели три матерых «духа». Взрослые, каждому лет около сорока от роду, с пробивающейся редкой сединой в курчавых бородах, они застыли, словно три изваяния с полуприкрытыми веками...
      Здесь, в пещере, даже несмотря не ее объемы и постоянный сквознячок, стоял такой крепкий, «закоренелый» дух анаши, что ее даже и курить-то не было нужды, наверное, а просто подышать этом «воздухом»! Кратковременный «отлет» в Нирвану гарантирован! Казалось, что даже каменные стены насквозь, как губка, пропитались этим сладковатым запахом дурман-травы!
      «...Ну, да... Каждый расслабляется по-своему... Наши наверняка притащили бы с собой десяток фляг спирта на неделю, да и потягивали бы себе „шило“ в свободное от поста время для крепкого сна и хорошего пищеварения... А у этих красавцев не так. Им Аллах запрещает „вино“ пить! Пить-то запрещает, а вот про наркотики в Коране ничего не сказано! А что не запрещено, то, как известно... Потому они все и „торчки“ поголовные, мать их! Задуют пару косяков с „афганкой“ и „втыкают“ на ходу. Гуляют, бля, по садам Эдема...»
      Андрей улыбнулся уголком рта, опять вспомнив к месту, но не к ситуации старый анекдот:
      «Сидит один наркот дома. Обкурился до глюков. Вдруг звонок в дверь. Он добрался до нее кое-как и спрашивает:
      – Кто там?..
      – Я, – отвечает ему голос такого же наркота из-за двери.
      А этот посмотрел в зеркало и говорит:
      – Я?! Та ты гонишь!..»
      ...Но сонливость бородатых талибов, застывших вокруг костра, была обманчива и очень опасна – по крайней мере, двое, как заметил Андрей, медленно перебирали пальцами правой руки бусинки своих четок. Правой руки, потому что их левые руки лежали на цевье своих автоматов...
      «...А вот и наши „трубачи“... У них только автоматы, значит, свои „Стингеры“ они сложили где-то подальше от огня... Ну и рожи!.. Эти волки, наверное, еще и с нами воевали... – подумал Андрей. – Опытные, суки! И видно, что основательно тренированные!.. Такие будут стрелять, не раздумывая, на рефлексе! И на звук! Хорошо, что они все вместе собрались прогнать по кругу „трубку мира“, иначе шуму было бы до небес!..»
      В этот момент он увидел мелькнувшую в свете костра стальную молнию, и один из «духов», «поймав» ее точно в горло, с хрипом стал заваливаться на спину. И Андрей, не раздумывая больше ни секунды, второй раз уже за сегодня, метнул свой нож в цель.
      Эти талибы действительно были опытными и матерыми вояками. Еще две стальные молнии «прилетели» к костру через секунду после первой, но за эту секунду оба «духа» успели среагировать и схватить свои автоматы в обе руки... Да так и повалиться на спины с перерезанными глотками.