В комнате стоял высокий сгорбленный старик. Мельком взглянув на вошедшего, он опустился около камина на колени и стал к чему-то прислушиваться.
      - Дядя Яан? - удивился Уйбо.
      Старик поднялся и недовольно спросил:
      - Что, опять стучит?
      В нескольких словах Уйбо рассказал ему о вздохах и Зеленом Охотнике. Дядя Яан с минуту ворчал про себя, а потом решительно сказал:
      - Пойдемте-ка, дайте вашу машинку.
      Учитель передал ему фонарик. Они вышли в пустой коридор - Рядом со стрельчатым окном - маленькая дощатая дверь. Ручки нет, один висячий замок. Учитель знает, что это чулан. Старик снял замок.
      Сразу перед ними - можно дотянуться рукой - полки с разбитой посудой, какие-то коробки, портретные рамы и прочая рухлядь. Уйбо и раньше видел все это.
      Дядя Яан протиснулся в чулан и пропал.
      - Идите сюда! - услышал Уйбо приглушенный шепот. - Левее, еще левее...
      Слева в чулане оказался невидимый из коридора проход. В узком промежутке царили могильный мрак и сырость. Между стен виднелись четыре ступеньки. Дальше - широкий каменный колодец с винтовой железной лестницей, которая шла вверх и вниз.
      - Этот проход проделал еще Людвиг, - тихо проговорил дядя Яан. А лестница ведет на второй этаж, в кабинет директора. Там есть люк, возле сейфа, в паркетном полу сделан... Другая такая же лестница есть на той стороне замка, где живет Ребане - Да... вы видели в учительской маленький шкаф с клеенчатой дверцей?
      - Видел...
      - Это ход в соседнюю комнату. Помните, стучал кто-то? Я забыл сказать вам тогда, - с сожалением проговорил он.
      На верхней площадке лестницы дядя Яан нашел какой-то предмет.
      - Что это? - спросил Уйбо.
      - Сейчас, - проворчал старик.
      Он поднес к губам свернутый рупором лист картона и тяжело задышал.
      Учитель сразу узнал знакомые вздохи.
      - Ишь, озорники, какое придумали! - недовольно сказал Яан. - Да ребятишки же это из интерната... попугать вас хотели. Вот он какой, Зеленый Охотник. По этой лестнице небось удрали, - показал старик наверх.
      - Дядя Яан, а что там? - учитель кивнул головой в глубь каменного колодца.
      - Подвалы графские, кухня в те времена там была, вино хранилось, прислуга ихняя жила. В оккупацию генерал Лорингер допросы пленным там учинял. Страх, сколько душ загубил!
      Глубоко внизу послышались шаги - Уйбо схватил старика за руку и попросил его молчать. Шаги удалились.
      - Я спущусь, - тихо сказал учитель.
      - Пойдемте, - без особой охоты согласился старик.
      - Нет, дядя Яан, я один пойду.
      Старик неопределенно замычал.
      - Как хотите, воля ваша, - буркнул он наконец. - Только смотрите не заплутайтесь, ходов там видимо-невидимо. - Вернув учителю фонарь, Яан ушел.
      Стараясь не шуметь, Уйбо стал осторожно спускаться. Крутая винтовая лестница скрипела, пошатывалась, грозила сорваться куда-то вниз, в бездонную пропасть. Вскоре Уйбо очутился в тесном подвале. На него повеяло сыростью, где-то капала вода. Согнувшись в три погибели, он стал пробираться под низким каменным сводом и через несколько шагов попал в мрачное подземное царство. Неровный свет фонаря придавал подземелью угрюмый, фантастический вид. Громадные гранитные глыбы, высокие, причудливой формы столбы, тяжелые балки, напоминавшие остов затонувшего корабля, окружали учителя со всех сторон. Справа - узкая подземная галерея с высокой каменной аркой. Выключив фонарик, Уйбо бесшумно подошел к ней и прислушался. Из глубины галереи слабо доносились странные неравномерные шаги - Вглядевшись в темноту, Уйбо вздрогнул. Он успел различить человеческую тень. Неловко раскачиваясь, она скрылась в одном из бесчисленных подземных коридоров. Решив во что бы то ни стало выяснить, в чем дело, учитель, забыв об осторожности, сделал стремительный рывок и тут же почувствовал, как чьи-то железные руки схватили его и зажали рот.
