Как уже отмечалось, Е.П.Б. однажды писала генералу Липпиту, что Джон Кинг "действительно пишет письма без помощи медиумов, он состоит в переписке с Олькоттом и Адамсом... Я могу назвать вам с десяток человек, с которыми он переписывается..." Бетанелли сообщал Липпиту: "До рабочего стола Джона, никто в доме не смеет и дотронуться, иначе возможны неприятности". [23, март, 1923]
      Далее Учитель Серапис пишет полковнику Олькотту: "Мы получили ваши отчеты, Брат мой; они прочтены и обработаны. Наш младший брат находится в смущении и замкнут, как вы говорите. Я уже давал вам советы по этому поводу... Он борется, колеблется, ошибается, не уверен в себе из-за пророческих предсказаний, исходящих из его сознания, от его внутреннего голоса. Брат мой, это трудная задача для вас, но ваша преданность и бескорыстное служение Делу Правды поддержит вас и придаст силы. Это Дело в вашей стране зависит от тесного союза между вами тремя, выбранными нашей Ложей. Вы все трое такие разные и в то же время так связаны друг с другом, объединены в одно целое непогрешимой мудростью Братства. Будьте мужественны и терпеливы, Брат, и идите вперед!" [13, т.II, с.16, 17]
      Разрушение Триады по вине Джерри Брауна, возможно является одной из причин, что Движение (преобразованное позднее в Теософское Общество) было перенесено из Америки в Индию.
      Е.П.Б. писала А.Н. Аксакову 24 мая 1875 года: "Беда пришла к нам... Чтобы поддержать как-нибудь проваливающийся "Spiritual Scientist", единственный добросовестный, честный, бесстрашный (да и то нашими усилиями) журнал, я отдала свои последние 200 долларов". [4, с. 271]
      В своем альбоме на экземпляре Послания из Люксора она приписала внизу: "Несколько сот долларов из наших карманов было переведено на имя издателя, и он был вынужден пройти через малую дикшу (обряд посвящения). Но это не принесло пользы, и было основано Теософское Общество... Этот человек мог стать Силой, но предпочел остаться ослом. De gustibus non disputandum est."* [12, с.18]
      Позднее она записала в альбоме: "Браун, издатель и медиум в одном лице, отблагодарил нас за нашу помощь. Вместе с полковником Олькоттом мы потратили свыше 1000 долларов на покрытие его долгов и в поддержку его журнала. Шесть месяцев спустя он стал нашим смертельным врагом, только потому, что мы провозглашали свое неверие в спиритов. О, благодарное человечество! Е.П.Б. [13, т.II, с.14, 15]
      Мистер Джинараджадаса конец журнала "Spiritual Scientist" описал следующим образом: "Джордж Браун обанкротился в сентябре 1878 г., задолжав и Е.П.Б. и полковнику Олькотту. Она в тот год записала в своем альбоме: "Постоянный поток брани и издевательств против нас в его журнале, а также и в других, и в конце концов банкротство, без единого намека на благодарность, извинения или сожаление. Таков Джерри Элбридж Браун, спиритуалист." Так Джерри Браун упустил возможность, стать членом благородной триады, к которой будущие теософы отнесутся с почтением и благодарностью". [13, т.II, с.15]
      ГЛАВА 32
      ЗАМУЖЕСТВО И ТЕНЬ СМЕРТИ
      Сведения полковника Олькотта о сеансах Эдди и присутствии на них госпожи Блаватской подтверждает публикация следующих писем:
      "Генри С.Олькотту.
      Читтенден, Вермонт,
      ферма Эдди.
      Дорогой сэр,
      Я осмеливаюсь обратиться к вам, несмотря на то, что не имею счастья быть знакомым с вами лично. Мне встречалось ваше имя на страницах "Daily Graphic" в корреспонденциях о феноменах Эдди, которые я прочитал с большим интересом. Из сегодняшнего номера газеты "Sun" я узнал, что в присутствии русской дамы Блаватской материализовался дух Михалко Гегидзе (хорошо знакомое мне имя) в грузинском национальном костюме, который говорил по-грузински, танцевал лезгинку и спел грузинскую народную песню. Будучи сам кавказским грузином, я воспринял это известие с величайшим изумлением, и не веря в спиритуализм, теперь не знаю, что и думать об этих феноменах.
