Патрульные автомобили перекрыли подходы к площади Науки. Началась эвакуация Академии, руководил ею профессор Янда, заместитель академика Мациуха. Многие покидали лаборатории в перчатках и резиновых фартуках, так и грузились в автобусы. Никто не задавал лишних вопросов: ясно, произошло что-то ужасное.

Автобусы медленно трогались, когда на соседней улице появилась странная колонна: две милицейские машины, шесть бетономешалок и два бетононасоса. Она затормозила у входа, и изумленные пассажиры последнего автобуса успели увидеть, как люди в желтых комбинезонах тянут внутрь здания толстые шланги. Все знали, что седьмой подземный этаж заблокирован, но никто не предполагал, что все подходы к нему будут забетонированы.

Остался только один более или менее свободный путь: шахта лифта. Под командованием своего капитана и двоих в штатском десантники закрепили кабину на первом этаже и по канатам спустились в шахту, чтобы укрепить на ее стенах противотанковые мины. Даже они не знали, что произошло. Работа спорилась, за полчаса все было закончено.

Академик Мациух и остальные руководители все еще считали операцию карантином. Ничего особенного – астронавтов, впервые высадившихся на Луне, тоже помещали в карантин.

Начались попытки переговоров. Но вскоре стало ясно, что цель Существ заключалась в другом.

Слово взял министр обороны:

– Товарищи, не осталось больше сомнений, что мы стоим перед лицом опасной агрессии. Вот донесения из Байконура, Хьюстона, Вумеры, а также из западноевропейского центра в Ницце. Космическое тело внеземного происхождения находится на орбите Нептуна. Оно захватило наш автоматический зонд и ведет с его помощью непрерывные трансляции. Прием телесигналов осуществляется компьютерами, которым опасность не угрожает. Инопланетяне передают генетический код, вызывающий почти мгновенную трансформацию человеческих организмов. Их умышленные и координированные действия можно однозначно квалифицировать как нападение. Вы только что слышали донесение генерала Малины о результатах попытки ликвидировать противника классическими боевыми средствами. Академик Мациух внес интересное предложение, оно представляется осуществимым. Инопланетяне атакуют нас с помощью своего кода, проникая в человеческий организм через органы зрения. Психофизиологический механизм этого явления пока неизвестен. Зато нам известно, что их организм механически раним, подобно человеческому. Если бы кому-нибудь удалось проникнуть через созданное ими силовое поле, он мог бы уничтожить врага, применив традиционное оружие, к примеру огнестрельное…

– Разрешите вопрос?

– Пожалуйста, товарищ генерал.

– Если стрелок посмотрит на них, он сам превратится в Существо?

– Совершенно верно, – подтвердил министр обороны. – Нам нужен стрелок, который не мог бы на них посмотреть. Иными словами, слепой.

– Слепой?

– Этот человек уже здесь, товарищи, – объявил министр. – В эту минуту он беседует с полковником Яролимеком из госбезопасности.

Он нажал на клавишу, и на экранах мониторов появился кабинет Яролимека.

– Мы проверили несколько сот человек, товарищ Данеш. Физически вы подготовлены лучше всех. Мы знаем, как отец воспитывал вас, как усиленно тренировал. Благодаря напряженному тренингу вы несете свой крест лучше любого слепого на свете.

– И поэтому я должен убивать? – тихо сказал Данеш.

– Минутку, дайте мне кое-что рассказать, – возразил полковник Яролимек и коротко поведал о происшедшем с той самой минуты, когда Существа завладели «Зарей-6» и осуществили свою смертоносную трансляцию.

Люди за длинным столом сосредоточенно следили за разговором. Министр приглушил звук.

– Товарищи, в данный момент я не вижу иного решения. Академик Мациух предупреждает, что Существа могут снять защитное поле в любой момент. Они, видимо, ждут, пока кто-нибудь не придет к ним, чтобы… превратить его в союзника, понимаете? Генетическая информация – их главное оружие. Их всего семеро, и пока они не решаются нападать. Академик Мациух убежден, что они, образно говоря, откроют нашему человеку. То есть впустят его на этаж.