      - Ни слова! Не включайте фонарь! - шепотом приказали ему.
      Двое незнакомцев с пистолетами в руках вывели его через подземный лабиринт на пустынный школьный двор с развалинами и, не дав опомниться, втолкнули в стоявшую здесь легковую машину.
      Один из них, сердитый голос которого показался учителю очень знакомым, отдал какой-то приказ и тотчас вернулся назад. Другой сел рядом с учителем.
      Машина тронулась.
      - Кто вы? - собравшись с духом, спросил Уйбо.
      - Никаких вопросов! - холодно ответил незнакомец.
      За смотровым стеклом тревожно шумел ночной лес...
      Глава 21. ПОБЕГ
      - Вы поступили опрометчиво, молодой человек, - сказал учителю на погранзаставе суровый седой майор, имя которого Уйбо так и не узнал. - Не говоря уж о том, что вы бессмысленно рисковали своей жизнью, вы едва не испортили нам обедню. Учтите, ваше путешествие в подземелье замка было первым и последним... Зеленым Охотником займутся без вас. Вопросы задавать бесполезно, - остановил майор пытавшегося о чем-то спросить учителя. - Этой бумажке, - протянул он тетрадочный лист, который ему показал Уйбо, - серьезного значения не придавайте. Это не от Курта.
      - Курт? - не удержавшись, переспросил Уйбо.
      - Да, "Летучая смерть" - псевдоним Курта. На подобных бумажках Курт всегда ставит свою печать. В этом отношении он очень аккуратный человек и терпеть не может никаких подлогов. А кроме того, ему сейчас не до вас. И теперь последнее... Чрезвычайные обстоятельства, связанные с рапортом Вальтера, вынуждают нас пойти на некоторый риск. Дело касается мальчика Таммеорга. Мы решили передать вам в руки важный документ, благодаря которому в свое время было установлено, что на острове действует враг. Сейчас этот документ не представляет для нас большого интереса. Я говорю о подлинном рапорте Вальтера. Вот он. Майор вынул из железного сундучка, стоявшего на этажерке, пожелтевший листок с машинописным текстом на немецком языке и отдал его изумленному учителю.
      - Значит, это действительно фальшивка? - воскликнул Уйбо, показывая майору рапорт, найденный им в директорском сейфе.
      - Да. И причем превосходно сделанная, - усмехнулся майор, сличая оба рапорта - Заметьте - на обоих отпечатки буквы "т" с одинаковым дефектом, о котором вы сегодня говорили на педсовете.
      - Вы уже знаете? - удивился Уйбо. Майор вместо ответа улыбнулся.
      - Кроме вас, - после паузы продолжал он, - о подлинном рапорте и особенно о том, каким образом он к вам попал, никто не должен знать. С мальчиком поговорите сами. Ему, кажется, не известно о фальшивом рапорте. Надеюсь, вы понимаете меня?
      Взяв с Уйбо слово молчать обо всем случившемся, пограничник отпустил учителя домой. Остаток ночи Уйбо бродил из угла в угол по своей комнатушке на хуторе Вахтрапуу, читал и перечитывал драгоценный документ.
      Голова его готова была лопнуть от загадок, вдруг обрушившихся на него. Заметив, что за окном начинает светать, он, накинув полушубок, быстро вышел из дому.
      Слепящая вьюга замела все дороги. Но учитель любил такую погоду. Разбушевавшаяся стихия рождала в его сердце прилив необыкновенной энергии и силы.
      Чем ближе подходил Уйбо к школе, тем увереннее были его шаги и тем спокойнее становилось на душе.
      Но в школе его ожидала неудача. Во флигеле на кухне он встретил Тедер. Заботливая старушка, приветливо поздоровавшись, сейчас же усадила его завтракать.
      - Ильмар спит? - спросил учитель, показав на спальню мальчиков.
      Старушка вместо ответа огорченно вздохнула и покачала головой.
      - Что случилось? - спросил Уйбо.
      Тедер жалостливым голосом рассказала ему, что произошло - Совсем недавно Арно Пыдер, стянув каким-то образом у старого Яана ключ, выпустил запертого в классе Ильмара на свободу. По словам Арно, Ильмар не спал всю ночь. Крикнув: "Больше вы меня тут не увидите", Ильмар как сумасшедший бросился в раздевалку, схватил лыжи и выбежал из школы.