      Сегодня я посылаю письмо миссис Блаватской с несколькими вопросами о материализовавшемся грузине, и если она уже уехала, пожалуйста, перешлите его ей, если знаете ее адрес.
      Я также со всей серьезностью прошу вашего подтверждения этого поразительного факта. Действительно ли он вышел из кабинета в грузинском костюме в вашем присутствии? Если это произошло на самом деле, и если кто-либо будет рассматривать это как обычное фокусничество и обман, на это я должен сказать вам следующее: "В Соединенных Штатах сейчас находятся только три грузина. Один из них " это я, и приехал в эту страну три года назад. Мне известно, что двое других приехали в прошлом году. Сейчас их нет в штате Вермонт, и они никогда там не были. Я знаю, что они совершенно не говорят по-английски. Кроме нас троих, никто в этой стране не говорит по-грузински, и это абсолютная правда". Надеюсь, что вы мне ответите на это письмо, остаюсь
      С уважением, М.К.Бетанелли".
      Позднее м-р Бетанелли писал: "Я знал Михалко, когда он жил в Кутаиси и думаю, что мог бы узнать его, если бы я был у Эдди в ту ночь. Он был крепостным у грузинского аристократа Александра Гегидзе, а также был слугой в доме полковника А.Ф.Витте. Мистер Витте все еще живет в Кутаиси и занимает пост инженера при русском наместнике Кавказа". [17, с.305]
      Нам известно, что м-р Бетанелли присутствовал на первом частном сеансе полковника Олькотта в Филадельфии. Он стал восторженным новообращенным спиритуалистом. Полковник был единственным непосредственным свидетелем, который оставил описание этого странного бракосочетания между Е.П.Б. и м-ром Бетанелли: "Одно из моих писем из Читтендена, опубликованное в "Daily Graphic", заинтересовало мистера Б..., выходца из России и побудило его написать мне письмо из Филадельфии, в котором он выразил сильное желание встретиться с моими коллегами и поговорить о спиритуализме. С ее стороны не было возражений, он приехал в Нью-Йорк в конце 1874 года и они встретились. Случилось так, что от нее он сразу пришел в состояние восторга, которое выразил на словах, а позднее и в письмах к ней и ко мне. Она неизменно отвергала его матримониальные притязания и очень сердилась из-за его глупой настойчивости. Единственным последствием этого было то, что он стал еще более преданным и в конце концов начал угрожать покончить с собой, если она не примет его предложения". [18, т.1, с.55] Этот факт подтверждает и генерал Даблдэй в своем письме, отправленном в "Religio Philosophical Journal", в Чикаго, 28 апреля 1878 года, где говорится, что упомянутое выше письмо от м-ра Бетанелли привело к браку; что он угрожал покончить с собой, и она вышла за него замуж с целью это предотвратить, так как еще будучи юной и миловидной, она уже была причиной двух самоубийств*; и что это единственная причина, объясняющая это странное бракосочетание. [22]
      Мадам Блаватская, вне всякого сомнения, считала себя вдовой. Она думала так многие годы. Вс. С.Соловьев цитирует ее письмо, опубликованное в январе 1886 года: "...около восьми лет тому назад я натурализовалась и сделалась гражданкой Северо-Американских Соединенных Штатов, вследствие чего потеряла все права на ежегодную пенсию в 5000 рублей, которая принадлежит мне, как вдове высшего русского сановника..." На это Соловьев дал следующее примечание: "Что скажет скромный и почтенный, поныне здравствующий старец Н.В.Блаватский, когда узнает, что он "высший русский сановник" и что его вдова при его жизни, должна получать целых 5000 рублей ежегодной пенсии!.. Какая ирония судьбы!" [4, с.167]
      Госпожа Желиховская, сестра Е.П.Б, отвечая Соловьеву, писала: "Елена Петровна Блаватская сама не выдавала себя за вдову, но таковой ее признали тифлисские власти, выславшие ей в 1884 году свидетельство, где она была названа "вдовой действительного статского советника Н.В. Блаватского". Не будучи с ним в сношениях более двадцати пяти лет, она совершенно потеряла его из виду и не знала, как и мы, " жив он или умер. Это вина тифлисской полиции, а никак не ее". [4, с.315]