– А если академик ошибается?

– Тогда будем ждать, а в случае необходимости… применим нетрадиционные средства.

Он повернул регулятор, и в комнате зазвучал голос полковника:

– Ученые попытались установить контакт, но безуспешно. Нет сомнений, что инопланетяне, называемые нами «Существа», попытаются вскоре овладеть всей планетой. Это неслыханная опасность: не война в прямом смысле, а скорее заражение, по сравнению с которым эпидемия чумы – детская игрушка. Мы привыкли к тому, что инфекция переносится по воздуху, воде, через продукты, непосредственный контакт с больным. Но эта зараза – особая, она передается органами зрения. В информационном центре в критический момент было восемь человек. Семеро заразились, один избежал этого, оказался вне опасной зоны. Восьмой-то и сообщил о случившемся и сумел убить одного из них.

– Убить! – воскликнул Данеш.

– Да. Не думайте, что там больные люди. Это уже не люди! Вместо людей там теперь они. Существа! Источник нашей гибели! Достаточно мельком посмотреть на них, и сам превратишься в Существо. Понимаете? Если хоть один из них выйдет из здания, начнется цепная реакция. За короткое время человечество будет уничтожено. Вот почему мы так нуждаемся в вас. Если вы откажетесь…

– Что тогда?

– Начнутся новые действия с использованием всех видов оружия. Всех, Мартин! В ход пойдет все, чем располагает армия.

– Понимаю… – задумчиво произнес Данеш. Он снял зеркальные очки и потер покрасневшие глазные впадины.

– Ваше несчастье – следствие войны, Мартин, – сказал полковник. – Вы хотите, чтобы еще неродившиеся дети разделили вашу судьбу?

– Мой отец… – начал было Данеш, но полковник не дал ему договорить:

– Ваш отец воевал! Он был врачом, но военным врачом, поймите же это! Он знал, на чьей стороне воюет, разбирался в событиях, был убежден в правоте тех, кому помогал.

– Но если… я не смогу?

– Так вы согласны?

– Ответьте мне!

– Вы сможете, Мартин, – сказал полковник и встал.

Чуткие микрофоны воспроизводили звук настолько точно, что создавалось впечатление, будто разговор происходит здесь, в штабе. И все-таки эти двое были бесконечно далеки от остальных.

– Вы согласны, товарищ Данеш? Ты сделаешь это, Мартин?

– Да, – прозвучал ответ.

Министр облегченно вздохнул. За столом зашумели.

– Молодец, – сказал кто-то.

– Помещение подготовлено? – спросил министр.

– Так точно. Тренировки можно начинать немедленно.

– Хорошо, – сказал министр и снял телефонную трубку.

– Так, так, попал! Отлично, Мартин! Смени магазин. Прекрасно, ты улучшил время на 1,3 секунды.

Инструктор склонился над монитором, сжимая в руке микрофон. Телекамера была подвешена под потолком просторного тира, на короткое время переоборудованного в точную копию седьмого этажа. Деревянные макеты контрольных приборов, мониторов, пультов… На стене был обозначен экран, через который Существа проникли в наш мир. Простой черный прямоугольник на бетонной стене.

Мартин Данеш стоял посредине помещения в ковбойской стойке, низко держа карабин. Кругом валялись опрокинутая мебель, ящики, тряпки, веревки. Кое-где со стальных консолей свисали сети. Семь манекенов в рост человека стояли широким неправильным полукругом. Неожиданно шевельнулся один из них, помеченный большой белой тройкой.

Мартин молниеносно обернулся и выстрелил. На голове манекена загорелась красная лампочка – попадание. Тут же зашевелились единица и шестерка. Затрещали выстрелы.

– Как дела?

– Отлично, товарищ полковник. У парня феноменальная ориентация.

Полковник сел рядом с инструктором и закурил сигарету.