      - Мальчик всю ночь просидел в запертом классе? - не поверил Уйбо.
      - Так приказала Ребане, - всхлипнула старушка.
      - Вы говорите, недавно убежал?
      - Ну да, минут пять, не больше. - Тедер снова всхлипнула. - Да куда же вы, постойте! Господи! Да что же это сегодня делается? запричитала она, видя, что учитель, нахлобучив шапку, опрометью бросился к дверям.
      Здесь у стены стояло несколько пар лыж. Уйбо схватил первые попавшиеся под руку и выбежал во двор. Он еще при входе обратил внимание на свежую лыжню, Она вела к Черной горе.
      Встав на лыжи и сгибаясь под ударами ветра, он быстро пошел по следу.
      Ильмар не мог далеко уйти. К тому же Уйбо был превосходным лыжником. Он и прежде не раз совершал на Черной горе лыжные прогулки и хорошо знал на ней тропинки, крутые скаты и опасные места.
      В четверть часа учитель достиг старой корабельной рощи на перевале. Здесь, среди могучих стволов деревьев-гигантов, вершины которых дымились снежной пылью, он заметил мелькнувшую впереди фигуру Ильмара.
      - Ильмар! Ильмар! - крикнул учитель изо всех сил.
      Уйбо ускорил бег. Но странное дело - он не приблизился к нему ни на шаг. Вскоре тот и совсем исчез в мятущейся снежной кисее.
      Учитель мчался теперь, напрягая все силы. Он не замечал ни ледяного ветра, ни обжигающих лицо колких снежинок. Мелькали деревья, овражки, небольшие, заросшие можжевеловыми кустами поляны. Лыжня Ильмара была хорошо видна. Начинался спуск. Справа - удобный пологий склон к Тормикюла, левее - опасный обрывистый холм, усеянный у подножия пнями обгоревшего леса.
      Уйбо на полном ходу свернул вправо и остановился. Внизу сквозь снежную сетку чернело необозримое волнующееся море. Учитель услышал мощный гул прибоя, ощутил на себе величественное дыхание сурового Балтийского моря. У берегов бились большие, источенные волнами льдины. Широкий лайд укрывал с моря небольшую, но удобною бухту. Вдоль берега, у подножия горы, были разбросаны крепкие избы тормикюласцев, Ильмара нигде не было видно. "Куда же он пропал? Неужели свернул к холму?" След лыжни вел действительно к обрыву. Лавируя между черневшими на снегу пнями, Уйбо бешено заработал палками. Поворот, прыжок, еще поворот! Вот он уже ясно видит приближающееся черное пятно. Это он! Взметая тучу снежной пыли, Уйбо резко затормозил.
      Ильмар сидел на корточках около поломанной лыжи и прикладывал к окровавленному лицу снег. С угрюмым блеском в глазах, без удивления он выжидающе смотрел на учителя.
      - Что случилось? Ты ранен?
      - Так, пустяки...
      - Ну-ка, покажи! - Сняв лыжи, Уйбо присел около Ильмара и отвел его руку от лица. Рана была глубокая, но кровь почти не шла. - Вот что - скорее домой. Щеку надо прижечь. Пойдем-ка, я провожу тебя. Возьми мой платок.
      Ильмар встал.
      - Не надо меня провожать, - решительно проговорил он.
      Минуту они стояли друг против друга молча. Наконец Уйбо прервал молчание.
      - Ты непременно должен сказать, откуда ты узнал о гибели отца. Кто тебе сказал, что твоего отца убил советский летчик? - прямо спросил Уйбо.
      - Учитель, я ничего не буду говорить, - твердо ответил Ильмар.
      - Послушай, Ильмар, ты должен наконец понять меня. Я спрашиваю тебя не ради любопытства... Ты даже не подозреваешь, как все это серьезно. Неужели ты не понял, что тебя обманули, над тобой зло насмеялись, воспользовавшись твоей доверчивостью?
      - Одному другу, - голос Ильмара дрогнул, когда он произносил это слово, - одному человеку... я дал клятву, что никогда не открою этой тайны.