      Е.П.Б. пришла в ужас, когда до нее дошли слухи о заявлениях Соловьева. Она писала мистеру Синнету: "Соловьев грозит мне, что господин Блаватский не умер, а является "очаровательным столетним старичком", который на многие годы скрылся у своего брата " отсюда ложные сведения о его смерти. Представьте себе публикацию Мемуаров, если он действительно жив, а я не вдова!!! Вот будет картина, и вы потеряете репутацию вместе со мной. Пожалуйста, отложите подготовку книги, по крайней мере, ее публикацию". В постскриптуме она добавила: "Может быть то, что Соловьев говорит о старом Блаватском, "которого я преждевременно похоронила" " это злонамеренная ложь с целью погубить меня, а может и нет. Я никогда не имела официального подтверждения о его смерти, мне об этом сообщала моя тетя, что "его карьера завершилась, сам он уехал много лет назад", и затем пришло известие, что "он умер". Я никогда и не думала об этом старичке; он был для меня пустым местом, не был даже законным, хотя и ненавистным мужем. И все же, если это окажется правдой " (его отец умер в 108 лет, а моя бабка около 112), а мы все время говорили о нем, как будто он уже в Дэвакхане или в Авикхи [в раю или в аду] " все это доставит мне множество хлопот". [14, с.179, 180]
      Вернемся вновь к описанию этого брака полковником Олькоттом: "Он [Бетанелли] заявил, что ему не нужно ничего, кроме возможности видеть ее, что его чувство, ни что иное, как бескорыстное обожание ее интеллектуального величия и, что он не претендует ни на какие привилегии супружеской жизни. Он так досаждал ей, что это граничило с безумием и она, в конце концов, поддавшись этим уговорам, согласилась стать его номинальной женой, но с условием, что она сохранит свое собственное имя, свободу и независимость, как и прежде. Итак, их сочетал законным браком самый уважаемый священник Филадельфии, и они устроили свои "лары" и "пенаты" в небольшом доме на Сансом-Стрит, где я гостил во время своего второго приезда в этот город, после того, как была закончена и опубликована моя книга. Я не был свидетелем церемонии бракосочетания, хотя в тот момент находился в их доме и видел их, когда они вернулись из резиденции священника после свершения обряда". Бракосочетание состоялось между 11 и 22 марта
      1875 года, а Бетанелли упоминал о переезде на Сансом-Стрит в письме генералу Липпиту 22 марта: "В тот вечер я забыл вручить Мадам письмо, которое принес с почты, и когда мы сидели за обеденным столом, Джон [Кинг] многократно упрекал меня в забывчивости, спрашивал, почему же я не передал ей это письмо и т.д. С тех пор, как мы переехали в этот дом, Джон дважды вынимал из рамки свой портрет, держал его у себя несколько дней и возвращал обратно " и все происходило очень быстро, подобно блеску молнии. Нет конца этим чудесам. Несмотря на то, что я стал спиритуалистом пять месяцев назад, я был свидетелем множества спиритических феноменов и наблюдал их ежедневно больше, чем многие другие за всю свою жизнь. Почти каждый день мы являлись свидетелями выдающихся сверхтаинственных феноменов Джона". [23, февраль, 1924]
      Полковник Олькотт оставил несколько интересных воспоминаний, относящихся к этому периоду: "Во время моего приезда в Филадельфию днем и вечером проходили симпозиумы по оккультному чтению, обучению и феноменам... Я помню, чему были свидетелями и другие, как однажды Е.П.