– Неужели он – каскадер автородео? – спросил инструктор.

– Действительно, верится с трудом. Но это так. Его отец тренировал парня с детства. Теперь у Данеша уникальный слух, великолепная пространственная память… Он говорит, шестое чувство. Интуиция или что-то в этом роде.

– Так что ему глаза вроде ни к чему, – заключил инструктор. И скомандовал в микрофон: – Перерыв! Пять минут отдыха. Мартин!

Данеш направился к выходу. Полковнику оставалось лишь удивляться, как ловко обходит он перевернутые стулья. Слепой запомнил их расположение. Только сеть на мгновение сбила его с толку. Он коснулся ее лицом, сразу же отскочил и уверенно двинулся туда, где путь был свободен.

Полковник вышел в раздевалку. Мартина Данеша ожидала небольшая группа людей. Данеш растерялся. Неуверенно улыбаясь, он поворачивал голову из стороны в сторону, стараясь уловить знакомый голос.

– Я здесь, Мартин! – воскликнул полковник, пробираясь к нему. И вдруг послышался женский крик:

– Вот ты где! Убийца!..

Данеш застыл как вкопанный. Несколько человек подскочило к разъяренной женщине. Ее увели с трудом.

– Мартин, – полковник успокаивающе похлопал его по плечу, – не обращай внимания. Это несчастная женщина. Жена Мисаржа, одного из тех, кто был внизу.

– Но…

– Вот именно, Мартин. Ее муж мертв, но она не в состоянии понять это. Ей кажется, он заболел и может выздороветь. Оспа, корь и проказа тоже уродуют людей, но никто не имеет права убивать больных. Но Мисарж-то не болен! Существо убило, уничтожило Мисаржа, чтобы из его организма создать свой собственный!

Никто из присутствующих не вмешивался. Министр доверил полковнику Яролимеку личный контакт с Данешем, и все признавали его привилегию.

– Перерыв окончен. Товарищ Данеш, приступайте к тренировке, – раздался голос инструктора.

Из усилителя слышались выстрелы, но полковнику казалось, что движения Мартина уже не так уверенны, как прежде. Он обратился к инструктору:

– Операция завтра утром. Как ты считаешь, он в форме?

– Чересчур все для него неожиданно, – ответил инструктор. – Мы его слегка перетренировали. Пора заканчивать. Таблетку успокоительного – и домой, спать.

– Умер академик Мациух, – сообщил министр. Члены штаба операции молча перелистывали бумаги, разложенные на столе. Монотонно жужжали кондиционеры. Из коридора донесся чей-то смех. С улицы послышался резкий сигнал электромобиля.

– Скоротечная форма рака неизвестной до сих пор разновидности, – продолжал министр обороны. – Вскрытие еще не закончено, но уже обнаружены метастазы в мозгу и органах нервной системы. Профессор Кочаб придерживается мнения, что Мациух погиб из-за того, что видел Существ на телеэкране.

– Если я правильно поняла, качество приема было низким, и Существам не удалось трансформировать Мациуха. Слишком узкий канал, плюс шумовые помехи. Им удалось передать дозу информации, способную лишь частично разложить организм Мациуха, – проговорила женщина, назначенная в штаб по рекомендации Министерства научных исследований.

– Вы правильно поняли, – отрезал министр.

У него слегка дрожали руки. Он очень устал, его клонило в сон. За окном стояла ночь. Город мирно спал, весь город, за исключением юго-западного района, где продолжалась эвакуация. Что сказали людям? Как они отреагировали? Завтра утром проверю. Завтра утром… Закончится ли все завтра утром? Либо Данеш выполнит задание, либо… И я должен отдать приказ! Снова и снова возвращался министр в мыслях к этому обстоятельству: приказ должен будет отдать именно он.

– Да, вы правильно поняли, – помолчав, повторил он. – Несколько помощников Мациуха находятся в критическом состоянии. Всего выявлено шестьдесят восемь случаев психофизиологических отклонений у нас и на других контрольных пунктах. К счастью, они имели дело лишь с магнитной записью передачи, которую видел Мациух.