      - Смотри же, чтоб этот друг не предал тебя так же, как предали твоего отца.
      - Предали моего отца? - побледнел Ильмар.
      - Вот рапорт. - Уйбо осторожно вынул из записной книжки пожелтевший лист бумаги, показал мальчику.
      Ильмар сразу узнал его. Это был тот самый рапорт, который он когда-то нашел в докторском флигеле.
      - Отец! - чуть слышно прошептал он.
      Взглянув на учителя невидящими глазами, Ильмар робко попросил перевести рапорт.
      Предупредив, что о рапорте и об их разговоре пока никому не следует говорить, Уйбо прочел:
      - "В ночь на четвертое ноября 1944 года начальник штаба "Омакайтсе" обер-лейтенант Пиллер расстрелял предателя, рыбака из Тормикюла Вольдемара Таммеорга, который переправил через пролив русского летчика и тем самым спас его от заслуженной кары.
      Ходатайствую о награждении В. Карма, указавшего имя предателя.
      Кроме того, в целях конспирации прошу вас заключить меня в концлагерь и сообщить об этом баронессе Гертруде фон Лорингер.
      Гауптштурмфюрер легиона СС Вальтер".
      Глава 22. КОНЕЦ МЕДВЕДЯ
      Лаур прочел донесение командира подразделения лейтенанта Бадягина и снова склонился над картой.
      Во время операции у Желтого болота Курту с двумя адъютантами удалось скрыться. Бункер Курта, как выяснилось позже, имел потайной выход у берега моря, в километре от Желтого болота в районе Торизе. Собака не смогла взять след: подошвы сапог у бандитов были смазаны керосином.
      Сегодня четвертый день, как Бадягин со своими людьми разыскивал Курта. В районе Торизе его не было. Южнее Торизе-Кивиранна, на северо-западе - Ранна. В рыбацких деревнях Курт укрыться не мог рыбаки немедленно сообщили бы пограничникам.
      Лаур долго изучал по карте расположенные близ Торизе хутора, отмечая кружочками те места, где побывал Бадягин. Еще одна мысль беспокоила его: сегодня должен был вернуться из Таллина подполковник Томбу, но вот уже прибыли два рейсовых самолета, а его не было.
      Майор остановился у окна. Внизу, у ворот заставы, Лаур увидел щупленького паренька лет тринадцати - четырнадцати. Он несколько раз прошел мимо часового, кого-то выискивая глазами. Лаур стал внимательно наблюдать за ним.
      Мальчик подошел к часовому, начал что-то с жаром объяснять, но тут же, чего-то испугавшись, спрятался за грузовой машиной, стоявшей у края дороги.
      Мимо ворот прошел высокий крестьянин с ведрами в руках. Показались легкие расписные сани - так расписывают сани обычно в Торизе. В санях сидел тучный человек в тулупе с высоко поднятым воротником.
      Окинув заставу открыто ненавидящим взглядом, он сильно огрел своего рысака кнутом.
      Лаур позвал дежурного. Через несколько минут к нему привели Арно Пыдера. В руках у него было новенькое восьмиугольное кепи. Такие кепи в большой моде у кивираннаских парней. На детском обветренном лице вошедшего была написана тревога. Увидев майора, он смутился и стал теребить кепи в руках.
      - Дай-ка сюда! - Лаур взял у оробевшего мальчика кепи, положил к себе на стол и сказал: - Этак, пожалуй, от кепи и вовсе ничего не останется, да еще и от матери попадет.
      Арно улыбнулся. Он сразу почувствовал себя свободнее.
      - Кто проезжал сейчас в санях мимо заставы? Кулак, верно, из Торизе? - без всякого перехода спросил у него майор.
      - Ага, кулак. Он недалеко от нашего хутора живет
      - А сам ты из Кивиранна?
      - Ага, из Кивиранна. По чему вы узнали?
      - У тебя на носу написано, - улыбнулся майор. - Ну рассказывай, что случилось, зачем прибежал.
      Взглянув на майора завороженными глазами и поняв, что этот необыкновенный человек читает по его лицу, как по книге, Арно стал сбивчиво рассказывать, что сегодня рано утром к ним на хутор пришел весь окровавленный человек с черной повязкой на глазу. Попросив у отца еды и водки, одноглазый вытащил пистолет и заявил, что первого, кто попытается выйти из дома, он пристрелит на месте.