Б. демонстрировала нам фотографию, которая вдруг исчезла из рамки, а на ее месте в то же мгновение появился портрет Джона Кинга; все присутствующие видели это... Однажды я принес полотенца, полагая, что в доме их недостаточно. Мы разрезали их, и она собиралась уже использовать их, не подрубив; но я высказался против такого ведения хозяйства и она согласилась подшить их. Не успела она приступить к работе, как с возгласом "отвяжись, дурень!" толкнула кого-то под столом. "В чем дело?" " спросил я. "О, это один противный элементал дергает меня за платье и просит, чтобы я заняла его какой-нибудь работой", " ответила она. "Отлично, " сказал я, " это то, что надо; пусть он и подрубит полотенца. Зачем вам обременять себя? Тем более, что шьете вы из рук вон плохо". Она рассмеялась, пожурила меня за нелестный отзыв, но сразу не пошла навстречу этому маленькому слуге, шалившему под столом. Наконец, я все-таки убедил ее; она велела мне положить полотенца и иголку с нитками в книжный шкаф со стеклянными дверцами, отделанными толстым зеленым шелком, который стоял в дальнем углу комнаты. Закрыв этот шкаф, я сел возле нее и мы вновь окунулись в беседу на излюбленную, занимавшую нас тему " об оккультных науках. Примерно через четверть часа или минут через двадцать я услышал под столом писк вроде мышиного, после чего Е.П.Б. сказала, что "этот надоеда" закончил с полотенцами. Я открыл книжный шкаф и обнаружил дюжину полотенец, подрубленных не очень неумело, даже ребенок сделал бы лучше. Вне всякого сомнения они были подшиты, причем находясь внутри закрытого шкафа, к которому Е.П.Б. не подходила в тот период времени. Было 4 часа дня, то есть все происходило при дневном свете". [18, т.1, с.43] Таков был маленький элементал, которого Е.П.Б. называла "Поу Дхи".
      "Ее дом в Филадельфии был построен по обычному плану. Это было здание с пристройкой сзади. На первом этаже находилась столовая, а на втором " гостиная и спальня. Спальня Е.П.Б. была первой на втором этаже основного здания; напротив лестницы находилась та гостиная, в которой подшивались полотенца, оттуда, при открытой двери, можно было увидеть комнату Е.П.Б.
      Мы сидели в гостиной, затем она вышла, чтобы взять что-то из своей спальни. Я видел, как она поднялась на несколько ступенек и вошла в свою комнату, оставив дверь открытой. Время шло, но она не возвращалась. Я долго ждал и, потеряв терпение, позвал ее. Ответа не последовало и я забеспокоился, опасаясь, что она в бессознательном состоянии и зная, что она не занята приватно, так как дверь была оставлена открытой, я направился в ее комнату, еще раз позвал и вошел; ее нигде не было, даже под кроватью и в туалетной комнате. Она исчезла и не могла выйти обычным путем, так как за исключением двери на лестницу там не было другого выхода, ее комната была сul de sac ("тупиковой"). Я сохранял абсолютное хладнокровие в процессе длительного курса экспериментов, но это привело меня в состояние сильного замешательства и обеспокоило. Я вернулся в гостиную, закурил свою трубку и попытался разобраться в этой загадке... Мне пришло в голову, что я стал участником весьма тонкого эксперимента на ментальном уровне и решил, что Е.П.Б. просто отключила мои органы чувств, от возможности наблюдать ее присутствие в комнате и вероятно находится лишь в двух шагах от меня.
      Через некоторое время она спокойно вышла из своей комнаты и вернулась ко мне в гостиную. Когда я ее спросил, где же она была, то, усмехнувшись, она сказала, что у нее были кое-какие дела в оккультном мире, и поэтому ей пришлось сделаться невидимой. Но как это произошло, она не объяснила. Вот такие шутки она проделывала со мной и с другими в разное время, до и после нашего путешествия в Индию". [18, т.1, с.43-47]
      Что касается ее брака, полковник Олькотт писал: "Когда я лично выразил свое изумление по поводу этого, как я считал, глупого поступка " замужества с человеком значительно моложе ее и стоящим невообразимо ниже в ментальной практике; с тем, кто никогда не будет для нее подходящим спутником, и с весьма скромными средствами (его денежные дела еще не определились), она сказала, что это было несчастье, которого она не могла избежать. Их судьбы были на время связаны неумолимой кармой, и этот союз являлся для нее своего рода наказанием за ужасную гордость и воинственность, которые стали помехой на пути ее духовной эволюции, в то время как для молодого человека в этом не было никакого вреда". Такова вторая причина этого брака.