Все пораженные находятся в карантине, под присмотром группы добровольцев. Меня лично это окончательно убедило в правильности решения отказаться от вооруженной атаки. Десантники, возможно, уничтожили бы нескольких Существ, но при этом трансформировались бы сами.

– Подсчитал кто-нибудь, сколько потребуется времени для превращения всего населения планеты?

– Мнения расходятся… – Министр устало провел рукой по глазам и тихо добавил: – Друзья мои, подумаем о Мартине Данеше. Пожелаем ему спокойной ночи!

Во тьме трещали выстрелы, слышались вопли раненых. Запах пороха, пота и крови.

– Нет! – кричал Мартин в ночь. – Нет!

Он уснул ненадолго. Кошмары мучили его, наваливалась усталость, ноги сводила судорога, руки сделались свинцовыми. Я устал, уговаривал он себя, в глубине души сознавая, что усталость не имеет ничего общего с его отчаянием. Жена Мисаржа… Как она кричала: «Убийца!» Он вспомнил рассказ отца.

Летающая крепость Б-52 взмывает на двенадцатикилометровую высоту. В кабине хорошо выспавшийся экипаж. Парни весело болтают, вспоминая недавний отпуск в Токио. Все они тщательно выбритые, умытые. Плотно позавтракавшие. Стрелки приборов на пульте управления подрагивают, скачут цифры на дисплеях.

Ноль!

Нет нужды нажимать пресловутую кнопку, бомбовое устройство срабатывает по электронному приказу. Десятитонный груз летит вниз. Самолет неприятно подпрыгивает, но автоматы тут же возвращают его в нужное положение. Поворот штурвала, и вот уже тупой нос воздушного гиганта нацелен в обратном направлении, к Гуаму. Где мы? Куда падают бомбы? Не наше дело! Кто-то включает кинопроектор. Ресторан, женщины… Сладкая жизнь!

Смертоносные бусы бомб, нанизанные на нити траекторий; воют в густеющем воздухе.

В бамбуковой постельке спит трехлетняя девочка.

Мальчик ведет буйволов на пастбище.

Партизанский инструктор обучает стариков и десятилетних ребят копать противотанковые рвы. В небе тишина. Гул моторов не слышен с двенадцатикилометровой высоты. Когда послышится свист падающих бомб, будет поздно.

Свист падающих бомб.

– Нет! – кричит слепой.

А вдруг там больные люди? Или даже это действительно Существа? Кто дал нам право убивать их? Попытался ли кто-нибудь наладить общение с ними? Яролимек утверждает, что да. А если попытка контакта была плохо продумана?

Мартин любил слушать по радио научно-фантастические рассказы. В них говорилось и об этом. Обмен важнейшей информацией, формула Пифагора… Специалисты, ученые, посланцы проведут первые общения.

Я и есть этот посланец.

Очередь, та-та-та, говорит посланец планеты Земля, вот наше свинцовое приветствие! Как там учил инструктор?..

Звонок телефона. В трубке голос полковника:

– Пора, Мартин.

Слепой встает. Делает гимнастику: наклоны, прыжки с приседаниями. Способствует ориентации в пространстве. Наклоны в сторону, круговые движения туловища. Только не у тебя, Мартин, всегда повторял отец. У тебя не может кружиться голова. Ты не видишь, а другие видят. В этом твой минус. Поэтому в остальном ты обязан быть впереди всех…

Отец умер шесть лет назад. Последствия вьетнамской войны, заключил врач. Американцы извинились. Тщательно выбритые, умытые, плотно позавтракавшие. Навигационная ошибка. Мы считали, что это Юг…

Отец воевал. Помогал вьетнамцам. Сам не стрелял, но лечил тех, которые потом, по выздоровлении, стреляли.