      - Он сел посреди комнаты с пистолетом и никого не подпускал к дверям, - рассказывал Арно. - А я был в клети, все слышал и молчал. Потом отец пришел ко мне и сказал, дуй, мол, Арно, через окно что есть мочи к пограничникам. Скажи - бандюга объявился. Пусть, говорит, что-нибудь придумают, только поаккуратнее, чтобы скотину не попугали. Вот я и прибежал... Только вы уж торопитесь, дяденька майор, бандит отца убить обещался...
      Передав Арно на попечение капитана Тенина, Лаур выслал в Кивиранна оперативную группу во главе со старшиной Басовым.
      Примерно час спустя старшина сообщил на заставу, что бандит с хутора Пыдеров ушел и что группа идет по следу. А глубокой ночью от Басова пришло неожиданное известие: пограничники нашли бандита с простреленным затылком на дороге в Мустамяэ. Через связного Басов сообщил также, что выследил наконец черный "Оппель", который только что скрылся в парке Мустамяэского замка. Две дороги, выходящие из парка, перекрыты.
      Лаур тут же позвонил в город полковнику Дробову.
      - Пауль Борисович, - покашливая от волнения, ответил Дробов, - вы же хорошо знаете, в чем дело. Басова немедленно отзовите из Мустамяэ. Скажите ему: пусть ловит Курта где угодно и как угодно, но в Мустамяэ его ни в коем случае не трогает, хотя бы он ходил у всех на виду...
      У развилки лесной дороги стоит грузный седой человек. На нем старомодное пальто, мятая широкополая шляпа. При лунном свете человек внимательно рассматривает следы на снегу.
      Одна дорога отсюда ведет в Торизе, другая - в Тормикюла, третья в Мустамяэ.
      - Странно! - бормочет он. - Они должны были направиться в Мустамяэ. Следы ведут сюда. Тысяча чертей! Что же им надо в Тормикюла?
      Человек недоверчиво покачал головой. Неужели он ошибся? Ерунда! Следы могут вести куда угодно, важно, куда они приведут.
      Внезапно человек резко оборачивается.
      Из лесу на дорогу поспешно выскакивает истерзанный долговязый мужчина в разорванном сером пальто. На его птичьем лице, испачканном кровью, черная повязка. Он почти бежит.
      - Эй ты, прохожий! - грубо кричит он. - Тут только что прошли двое, они мне нужны! По какой дороге они пошли?
      Человек в широкополой шляпе с любопытством рассматривает лицо путника и простуженным басом говорит:
      - Провалиться мне в пекло, если я когда-нибудь видел подобного красавца! Уж не сват ли ты черту, приятель?
      - Но-но, не каркай, старый ворон! Я тороплюсь. Скажи, куда они скрылись?
      Увидев в руках говорившего пистолет, человек в шляпе заинтересованно прогудел:
      - Верно, прошли тут двое. А вот где, не приметил...
      Путник, очевидно что-то вспомнив, стукнул себя по лбу.
      - Эй, старый, далеко ли отсюда до Метсаталу?
      - Метсаталу? - удивленно переспросил тот. В глазах его мелькнули радостные огоньки. - Ясно, держи лево руля, приятель. Эта дорога ведет в Тормикюла. Как до болота доплывешь, так на повороте и увидишь Метсаталу.
      - А-а, дьявол ему в душу! Теперь я рассчитаюсь с ним! - Одноглазый бросился по тормикюлаской дороге.
      Человек в шляпе, выждав с минуту, крупным, быстрым шагом направился следом.
      Сильный ветер метался по лесу, как раненый зверь. Жалобно трещали старые деревья. В холодном, пронизывающем воздухе ощущалась гремящая близость моря. Впереди, за большим замерзшим болотом с частыми снежными сугробами, отливавшими при лунном свете синевой, ощетинилась густым лесом Черная гора. На повороте дороги кряжистым пнем вросла бревенчатая лесная сторожка. Она вся окутана оплывшим снегом, заросла длинными сосульками. Снег свисает с крыши низким пологом до самых окон. Сквозь неплотно прикрытые ставни пробивается свет.