      Третья и весьма удивительная версия была выдвинута Вс.С. Соловьевым, но она должна приниматься с оговоркой, так как он руководствовался стремлением выставить себя в благоприятном свете перед публикой и очернить Е.П.Б. Он утверждал, что однажды она говорила ему: "...вот что со мною случилось... Несколько лет тому назад, в Америке... Я уже была почти так же стара и безобразна, как теперь... А между тем, ведь, на свете бывают всякие безобразия, в меня влюбился там молодой и красивый армянин... Вдруг он является ко мне в дом и начинает обращаться со мною, как только муж может обращаться с женой. Я его гоню вон; но он не идет, он говорит, что я его жена, что мы накануне с ним законно обвенчались, обвенчались при свидетелях, в числе которых был и Олькотт,... он, представьте мой ужас, подтверждает... Он был свидетелем на свадьбе и подписался... Так, ведь, мне каких денег стоил развод с этим армянином!.." [4, с.203] Это не согласуется с рассказом самого полковника Олькотта, что он не был свидетелем при этом бракосочетании.
      М-р К.Джинараджадаса опубликовал статью с названием "Е.П.Б. и Е.П.Блаватская" в журнале "Theosophist", в мае 1923 года, в которой говорится, что "если бы полковник Олькотт вспомнил о том, что рассказывал ему Учитель Серапис о ее браке с М.К.Б., он описал бы все совсем иначе". Перед тем, как перейти к рассмотрению писем Учителя Сераписа, необходимо вспомнить о болезни, которая свалилась на Е.П.Б. вскоре после ее замужества. "Spiritual Scientist" 18 июля сообщал: "Прошлой зимой [в январе] она упала на тротуар, сильно повредив при этом ногу, в результате чего началось воспаление надкостницы, которое сильно прогрессировало, так что и сейчас неясно, будет ли ее нога ампутирована или останется навсегда парализованной". [22] Она писала генералу Липпиту 13 февраля: "Я чуть не сломала себе ногу, когда тяжелая кровать, упав, придавила меня, в тот момент, когда я пыталась ее подвинуть". В апреле она писала ему же: "Сегодня получила ваше письмо. Вежливость обязывает ответить сразу, но я так больна, что поругалась с Олькоттом, поиздевалась над Б[етанелли], поспорила с Джоном, довела до обморока кухарку и до форменных конвульсий свою канарейку; успокоившись на этом, я легла в постель и предалась воспоминаниям о старике Блаватском. Последние происшествия я считаю насмешкой Судьбы; предпочитая все что угодно этому кошмару, в три часа ночи, глотая таблетки Брауна, от которых начинаю чихать, если они и помогают от кашля, я пытаюсь написать вам вразумительный ответ. Я с грустью думаю, что не смогу поехать с вами в Вашингтон. С моей ногой еще хуже, чем прежде. Джон уже почти было вылечил ее и предписал мне отдыхать три дня, но я пренебрегла этим советом и с того дня она стала все хуже и хуже. Сейчас получаю регулярное лечение. Я полагаю, что 11 мая будет рассматриваться мой иск в Риверхеде. Мне необходимо там быть".* [23, май, 1924]
      Е.П.Б. писала полковнику Олькотту 21 мая: "Наступил паралич. У меня был хирург Панкоуст и миссис Миченер. Он сказал, что уже слишком поздно, а она обещала выздоровление, если я буду выполнять все ее предписания. Я приняла ее условия... Я слишком устала, чтобы писать дальше". [23, апрель, 1923]
      12 июня она писала генералу Липпиту: "Вы должны поблагодарить "Джона Кинга", если получите это письмо, так как м-р Б[етанелли] отправился на Запад. Я выпроводила его примерно 26 мая, когда мне стало так плохо, что доктора уже начали подумывать об ампутации моей ноги. В то время я была близка к тому, чтобы отправиться "вверх", pour de bon ("сочтя это за лучшее"); и, так как я терпеть не могу вытянутых физиономий тех, кто только ноет и хнычет во время моей болезни, я заставила его уехать. Мне присущи многие кошачьи склонности, это и постоянная настороженность, и желание, если удастся, умереть в одиночестве. Поэтому я предложила ему быть готовым вернуться, если я напишу, что мне стало лучше или, если ему передадут, что я отошла домой, или "протянула ноги", как любезно говорил мне Джон Кинг. Ну, я пока еще вовсе и не умерла, у меня, как у кошки, девять жизней, и к тому же, сдается, Авраам еще не призвал меня в свои объятия; но я все еще в постели, очень слаба, раздражена и, вообще, целыми днями не в себе, поэтому я удалила от себя этого малого для его же блага и моего удобства.