Почему ты не рассказал об этом подробнее, папа? Не успел или просто не пришло в голову, что и я когда-нибудь буду стрелять?..

Пора, Мартин.

Он старательно причесался, стоя в ванной лицом к зеркалу. Он знал, что такое зеркало, отец объяснил ему. Частенько ощупывал он чуткими пальцами зеркальную поверхность в надежде уловить отблеск собственного отражения. Ему говорили, что он красив. В очках вы совсем не похожи на слепого, Мартин…

А на кого ты похож, Мартин? Сегодня? Посланец! Никто другой в целом мире не сможет произнести «приветственную речь». Та-та-та…

Он вышел на площадку и вызвал лифт.

В квартире зазвонил телефон.

Кабина лифта с металлическим лязгом остановилась перед Мартином. Телефон звонил.

Полковник, я не орудие. Попробуйте иначе, должно существовать другое решение. Затопите бункер водой, пустите туда газ, делайте что хотите, но меня в это не впутывайте. Слепых оставьте в покое…

Опять телефонный звонок. Еще один.

А вдруг отменили операцию? Может, с ними, с Существами… договорились как-нибудь? Конечно, договорились!

Он вбежал в квартиру.

– Алло!.. Кто у телефона?

Слышалось чье-то взволнованное дыхание, потом пошли короткие гудки.

Он разочарованно повесил трубку. Ошибка. На мгновение им овладело желание запереться дома и отключить телефон. Переборов себя, он снова вышел из квартиры и открыл дверцу лифта. Полковник уже ждет внизу…

Стоп!

Он замер, наклонившись вперед. Что помешало, сделать ему шаг? Шестое чувство?

Я не почувствовал кабины под ногами, объяснит он потом полковнику. Я просто знал, что за дверью пустота.

Это продолжалось долю секунды. За его спиной взвизгнула женщина. Он почувствовал сильный толчок и уцепился за створки двери…

– Ты ничего себе не повредил, Мартин? – озабоченно спрашивал его полковник. Правительственная «Татра» мчалась по опустевшим улицам. – Умерло еще двое. Это не считая Мациуха. Даже беглый взгляд на Существа вызывает мгновенное заражение. Только на тебя вся надежда. Или…

– Или?

– Придется идти на крайние меры, Мартин.

– Товарищ полковник, мы все выяснили, – прервал паузу незнакомый голос с переднего сиденья. – Мисаржова проникла в соседнюю квартиру, подождала, пока Данеш вызовет лифт, позвонила ему по телефону, а когда он вернулся к себе, уехала на лифте этажом выше. Замок дверцы лифта она повредила с помощью вязальной спицы. Данеш открыл…

– Сейчас не до этого, – нетерпеливо прервал полковник. В кабине «Татры» воцарилось молчание.

Мартин массировал поврежденные пальцы. Мысленно он вновь переживал недавний ужас. Как он испугался! Но не падения в шахту, нет. Он не мог понять, как могла жена Мисаржа хладнокровно напасть на него, воспользоваться его слепотой, не оставить никакого шанса. И вчера в раздевалке она так же слепо набросилась на него…

Слепо…

Эта женщина еще более слепа, чем я. Почему она не попыталась со мной поговорить? Ею руководила ненависть, бешеная, смертельная. Вчера она атаковала словами, сегодня – действиями.

Бомба, сброшенная Б-52, тоже атаковала слепо, не оставляя никакого шанса тем, кто был внизу. А Существа… дали они хоть маленький шанс несчастным в информационном центре? И другим, кто погиб в эти два дня? Какую формулу Пифагора послали они? Как прозвучало их приветствие?

Эта девушка, Дана Мразкова, сказала академику Мациуху: «У них странные глаза… они преобразили людей!» Существа попали в людей смертоносным взглядом и превратили их в новых Существ. Как если бы бомба, взорвавшись, не только убила людей, но и превратила их в новые бомбы…

– Одно у меня не умещается в голове, – проворчал полковник.

– Что?

– Хотелось бы мне знать, чем они там заняты.