      Человек в шляпе подошел, осторожно заглянул в окно и тут же медленно повернул обратно. Уже на дороге он услышал короткий пистолетный выстрел...
      Путник с черной повязкой ввалился в лесную сторожку. Не приветствуя хозяина, рывком сбросил с плеч пальто и шумно сел за стол, лицом к двери.
      - Водки! - коротко приказал он.
      - Ты... Медведь? - только и мог вымолвить растерявшийся лесник.
      - Водки, собака! - бешено зарычал вошедший.
      Лесник, пожав плечами, нехотя поплелся к двери.
      - Куда? Назад! - рявкнул Медведь, вытаскивая пистолет. - Не вздумай предупреждать, Пааль. Отойди от двери. Ну? Курт любит сюрпризы - я, кажется, позабавлю его.
      - Ты с ума сошел! Что случилось? Зачем ты пришел, Медведь?
      - Молчи! Я не верю тебе, ты такой же предатель. Но не бойся - не трону тебя. Ни ты, ни Ээди мне не нужны. Я пришел рассчитаться с Куртом, только с Куртом... Водки! - заорал он.
      Тяжело переваливаясь, лесник принес небольшой графин, кружку, сало и хлеб.
      - Подумай, Медведь, - вкрадчиво сказал он. - Я не знаю, что между вами произошло, но берегись - Курт дьявол, а не человек. Он придавит тебя, как муху.
      Медведь осушил кружку, лицо его перекосилось.
      - Ух! - простонал он, приходя в себя. - Ты плохо знаешь, старик, кто такой Медведь! - вызывающе крикнул он. - Плевать я хочу на Курта! Он боится меня. Да-да, боится. Я четвертый день гоняюсь за ним. Чтоб ему жарко было в аду! Берегись, Пааль, твой Ээди попал в волчью пасть. Как только он будет не нужен - Курт прикончит его, как собаку. А-а, черт! Что они так долго возятся?..
      - Не знаю, - нерешительно переступив с ноги на ногу, ответил лесник.
      - Врешь, метсаталуский Пааль, - насмешливо сказал Медведь, - они на твоем дворе выкапывают бидоны с деньгами, с нашими деньгами. Я не стал им мешать - шум может привлечь прохожих.
      Лесник помрачнел.
      - Ничего не знаю, - упрямо повторил он.
      В сенях заскрипели двери. Медведь схватился за пистолет.
      - Это они! Отойди к окну!
      В комнату в клубах морозного пара вошли двое в длинных крестьянских тулупах, с бидонами в руках - рослый, громоздкий мужчина с неподвижными зелеными глазами и стройный парень с худым лицом. Увидев гостя, оба остановились.
      - Алло, Медведь! - удивленно сказал мужчина. - Откуда ты?
      - Не шевели руками, Курт! - Одноглазый повертел в руках пистолет. - Лесных волков больше нет! Ты предал нас! Да-да, трусливо предал, а сам сбежал, украл наши деньги.
      - Не скули, болван! - холодно и зло сказал Курт. - Спрячь игрушку! Таких идиотов, как ты, не предают, а убивают на месте. О каких деньгах ты болтаешь? Все ценности спрятаны в Каармовском бункере, ты же знаешь об этом.
      - Врешь! - заорал Медведь. - Я знаю, что за сметанка в этих бидонах. Но не затем я пришел. Я пришел мстить! Получай, дружок, на!
      Хлопнул выстрел, но упал не Курт. Судорожно задергав простреленной головой, изгибаясь всем телом, Медведь, хрипя, повалился на пол.
      Лесник, стоявший за его спиной, равнодушно спрятал в карман теплый от выстрела пистолет.
      Немногим позже в Мустамяэ шла легковая машина. Подъехав к замку с потушенными фарами, она остановилась в парке.
      Рядом с шофером сидел рослый неуклюжий майор. Он не торопился выйти из машины.
      - Так ты говоришь, - задумчиво спросил он у сидящего за рулем юноши, - что видел эти же следы у Метсаталу?
      - Видел, - хмуро сказал тот.
      - Спит, черт возьми! - раздраженно проворчал майор, всматриваясь в безжизненные окна замка.
      В квартире Ребане света не было.
      - Надеюсь, ты догадался, кто это был? - продолжал он начатый разговор.