      Мою ногу собирались напрочь отрезать, но я им сказала: "Гангрена или опухоль, все равно не потерплю этого!" И твердо настояла на своем. Представьте меня на деревянной ноге; чтобы моя нога отправилась в духовный мир прежде меня, pour le coup! ("какой удар!"). Потомки Джоржа Вашингтона получат прекрасную возможность сочинить некролог "в виде четверостишия", как обычно говорил известный поэт Артемус Уорд... Вот уж действительно! Итак, я собрала всю свою силу воли (воскресившую меня) и попросила отправить всех этих докторов и хирургов на поиски моей ноги в древние гробницы. После того, как они исчезли, подобно нечистым духам, или злым демонам, я призвала clairvoyante ("проницательную") миссис Миченер и победесовала с ней. Короче, я уже приготовилась к смерти (пропади оно все пропадом), но твердо решила умереть с двумя ногами. Омертвение распространилось вокруг колена, однако двухдневные холодные примочки и белый щенок, который по ночам лежал на моей ноге, сразу все вылечили. Нервы и мышцы ослабли, ходить не могу, но опасность миновала. У меня были две или три болезни слишком неприятного свойства, чтобы называть их по-латыни, но я быстро справилась с ними. Немного силы воли, острый кризис (после которого наступило улучшение), здоровый порыв, противоборство с "курносой", и вот я победила. Б. " простофиля, он никогда бы не смог описать мои страдания так поэтично, как это я сделала сама. Не так ли, мой генерал?" [23, август, 1923]
      18 июня м-р Бетанелли писал генералу Липпиту: "Никто из врачей не мог сказать, чем закончится болезнь мадам Блаватской, поэтому я откладывал до сегодняшнего вечера свой ответ вам. Все эти дни состояние мадам было без изменений; три-четыре раза в день силы покидали ее, она лежала как мертвая по два-три часа, без пульса, с остановившимся сердцем, холодная и бледная, как смерть. Джон Кинг говорил правду. Она была в таком глубоком трансе в понедельник утром и днем с трех до шести, и мы посчитали ее мертвой. Говорят, что ее дух путешествует в это время, я об этом ничего не знаю, но сколько раз я думал, что все кончено. Те, кто наблюдает за ней, рассказывают, как по ночам она встает и идет прямиком в комнату духов, при этом твердо ступая на больную ногу, тогда как днем она не может даже двигаться и тем более не может ходить... В пятницу утром ей стало лучше, и она в постели сразу начала писать для "Scientist" об Аксакове*. Она ждала письмо из Бостона, но ничего не получив, разволновалась и ей стало хуже. Сейчас, целый месяц она находится присмерти и, возможно умрет. Духи проделывают с ней разные фокусы. Врач говорит, что уже три раза она была мертва, у нее, действительно, очень сильное истощение".
      К 30-му июня кризис миновал, и она писала генералу Липпиту: "Я поправляюсь очень медленно, но опухоль все равно осталась.