– Кто?

– Да Существа! Мы отключили им свет, вентиляцию. А они и не пытаются выбраться. Что-то замышляют.

– Мы это скоро узнаем, – решительно сказал Мартин.

Полковник пожал его руку:

– Спасибо, Мартин. До последней минуты я боялся, что ты откажешься.

– Я передумал.

– Почему?

– Понял, что слепота – худшее зло. Та слепота, которая коренится в душах людей. Или, если хотите, Существ. Глаза ни при чем. Это свойство духа, с ним надо бороться. Мой отец помогал людям, боровшимся с ним с оружием в руках.

– Я не совсем понял.

Слепой усмехнулся. Имеет ли смысл объяснять?

– В жизни каждый должен отыскать собственный путь. Один ищет себя долго, другой вообще не найдет. Я нашел свой путь в ту минуту, когда меня хотел уничтожить человек еще более слепой, чем я.

– Товарищ министр, мы готовы.

– Отлично, товарищ полковник. Как самочувствие, Мартин? Как пальцы?

– Немного побаливают. Ну, думаю, это не помешает… в работе.

Министр сделал вид, что не заметил секундной заминки. У всех нас, кто выбрал это занятие, есть тревога и есть сомнения, подумал он. Но тебе, Мартин, хуже, чем нам. Ты не выбирал себе занятия. Мы тебе выбрали.

– Товарищ министр, шахта разминирована! Лифт подготовлен.

– Пойдемте, товарищи. Оружие проверено?

– Мы просвечивали каждый патрон, товарищ министр.

– Хорошо, хорошо…

Топот солдатских сапог по коридорам, отголоски команд. Чей-то крик: «Ты что, ослеп?» Армия есть армия, каков бы ни был противник: условный, с повязкой на рукаве, или эти неведомые Существа, готовящие наступление на наш мир.

«Ты что, ослеп?» – мысленно повторил Мартин. Да, это про меня. Потому я и здесь.

На этот раз, перед тем как войти в лифт, Мартин помедлил. Поедет ли он еще когда-нибудь на лифте?

– Ни пуха, – сказал министр. Мартин протянул руку. У министра было крепкое, хорошее рукопожатие.

– Давай, дружище. – Полковник хлопнул его по плечу. Мартин улыбнулся из своей темноты. Он привык к полковнику и доверял ему.

Дверцы захлопнулись, теперь нужно нажать кнопку. Ему говорили: не торопись. Не делай этого, пока не будешь внутренне подготовлен. Можешь ждать час, два. Если почувствуешь страх, вернись. Никто тебя не упрекнет.

Он нажал кнопку.

Загудел мотор, и лифт начал спускаться. Лифт, превратившийся в боевую машину человечества. Что-то загремело снаружи. Здесь мины, множество мин. Если они взорвутся, здание взлетит в воздух.

Кабина медленно спускалась, задевая за погнутую арматуру. А саперы клялись, что путь свободен. В действительности все по-другому. Что, если лифт застрянет? Что случится тогда? Его, очевидно, поднимут. Полковник скажет: ничего не поделаешь, отправляйся домой, Мартин. Черта с два! Пусть спускают на канате…

Кабина лифта коснулась пола, подняв бетонную пыль. В носу у Мартина защекотало, секунду он сдерживался, потом оглушительно чихнул. Первый шаг на поле битвы. Под ногами хрустит бетон. Здесь рвались снаряды, бушевал огонь, хлестала вода, но Существа отразили смерч раскаленных газов и град стальных осколков…

Мартин медленно двинулся вперед, держа карабин наготове. Да, пересеченная местность: в полу рваные дыры, обнаженная арматура цепляется за ноги. Кругом было тихо. Ему казалось, что он приближается к гладкой непроницаемой стене. Вытянутой вперед левой рукой он ощупывал пространство перед собой, инстинкт подсказывал ему, что стена находится в метре-другом от него. Предчувствие превращалось в уверенность: перед ним стена, построенная ими. За нею готовят они свою смертоносную атаку. Еще шаг. Он ощутил стену кончиками пальцев.