      - Нет, - коротко ответил юноша.
      - Чудак ты, братец, - усмехнулся майор. - Ведь это же следы Медведя. Теперь понимаешь?
      Юноша, ничего не ответив, недоверчиво покачал головой. Майор дружелюбно хлопнул его по плечу и, кряхтя, вылез из машины. Огляделся, не спеша открыл заднюю дверцу. Юноша, перегнувшись, через сиденье, подал ему два длинных узких брезентовых мешка.
      - Всё?
      - Да, всё.
      - Ну, ладно, давай скорее подтащим. Смотри, кто-то идет! - быстро проговорил он.
      За их спиной неизвестно откуда появилась грузная фигура человека в старомодном пальто и широкополой шляпе. Поравнявшись с машиной, он надвинул шляпу на самые глаза и, чуть приостановившись, заглянул в лицо майору. Затем с такой же бесцеремонностью ощупал взглядом юношу и, ни слова не говоря, побрел дальше.
      - Послушайте, уважаемый! - крикнул ему вслед озадаченный майор. Вы, кажется, собирались что-то сказать?
      Человек остановился. Простуженным басом он насмешливо прогудел:
      - Когда приближается шторм, морские блохи покидают берег! Опустив голову, он, не оглядываясь, ушел в темноту.
      - Не нравится мне этот тип, - взволнованно зашептал шофер. Смотрите, да это те же самые следы! Я узнал их!
      - Не болтай, - сухо отрезал майор. - У тебя шалят нервы, а нервы, братец, паршивая штука в нашем деле... Это Филимов. Старик, верно, совсем спился...
      Подтащив мешки к замку, майор простился с юношей и, внимательно оглядевшись по сторонам, отпер небольшую дверцу в гранитной стене.
      В потайной комнате сидит мужчина в форме майора Советской Армии. Полумрак. Тяжелые ковры на стенах усиливают темноту. Склонившись над маленьким письменным столом, майор торопливо ест. За ворот мундира заткнута салфетка. Не прикасаясь ни к вилке, ни к ножу, он ловко расправляется зубами и пальцами с большими кусками вареного мяса. Жирные складки на его затылке все время двигаются.
      За спиной майора стоит Ребане. Сонное, помятое лицо, покрасневшие глаза, растрепанные волосы, пол глазами тонкая паутина морщинок. Она с недоумением смотрит на раскрытый ящик письменного стола.
      - Пистолет был здесь, я хорошо помню, - сухо говорит она.
      - Что ты этим хочешь сказать? - не поворачивая головы, спрашивает майор.
      - Я хочу сказать, что не брала его.
      - Так кто же взял его, черт возьми!
      - Тише, не кричи, разбудишь весь дом! Поищи получше, комната все время заперта. Сюда никто не входит. Пистолет должен быть здесь, уверяю тебя.
      Майор поднялся, сорвал с шеи салфетку, стал раздраженно перебирать в ящике пистолеты.
      - Не тот! И это не тот! - все более угрожающе рычал он.
      Наконец, обыскав весь стол и ничего не найдя, он тяжело поворачивается к Ребане.
      - Проклятье! Где же он? Ты, ведьма, если ты сейчас же не найдешь пистолет, клянусь, тебе не поздоровится! Разбуди своего щенка! Этот стервец давно уже шныряет у моих дверей. Пистолет именной, если он попадет в чужие руки, ты понимаешь, чем это пахнет? Ты понимаешь? хрипит он, тучей надвигаясь на Ребане и сверля ее неподвижными зелеными глазами.
      - Опомнись! Не забывай, с кем разговариваешь! Твой пистолет никуда не денется. - Ребане властным жестом усаживает его в кресло. Займемся делом, любезный друг, - продолжает она. - Меня беспокоит капитан Карм. Нужно следить за ним. Этот идиот Виллем только напортил дело.
      - Письмо Тоомаса передано?
      - Да, два дня назад.
      - Не беспокойся, Виллем сумеет обработать Карма. Они родственники... Впрочем, Карма нужно прикончить, как только дело будет сделано. Когда встреча?
      В ответ на угрюмый вопросительный взгляд майора Ребане торжественно произнесла:
      - Об этом знает только "Человек с Белого корабля"!