      Несмотря на больную ногу, я должна ехать по делу, которое нельзя отложить. Мне предстоит побывать в Бостоне и его окрестностях в радиусе, примерно, 50 миль... Олькотт уехал в Бостон на несколько дней, его послали туда специально". [23, апрель, 1924]
      Полковник Олькотт, продолжая свой рассказ об этом браке писал: "Супруг забыл данный им обет бескорыстия и к ее невыразимому негодованию стал слишком назойливым. Она опасно заболела... Как только ей стало лучше... она рассталась с ним навсегда. Когда, после многомесячной разлуки, он убедился в ее упорстве... то нашел адвоката и подал на развод по причине того, что его заставили уехать из дома. Ей присылали повестки в Нью-Йорк. М-р Джадж выступал в суде в качестве ее представителя, и 25 мая 1878 года развод был оформлен". [18, т.1, с.57]
      В письмах Учителя Сераписа полковнику Олькотту, опубликованных К.Джинараджадасой, мы имеем возможность найти совсем другое объяснение брака Е.П.Б. с Бетанелли, которого м-р Джинараджадаса называл "деревенщиной..." и "человеком, сколотившим небольшое состояние на мелких спекуляциях". [13, т.II, с.21] Основным мотивом согласия Е.П.Б. на этот брак было желание способствовать делу Учителей в Америке. При отсуствии своих средств и поверив на слово заверениям молодого Бетанелли, что он всего себя отдаст работе на спиритуалистическом поприще, Е.П.Б. принесла себя в жертву Делу.
      Учитель Серапис в свом послании, написанном несколько позднее 9 марта ссылается на письмо Учителя Туитита Бея Олькотту, помеченное этой датой: "Наш Брат должен был получить послания раньше. Не было ли это из-за острого любопытства, охватившего нашу Сестру? Она желала узнать его содержание, поэтому и произошла задержка... Мы прощаем ее, так как она страдает чрезвычайно... Наша Сестра только что отправила письмо своему Брату Генри, в котором он найдет чек на 500 долларов, подписанный ею... дар в "Spiritual Scientist" на случай ее смерти. Если это произойдет, будут прекращены все нежелательные слухи. Страж* пристально следит и не упустит своего, если мужество изменит нашей Сестре. Это одно из самых ее тяжелых испытаний... Эллорианин** (вечный и бессмертный) заключен в ее Сокровенном Естестве... Миссия нашего Брата не может быть завершена или полностью осуществлена во время его первого приезда в Бостон. Пусть он подготовится к прибытию нашей Сестры..., если она выдержит испытание. Только от ее доброй воли и от психической энергии, сконцентрированной в нашей Сестре, будет во многом зависеть ее безопасность в рискованном спуске в . . . .***
      О Брат мой, ты еще не знаешь обо всех тайнах и силе мысли, да, человеческой мысли...
      Выполнение ею своего долга сопряжено с опасностью, и может так случиться, что вы оба потеряете Сестру " таково Провидение... Серапис" [13, т.II, с.33]
      В мае Учитель писал полковнику Олькотту: "Ей предстоит еще раз пережить этот ужас, хотя она думает иначе. Она должна или победить, или пасть жертвой...Одинокая, беззащитная и все-таки бесстрашная " она встанет перед лицом опасностей великих, неведомых, таинственных, ей уготована встреча с ними... Брат мой, я не имею возможности ничего для нее сделать. Суровый закон Ложи давлеет над нею, и он ни для кого не может быть смягчен. Но как Эллорианин, она, возможно, и заслужит такое право. Окончательный результат страшного испытания зависит от нее и только от нее, а также от сострадания двух ее братьев " Генри и Элбриджа, от силы их воли, направляемой к ней, где бы она ни находилась. Знай, о Брат, что такая сила воли, укрепляемая искренней любовью, оградит ее мощным непробиваемым щитом, созданным чистыми и добрыми пожеланиями двух бессмертных душ, охваченных сильным желанием видеть ее победителем... Молитесь за нашу Сестру, она заслуживает этого. Серапис". [13, т.II, с.35]
      22 июня Учитель Серапис писал: "Она чувствует себя несчастной, и в горькие часы душевной муки и печали ищет твоего дружеского участия и совета. Посвятив себя Великому Делу Правды, она отдала ему всю себя без остатка. Она вышла замуж за этого человека, поверив, что он принесет пользу делу..., и без колебаний связала себя с тем, кого не любила... Закон самопожертвования заставил ее принять этого ловкого малого...