В этот момент что-то изменилось, в лицо ему пахнуло зловонием. Существа открыли и ждут. Пол здесь был гладкий. Мартин перешагнул границу, отделяющую человеческий мир от мира Существ.

Еще два шага. В лицо повеяло странным жаром, сильным, но не обжигающим. Он понял. Они устремили на него взгляды, впились в его лицо. Для того ему и открыли, чтобы немедленно превратить в союзника, в еще одно Существо.

Слева что-то зашелестело. Он нажал спусковой крючок. Та-та-та – загремели выстрелы. И – глухой звук падения. Один из них? Несомненно, больше здесь никого нет. Сердце у него подскочило от радости, но он тут же возненавидел себя за это. ОРУДИЕ УБИЙСТВА. Орудие? Нет, я просто антибиотик, ликвидирующий заразную болезнь. Чувствует ли пенициллин угрызения совести?

Жар, который он ощущал на веках слепых глаз, был так проникнут животной ненавистью, что у него слегка закружилась голова. Но перемещался он уверенно. Помнил расположение кресел, мониторов… Та-та-та, снова и снова, новую обойму, быстрее!..

Существа уже поняли, какая им грозит опасность. Мартин мог бы поклясться, что попал пять раз. Значит, осталось двое.

Быстрые шаги, топот, движение воздуха. Выстрел. Промах! Существо совсем близко. Мартин падает на колени, снова спускает курок. Тяжелое тело медленно валится на него, он откатывается, та-та-та, какая ужасная вонь, хочется умереть от отвращения, если б можно было умереть от отвращения! Еще один выстрел. Тяжелое тело цепенеет, становится легче, слышится шорох сыплющейся из разорванного мешка муки. Мартин ощупывает пространство вокруг себя. Он лежит в кучке сухой пыли. Без усилия встает. Это значит, был шестой. Где-то во тьме его слепоты скрывается седьмой, последний враг. Он прикрылся тишиной и неподвижностью, поняв, в чем спасение. Пока он не шевелится, Мартину не узнать, где он. Хочется кричать от отчаяния: враг рядом, но где?

Существо совсем близко. Мартин чувствует гнусный запах, к которому, впрочем, успел привыкнуть. Кровь шумит в ушах. Есть ли кровь у Существ? Вряд ли, ведь после смерти они распадаются в прах, кучку сухой пыли. А человек на две трети состоит из воды. Существа – не люди, нет!

Низко держа карабин, Мартин медленно поворачивает голову из стороны в сторону. Как радар. Лицу горячо. Существо вглядывается в него изо всех сил. А что, если… оно даст ему зрение? Мысль обрушивается внезапно, как рысь с дерева. Колени подламываются. Почему это невозможно? У Мартина отсутствуют соединительные волокна, нервные окончания. Врачи тут бессильны, но Существа – не врачи.

Слабый шорох. Слева? Слева! Там пульт управления. Седьмое Существо сидит у пульта. Но где? Мартин умеет ждать. И этим искусством должен владеть слепой, чтобы выжить в мире света.

Слабый щелчок тумблера.

Та-та-та! – он стреляет наверняка.

Секунду спустя между пальцами Мартина сыплется сухая пыль.

Это был седьмой. Последний.

Мартин садится на пол, кладет карабин рядом. Прислушивается. На этаже не осталось ни одной живой души. Кроме него, Мартина, выигравшего эту странную войну потому, что другая война лишила глаз его отца…

Но что это? Он поднимает голову. Слабый шепот доносится до его слуха. Будто ветерок перебирает листву молодых березок, будто ручеек журчит по камням, лепечет ребенок, мурлычет кошка, трамвай поскрипывает на поворотах. Магнитофонная запись. Задом наперед. ТЮЛИЛИХУМ ААУХУМ. Что это за музыка? Что означают эти странные звуки? Ни к чему ломать голову. Я выполнил задание.