      Часть третья. СОКРОВИЩА СОВЫ
      Глава 23. ЧЕРНЫЙ КАПИТАН
      Вялиская Марет, женщина богатырского сложения, про которую в Тормикюла поговаривали, будто она не уступит своему великану-мужу ни ростом, ни величиной кулака, - еще никогда не была так огорчена, как сегодня.
      Подавая Мадису во время завтрака на стол деревянную пивную кружку с узорчатой резьбой, она с возмущением говорила:
      - Старый чурбан! Ну, что ты молчишь? Или тебе уши песком засыпало? Сотворил же бог колоду бесчувственную!.. Это был Виллем, пастор Виллем. Я видела его собственными глазами.
      Мадис и бровью не повел. Рыбак всецело был поглощен пивом домашнего производства и, казалось, вовсе не слышал голоса супруги. Марет махнула рукой и унесла бочонок с пивом на кухню.
      Со времени оккупации пастор ни разу не был в Тормикюла. Тормикюласцы недолюбливали его за то, что он прислуживал немцам, и пастор побаивался показываться в этой деревне.
      Вот почему Мадис так недоверчиво воспринял сообщение жены, будто сегодня на рассвете она видела пастора на хуторе капитана Карма.
      - Приснилось вредной старухе, не иначе - приснилось! - ворчал он. Хорошо зная воинственный характер жены, рыбак не решался, однако, высказать свои соображения погромче. - Вишь ты, как расходилась, словно муха ее укусила! Только нет же, Виллема даже сатана кочергой сюда не пригонит...
      - А я говорю, Виллем был! - Услышав ворчание мужа, Марет заглянула в комнату и сделала еще одну попытку убедить его. - Я сразу его узнала. Когда убили Волли Таммеорга, он тоже приходил, помнишь?
      Нет, нет, она больше слова не скажет этому бесчувственному человеку! Лучше говорить со стенкой, чем с ним! К такому заключению пришла Марет, когда увидела, что невозмутимый рыбак, кряхтя, уселся возле печи на срубленный пень и, вытащив из-за пояса нож, принялся не спеша строгать свои проклятые фигурки, ибо, по его разумению, что же еще старому рыбаку делать, как не коротать время у очага, когда за окном с самого утра воет вьюга.
      Так и не придя к согласию с мужем, Марет накинула на плечи большой шерстяной платок и, покинув дом, решительно пустилась отыскивать в снежной пурге соседский хутор Пеэтри. Удивительная новость не давала ей покоя. Чтобы облегчить душу, она, как это принято между добропорядочными соседками, поспешила к Терезе Таммеорг.
      Сильный норд-ост, словно пух из вспоротой перины, потрошил и гнал по берегу моря тучи взметнувшихся снежинок. Слышалось тяжелое шлепанье волн. Море, рассерженное и ворчливое, было совсем близко.
      Закутавшись до самых глаз, Марет направилась к берегу, где обрисовывался хутор Пеэтри. Оттуда доносился надрывный собачий вой. Марет прислушалась.
      "Так и есть - воет, - с тоской подумала она, - мерзкая псина! Теперь непременно быть беде. Все приметы к тому..."
      Изогнутые, закаленные ветрами смолистые сосны укрывают хутор Пеэтри от морских бурь. Дом стоит на самом берегу. Почерневший от времени, он, как валун, вгрызся в скудную, каменистую землю. Неподалеку от него, ближе к Черной горе, прячется в деревьях высокий особняк с наглухо заколоченными ставнями. Здесь одиноко живет нелюдимый старик Карм.
      С опаской оглядываясь на мрачный капитанский дом, о хозяине которого в Тормикюла ходили самые противоречивые слухи, рыбачка, насколько позволяли ей тяжелые сапоги мужа, прибавила шагу.
      Ильмар топил печь. Тереза, как обычно, сидела с вязанием у окна. По просьбе сына она вспоминала все подробности тревожной ноябрьской ночи.
      - В ту ночь, когда отец ушел из дому, и поседела я, сынок. Ты лежал весь в жару, хрипел уже. Поди, с утра не приходил в себя. Думала, уж не жилец больше... Марет у твоей кроватки молится, а в горнице отец как убитый ходит, заглянет к тебе и опять ходит. Твердый был человек, не хотел слезу показать.