      Чаша горечи испита ею до дна, о Брат. Надвигается тень мрака... Туже и туже затягивается безжалостный узел; будь же добр и милостив к ней, Брат... и, оставляя в пустыне слабого и глупого негодяя, судьбою предназначенного ей в мужья..., пожалей его " того, кто полностью отдав себя Стражу, заслужил свою судьбу. Его любовь к ней прошла, священное пламя угасло, превратившись в горстку пепла. Он не прислушался к ее предостережениям; он ненавидит Джона и боготворит Стража, поддерживая с ним постоянный контакт. По его совету, будучи на грани банкротства, он хотел тайно уехать в Европу, оставив ее без средств. Если мы не поможем ему для блага нашей Сестры, ее жизнь будет разбита и пройдет в бедности и болезнях.
      Законы нашей Ложи не позволяют вмешиваться в ее судьбу с помощью сил, которые могут показаться сверхъестественными. Она осталась без средств и вынуждена унижаться даже перед ним. Мы могли бы обеспечить и ее, и вас, и ваше Дело. Брат Джон многое сделал для нее на ее родине. Представители властей прислали оттуда заказы и, если он выполнит их, ему в будущем обеспечены миллионы. Но у него нет достаточного капитала и не хватает смекалки. Не поможет ли мой Брат найти ему компаньона?.. Я плохо разбираюсь в денежных делах и все изложенное выше является предложением Брата Джона. Я все сказал. Будь благословен. С." [13, т.II, с.24]
      Следующее письмо полковник Олькотт получил 25 июня: "Необходимо уважать ее чистоту и девственность, она заслуживает это. Брату Генри нужно обладать Мудростью Змеи и кротостью Ягненка, потому что надеясь со временем решить великие проблемы Мира Макрокосма и победить Стража, встретившись с ним лицом к лицу, таким образом стремительно преодолеть тот порог, за которым скрыты самые сокровенные тайны природы, должен Испытать прежде всего силу своей Воли, проявить упорное желание добиться успеха, проливая свет на непроявленные ментальные способности его Атмы и высшего разума, посвятить себя решению проблемы Природы Человека, и в первую очередь раскрыть тайны своего собственного сердца... Пиши нашей страдающей Сестре ежедневно. Успокой ее ноющее сердце и прости детские шалости той, чье честное и преданное сердце не испорчено пороками с раннего возраста. Ты должен отсылать свои отчеты и ежедневные записи пока в Ложу в Бостоне через Брата Джона, не забывая о кабалистических знаках Соломона на конверте. Серапис." [13, т.II, с.38]
      В то время, когда Е.П.Б. и полковник Олькотт находились в Бостоне (второй их визит), в июне 1875 года, он получил следующее письмо: "Вы трое должны сами трудиться ради своего будущего. Настоящее нашей Сестры покрыто мраком, но у нее может быть яркое будущее. Все зависит от вас и ее самой. Пусть ваша Атма усилит вашу интуицию... Вы не должны расставаться с Еленой, если желаете быть посвященным. Но с ее помощью вы сумеете преодолеть эти испытания. Они тяжелы, и вы, возможно, не однажды придете в отчаяние, но Я молюсь за вас. Поймите, что многие трудились долгие годы, чтобы получить те же знания, которые даны вам за несколько месяцев... Поддерживайте тесную связь с ней, сопровождайте повсюду, куда бы ни забросила ее судьба, направляемая мудростью Братства. Пытайтесь воспользоваться хорошей возможностью. Успех придет к вам. Пытайтесь помочь этой несчастной женщине с разбитым сердцем и ваши благородные усилия увенчаются победой...
      Пытайтесь помочь в денежном вопросе и решить его... к третьему числу следующего месяца... Деньги наверняка придут к ней " для вас это будет просто.