Идите сюда, люди, заразы больше нет, поставим памятный чумной столб в честь победы, как когда-то, давным-давно, делали люди, когда кончался мор. Мартин встал и пошел к выходу. Странная музыка звучала за спиной.

Он наткнулся на гладкую, непроницаемую стену. Значит, когда он вошел сюда, Существа вновь замкнули свой оборонный вал.

Ну и что? Они уже доиграли свою смертельную игру! Пусть они успели захлопнуть ловушку, но сами-то превратились в семь жалких кучек праха!

Он снял заплечный мешок и залез рукой внутрь. Там рация. Он нажал кнопку.

– Мартин! – ликовал полковник Яролимек. – Ты жив?

Мартин поборол волнение:

– Да, все кончено. Приходите…

За стеной лязгнул металл. Техники поднимают кабину лифта. Вот-вот здесь появятся люди.

«Тюлилихум ааухум»… Странная музыка.

– Вижу тебя, Мартин, но пробиться к тебе пока невозможно! – кричит полковник Яролимек.

– Здесь какая-то стена! – отвечает Мартин.

– Держись, Мартин, сейчас мы ее пробьем!

«Тюлилихум ааухум». Что бы это значило?

«Хотелось бы мне знать, что они там делают». Так сказал полковник по дороге сюда.

Их оружие – генетический код, рассказывал он Мартину при первой встрече. С помощью органов зрения они проникают в нервную систему Достаточно, если хотя бы одна клетка получит «инструкцию». Зараженная клетка перестроит соседние. И вот их уже сотни, тысячи, миллионы. Насколько быстро протекает процесс? Ученые говорят, в миллионные доли секунды. Это как-то связано со скоростью света…

Но ведь и слух – это информационный канал. Глаз во много раз лучше принимает информацию и гораздо быстрее. Это вопрос времени. Для органов зрения потребовались две минуты телетрансляции. Для слуха же…

«Тюлилихум ааухум». Мартин, пошатываясь, вернулся к пульту управления. Лепет ребенка и мурлыканье кошки. Кто-то неправильно зарядил пленку. Вот тут я попал в последнего из них, подумал он, зачерпнув горсть сухой пыли. Кто это был? Трансформированный Мисарж? Нет, это, по всей вероятности, была Дана Мразкова. Отважная девушка, которая сообщила людям о грозящей опасности и боролась до конца. Когда она стала Существом, то пожертвовала собой во имя… Чего? Если бы Существо не щелкнуло тумблером, я бы никогда его не нашел. Оно могло подождать, пока не подойду на расстояние вытянутой руки. Стоило мне чуть ослабить внимание, оно могло бы обезоружить меня, выбить карабин из рук. Но оно не сделало этого. Просто включило магнитофон и спокойно встретило смерть…

Он кинулся к пульту. Где тумблер? Он шарил руками по приборной панели.

«Тюлилихум ааухум».

– Что ты делаешь, Мартин? – кричал полковник Яролимек, такой близкий и такой бесконечно далекий, – Сейчас мы тебя вытащим, успокойся!

Мартин метался от одной секции к другой. «Тюлилихум ааухум»…

Есть!

Он коснулся плавно вращавшихся дисков. Накипевшая ярость нашла выход. Он вырвал пленку, бросил на пол, топтал ногами. Потом рассмеялся. К чему все это? Придут люди и сотрут последние следы какого-то «тюлилихум ааухум».

Он вдруг почувствовал, что должен укрыться.

– Куда ты, Мартин? – звал полковник Яролимек.

Он не мог ответить и сам не знал почему. Неуверенными шагами направился к двери склада, где Дана Мразкова приняла свой последний бой. Они не должны меня видеть. Но почему, почему?

Пошатываясь, ввалился он в помещение, привалился к стене и медленно сполз на прохладный пол. Специфическая удушливая вонь ударила в ноздри.

«Тюлилихум ааухум».